Текст книги "Формат С"

7. Execute

Тело Ивана расположилось на объекте, напоминающем больничную койку. Мысли в голове настолько спутались, что невозможно было определить ни время суток, ни местонахождение.

Да и если честно – с трудом припоминалось собственное имя. События, произошедшие ранее, напоминали не более чем странный, затянувшийся, глубокий сон: жизнь в детдоме, работа на железной дороге, рабство и искупление.

Да и важно ли было все это сейчас?

Иван не чувствовал конечностей. Не слышал биения своего сердца и не ощущал работы диафрагмы, качающей воздух в легкие.

Происходило ли это по задумке его новых пленителей или же являлось реакцией организма на какие-то процессы, непонятные уставшему разуму?

И это тоже было не так уж и важно.

Зрение пыталось сфокусироваться, но невозможно найти какую-нибудь точку, объект для концентрации внимания. Все вокруг сливалось в беспорядочный натюрморт красок и образов.

– Это пройдет, – слух не подводил: кто-то, находящийся в непосредственной близости от парня, говорил уверенным и поставленным голосом. Без намека на иронию. – Тело адаптируется. Все в порядке.

И, как бы странно это не звучало, Ваня успокоился.

– Признаться, – продолжил другой насмешливый голос, – мы не проводили еще пертурбацию таким интенсивным способом. У нас даже были сомнения, что положительный эффект возможен. Я, например, восстанавливался целый год после подрыва БТР. А тут прямо бац – пару недель внедрения биокода и – вжух…

Говоривший прервался. Казалось, он смакует каждое слово, пытаясь объяснить Ивану что-то на равных. Возможно, он даже размахивал своими непослушными руками и яро жестикулировал. Наверное, со стороны это так и выглядело.

– А я и не сомневался, – продолжил первый спокойный и уверенный голос. – В конце концов, идея с биокойнами дала положительный эффект. Кто бы мог подумать, что вся та свистопляска, используемая для зарабатывания каких-то денежных средств виртуальным путем через криптовалюты, может действительно принести пользу человечеству?

– Все же, – вступил в разговор третий голос: еще более спокойный и холодный, – я бы не торопился делать такие выводы. Алгоритм надо улучшить. Помощь человечеству может подождать. Мы еще недостаточно готовы.

– Увы, – подтвердил первый голос, – это так.

– Вань, ты слышишь нас? – обратился третий голос к парню. – Все в порядке. Мы ввели тебе сильный антидепрессант, чтобы ты не начал тут все крушить после пробуждения. А то, знаешь ли, бывали случаи…

Голос осекся. Зато слово взял второй, насмешливый:

– Да чего уж там, право? Ну было и было. Кто прошлое помянет – тому глаз вон!

– Так ты и того, – продолжил первый голос, – и выбил глаз мне тогда.

Воцарилось молчание.

– Ну… – замялся насмешливый, – ну, простите, чего уж. Что же мне, провалиться сквозь землю теперь? Что я должен еще сделать? Нет уж, извольте – сами виноваты! – голос заговорил на повышенных тонах, – обколят меня всякими лекарствами, а потом, видите ли, я неуравновешенный. Я, между прочим, вообще на войне бы весь этот гадюшник разнес!

– Какой еще гадюшник? – сурово переспросил первый голос.

– Да так, – насмешливый утратил всю свою спесь, – извините.

– То-то же.

– Короче, Иван, – взял слово третий голос, – сейчас тебе введут лекарство и твои чувства вернуться в норму. Хорошо? Потом продолжим разговор.

Парень почувствовал, как в его вены, утыканные какими-то трубками, начали вливать какую-то жидкость. Через минуту вернулось зрение. Еще через пять Иван ощутил легкое покалывание в конечностях. Он пошевелил пальцами на ногах. На ногах! У него снова были ноги.

Впервые за все это время он осознал, что приобрел давно потерянную часть своего тела. События казались невозможными, или нереальными. Скорее всего, это просто сон. Или нет?

