Текст книги "Как пальцы в воде"

Выехав на трассу, Лора подъехала в бензоколонке, у которой никого не было, кроме бритоголового мужчины, одетого в рабочий комбинезон. Мужчина усердно полировал кузов черного хетчбэка, который, похоже, недавно помыли. На подъехавшую Лору он взглянул с интересом, явно обрадовавшись симпатичной клиентке и бросив полировку, подошел к машине. Чуть нагнувшись к открытому окну, мужчина, поздоровавшись, спросил:

 – Вам помочь, мисс?

Журналистка заметила, что у мужчины красивые белые зубы и россыпь мелких веснушек на носу, зелено-карие глаза и рыжеватые брови. Вполне симпатичный молодой человек напомнил ей Сержа. «Господи, как долго я его еще буду вспоминать!» – злясь на себя, подумала она и, по-видимому, эта досадливая мысль отразилась на ее лице, потому что мужчина удивленно округлив глаза, растерянно произнес:

 – Вам плохо?

 – Нет, нет, извините. Просто задумалась, – ответила она и, лучезарно улыбнувшись, добавила: – Спасибо. Я сама.

Разочарованно улыбнувшись, работник заправки направился к кузову хетчбэка.

Лора вышла из машины, отвинтила крышку бензобака и сняла шланг с крюка. Залив бак, женщина вошла в дверь неподалеку стоящего магазина, чтобы оплатить покупку бензина, и спустя пять минут она выехала из автозаправки в направлении прибрежного шоссе А27, ведущего в Брайтон. Дорога была пустынной, что позволило Лоре быстро доехать до «Лондона-на-море», хотя это прозвище легендарного курорта не отражает всех его достоинств. Но прежде чем заняться покупками женщина решила прогуляться и перекусить.

Центр Брайтона – Лейн – представляет собой своеобразную сеть узких улочек, запруженных ресторанами, барами и магазинами, поэтому прежде чем пройтись по такому лабиринту нужно было оставить машину на парковке, которая здесь отнюдь не дешевая, и Лора зашла в магазин, чтобы приобрести ваучер для этой цели.

Оставив «мазду» на стоянке неподалеку от площади Олд-Стин, она прошлась к ближайшему кафе и, поднявшись на второй этаж, присела за столик открытой террасы. Кощунство – сидеть в помещении при такой погоде. В ожидании своего заказа Лора потягивала безалкогольный «Мохито», бесцельно оглядывая посетителей и не вспоминая свой утренний кошмар. Но через некоторое время женщина ощущала какое-то неясное беспокойство, почти сразу поняв его причину.

Когда Лора, припарковав машину, зашла в кафе, ей показалось, что за ней следом зашел мужчина, которого она уже где-то видела или встречала. Даже не доев овощной салат, она решила спуститься на первый этаж и посмотреть: там ли находится этот человек? Не помешало бы убедиться в своей ошибке. А может, его нескладная внешность просто кого-то ей напоминает? И почему это обстоятельство вдруг стало ее тревожить?

Спускаясь по лестнице, ведущей со второго этажа в обеденный зал кафе, она действительно там заметила мужчину, которого раньше успела чуть рассмотреть.

