Текст книги "А было это так… Из дневника члена Политбюро ЦК КПСС"

17 сентября. Политбюро. Вел Е.К. Лигачев.

Предложения Совета Министров СССР о переводе научных организаций на полный хозрасчет и самофинансирование. Предложения понравились. Приблизим науку к делу, к производству. Суть – финансирование научных разработок на контрактной основе. Источник – фонды предприятий на развитие науки, фонд отрасли и бюджет. Одобрили.

На практике оказалось сложнее. Проектанты стали грабить заказчика, хочешь скоро получить проект (особенно строительства) – плати, иначе проект будет разрабатываться годами. А кое-где наука и производство «спелись». Пошла перекачка денег из безналичных в наличные. Подскочили цены на проектные документы. В Госстрое зарплата в ГПИ возросла в десять раз!! Вот пример, когда идея, суть трансформировалась в деляческие, нечистоплотные сделки. Когда анализируешь ошибки в проведении экономической реформы, то подобных этой было много, но исправление их затягивалось, причина – масса не до конца продуманных предложений. Они сбивали с толку и руководство, и исполнителей. Здесь и родился тезис, что тормозит экономическую реформу отсталость политической и государственной системы. Вот и бросились в 1988 г. в политическое реформирование, из которого не выбрались до сего дня. Об экономике забыли, она и пошла вниз.

21 сентября. Принял губернатора штата Нью-Йорк Марио Куомо. Беседа носила подчеркнуто приветливый, откровенный характер. Рассказал о перестройке, демократизации советского общества. О проблемах социалистического развития, о внешнеэкономической деятельности.

Повели разговор о создании всеобъемлющей системы международной безопасности, отношениях с США, необходимости учета реальностей. Я подчеркнул, что в американском обществе существует различие мнений по отношению к СССР. Впереди встреча М.С. Горбачева с Рейганом. Дух Женевы и Рейкьявик дают результаты. Главный вопрос – отношение к СНВ, необходимо снять сомнения, касающиеся условий ПРО.

Ответ М. Куомо был выдержан в доброжелательном духе. Пригласил меня посетить Нью-Йорк. В беседе один на один он дал положительную оценку инициатив М.С. Горбачева. (Я отметил про себя – думай, кто тебя хвалит!)

22 и 23 сентября находился в Псковской области.

Я впервые в этом исконно русском крае. Облетели на вертолете ряд районов области. Впечатления – сложная область. Мелкие пахотные поля, лес, болота, небольшие деревеньки, плохие дороги. Сельское хозяйство выгоднее вести отдельным хуторам фермерского типа. Большие, крупные хозяйства неэффективны. Потом проехали с трудом Пыталовский, Новосокольнический и Себежский районы. В хозяйствах вели откровенные беседы. Зерновое производство здесь нерационально. Лучше – технические культуры и животноводство.

В Пскове состоялось собрание партийно-хозяйственного актива.

С большим интересом оставшееся вечернее время посвятил знакомству с достопримечательностями города. Побродили по Кремлю, посетили музеи.

Затем поездка в Пушкиногорье, осмотр пушкинских мест. Село Михайловское, усадьба Ганнибалов, Святогорский монастырь. Могила Пушкина. Вместе с нами все время был Семен Степанович Гейченко. Человек удивительной судьбы, посвятивший себя Пушкину. Интеллигентный, высокоэрудированный и очень эмоциональный. Эта поездка обогатила меня бесконечно. Прикоснулся к А.С. Пушкину, к Древней Руси.

24 сентября. Политбюро ЦК. Вел Е.К. Лигачев.

Рассмотрели записку Совета Министров РСФСР, просьбу Курганского обкома и облисполкома, ходатайство Минздрава о создании Всесоюзного Курганского института травматологии и ортопедии профессора Г. Илизарова в составе Минздрава РСФСР. Предложения приняты.

