Текст книги "Мировая элита. Кого пустят в клуб для избранных"

Дворцы и отели элиты

Одна из фундаментальных потребностей человека, независимо от того, простой человек или представитель элиты, – это самозащита, одной из форм которой выступает жилище, разновидностями которого являются хижина, дом, дворец, коттедж и пр. «В слове «дома» на всех языках кроется, – пишет ученый-этнограф Ю. Липс, – священный смысл. Борьба за существование «вне дома» означает нескончаемый поединок с окружающим миром. Холод, жара или дождь, влияние вещей и людей непрестанно ставят под угрозу планы, надежды и дела человека. Дома же человек чувствует себя в безопасности среди своих близких, он имеет возможность отдохнуть у своего уютного очага. Нет ни одного народа на земле, который бы не почитал за благо родной дом, каким бы скромным тот ни был»[68]68
  Липс Ю. История древних цивилизаций. М., СПб., 1998. С. 6.


[Закрыть].

У самых древних племен домом считалась та территория, которую они занимали и на которой располагалось убежище, где семья укрывалась от ветра и дождя и где она проводит ночь. Это могли быть ветровые заслоны (переносные жилища) в жарких странах у собирателей и охотников или же пещерные жилища. В них просматриваются прообразы двух основных элементов позднейших типов домов: круглой хижины и прямоугольного дома[69]69
  См. Там же. С. 12; Пайл Дж. 6000 лет истории архитектуры и дизайна. М., 2012. С. 7–9.


[Закрыть].

Переход человечества от собирательства и охоты к земледелию оказал самое непосредственное влияние на дизайн возводимых домов, заполненных плетеными изделиями, керамикой, шерстяными одеялами и коврами, связанными с религией, мифологией и магией. «В доме, где небольшое количество утилитарных предметов наглядно демонстрирует определенный образ жизни, человек обретает уверенность, которая дарит ему комфорт и эстетическое наслаждение»[70]70
  Пайл Дж. Указ. соч. С. 10–11.


[Закрыть].

Только после обеспечения себя пищей и удобным жилищем человек стал создавать сложные изобретения и произведения искусства. С развитием цивилизаций в долине Нила и области между Тигром и Евфратом стали строить дворцы для правителей (фараонов и царей), возникли первые города, выражающие различие между правящей элитой и простым народом. Это различие было зафиксировано в плотности застройки города в том же Древнем Египте: в отличие от плотной застройки домов бедняков, «широкие дворы богатых домов, широкие улицы, достигавшие 40 м в поперечнике, и, наконец, обширные храмовые ограды давали возможность для устройства аллей, разведения рощ и фруктовых садов внутри города»[71]71
  Бунин А.В. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма. М., 1979. С. 16.


[Закрыть]. Поэтому город со стороны производил впечатление цветущего оазиса, в зелени которого высились обелиски и монументальные пилоны храмов. Стремление к большой площади дворцов характерно и для элиты Двуречья, что видно на примере дворца царя Саргона II (ум. в 705 году), чей дворец, построенный на платформе из «битой земли», занимает 17 га, вмещая в себя 209 внутренних дворцовых помещений; сама кубатура этой искусственной платформы составляет 1300 тыс. м3, немногим уступая кубатуре знаменитой пирамиды Хеопса[72]72
  См. Бунин А.В. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма. М., 1979. С. 38.


[Закрыть]. Таким образом, элита двух мощных древних цивилизаций предпочитала жить в роскошных дворцах и домах, имеющих большие площади и удобно устроенных.

* * *

Еще большей роскошью характеризуются дворцы королей и императоров Франции и Китая, которые представляют собой некий земной «рай». В этом плане немалый интерес представляет возведенная для Людовика XIV роскошная резиденция Версаль, чье строительство обошлось в огромную денежную сумму (до 500 млн ливров) и стоило немало человеческих жертв. Так, известно, что только при постройке водопровода, предназначенного для знаменитых версальских каскадов и фонтанов, в течение трех лет было занято 22 тыс. солдат и 8 тыс. каменщиков. Работы обошлись в 9 млн ливров, в 10 тыс. человеческих жизней и так и не были завершены[73]73
  См. Поликарпов В.С. История нравов России. Восток или Запад. Ростов н/Д, 1995. С. 374.


