Текст книги "100 великих зарубежных писателей"
Автор книги: Виорель Ломов
Жанр: Прочая образовательная литература, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
АПУЛЕЙ
(ок. 124–125– ок. 170–180)
«Жизнь есть сочетание меда и желчи», – не без горечи утверждал сладкоголосый Луций Апулей, первый писатель среди магов и первый маг среди писателей. Знаменитый оратор, философ-мистик, популяризатор Сократа, Платона и Аристотеля, блестящий представитель эпохи упадка Римской империи прославился своим романом «Метаморфозы», более известным под заглавием «Золотой осел». Это произведение, единственное в своем роде, которое называли и сатирическим, и юмористическим, и фантастическим, и авантюрно-уголовным, и эротическим, все же стоит признать мистическим шедевром, сочетающим оккультизм эпохи с восточной фантастикой. «Вот я сплету тебе на милетский манер разные басни, слух благосклонный твой порадую лепетом милым… Внимай, читатель, будешь доволен», – обращается к читателю в начале романа автор и в самом деле сплетает на основе «басен» Лукиана, некоего Лукия из Патр и других неведомых миру авторов такой венок, который и по сию пору украшает культуру Древнего Рима.
«Метаморфозы» повествуют о приключениях молодого грека Луция, который из любопытства в доме волшебницы захотел испытать на себе действие чудесной мази, но по ошибке помазался не той мазью и превратился в осла, а вскоре стал добычей разбойников. Чтобы вернуться в человеческий облик, ему надо было поесть свежих цветов розы, но прошел целый год, наполненный многими злоключениями, прежде чем он из рук жреца Изиды получил венок из роз и вновь стал человеком – поклонником Изиды и Озириса.
Биографические сведения об Апулее можно почерпнуть в основном из его собственных произведений. Родился он ок. 124–125 г. в городе Мадавре (Северная Африка), в богатой аристократической семье. Получил прекрасное образование в Карфагене. Апулей употребил унаследованные после смерти отца средства на поездку в Афины, где продолжил изучение математики и философии, одновременно пробуя свои силы в музыке и поэзии. Брал уроки по диалектике (логике). Здесь он стал убежденным сторонником учения Платона. Изучал оккультизм в Малой Азии, на острове Самос, в Египте и Сирии. В Риме в совершенстве овладел латинским языком и занялся адвокатской практикой. Средств на жизнь в Риме не хватало, и он вернулся в Мадавру. Некоторое время занимал там почетные должности в городском управлении, но страсть к путешествиям позвала его в Александрию.
В пути Апулей тяжело заболел (157–158 г.) и остановился в городе Эе (теперь Триполи) для лечения. Там он встретился со своим приятелем, уроженцем Эи, и женился на его матери, Пудентилле, состоятельной вдове. Родственники ее первого мужа, рассчитывавшие завладеть имуществом вдовы, обвинили Апулея в том, что он околдовал Пудентиллу. Обвинение в занятиях магией по тем временам хоть и сопровождалось поистине театральным представлением, грозило обвиняемому в случае признания его вины смертью. Процесс состоялся в городе Сабрате, председателем суда был проконсул Африки Клавдий Максим. Апулей произнес оставшуюся в веках образцом защитительной речи «Апологию», из которой, кстати, мы узнаем, что он имел правильное, несколько женственное лицо, обрамленное длинными густыми локонами. С блеском отверг он все нападки противников и добился оправдания.
После суда Апулей избрал своим постоянным местом жительства Карфаген, где преподавал грамматику и риторику и пользовался большим почетом и славой лучшего оратора. Одно время занимал должность верховного жреца. В честь его еще при жизни были поставлены статуи в Мадавре и Карфагене. После смерти Апулея (170–180) его открыто стали называть магом и волшебником.
Время написания «Метаморфоз» до конца не выяснено. Говорили, что Апулей написал их в возрасте 27–28 лет, но предпочтительнее другая точка зрения, согласно которой «Метаморфозы» написаны зрелым человеком, искушенным в жизни и литературном творчестве. Да и на суде ему никто не вменил в вину эту книгу, которую мог написать только человек, продвинутый в культах, магических обрядах, поверьях, суевериях и прочей чертовщине.
Апулей писал стихи, диалоги, речи, философские трактаты и тексты риторических декламаций на самые разные темы. Сам он о своих талантах был чрезвычайно высокого мнения и считал себя (не без основания) мастером во всех литературных жанрах. Любил при случае щегольнуть своим образованием и широтой научных интересов, воспитанностью и умением одеваться, изяществом своих стихов и мастерством декламации.