Он сидел за столиком, неподалеку от барной стойки, и ел какое-то блюдо, запивая его пивом. Мужчина быстро, почти молниеносно, поднял глаза на Лору и быстро отвел взгляд, задумчиво разглядывая что-то за окном. У него было полное лицо, небольшие глазки и крупный нос. Светлые жиденькие волосы окаймляли розовую лысину. Он был выше среднего роста и грузной комплекции. «Похож на гризли, – подумала журналистка. Очень неприятный тип, даже отодвинул стул на некоторое расстояние от стола, чтобы можно было поудобнее разместить свой «пивной» живот», – мрачно усмехнулась она. На нем был неброский темный костюм и серая рубашка. Гризли ей показался смутно знакомым. Где-то она его видела, но где? И даже если это так, что в этом странного или удивительного? Ведь раньше, встретив внешне знакомого человека, она могла только задаться вопросом: знакомы ли они, где могли видеться? И всегда вспоминала правильный ответ. А сейчас, кроме этого вопроса, у нее появилось странное чувство, что этот неопрятный тип за ней следит. Зачем и почему? Она зашла в туалет, но не для основной цели его посещения, просто ей не хотелось вызывать подозрения у этого мужчины. Но когда Лора мыла руки, ей вдруг вспомнилась поездка на Корсику. Память вспышкой озарила мозг: перед возвращением в Бастию она тоже зашла в кафе и присела за столик. Разглядывая посетителей в ожидании заказа, женщина заметила двух мужчин, сидящих за барной стойкой, спиной к ней, поэтому она не могла рассмотреть их лица, зато имела «счастье» мельком обратить внимание на лысину одного из них. Он обладал широкой спиной и, похоже, грузным туловищем, и тоже пил пиво. «И что из этого? Что, лысина – такая же уникальная часть тела для идентификации личности, как и отпечатки пальцев? Конечно, да. Но у тебя нет такого прибора, и даже если бы он был, как ты себе представляешь процедуру снятия ее отпечатка? – зло усмехнулся ее внутренний голос. – И толстяк с радостью подставит тебе свою черепушку!.. Подумай, сколько в мире толстых мужиков с животом!» Несмотря на стенания своего внутреннего оппонента, Лора была уверена этот тип – тот самый лысый толстяк, которого она видела в Бастии. Профессия журналиста научила женщину быть наблюдательной и внимательной к деталям, и она нередко по одному жесту могла узнать малознакомого человека. А тут – далеко не один жест, а масса разных деталей. Совпадение? Возможно. Кому нужно за ней следить? Какие и чьи секреты она узнала? Нонсенс какой-то. Стало быть, просто случайная встреча. По крайней мере, если это ошибка – в скором времени она об этом узнает. «Допустим, за мной следят, но, в таком случае, совсем не профессионально. А может, они хотят, чтобы я это знала? Зачем? Испугать и предостеречь? От чего? Почему они? Может, он или она?», – напряженно размышляла женщина, напрочь забыв о своей трапезе. Отличное настроение мгновенно улетучилось, пропало и желание обновлять сегодня свой гардероб, тем более что особой срочности в этом не было.

Не став доедать растаявшее мороженое и расплатившись, Лора вышла из кафе. Ей не терпелось проверить свои подозрения. Сев в машину, она медленно двинулась мимо только что покинутого заведения, не переставая наблюдать за выходом. Через несколько минут, явно спеша, оттуда выкатился гризли, что и требовалось себе доказать. Но, как ей казалось, стало понятно и другое: ее хотят предупредить – слишком уж наглядно ведется за ней слежка – толстяка, выполняющего роль «хвоста» вычислил бы и ее силиконовый крокодил. Кто шлет ей такие предостережения? Похоже, несложно догадаться. Она тогда еще там, на Корсике, кожей почувствовала, что не все ладно в той школе… да и в монастыре с приютом. Только в чем именно кроется важный секрет, если, конечно, допустить его наличие: в самом учебном заведении, монастыре… или в жизни Кристель, смерти Мишель, а может, в комплексе всех этих вариантов? В Интернете о приюте и школе немного информации: только общие фразы. Монастырь был построен еще в девятнадцатом веке, приют – в тридцатых годах двадцатого века, школа основана в шестидесятых годах. Финансирование всего комплекса осуществляется за счет учредителей, спонсоров, различных благотворительных фондов, организаций, ну и пожертвований прихожан. Судя по дорогому интерьеру школы, спонсоры там люди не бедные. А какое отношение имеет ко всему этому смерть при странных обстоятельствах Мишель Байю? А с чего она решила, что «странных»? Информации о смерти актрисы недостаточно, чтобы сделать такой вывод. Ах, ей так кажется… ну и ну. Впрочем, может, мадемуазель Байю вообще не имеет отношения к ее подозрениям. «Но ведь мое чутье тогда еще, при беседе с Жюльетт, громко нашептывало, что мадемуазель Домье не очень хорошо играет свою роль». Лора вновь почувствовала азарт расследования, почуяв своим нутром, что напала на след, но… ей нужно идти дальше, необходимо больше информации, чтобы получилась цельная картина. Предупреждений и запугиваний она не боялась, это в политических расследованиях убивают журналистов, но в сфере искусства?.. Конечно, папарацци немало рискуют своей жизнью, но она же не папарацци. Впрочем, если на кону стоят большие деньги или преступление, то театральная среда даст фору любой политической интриге. И что ей делать сейчас? Остается ждать какого-либо сообщения с «мягкой» рекомендацией: о чем или о ком ей не следует писать в статье или, наоборот, что писать. Что ж, она почитает, но по-тихому будет делать то, что считает нужным, как всегда. Такого рода предупреждения отчасти служили ей подсказкой: где именно «копать». «Странно, – подумала Лора, – раньше меня не привлекало рыться в чьем-то прошлом и извлекать на свет божий всякие нелицеприятные истории. Стоп… как это не привлекало?! Себе хотя бы не надо врать! Если бы мне было это неинтересно, стала бы ли я заниматься такого рода расследованиями? Ну и что? В современном мире никто из журналистов не стыдится вытаскивать скелеты из фамильных шкафов. Почему бы и мне этим не заниматься? Кроме того, это совсем не скучное занятие… и разоблачительный материал оплачивается более чем достойно. Существует, безусловно, немалый риск… Ну и что? А кто ей обещал безоблачную жизнь? Поборемся!» – решительно сказала женщина вслух и даже стала испытывать к толстяку что-то похожее на благодарность: его нелепая слежка стала для нее тем адреналиновым уколом, который ей сейчас был так необходим. Потенциальная опасность и реальная возможность в процессе своего расследования получить сенсационный материал и составляют смысл ее жизни, по крайней мере на текущий период. Это новое дело сможет вырвать ее из депрессии, любовного страдания и даже начинающейся простуды, впрыснет в ее вялую и застывшую кровь приятное возбуждение и творческую активность.