Собравшись с силами, Иван резко поднялся, развернулся на заднице и, свесив ноги, уселся на койке, пристально разглядывая своих новых знакомых.

– Rise and shine, Riddick, – мягко произнес первый голос. Мужчина был высокого роста. Крепко сложен. Лицо его было лишено изъянов – состоящее из прямых линий, представляло собой невозмутимую маску повидавшего жизнь человека. Такой мог в одиночку убить сто человек и не вспотеть.

Второй, которого Ваня определил владельцем насмешливого голоса, тоже не был робкого десятка: низкий, коренастый, накаченный. Лицо более круглое, даже, возможно, доброе. От него не исходило той опасности, которую излучал первый, но тем не менее внутренний голос предлагал не делать глупостей.

Третий был вовсе не похож на двоих предыдущих: среднего роста, обычного телосложения. Какой-то клерк. Все в нем было довольно обыденно, кроме одной детали – глаз. Глаза сразу располагали к себе. Казалось, что они смотрели прямо в душу, видели каждый изъян, но не ругали. Ни в коем случае – нет. Наоборот, предлагали помощь. А Ивану нужна была помощь. И он был тут самый главный. Каким-то образом это ощущалось.

– Как чувствуешь себя? – спросил третий.

– Хорошо, – произнес паренек, дрыгая ногами, наслаждаясь этими движениями.

– Я смотрел отчет наших ребят, – третий кивнул в сторону своих коллег, – ты не тронул ребенка.

– Да, – Иван тут же восстановил картину событий той странной ночи. Мысли более не путались. Поражали ясность и скорость ума, как будто кто-то вытащил старую оперативную память и вставил новую в черепную коробку.

– Почему? – в вопросе не было никакой враждебности, только любопытство.

– Он не сделал ничего плохого, – пожал плечами парень.

– Милосердие – это очень важно, Иван, – сказал незнакомец и замолчал.

Какое-то время он рассматривал Ваню, после чего продолжил разговор:

– Что будешь делать дальше? – вопрос поставил парня в тупик. Что он мог делать? Встать и уйти?

– Я могу встать и уйти? – Иван задал вопрос в лоб.

– Конечно, – уверенно ответил незнакомец. Его коллеги переглянулись за спиной. – Но вот в чем вопрос: зачем?

– А зачем вы это со мной сделали? – пора банковать по-крупному.

– Помочь тебе.

– Вот так просто? – за годы скитаний Ваня просто не верил в бескорыстную помощь.

– Да, – кивнул незнакомец.

– Тогда я пойду? – неуверенно переспросил Иван.

– Иди, – развел руки в стороны мужчина.

Наступила минутная пауза, и незнакомец взял слово:

– Что ты будешь делать на улице?

– Не знаю, – пожал плечами паренек, – работу найду.

– На железной дороге? – сарказма из уст незнакомца не послышалось, только суровая правда. – Образования у тебя нет. Жилья тоже нет. Да даже документов нет. Мы, кстати, нашли папку с твоими бумагами в том доме. Можем отдать?

Ваня сглотнул слюну: конечно, что он будет делать на улице без документов?

– Платить тебе будут мало, – продолжал рубить фактами незнакомец. – Хватит на койку в хостеле. Но разве это того стоит? Разве то чудо, которое произошло с тобой, не желает быть разгаданным? Разве ты не хочешь узнать правду?

– Конечно хочу, – вздохнул Иван, – но вы загадками какими-то говорите. Что я должен сказать? Я не знаю.

– У нас будешь работать. Жилье предоставим тебе. Конкурентную зарплату. Поступишь в институт даже. Поможем.

– А делать что?

В воздухе повис вопрос.

Незнакомец подошел вплотную к Ивану и заглянул в самую глубину уставших от жизни глаз:

– Спасать человечество.

8. Constructor

Что есть бизнес в стране? Для меня, играющего в различные игры местных бизнесменов в качестве юриста, ответ на данный вопрос носил скорее абстрактный характер.