После Политбюро у Лигачева вместе с Рыжковым, Никоновым и Мураховским обсуждали прогноз хлебофуражного баланса. Затем пошел резкий разговор о стремлении АПК страны взвинтить цены на мясопродукты – пустить в государственную торговлю колбасные изделия по кооперативным ценам наряду с государственными. Предлагается иметь специальные отделы в продовольственных магазинах. Я категорически возразил: «Как можно изготовленную одним и тем же мясокомбинатом, одну и ту же колбасу продавать в одном и том же государственном магазине, но по разным ценам! Предлагают организовать в магазине специальный отдел. Это же прямая авантюра – клад для обмана покупателей. В одном магазине, одна и та же продукция – по разным ценам?! Нельзя дергать людей. Вопрос о ценах, как об этом не раз говорили, необходимо рассматривать и решать комплексно. Но АПК идет по этапам, чтоб на бумаге увеличить процент выполнения плана закупок, а теперь еще пытаться сбить спрос высокой ценой. Это негодный метод».

Спор перешел в перебранку. Отложили. Потом пришли к выводу, что вообще мы различными организационными перестройками, бесконечными новациями то в одной, то в другой сфере сельского хозяйства вконец «замотали» крестьян. Следует разработать четкую, научно обоснованную концепцию ведения сельскохозяйственного производства в стране.

28 сентября. Политбюро ЦК. Вел М.С. Горбачев.

Он возвратился из отпуска и, как всегда, набит идеями. Его окружение на отдыхе «работает».

«Давайте поговорим без повестки. Надо обдумать, поразмышлять о ходе перестройки, о проблемах, – начал он. – Перестройка дело долговременное. Но в ее ходе будут этапы. Насколько адекватна работа Политбюро, Совмина, Секретариата тем задачам, которые ставит нынешний этап? Мы вступили в критический этап. Суть – развернутый процесс демократизации и коренные изменения в экономике. Это два крупных направления. Демократия и реформа экономики выходят на миллионы людей. Напряжение в обществе нарастает. Ситуация характеризуется более открытыми проявлениями столкновений интересов, большей дифференциацией взглядов.

Самое главное – растет беспокойство в обществе за реализацию перестройки. Ситуация острая. Мы и ожидали трудностей в революционном процессе. Поэтому не должно быть места шатаниям, панике и т. д. Главное – реализовать, что наметили. В то же время опасно и благодушие, самоуспокоенность, что-де нам все нипочем. Политически и практически важно верно оценить соотношение сил по отношению к перестройке. Сопротивление – налицо. Противоречия естественны. Они сидят в каждом из нас, эта правда остается. Но есть и определенные силы, которые видят в перестройке (демократизации, гласности, экономических преобразованиях) угрозу своему привилегированному положению. То, что мы называем вотчиной, монополией власти. Растет их сопротивление демократии. Имеющиеся трудности используются для дискредитации перестройки. Здесь недалеко и недовольство народа. Значит, по-моему, предстоит серьезная борьба. Если же не удастся справиться, то характер ситуации будет более болезнен, и потребуются неимоверные усилия партии. Вот почему я говорю о серьезности нынешнего этапа.

Второй этап. Трансформация политики, идей первого этапа в практическую жизнь. Это будет протяженный этап, особенно первые год-полтора. Здесь важно внедрение экономического механизма, совершенствование управления и т. п. На первом этапе основная нагрузка была на Политбюро, ЦК, правительство. Надо было выработать политику, принципы. Сейчас основной груз должны взять на себя другие, нижние этажи партийных организаций (республики, области, города, районы, первичные парторганизации). Там нередко перестройка воспринимается как покушение на их права, преимущества, на власть. На первом этапе, вскрывая причины застоя, мы ударили по центральным органам, на них сосредоточила внимание пресса, народ. Теперь необходимо подключить и другие уровни.

Главное – партия, кадры. Нужны не накачки, совещания, говорильня – это старо, уже было. Надо укреплять веру парторганизаций, людей в свои силы, в реальность задач, в поиск их решения.

Следует поразмыслить и о нашей работе, о деятельности Политбюро и правительства. Надо долбить и долбить в одну точку – реализация решений XXVII съезда. Люди должны знать, что Политбюро держит в поле зрения основные, наиболее важные вопросы, которые волнуют народ».

Вот так неторопливо, раздумчиво в течение полутора часов изложил Горбачев «новую программу действий». Затем пошло обсуждение. Выступили все до одного члены Политбюро, кандидаты и секретари ЦК. Конечно, все за перестройку, за решения XXVII съезда. Но оттенков много. Кто о политике, кто об экономике, кто за радикальные меры, кто увлекся частностями.

