Текст книги "Там, где говорит тишина"

Медитация шабал – самоисследование.

Медитация шукла – медитация на чистой Самости.

Шьям – созерцание Высшей Самости.

Существует три категории медитации: во-первых, шабал; во-вторых, шукла; в-третьих, шьям. Шабал – медитация на индивидуальной самости. Шукла – медитация на чистой Самости. Шьям – созерцание Высшей Самости.

Медитация шабал – это начальный этап, а именно интроспекция. Сядьте в уединенном, тихом, безмятежном месте и успокойте ум при помощи пранаямы[29]29
  Важная йогическая техника, которая предполагает контроль праны – жизненной силы.


[Закрыть]. Самоисследование невозможно, если ум не обрел устойчивости. В таком исследовании себя мы хотим ощутить, что душа существует независимо от тела.

Далее следует шукла, медитация на чистой форме. Мы начали с медитации, которая очищает индивидуальную cамость. Теперь следует медитировать на чистой Самости. В теле есть недостатки, но душа безупречна – это и есть Самость. Я не есть тело, органы, ум и интеллект. Я – чистая Самость. Нам следует медитировать на чистой, прекрасной, божественной Самости, которая превосходит тело. Эту практику называют шукла-дхьяной. В такой медитации ум погружается в Самость, и тогда он превосходится и проявляется космическое сознание.

Между двумя волнами мыслей или двумя вдохами мы улавливаем проблеск своей истинной Самости. Промежуток между двумя вдохами переживается на уровне праны. Пауза между двумя волнами мыслей переживается в читте. Из этих двух опыт читты важнее. В этой медитации есть поглощенность и единство. Ее можно назвать «подлинной медитацией».

Третья медитация – на Высшей Самости. Ее следует, скорее, назвать созерцанием, чем медитацией. Созерцание и медитация – разные вещи. Мы можем медитировать на собственной форме или Самости и также испытывать состояние поглощенности. Но медитировать на Высшей Самости – крайне сложная задача. Сначала человек может только созерцать Высшую Самость (не медитировать на ней). В качестве опоры придется использовать вездесущую форму Высшего. Чтобы созерцать эту вездесущую форму Высшего, можно использовать в качестве опоры небо. Небо безначально и бесконечно, оно бесцветно и ничему не противостоит. Оно предоставляет место всему. На самом деле небо не имеет цвета, хотя кажется черным или синим. Потому эта медитация называется шьям.

Итак, есть три категории медитации: во-первых, медитация на индивидуальной самости (шабал, или полу-чистая медитация); во-вторых, медитация на чистой Самости (шукла, или чистая медитация) и, в-третьих, созерцание Высшей Самости посредством визуализации бесконечного небесного простора (медитация шьям).

Действие и медитация – взаимодополняющие силы.

Их соединение порождает различающую мудрость (праджню[30]30
  Различающая мудрость.


[Закрыть]).

Полная поглощенность работой – это медитация.

Текущая работа должна служить опорой для медитации.

Духовность означает не сокращение физической деятельности, но укрощение порывов.

Бдительность ума важнее сосредоточения.

Путь дхьяны требует дальнейшего развития.

Желая углубиться в медитацию, я решил поехать в Гималаи, и под этим предлогом покинул дом. Но судьба распорядилась так, что вместо Гималаев я приехал к Ганди-джи. У стоп Ганди-джи медитация принесла мне пользу. Служение человечеству дает нам возможность для медитации. Если совершать служение с чувством, что служишь Богу, такое служение, без всяких сомнений, превратится в дхьяна-йогу. Если рассматривать его только как служение человечеству, оно таким и будет. Если вы ощущаете, что через служение напрямую взаимодействуете с Богом, оно будет медитацией.

Садхана (духовная практика) должна быть пропитана действием. У нее вполне «евклидово» происхождение. Но любое действие по природе имеет два недостатка: во-первых, можно им слишком увлечься, во-вторых, можно действовать слишком суетливо. С другой стороны, йогу неверно понимают как медитацию, которая не связана с реальностью и действием. Человек, который только действует, перестает воспринимать, что душа ничего не делает, она бездеятельна. И напротив, отрекаться от действий (работы, долга) ради неверно понимаемой медитации – как отрубать себе ноги, а затем пытаться одолеть путь. Карма-йогин[31]31
  Карма буквально означает действие. Однако термин карма-йога описывает бескорыстное, бесстрастное действие, которое совершают без всякой привязанности и во исполнение долга. Карма-йога означает путь или философию такого действия. Карма-йогин – тот, кто практикует карма-йогу.