[Закрыть]. В Версале достигает высокого расцвета садово-парковое искусство, его сад представляет собою грандиозный регулярный парк во всей Западной Европе и служит образцом в других подобного рода сооружениях далеко за пределами Франции.

Большой версальский дворец построен в несколько тяжеловесных формах, однако после нескольких переделок приобрел монументальный и строгий вид. Непосредственно перед садовым фасадом дворца располагается «Водный партер» в виде двух восьмиугольных бассейнов, растянутых вдоль композиционной оси парка. По сторонам «Водного партера» на той же террасе цветники; с севера террасу замыкает бассейн Нептуна, а с юга – оранжерея, по сторонам которой спускаются две грандиозные лестницы. За дворцовой террасой простираются стриженые сады с затейливой паутиной аллей, среди которых сочным пятном выделяется партер с фонтаном Латопы и «Зеленый ковер» – главная аллея с партером имеет 300 м в длину и 50 м в ширину (в результате Версальский парк представляет сплошной массив зелени)[74]74
  См. Бунин А.В. Указ. соч. С. 357–358.


[Закрыть]. К «Зеленому ковру» примыкает лесопарк с его Большим крестообразным каналом длиной 1,5 км, к которому сбегаются прямолинейные аллеи, собранные в геометрически правильные лучевые пучки. Перед нами образец планировочного искусства, который своим великолепием приводит в восхищение всех, кто его созерцает.

Весьма роскошными являются и интерьеры грандиозного Версальского дворца с их инкрустациями мрамором, лепниной, росписью, панелями стен и потолка, мебелью из позолоченной бронзы и серебра. Поражает Зеркальная галерея, где зеркала отражают расположенные напротив окна и парк; не менее впечатляют росписи на сводах, мраморные архитектурные детали с позолотой: «К зеркальной галерее примыкают Зал Войны и Зал Мира, каждый украшен овальным барельефом. В комнатах много позолоты, мрамора, фресок, зеркал и люстр. Они так же, как и другие парадные покои дворца, демонстрируют невероятную роскошь, являющуюся характерной чертой стиля Людовика XIV»[75]75
  Пайл Дж. 6000 лет истории архитектуры и дизайна. М., 2012. С. 174.


[Закрыть]. Этот стиль по времени совпадает с последней фазой Ренессанса и часто отождествляется с барокко, чья пышность и изысканность сочетаются со сдержанностью и рационализмом.

* * *

Российская императрица Екатерина II и ее двор тоже наслаждались роскошью, комфортом и красивым местопребыванием своих дворцов, дач, оранжерей, садов и пр. Иностранные путешественники, архитекторы, художники, специалисты по устройству садов и парков восхищались прелестью Петергофа, Царского Села и другими дворцами и садами; они описывали роскошь и изящество зеркал и колоннад, картин и статуй, пышность и уютность покоев в Эрмитаже, импозантную архитектуру зданий, возведенных по планам знаменитого Кваренги. Особенно поразила Европу баснословная по своей роскоши поездка Екатерины, сопровождаемой придворными и посланниками иностранных держав, в южную Россию. Она обошлась государственной казне более чем в 10 миллионов рублей, не считая расходов Потемкина (отсюда и пошло выражение «потемкинские деревни»), сама поездка напоминала эпизоды из царствования римских императоров.

Роскошным великолепием поражает возведенный по распоряжению одного из блистательнейших и прославленных императоров в истории Китая Юнлэ, третьего императора династии Мин Пурпурный город (Запретный город – комплекс дворцов и садов), окруженный со всех сторон рвом и стенами (1407–1420 гг.). «Пурпурный цвет символизировал веселье и удачу и к тому же приписывался Полярной звезде, считавшейся в китайской космологии центром Вселенной. В режиме абсолютной власти всем многообразным составляющим администрации и государства подобало вращение вокруг недвижимой точки, каковую являл собой лично император – «Сын Неба», получивший полномочия на сохранение гармонии между миром природы и миром людей»[76]76
  Бегин Ж., Морель Д. За стенами Запретного города. М., 2003. С. 16.