Тем временем лысый толстяк стоял неподалеку от входа в кафе и разговаривал по мобильному телефону, время от времени, как бы невзначай, бросая взгляд на автомобиль Лоры, который она вновь припарковала – на зло толстяку – совсем рядышком. Женщине было просто смешно: не на ту они напали! Ее не запугать, тем более такими неуклюжими попытками. Ей захотелось подразнить гусей и позвонить Жюльетт сегодня, а не завтра, как собиралась ранее. Хотя та сама пообещала позвонить журналистке, но только тогда, когда Кристель вернется во Францию. Лора же хотела застать врасплох мадемуазель Дамьен и нанести удар первой. Пока, правда, у нее не продуманы все вопросы, но еще есть время. И ей наплевать, что сегодня – воскресенье. Они начали первые: слежка их рук дело.

Женщина решила позвонить по дороге домой и, сев за руль, достала «hands-free», гарнитуру к своему мобильному телефону. Пристегнувшись ремнем безопасности, она тронулась в путь.

По дороге домой журналистка вспоминала, что она откопала в Интернете об умершей актрисе. Родилась и воспитывалась в полноценной семье, в предместье Парижа. Окончила театральную студию. Пьесы, в которых играла. Больше никаких сведений Лоре обнаружить не удалось. Собственно говоря, вполне понятна причина такой скудности биографических сведений об этой девушке: свой талант Мишель не смогла раскрыть полностью, так и не успев став знаменитостью. К тому же, столько лет прошло…

Вырулив с прибрежного шоссе на трассу, ведущую к Королевскому холму, Лора услышала звонок своего айфона. «Конечно, Кристиан позвонил сам, не дождавшись моего звонка… Даже не верится, что еще недавно я была влюблена в него, как… кошка. А почему, собственно говоря, кошка? Что я знаю о кошачьей любви? Надо будет спросить у Марка, – усмехнулась женщина. – Хотя ему откуда-то знать?»

– Добрый день, Крис, – приветливо сказала она своему абоненту.

– Добрый, дорогая, – усмехнулся Стюарт. – Слышу, ты совсем по мне не соскучилась…Голос равнодушный и даже какой-то высокомерный.

– А что ты подразумеваешь под словом «соскучилась»? Ты имеешь в виду наши постельные утехи? Так я нашла тебе достойную замену.