Предприниматель представлялся мне сплавом идеолога-творца и мелкого жулика. Действительно, меня обычно поражало, как в людях уживались одновременно оба этих качества, когда человек мог создать процветающую компанию, но занимался мелким мошенничеством?

Или же эти вещи представляли собой просто две стороны одной монеты?

Вот и сейчас. Я уже более двух месяцев работал на Олега Ивановича и не мог сложить два плюс два. Мы – его сотрудники, находившиеся сейчас в служебной машине: я, молодой водитель Иван, а так же начальник экономической безопасности Степан Сергеевич, плотный коренастый мужчина лет сорока, – все мы инструменты мошенничества.

Вот сейчас мы уезжали со встречи, на которой происходил осмотр имущества, предлагаемого в качестве залога для получения кредита. Указанное имущество являлось, конечно, «дорогим высокотехнологичным кабелем».

Поначалу сотрудники банка решили, что мы хотим их обмануть. Однако, пригласив указанных господ в одно недорогое кафе мы провели переговоры и пришли к консенсусу – и более никаких вопросов по поводу объекта залога у них не возникало.

В какие игры играл Олег Иваныч? Насколько я готов был пойти за ним? И куда? Деньги платили.

Я приоделся. Потратил заработанные средства на себя. Дополнительно, я записался на прием к хорошим офтальмологам для решения моих глазных вопросов: если слепой глаз не прозреет, то я хотя бы не потеряю второй глаз.

Впереди замаячили какие-то перспективы.

Вместе с тем я прекрасно отдавал себе отчет в том, что вся эта деятельность являлась полной уголовщиной. И в случае, если компетентные органы возьмут нас всех за филейную часть, у меня не будет ни единого оправдания, ведь я «длань Саурона».

Шеф, скорее всего, телепортируется за границу. А вот что делать всем нам?

К сожалению, поделиться своими переживаниями я не мог ни с кем: коллег я знал не достаточно хорошо, а со старыми друзьями, бросившими меня в сложной ситуации почти год назад, никаких диалогов на сокровенные темы вести не хотелось.

Конечно, узнав сейчас о моем новом назначении, многие захотели бы продолжить общение, но не я.

С другой стороны, в чем их винить?

Я долго пытался найти ответ на вопросы: что есть мир вокруг нас? что лежит в основе его движения? какие процессы вращают сложные механизмы?

И, к моему сожалению, я прекрасно знал ответ на этот вопрос: мир вокруг нас – это мир денег, и все, что нас окружало, имело свою цену: газоны, тротуары, дорожки, здания, светофор, машины, столб, автобус…

Печально и то, что нематериальные объекты так же имели свою цену: любовь, привязанность, дружба.

Кто-то может возразить на это и даже привести факты каких-то других, совершенно бескорыстных отношений. Однако для меня было очевидно, что такие отношения – всего лишь редкие отклонения от нормы. Математическая погрешность, которую не стоит учитывать в общей массе.

Так мог ли я упрекать своих бывших друзей в этом? Мог ли я упрекать Олега Ивановича в том, что он просто хочет заработать больше? Пускай и нечестным путем?

Но являлся ли я таким бесчувственным? Все чаще мне на память приходила моя работа на птицефабрике – тихий, спокойный труд без ответственности, без баснословных заработков. Не надо решать вопросы. Вокруг простые, по-своему добрые люди, не стремящиеся запустить в тебя щупальца и вытащить нутро наружу.

Мои размышления прервал насмешливый голос Степана Сергеевича:

– Ну и вот, собственно, – как всегда, с хитринкой, произнес начальник СБ, – деньги нам переведут через неделю. Отлично поработали. Может даже, шеф даст премию.

Его волновала премия. Это было естественно для такого закоренелого и прожженного интригана. По нему было видно.

– Как раз вовремя, кстати, – продолжал Степан Сергеевич, улыбаясь, – нам именно сейчас требуются средства. Выиграли несколько тендеров на поставку воды. Теперь будет чем обеспечение внести.

