Текст книги "Проклятие дома Виндзоров"

Неожиданная корона

Видно, так уж повелось в британском королевском семействе: сын, воспитанный в строгости, становится мягким, нежным отцом, и наоборот. Георг V, которого отец баловал и прощал ему любые шалости, был беспощадно суров к собственным детям.

Второй сын в семье герцога и герцогини Йоркских родился 14 декабря 1895 года – в 34-ю годовщину смерти своего прадеда принца-консорта Альберта. По этому случаю младенца решили назвать Альбертом, и королева Виктория оценила этот жест, пожелав как можно скорее увидеть правнука, который особенно дорог ей тем, что носит имя ее обожаемого супруга. Она сразу же пожаловала ему титул «его высочество принц Альберт Йоркский». Мальчик был крещен как Альберт Фредерик Артур Джордж. Но в семье имени Альберт не любили и звали ребенка Берти.

Он был четвертым в очереди на престол: впереди него своего часа дожидались его дед, отец и старший брат. В три года королева присвоила ему как наследнику официальное обращение «его королевское высочество».

Природа наказала мальчика врожденным физическим дефектом. По-латыни он называется genu valgum – наружная девиация голени, проще говоря – вывернутые внутрь коленные суставы. Лечение этого порока необходимо начинать с пеленок: младенцу нужны специальный массаж и гимнастика, гипсовые повязки и шины, а когда он встанет на ноги – ортопедическая обувь. Если консервативное лечение не достигает цели, в возрасте 5–6 лет дефект исправляют хирургическим путем. В конечном счете, суставы встали на место, но каких же мучений натерпелся маленький Берти!

Его терзали также проблемы с желудком (считается, что его испортили няни) и заикание – судя по всему, врожденное. Но больше всего на свете Берти и его старший брат Эдди страдали от недостатка родительской любви. Мать и отца они видели нечасто (те подолгу, иногда по полгода, путешествовали), но и общение с ними не доставляло радости. От матери веяло ледяным холодом, отец муштровал детей на военный манер и передразнивал заикающегося Берти.

Некоторые биографы утверждают, что Георг V любил животных больше, чем людей. Он, например, никогда не разлучался со своим любимым говорящим африканским попугаем, самкой жако по кличке Шарлотта, которую купил во время одного из своих морских походов в Порт-Саиде. Но для детей Шарлотта была сущим наказанием. Она завтракала за королевским столом, причем имела обыкновение садиться на плечи мальчикам, больно впиваясь в них когтями. Принцы молча терпели пытку, а отец лишь посмеивался, глядя на проказы своей фаворитки.

В довершение всего Берти уродился левшой, что в то время считалось аномалией, и от него яростно требовали пользоваться правой рукой.

Учился Берти посредственно. С его заиканием ответ у доски был для него мукой. Вместе с братом он поступил в традиционный для мужчин королевской семьи военно-морской колледж в Дортмуте, где ему тоже пришлось горько от злых насмешек однокашников над его заиканием и робостью. В анналы колледжа вошло наказание принца шестью ударами розог – вместе с несколькими другими провинившимися кадетами.

К этому времени умерли прабабка и дед Альберта, его отец стал королем, а старший брат – принцем Уэльским и наследником престола.

Еще кадетом Берти принял участие в плавании в Вест-Индию и Канаду, а по окончании колледжа был зачислен гардемарином на дрендноут «Коллингвуд» под именем Джонсон. В качестве командира орудийной башни принц участвовал в боевых действиях, в том числе в крупнейшем морском сражении Первой мировой войны – Ютландском (31 мая – 1 июня 1916 года). Однако еще до конца войны он был списан на берег – ему потребовалась операция по поводу язвы желудка.

Поправившись, принц Альберт вернулся на военную службу, но не на флот, а в только что появившиеся военно-воздушные силы. Берти стал первым членом британской королевской семьи, получившим диплом военного летчика. Последние недели войны он провел во Франции, где базировалась британская бомбардировочная авиация. Два его младших брата, Гарри и Джордж, тоже учились летному делу, но дипломов так и не получили. Впрочем, Берти тоже не стал энтузиастом-авиатором. После первого самостоятельного полета он написал матери:

«Это было необыкновенное ощущение, и я был рад, что испытал его… Но вряд ли впредь мне будет нравиться летное дело. Гораздо лучше быть на земле, она надежнее».