[Закрыть] избегает обоих этих недостатков. Он сам и без лишних просьб исполняет любую работу, какую придется, посвящает ее Богу и остается свободным от влияния этого действия (хорошего или дурного).

Чтобы продвинуться в духовной практике, люди обращаются к медитации. Но лично я не считаю, что медитация имеет глубокую связь с духовностью. Действие – это сила, которую можно направить на хорошие, дурные, эгоистичные, бескорыстные и духовные цели. Так и медитация – сила, которую можно направить на такие же вещи. Само по себе действие – не духовно, то же самое касается и медитации. В любом действии человек вынужден обращать внимание на множество вещей. Можно назвать это многогранной медитацией. Когда готовишь пищу, нужно смотреть за огнем, приглядывать за тем, что стоит в печи и т. д. Нельзя сказать, что сосредоточение отсутствует, ведь человек совершает множество задач. Все эти действия требуют сосредоточения, хотя оно многонаправленно.

С другой стороны, в медитации мы отстраняемся от всех вещей и сосредоточиваемся на одном-единственном. Внимательность ко многим вещам одновременно – это сила, силой является и внимательность к одному-единственному. И силу действия, и силу медитации можно использовать для достижения разных целей. Однако индийцы ошибочно полагают, будто действие – достояние мирянина, а медитация – «духовная» практика. Это заблуждение нужно развеять.

Медитация может и не иметь связи с духовностью. Лишь когда такая связь есть, медитация станет духовной. Немного моего личного опыта: я работал в поле киркой, рыл колодцы, я прял, ткал, готовил и убирал в доме. В детстве по воле отца я рисовал красками, карандашом и ткал. Я исполнял все эти поручения в умственном состоянии поклонения (упасаны). Через такие состояния я ощущал связь с другими людьми, природой и царством животных, а также с Богом, который пребывает в сердце всего.

Действие и медитация – силы, дополняющие друг друга. Все действия требуют разнообразной активности. Иначе говоря, человек должен одновременно обращать внимание на разные вещи. Без такого навыка многонаправленного сосредоточения ни одной задачи не выполнить. Так развивается одна сила, в медитации же развивается другая, потому что человек сосредоточивается лишь на одном. Когда он сосредоточивается на многом, развивается сила действия. Когда он сосредоточивается на одном объекте, развивается сила медитации. При совершении действия нужно думать о многих вещах, в медитации же нужно думать лишь об одном. Они дополняют друг друга. Когда часы разбирают на части – это действие. Собирание их по частям – практика медитации. Первое сделать проще, даже ребенок это может. Второе сложнее. Разборка и сборка: первая – действие, вторая – медитация. Когда вы освоите оба процесса, возникает различающая мудрость (праджня), которая дает способность принятия безошибочных решений.

* * *

На личном уровне всем нужно ежедневно практиковать медитацию. Но еще важнее, чтобы вся наша работа превратилась в медитацию. Например, ежедневно я прибираюсь во дворе по одному – два часа. Во время уборки я собираю сухие листья, веточки и т. д. и кладу их в корзину. Но для меня эта работа – прекрасная медитация. Такой опыт не хуже молитвы на четках, он подобен ей и ничем не хуже. В сущности, он стоит даже выше такой молитвы. Подбирая каждый листик, я про себя повторяю имя Бога, а порой даже считаю листья. При этом ум пребывает в состоянии совершенного отдыха. Это своеобразная медитация. Кроме того, человек, который не любит внешнего мусора и грязи, не будет терпеть внутренней нечистоты или грязи и будет всеми силами стремиться избавиться от них. Таково духовное действие [этой практики]. Конечно, не каждого работа так вдохновляет, но если человек всецело погружен в такую работу, он может получить благодать дхьяна-йоги.