Тендеры также выигрывались путем подлога документов.

– За жопу не возьмут нас? – тихо и спокойно спросил я, тут же пожалев.

Конечно, Степан Сергеевич услышал:

– Ха, – с энтузиазмом засмеялся интриган, – да и пес с ними. У нас длинные руки.

Что он имел в виду – оставалось загадкой.

Декабрь выдался вовсе не холодным. Тревога, словно морские волны, накатывала иногда, но тотчас отступала. Это было связано с моими новыми поручениями – все то же самое. Подставные торги, черные кредиты, черный экспорт/импорт.

– А позвольте-ка поинтересоваться, Петр Виталич, – деликатно обратился ко мне Степан Сергеевич. – Слухи ходят, что администратор наш, Катюша, глаз на вас положила.

Такая постановка вопроса меня озадачила еще больше. Во-первых, я этого, конечно, не замечал, закрывшись от людских эмоций. Во-вторых, вовсе не понимал, почему такие слухи могут иметь место? Или лукавый интриган опять врет?

– Удивлены? – насмешливо вопрошал начальник СБ. – А зря: весь этаж давно говорит. Ну а что? Вы не дурак. Не урод. На хорошем счету. А она девка молодая, горячая. Обратите внимание, пожалуйста – авось и выйдет чего.

– Спасибо за информацию, – вот и все, что я смог из себя выдавить.

Конечно, я не поверил ему. Конечно, я не придал значение. Однако мне надо было отвлечься от напряженной рутины.

* * *

Открыв дверь в свой кабинет, я поприветствовал свою помощницу – секретаря Катерину Сергеевну. Я не называл ее «Катя», «Катюша», используя более формальный подход в речи.

Слова Сергея Степановича, конечно, повлияли на меня: возможно, я теперь буду более внимателен к своей помощнице. Однако любую гипотетическую связь я все равно отрицал: я не понимаю, зачем девушке, еще вчерашней студентке, встречаться со взрослым мужчиной.

Конечно, с точки зрения циничного расчета смысл был: я эффективный менеджер с большой зарплатой, своей жилплощадью. Короче, все, о чем можно мечтать. Грустно становилось от таких мыслей. При этом сама по себе она была вполне ничего: стройная, личико красивое – наверняка где-то чахнет какой-нибудь воздыхатель.

Впрочем, может, это все и неправда – проклятый интриган заронил семя сомнения, а я теперь и думаю невесть что.

– Петр Виталич, – затараторила помощница, как только я вошел в кабинет, – тут просьбу передали из юротдела. Завтра у них там суд какой-то, документы уже собраны, а никто пойти не может: у всего отдела дела. Суд не тяжелый, но вы ведь понимаете, представителем некому быть. А у вас и опыт, и диплом есть.

Это так: с недавнего времени, представителем по делам в судах мог быть только дипломированный специалист с квалификацией «юрист».

– Я вам все необходимое распечатала уже, чтобы удобнее было, – сказав это, девушка раскраснелась. Похоже, все были в курсе моего недуга.

В век информационных технологий работа без компьютера была немыслима. А я, собственно, работать за компьютером долго и не мог.

Олег Иванович решил найти мне помощницу для выполнения подобных поручений.

Она была моими глазами, руками, ушами и всем остальным в вопросах взаимодействия с электронными информационными устройствами.

Помимо прочего, она так же собирала для меня всю необходимую информацию по моим запросам и проводила аналитику.

Моя благодарность выражалась в том, что каждый месяц я как непосредственный руководитель подписывал зарплатные ведомости в двойном размере.

Уж не знаю, сколько выплачивало руководство в итоге, но, вроде бы, Катя не обижалась.

– Спасибо, – формально ответил я девушке и взял папку из ее рук, после чего уселся за стол и принялся изучать дело.

Я даже был рад: так давно не судился ни с кем. Нахлынули теплые воспоминания. Можно было отдохнуть от лицемерной рутины и заняться делом.