Осенью 1919 года Альберт поступил в кембрижский колледж Св. Троицы, но в науках не преуспел и через год покинул заведение. В 1920 он стал, как полагается второму наследнику, герцогом Йоркским и по поручению отца исполнял множество протокольных обязанностей, прежде всего, представлял короля при посещении промышленных предприятий, угольных шахт и железнодорожных депо. По предложению правительства Георг предложил сыну возглавить Общество промышленного благосостояния – некоммерческую организацию, занимавшуюся изучением и решением рабочего вопроса. В этот период на Британских островах обострилась классовая борьба, и правящие круги стремились снять социальную напряженность в рамках доктрины социального партнерства. Принц Альберт всерьез заинтересовался этим вопросом и получил народное прозвище «промышленный принц». В 1921–1939 годах по его инициативе организовывались летние лагеря для мальчиков из разных социальных слоев с целью установления классового мира. Естественно, социалистическая пресса считала эту затею порочной, отвлекающей пролетарскую молодежь от настоящей борьбы за свои права.

Теми временем подошел срок искать невесту.

Семейное предание гласит, что Элизабет Боуз-Лайон познакомилась с Альбертом, когда ей было пять лет, а ему – десять. Девочка подала юному принцу засахаренную вишню, украшавшую торт. Род девочки восходил к шотландскому королевскому дому. Землями, где стоит фамильный замок Гламис, некогда владел шекспировский Макбет и именно здесь он убил Дункана. С XIV века замок был резиденцией шотландских королей. Родители Элизабет не раз принимали в замке членов семьи британского монарха. Во время одного из таких визитов и состоялось знакомство.

Леди Элизабет была девятым ребенком в многодетной семье 14-го графа Стратморского. После нее родился еще один, и последний – Дэвид, ее неразлучный брат и партнер во всех забавах. Она получила домашнее образование, бегло говорила по-французски и умела все, что полагалось уметь девочкам ее круга. Когда Дэвиду пришел срок отправляться в Итон, Элизабет отдали в пансион, но заведение чем-то не понравилось родителям, и вскоре девочка вернулась к гувернанткам.

Ровно в день ее рождения, 4 августа 1914 года, Англия объявила войну Германии. Замок Гламис был обращен в военный госпиталь, и 14-летняя аристократка работала в нем сиделкой: писала под диктовку письма солдатским невестам, бегала в лавку за табаком. Всего вероятнее, именно тогда она приобрела навык непринужденного общения с людьми простого происхождения. Один из ее братьев, Фергас, с войны не вернулся, другой, Майкл, два года провел в плену.

После войны леди Элизабет начала появляться в светском обществе и приобрела знатных поклонников. Одним из них был сербский принц Павел, другим, познакомившись с ней заново, стал принц Альберт. Дважды принц тщетно просил ее руки – лорд Стратмор строго-настрого запретил дочери принимать ухаживания столь высокопоставленной персоны. Однако на третий раз Элизабет уступила настойчивости принца. Виндзоры и Боуз-Лайоны объявили о помолвке. Венчание состоялось 26 апреля 1923 года в Вестминстерском аббатстве. Молодожены получили титул герцога и герцогини Йоркских и поселились в лондонском доме Стратморов, а часть года проводили в шотландском замке. В 1926 и 1930 появились на свет две принцессы – Элизабет и Маргарет.

Молодые супруги жили частной жизнью и много путешествовали. Через полгода после свадьбы они поехали в Белград, где стали восприемниками на крестинах будущего короля Югославии Петра П. Затем отправились в Африку и побывали в Кении, Уганде и Судане, а в 1927 году совершили путешествие в Австралию и Новую Зеландию.

Альберт был вторым сыном Георга V и о престоле не мечтал. Однако судьба распорядилась иначе. Его старший брат Эдуард VIII правил империей неполный год: 11 декабря 1936 года он объявил народу об отречении. 12 мая 1937 года состоялась коронация Альберта, который взошел на престол под именем Георга VI. Его жена превратилась в королеву Елизавету, так и не простившую Эдуарда за то, что он разрушил их с Альбертом семейную идиллию. Именно по ее настоянию бывший король превратился в пожизненного изгнанника.

Елизавета положила много сил на то, чтобы избавить мужа от природной стеснительности. Она превратилась в логопеда и, занимаясь с ним по специальной методике, добилась того, что Георг перестал заикаться. Впрочем, лишь в ее присутствии – когда жены не было рядом, он терялся на людях. Впрочем, история о том, как король заговорил, рассказана в известном фильме, и нет смысла повторять ее.

