Текст книги "Филипп"

Актъ III

Сцена I

Донъ-Карлосъ, Изабелла.

Донъ-Карлосъ

 
Простить меня прошу васъ, Изабелла,
Что снова я искать себѣ позволилъ
Свиданья съ вами въ этотъ поздній часъ,
Черезъ посредство вѣрной вамъ Эльвиры;
Но то, что сообщить я вамъ имѣю
Для вашего спокойствія такъ важно,
Что цѣль благая, мой поступокъ дерзкій
Должна вполнѣ предъ вами оправдать…
 

Изабелла

 
Что надо вамъ?.. Зачѣмъ меня въ покоѣ,
Оставить вы, донъ-Карлосъ, не хотите,
Преслѣдуя меня такъ неотступно?
И безъ того – душевною тревогой
Истомлена я…
 

Донъ-Карлосъ

 
Все я это знаю,
Но двухъ минутъ отъ васъ прошу я только
Вниманія… и я оставлю васъ,
Чтобы своей печали одинокой
Предаться вновь… Сегодня короля,
Вы за меня просили, Изабелла…
Вы сдѣлали жестокую ошибку
(Я васъ просилъ сюда – сказать вамъ это),
Дай только Богъ, чтобъ за нее тяжелымъ
Послѣдствіямъ подвергнулся одинъ я!
Повѣрьте мнѣ – игралъ въ великодушье
Филиппъ… въ немъ нѣжность – только маска,
И, чѣмъ добрѣй и ласковѣй онъ съ виду,
Тѣмъ мысль его коварнѣй и чернѣй…
Страшнѣе гнѣва мнѣ его прощенье,
И новыхъ бѣдъ невольно я страшусь…
О, Изабелла! для людей жестокихъ
Нѣтъ выше оскорбленья, нѣтъ обиды,
Которой выносить они не могутъ…
Какъ близость доброты нелицемѣрной;
А вы, давъ волю любящему сердцу,
Такой избытокъ чувства показали,
Что, знаю я, въ немъ закипѣла злоба
И сталъ врагомъ онъ вашимъ съ этѣхъ поръ…
И никогда ни съ страхомъ, ни съ боязнью
Я не знакомый – въ сердцѣ инстинктивно
Сталъ чувствовать какой-то ужасъ тайный,
Предчувствіе грозы неотразимой!
Онъ говорилъ со мною непривычнымъ,
Отцовскимъ языкомъ… о горе! горе!
Прошу васъ, умоляю… никогда вы
Съ нимъ больше обо мнѣ не говорите.
 

Изабелла

 
Онъ говорить со мною первый сталъ,
Онъ добивался отъ меня отвѣта,
И таялъ гнѣвъ его – отъ словъ моихъ,
И нѣжное въ немъ чувство пробуждалось…
Онъ искренъ былъ; – ко мнѣ еще недавно
Зашелъ онъ снова, началъ говорить
О васъ опять такъ нѣжно – и заплакалъ…
Повѣрьте мнѣ – нельзя такъ притворяться?
Онъ любить васъ: возможно ли отцу
Не знать любви къ единственному сыну.
Ослѣплены вы страстью, донъ-Карлосъ,
Въ немъ ненависть къ себѣ предполагая.
И если вы къ нему не справедливы,
То, я одна, увы! тому причиной.
 

Донъ-Карлосъ

 
Не знаете отца вы моего,
Да и меня не знаете – ему я
Прощаю все, но не могу простить,
Что отъ меня одно онъ благо отнялъ,
Которому и самъ цѣны не знаетъ,
Которымъ онъ владѣетъ безъ заслуги;
О, еслибъ онъ, по крайней мѣрѣ, могъ
Счастливою васъ сдѣлать, Изабелла,
Когда бъ, какъ я…
 

Изабелла

 
Остановитесь, принцъ,
Вы обѣщались мнѣ, что не коснетесь
Въ бесѣдѣ нашей – вашихъ личныхъ чувствъ.
Я ухожу – и успокойтесь, вѣрьте
Что съ этихъ поръ обдумывать я стану
Мысль каждую, бесѣдуя съ Филиппомъ…
И я, какъ вы… бояться начинаю,
Но не отца боюсь я, Карлосъ… сына.
 

Сцена II

Донъ-Карлосъ (одинъ)

 
О чистое, о свѣтлое созданье!
Такъ много вѣры, чувствъ… и для чего?
 

Сцена III

Донъ-Карлосъ, Гомезъ.

Донъ-Карлосъ

 
Кто тутъ?
 