Первым документом в списке была служебная записка начальника юротдела Михаила Евгеньевича на имя директора о поручении мне этого судебного дела. Росчерком пера Олег Иваныч написал «Согласен». Так бумаги оказались у Кати.

Затем я посмотрел иск. Простое дело: поставщик не привез вовремя нам грузовик бутилированной воды для исполнения нашего контракта с «Минобороны», вследствие чего мы понесли убытки из-за штрафа. Потерянные деньги мы попытались взыскать с поставщика. Все логично.

Несложное дело. Казалось бы.

Листая бумаги, я обратил внимание, что по накладной и маршрутному листу автомобиль с водой осуществлял остановку по пути следования в селе Денисовка Столичной области, где находилось наше фармацевтическое производство.

В затылке заскребли чертики.

Зачем грузовику с водой отклоняться от прямого маршрута на пятьдесят километров и заезжать на химический завод? Может, захватили что-то лишнее?

Я посмотрел документы: машина была приспособлена только для перевозки воды. С учетом объема и размера бутылок, туда бы попросту ничего не влезло.

Мой единственный глаз впился в бумаги, но не находил ответа.

Да и бог с ним. Это не мое дело. Ну заехали и заехали. Для суда это не имеет никакого значения…

Я уже хотел бросить все и пойти поесть, но поймал себя на мысли, что это важно для меня.

– Екатерина Сергеевна, – обратился я как бы невзначай через стол к помощнице, – а что у нас производят в Денисовке?

– Лекарства какие-то, – послушно отозвалась девушка.

Холодок пробежал по моей спине. Мало вводных. Была ли задержка вызвана именно этим? Тем, что машина дала крюк пятьдесят километров? Но зачем?

– Екатерина, – мягко продолжил спрашивать я, – а не могли бы вы в свободное время узнать в Денисовке – позвонить или написать на почту, – сколько там по времени находилась эта машина? Мне для суда надо.

На самом деле надо совсем не для суда.

Девушка сделала пару звонков:

– Дозвонилась на завод. Ответственный сообщит, сейчас сказать не может: таких машин на дню приезжает сотни.

Ну конечно. Никто ничего не знает. И все же.

У нас есть контракты, по которым мы должны осуществлять поставки питьевой воды в ряд военных частей по стране из своих скважин. За каким-то лядом грузовичок с водой заехал по пути на производство лекарств. Там произошла задержка. Зачем он туда поехал? Не по своей же воле?

Внезапно меня посетила мысль:

– Екатерина, а не могли бы вы зайти к плановикам и попросить документы на предыдущую перевозку по тому же маршруту? Мне это нужно, чтобы проверить расчет по иску, – здесь я слукавил, конечно.

Помощница быстро вскочила со своего места и направилась к выходу из кабинета:

– Конечно, – быстро ответила девушка.

– И возьмите такие же документы вообще по другому контракту для сравнения, – кинул я ей в спину.

Мое любопытство меня погубит.

Уже через час я смотрел на доставленные бумаги, и меня накрывало волной недоверия, скептицизма и переживаний.

Этот же грузовик неделей ранее так же заезжал на завод лекарств, однако без задержек.

Что было удивительно: другой грузовик по другому контракту также заезжал по пути в Денисовку. А там уже крюк был поболее. И третий грузовик заезжал туда же.

Сомнений не было: Олег Иванович и тут прокручивал какую-то аферу. Вот только какую? И аферу ли?

Какими «минералами» можно обогатить артезианскую воду? И для чего? У воды было недостаточно питьевых свойств и, таким образом, на заводе добавляли минералы? Это не выглядело правдоподобно, потому что такой процесс довольно затратен. Легче добывать воду из других мест.

Тогда что они там делают? Что подмешивают и развозят по военным частям?

На аферу это не было похоже. Я чуял своей пятой точкой: шутки кончились: впереди что-то серьезное.

9. Stop () ActionScript

Одиночество. Одиночество поедает изнутри. Неважно, при каких обстоятельствах, – рано или поздно одиночество даст о себе знать.