С началом Второй мировой войны образ жизни супругов резко изменился. Существовал план эвакуации королевского семейства в Северную Америку. Георг склонен был принять его, однако не для себя: сам он намеревался в случае немецкого вторжения уйти в подполье и возглавить сопротивление. Елизавета план решительно отвергла. Вместо этого она обучилась стрельбе из винтовки и револьвера и выступила по радио с обращением к французам (вот когда ей пригодился французский язык), после чего, по неподдающимся проверке сведениям, Гитлер назвал ее «самой опасной женщиной Европы».

В сентябре 1940 года на Букингемский дворец упало шесть бомб как раз тогда, когда королевская чета находилась в нем. Придя в себя, королева произнесла вошедшую в анналы фразу: «Я рада, что нас бомбили. Теперь я чувствую, что могу смотреть в глаза Ист-энду».

Всю войну Георг и Елизавета ездили по местам разрушений, госпиталям, военным заводам и воинским частям. Это был самый настоящий момент истины: никогда еще британская королева не карабкалась на высоких каблуках по грудам обломков, чтобы сказать слова ободрения и сочувствия своим подданным. Вместе с Клементиной Черчилль Елизавета организовала сбор средств, одежды и продовольствия для защитников Сталинграда. Они продолжали вагонами отправлять в город оборудование для детских домов и больниц уже после грандиозной битвы. Говорят, что в волгоградской областной больнице № 2 по сей день пользуются хирургическими инструментами из той партии.

Между прочим, за эти заслуги Клементина Черчилль в свое время была удостоена ордена «Знак почета», а Елизавета осталась без награды. Лишь накануне столетнего юбилея королевы-матери российский посол в Лондоне Юрий Фокин добился присвоения ей звания «почетный гражданин города-героя Волгограда».

В 1948 году Георг и Елизавета справили серебряную свадьбу, однако история их любви подходила к концу: тяжело больной король скончался 6 февраля 1952 года. На престол взошла старшая дочь, ныне царствующая Елизавета II, а вдова Георга стала называться «королева-мать», сохранив все внешние атрибуты королевского достоинства, начиная с обращения «ваше величество». Некоторое время она искала для себя новый reson d'etre. Кто-то из придворных предложил послать ее генерал-губернатором в Канаду или Австралию. Не исключено, что она приняла бы назначение, но воспротивилась королева-дочь, заявившая, что без мамы она не сможет править. Елизавета-старшая съехала из Букингемского дворца и поселилась в резиденции Кларенс Хаус. Целый год она соблюдала траур, а затем поддалась уговорам Уинстона Черчилля и вернулась к полнокровной жизни.

Королева-мать продолжала нести большую «общественную нагрузку» и оставалась заядлой путешественницей. Уже после смерти мужа Елизавета-старшая нанесла более 40 официальный визитов, многие из них в особо полюбившиеся страны – это только действующая королева имеет право на один визит в каждую страну. Под ее личным патронатом находятся около 350 организаций. Многие годы она была президентом Британского общества Красного Креста и канцлером (почетным президентом) Лондонского университета, а также командующим многих воинских частей и военных учебных заведений. Само собой разумеется, она была почетным доктором чуть ли не всех британских университетов.

Пусть многие из этих обязанностей сугубо протокольные. Но и для того, чтобы исполнять протокол, нужны недюжинные силы – вспомним хотя бы булгаковскую Маргариту. Всякий, кто видел торжества в Лондоне по случаю ее 100-летия, согласится: королева-матушка нисколько не халтурит, весь парад отстояла на ногах, не присев ни на минуту и приветливо улыбаясь гвардейцам и штатскому люду.

Здоровье у королевы-матери, этой всебританской бабушки, и впрямь почти по всем статьям было отменное, а кроме того – феноменальная выносливость, настоящий британский характер. Она терпеть не могла вопросов о здоровье, упорно отказывалась от палок, хотя у нее были сломаны шейки обеих бедер, и от очков, хотя видела она очень плохо. Однажды, к ужасу прислуги, она собралась на скачки с температурой под 40. Сломав второе бедро, она не издала ни единого стона, стоически дожидаясь на стуле прибытия «скорой помощи». Из больницы она не желала выписываться до тех пор, пока не встала твердо на ноги и не смогла передвигаться без посторонней помощи. Слабого зрения она стеснялась. Лишь ее персонал знает, что читает она только с лупой, но и персоналу она не признавалась, когда не может разобрать буквы и под лупой – в таких случаях она просила прочесть ей письмо, жалуясь на скверный почерк. По причине подслеповатости все, что ей надо сказать на публике, она запоминала наизусть, дабы не читать по бумажке, благо память у нее была отличная.