[Закрыть]. Пурпурный город имел 720 000 м2 и находился в центре Пекина с его прямоугольной планировкой по оси «юг – север», расположившись к востоку от императорских прудов. «Вокруг Пурпурного города выросла красная кирпичная стена с четырьмя невысокими башнями по углам, тогда как в центре императорской резиденции на трехъярусной мраморной террасе, украшенной бронзовыми вазами, были построены три главных приемных зала: Тронный зал Высочайшего Согласия, средний зал Согласия и тронный зал охраняющего Согласия»[77]77
  Бунин А.В. Градостроительство рабовладельческого строя и феодализма. М., 1979. С. 194.


[Закрыть]. Сказание утверждает, что в Запретном городе насчитывается 9999 покоев, тогда как на самом деле число комнат равно 8886 (число 9999 символизирует силу начала «ян» в самой высшей точке его подъема, противостоящего отрицательной силе «инь»). В запретном городе было много прекрасных садов и озер, которые благотворно влияли на императорскую семью.

Американская писательница Перл Бак в своем романе «Императрица», посвященном последней императрице династии Цин – деспотичной, жестокой и вероломной императрице Цыси, следующим образом описывает уютные места Запретного города: «Иногда после полудня, вместо того чтобы уединиться в библиотеке, она часами гуляла со своими фрейлинами, а ее евнух Ли Ляньинь ходил следом. Они ни разу не вышли за стены Запретного города, но и внутри этих стен было столько красивых уголков! Когда солнце поднималось высоко и не дул холодный ветер, она бродила вдоль высоких розово-красных стен по проходам, соединявшим дворцовые дворики. Императорский город опоясывали тройные стены. Войти в город можно было через ворота, выходящие на четыре стороны света. В огромных первых воротах было еще три небольших входа, ведущих к мостикам, дворцовым садам и тронным залам. Залы всегда смотрели на юг, а их цвета обозначали разные стихии. Даже теперь, в зимние холода, сады были прекрасны: северный бамбук зеленел под снегом, а индийский был покрыт алыми ягодами. У Ворот небесного спокойствия возвышались две колонны из белого камня, украшенные крыльями и фигурой дракона. К этим колоннам она часто приходила, а почему – и сама не могла объяснить. Разве что настроение у нее улучшалось»[78]78
  Бак П. Императрица. М., 1994. С. 59.


[Закрыть]. Понятно, что настроение в таком райском месте будет улучшаться благодаря эстетической выразительности и красоте садов и дворцов Запретного города.

* * *

Вполне логично, что современная мировая элита заботится о том, чтобы жизнь ее представителей протекала в удобных и комфортных жилищных условиях, поэтому она располагает различного рода прекрасными дворцами, коттеджами, поместьями, роскошными квартирами в кондоминимумах. Подобно другим животным, представители элиты и просто богатые люди при выборе места обитания ориентируются посредством особых сигналов, в основном культурных, как, например, стоящий в углу обширной комнаты шикарной квартиры концертный рояль Steinway или тот факт, что на той же улице живет кто-то из Фордов.

Вместе с тем существенными являются и биологические сигналы (например, наличие воды, больших деревьев или хорошего обзора), корни которых уходят во времена первых людей, живших в саванне. Людей притягивают дома с видом на водоем, потому что это успокаивает их так же, как когда-то испытывал это чувство наш предок возле озера или реки. Люди чувствуют себя комфортно рядом с ветвистыми деревьями, потому что наши предки в древности ночевали на них, спасаясь от хищников. Иными словами, все люди, очевидно, руководствуются одинаковыми сигналами при выборе места жительства. Однако только представители элиты и богатые люди могут получить то, к чему всех нас тянет.

Исходя из этих предпосылок, западный журналист Р. Конифф, специализирующийся на сравнительном описании поведения животных и поведения миллиардеров и других представителей элиты, пишет о родовом поместье семейства Черчиллей – дворце Бленем, где он брал интервью у лорда Джона Джорджа Вандербильтома Генри Спенсера-Черчилля, одиннадцатого герцога Мальборо.