Мужчина засмеялся низким, бархатистым смехом, который действовал на женщину безотказно. «С его голосом надо работать в «сексе по телефону», – подумала она, – от клиенток не будет отбоя, хотя он и так весьма востребован: дамочки впадают в транс и без применения Крисом гипноза, а что касается денег… тоже полный порядок. Как необдуманно призналась мне Мирел, что если бы даже Стюарт был похож на Квазимодо, она бы хотела провести с ним ночь только из-за его сексуального голоса. У него даже смех, как у дьявола, – подумала она. – А я что? Когда-то слышала смех падшего ангела?»

– Слышала, слышала, – ответил ей бывший любовник.

То, что иногда Стюарт может читать ее мысли, не удивило Лору. Безусловно, она не знала, как делается этот фокус, но на то Кристиан и экстрасенс.

– Может быть, только сейчас не помню, где.

– Мой тембр голоса просто похож на голоса актеров, выступающих в таком амплуа. Хотя я позвонил не для того, чтобы напомнить тебе свой смех, а по другой причине… – Он замолчал, но Лора слышала его дыхание. – Но и не для секса по телефону, – вновь засмеялся он. – У меня к тебе дело, и как ты, очевидно догадываешься, оно может тебя очень заинтересовать.

– Короче, Крис!

– По телефону – не хочу. Могу сказать, что эта тайна стоит немало, но и риск, безусловно, есть.

– И только мне одной ты хочешь ее сообщить?

– Я не занимаюсь торговлей, ты же знаешь. Не надо так упрощать, Лора. Мне кажется, собственный, скажем, постыдный секрет – это бомба замедленного действия, но когда его узнает другой – это минное поле, на котором приходиться жить, а иногда и собирать урожай вместе с оторванными частями тела, в том числе нередко и своими собственными.

– Да, можешь ты поднять настроение, – задумчиво парировала женщина.

– Это не я, милая. Мир таков. Что же касается чужих секретов… Смысл тайны заключается отнюдь не в том, что о ней никому не рассказывают.

– А в чем же еще? – перебила Лора, зная привычку Стюарта растекаться мыслью по древу.

– В том, дорогая, что неизвестно, знает ли о чужой преступной подноготной кто-либо еще, кроме тебя. И сам того не осознавая, ты можешь стать одним из участников заговора, призванного скрыть нелицеприятный факт.

– Крис, я не меньше твоего знаю, что такого рода секрет не является таким уж подарком, в общем-то, ни для кого.

– Как и все в этом мире, Лора. Не существует одной стороны медали. Наш мир дуален. Наша реальность имеет выраженную зеркальную симметрию, и ее дуальная природа проявляет себя во всем.

– Кристиан, я бы с удовольствием с тобой поспорила на эту тему, но, как ты мог уже понять, мне нужно еще вести машину. Скажи мне, в чем суть твоего предложения, а я подумаю, хотя у меня уже есть одно дело. Но… почему бы и не совместить, если мне, конечно, будет интересно. – Она чуть не пропустила поворот и негромко чертыхнулась.

– Пригласи меня на чай, и я тебе все изложу, – хмыкнул мужчина. – Не хочу, чтобы из-за меня у тебя произошла авария. К тому же разговор долгий, и я должен видеть твои глаза. Собственно говоря, я-то тебе и позвонил, дабы узнать о твоих планах. Вписываюсь ли я в них… хотя бы в качестве делового партнера?

– Вписываешься.

– Жду звонка! Лучше не затягивать. Целую тебя, моя радость. – Кристиан засмеялся тихим демоническим смехом.

– Хорошо, постараюсь, – ответила женщина, нажав на кнопку «отбой».

* * *

Спустя десять минут Лора, поставив машину в гараж, вошла в свой дом. Еще не успев отключить сигнализацию, она сращу ощутила, а точнее ее острое обоняние уловило в привычной родной атмосфере очень слабый чужеродный запах, причем один из самых отвратительных для чувствительного носа женщины: смесь потного, давно немытого мужского тела и дешевых сигарет. Она еле успела добежать до туалета: от такой мерзости ее стошнило. Такой неожиданный и грубый удар буквально ее сразил. Высморкавшись и умывшись, она включила аппарат чистки и озонирования воздуха. Через несколько минут дышать стало легче, постепенно прошла и тошнота.

