Текст книги "Экономика Российской империи, которая стала фундаментом экономики СССР"

Глава 5
Сельское хозяйство Российской империи начала XX в.: производство, внутреннее потребление и экспорт

Теперь вернемся непосредственно к материальной части и рассмотрим важнейшие сельскохозяйственные показатели империи перед Первой мировой войной.

Начнем с оценки площади используемых земель в 1912 г. (табл. 5.1).

Таблица 5.1. Площадь используемых земель в Российской империи в 1912 г.[68]68
  Тери Э. Экономическое преобразование России / Пер. с фр. – М.: РОССПЭН, 2008. – 183 с.


[Закрыть]

Как видим, в какой-то хозяйственный оборот было вовлечено всего 31,24 % территории страны, причем даже из них почти две трети – это леса, хозяйственное использование всей площади которых (4,55 млн км²), очевидно, было довольно ограниченным. Все это лишний раз напоминает о высокой сложности обработки и иного использования земли в России.

На одного человека приходилось около 4,09 га используемой земли, а по отношению ко всей территории средняя площадь на человека составляла 12,76 га. Это довольно внушительно, особенно если сравнивать с аналогичными показателями европейских стран. Кроме всего прочего, в России немало земель лежало под паром или вовсе не использовалось из-за климатических условий и отсутствия путей сообщения (так, в 1912 г. это порядка 4/5 площади Сибири и Средней Азии). Как следствие, работа, которую требовалось бы проделать российскому крестьянству, чтобы повысить качество обработки земли и не отстать от среднеевропейской урожайности, была огромна.

Все сказанное выше не означает, что российское сельское хозяйство было полностью упадочным. Жестокая эксплуатация имевшихся людских и природных ресурсов позволяла добиваться высоких показателей вывоза сельхозпродукции и ставила сельское хозяйство на первое место в списке доходных статей российского экспорта.

Зерновые. Взглянем на показатели урожайности в 1912 г. (табл. 5.2).

Что мы тут можем увидеть? Без каких-то сравнений цифры ни о чем не говорят, поэтому заглянем еще в длинные ряды урожайности некоторых зерновых культур по России и другим странам мира (табл. 5.3).

Таблица 5.2. Показатели урожайности зерновых в Российской империи в 1912 г.[69]69
  Тери Э. Экономическое преобразование России / Пер. с фр. – М.: РОССПЭН, 2008. – 183 с.


[Закрыть]

Нерационально приводить огромные таблицы без пояснений, поэтому интересующиеся более полными данными читатели могут изучить прямые ссылки ниже[70]70
  Растянников В.Г., Дерюгина И.В. Глава I. Динамика урожайности сельскохозяйственных культур. Межстрановые сравнения. Обзор статистических данных по России, Японии, Индии, Пакистану, США, Казахстану, Узбекистану за последнюю треть XIX – начало XXI века. Урожайность хлебов в России. История России. Библиотека [Электронный ресурс]. – Режим доступа: statehistory.ru.


[Закрыть], [71]71
  Растянников В.Г., Дерюгина И.В. Исчисление урожайности. Урожайность хлебов в России. История России. Библиотека [Электронный ресурс]. – Режим доступа: statehistory.ru.


[Закрыть].

Там можно обратить внимание на следующее:

• на годы реформы Столыпина приходится достаточно устойчивый рост урожайности, чтобы можно было усмотреть некую корреляцию, хотя и не очень надежную, поскольку легкие тенденции к росту средней урожайности наметились еще в 1870-х гг.;

Таблица 5.3. Сведения об урожайности сельскохозяйственных культур по странам за период 1902–1913 гг.[72]72
  Растянников В.Г., Дерюгина И.В. Долгосрочные изменения в урожайности сельскохозяйственных культур: середина XIX – конец XX века (Опыт реконструкции непрерывных временных рядов статистических данных) // Вопросы статистики. – 1998. – № 9. – С. 31–45.