Гомезъ

 
Я, принцъ. Сейчасъ король здѣсь будетъ;
Увидя васъ – я пользуюсь минутой,
Чтобъ передать вамъ, какъ доволенъ я,
Что въ милости вы снова у Филиппа,
Повѣрьте мнѣ – я такъ васъ уважаю,
Что навсегда – пока имѣть вліянье
На короля я буду, вамъ защитой
Нелицемѣрной и оплотомъ твердымъ…
(оглядывается)
Ушелъ!.. гордецъ! какъ ты не остороженъ![8]8
  Въ оригиналѣ эта строчка выделена въ отдельную четвертую сцену. (Прим. ред.)


[Закрыть]
 

Сцена IV

[9]9
  Въ оригиналѣ – сцена V. (Прим. ред.)


[Закрыть]

Филиппъ, Гомезъ, Перезъ, Леонардо и придворные.

Филиппъ

 
Приблизьтесь слуги вѣрные мои
Я на совѣтъ созвалъ васъ чрезвычайный —
Услышать вы должны о важномъ дѣлѣ,
Такъ важномъ, что сбираясь говорить
Я чувствую, что ужасъ мнѣ всѣ члены
Мои сковалъ – и кровь хладѣетъ въ жилахъ;
Застыли слезы на глазахъ моихъ,
Въ моей груди стѣсненной глохнетъ голосъ,
Отказываясь въ звукахъ передать
Страданія отравленнаго сердца,
Но, я молчать не властенъ: долгъ велитъ мнѣ
Все высказать для блага королевства,
Собой ему пожертвовать я долженъ
И, кто бы могъ изъ васъ тому повѣрить, —
Являюсь не судей на этотъ разъ я —
Судьей я быть не въ силахъ въ этомъ дѣлѣ…
Я только обвинитель, – потому,
Что обвиненье высказать такое
Мы только можемъ – не дерзнетъ ни чей
Языкъ его изрѣчь въ присутствьи нашемъ!
Я вижу страхъ на вашихъ лицахъ – да,
Законенъ ужасъ! – знайте, имя сына
Съ отчаяньемъ я долженъ произнесть…
 

Леонардо?(съ ужасомъ).

 
Инфанта?
 

Леонардо

 
Неужели онъ преступенъ?
 

Филиппъ

 
Да, онъ преступенъ: отнялъ весь покой
Давно отъ насъ нашъ сынъ неблагодарный,
Ту радость, что въ своемъ семействѣ каждый
Изъ васъ (о, я несчастный!) ощущаетъ…
Мы испытали кроткихъ мѣръ не мало,
Не мало потеряли нѣжныхъ словъ,
Чтобъ со стели порока на прямую
Дорогу чести шагъ его направить,
Онъ глухъ и слѣпъ быль къ нашимъ наставленьямъ,
И нашъ примѣръ ему не шелъ во благо,
Ни ласки наши, ни угрозы даже
Его не довели до исправленья;
Стремительно онъ шелъ путемъ порока,
И подошелъ онъ къ безднѣ преступленья!
Еще вчера лишь утромъ, въ блескѣ новомъ
Ему свою мы милость проявили,
И что жъ? сегодня снова злодѣянье
Онъ покушался звѣрское исполнить…
Едва лишь солнце надъ столицей нашей
(Моихъ трудовъ свидѣтель неустанный)
Зайти успѣло, чтобъ другія страны
Владѣній нашихъ освѣтить привѣтно…
Ему на душу, вмѣстѣ съ мракомъ ночи,
Палъ замыселъ кровавый и ужасный —
Отмстить отцу онъ вздумалъ за прощенье!
Какъ тать, прокрался къ намъ въ опочивальню,
Кинжалъ въ рукѣ предательской сжимая,
И подошелъ уже почти къ постели нашей…
Я чувствовалъ уже почти въ груди
Холодное желѣзо… вдругъ нежданно
Родригъ ко мнѣ на помощь появился
И крикомъ разбудилъ меня: спасайся
Король Филиппъ, отечества отецъ!
Проснулся я, – почувствовалъ я снова,
Какъ бы другой скользнулъ ударъ невѣрный
По сердцу мнѣ… Бросаю изумленный
Я взглядъ кругомъ – и вижу на полу
Кинжалъ упавшій, а вдали, какъ будто
И сына убѣгающаго тѣнь…
Я все сказалъ… теперь за вами дѣло:
Кто обвинить еще имѣетъ принца
Въ иномъ (теперь всего я ожидаю!),
Иль кто его возьмется оправдать —
Открыто всѣ высказывайте мнѣнья:
Широкую даю я вамъ свободу
Для преній и, да вдохновитъ васъ небо,
Чтобъ оправдать его вы мнѣ съумѣли!
Затѣмъ… я жду отъ васъ и приговора,
Какимъ бы онъ мнѣ не грозилъ ударомъ.
 