И именно в творчестве и характере Апулея ярко и всесторонне отразилась уходящая эпоха великого Рима с ее сочетанием мистики и скептицизма, показного блеска и внутренней опустошенности, беспокойных поисков чего-то лучшего и полного равнодушия к любому проявлению жестокости, подлости и разврата.
Время, погубившее так много великих произведений античности, было милостиво к Апулею: помимо «Метаморфоз» и «Апологии» сохранились «Флориды» и три философских трактата: «О Платоне и его учении», «О божестве Сократа» и «О мире». Канули в лету поэтические произведения, эпитомы по истории Рима; всевозможные речи, сочинения научного характера, роман под названием «Гермогор», по сведениям, не менее выдающийся, чем «Метаморфозы». В недавно обнаруженном трактате Апулея «Об истолковании», посвященном непосредственно логике Аристотеля, встречается так называемый логический квадрат, изобретение которого до сих пор приписывалось логику XI в. Михаилу Пселлу.
Пушкин, заметив, что «читал охотно Апулея», ничуть не покривил душой, т. к. «охотно» читали его роман многие поколения читателей по всему миру. «Золотого осла» читали даже церковные деятели. Так, выдающийся богослов Августин (354–430) ко второму названию романа «Осел» прибавил слово «золотой», обычно прилагаемое к произведениям, имевшим большой успех. В Средневековье повесть об Амуре и Психее была истолкована Фульгенцием (в V в.) в религиозно-мистическом духе, как святая любовь души к божеству. В эпоху Возрождения эротические новеллы романа были использованы Боккаччо в «Декамероне». Позднее к Амуру и Психее вернулись Лафонтен, Сервантес, Филдинг, Смоллетт и др. Психея стала прообразом Гретхен у Гёте.
Первый русский перевод «Золотого осла» сделал Е.И. Костров (1780–1781). В России Апулей вдохновил И.Ф. Богдановича, С.Т. Аксакова, А.С. Пушкина, В. Брюсова и др. Академическими переводами являются работы М.А. Кузмина и С.П. Маркиша.
СРЕДНИЕ ВЕКА
ВАН ВЭЙ (МО-ЦЗЕ)
(699 или 701–759 или 761)
У Ван Вэя было три дара: поэта, художника и музыканта, а еще дар веры – для одного человека более чем достаточно. Если добавить к этому талант каллиграфа, педагога, чиновника и первопроходца в поэзии и живописи, то и вовсе его можно причислить к рангу Леонардо и прочих гениев человечества. Его стихи и картины живут уже двенадцать с половиной веков, и проживут еще долго.
Родился Ван Вэй (второе имя Мо-цзе) в 699 или 701 г. в городке Ци (нынешний уезд Цисянь в провинции Шаньси на северозападе Центрального Китая). Его отец принадлежал к старинному и влиятельному роду, мать также происходила из «учёного сословия» и была убеждённой буддисткой. Скорее всего, детские годы Ван Вэя прошли в буддийском монастыре, где он стал сочинять первые стихи.
В 717 г. Ван Вэй получил государственную должность в столице Чанъане (современный Сиань). Он уже известный поэт. Поэтический талант, а также «родовитость» открыли Ван Вэю двери домов ценителей искусства, среди которых было немало знатных вельмож и даже принцев.
В 721 г. Ван Вэй сдал государственные экзамены и получил высшую учёную степень цзиньши. Перед ним открылась блестящая карьера, ему покровительствовал принц Ли Фань, его высоко ценили не только как поэта, но и как художника и музыканта. Вскоре он получил должность чиновника при императорском дворе и храме предков, отвечающем за исполнение ритуальной музыки.
За отклонение от ритуала исполнения церемониальной музыки в присутствии императора Сюаньцзуна (а скорее, из-за обычных дворцовых интриг, на которые были падки и сам император и принцы), Ван Вэй был сослан в захолустную область Цзичжоу (на юго-западе современной провинции Шаньдун в Восточном Китае), где служил армейским интендантом.
Ссылка наложила отпечаток на стиль его стихов, ставших более сдержанными, лаконичными, строгими. Именно за этот стиль он получил имя одного из «трёх великих танских поэтов» – наряду с Ли Бо и Ду Фу.
Сменив за десять лет несколько должностей, Ван Вэй получил разрешение вернуться в столицу, где занял место секретаря главного министра императора Чжан Цзюлина, выдающегося политика, поэта и ученого. Дальновидный министр превыше всего ставил заботу об интересах страны и привлекал к государственным делам талантливых людей; жестко и решительно боролся с взяточничеством, процветавшим среди чиновников.