[Закрыть]

• российская урожайность отстает от мирового уровня не настолько сильно, как можно было ожидать: так, вполне равное сравнение с нещадно эксплуатируемой британцами Индией показывает, что общественное устройство влияет на урожайность даже больше, чем природно-географический фактор;

• от передовых капиталистических стран Россия все же отставала весьма заметно: так, например, в предвоенное пятилетие средняя урожайность пшеницы в США и Франции составляла 12 ц/га, а в Англии и Голландии – 20–22 ц/га;

• наконец, урожайность в первой половине XX в. росла достаточно медленно по всем странам, поэтому ее уровень до Первой мировой войны выглядит приемлемо даже после Второй мировой – что особенно верно для нашей страны, вынужденной дважды восстанавливать послевоенную разруху.

Таким образом, можно сделать вывод, что основные проблемы с обеспечением российского крестьянства продовольствием крылись в избыточном экспорте зерна, аграрном перенаселении и низкой доступности иных продуктов питания, кроме зерновых.

Ввиду последнего обстоятельства зерновые культуры (а также сахарная свекла) имели исключительное значение для общества царской России. Дело, кроме всего прочего, еще и в том, что сама покупательная способность сельского общества (напомним, что это 85 % всего населения империи) зависела исключительно от объемов выращенных им пшеницы, ржи, кукурузы, овса, ячменя и т. д.

Развитие российского производства зерновых в период 1902–1912 гг. сыграло большую роль для поддержания в европейских странах-закупщиках сравнительно низких цен на этот товар. Российская конкуренция, пользуясь преимуществом дешевого сельского труда, теснила аргентинскую, американскую и канадскую пшеницу.

Картофель. В России к 1912 г. выращивали и потребляли много картофеля. Наряду с зерном он был одним из главных продуктов питания (а кроме того, шел на подкормку домашнего скота и служил сырьем на винокуренных и крахмальных заводах) (табл. 5.4). При этом, в отличие от зерна, его практически не экспортировали. Это говорит о том, что, несмотря на прогресс производства картофеля в стране, его все же едва хватало для удовлетворения внутреннего спроса. В основном картофель выращивался на западе европейской части: в Белоруссии, Украине и Польше.

Можно наблюдать устойчивую и сильную тенденцию к росту производства картофеля в России в течение полутора предвоенных десятилетий.

Сахарная свекла. Территориями производства сахарной свеклы являлись преимущественно районы Черноземья: например, Киевская, Курская, Харьковская, Черниговская, Херсонская, Волынская губернии, а также многие губернии Польши. В этих регионах к 1912 г. использовались интенсивные методы, усовершенствованные орудия, удобрения, которые применялись и в Западной Европе. Это позволило существенно нарастить производство: если в период 1898–1902 гг. средний урожай составлял 74,541 млн центнеров, то в период 1908–1912 гг. – 105,864 млн центнеров. Экспорт, как и в случае с картофелем, был незначителен и не превышал 2–3 %.

Таблица 5.4. Производство и экспорт картофеля в России за период 1898–1912 гг.[73]73
  Тери Э. Экономическое преобразование России / Пер. с фр. – М.: РОССПЭН, 2008. – 183 с.


[Закрыть]

Скот. Важно заметить, что информацию о количестве лошадей следует рассматривать не просто как архаичный вариант данных о степени механизации сельского хозяйства и доступности транспорта для населения, но и как показатель уровня благополучия крестьянского населения (табл. 5.5). По сути, если в крестьянской семье нет лошади – можно считать, что семья находится в состоянии крайней бедности.

Следует отметить стагнацию, наблюдаемую в скотоводстве по разным позициям в период как 1895–1910 гг., так и 1900–1910 гг. Если учитывать, что численность населения за 15 лет возросла примерно на 25 %, а экспорт живого скота и продуктов животноводства (см. далее табл. 6.3) увеличился в разы, то можно рассматривать это как свидетельство ухудшения внутреннего положения крестьянства: и по части потребления животноводческих продуктов, и (в меньшей степени) по доступности тягловой силы.

Таблица 5.5. Поголовье скота в европейской части России (в том числе в Польше) в 1895–1910 гг.[74]74
  Тери Э. Экономическое преобразование России / Пер. с фр. – М.: РОССПЭН, 2008. – 183 с.