Гомезъ

 
Извлечь кинжала отъ груди отцовской
Не властны мы… но вѣрность къ королю
Филиппъ найдетъ въ замѣнъ въ насъ… на измѣну,
Какъ на измѣну, мы смотреть должны…
 

Леонардо

 
Везъ страха изрѣчемъ мы наши мнѣнья,
Хотя наступитъ день иной, быть можетъ,
Когда Филиппъ раскаиваться будетъ,
Что правду всю намъ высказать позволилъ
И насъ же обвинитъ, ее изрѣкшихъ!
 

Перезъ

 
Подобный страхъ безчестенъ и преступенъ;
За истину не слѣдуетъ бояться.
 

Гомезъ

 
И такъ, начну я первый… безъ боязни
Задѣть въ душѣ отца больныя струны.
Да, вы король, отецъ и въ гнѣвѣ самомъ,
Въ словахъ передавая преступленье,
Вы не довольно грозны – вы убиты!
И обвиняя принца – вы, какъ будто,
Щадите сына въ то же время… горе!
Не знаете вы всѣхъ его поступковъ,
Иль даже скрыть ихъ отъ себя хотите…
Съ Батавіей ведетъ переговоры
Преступный принцъ съ измѣннической цѣлью,
И вотъ письмо – оно его рукою
Написано – и превосходитъ все,
Что только есть преступнаго на свѣтѣ.
Я смѣло назову его безчестнымъ!
Въ немъ принцу стыдъ, Испаніи позоръ
(Его перехватили, слава Богу!),
Въ немъ съ Франками мятежный принцъ дерзаетъ,
Съ врагами королевства – соглашаться:
Онъ продаетъ Наварру, Каталонью,
И цѣлый рядъ Испаніи колоній,
Испаніи правленію подвластныхъ,
Облитыхъ славной кровью предковъ нашихъ,
Кровавымъ потомъ нашимъ окропленныхъ!
Предатель сынъ готовь врагамъ отчизны —
Противъ отца и короля – дать помощь,
За свой союзъ имъ назначая цѣну…
За отдѣленье цѣлой половины
Испаніи подъ чуждое господство!
И чтожъ? ужель пройдетъ безъ наказанья
Такая необъятная измѣна,
За то, что Карлосъ королевскій сынъ?
Сынъ короля, который всей вселенной
По мудрости своей и совершенствамъ
Не только частью, могъ бы управлять.
Нѣтъ, принца мы въ измѣнникѣ забудемъ,
Предъ нимъ отцеубійца исчезаетъ;
Намъ дороги, священны дни Филиппа,
Но намъ свята и слава королевства!
На жизнь отца преступно покуситься,
Ужасно, да! но честь своей отчизны
Корыстно продавать еще безчестнѣй
(Я смѣло это слово повторяю).
Филиппъ простить проступокъ первый можетъ,
Онъ и второй простить, пожалуй, властенъ
Но мы – законъ, не милость. И скажу я,
Что принцъ одной своею смертью можетъ
За всѣ свои злодейства заплатить.
 

Перезъ

 
Казнь! Что я слышу?
 

Филиппъ

 
Небо!
 

Леонардо

 
Кто повѣритъ,
Чтобъ къ только здѣсь исчисленнымъ названьямь
Предательства, измѣны и убійства,
Отцеубійства и цареубійства,
Я могъ еще названіе прибавить
Такого преступленья, предъ которомъ
Блѣднѣютъ всѣ другія, и съ усильемъ
Людской языкъ произносить дерзаетъ?
 