Ван Вэй купил усадьбу на реке Ванчуань поблизости от столицы. В новом доме стали собираться его друзья, поэты, гостить монахи и горные отшельники. Здесь родился прославленный поэтический цикл Ван Вэя «Река Ванчуань». Поэт был не чужд и социальной проблематики – писал утопию об идеальном государстве, исторические сочинения. К некоторым своим стихам сочинил музыку, и они уже при его жизни стали популярными песнями.
По рекомендации Чжан Цзюлина, Ван Вэй получил высокую государственную должность главного советника, а затем императорского цензора. Ван Вэй всей душой стремился быть полезным Отечеству, и был счастлив служить благородному и просвещённому правителю. Но началось засилье временщиков и авантюристов, окруживших императорский трон, и в 737 г. Чжан Цзюлин попал в опалу, был отстранен от высоких должностей и сослан на юг, а его место занял ловкач Ли Линьфу, ускоривший наступление кризиса, через двадцать лет ввергшего процветающее Танское государство в хаос.
Ван Вэй тоже был вынужден покинуть Чанъань. В поездках по стране он сменил много должностей, изредка посещая столицу.
После смерти жены в 734 г. Ван Вэй остался один. Детей у него не было; брат и сестра, о которых он заботился в свои молодые годы, давно выросли. Одиночество и разочарование в государственной деятельности скрашивали друзья.
Ван Вэй уже широко известен не только как поэт, но и как выдающийся художник, основатель монохромной пейзажной живописи, так называемой «южной школы». Выполнял росписи тушью на шелку и на стенах. Несколько произведений сохранились в копиях в Пекинском музее Гугун и в частной коллекции в Японии.
В 745 г. после трёхлетнего траура по умершей матери Ван Вэй вступил в должность старшего секретаря гражданской палаты, а затем секретаря императорского двора. Он принимал у себя знаменитых чаньских наставников и монахов, участвовал в религиозно-философских диспутах, решал конкретные проблемы, связанные с монастырской собственностью (например, пожертвовал буддийскому храму своё имение в уезде Ланьтянь). Для себя Ван Вэй избрал прозвище Мо-цзе, которое вместе с его собственной фамилией Ван давало китайскую транскрипцию санскритского Вималакирти – знаменитого буддийского проповедника.
В 755 г. императорский фаворит военачальник Ань Лушань поднял мятеж. Император бежал и отрёкся от престола в пользу своего сына; мятежники вошли в Чанъань. Ван Вэя заключили в буддийский храм Путисы, где он, повинуясь конфуцианскому долгу, пытался совершить самоубийство, к счастью, неудачно.
Поэту разрешили свидания с друзьями, от которых он узнавал последние новости. Близкий друг Ван Вэя поэт Пэй Ди рассказал о вакханалии, устроенной мятежниками в императорском дворце. Согнав на празднество придворных музыкантов, их заставили петь. Но те лишь рыдали, а один из них бросил на землю лютню и, повернувшись лицом на запад, куда убежал император, громко застонал. По приказанию Ань Лушаня его растерзали. Потрясенный Ван Вэй тут же сложил стихотворение и прочел его другу. Экспромт получил известность, дошел он и до нового императора – Суцзуна, который через три года подавил мятеж и вошел в столицу.
Ван Вэй в заключении провёл два года, пока его не принудили выполнять обязанности чиновника. Поэту грозило суровое наказание, но благодаря экспромту, а также заступничеству своего брата Ван Цзиня, занимавшего высокий пост, он был временно понижен в должности, а затем и полностью прощен. В 758 г. Ван Вэй получил назначение на должность шаншу ючэна – заместителя министра, но служебная карьера уже не интересовала его.
Вскоре Ван Вэй ушел в отставку и поселился в загородном доме на реке Ванчуань в горах Чжуннань, где вел простую и строгую жизнь отшельника. Все свободное время он отдавал поэзии, музыке, живописи; многие из шедевров его пейзажной лирики были созданы именно в эти годы. В их числе знаменитый цикл «Река Ванчуань» из двадцати стихотворений.
Ван Вэй ездил по буддийским монастырям, навещал старых друзей-монахов, заводил новых и неизменно посвящал им в память о встрече стихотворения. В последние годы жизни он стремился жить в соответствии с буддийскими идеалами, но так и не принял монашеского пострига.
Ван Вэй скончался в 761 г. в возрасте шестидесяти лет. Был похоронен недалеко от буддийского монастыря Цзин-юаньсы (Чистый Источник) под Чанъанью.