[Закрыть]

Если просуммировать поголовье скота всех видов, например за 1910 г., то обнаружится, что оно лишь чуть-чуть превосходит численность населения империи, а без учета лошадей мы получим что-то около 0,8 представляющего пищевой интерес животного на человека. Этот показатель для современной России после разгрома животноводства даже ниже (менее 0,5); но, принимая во внимание натуральный характер и децентрализованность подавляющего большинства крестьянских хозяйств того времени, не идущую ни в какое сравнение с современной продуктивностью скота и возможностью закрыть недостающие потребности за счет импорта, не приходится удивляться, что на долю среднего дореволюционного крестьянина приходилось очень мало продуктов животноводства.

Глава 6
Легкая и пищевая промышленность Российской империи начала XX в.: продукты питания, текстиль и кожевенное дело

Сельское хозяйство тесно связано с легкой промышленностью. Последняя создает предметы массового потребления, в том числе первой необходимости, поэтому она более важна для повседневной жизни человека. Хотя, разумеется, без тяжелой промышленности не существует и легкой.

Обе эти отрасли переживали в последнее предвоенное пятилетие значительный подъем. Однако о легкой промышленности он выражался в куда более скромных цифрах. Общие условия развития российской промышленности в этот период привели в первую очередь к всплеску изготовления средств производства и лишь дальше по цепочке – к росту отраслей, изготавливающих предметы непосредственного потребления. Еще более серьезно повлияли на «легкие» отрасли такие сдерживающие факторы, как дефицит поставок сырья (снова вспоминаем про топливно-металлический голод) и платежеспособного спроса (как мы понимаем, основная масса российского крестьянства и пролетариата не могла похвастать избытком свободных средств).

В любом случае интересно отметить, что приметой плановой экономики является опережающее развитие тяжпрома, однако, как мы наблюдаем, и при стихийности рынка условия могут сложиться так, что преимущество получит тяжелая промышленность. Впрочем, легкая активно развивалась в первые пореформенные годы (на ранней стадии индустриализации царского периода).

Сахар. Прирост производства сахара-песка, по средним данным за два пятилетия, составил 38,5 % (в среднем за год 5,5 % в период 1908–1913 гг.) (табл. 6.1).

От 80 до 85 % общероссийского выпуска сахара давала Украина. Главное место здесь принадлежало Киевской, Подольской и Харьковской губерниям. Сахарная отрасль была чрезвычайно монополизирована: еще в конце XIX в. сахарный синдикат объединял более 90 % сахарных заводов[75]75
  Кондуфор Ю.Ю. История Украинской ССР: В 10 т. / Гл. редкол.: Ю.Ю. Кондуфор (гл. ред.) и др. – Киев: Наукова думка, 1981–1985.


[Закрыть], [76]76
  Развитие советской экономики / Под ред. А.А. Арутиняна и Б.Л. Маркуса. – М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1940. – 666 с.


[Закрыть].

Рост сахарного производства благотворно отразился на внутреннем потреблении сахара: оно выросло с 4,69 кг в год на человека в период 1897–1902 гг. до 6,54 кг в год на человека в 1906–1911 гг. Очевидно, что с учетом высокой степени имущественного расслоения в империи разные группы населения потребляли сахар очень неравномерно. Также для понимания названных цифр стоит упомянуть, что современное потребление сахара в России колеблется в районе 39 кг в год на человека при медицинской норме в 24 кг.

Таблица 6.1. Производство сахара-песка в Российской империи по периодам[77]77
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

Крахмал и патока. В начале XX в. отмечалось увеличение количества крупных, отлично оборудованных предприятий по переработке сырого крахмала в патоку и ряд других продуктов (табл. 6.2).

Таблица 6.2. Производство крахмала и крахмалопродуктов в Российской империи в 1900–1912 гг.[78]78
  Там же.


[Закрыть]

Автор таблицы также уточняет, что приведенные данные неполны: картофелетёрочное производство было разбросано между массой кустарных заведений, не учтенных официальной статистикой. Впрочем, монополизация все равно была налицо: порядка 80 % производства картофельной патоки было сосредоточено в руках 11 крупных фирм, причем значительная часть из них принадлежала крупнейшему в Европе паточному предприятию «Товарищества Понизовкина» (Ярославская губерния).