О расточительности королевы-матери ходили легенды. Никто не знал в точности, сколько денег она проживает. К своим финансам она близко не подпускала ни королевского казначея, ни родную дочь, хотя та и субсидировала ее непомерные расходы. Был случай, когда ее секретарь попросил совета у одного из членов британского дома, как бы повыгоднее разместить матушкины средства. На следующий день Елизавета позвонила родственнику и заявила, что будет благодарна, если он не будет обсуждать с ее слугами ее частные финансовые вопросы. Из бульварной прессы было известно, что расходы королевы-матери значительно превышают доходы, но цифры при этом назывались разные. По одним сведениям, овердрафт составлял четыре миллиона фунтов, по другим – шесть, а один отчасти знакомый с ситуацией человек говорил: «Я не удивлюсь, если к этой цифре вы припишете ноль!»

Королева-мать жила на широкую ногу и ни за что не желала расставаться с дорогостоящими привычками. Она просто никогда не думала о деньгах. Ее драгоценностям, среди которых есть, к примеру, бриллиантовое ожерелье Марии Антуанетты, могла позавидовать королева-дочь. Лучше дочкиной была матушкина коллекция Фаберже. В доме принимали множество гостей, для чего хозяйка держала ливрейных лакеев и целый штат поваров. Когда Елизавета была помоложе, она отличалась завидным аппетитом. На склоне лет она стала питаться скромнее, но обожала смотреть по телевизору кулинарные передачи и любила, когда гости хорошо покушают. Очевидцы утверждают, что в Кларенс Хаус даже файф-о-клок был столь обилен, что более походил на обед, а пикником там называлось то, что в иных местах банкетом. По мнению королевы-матери, идеальное число гостей за столом – 14 человек. Меньше на этих лукулловых пирах никогда и не бывало.

Если читатель решил, что королева-мать так хорошо сохранилась благодаря трезвому образу жизни, то он ошибся. Совсем напротив – попросту говоря, матушка любила выпить. В качестве аперитива она предпочитала джин, за обедом – шампанское, причем употребляла и то и другое отнюдь не в гомеопатических дозах, и с годами это пристрастие на убыль не пошло. Один вхожий в дом епископ высказал предположение, что именно джин ее так выдубил, а другой близкий к дому человек назвал ее лучшей ходячей рекламой джина. Однажды ей преподнесли в подарок 20 бутылок шампанского, присовокупив, что вот, мол, теперь будет чем угостить семейство, когда оно приедет на уикенд. Старушка радостно ответила: «А не приедут – я и сама с ним управлюсь».

Когда одна престарелая фрейлина пришла к королеве-матери проситься в отставку, та сказала: «Поздравляю! После 80-ти жизнь превращается в настоящий фан!»

Во время визита в Южную Африку один из местных политиков заявил ей, что Южная Африка хочет стать республикой. Елизавета ответила: «Да и мы, шотландцы, тоже хотим, но Англия не дозволяет».

На свое 85-летие королева-мать арендовала «Конкорд», выпила и закусила с гостями, а потом отправилась в кабину пилота, чтобы оттуда ощутить, что такое преодоление звукового барьера.

Ее покойный муж был страстный садовод, и от него она заразилась этим увлечением. Овдовев, она перестала собственноручно копаться в земле, но по-прежнему вникала в каждую подробность своего садового хозяйства и считалась тонким знатоком цветов, в особенности роз и душистого горошка. По дамским шляпкам она тоже была непререкаемым экспертом. До 80 лет она обожала рыбалку. А вот отчаянной лошадницей она стала именно после смерти Георга. Ее лошади выиграли в общей сложности 440 скачек. Сама она обычно присутствовала на десяти скачках сезона, но никогда не делала ставок. И никогда не продавала лошадей – они доживали свой век на полном королевском пенсионе.