Рыжков поддержал Горбачева: «Об экономической реформе – нужно поскорее решать проблему цен. Нельзя дальше терпеть такой разнобой. Может быть, провести по этому поводу Пленум ЦК, сессию Верховного Совета, подготовить народ. Об идеологическом обеспечении перестройки. Нельзя огульно охаивать прошлое, надо отделить народ от личностей, повинных в бедах».

Лигачев согласен с высказываниями Горбачева: «Основной упор сделать на усиление организаторской работы парторганизаций. Пока в деятельности многих партийных комитетов превалирует поверхностный подход. Идеологические вопросы требуют особого внимания. Надо серьезно разобраться с этим».

Воротников: «Мы взялись за проблемы по всему фронту. Так невозможно, все сразу реализовать. Необходимы приоритеты, системные действия. Нельзя хвататься за одно, за другое, начинать и бросать. Говорите – не паниковать. Согласен. Но надо быть последовательными в действиях, в ответственности. За словом должно следовать дело.

О роли местных органов и их ответственности. Для этого нужна увязка государственных интересов с местными проблемами. Говорим, что права им дали! Какие?! На бумаге! О ценах. Я целиком поддерживаю Н.И. Рыжкова, мое мнение – нужна комплексная реформа, и не только цен, но и денежная реформа. Мы теряем время. Может, невпопад, но скажу о так называемых организационных методах – надоели всем совещания, сборы, семинары, комиссии и бригады проверок (особенно по пьянству). На местах стоит стон. И еще об идеологической работе – какова ее роль и место в перестройке? Идет она бестолково».

Никонов: «О кадрах. Оценивать людей по делам. В душах многих вылез формализм – выступить, зажечь, написать и… в корзину. Сказал и забыл. Разработать оптовые цены надо сейчас, а не после перехода на полный хозрасчет. Зачем делать пустую работу, а потом менять».

Чебриков: «Образование неформальных общественных организаций – это закономерный процесс. Беда, что их оставляют без внимания, тогда возникают проблемы, экстремизм. Есть и такие „организации“, содержание работы которых инспирировано извне. Там стоят во главе лица с враждебными настроениями, они маскируют свое подлинное лицо. Их инструмент – поддержка любых оппозиционных сил, недовольства людей».

Яковлев: «Демократия – это не анархия, это порядок. Всякая стерилизация – бесплодна, она несовместима с демократией. Общая идеологическая атмосфера, исключая отдельные факты, в стране благоприятная. Не перестройка породила неформальные объединения, она открыла им гласность. Дальше будет у нас не легче, демократия требует накопления и использования накопленного социалистического опыта. Процессы надо анализировать и терпеливо, активно работать. Организм перестройки, демократизации молодой, он подвержен заболеваниям (корь, дифтерит – переболели все), и их надо лечить, а не загонять внутрь. Надо психологически готовить людей к будущему развитию демократии и гласности».

Лукьянов: «Человек пока не почувствовал большей защищенности законами. Запущена сфера хозяйственного законодательства. Выступления прессы оказывают давление на правоохранительные органы, требуют возвращения на доследования, пересмотра и т. п. Это недопустимо. Не хватает кадров юристов».

Ельцин: Важность кадровой проблемы. «Январский Пленум дал большой эффект. Июньский – уже меньше. Он сложен для восприятия, требовал экономической подготовки, а пленумы в областях, районах провели наскоро, поэтому и результат… О ценах – этот вопрос волнует людей. Нужна определенность. К развитию движения неформалов мы оказались не готовы».

Горбачев: «Обмен мнениями важен. Налицо политическое единство. Запад хотел бы вбить клин. Ищет щель в руководстве, в позиции Верховного Совета. Хотят групповщины. Не находят. Наша политика поддержана народом. Центр борьбы сейчас перемещен в коллективы, в районы, города, области. Идеологическое обеспечение. Вроде бы все идеологические службы заботятся о перестройке. Но существо и формы заботы разные. Надо, чтобы идеологическая работа строилась на наших ценностях, на ценностях социализма.

Что касается истории. Необходима вся история. Все, что выстрадали, что было, чего добились, это все наше. Нельзя допустить охаивания прошлого, труда народа. Мы видим и потери, и трагические моменты. Это надо отделить от народа. Сейчас увлеклись 20–30-ми гг., послевоенным периодом. А годы, из которых выросла перестройка? Это очень сложное время. Не просто осмыслить их. Здесь наука, творческие силы помалкивают.