Паточное производство в стране в период 1908–1912 гг. выросло на 48,3 %.

Продукция животноводства. Посмотрим теперь, какое значение для России имел экспорт живого скота, мяса, солонины и масла (табл. 6.3).

Таблица 6.3. Экспорт скота, мяса и масла в Российской империи за период 1898–1912 гг.[79]79
  Статистический ежегодник России 1914 г. (1909–1914 гг.). – Петроград: Типография Штаба Петроградского военного округа, 1915.


[Закрыть]

Можно заметить, что суммарный экспорт только по трем названным позициям составил в 1912 г. около 97 млн франков. Сверх того, всего за 10 лет вдвое вырос экспорт яиц, и в 1912 г. его сумма составила 226 млн франков, а на экспорт битой и живой птицы пришлось 36 млн франков. Для сравнения напомним приводившиеся ранее цифры: в 1911 г. было добыто золота на 179 млн франков, а леса и лесоматериалов экспортировано на 378 млн франков. Это означает, что экспорт продуктов животноводства имел очень большое значение для экономики.

Таким образом, не приходится сомневаться в значительном прогрессе российского сельского хозяйства также и в этой области. Однако при всех успехах среднее потребление мяса в сельских районах империи в 1910–1912 гг. находилось на уровне 4,8 кг на человека в год (современный показатель для России – 70–75 кг). Принцип «Недоедим, но вывезем!» работал применительно не только к зерну…

Растительные масла. Теперь оценим успехи маслобойной отрасли (табл. 6.4).

Автор таблицы указывает, что данные в ней неполны – в первую очередь ввиду распыленности маслобойных заводов по отдаленным районам империи. Кроме того, не учтено производство хлопковых масел в Средней Азии, уровень которого, по некоторым данным, возрос за период 1908–1913 гг. с 27 125 до 53 728 тонн. Особенно быстро увеличение производства подсолнечных масел в последние предвоенные годы наблюдалось на Северном Кавказе.

Можно обратить внимание, что роста производства удалось добиться при сокращении числа заводов и стабильном количестве рабочих. Это произошло по причине выделения крупных, хорошо оборудованных производств, значительно продвинувших вперед технику выработки масел, их переработки. Например, стала использоваться технология гидрогенизации растительных масел в твердые жиры.

Таблица 6.4. Выработка растительных масел в Российской империи в 1908–1913 гг.[80]80
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

Стоит, однако, добавить, что если рост отрасли в натуральных показателях был не слишком значителен, то вот в денежном выражении выработанная ею продукция выросла в период 1908–1912 гг. в полтора раза. Логично предположить, что в данном случае от успехов отрасли производитель выиграл значительно больше потребителя.

Табак. Табачная промышленность решительно эволюционировала в сторону производства наиболее дешевых, низко облагаемых акцизом сортов, а также в сторону превращения в крупную машинную папиросную индустрию (табл. 6.5).

Таблица 6.5. Табачная промышленность Российской империи в 1908–1913 гг.[81]81
  Там же.


[Закрыть]

Выработка продукции за указанный период возросла незначительно: общий рост составил 1,9 %, а среднегодовой – 0,7 %. Табачная промышленность все больше превращалась в папиросную: в 1913 г. папирос выпускалось порядка 46 % от всей выработки. Их изготовление требует множества рабочих рук и создания подсобных производств: как следствие, сократилось число фабрик, а количество рабочих на одной фабрике в среднем выросло (со 140 до 160 рабочих). Такая быстрая эволюция отрасли завершилась перед войной организацией табачного треста (который охватывал 14 крупнейших фабрик и половину всего выпуска табачных изделий) и переходом ряда фабрик в руки банков[82]82
  Развитие советской экономики / Под ред. А.А. Арутиняна и Б.Л. Маркуса. – М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1940. – 666 с.


[Закрыть]. В свою очередь дороговизна данных изделий вызвала расширение производства и потребления махорки.