Поэтическое наследие Ван Вэя составляет около четырёхсот стихотворений, собранных по приказу императора Ван Цзиня после смерти поэта – большая часть написанного (не менее 1000 стихотворений) погибла во время мятежа. Ему же приписывается и знаменитый трактат «Тайны живописи» – одно из основополагающих сочинений по теории живописи, оказавшее большое влияние на последующее развитие теории и практики живописи в Китае.
Воздействие пейзажной поэзии Ван Вэя на творчество его современников и поэтов последующих поколений было огромным. В историю китайской классической поэзии Ван Вэй вошел как певец «гор и вод», «полей и садов». Китайская поэзия природы стала феноменом мирового значения, одним из высших достижений не только китайской, но и мировой поэзии.
Ван Вэя на русский язык переводили академики Н.И. Конрад и В.М. Алексеев, Б.Б. Бахтин, А.И. Гитович, Ю.К. Щуцкий, Л.З. Эйдлин, А.В. Матвеев, В.В. Мазепус, А.Г. Сторожук, Л.Н. Меньшиков, В.Н. Маркова.
ХАКИМ АБУЛЬКАСИМ ФИРДОУСИ
(между 934–941 – между 1020–1030)
И мне не хватит дней, быть может,
Другой придет и эту книгу сложит.
К тому ж казна не помогает мне.
Увы, оценят ли мой труд в стране? —
Так вопрошал Абулькасим Фирдоуси самого себя и небеса. Ответом стала поэма «Шахнаме» («Книга царей») и бессмертие.
Бессмысленно сравнивать великих, но бесспорно, насколько Азия больше Европы, настолько и Фирдоуси крупнее любого европейского поэта.
Ежегодно 25 апреля в Иране, Таджикистане и Афганистане отмечают Международный день памяти поэта, лейтмотивом которого становятся два бейта (двустишия) поэмы.
Все в мире покроется пылью забвенья,
Лишь двое не знают ни смерти, ни тленья:
Лишь дело героя да речь мудреца
Проходят столетья, не зная конца.
В 55 тысячах подобных (и бесподобных!) бейтов причудливо переплелись в извечной борьбе темы жизни и смерти, любви и ненависти, славы и позора. «Объем» поэмы в четыре раза превышает «Илиаду» и «Одиссею» Гомера вместе взятые.
Настоящее имя Абулькасима Туси точно неизвестно: Абулькасим – дословно: «Отец Касима». Туси – город области Хорасан в Восточной Персии, в пригороде которого родился будущий поэт. Фирдоуси – псевдоним и означает: «Райский». Полное имя поэта Хаким Абулькасим Мансур Хасан Фирдоуси Туси.
Фирдоуси родился между 934 и 941 гг… в семье разорившегося аристократа-землевладельца. У родителей хватило средств, чтобы дать сыну приличное образование. Поэт свободно владел арабским и персидским языками, знал литературный язык домусульманского Ирана – пехлеви, однако это не обогатило его материально. Нужда вечно сопутствовала ему.
Молодость Фирдоуси пришлась на период, когда аристократия Ирана, освободившись от ига арабского господства, в отдаленных частях халифата снова захватила власть в свои руки. Возросший интерес к древним иранским преданиям и летописям породил идею создания хроники правящей династии Саманидов, ведущей свое происхождение от домусульманских царей Ирана. Много говорили о «национальной идее» и сплочении иранских племен в борьбе за сильное государство.
Молодой поэт Дакики взялся за грандиозный труд написания «Книги царей». Написав около 1000 строк, он умер, не закончив книги.
Узнав об этом, Фирдоуси в 976 г. приступил к продолжению поэмы. Знание языков и древней истории позволило ему использовать множество источников: легенд о первых шахах Ирана, сохраненных в «Книге владык» («Хвадайна-мак»); сказаний о богатырях-героях; хроник и легенд, связанных с пребыванием в Иране Александра Македонского. Существовала и прозаическая «Шахнаме», написанная в Тусе в 957 г. по приказу и под наблюдением одного из крупных деятелей того времени Абу Мансура.
В 35—40-летнем возрасте, совершив путешествие в Бухару и в другие места и собрав сведения о прошлом иранских народов, Фирдоуси приступил к изложению «Шахнаме» стихами. Бейты Дакики он также включил в поэму.
Описав историю правления пятидесяти иранских шахов-царей, т. е. всю доисламскую историю Ирана (а точнее, всех обширных территорий, где тогда обитали персоязычные племена) со дня сотворения мира, через 35 лет поэт завершил свой грандиозный труд. Фирдоуси, как бог, вдохнул жизнь в мертвую хронику и сотворил вечно живой шедевр. Чудо, что Фирдоуси смог завершить поэму, т. к. к концу работы старый поэт едва не умер с голоду.