Когда подросли внуки, у бабушки появилась новая забота: она стала устраивать их личную жизнь. Утверждают, что именно благодаря ей были одобрены кандидатуры обеих невесток: Дианы Спенсер и Сары Фергюсон. Ее любимцем оставался принц Чарльз. Знатоки дворцовой жизни говорят, что без ее помощи он не справился бы со стрессами последнего десятилетия. Ходили слухи, что по указанию королевы-матери в резиденции Балморал была устроена тайная телефонная линия, по которой Чарльз общался со своей пассией Камиллой Паркер-Боулз. (Эндрю Паркер-Джонс, один из лучших скаковых инструкторов, входил в число близких друзей Елизаветы.) Увы, в семейной драме Дианы и Уильяма вдовствующая королева сыграла неприглядную роль сводни.

В августе 2000 года Велибритания с большой помпой отметила 100-летие королевы-матери. А 2 марта 2002 она скончалась на руках у дочери.

Трудное счастье Чарльза

В ноябре 2001 года русская девушка Алина Лебедева дала пощечину принцу Уэльскому букетом гвоздик. Юная рижанка протестовала против войны в Афганистане и вступления Латвии в НАТО. Принц не имеет ни малейшего отношения ни к первому, ни ко второму. Обезумевшие латвийские власти, рассыпаясь в извинениях перед августейшей особой, «террористку» схватили и чуть не упекли за решетку на 15 лет за «покушение на здоровье и жизнь иностранного официального лица». Чарльз тогда будто бы лично просил латвийское правосудие проявить снисхождение, и ее помиловали. Когда Лебедеву судили, ее адвокат Александр Лайниньш жаловался, что, мол, зря она выступает в суде с политическими заявлениями – «все было бы гораздо проще, если бы она согласилась сказать, что якобы ненавидит Чарльза за то, что он сделал с Дианой».

Хорошо, что умная Алина не послушалась этого крючкотвора. Потому что в этом случае Чарльз Уэльский не стал бы просить о снисхождении. Его высочество отлично знает, что полновесную пощечину за низость по отношению к своей покойной жене он заслужил.

Ему, в сущности, просто не повезло родиться в XX веке, во второй его половине, когда «четвертая власть» отказалась от моральных ограничений при освещении частной жизни членов царствующего дома.

Парадокс взаимоотношений британской монархии с британской же прессой состоит в том, что монархия первой прибегла к помощи прессы в экстраординарных обстоятельствах. Еще в 30-е годы прошлого столетия лондонские газеты сплетничали напропалую, но по отношению к королевской семье блюли пиетет. Они хранили чопорное молчание даже тогда, когда пресса всего мира трубила о романе короля Эдуарда VIII с американкой Уоллис Симпсон. Король, оказавшийся в западне, решился на отречение и пожелал объявить об этом через голову правительства. Будучи в полной мере порождением XX века, он увлекался разными техническими новинками и потому выбрал радио. Премьер-министр Стенли Болдуин пытался воспрепятствовать этой затее. Однако монарх настоял на своем. 11 декабря 1936 года он простился со своими подданными в прямом эфире радио ВВС. Речь продолжалась 70 секунд. Она произвела неизгладимое впечатление на современников. Вместе с тем она дала публике право интересоваться личной жизнью членов королевской семьи.

За годы Второй мировой войны авторитет британской монархии укрепился и вырос: король Георг VI и королева Елизавета отказались эвакуироваться в Канаду; они не только оставались в Букингемском дворце, по которому вела прицельное бомбометание немецкая авиация, но и посещали военные госпитали и районы, подвергшиеся наиболее значительным разрушениям. Когда в 1951 году юная наследница, нынешняя королева, нанесла визит Уинстону Черчиллю, который снова стал премьер-министром, этот грузный человек и признанный лидер свободного мира встретил ее, преклонив колено. И англичане считали такой прием абсолютно естественным и закономерным.

В 1948 году при Букингемском дворце был впервые аккредитован для освещения официальных мероприятий придворный радиожурналист ВВС. В феврале 1952 года король Георг умер, и королевой стала Елизавета. ВВС обратилась к правительству с просьбой разрешить прямой телерепортаж о коронации. Черчилль был решительно против, но королева с ним не согласилась. Репортаж в июне 1953 был прямым, и лишь таинство помазания на царство совершалось под балдахином.