Соль. Добыча самосадочной соли в предвоенное пятилетие росла неоднородно: итоги сезона слишком сильно зависят от климатических условий. Количество же полученной каменной и выварочной соли увеличивалось более стабильно: так, средний годовой прирост составил для первой 1,8 %, а для второй – 4,2 %. Рост выварки соли обеспечил Донбасс: начали работу новые предприятия в Славянске, а также солепровод донецкого содового завода «Любимов, Сольве и Ко» (табл. 6.6).

Алкоголь. Заметный подъем переживало винокуренное производство: средний годовой прирост выработки спирта составил 4,5 %. Довольно солидные для этой отрасли темпы роста были обусловлены развитием казенной винной монополии, ростом производства хлебного вина (то есть самогона). Кроме того, возросло потребление спирта для технических целей, а также его экспорт (табл. 6.7).

Таблица 6.6. Добыча соли в Российской империи в 1908–1913 гг.[83]83
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

Таблица 6.7. Выработка спирта и хлебного вина (в гектолитрах, крепостью 40°) в Российской империи в 1908–1913 гг.[84]84
  Там же.


[Закрыть]

В общем потреблении алкоголя увеличилась доля пива, а это повлекло за собой и рост пивоваренного производства. За предвоенное пятилетие выработка пива увеличилась на 41 %, а среднегодовой прирост составил 7,2 %.

Дополнения по пищепрому. Неплохой рост показывали еще ряд отраслей пищевой промышленности, например производство консервов.

Общая же эволюция крупной пищевой промышленности выглядела следующим образом (табл. 6.8).

Таблица 6.8. Пищевкусовая промышленность Российской империи за 1908–1913 гг.[85]85
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

В этих данных не учтена мукомольная промышленность, так как производство муки напрямую связано со сбором хлеба и является составной частью хлебного рынка. Однако даже в случае ее учета тенденции бы не изменились. Средний годовой прирост всех пищевых отраслей в период 1908–1913 гг. составил 4,5 % в денежном выражении.

Для предвоенного пятилетия можно обозначить следующие тенденции, повлиявшие на развитие текстильной промышленности. С одной стороны, рост платежеспособности населения и развитие у него городских вкусов обусловили увеличение спроса на мануфактуру. С другой стороны, этому противостояли рост цен на сырье (означавший удорожание производства) и общее подорожание жизни, вынуждавшее население меньше тратиться на ткани. Эти факторы, взаимно нейтрализуя друг друга, привели к тому, что общий темп развития производства текстиля не особенно отличался от темпа предшествующего периода. Средний годовой прирост по всей текстильной промышленности составил 9,2 % – по ценности валовой продукции.

Хлопчатобумажная промышленность. Эта отрасль достигла за период 1908–1913 гг. наибольших успехов во всем текстильном секторе (табл. 6.9, 6.10).

Шерстяные ткани. Данная сфера развивается слабо: под влиянием польской конкуренции российская суконная и шерстяная промышленность едва сохраняет свои позиции в производстве армейских сукон, относительно сокращает долю выработки гражданских и модных материй. Соответственно слабому росту шерстепрядильного производства развивается и шерстеткацкое: выработка суровых тканей возрастает на 9,2 %, а удельный вес шерстеткацкой подотрасли в общем выпуске империи падает с 61,1 до 54,4 %.

Шелковая промышленность, которая в предшествующий период значительно пострадала от кризиса, заметно развилась: средний годовой прирост по этой отрасли возрос с 3,1 до 9,8 % в 1908–1913 гг. Рост производства здесь был связан с увеличением потребления удешевленных шелковых и полушелковых тканей среди средних слоев населения.

Таблица 6.9. Валовая продукция текстильной промышленности в Российской империи в 1908–1912 гг.[86]86
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

Таблица 6.10. Выработка (в т)

Прочие ткани и пряжа. Выработка пряжи за указанный период возросла на 17,7 %; среднегодовой прирост составил 3,5 %. Однако этот, казалось бы, небольшой количественный рост производства компенсировался качественным развитием промышленности – увеличивался выпуск более тонких и ценных сортов пряжи и тканей. Значительно возросла выработка крученой пряжи, ниток. В целом наблюдался рост удельного веса средних и тонких тканей, а также снижение количества изготавливаемых тяжелых и грубых материй. Например, сельское население Иваново-Вознесенского района стало требовать более высококачественных тканей, а фабрики, поднявшись на производстве дешевых крестьянских ситцев, стали переходить на более дорогой ассортимент. В общей массе выпускаемых тканей стали преобладать рисунки европейского типа.