Одна лишь надежда, что Саманиды щедро вознаградят его, давала силы жить и творить. В то же время говорят, что Фирдоуси хотел все полученные деньги употребить на строительство плотины для крестьянских полей. Это легенда, но она много говорит о характере поэта.
За годы создания поэмы Саманидское государство под ударами народных движений и кочевников распалось. В 998 г. тюрки захватили Бухару и низложили власть Саманидов. Правителем стал 27-летний султан Махмуд Газневид (998– 1030).
Попытки Фирдоуси найти покупателя для своей поэмы среди мелкой аристократии не увенчались успехом. По совету доброжелателей Фирдоуси понес свое творение султану. Как водится, первыми его встретили во дворце прикормленные поэты и члены дивана (совет при султане для рассмотрения важнейших государственных дел). Они устроили ему, как школяру, постыдное испытание на мастерство и авторство. Прочитав первые строки стиха, они требовали от Фирдоуси продолжения. Фирдоуси посрамил их, но ничего этим не доказал.
Поэт не учел одного (да, собственно, другого выбора у него и не было): то, что нужно было Саманидам, Газневидам было как в горле кость. «Шахнаме» воспевала древность Ирана, что не могло понравиться халифату и мусульманскому духовенству, в котором султан искал опору. К тому же Махмуд вел свое происхождение от турецкого раба Саманидов и по сочинению Фирдоуси не имел ни малейшего права на власть в Иране. Да и само содержание поэмы в корне противоречило деспотичной и захватнической политике султана. Никак не могло понравиться Махмуду сочувственное изображение народных восстаний, которые он сам жестоко подавлял. Да и вообще, «Шахнаме» возвеличивала все иранское героическое прошлое, резко противопоставляя ему все туранское (тюркское).
Разумеется, тюрок Махмуд отнёсся к поэме резко отрицательно и вместо обещанных автору золотых динаров (по одному за каждый бейт) прислал «жалкую подачку» – три мешка низкопробных серебряных дирхем. «Дар» султана доставили автору «Шахнаме» в час, когда он пребывал в бане. Обиженный Фирдоуси раздал подарки гонцам и банщику.
По другой версии, Махмуд Газневид вовсе отказался принять дар и оскорбил поэта. Фирдоуси в ответ написал острую сатиру на султана. Взбешенный Махмуд приказал бросить дерзкого поэта под ноги боевому слону. Фирдоуси успел сбежать, долго скитался по городам, пока не остановился в Багдаде.
Создав на чужбине свою вторую поэму «Юсуф и Зулейка», Фирдоуси получил за нее небольшое вознаграждение, на которое смог вернуться на родину в город Тус, где и умер в полной нищете между 1020 и 1030 гг.
Мусульманское духовенство запретило хоронить его, как еретика, на мусульманском кладбище. Великий поэт и мыслитель нашел вечный покой в своем саду.
Красивая легенда венчала это печальное событие. Мол, султан услышал стихи Фирдоуси, восхитился, раскаялся и направил поэту караван с богатой наградой. Когда караван входил в одни ворота города – в другие похоронная процессия выносила тело усопшего поэта. Власть всегда щедра к умершим. Дочь Фирдоуси на деньги султана построила рибат – дом для сирых и убогих.
За тысячу лет поэма «Шахнаме» и ее фрагменты издавались тысячи раз на многих языках народов мира на различных сортах писчей бумаги, на коже, гравировались на металле, вырезались на дереве, ткались на коврах.
Влияние «Шахнаме» на литературу дари-фарси (то есть созданную на персидских и таджикских языках) колоссально. Все дальнейшее развитие эпоса в ираноязычных странах так или иначе связано с этой поэмой. В народе ее излагали особые сказители.
В Европе изучение Фирдоуси началось в конце XVIII в. – появились первые критические издания персидского текста, ряд полных и сокращенных переводов на английском, французском, итальянском, русском и других языках.
Старейшие списки поэмы хранятся в Лондоне (рукопись второй половины XIII в.) и Санкт-Петербурге (1333).
На русском языке одна из частей поэмы впервые вышла в XIX в. в переводе В.А. Жуковского. Переводили Фирдоуси С.И. Соколов, М.Л. Лозинский, В.В. Державин, С.И. Липкин.
В 1934 г. иранское правительство отпраздновало тысячелетний юбилей Фирдоуси. Тогда же был открыт роскошный мавзолей поэта в Тусе, построенный по чертежам архитектора Бихзада в стиле домусульманского Ирана.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?