«Когда богач решает построить дом своей мечты, он часто думает о чем-то вроде дворца Бленем, только лучше отапливаемом. Бленем – это необычайная смесь культурных и биологических сигналов, говорящих о высочайшем качестве места обитания, а также полезный пример сложной взаимосвязи дома с живущей в нем семьей. Впервые я увидел его, – пишет он, – на закате весеннего дня. Главная улица Вудстока – маленького английского городка в нескольких милях от Оксфорда – в конце поворачивает налево и заканчивается тупиком, огороженным высокой каменной стеной. Узкие ворота в центре стены еще были открыты, и я, проходя сквозь них, почувствовал, что попадаю в другое измерение: справа, посреди огромного частного парка, было озеро, в зеркале которого отражались три пролета великолепного каменного моста. (Как сказал по этому поводу Литтон Стрейчи[79]79
  Английский историк, биограф, литературный критик (1880–1932).


[Закрыть]: «Над озером есть мост, от вида которого положительно возникает эрекция»…) Вдали стоит сам дворец: скопление колонн, арок и башен, камень светится, как мед на вечернем солнце, золотые купола крыш сверкают на фоне апрельского неба.

Можно утверждать, что это «лучший пейзаж в Англии», чем когда-то хвалился перед своей невестой Дженни Рэндольф Черчилль, семья которого по сей день владеет дворцом: три акра жилой площади (семь, если считать внутренний двор) посреди 2 100 акров парка, разбитого по проекту Ланселота Брауна Капабилити[80]80
  Ланселот Браун, прозванный Капабилити («способный») (1716–1783) – английский ландшафтный дизайнер.


[Закрыть] и окруженного каменной стеной длиной в девять миль. Все вместе столь грандиозно, что король Георг III однажды заметил: «У меня нет ничего подобного».

Великолепие и зависть ходят рядом, и Бленем осуждали очень многие, в том числе такие язвительные критики, как, например, Александр Поуп[81]81
  Английский поэт и прозаик, переводчик Гомера (1688–1744).


[Закрыть] («самая неприветливая вещь, какую только можно представить, и самая эгоистичная…»)…

Только однажды за 300 лет Бленем оправдал себя, произведя на свет достойного дворца человека: Уинстон Черчилль, выдающийся политический деятель XX века – родился здесь. Он был внуком герцога, и свое чувство судьбы обрел именно здесь. «Мы обустраиваем свои жилища, – писал он, – а затем наши жилища обустраивают нас».

* * *

Современная элита (и старая элита тоже) живут в особом, выделенном пространстве и времени, которое отличается от расслоенного пространственно-временного континуума общества, в котором протекает жизнь неэлитных слоев социума. В этом плане заслуживает внимания концепция «абсолютного культурного релятивизма», абсолютизирующая несоизмеримость картин мира различных культур и соответствующих им пространств и времени. Примером может служить концепция французского социолога Ж. Гурвича, который строит модель социальной реальности, включающую глубинные уровни социального бытия, типы общественного взаимодействия, социальные группы, глобальные сообщества. Данная модель есть совокупность понятий о времени – иллюзорном, синкопированном, циклическом, медленно текущем, взрывном и пр. Социальная реальность выделяет свое собственное время и свои собственные временные шкалы как обычный моллюск[82]82
  См. Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории. М., 1977. С. 138.


[Закрыть].

Плюралистическая концепция социально-культурной темпоральности Гурвича вполне пригодная для описания роскошных поместий и дворцов мировой элиты XX в. и начала XXI в. В этом плане представляет интерес поместье Гитлера в Оберзальберге. Известно, что после смерти Гинденбурга 2 августа 1934 г. Гитлер объявил себя главой государства, верховным главнокомандующим рейхсвера и занял пост рейхспрезидента. Все это позволило ему сосредоточить в своих руках все бразды правления германским государством и приобрести несметные богатства. Не случайно, в своей первой речи в рейхстаге, после смерти Гинденбурга, Гитлер заявил, что он отказывается от жалования, которое полагается ему как рейхспрезиденту (оно составляло тогда 472 000 марок в год). «Захватив власть в Германии, Гитлер стал одним из богатейших людей. Его доходы исчислялись миллионами, и в президентском жаловании он, конечно, не нуждался. Книга Гитлера «Майн кампф», которая распространялась в обязательном порядке, приносила ему огромную прибыль»[83]83
  Неизвестный Гитлер / О. Гюнше, Г. Линге; Авт. – сост. М. Уль, Х. Эберле. М., 2006. С. 27.