Филиппъ

 
Произноси, владыко, безпощадно…
 

Леонардо

 
Клятвопреступникъ принцъ и святотатъ…
О, Боже всемогущій, царь небесный,
Днесь разрѣши уста мои на благо,
Да изглаголетъ истину святую
Твой недостойный и смиренный рабъ…
Тр?ипостастный! наступаетъ часъ,
Въ который долженъ грянуть карой грома
Твой ярый гнѣвъ, на горе супротивнымъ,
Которые, какъ злакъ, должны увянуть,
Какъ таетъ воскъ передъ лицомъ огня.
Исполнилось твое долготерпѣнье —
Се! пробилъ часъ небеснаго суда!
Сподобь меня подъять мой гласъ смиренный,
Какъ трубный звукъ – на грозную защиту
Поруганнаго днесь богопочтенья,
Дай силу мнѣ глагола, чтобъ не праздно
Мое раздалось слово, не въ пустынѣ,
Чтобъ святости начатія достойно
Оно небеснымъ свѣтомъ засіяло!
О, царь земной! свой слухъ склони покорно
Къ тому, что Царь Царей тебѣ вѣщаетъ,
Исполненный божественнаго гнѣва,
Днесь – грѣшными раба Его устами:
Я недостойнымъ столь считаю принца,
Что сына короля непризнаю въ немъ.
И такъ начну: сей богохульникъ ярый
Виновенъ въ томъ, что всюду, неустанно
Дерзаетъ онъ, лукаво, словесами
Небеснаго владыку оскорблять,
Кощунствуя, въ рѣчахъ, соблазна полныхъ,
Хулы на духовенство изрыгая,
Онъ разсуждаетъ о дѣлахъ церковныхъ;
Во храмы входитъ поступью надменной,
Обычаи отцовъ онъ порицаетъ
И всѣмъ нечестьямъ новымъ рукоплещетъ!
О, если день печальный тотъ наступитъ,
Что онъ престолъ наслѣдуетъ!.. нечестье
По королевству быстро разольется;
Онъ алтарей святыню въ грязь затопчетъ;
Онъ будетъ вѣру истинную гнать…
Увидимъ мы… но что я рекъ: увидимъ?
Ужель Господь такое зло допуститъ
И грѣшника не разразитъ ударомъ?..
Но если, даже, по многотерпѣнью
Отсрочитъ Богъ свой справедливый гнѣвъ,
Я этихъ золъ и бѣдствій не увижу —
Пусть видятъ тѣ ихъ – кто съ печали прежде
И съ горя, не съумѣетъ умереть!
Я исполненья клятвъ безумныхъ принца,
Конечно, не увижу: онъ клянется
Вліянье духовенства ограничить,
Умѣрить строгость нашего суда
(Небесной правды въ немъ непризнавая),
И ада власть усилить на землѣ…
Но, адъ вотще ликуетъ раньше срока —
Се часъ пришелъ!.. Филиппъ, къ Царю Царей
Свой грѣшный взоръ ты обрати покорно,
Пойми, чего онъ отъ тебя желаетъ;
Онъ далъ тебѣ и жизнь, и власть, и право,
Какъ можетъ также въ гнѣвѣ все отнять,
И что жъ? оскорблено Его величье
Безумнымъ принцемъ… Голосу небесъ
Внемли Филиппъ: отмсти Творца обиду,
Возстанови поруганную правду!
Отсрочка казни принца – преступленье,
Да совершится божій, судъ надъ нимъ!
 