Кожевенное производство находилось в неблагоприятных условиях ввиду роста зависимости от импорта тяжелого сырья, дубильных экстрактов. В денежном выражении выработка кож в пределах будущей территории СССР в период 1908–1912 гг. даже сократилась с 47,902 до 47,391 млн руб. – и это несмотря на рост спроса на кожу и кожаную обувь. Развивались лишь крупные кожевенные предприятия в приграничных и приморских районах Польши и Прибалтики.

Резиновая промышленность. Производство резиновой обуви и изделий росло быстрыми темпами вследствие благоприятной конъюнктуры мирового рынка каучука в 1911–1913 гг. Благодаря снижению цен на этот материал изготовление резиновой обуви в предвоенный период увеличилось с 24,718 млн пар в 1908 г. до 33,389 млн пар в 1913 г.

Итоги по легкой промышленности. Таблица 6.11 с общей оценкой развития легких отраслей (в %) представлена ниже.

Данные в очередной раз свидетельствуют, что легкая промышленность при капитализме подвержена циклическому развитию, как и тяжелая. Подъем и кризис совпадают по времени для той и другой отрасли.

Суммируя все вышесказанное по легпрому и пищепрому, в качестве заключения можно сказать, что развитие этих секторов: 1) было обусловлено общей благоприятной экономической конъюнктурой; 2) являлось довольно неравномерным; 3) сдерживалось топливно-металлическим голодом в тяжелой промышленности; 4) стимулировалось ростом спроса со стороны прибавивших в численности средних слоев населения.

Развитие промышленности: заключение

Если попытаться коротко подвести общие итоги развития всей российской промышленности в предвоенный период (1908–1913 гг.), то можно выразить их в следующих цифрах:

• прирост по числу рабочих – 26 %;

• прирост по валовой продукции – 55,6 %;

• прирост по физическому объему – 41,8 % (табл. 6.12).

При этом предвоенный рост показателей отличается такой интенсивностью, что местами превышает подъем промышленности 1890-х гг. В ценностном выражении повышение показателей связано, конечно, с ростом цен, поэтому цифры физического объема дают меньший прирост, чем в 1890-х гг. Зато увеличение числа рабочих в предвоенный период выше, нежели в 1890-е гг.

Таблица 6.11. Легкая промышленность Российской империи в 1887–1913 гг.[87]87
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

Таблица 6.12. Ключевые итоги развития промышленности в Российской империи в 1908–1913 гг.[88]88
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

Отсюда следует, что предвоенное пятилетие является все же временем наиболее интенсивного роста российской промышленности за весь дореволюционный период. Также предвоенный бум изменил соотношение между секторами: увеличился удельный вес группы А (производство средств производства) и уменьшился удельный вес группы Б (производство предметов потребления) (табл. 6.13).

Таблица 6.13. Удельный вес легкой и тяжелой промышленности Российской империи в 1908–1913 гг.

Что касается относительной промышленной важности различных регионов страны (по советскому экономическому районированию 1920-х гг.) и изменения соотношения между ними за период 1908–1912 гг., то на этот счет имеется следующая информация (табл. 6.14).

Таблица 6.14. Промышленность Российской империи в 1908–1912 гг. по районам[89]89
  Кафенгауз Л.Б. Эволюция промышленного производства России. – М.: Эпифания, 1994. – 848 с.


[Закрыть]

В соответствии с этими данными можно проследить рост удельного веса промышленности в Центральном районе страны, причем как по числу рабочих, так и по стоимости валовой продукции. Это происходило за счет развития трудоемких отраслей, выпускающих высококачественные товары: текстильного производства, машиностроения, электротехники, тонкой химической промышленности, цементной и многих других. Северо-Западный район показал снижение в плане роста машиностроительной, бумажной, текстильной отраслей. Уральская промышленность демонстрировала уверенный рост, не поспевающий, однако, за развитием промышленности империи в целом. Украина увеличила свой удельный вес по числу рабочих и сократила показатели по стоимости производства: это было связано с тем, что в предвоенный период на украинской территории развивались преимущественно горное дело, черная металлургия, основная химия, выпускающие малоценное промышленное сырье. Показал рост удельного веса промышленности и Северный Кавказ: там произошло развитие добычи антрацита, подъем нефтяных промыслов, пищевой отрасли и пр. Закавказье, напротив, отставало от общего развития из-за стагнации бакинской нефтяной промышленности. Наконец, произошел некоторый рост удельного веса производств Польши и Прибалтики.