[Закрыть].

Известно, что Гитлер являлся совладельцем партийного издательства «Эгер», которое, пожирая одно издательство за другим, превратилось в крупнейший издательский концерн Германии. Оно, как монопольное предприятие, давало колоссальные дивиденды, причем Гитлер получал львиную долю этих дивидендов[84]84
  Так, книга Гитлера «Моя борьба» в 1930 г. была распродана в 54 000 экземплярах, в 1932 г. – в 90 351 и в 1934 – в 854 127 экземплярах. Финансовому управлению Гитлер сообщил о доходах за 1933 г. в сумме 1 232 335 марок, половину из которых он пытался задекларировать как расходы на свою профессиональную деятельность. В последующие годы издательство «Эгер ферлаг» за каждое переиздание книги начисляло Гитлеру от 1 до 2 миллионов марок. Так как Гитлер отказался от выплаты ему вознаграждений полностью, то его актив в издательстве в 1944 г. достиг 5 535 811 марок. Книга «Моя борьба» в качестве обязательной литературы выдавалась бесплатно не только «товарищам по партии», но нередко и молодоженам при бракосочетании.


[Закрыть]. Он также бесконтрольно распоряжался партийной кассой национал-социалистской партии. По своей сути гитлеровская национал-социалистская партия представляла собою грандиозное капиталистической предприятие, ибо, кроме членских взносов и крупных пожертвований от немецких промышленников и банкиров, в партийную кассу шли доходы от эксплуатации различнейших предприятий, вплоть до поместий в Мекленбурге и Баварии.

Для выжимания прибылей был даже создан концерн гостиниц, разбросанных по всей Германии, под названием «партей-отель-концерн Фэрбер». Директором концерна был старый нацист Фэрбер, друг Мартина Бормана. Не довольствуясь своими огромными доходами, Гитлер, вопреки существовавшим до его прихода к власти правилам, приказал изъять из-под контроля высшей расчетной палаты «государственный фонд» и «представительский фонд» в целях беспрепятственного расходования денег на личные нужды, заявив при этом: «Я не позволю, чтобы эти старые склеротики предписывали мне, сколько я имею право тратить!..»

* * *

Гитлер скупил в Берхтесгадене на Оберзальцберге огромные участки земли и построил себе там роскошный замок, известный под названием «Бергхоф». Для постройки замка на Оберзальцберге были сравнены с землей жилые дома, пансионы, санаторий для парализованных детей, которых привозили туда со всех концов Германии для климатического лечения. «Замок Гитлера, с устроенными на почти неприступных склонах парками и дорогами, стоил около 100 миллионов марок. На постройку замка были затрачены не только народные деньги, но и человеческие жизни. Строительство велось на почти неприступных склонах, на большой высоте, без достаточных предохранительных мер, при взрывах вызывающих лавины и камнепады. Это создавало для рабочих каторжные условия труда и влекло за собой человеческие жертвы.

Замок «Бергхоф» был построен на высоте 1000 метров, на склоне Оберзальцберга – горы, расположенной у климатического курорта Берхтсгаден в Баварских Альпах. Замок состоял из 60 комнат, убранных дорогой мебелью, ценными гобеленами и картинами голландских, итальянских и немецких мастеров…

На первом этаже находилась столовая Гитлера. Ее стены были обшиты светлым кедром. Сервировка состояла из столового серебра, дорогого фарфора и хрусталя, стоившего миллионы. Она была взята из государственного сервиза, который еще до прихода Гитлера к власти был предназначен для правительственных приемов в Берлине. На столовом серебре были выгравированы, кроме германского орла, свастика и инициалы «А.Г.» (Адольф Гитлер). Стол был украшен подсвечниками, которые представляли собой отлитые из золота фигуры ангелов с чашами для свечей в руках.

На этом же этаже находились салон и гостиная Гитлера. В салоне выделялась печь из коричневого кафеля с рельефными фигурами девушек, державших национальные знамена, и юных барабанщиков. Там висела очень ценная старинная итальянская картина, изображавшая Колизей в Риме.