Перезъ

 
Въ средѣ рабовъ – свободный голосъ встрѣтить
Не легкая задача, государь!
Не всякая свободна рѣчь… хотя бы
Она въ словахъ свободныхъ выражалась…
Порой, подъ маской смѣлыхъ выраженій,
Скрываются презрительныя мысли.
Воспользоваться вашимъ разрѣшеньемъ
Я также, какъ и всѣ, себя позволю…
Свободнаго желаете вы мнѣнья —
Вотъ что вамъ скажетъ человтжъ свободный:
Филиппъ! письмо донъ-Карлоса подложно,
Разнорѣчивы, шатки обвиненья,
Изъ нихъ одни другимъ противорѣчатъ.
Положимъ, принцъ хотѣлъ отцеубійства
Безчеловѣчный замыселъ исполнить;
Зачѣмъ бы сталъ тогда съ бунтовщиками;
Батавцами, онъ заводить сношенья?
Зачѣмъ бы сталъ – враждебнымъ Франкамъ помощь
Онъ обѣщать и, для чего бы съ ними
Дѣлить онъ вздумалъ самъ свое наслѣдье,
И самъ же разчленять свои владенья?
Но если бъ онъ, подобными путями
Свою желалъ бы участь обезпечить,
Къ чему тогда онъ сталъ бы покушаться,
Къ чему бы онъ хотѣлъ отцеубійства?..
Допустимъ даже… онъ его задумалъ.
Кѣмъ въ исполненьи былъ онъ остановленъ?
Какъ могъ бы онъ въ такомъ ужасномъ дѣлѣ
На полпути остановиться, чтобы
Идти за то на вѣрную погибель?..
Когда бъ повѣрилъ я, что онъ задумалъ
Такое дѣло, я почелъ бы принца —
Не только что преступными, но безумнымъ.
Вѣдь долженъ же былъ понимать донъ-Карлосъ,
Что бдятъ на стражѣ жизни короля
Придворные усердно (хоть порою
Ему не слишкомъ преданные люди),
Которыхъ блескъ, значеніе и сила
Съ его неразлучимы произволомъ
И держатся лишь жизнію его.
Вы сына тѣнь бѣжавшаго узнали?
Казалось вамъ, – какъ говорите вы,
Встревожены вы были… и усердно
Не подшепнулъ ли кто вамъ имя принца?..
Какъ намъ судить одни предположенья?
Какъ обвинять преступника заглазно?
Пусть принцъ придетъ сюда для оправданья,
И объяснитъ свое намъ поведенье…
Что принцъ на вашу жизнь не покушался,
За это я ручаюсь головою,
И мало этого, клянуся честью,
А только въ чести я своей свободенъ!
Что мнѣ сказать объ яркомъ недостаткѣ
Въ совѣтникахъ, порою, милосердья.
Иль объ извѣстномъ родѣ лже-печали,
Скрывающемъ подъ святостью притворной
Жестокость… что сказать? извѣстно міру,
Что есть ханжи, умѣющіе ловко
Соединять коварство съ неустаннымъ
На помощь призываньемъ имя Божья;
И алтарей служители бываютъ,
Которые искусно прикрываютъ
Заботами о благѣ церкви – крови
И мести ненасытной злую жажду…
Я знаю принца близко съ дѣтскихъ лѣтъ,
Любовью полонъ онъ къ добру и людямъ,
Нерѣдко онъ выказывалъ порывы,
Не всякому доступнаго величья…
Король, вы сами на него надежды
Блестящія когда-то возлагали,
Всѣ вѣрили хваламъ тѣмъ. Я же вѣрить
Не пересталъ… я знаю, невозможно,
Дойти до преступленій съ сердцемъ принца!..
Бывалъ порой, онъ вами обвиненъ,
Бывалъ порой и тяжко обижаемъ,
И что жъ? онъ кротко все переносилъ,
Терпѣлъ, страдалъ, молчалъ и покорялся.
Неужели же слезы – преступленье,
И могутъ раздражать онѣ до гнѣва?
Король Филиппъ, – вы Карлосу отецъ,
Отцу не равнодушны слезы сына, —
Онъ не преступенъ, вѣрьте, онъ несчастливъ!..
Но еслибъ во стократъ еще виновнѣй
Онъ былъ, чѣмъ здѣсь его считать готовы,
Когдабъ здѣсь, на Совѣтѣ, всѣ согласно
Кричали: смерть! и требовали казни —
Отецъ на смерть не осуждаетъ сына,
Не долженъ онъ, не можетъ и не смѣетъ!
 

Филиппъ

 
О! какъ я радъ, что голосъ милосердья
Я хоть въ одномъ совѣтникѣ разслушалъ,
Послѣдую ему я неуклонно!..
Остануся отцемъ я – не судьею…
Я волѣ Божьей, Промыслу благому
Предамъ себя и участь королевства.
Быть можетъ, сынъ мнѣ Господомъ ниспосланъ,
Какъ кара за грѣхи раба Филиппа,
Да сбудется святая воля Бога!
Пусть гибну я, пусть гибнетъ королевство…
Но сынъ живетъ – его я разрѣшаю,
Его я оставляю безъ суда.
 

Гомезъ

 
Хотите быть превыше вы закона?
Вы, какъ монархъ всевластны, но зачѣмъ
Вы насъ созвали? – развѣ королямъ
Свидѣтели нужны для произвола?
Прощать вы властны, но наступитъ день
Такой, быть можетъ, что отъ милосердья
Придетъ погибель…
 

Перезъ

 
Гибельно одно
Притворство – подъ личиной милосердья…
Но… какъ бы дѣло принца рѣшено
Здѣсь не было, не вижу я Совѣта
Того, въ которомъ я въ былые дни
Участвовать считалъ себѣ за счастье…
Мнѣ жизнь моя, король, не дорога,
Давно одной лишь честью дорожу я,
И умываю руки, въ неповинной
Крови ихъ обагрять не соглашаясь…
Пусть видитъ міръ – я ухожу отсюда…
А жаждущіе крови остаются;
Надѣюсь на одно я только небо,
На небѣ только – правда торжествуетъ…
Но нѣтъ, неправъ я, не на небѣ только,
И на землѣ она извѣстна, – если
Я взоры обращу свои кругомъ,
То вижу ясно: правда здѣсь извѣстна
Вполнѣ и всѣмъ, хоть всѣ объ ней молчатъ…
Молчатъ… Зачѣмъ?.. Затѣмъ, что здѣсь издавна
Считается великимъ преступленьемъ
Вслухъ говорить объ ней и даже… слушать…
 

Филиппъ

 
Съ кѣмъ говоришь ты, подданный, такъ дерзко?
 