Каким образом и кто мог проник в ее дом, несмотря на сигнализацию, которая почему-то не сработала? Обойдя все свое жилище, ошеломленная журналистка не нашла больше ни одного признака проникновения кого-то постороннего в свой особняк. Просмотр записей камер наружного наблюдения тоже ничего не дал: никто не пытался проникнуть в ее дом. Лору не очень-то удивила возможность такого вторжения: при нынешних компьютерных технологиях и уровне мошенничества в этой сфере… Банки грабят, так что просочиться в чужое, частное жилье несложно, для профессионала конечно. Все тщательно осмотрев и проверив, она сделала вывод, что ничего не пропало, да и каких-либо следов проникновения чужака или вора она больше не обнаружила. Звонить в полицию? А что она предоставит в качестве подозрения? Запах, которого уже нет. Кстати говоря, человек с обычным обонянием эту вонь мог бы и не учуять. Ни один разумный вывод не приходил ей на ум, вернее сказать, не было даже глупых версий произошедшего. Осмотрев все более внимательно и тщательно, Лора осталась при своем первоначальном мнении. И тогда пришел более-менее логический ответ, для чего это было сделано: к ней проникли, стараясь это сделать максимально незаметно, чтобы поставить электронные жучки. «Так, видимо, спешили, пока меня пас гризли, что перед этим забыли помыться», – усмехнулась она. Пару лет назад такой прецедент уже был (правда тогда никакого запаха она не учуяла), и на такой случай у нее был доверенный человек. И сейчас она молилась, чтобы ему дозвониться. Ее молитвы были услышаны.

Адам, так звали «санитара» пообещал приехать через час. В ожидании его приезда Лора приготовила легкую закуску. В кафе она поела очень мало и сейчас решила наверстать упущенное. Женщина налила в бокал немного выпивки, домашней терновки, принесенной миссис Таунсенд, сделала сэндвич с отварной телятиной, нарезала сыр и фрукты. За размышлениями о происходящем, в компании с едой и вкусной, но крепковатой наливкой, час прошел незаметно.

Адам Миллер был приятным молодым человеком, лет двадцати пяти, с добродушным округлым лицом и жизнерадостным характером. Округлая талия Адама в скором будущем обещала увеличить свой диаметр, а намечавшийся животик выдавал в нем любителя вкусно поесть и выпить, но при этом не нагружать себя лишними телодвижениями и какими-либо переживаниями. Его образ мог бы служить действенной рекламой счастливого человека без комплексов и каких-либо проблем. Судя по всему, у этого парня их никогда и не возникало; по-видимому, в его голове не могли бы появиться вопросы о смысле жизни и о собственном предназначении. Все казалось для него простым и элементарным. У него и в лексиконе, насколько помнила Лора, было два этих слова: «просто» и «элементарно». И не потому что молодой человек был глуп, на самом деле у него были вполне хорошие умственные способности, но его словарный запас оставлял желать лучшего.

Миллер отказался от угощения и выпивки. Распаковав свой потертый кейс, он вынул необходимую аппаратуру и вооружившись ею, тщательно прошелся по всему дому. Постепенно привычная улыбка счастливого человека на его лунообразном лице стала меняться на легкое недоумение, а в конце своего поиска – на очень «тяжелое». Журналистка даже испугалась за него, как бы он не впал в кому от неизведанных до селе ощущений. Затем Адам проделал еще раз визуальный осмотр. Молодой человек был ошеломлен результатом своей работы и, очевидно, не мог найти подходящих слов, чтобы выразить свои мысли, которых, судя по всему, стало больше, чем обычно, и описать их двумя словами ему не представлялось возможным. Итог его поисков был нулевым. Вероятно, такого происшествия в жизни парня еще не было, в виду его молодости, и сейчас он считал, что должен найти электронных шпионов, если человек, вызвавший его на помощь, уверен в их наличии. Самым плохим результатом стал бы для Адама факт, что установленная в доме мисс Кэмпион электроника, относится к новейшим разработкам, ему еще неизвестным, и его собственное оборудование просто «не ловит» подобные новинки.