К салону с одной стороны примыкал зимний сад с террасой. С другой – огромная гостиная площадью в 200 квадратных метров, отделенная от салона портьерой. Из салона в гостиную вело несколько ступеней. У нижней ступени на подставке стояла голова Зевса, найденная при раскопках в Италии. Достопримечательностью гостиной было огромное окно, размером в 32 квадратных метра, которое целиком опускалось вниз. Гитлер всегда обращал внимание своих гостей на это окно, из которого открывался прекрасный вид на Альпийские горы и на город Зальцбург в Австрии…

Из вестибюля замка широкая мраморная лестница вела на второй этаж. В вестибюле висел портрет Бисмарка, который с наступлением вечера освещался прожекторными лампами.

На втором этаже находились апартаменты Гитлера, к которым примыкали комнаты его возлюбленной Евы Браун.

В апартаментах Гитлера одна из комнат представляла собой картинную галерею. Здесь же стоял шкаф большой ценности, так как он принадлежал Фридриху II. Облицовка шкафа была набрана из ценных пород дерева.

Кабинет Гитлера был отделан светло-коричневым деревом и обставлен мебелью из полированного клена. Над камином висел портрет Мольтке.

Комнаты Евы Браун также были убраны с исключительной роскошью.

Территория замка занимала около трех квадратных километров и простиралась на высоту до 1800 метров – до вершины горы «Кельштейн».

На вершине этой горы из серого гранита был построен чайный павильон с таким же названием, по своим размерам и архитектуре напоминавший средневековый замок. В павильоне имелся зал диаметром в 15 метров в рыцарском стиле. Высокие окна находились в нишах. В простенках между окон были позолоченные канделябры с большими восковыми свечами…

На территории замка были раскинуты альпийские луга и устроены заповедники для оленей»[85]85
  Неизвестный Гитлер. С. 29–31.


[Закрыть].

* * *

Наиболее роскошные усадьбы принадлежат семьям европейских монархов – в качестве примера можно привести ряд владений князя Монако Рене III, женой которого стала знаменитая «королева Голливуда» Грейс Келли (об их свадьбе речь шла выше).

Прежде всего, следует иметь в виду расположенный на скале Ле-Роше дворец князя Монако, чьи окна выходят на Средиземное море, который насчитывает 225 комнат, включает в себя небольшие личные апартаменты и большие парадные залы для официальных приемов[86]86
  Робинсон Дж. Принцесса Монако. М., 2014. С. 91.


[Закрыть]. Другими словами, дворец князя Монако представляет собой официальную резиденцию, где он проводил определенную часть своей жизни, связанную государственной деятельностью.

Для отдыха он использовал поместье Рок-Анжель на территории Франции, расположенное на высоте 914 метров над уровнем моря, откуда открывался потрясающий вид на княжество Монако. «Сам участок невелик, но за постоянно охраняемыми воротами в конце подъездной дорожки в окружении деревьев стоит современный каменный дом средних размеров. Здесь есть бассейн и три небольших дома, позднее превращенные в игровые помещения для внуков с качелями и каруселью»[87]87
  Робинсон Дж. Принцесса Монако. М., 2014. С. 88.


[Закрыть].

Сам дом представляет собою образец сельской идиллии, поскольку он имеет уютные гостиную, несколько спален для детей и несколько запасных комнат для внуков. В нем имеется современная кухня, оборудованная по последнему слову американской техники. Сад Рок-Анжеля насчитывает около четырехсот деревьев (яблонь, вишен, слив и абрикос), посаженных князем Ренье III, имеется приличных размеров огород, где растут помидоры и салат.

В этом поместье находился своего рода зоопарк, в котором жили две ламы, ручные гиппопотам и самка носорога, весом по две тонны. Помимо этих животных князь Ренье III приобрел целое стадо больших маньчжурских верблюдов, несколько дромадеров, африканского буйвола, двух лам гуанако и пару пони, которых он отправил в семейное поместье Шато-де-Марше, расположенное между Парижем и Брюсселем.

Это поместье находится у подножья Арденн, оно по площади в шесть раз больше самого Монако, т. е. оно равно примерно двенадцати квадратным километрам[88]88
  См. Там же. С. 90.


[Закрыть].