Мы в Политбюро – на огромном переломе. Надо по-товарищески, в духе взаимопонимания обсуждать все вопросы, касаются они тебя или нет. Нужна открытость, объективность, здоровый дух».

Решили – по итогам обсуждения подготовить постановление Политбюро.

Образовали комиссию по расследованию противоправных действий в 30–40-х гг. (Соломенцев, Чебриков, Яковлев, Демичев, Разумовский, Болдин, Смирнов). Материалы по мере готовности докладывать Политбюро.

Необходимо сделать некоторое отступление от хронологического изложения событий.

Итак, 28 сентября 1987 г. Два с половиной года у руля КПСС ее генеральный секретарь М.С. Горбачев. Как заявил он сегодня, завершен в основном первый этап выдвинутой им программы революционного преобразования общества, получившего название «перестройка». По его словам, разработаны концепция, принципы, документы. В стране создана «определенная политическая атмосфера». Теперь второй этап – «трансформация политики, идей первого этапа в практику».

Как можно сегодня оценить итоги первого этапа? Думаю, очевидно, что на рубеже 70–80-х гг. изменения в жизни советского общества были необходимы. Но какова была стратегия и тактика этих изменений? Какая ставилась конечная цель? Что провозглашалось и что было сделано?

Сразу после апрельского (1985 г.) Пленума ЦК КПСС Горбачев стал обсуждать необходимость существенных кадровых изменений. Он говорил: «Надо собираться с духом. Дать идеи, набрать проблематику. Требуется идеологическое и кадровое обеспечение». Именно перестройка кадров в духе новых требований, в частности в высших эшелонах власти, ставилась условием проведения курса на ускорение экономического и социального развития страны. «Нужны единомышленники, активные и последовательные».

Буквально с мая Горбачев стал реализовывать свои задумки. Это видно и из моих дневниковых записей. В течение года произошли существенные изменения в составе Политбюро и Секретариата ЦК КПСС. Идет замена заведующих отделами Центрального Комитета, первых секретарей крайкомов и обкомов партии. Кадровые перестановки происходят и в правительстве. В подавляющем большинстве обновление кадров было необходимо, но замена, подбор людей на ту или иную высокую должность проходили поспешно, нередко пристрастно, без учета их истинных качеств, компетенции. Поэтому иногда происходили повторные замены, а то меняли и по третьему кругу.

Итак, кадры. Затем Горбачев подтверждает начатую еще Андроповым линию на укрепление ответственности, дисциплины, наведение порядка на производстве. Вопросы экономического развития страны постоянно в повестке дня Политбюро и Секретариата ЦК.

Позже, утратив власть, он скажет, что одной из главных его ошибок в перестройке было то, что он не уделил первоочередное внимание сельскому хозяйству. Это так и не так. Он уделял ему внимание, но не коренным проблемам, не создал приоритетных условий для его экономического укрепления. А начал он с совершенствования управления агропромышленным комплексом. Суть идеи Горбачева заключалась в том, чтобы связать, объединить все: производство, переработку сельхозпродукции, обслуживание техники, строительство на селе. Упразднить союзные и республиканские министерства (Минсельхоз, Минпищепром, Минмясомолпром, Минзаг, Сельхозтехнику, Сельстрой и др.). Основные функции руководства передать вниз – в район, область. Вроде бы на первый взгляд идея прогрессивная. Тем более что он убеждает: «Этот вопрос я ношу в себе много лет. Я все продумал». Нет, не все. Не учел он крестьянской специфики. Традиций, уклада, сформировавшегося на селе десятилетиями. Разломав пусть консервативную, но систему, он породил разброд и неуверенность хозяйств в завтрашнем дне.

Доводы оппонентов сводились к тому, что нельзя ломать все сразу. Надо идти по этапам, причем комплексно, менять не только структуру, но и экономические отношения. Реорганизация управления Агропромом все-таки проходит. Хотя потом, в течение последующих лет, к этому вопросу мы возвращаемся не один раз и кое-что исправляем. Но насколько велик потенциал колхозно-совхозного уклада, показало то, что и эта ломка на первых порах не принесла селу ущерба. Даже небольшая экономическая поддержка, установившиеся связи (пока их не разломали вконец) принесли позитивные результаты, и начиная с 1983 г. производство продукции сельского хозяйства возрастало (вплоть до 1988 г.). Однако перестройка, экономический беспредел, политическая нестабильность развалили и сельское хозяйство.