Итак, свою работу нужно выполнять безупречно, с полным сосредоточением и в медитативном состоянии. В Упанишадах говорится, что если кто-то в этом мире достигает чего-то значительного, то лишь через медитацию. Земля медитирует, космос медитирует; они достигают своего положения через медитацию. Поэтому медитируйте. Без медитации ничего не совершить. Полное погружение в работу – это наша медитация.

Если человек ведет праздную жизнь и решает медитировать, что происходит? Святой Кабир[32]32
  Кабир (1440–1518) был великим индийским мистиком и поэтом.


[Закрыть] говорит: четки движутся в руках, язык во рту, а ум блуждает, поглощенный мирскими делами. Медитация требует опоры (люди используют пламя, цветок, мантру). Такой опорой должна стать ваша работа. Тогда полное погружение в работу становится медитацией. Духовность означает не сокращение физической деятельности (правритти[33]33
  Вритти – модус бытия или ментальное состояние; склонность. В контексте йоги так называются различные склонности, которые возникают в уме без нашего сознательного ведома. Правритти – сильное влечение к некому действию. Аправритти – настроенность на бездействие, лень. Нивритти – взращивание отстранения от правитти и аправритти.


[Закрыть]), а обуздание импульсов (вритти), то есть деятельности ума. Такие импульсы, как желание, гнев и жадность, возникают в уме. Их нужно ослабить. В духовной сфере препятствия – это, скорее, психические импульсы, а не физическая деятельность. Сначала устраните негативные импульсы, которые вызывают помехи, и сохраняйте положительные. Затем избавьтесь и от положительных. Систематическая практика успокоения ума ведет также к растворению хороших склонностей.

Сосредоточение читты не имеет большого значения. Гораздо важнее бдительность. Как и многонаправленное, так и однонаправленное сосредоточение – всего лишь способность, и не всегда духовная. Бдительность означает, что читта всегда остается на своем месте и не отклоняется. Даже при участии в совместной беседе читта не должна осмеливаться на беспокойство. Даже когда нужно высказать контраргумент или нанести словесный удар, в нем не должно быть импульсивности или мстительности. Нужно обладать такой внутренней невозмутимостью, чтобы не возникало никаких импульсов, волн или хаоса. Сосредоточение важно, однако в бдительности мы нуждаемся постоянно, и днем, и ночью. Читту нужно отделить от напора импульсов. Это значит, что нужна неустанная бдительность.

* * *

Любую работу или действие следует выполнять в молитвенном настрое или настрое поклонения [Богу], и любая духовная практика должна содержать действие. Мы практикуем медитацию в контексте духовной практики, но в ней не было места физическому труду. Такие религии, как джайнизм, буддизм и индуизм, предписывают практику медитации, но считалось, что искатели, которые исповедуют эти религии, не должны заниматься никаким физическим трудом или продуктивным трудом. Физический труд считался неподобающим таким духовным искателям. Но в наше время, если духовный практик не занимается физическим трудом, он выпадет из времени, не впишется в современность. Работа, в основе которой лежит нестяжательство и ручной труд, может оказаться аналогом медитации. Наука духовной практики еще несовершенна. Наука постоянно развивается; так же должны развиваться и понятия о духовной практике.

В Индии путь медитации превосходно развит. Насколько я знаю, лишь традиция мусульманских суфиев может сравниться в этом с Индией. Но эта дхьяна-марга (путь медитации) противопоставлялась пути действия. Любое действие считалось препятствием и помехой для медитации. Дхьяна-йогины воздерживались от действий, поскольку считалось, что действие отвлекает от медитации. В этом обществе сосуществовали дхьяна-йогины и карма-йогины, которые дополняли друг друга. Карма-йогины почитали своим долгом поддерживать искателей, которые избрали путь медитации. А дхьяна-йогины считали, что они служат обществу так, как не могут другие.