Все же Миллеру пришлось сделать печальный для себя вывод, что никакой «подсматривающих» и «подслушивающих» устройств в доме мисс Кэмпион нет, вся электроника «чистая», и можно спокойно общаться и работать. Адам попытался выяснить у Лоры, что могло ее насторожить и навести на такой вывод. Но выслушав невнятные объяснения журналистки о наличии неприятного и незнакомого запаха в привычной атмосфере особняка, он так и уехал с застывшим выражением недоумения на несколько поглупевшем, но так же улыбающемся лице.

Лора тоже пребывала в состоянии некоторой прострации, совершенно не зная, что можно еще предпринять в такой ситуации. Было бы проще, если бы ее подозрения подтвердились, как это было раньше. Обнаружить факт уже начавшейся войны – для нее предпочтительнее, чем ожидание ее начала.

Но женщина не привыкла отступать от уже принятого плана. Взяв айфон, она решительно набрала номер мобильного Жюльетт Домье, но услышала вполне ожидаемое: «…абонент не доступен».

А буквально через минуту раздался звонок ее аппарата, и на дисплее высветилась надпись: «Элизабет Старлингтон».

 – Добрый день, дорогая Лора, – услышала она характерный голос миссис Старлингтон, скорее тихий, чем звучный, более густой и низкий, чем обычный, более высокий, женский тембр.

 – Рада вас слышать, Элизабет, – искренне, не скрывая радости, ответила журналистка. – Спасибо, что нашли время перезвонить мне.

 – Я ждала вашего возвращения, – доброжелательно ответила та. – Нет в моем окружении таких достойных оппонентов, как вы, дорогая.

 – А Эдвард? – спросила Лора, не пытаясь скрыть иронию: у ее собеседницы было отличное чувство юмора. В ответ она услышала непринужденный смех:

 – О, Эдвард слишком совершенен, чтобы не быть таким уж беспристрастным зрителем, – ответила Элизабет. А у всех остальных, в том числе и у Линды, не хватает критической составляющей в выражении собственного мнения и некоторых других потрясающих качеств, присущих вам.

 – Не думаю. Но спасибо вам за заблуждение, – Лора приятно удивилась комплименту обычно скупой на похвалу миссис Старлингтон.

 – Надеюсь вы хорошо отдохнули в круизе и готовы к своей работе, а иногда и моему участию в ней?

– Более чем.

 – Кстати, я была по делам фирмы в США и еще раз посмотрела там спектакль с участием Кристель Ферра и теперь склонна с вами согласиться: девушка действительно талантлива. К сожалению, я не сразу это рассмотрела, в отличии от вас. Да, а как обстоят дела в отношении интервью с ней?

 – Я разговаривала с актрисой накануне ее гастрольной поездки, но ее, оказывается, пригласили на кинопробы в США. Поэтому мы договорились об интервью на сентябрь, возможно, по телефону, если она останется в Америке для съемок в очередном американском шедевре. Просто мне бы хотелось более откровенное, «домашнее» интервью с интересной фото-сессией.

 – Чтобы потом сказать: «Я открыла эту приму»? – чуть язвительно спросила Элизабет, но сразу добавила: – Лора, не обижайтесь, я не хотела вас как-то задеть. Тщеславие не самое плохое качество, хотя и очень распространенное.

 – Не беспокойтесь, Элизабет, – чуть резко сказала она. – Меня сложно обидеть.

 – Лора, вы извините, но мне сейчас нужно уезжать. Давайте с вами сходим на какой-нибудь спектакль, лучше бы на премьеру. Я заранее согласна с вашим выбором. – Секунду помолчав, женщина тихо промолвила: – Иногда мне кажется, что наша собственная жизнь была бы более занятной и интересной, если бы мы могли наблюдать ее со стороны, как пьесу в театре. Не правда ли? – и не ожидая ответа, попрощалась, сказав: – Я позвоню вам на днях, и мы с вами все обсудим. Приятного вам вечера, дорогая мисс Кэмпион.