Экономические новации нарастают. Чаще они научно не обоснованы, не обсчитаны ресурсами, финансовыми последствиями, принимаются спонтанно. Наиболее характерна в этом отношении развернувшаяся с мая 1985 г. антиалкогольная кампания. Сомнений нет, меры борьбы с пьянством в стране были необходимы. Но решение по этому вопросу было принято без расчета последствий, да и проходила эта «борьба» грубо, чисто административными мерами. В стране развернулся буквально террор. Начиналось сокращение производства винно-водочных изделий под нажимом Центра. Это повлекло за собой экономические перекосы. Процветает самогоноварение. Из торговли исчезают сахар, спиртсодержащие лекарства, парфюмерные изделия. Возмущение народа нарастает. Бюджет теряет десятки миллиардов рублей. Однако статистика дает «успокаивающие» цифры снижения продажи алкоголя. Но пьянство – продолжается. И такой метод борьбы за трезвость проваливается.

Идеи по другим частным экономическим проблемам возникают одна за другой. Многие решения в принципе были необходимы, но принимаются они поспешно, на эмоциональном всплеске. Например, разворачивается борьба с нетрудовыми доходами (спекуляция, посредничество и другие). Одновременно в целях привлечения незанятого населения разрешается индивидуальная трудовая деятельность (работа на дому, занятия народными промыслами, ремеслами, пошив одежды и другие). Принимаются постановления правительства, указы Верховного Совета. Но на практике эти законы нарушаются, что вызывает недовольство, возмущение населения.

Идет поиск мер, способных интенсифицировать производство в промышленности. Принимаются хорошие решения – сокращается число и меняется суть ряда отчетных показателей в работе предприятий. Цель – дать возможность для маневра, уйти от объемных, валовых оценок. Устанавливается для предприятий государственный заказ на некоторые основные виды продукции. Все, что сверх госзаказа, – по прямым договорам. Смысл – развивать инициативу, социалистическую предприимчивость. Но опыта работы по прямым связям нет. Взаимные поставки срываются, проявляются эгоистические тенденции с обеих сторон (больше взять и меньше дать). В итоге руководители предприятий отдают предпочтение государственным плановым поставкам. Это надежнее.

По инициативе ленинградских машиностроительных заводов разворачивается движение за перевод предприятий на двухсменную работу. Цель – высвободить оборудование, производственные площади и провести техническое перевооружение, внедрить более прогрессивные технологии. Однако не ясно, как использовать эти площади, где взять средства на перевооружение, как обслужить работающих во второй смене. И это начинание не дало должного эффекта.

Остро стоит вопрос о качестве. Велика материало– и энергоемкость большого числа машин и изделий. Много продукции по своим параметрам значительно уступает мировым стандартам. Велик процент брака. На предприятиях, на базах торговли растут сверхнормативные остатки неходовых товаров (ткани, белье, обувь, холодильники, телевизоры и др.). Борьба за качество выливается в неизвестно кем, правда, выдвинутую идею организации Государственной приемки. Мои, в частности, попытки воспротивиться созданию этого дополнительного бюрократического звена успеха не имели.

Введение Госприемки обернулось, с одной стороны, дополнительными затратами на создание огромного контрольного аппарата (не обеспеченного средствами контроля, технической документацией и даже ГОСТами), а с другой стороны, повлекло за собой снижение ответственности исполнителей, рабочих за качество продукции. Просуществовав год с небольшим, Госприемка тихо угасла.

Руководство Госснаба (Воронин) проталкивает предложение о переходе на оптовую торговлю и прямые договорные отношения между предприятиями. Говорим, как же это осуществить на практике, когда налицо постоянный дефицит сырья, материалов, комплектующих. Но стремление снять с Центра ответственность велико. Решение принимается. Опять-таки потом и эта идея проваливается.