Принято было считать, что действия наносят ущерб медитации. Мне кажется, это убеждение имеет серьезные недостатки и его следует исправить. Мой опыт показывает, что если человек подходит к работе с правильным настроем, он может войти в состояние глубокого сосредоточения, даже более глубокого, чем то, которое достигается отказом от действий. До сих пор считалось, что обязательно отказаться от всех действий и во время медитации сидеть неподвижно. Возможно, на начальных этапах это и нужно, но это не помогает развивать практику медитации. Медитация совершенствуется, когда действие продолжается непрерывно и человек не сознает его. Например, такое действие, как дыхание, происходит непрерывно, никоим образом не препятствуя вашим действиям. Напротив, если дыхание ровное и уравновешенное, оно помогает нам. Так же и спокойное, безмятежное действие, где нет противостояния; сострадательное действие, ориентированное на труд и отвергающее эксплуатацию, можно выполнять одновременно с медитацией. Такие действия никогда не препятствуют медитации. Если дхьяна-йога будет развиваться в таком направлении, мне кажется, это дополнит прошлые достижения.

Духовность – не просто выполнение техник телесного очищения (панчакарм). Такие техники помогают очищать организм. Однако, опираясь на свой опыт, я заявляю, что дело, которое больше всего способствует духовному знанию и стоит к нему ближе всего, – плодотворный труд. Голод – мотив, исходящий от Бога, который указывает нам путь к духовности.

Когда мы всецело посвящаем себя обществу, направляем физические силы на служение людям и занимаемся плодотворным трудом, мы избавляемся от грехов, связанных с голодом. Голод заставляет человека страдать; принимать пищу тогда, [когда голодают другие,] – по сути греховный поступок. Простейший способ искупить эти грехи – производить пищу своим трудом. В священных писаниях говорится, что пища – это Брахман. Плодотворный труд соединяет нас с такими божествами, как Земля, Пространство, Огонь, Солнце, Деревья, Горы, Вода и т. д. Мы словно служим этим божествам и посвящаем обществу те плоды, которые приносит такое служение. Порция пищи, которая возвращается к нам как благодатный дар после такого посвящения – ею следует питаться. Весь этот процесс содействует духовному развитию. Это не означает, что духовность ограничивается одним лишь трудом, но он, определенно, полезнее, чем йогические практики, например, асаны[34]34
  Йогические упражнения.


[Закрыть] и пранаяма.

Молодые легко справляются с физической работой. В практическом плане плодотворный труд позволит им не быть обузой для общества. Кроме того, такая работа создаст внутреннюю поддержку для медитации. Работа, которую выполняют с полным сосредоточением, – с внешней стороны карма-йога, с внутренней – дхьяна-йога.

Слова санскрита обладают редкостной красотой и глубиной, которая раскрывается при углубленном созерцании. Слово udyog (усердие) происходит от слова ут-йога, или «возвышенная йога». Если бы не голод, едва ли человечество развило склонность к физическому труду, и лень открыла бы дорогу таким разрушительным качествам и порокам, которые уничтожили бы людской род. Потому работа – самая возвышенная йога. Все плоды физического труда следует посвящать обществу. Так формируется дух жертвенности. Любое дело, исполненное духа преданности и служения, будь то работа или медитация, становится духовным. Дело, в котором нет жертвенности и преданности, лишено духовности. Жертвенность и преданность – обязательные условия духовности.

Нужно обязательно отчетливо понимать, как в Индии понимаются такие идеи, как медитация и духовность. В противном случае мы окажемся заложниками того, что может приносить материальную и физическую, но не духовную пользу. Любую задачу, в которой нуждается общество, нужно исполнять с чистым сердцем и из универсальной перспективы, и следует посвящать ее Богу. Все это необходимо для развития духовности. Когда я объявил, что это единственное решение мировых проблем, люди неверно меня поняли – будто такая медитация даст нам сверхъестественные силы, которые можно будет применить на благо мира, проявляя их по мере необходимости. Чтобы такого непонимания не возникало, и требуется все это объяснение в связи с медитацией.