Лора не стала откладывать в долгий ящик просьбу своей приятельницы и занялась просмотром анонсов ближайших театральных премьер. Она вообще не привыкла отдыхать, хотя в этот раз прошедший отпуск расслабил ее волю в большей степени, чем она хотела». С отдыхом и Сержем покончено», – подумала женщина, налив в бокал немного божоле (терновка оказалась слишком крепкой для нее).

До позднего вечера она просидела в Интернете, «прошерстив» все новости кино и театра, просмотрев немало анонсов предстоящих премьер, а также отзывов на уже состоявшиеся спектакли и новинки кино-индустрии. Составив примерный план работы и досуга на следующую неделю, Лора решила побаловать себя легким ужином: сыром, фруктами и кофе. Несмотря на поздний час, спать ей не хотелось, так что кофе в этом отношении ни на что повлиять не мог, а с задачей – взбодрить еще на небольшой объем работы – вполне подходил.

За окнами каминного зала сгустились сумерки. Взглянув в окно и увидев потемневший сад, Лора вдруг неожиданно для себя заметила, что когда-то молодые сосны заметно выросли, чуть вытянулись и низкорослые ели. Сад оставался таким же привычным и немного грустным, уютно-ностальгическим напоминанием о счастливым детстве.

Однако сегодня что-то изменилось и в ауре ее сада. Она редко обращала внимание на отрывистое постукивание игольчатых листьев по стеклу французского окна. Но к вечеру поднялся ветер, быть может, для первой репетиции предстоящей осенней непогоды. И частые, чуть скользящие удары хвойных веток стали беспокоить и неприятно раздражать женщину. Вдруг показалось, что потемневшие и помрачневшие деревья хотят ворваться в дом. Воображение Лоры разыгралось, обострив восприятие: перед глазами стали оживать не самые приятные эпизоды из всяких триллеров, фантастических кинолент и других «бодрящих», особенно ночью, ужастиков.

Сад тускло освещался парковым фонарем, а фонарный луч проникал и в каминный зал, стрелой пронизывая стоящий у кресла новый торшер, приобретенный взамен разбившегося, но не в качестве осветительного прибора – как источник света он был не вполне удобен: слишком высокий, с огромным золотистым абажуром – торшер напоминал одуванчик, зато он забавно вписался в готический стиль зала, слегка его оживляя. Сейчас же «одуванчик» отбрасывал тень, похожую на человеческую фигуру с большой головой и длинным туловищем. Почувствовав некоторый дискомфорт, Лора включила редкое, точечное освещение, расположенное на потолке гостиной. «Человеческая» тень исчезла, а дискомфорт остался. Можно было бы подняться в спальню, подальше от этого мрачного средневековья, но при этом потерпеть поражение в борьбе со своей, недавно родившейся, фобией. Некоторое время она провела в раздумьях, взвешивая плюсы победы и минусы поражения. Конечно, перевесили первые, поэтому Лора, больше не раздумывая о вреде алкоголя, подошла к бару и остановила свой выбор на более крепком, чем вино, напитке. Любимый «Хеннесси» делает ее смелой и бесстрашной. Бокал с основательной порцией «микстуры» от страха недолго томился в руке журналистки. И в тот момент возможные последствия принятой, хотя и солидной дозы ее не пугали: она надеялась сразу же крепко заснуть. А подумать об этом своем новом, но слегка настораживающем увлечении можно будет завтра, когда его результаты проявятся. Прошедший день был весьма нелегкий для нее, так что коньяк в таком случае лучше любого лекарства.

Основательно осмелев, Лора пошла поплавать в бассейне и спустя полчаса, приняв душ и почистив зубы, лежала в постели, уже ничего не боясь. А деревьям она прокричала в окно, чтобы те перестали стучать по стеклу, иначе их завтра вырубят. И женщине показалось, что те вняли ее просьбе. Она была горда собой и с этим чувством уже через минуту уснула.

Проснувшись с сильной жаждой и легкой головной болью, Лора обрадовалась, что не наоборот. Из-за этого не получилось и чуть понежиться в постели. Пришлось спуститься на кухню. Когда дефицит жидкости был полностью удовлетворен вначале обычной водой, а затем апельсиновым соком, ее самочувствие стало вполне удовлетворительным и почти пригодным для дальнейшей деятельности. Но прежде всего для полного восстановления здоровья, она решила немного поплавать в бассейне и направилась в левое крыло дома.