Перезъ

 
Съ отцомъ…
 

Филиппъ

 
Но ты навѣрно позабылъ,
Что и король я вмѣстѣ?..
 

Леонардо

 
Мудрено ль
Забыть твой санъ, когда отцомъ столь нѣжнымъ,
Являешься въ своемъ ты сокрушеньи…
Но, вспомни благосклонно, ты отецъ
Всѣмъ подданнымъ твоимъ, не только сыну;
Мы всѣ, король, святое имя носимъ
Твоихъ покорныхъ, преданныхъ дѣтей…
Инфантъ одинъ – насъ много, насъ безъ счета…
За что жъ его, виновнаго, прощая,
Бѣдамъ, насъ всѣхъ, невинныхъ, подвергаешь?
Преступенъ онъ, но не преступны мы,
Зачѣмъ же ты стоишь въ недоумѣньи,
Спасти ли одного – на гибель всѣхъ,
Иль всѣхъ спасти… одною принца казнью?
 

Филиппъ

 
Какъ мечъ меня терзаетъ каждый звукъ!
Довольно: слушать больше я не въ силахъ,
Пусть соберется вновь Совѣтъ и судитъ
Онъ безъ меня о дѣлѣ; – духовенство
Собрать не позабудьте: въ нихъ заглохли
Земныя страсти! Истина скорѣе
При ихъ посредстѣ выкажется ярко;
Идите-жъ совѣщаться: я стѣсняю
Присутствіемъ своимъ свободу мнѣній,
А можетъ быть и доброта моя
Мѣшаетъ правдѣ высказаться рѣзко!
 

Сцена V

[10]10
  Въ оригиналѣ – сцена VI. (Прим. ред.)


[Закрыть]

Филиппъ (одинъ)

 
Измѣной, мятежемъ я окружонъ!..
Какъ былъ Перезъ и дерзокъ, и свободенъ,
Неужели проникъ въ мою онъ душу?
Нѣтъ, это не возможно! – но какой
Въ немъ смѣлый духъ живетъ – какія чувства,
Какой языкъ и грубый, и свободный…
Какъ могъ сь душой подобной онъ родиться
Въ странѣ, подвластной королю Филиппу?
Какъ могъ я чувствъ его не знать такъ долго?
И какъ еще онъ живъ до этѣхъ поръ!
 

Актъ IV

Сцена I

Донъ-Карлосъ (одинъ)

 
Потемки, сумракъ…[11]11
  Въ редакціи «Русскаго слова»: «И ночь, и тьма…» (Прим. ред.)


[Закрыть] какъ вы кстати въ этомъ
Безумномъ царствѣ ужаса и мрака;
Здѣсь свѣтъ дневной – нелѣпость; только сумракъ
Приноситъ отдыхъ для души печальной!
Я ночи радъ, не потому, чтобъ горе
Съ отходомъ дня во мнѣ ослабѣвало,
Но потому, что я по крайней мѣрѣ,
Всѣхъ этихъ лицъ, всѣхъ этихъ жалкихъ гадовъ,
Мнѣ душу возмущающихъ – не вижу!
Придти сюда велѣла мнѣ Эльвира,
Она одна желаетъ королевѣ
Добра и счастья, – что-то передать
Она хотѣла мнѣ отъ королевы?
Что за безмолвье, что за тишина,
Какъ крѣпокъ сонъ предателей, тирановъ;
И преступленье видно спать умѣетъ
Невиннымъ сномъ младенца… я одинъ
Способность сна покойнаго утратилъ,
За то, что не преступенъ, а несчастливъ…
Но для чего ропщу я?.. мнѣ-ль отрады
Безсонница душевной не приноситъ?..
Припоминать прекрасный черты,
Ласкать въ мечтахъ знакомый сердцу образъ
Въ сіяньи красоты невыразимой —
О, сколько въ этомъ обаянья!.. Я ль
Еще несчастливъ здѣсь, – на этомъ мѣстѣ,
Гдѣ такъ недавно видѣлся я съ нею?
Гдѣ слухъ мой нѣжилъ звукъ ея рѣчей,
И каждое гдѣ слово Изабеллы
И жизнію, и смертію мнѣ было!
Да, съ этѣхъ поръ, какъ видѣлся я съ ней,
Я сталъ, какъ будто, менѣе несчастливъ,
Хотя, быть можетъ, болѣе виновенъ…
Зачѣмъ въ груди моей родился страхъ
И, вмѣстѣ съ тѣмъ, какой-то ужасъ тайный?..
Неужели такъ скоро наказанье
Идетъ всегда за увлеченьемъ?.. если
Преступенъ сталъ я тѣмъ, что ей открылъ
Свою всю душу… но не могъ молчать я,
Слова мои лились непроизвольно,
Любовь меня душила…
Что за шумъ
Поднялся?.. не Эльвира ли?.. нѣтъ люди
Идутъ сюда толпой вооруженной…
Огни и говоръ! Что все это значитъ?
Предатели! Убійцы!..
Боже мой,
Отецъ! Филиппъ въ главѣ людей идущихъ!..
 