Невозможно вообразить дерево, корни которого не уходят в землю. Значит, и человек должен укорениться в земле. Каждый должен ежедневно трудиться в поле. Одна из многих вечных максим экономики гласит, что каждый должен иметь связь с Землей. Пока люди не научатся получать пищу не от земли, а прямо из воздуха, эта максима неизбежна. Если в будущем окажется, что мы можем получать пропитание из воздуха, больше не понадобится работать на земле. В таком случае дхьяна-йога станет важнее, чем карма-йога. Значение разных видов йоги зависит от того, где и когда их практикуют. Стоит задуматься, почему в прошлом дхьяна-йога была важнее, чем сейчас. В прошлом людей больше привлекало поклонение [Богу], чем сегодня. Стоит осмыслить эти аспекты.

Деревья извлекают часть питательных веществ из земли, а часть – прямо из воздуха. Подобным образом, если благодаря науке люди смогут получать пропитание прямо из воздуха, то склонности человека приобретут более медитативный уклон и его труд изменит форму и назначение.

Аправритти – не медитация; а реакция.

Нивритти отличается от правритти и аправритти.

В «Гите» нивритти понимается иначе, чем правритти или аправритти. Правритти имеет раджасическую природу, аправритти – тамасическую, а сат-правритти (благая правритти) – саттвическое начало, возникающее благодаря праведности. Нивритти отличается от трех этих вещей. В Индии из-за отсутствия верного понимания люди толкуют нивритти как аправритти, и в результате любой, кто хочет встать на духовный путь, стремится отречься от действий. Он перестает работать и общаться с людьми, хранит молчание и уходит в затвор или выполняет умственные упражнения. Однако следует понимать, что аправритти – столь же мощная сила, как правритти. Аправритти – это реакция, а не независимое состояние.

Мы нуждаемся также и в аправритти, ведь по ночам тамогуна позволяет нам засыпать. Если мы сможем превратить этот сон в состояние глубокой поглощенности (самадхи), он принесет нам пользу. Когда людей вдохновляет такой сон, он сродни самадхи, а состояние бодрствования превращается в поклонение. Те, кто не в состоянии этого достичь, проводят дни в правритти, а ночи в аправритти. Это правда, что для поддержания жизни тела нужно и то, и другое – в верном соотношении; не в избытке. И то, и другое поддерживает физическое существование, но нужно распознать и понять истинную форму аправритти. Когда аправритти ошибочно понимают как нивритти, рушится сама основа [понимания], и весь процесс мышления движется в неверную сторону.

Нивритти не может быть одномерным явлением; сильная и непоколебимая склонность, вроде нивритти, в отношении одной вещи – совершенная иллюзия. Нивритти охватывает все аспекты жизни; это не отказ от действия. Считается, что если хочешь подчинить желания, нужно обратиться к таким практикам, как уединенная медитация. В Индии, поскольку люди не понимают этого базового принципа, стоит кому-то вдохновиться путем духовности, как он склоняется к аправритти и вступает на ложную стезю. Санньясины, монахи и т. д. в основном тяготеют к аправритти, поскольку ошибочно понимают аправритти как нивритти.

Подведем итоги: медитация может быть благой, дурной или активным действием. Мы не понимаем этого размышления и принимаем аправритти за нивритти. Следует помнить, что аправритти – невероятно сильная склонность ума.

Медитация должна быть свободна от культов или учений.

Забудьте о прошлом.

Забудьте историю, священные писания, слова и даже имя Бога.

Живите в настоящем, без бремени прошлого и будущего.

Когда мы хотим практиковать медитацию, ум не должен быть обременен никаким культом или учением; иначе говоря, медитация должна быть свободна от бремени гуру или писаний. В обыденной жизни слова гуру полезны, они – дар для нас. Однако, когда мы садимся медитировать, они становятся обузой; значит, мы должны отбросить любые религиозные учения. Гуру, писания и образы [Бога] полезны и заслуживают почитания. Но от них нужно отстраниться на время медитации. Только тогда медитация приведет нас к Первоисточнику. В противном случае развитие медитации застопорится, прервется. Даже в такой медитации человек может испытывать блаженство. Но не сомневайтесь, что этот опыт блаженства – препятствие на пути к конечной цели, потому что если вы хотите прийти к Первоисточнику, даже такое блаженство – помеха.