Когда Лора рассматривала проект своего будущего особняка, то особое внимание обратила на предложенный архитектором план искусственного водоема. Лора отвергла классический и викторианский стили, остановив свой выбор на китайской тематике. Строительство большого водовместилища проходило в несколько этапов. Получилось очень интересно: бассейн с прозрачным дном и встроенной ванной-джакузи. Правда, в этот стиль журналисткой был внесен собственный, весьма спорный момент восточной экзотики. По «берегам» водоема, в искусственных зарослях, «отдыхало» несколько представителей пресмыкающихся и земноводных, которые не смогли бы наслаждаться такой разношерстной компанией в естественной среде своего обитания.

Быстро приняв душ и переодевшись в купальник, женщина подколола свои густые волосы. Затем она оглядела себя в зеркало, определив проблемные места на талии и бедрах, подтянуть которые можно с помощью интенсивных физических нагрузок и диеты. Но и уже достигнутый ею результат весьма впечатлял.

Почти час Лора интенсивно занималась плаванием и водной гимнастикой, решив, что отныне каждое утро и вечер будет давать себе такую нагрузку. Приняв душ и переодевшись, она прошла на кухню приготовить легкий завтрак. Чай, тосты и сыр и дали ей необходимый заряд энергии.

Журналистка предпочитала работать в гостиной, а не в кабинете. Атмосфера каминного зала вносила в ее творческие занятия особые флюиды и флер магии. Во всяком случае, ей казалось так раньше.

Проходя в гостиную мимо двери, отделяющую кухню от каминного зала, боковым зрением она заметила на стеклянной мозаике витража легкое движение, подобное проплывшей тени шара, и это мгновенное видение, безусловно, не могло быть отражением ее самой. Она знала это точно, потому что в течение многих лет после полной реконструкции дома, по несколько раз в день курсировала мимо этого витража и ничего подобного не наблюдала. «Конечно, просто показалось, – подумала Лора, – слишком много алкоголя за последнее время, но с сегодняшнего дня я возьму перерыв. И все мои галлюцинации, в том числе и обонятельные, пройдут».

Не забыв чашку с кофе, женщина уселась в кресло. И вновь ее обостренное обоняние выхватило знакомый аккорд кожи, напомнив Лоре о Серже. «Может, я в него и влюбилась потому, что в его туалетной воде присутствовал такой родной для меня тон», – усмехнулась журналистка, и воспоминания вновь нахлынули на нее. Память изощренно, подобно иезуиту, колола ее мозг длинными тонкими иглами тоски и безнадежности.

Женщина вспомнила последний день круиза, который они провели вместе с Сержем, гуляя по Венеции. Они прокатились на гондоле, отведали местный деликатес – пасту с чернилами каракатицы в знаменитом «Харрис Баре», продегустировали самую лучшую граппу в мире, пили кофе с десертом в самом старом кафе Европы «Флориан», а ужинали в кофейне «Лавена». Лора держала свои чувства в стальной узде и старалась быть веселой. Но за ужином все же не сдержалась: медленно допивая «Спритц», она наблюдала, как на дне бокала образуется желтоватая, мутная гуща и тоскливо думала, что такой же горьковатый осадок останется и у нее в душе. Она плакала молча, даже без всхлипываний, только потом, спустя несколько минут, все же прошла в туалет. Пробыв там некоторое время, сотрясаясь от рыданий и постоянно сморкаясь, женщина немного успокоилась. За столик она возвратилась уже в спокойном или, быть может, чуть в отрешенном состоянии, но покрасневшие глаза и припухший нос женщины были красноречивее любых слов и эмоций. Ее любовник, заметив это, ни о чем ее не спросил и никак не успокоил. «Пусть бы он лучше соврал, что, возможно, мы еще сможем увидеться или хотя бы созвониться», – расстроенно думала Лора. Но любимый мужчина молчал: он не давал обещаний, которые не собирался выполнять.