Начинается потихоньку конверсия оборонных предприятий. Дело вроде стоящее. Но организуется оно кустарно. Ряд оборонных министерств получает задания по выпуску оборудования для легкой, пищевой промышленности. Вскоре вообще ликвидируется Минпищелегмашпром, и все его небольшие заводы передаются оборонщикам. Суть такой передачи была на первый взгляд проста: мощный научно-производственный потенциал оборонных отраслей скорее сможет провести реконструкцию этих заводов и, подключив высвобождающиеся от военных заказов мощности, наладить выпуск современных машин и оборудования для легкой и пищевой промышленности. Но не учли, что на такие цели требуется не отобрать, а добавить капиталовложения оборонным предприятиям. А средств-то нет!

Ведется разработка положения о социалистическом, а затем государственном предприятии. Во главу угла экономических рычагов ставится полный хозяйственный расчет. Сначала предприятий, затем министерств, отраслей промышленности, а потом даже (по инициативе Прибалтийских союзных республик) речь пойдет о полном хозяйственном расчете территорий, областей, краев, союзных республик. Вот такой был замах! Значительно расширяется самостоятельность предприятий. Прорабатывается идея выборности руководства, создания советов трудовых коллективов (причем не ясно, как будут разделены функции СТК и профкомов). В существо этих преобразований закладывалось соединение единоначалия с демократическими принципами руководства. Министерства теперь уже будут не в состоянии влиять на назначение (выбор) руководителя предприятия. Как покажет затем практика, избирали нередко некомпетентных, без должного опыта людей.

Эксперименты продолжаются, но растут и проблемы. Обсуждается вопрос о переходе на самофинансирование. Расширяются возможности кооперации сначала в сфере обслуживания, а затем и в сфере производства товаров и продуктов. Кооператорам предоставляются небывало льготные условия. Остро стоит проблема финансов, нужно наводить порядок в ценах, совершенствовать кредитную систему. Разговоры, обмен мнениями на этот счет идут непрерывно. Надо. Но как? Совет Министров разработал предложения. Политбюро в апреле 1987 г. рассматривает их. Признается необходимость проведения реформы ценообразования, в первую очередь оптовых и закупочных цен, обсуждается проблема денежной реформы. Но решения по этому поводу откладываются. И в то же время без пересмотра цен всерьез думать о самофинансировании нельзя.

Проходит реорганизация банковской системы, по моему мнению, неудачная. Госбанк по существу передает свои функции нескольким отраслевым банкам. Реорганизация эта идет только в центре, а на местах, где работают с клиентами, ничего не меняется.

Даже это короткое перечисление проведенных и проводимых мер свидетельствует о буквальном навале экономических инициатив. Можно с ними соглашаться или не соглашаться, отстаивать или отрицать. Следует подчеркнуть принципиальную важность некоторых из этих мер. Но многие из них не были достаточно подготовлены, осуществлялись поспешно. При этом нередко в привычной у нас «соревновательной» манере, что только дискредитировало верную идею.

Нельзя всерьез говорить и о территориальном хозрасчете. По отношению к области, республике это была надуманная идея. Именно она подталкивала республики к экономической самостоятельности, что очень пришлось по сердцу ревнителям территориальной независимости, особенно в Прибалтике, переросшей затем в борьбу за политические суверенитеты. То есть все начиналось с малого. Благие на первый взгляд намерения трансформировались затем в сложнейшие проблемы. Но хочу особо подчеркнуть следующее: выхватывая отдельные народно-хозяйственные проблемы, их пытались решить вне рамок единой комплексной программы экономической реформы. Такой программы не было.

Июньский (1987 г.) Пленум ЦК определил суть перестройки системы управления экономикой и позицию и действия партии в этих условиях. Но эта программа, касавшаяся пока еще не экономического реформирования, а лишь системы управления, не была реализована. А ведь речь шла об основных принципах. Механизм же исполнения не был отработан.

Созданные по решению Пленума две комиссии Политбюро для разработки проектов отраслевых (Рыжкова) и территориальных схем управления (Лигачева) надолго застряли в проработке предложений, пытаясь найти идентичность в подходах. А это в рамках Союза ССР было невозможно – настолько сложна и многогранна его экономика.

Серьезным дезорганизатором большой работы по внедрению механизма совершенствования управления явился выдвинутый на этом Пленуме Горбачевым постулат: «Разрешается все, что не запрещено законом».