* * *

Быть нейтральным – значит быть свидетелем. Чтобы постичь предмет медитации как свидетель, нужно понять идею кал-джаранама (смягчения влияния времени на нас; его истощение). Время проходит через три фазы: прошлое, настоящее и будущее. Ум не должно тяготить прошлое и беспокоить будущее. Я повторяю то, что говорили наши предки. В Упанишадах это называют кал-джаранам. Нужно смягчить влияние времени на нас, истощить его. Настоящее реально, но разве оно велико? Когда мы начинаем говорить, с каждым произнесенным словом мгновения утекают в прошлое, а все, что мы намерены сказать, входит в будущее. В настоящем есть лишь несколько слов. Вот как мимолетно настоящее. Даже если вы не можете углубляться в такие тонкости, нам нужно научиться сегодня думать о настоящем дне, а завтра – о завтрашнем. Даже в Ведах подтверждается эта мысль: «Сегодня – ради сегодня, а завтра – ради завтра», т. е. не помни о вчерашнем дне и не беспокойся о завтрашнем.

Живущий в настоящем сохраняет бдительность. Мы живем либо в прошлом, либо в будущем. Махавира[35]35
  Считается основателем джайнизма.


[Закрыть] говорит: «Познай настоящее мгновение». Наблюдайте за движением настоящего. Это и есть жизнь в настоящем. Того, кто живет в настоящем, не тревожат воспоминания или фантазии, они не волнуют его. Тот, кого не опьяняет прошлое или будущее, способен сохранять бдительность. Когда мы не помним о прошлом, лихорадочная деятельность ума по большей части прекращается. Такое прекращение совершенно необходимо для развития духовности.

Память о прошлом – особенность ума, и умение забывать его – возделывание (воспитание, формирование) ума. И я сам, и люди, которые сидят передо мной, – свежие и новые. Однако мы узнаем друг друга, отягощенные багажом прошлого. Это чувство мешает нам и вредит нашему росту. Поэтому не думайте о прошлом. Всякий раз, когда вы вспоминаете о прошлом, настоящее ускользает, и что остается? Ничего. Не позволяйте настоящему ускользать у вас из рук. Настоящее в наших руках, будущее в руках Бога. Шанкарачарья говорит: «Я не помню о прошлом и не волнуюсь о будущем. Благоприятное и неблагоприятное, что приходят ко мне, я переживаю здесь и сейчас, я принимаю это без привязанности и отвращения». Если – и пока – человек не достигнет этого уровня нейтральности и свидетельствования, медитация не станет неомраченной и безусловной.

Ганди-джи советовал разные вещи, которым люди следовали. Я тоже следовал многим его советам, кроме одного. Он говорил: «Замечай собственные недостатки». То, что он говорит, справедливо; стоит замечать свои недостатки и анализировать их. Хотя его намерения были благими, я не принял этой идеи. Почему нужно помнить о прошлом? На мои мысли влияли священные писания. В них говорится, что пока человек помнит прошлое, сохраняются привязанность и отвращение. И о хорошем, и о плохом нужно забыть. Нужно как минимум забыть о плохом, но и о хорошем тоже. Я нахожусь на таком этапе, что, когда человек говорит со мной, я постоянно забываю, что говорил прежде. Поэтому безусловная медитация дается мне без усилий. Напротив, если мне приходится обращать внимание на несколько вещей, я утомляюсь. Нейтральное свидетельствование требует, чтобы мы забывали прошлое, все свои и чужие поступки. Мы должны забыть о прошлом, даже о том, что говорится в древних писаниях. А как это сделать, тоже описывается в священных текстах: «Как берут зерно и избавляются от мякины, также возьми сущность и забудь писание». Это непростая задача. Обычный практик не в состоянии этого сделать. Только когда человек усвоил сущность писания, он может отбросить его. По Божьей милости я смог это сделать, но это отняло много времени. Мне пришлось много созерцать и размышлять. Наконец, стоит отбросить также и оковы слова. В противном случае слова будут обусловливать вас. Итак, нужно забыть прошлое, священные писания и слова. Лучшее слово – имя Бога. И даже его следует забыть. Нужно отбросить все, от писаний до имени Бога. Это нивритти. Забыть обременяющую историю – необходимый минимум. Без колебаний продолжайте обращаться к имени Бога как опоре, пока она требуется.