Мое одиночество банально: брошенный всеми глупец, опутанный паутиной лжи по собственной воле.

Сегодня, устав после тяжелого рабочего дня на побегушках у своры мошенников, домой я пришел через винный магазин.

Обязательно красное и не очень крепкое.

Вот так я и сяду дома в кресле, и буду смотреть в одну точку, выпивая бокал за бокалом.

Возможно, это придаст моим мыслям ясности, хотя скорее наоборот. Да, действительно: я хотел потерять на время рассудок. Отупеть. Отключить мозг. Ибо устал думать и накручивать себя по поводу ситуации, в которой оказался.

Может, имело смысл вызвать проститутку?

Однако я не был уверен в том, что справлюсь с поставленной задачей. Все-таки это волноваться надо: давно женщины не было. А волноваться, по крайней мере сейчас, не хотелось.

Хотелось вырубиться.

Я открыл верхнюю полку шкафа, на которой лежали старые семейные альбомы с фотографиями. Наследие прошлого: черно-белые карточки со времен прадеда чередовались с последними родительскими цветными фото.

Родители любили все печатать. Им так было проще.

Мы-то все по телефонам, а у родителей были фотографии.

Когда мамы не стало, сестра захотела продать квартиру и решить свои денежные вопросы: погасить ряд кредитов, купить машину, съездить отдохнуть. Ничего сверхъестественного.

В тот момент я думал – это правильное решение: у меня-то деньги были, а вот ей это было нужно.

Забрав напоследок семейные альбомы, я пожелал ей удачи. Мы больше не общались.

Честно сказать, мы и до этого не общались. За годы, прожитые вне родительского дома, мы стали друг другу совсем чужими людьми. Как же так получилось? Или такой ускоренный ритм жизни попросту не давал нам возможности общаться чаще?

Или же мы просто нашли какие-то внутренние оправдания? Или, быть может, просто утратили интерес друг к другу?

Скорее последнее. В нашем большом, безумном и динамичном мире поддерживать интерес очень сложно. Как бы это цинично ни звучало, но все мы всего лишь лицемерные эгоисты.

Увы, я понял это слишком поздно.

Вот на этой фотографии все семейство в сборе: живы еще прадед, бабушка, дед, мама и папа. Многочисленные мамины братья и их дети. Вот и мы с сестренкой. Все собрались у лавочки перед деревенским домом. По-моему, на Пасху. Не помню.

К горлу подступил ком. Стало тяжело дышать. Нахлынула какая-то грусть. Казалось, что где-то глубоко внутри, в том проклятом и покинутом месте, которое именовалось душой человека, что-то зашевелилось.

Что-то давно забытое и потерянное.

Я закрыл альбом и выпил залпом бокал.

В свете настольной лампы тени ехидно скалились на меня со стен комнаты.

Что если я откажусь? Включу заднюю? Например, уволюсь завтра и забуду про все эти перипетии судьбы? Допустим, я накопил кое-какие сбережения, что поможет мне подлечить глаз и посычевать дома без работы какое-то время.

Допустим.

Однако важнее было разобраться в скрытых процессах, происходящих на работе. Спрут опутал огромное количество отраслей жизнедеятельности в нашей стране и за рубежом. Цель его мне не ясна.

Сейчас я терялся в догадках. То, что я узнал сегодня, наводило на неприятные мысли: а вдруг это все террористическая организация, пытающаяся путем хитрых манипуляций установить диктат своей злой воли?

Звучит как бред? Да. Но…

Я мог все понять относительно простых и сложных мошеннических схем: это свойственно человеческой натуре – получать прибыль, пусть и незаконным путем. Воруют все: кто-то – мешок картошки, а кто-то – доли в акционерных обществах.

Однако чутье подсказывало, что к происшествию с поставкой воды через завод лекарств это все отношения не имело.

Впервые за долгие годы я столкнулся с чем-то непонятным и не мог теперь все бросить. Я должен докопаться до истины и, в случае обнаружения действительно серьезных причин, – действовать.