Мы уже не говорим о том, что в гараже князя Ренье III, расположенном на территории дворца, находилось несколько десятков автомобилей.

Можно сказать, что дворец и поместья князя Монако Ренье III и его жены Грейс с их тремя детьми дают большой простор для их жизни.

* * *

Конечно, эти владения семейства князя Монако не идут ни в какое сравнение с роскошью поместья какого-нибудь американского магната, например, Уильяма Рэндольфа Херста. В книге западного писателя Эдуардо Ли «Любовницы» следующим образом описывается роскошное поместье У. Херста, в котором он проводил время со своей любовницей, голливудской актрисой Мэрион Дэвис. «В течение десяти лет Мэрион и Херст жили на широкую ногу (как и ее семья за счет Херста) в той или иной из нескольких великолепных резиденций. В Нью-Йорке они имели несколько квартир и многоквартирных домов; в Голливуде – особняк в Беверли-Хиллз и несколько мест, созданных специально для поселения приезжих магнатов; в Санта-Монике – великолепный, построенный в георгианском стиле пляжный дом стоимостью семь миллионов (три – за строительство, четыре – за меблировку), известный как «Океанский дом», насчитывавший сто десять комнат с пятьюдесятью пятью ванными (именно здесь устраивались некоторые из самых роскошных приемов в истории Голливуда).

В Северной Калифорнии в лесу секвой процветало сказочное поместье под названием Уинтун, созданное в баварском стиле. А в двухстах пятидесяти милях к северу от Голливуда гордо высилось самое грандиозное из принадлежавших Херсту архитектурных сооружений – «Ла каса гранде» – захватывающий архитектурный анахронизм, выстроенный из «добытых грабежом» (за высокую цену) по всей Европе и за ее пределами частей замков, дворцов и древних построек. Этот «калифорнийский Версаль», как его стали называть, был расположен в Сан-Симеоне, в округе Сан-Луис-Обиспо. В период наибольшей посещаемости замка домоправительница Херста с гордостью признавалась, что одно только содержание большого дома обходилось в семь тысяч долларов в неделю.

Сооружение замка (Херст называл его своим «ранчо») началось около 1919 года. Хотя для заселения он был готов уже к 1925 году, ему предстояло остаться незавершенным – отчасти из-за странного суеверного убеждения Херста, что завершение строительства «ранчо» произойдет накануне его смерти. Главное здание с великолепным фасадом в испанском стиле и с двумя колокольнями по бокам уравновешивалось несколькими расположенными рядом виллами для гостей. Неограниченное богатство позволяло Херсту с корнем вырывать целые комнаты и здания в Европе и переправлять в Америку для полного восстановления там.

Внутреннее убранство являло собой невиданное ассорти из бесценных живописных полотен Рембрандта, Гейнсборо и других художников, античных статуй, гобеленов, английской мебели периода Реставрации, книг, георгианского серебра («Уильям Рэндольф загнал рынок в угол», – заметила Гедда Хоппер) и драгоценных ювелирных изделий, как античных, так и современных… Поодаль от главного дома, за великолепными садами, где, как писал фотограф Сесил Битон, «цветы казались неправдоподобными в своем упорядоченном изобилии», стоял греческий храм. Перенесенный со своего первоначального места, он служил фоном открытому плавательному бассейну… За теннисными кортами и полями для игры в поло находился зверинец, появившийся в 1926 году. В нем содержались триста диких животных и тысяча пятьсот птиц – каждый из них обладал правом постоянного хождения по территории, на что повсеместно указывали напоминающие знаки для тех, кто проезжал на автомобиле по дороге к замку»[89]89
  Ли Э. Любовницы: Правдивые истории обольщения, власти и честолюбия. СПб., 2010. С. 285–287.


[Закрыть].

* * *

Заслуживают внимания предпочтения семьи Ротшильдов, чье состояние увеличивалось на протяжении более двух столетий и сейчас оценивается в 1,7 триллиона долларов. Один из патриархов этой семьи Ги де Ротшильд описывает свои вкусы в области жилища, представляющие собой утонченность и поистине королевскую роскошь. Он оставил своей родственнице Алике парижскую резиденцию и поместье в Ре, и вместе со своей женой Мари-Элен нашел себе полный истинно парижского шарма особняк на улице Курсель, когда-то принадлежавший принцессе Матильде, прославившейся своим меценатством в эпоху Второй Империи.