Именно на церемонии коронации журналист таблоида «Daily Mirror» заметил, что младшую сестру королевы принцессу Маргарет сопровождает кавалер – полковник авиации Питер Таунсенд. Оказалось, что друг принцессы разведен. Но редакция приняла решение ничего не публиковать на эту тему. Первой об этом романе стала писать американская пресса. А затем и английская забыла о деликатности. Полковника Таунсенда отослали за границу, в Брюссель, дожидаться, покуда принцессе Маргарет не исполнится 25 лет. В газетах развернулась дискуссия, должна ли принцесса принести свое личное счастье в жертву престижу монархии, ибо королевская семья – образец добродетели, и брак с разведенным мужчиной подаст дурной пример молодежи.

В конце концов принцесса не выдержала натиска и в 1955 году рассталась с полковником, заявив, что приняла решение абсолютно самостоятельно, руководствуясь учением христианской церкви о святости брачных уз. В мае 1960 года принцесса Маргарет вышла за известного фотографа и кинорежиссера-документалиста Энтони Армстронг-Джонса, которому после вступления в брак был пожалован титул графа Сноудона.

Брак этот не принес счастья супругам. Оба отличались взрывным темпераментом и вели трудносовместимый образ жизни: принцесса любила поздние вечеринки, а ее муж привык трудиться. В 1973 году принцессу впервые сфотографировали с молодым другом. Спустя три года парламент объявил о раздельном проживании графа и графини Сноудон. Пресса набросилась на принцессу с неслыханной критикой, обвиняя ее в праздности и упадничестве. Газеты потребовали от нее либо расстаться с молодым любовником, либо сложить с себя полномочия члена королевского дома. Маргарет приняла третье решение: брак был расторгнут спустя 18 лет после заключения.

Для старших членов царствующего дома этот развод стал первым с 1901 года, когда внучка королевы Виктории Виктория Мелита развелась со своим мужем великим герцогом Гессенским Эрнстом Людвигом после того, как выяснилось, что он гомосексуалист; вторым браком она была замужем за двоюродным братом Николая II великим князем Кириллом Владимировичем. Сама принцесса впоследствии призналась, что дала согласие выйти за Армстронг-Джонса в тот самый день, когда полковник Таунсенд позвонил ей, чтобы сообщить, что он женится на молодой бельгийке.

В 1962 году на ВВС появилась первая сатирическая телепрограмма о королевском семействе – «Неделя как неделя» (That Was the Week that Was). А в 1964 «Sunday Express» опубликовала фото Маргарет в купальном костюме. Букингемский дворец неофициально обратился к редакторам ведущих лондонских газет с просьбой не печатать впредь подобных изображений. Редакторы ответили почтительным согласием. Но в 1969 году лондонские газеты стал скупать и перепрофилировать в таблоиды австралийский медиа-магнат Руперт Мэрдок, сделавший ставку на грязную сплетню и скандальность. Тиражи неслыханно выросли.

Объектом журналистской охоты стал возмужавший принц Чарльз Уэльский. Пассией 21-летнего наследника была тогда леди Джейн Уэсли, дочь восьмого герцога Веллингтонского. Параллельно принц увлекался и другими дамами, среди которых были и замужние светские львицы, и модель журнала «Penthouse». В 1977 прошел слух, что он женится на Мари-Астрид, старшей дочери великого герцога Люксембургского Жана. Потом появилась новая претендентка – Сабрина Гиннесс. Поразительно, но пресса ничего не знала о Камилле Шенд, ставшей в замужестве Камиллой Паркер-Боулз. Первые упоминания о ее нежной дружбе с принцем Уэльским появились в газетах в 1980 году. Его отношениям с Камиллой к тому времени исполнилось уже десять лет.

Она представилась наследнику сама, устремившись к нему в заляпанных грязью резиновых сапогах напрямик по раскисшему от дождя полю для игры в поло. «Моя прабабка была любовницей вашего прапрадеда», – сообщила она ему при первой же встрече, тем самым определив и собственное место в жизни принца.

Прапрадед Чарльза принц Альберт, впоследствии король Эдуард VII, был женат на принцессе Александре Датской, старшей сестре супруги Александра III, императрицы Марии Федоровны. Она была очень красива, но не блистала умом, к тому же была от рождения глуховата, а ее муж, ловелас и бонвиван, человек недалекий, любил общество дам не только изящных, но и умных. После рождения шестерых детей супружеское ложе остыло, хотя Александре было всего 27 лет. Она была вынуждена терпеть присутствие официальных фавориток, последней и самой постоянной из которых стала Алиса Кеппел, прабабка Камиллы. Как написал об Алисе современный английский историк, «у нее были моральные устои мартовской кошки». Королева терпела, но не мирилась. Когда Эдуард слег с острым приступом аппендицита, она распорядилась не допускать к больному Алису Кеппел; та пожаловалась королю и получила от него письменное распоряжение придворным не чинить фаворитке препятствий в случае нового серьезного недуга. Этим «пропуском» Кеппел воспользовалась, когда в 1910 году король лежал на одре смерти. Умирающий монарх велел жене поцеловаться с Алисой. Королева, всем своим видом выражая отвращение, подставила ледяные губы. Как только умиротворенный король впал в кому, она приказала удалить Алису Кеппел, что и было сделано, невзирая на истерику последней.