1914 г. обещал дать новые рекордные цифры развития российской промышленности, поскольку период экономического бума продолжался, несмотря на усиление забастовочного движения и сохраняющийся дефицит сырья. Однако война оборвала подъем раньше положенного срока – и 1913 г. так и остался ассоциироваться в истории с пиком развития промышленности и экономики империи в целом.

К чему это привело? Можно отметить такие характерные детали:

• к моменту начала войны в стране имелось существенное число незавершенных работ (вследствие усиленного капитального строительства в последнее предвоенное пятилетие);

• потенциальные возможности заводов были выше реальных объемов производства (недавнее обновление основных фондов многих предприятий и фактор топливно-металлического голода);

• на складах фабрик и торговых фирм находились большие запасы сырья и материалов, которые должны были быть направлены на дальнейшее развитие производства.

Вместе с этим не стоит переоценивать и потенциальные возможности развития царской России в 1914 г. Как мы заметили ранее, даже в фазе экономического подъема развитие отягощалось глубочайшим застарелым кризисом аграрного сектора, дальнейшим усилением позиций иностранного капитала и особенностями деятельности монополий в тяжелой промышленности. Да, с одной стороны, за полвека, прошедшие с отмены крепостного права, Россия проделала большой путь от феодализма до монополистического капитализма, войдя в пятерку наиболее промышленно развитых стран мира (доля империи в мировом промышленном производстве составила в 1913 г. 5,5 %; доли США, Германии, Англии и Франции – 35,8, 15,7, 14,0, 6,4 % соответственно)[90]90
  Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. – СПб.: Русско-Балтийский информационный центр «БЛИЦ», 1995.


[Закрыть]. С другой стороны, разрыв между Россией и передовыми державами, что было показано выше на ряде примеров, все более увеличивался, несмотря на рекордные темпы развития страны перед Первой мировой войной.

Хуже того, показатели человеческого развития, которые мы в рамках этой главы почти не обсуждали, не слишком приличествовали даже полупериферийной державе. Да и в исключительно экономическом отношении население балансировало на грани выживания. Даже абстрактные цифры сообщат нам, что объем валовой продукции на душу населения в России перед войной был в разы ниже аналогичного показателя экономически развитых стран. Взглянем на данные Ангуса Мэддисона. Все цифры приведены в долларах 1990 г. с учетом паритета покупательной способности (табл. 6.15).

А постоянный голод в деревнях, рост рабочего движения в последние полтора десятилетия перед войной, Первая русская революция 1905–1907 гг. говорят о чудовищном социально-экономическом неблагополучии.

В таких условиях странно и смотреть на войну как на форс-мажорный фактор (ведь планета объективно созрела для империалистического передела мира, а Россия как империалист, к тому же зависимый от иностранного капитала, не могла в нем не участвовать), и ожидать серьезных свершений от ее вооруженных сил. Ведь армия теснейшим образом связана с экономикой, которая в России была слаба и не готова к изматывающим военным действиям, равно как и не были подготовлены народные массы, терзаемые голодом и чудовищной эксплуатацией.

Однако царизм это не интересовало, ведь требовалось реализовывать свои мелкие капиталистические амбиции. Экономика и население страны были брошены в топку войны… А что из этого вышло, мы узнаем в следующей части.

Таблица 6.15. ВВП на душу населения в России и других странах в динамике в 1887–2010 гг.[91]91
  Статистические данные Groningen Growth and Development Centre. Groningen Growth and Development Centre | University of Groningen (rug.nl).


[Закрыть]

* Российская империя, СССР, Российская Федерация.

** Для РСФСР – 6582.

*** Для всех стран бывшего СССР – 7733.