Сцена II

Донъ-Карлосъ, Филиппъ.[12]12
  Въ редакціи «Русскаго слова»: «Донъ Карлосъ, Филиппъ и его свита» (Прим. ред.)


[Закрыть]

Филиппъ

 
Одинъ въ потьмахъ, съ оружіемъ, въ часъ ночи
Что дѣлаешь ты, дерзкій, въ этомъ мѣстѣ?
Куда идешь неровною походкой?
Скажи?.. отвѣть…
 

Донъ-Карлосъ

 
Что отвѣчать могу я?
Схватился я за шпагу инстинктивно,
Когда толпу идущую увидѣлъ,
Но падаетъ она изъ рукъ моихъ
При видѣ васъ… Король, не на меня ли
Идете вы? Но для чего такъ много
Вы взяли слугъ съ собой? – и безъ того
Я въ вашей власти полной… что могло
Служить предлогомъ для такого дѣла?
Въ чемъ заподозрить вы меня могли?
Какихъ вы недостойныхъ оправданій
На подозрѣнья жалкія – хотите?
 

Филиппъ

 
Отвѣтъ прямой, ты, дерзостью отваги
Безумно отклоняешь; – въ преступленьи —
Пріемъ не новый! но зачѣмъ притомъ
Лукаво прикрываешь ты почтеньемъ
Души своей коварную жестокость?
Къ чему тебѣ послужатъ извиненья?
Дай бѣшенству – потокомъ словъ свободныхъ
Исходъ скорѣй, излей душевный ядъ
Со всѣмъ безстыдствомъ и открой намъ прямо
Весь дерзкій планъ, какъ чистый и святой.
Одинъ такой языкъ тебя достоинъ,
Мы знаемъ маску гордости твоей.
 

Донъ-Карлосъ

 
Что я открыть, въ чемъ признаваться долженъ?
Не знаю я; могу сказать одно:
Обиды – изтязаній мнѣ страшнѣе.
Казни меня, преступникомъ считая…
Ты знаешь, справедливымъ всѣ сочтутъ,
Все, что Филиппъ захочетъ…
 

Филиппъ

 
О, позоръ!
Какъ наглости въ немъ много въ эти лѣта!
Какъ изучилъ искуство онъ притворства:
Застигнутый на дѣлѣ королемъ,
На преступленьи пойманный – онъ даже
Въ лицѣ не измѣняется…
 

Донъ-Карлосъ

 
Въ твоемъ
Родился королевствѣ я, въ дворцѣ
Твоемъ воспитанъ – кто же удивляться,
Безстыдство или наглость видя – станетъ!
 

Филиппъ

 
На стыдъ, на страмъ ты здѣсь рожденъ, злодѣй!
 

Донъ-Карлосъ

 
Кто жъ этотъ стыдъ загладить вамъ мѣшаетъ?
Меня убить не трудно… если вамъ
Зачѣмъ-то надо крови… крови сына…
 

Филиппъ

 
Не сынъ ты мнѣ… не смѣй произносить
Ты имени свяшеннаго такого!
 

Донъ-Карлосъ

 
За что?
 

Филиппъ

 
За что?.. и спрашиваетъ онъ,
Въ немъ совѣсть спитъ! онъ даже угрызеній
Ея не знаетъ!.. покушенье онъ
На жизнь отца, злодѣйствомъ не считаетъ,
Отцеубій…
 

Донъ-Карлосъ

 
Отцеубійца? я?!
Что слышу? Нѣтъ!.. ты самъ тому не вѣришь,
Что говоришь… нѣтъ, нѣтъ!.. не можетъ быть,
Ошибся я… ослышался навѣрно…
Отцеубійца! Боже! гдѣ жъ улики?
И поводъ чѣмъ я подалъ, чтобъ меня
Могли винить въ такомъ ужасномъ дѣлѣ?..
 