Камилла родилась за два месяца до кончины Алисы. Она обожала истории из жизни своей прабабки. Особенно веселила ее знаменитая фраза Алисы о том, каким образом она вступила в мезальянс с наследником: «Реверанс – и в койку». Чарльз тотчас и по уши влюбился. Говорят, Камилла, ни в коей мере не будучи красавицей, берет другим – яркой индивидуальностью, едким остроумием; она знает свое место и в совершенстве владеет наукой обольщения.

Но браку наследника с Камиллой решительно воспротивились его родители: хотя пассия принца и принадлежала к довольно родовитому семейству, она не была девицей. Возможно, есть и иная причина, о которой мы скажем ниже. Как бы то ни было, по Закону о королевских браках 1772 года наследник должен получить одобрение на брак от царствующего монарха. Если он женится вопреки воле монарха, он теряет право на престол.

Связь Чарльза с Камиллой продолжалась три года, а потом Чарльз отправился служить на военный флот. Камилла, не особенно надеясь на возобновление близкого знакомства, вышла за свою старую любовь Эндрю Паркер-Боулза, друга принца Уэльского и крестника королевы-матери. От этого брака родилось двое детей, но в 1980 году роман с Чарльзом возобновился, и супруги расстались.

Между тем у Чарльза появилась официальная невеста. Диана Спенсер знала о существовании Камиллы, но надеялась, что после свадьбы с этой связью будет покончено. 19-летняя девушка была воспитана вдали от Букингемского дворца и не ведала о его фривольных нравах. Диана самолично вычеркнула имя Паркер-Боулз из списка приглашенных на бракосочетание. Принц же Уэльский пребывал в душевных терзаниях. Перед самой помолвкой он сказал своему камердинеру: «Я совершаю ужасную ошибку». И оказался прав.

Уже в свадебном путешествии по Средиземному морю Диану, обнаружившую в бумагах мужа фотографии его любовницы, постиг приступ мучительной рвоты – у нее началась нервная булимия. На вопрос, почему он не хочет расстаться с Камиллой, Чарльз ответил: «Я отказываюсь быть единственным принцем Уэльским, у которого нет фаворитки». Он действительно считает это своим законным правом.

Принц Уэльский опоздал родиться. Живи он несколько веков назад, с фавориткой не было бы никаких проблем. Надоевшую супругу можно было заточить в Тауэр, сослать в дальний замок, а то и вовсе отрубить ей голову. В наше время короли и их наследники «могут» не все. Великобритания – хоть и сословная, но демократия. Ни казнить, ни заточить жену ни король, ни тем более наследник не имеют права. Но затравить, сделать невыносимой жизнь юного наивного прелестного создания, имевшего несчастье породниться с ними, эти спесивые ничтожества способны вполне.

В декабре 2004 года американская телекомпания NBC показала частную видеозапись, на которой покойница с небывалой откровенностью говорит о своем несчастном браке с наследником британского престола.

В отличие от множества других «свидетельств», происхождение этих пленок хорошо известно. Когда в 1992 году принцесса Диана решила попробовать себя на поприще общественной деятельности, ей потребовался преподаватель ораторского мастерства, и по рекомендации знакомых она наняла Питера Сеттлена. Занятия проходили под видеокамеру с тем, чтобы ученица могла видеть себя и исправлять ошибки. Мало-помалу Диана привыкла к камере и раскрепостилась настолько, что постепенно рассказала учителю об интимнейших тайнах своей жизни. Эта исповедь продолжалась несколько месяцев. Диане было необходимо выговориться – она это делала, как мы знаем, и в одиночестве, но присутствие живого слушателя, исподволь направлявшего рассказ ненавязчивыми вопросами, как видно, стимулировало ее откровенность. Так одинокий путешественник рассказывает случайному попутчику то, чего никогда не рассказал бы близкому другу.