Вот здесь следует остановиться. Возникает вопрос, как же так, многие новаторские идеи не были восприняты, цены упорядочены частично, а промышленность, строительство, транспорт все народное хозяйство в 1985–1987 гг. продвигались вперед. Налицо были хотя и небольшие, но успехи.

Здесь никакого феномена нет. Во-первых, ряд изменений технического и организационного характера проводился министерствами, предприятиями помимо и вопреки директивам Центра. А во-вторых, что самое главное, в эти годы еще сохранялась и действовала, правда, устаревшая, консервативная, но десятилетиями отработанная, достаточно четкая система управления экономикой. Существенный стержень этой системы – мощная политическая партия. Она действительно взяла на себя несвойственные функции, но держала руку на пульсе экономики и контролировала ее развитие.

Была необходимость изменить систему управления экономикой, было нужно придать партии лишь политические функции, передать государственную власть Советам. Это так, бесспорно. Но вопрос в том, как это следовало делать. Революционной ломкой, под флагом перестройки? Или эволюционными, постепенными преобразованиями, опираясь на эффективные экономические законы, стабильную политическую систему с учетом специфики нашей страны, ее истории, традиций и реальностей, сложившихся в последние десятилетия?

Пошли первым путем. Сломать. Ничего не дав взамен. Разорвали экономику, оторвали от нее политику.

Конечно, может последовать вроде бы резонное замечание, что все это легко говорить сейчас, имея перед глазами реальный отрицательный опыт. Но ведь и тогда многие предложения и решения вызывали возражения – и специалистов, и ученых, да и некоторых членов Политбюро. Однако стремление развить успехи, а они действительно были – и в 1985, и в 1986 и даже в 1987 гг., – желание быстрее «пробежать» переходный этап перестройки, «оправдать надежды народа» – вот эти стремления брали верх над экономической наукой и опытом. Именно они затем поставили политику впереди экономики. И локомотивом такого «пробега» выступал именно Генеральный секретарь ЦК. Он очень торопился или его подталкивали?

Нередко на заседаниях Политбюро возникали серьезные споры. Выслушав всех, Горбачев общими фразами, призывами еще раз подумать, поработать над замечаниями, как бы сближая различные позиции, свертывал дискуссию. И лишь после его высказываний в 1992 г. стало ясно, куда он торопился. Что он с самого начала задумал радикально изменить не только экономику, но и общественно-политический строй. Однако в то время нам, его коллегам, еще казалось, что слова «демократия и социализм» неразделимы. И мы верили ему.

И когда одна, другая экономические идеи стали срываться, то, естественно, возникал вопрос: а в чем же причина, что мешает их реализации? И на июньском Пленуме ЦК, а особенно после стали все громче звучать слова, что не только ошибки, просчеты, консерватизм и бюрократизм тому виною, а дело в политической системе. Эта идея была не нова.

Еще в 1986 г., а затем в последующие годы все громче стал подбрасываться довод, что виновата политическая система. Она-де тормозит развитие экономических процессов. Без кардинального изменения политической системы мы не справимся с задачами перестройки.

При обсуждении вопросов на Политбюро, на февральском (1986 г.) Пленуме ЦК Горбачев говорил, что «стратегия ускорения, провозглашенная апрельским Пленумом, не сводится только к экономике. Нужно наращивать ускорение и политических процессов». Хотя и подчеркивал, что «ответы на все вопросы мы должны искать в рамках социализма». На XXVII съезде КПСС пошла речь о демократизации и гласности, получившая затем активную поддержку и фактически поставленная во главу политики партии на январском (1987 г.) Пленуме ЦК.

Развивая идею демократизации и гласности, Горбачев уже считает: «Кое-что надо не только перестроить, но и сломать… промедление и нерешительность – губительны». Правильная по своей сути идея укрепления правовых и исполнительных функций Советов была реализована формально. Партия постепенно отходила от экономических проблем, а Советы были не в состоянии взять руководство на себя, не имея законодательных норм, экономической базы, кадров, опыта работы. Местные органы видели эти процессы и, надо сказать, выступали с возражениями. Не торопиться, обдумать, прежде чем ломать. Готовы ли Советы взять на себя такую властную нагрузку? Ведь нет правовой основы, нет соответствующих структур, нет подготовленных кадров и т. п. Но комиссии Политбюро действовали решительно, давали отпор этим настроениям.