Филиппъ

 
Какихъ уликъ еще недостаетъ?
Ты поблѣднѣлъ смертельно – вотъ улика!
 

Донъ-Карлосъ

 
Довольно! нѣтъ! не мучайте меня…
Остановите пытку… я не въ силахъ,
Не заставляйте преступить меня
Границы тѣ, что самая природа,
Законы, небо, люди – положили
Между отцемъ и сыномъ… королемъ
И подданнымъ… Я весь дрожу отъ гнѣва!
 

Филиппъ

 
Границы тѣ давно ногой преступной
Перешагнулъ ты, хоть умѣлъ всегда,
Благодаря искусному притворству,
Обманывать всѣхъ, вѣрившихъ тебѣ —
Теперь довольно! Сбрось притворства маску,
Явись такимъ, каковъ ты въ самомъ дѣлѣ,
И прямо, откровенно исповѣдуй
Всю черноту души твоей презрѣнной!
Открой весь рядъ измѣнъ своихъ позорныхъ;
Всѣхъ замысловъ своихъ безчеловѣчныхъ;
Бояться нась – нѣтъ нужды… Мы умѣли
Всегда души великость сохранять,
Хоть бы имѣли дѣло съ самымъ жалкимъ
И низкимъ изъ людей… Откройте жъ намъ
Всю правду, и надѣяться дерзайте
На нашу милость… если же обманъ
И ложь мы снова встрѣтимъ – трепещите!
 

Донъ-Карлосъ

 
Всю правду я скажу, когда на то
Я вынужденъ. Король, себя я знаю —
Ни передъ кѣмъ не трепеталъ донъ-Карлосъ!
И васъ, Филиппъ, я знаю хорошо,
Такъ хорошо, что въ сердцѣ даже тѣни
Себѣ имѣть надежды не позволю
На то, чтобъ вы хоть чѣмъ нибудь смягчились…
Вамъ жизнь моя нужна – ее отъ васъ
Я получилъ напраснымъ даромъ, – смѣло
Ее берите, но за честь мою
Я постою, чтобы со мной во гробѣ
Нетронутой, она при мнѣ осталась!
И самъ себя я сталъ бы презирать,
Когда бы въ угожденье вашей волѣ,
Иль для спасенья жизни, оправданьемъ
Я низкимъ запятналъ себя на вѣки!
Мой вздохъ послѣдній испустить готовъ
Я хоть сейчасъ; – судьбѣ своей покорный
Я вынесу неслыханную казнь,
Но потому, что смерть меня лишить
Не можетъ чести… опозорить можетъ
Меня одно, что мнѣ отецъ – Филиппъ!
 

Филиппъ

 
Мятежникъ буйный – смѣетъ королю
Такь отвѣчать преступно!..
 

Донъ-Карлосъ

 
Преступленье
Мое въ одномъ: меня ты ненавидишь,
Ты кровожаденъ – вотъ моя вина,
Власть безъ границъ – вотъ все Филиппа право!
 

Филиппъ

 
Арестовать безумца!
 

Донъ-Карлосъ

 
Какъ отвѣтъ
Достоинъ жалкаго тирана!.. гдѣ оковы?
Я руки приготовилъ къ нимъ давно…
Вотъ грудь моя – скорѣй ее разите!
Что медлить! вѣдь жестокимъ не сейчасъ
Ты сдѣлался… весь рядъ годовъ тяжелыхъ
Правленія Филиппа – представляетъ
Безумства ночь и оргію злодѣйства!
 

Филиппъ

 
Прочь увести его отъ глазъ моихъ!..
Его сейчасъ же въ башню заключите,
Въ той башнѣ мрачной выбрать для него
Чернѣй тюрьму, безъ воздуха и свѣта!..
И, если – состраданіе ему
Дерзнетъ изъ васъ хоть словомъ или взглядомъ, —
Кто показать… то берегись ослушный!..
 

Донъ-Карлосъ

 
Напрасенъ страхъ… въ нихъ нѣтъ великодушья,
Рабы твои съ тобой поспорить могутъ
Въ жестокости безумной!..
 

Филиппъ

 
Взять его![13]13
  Въ редакціи «Русскаго слова»: «Взять его! (Донъ Карлоса уводятъ.)» (Прим. ред.)


[Закрыть]