«Ре я покидал с сожалением, так как всегда обожал Нормандию. К тому же меня безумно трогал какой-то особый романтический дух этого поместья. Но, к счастью, на центральном паддоке конюшен Мотри, в трех километрах от Довиля, располагался замок XV века, когда-то принадлежавший одному из герцогов Нормандии.

При моем отце этот замок стоял практически заброшенным, иногда там жил наездами ветеринар. И хотя замок был не в очень хорошем состоянии, он на самом деле был подлинным сокровищем Ренессанса, сокровищем с двумя гранями: одна – со старинным коломбажем, другая – из древних камней, где в центральной зале хорошо сохранился потолок эпохи, каждая деревянная балка которого заканчивалась раскрашенной скульптурной головой одного из герцогов Нормандии. Там были представлены все герцоги Нормандии. Я решил реставрировать замок и занялся организацией серьезных работ и посадкой деревьев. Мари-Элен взяла в руки руководство всем декором замка.

Если бы не Феррьер, я, конечно же, проводил бы все свои уик-энды в Нормандии и никогда бы не стремился к тому, чтобы иметь поместье в Иль-де-Франсе.

Но Феррьер был, он существовал.

Вернее, он существовал когда-то. Вот уже двадцать лет в замке никто не жил. Понятно, как быстро заброшенный дом приходит в упадок… и Феррьер скоро получил прозвище «замок медленной смерти», как окрестил его один из старых слуг моих родителей. Так как мы с Мари-Элен были еще в ту пору «бродячей парой» – так прозвали нас наши друзья, ибо мы еще не успели закончить реконструкцию Мотри и купить особняк на улице Курсель, – мне пришла в голову идея: а что, если восстановить часть замка Феррьер для уик-эндов?..

В 1959 году, ровно век спустя после церемонии открытия замка моим прадедом, Феррьер возродился. Мы отпраздновали это новое рождение пышным балом. Тема родилась сама собой: замок Спящей Красавицы.

Гости входили в ворота и попадали в густой лес, пройдя который, они оказывались в парке. Здесь перед ними представал замок. Он слабо мерцал в ночи, загадочный и призрачный. Огромные паутины гигантскими серебряными нитями свисали с крыш. По озеру скользил призрачный корабль, он плыл в полной тишине, без экипажа, надувая свои паруса ветром далеких эпох.

И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, замок проснулся от своего векового оцепенения: в окнах зажглись канделябры, зазвенела музыка, показались танцующие пары… На рассвете никто не хотел уходить, пришлось импровизировать для гостей завтрак»[90]90
  Ротшильд Г. де. Наперекор Сталину. М., 2013. С. 195–197.


[Закрыть].

* * *

Через несколько лет после ряда праздников в Феррьере Ги Ротшильд закрыл замок Феррьер и приобрел роскошный и престижный замок Ламбер в Париже. Он хорошо знал роскошный особняк Ламбер благодаря тому, что его близкий друг Алексис де Реде снимал большую часть этого дворца. Он тридцать лет занимал в нем этаж, на котором находились самые пышные и роскошные залы и знаменитая Геркулесова галерея. Он занялся тщательной реставрацией этого архитектурного памятника, вернув жизнь его залам, реставрируя старинные полотна и занимаясь поисками утраченных картин и элементов декора. Так как некоторые панно из особняка Ламбер оказались в Лувре (например, панно из «Амурного кабинета»), то он заменил их на другие панно той же эпохи.

«Это – дворец для короля, который смог бы стать философом», – как-то написал Вольтер, живший одно время в этом дворце. Но я не был, – отмечает Ги де Ротшильд, – ни королем, ни философом!

Конечно же, во дворце Ламбер часто играл Шопен. И может быть, именно здесь он написал какие-то свои баллады или вальсы, посвященные моему прадеду или его дочери Шарлотте, единственной дочери Джеймса, которая была одной из лучших учениц Шопена… И несомненно, мои предки протежировали Шопену, принимали его, помогли ему завоевать популярность и славу во Франции…