Текст книги "Чужие боги"

Рой-Зу

После совещания, в коридоре Адели выловил Вилли и буквально потащил к себе в лабораторию. По дороге Вилли был задумчив и хмур, на вопрос Адели, зачем она понадобилась, буркнул: «Есть дело!». В примыкающем к лаборатории кабинете они встретили Дженни, склонившуюся над вскрытой панелью рабочего стола. Услышав, что кто-то входит в кабинет, она выпрямилась во весь свой немалый рост, приветливо улыбнулась Адели и шутливо козырнула Вилли:

– Док, как и обещала, занимаюсь вашим глюком вне очереди!

– Ах, как некстати! – Вилли сморщил и без того кислое лицо.

– А что так? – девушка как-то сникла, чувствовалось, что она ждала похвалы.

– Да хотел аналитику показать материалы по Снеговику… – тут ученый заметил огорчение техника и заторопился: – Ничего-ничего, Женя, я пока обрисую проблему устно, а после, если понадобится, Адели возьмет материалы по сети!

– Я вам не помешаю?

– Если только устроишь короткое замыкание, и спалишь мой стол. Кстати, зачем ты его разобрала? Я думал, у меня просто программный сбой.

– Аппаратный. Кто-то налил в сетевой модуль кофе…

– Ай-яй! Кто бы это мог быть?! Я кофе пью из чашек, – Вилли вполне натурально изобразил удивление. Девушки прыснули коротким смехом. Дженни вообще была смешлива от природы, а Адели поразила резкая перемена настроения ксенобиолога. Вилли довольный произведенным эффектом, «бросил кости» в ближайшее кресло, взмахом руки предлагая Адели занять любое свободное.

– Нет, каков капитан? Не задавать вопросов Снеговику! Это в момент, когда мы только начали постигать природу этого удивительного создания!

– Вилли, я лишь мельком слышала ваш разговор с физиками, вы там, вроде, коснулись того, что собой представляет Рой-Зу?

– Именно для этого я Вас и пригласил. В последний визит сюда, на Поиск, Снеговика, я попросил лингвистов задать несколько прямых вопросов. Меня и моих коллег очень интересовало, что же прячется за скафандром?

– Вы полагаете, что Снеговик в скафандре?

– Разумеется! Так и оказалось, оболочка Роя-Зу – сложная комбинация поля и мономолекулярной пленки – что же это, если не скафандр?

– Ну, и что, точнее, кто там внутри?

– Внутри верхней сферы находится колония микроорганизмов – что-то сродни нервных клеток высших животных, только существующих автономно, а потому чуть крупнее и сложнее. Там их находится несколько миллиардов особей, точнее простейших микроорганизмов, устанавливая между собой временные синоптические связи, эта колония становится разумной. В нашем с Вами мозге, Адели, почти такие же клетки!

– Вилли, Вы только что сказали, что у Роя-Зу они крупнее и сложнее…

– Ну, да. Они же могут существовать автономно, а наши клетки питаются от центральной кровеносной системы. Но отличия минимальны. Много ли надо одной клетке? А вот в нижней сфере – резервуар с питательной средой, микроводорослями и еще чем-то, что необходимо для жизнедеятельности колонии. Все, что нужно для колонии вдобавок к этому «бульону» – жесткий ультрафиолет.

– А что, его клетки не дышат? Или что-то должно заменять им дыхание?

– Это пока под вопросом. Возможно, у него там замкнутый цикл, в том числе, газовый. Или он получает нужный ему газ через оболочку.

– А что за газ?

– Не знаю, – Вилли энергично развел руки, – если система замкнута, там может быть все, что угодно. Если внешнее газовое снабжение, выбор гораздо беднее: кислород, азот или углекислый газ. Последнего, что в нашей атмосфере, что у охотников, крайне мало.

– Ладно, как бы там ни было, чувствует себя эта колония вполне комфортно. А как он передвигается? Точнее, как передвигается его скафандр, если внутри, как вы говорите, микроорганизмы?

– Это сам Рой-Зу так говорит, – Вилли было дернулся в сторону своего стола, но увидев его развороченное нутро и копошащуюся в нем Дженни, досадливо сморщился: – Ладно, если будет интересно, потом у меня возьмете – есть несколько возможных моделей. Коротко – это еще одна мономолекула, управляемая полями… Теоретически мы тоже могли бы сделать такое, только наши механические приводы куда эффективнее. Между сферами находилась целая фабрика из нанороботов – обеспечивающая замкнутый цикл системы: очистку внутренней атмосферы, фильтрацию, подачу питания и отвод отходов жизнедеятельности организмов колонии. Судя по всему, она же служит и голосовыми связками Роя-Зу. Вы же его слышали – он говорит, словно на органе играет!

– Интересно, кто же им нанороботов сделал?

– Я полагаю, что они сами.

– Сами?!

– Разумеется. Адели, а вам не кажется, что нанороботы, это вполне нормальные машины, соизмеримые с самими хозяевами? А вот лепить из них макромеханизмы они могли научиться гораздо позднее, когда стали обживаться в макромире.

Адели удивленно посмотрела на ученого. Как ей самой-то эта мысль не пришла? Впрочем, успокоила она себя, я владею нужной информацией всего несколько минут.

– А как они видят и слышат?

– Через скафандр-оболочку, очевидно, есть несколько групп специализированных под соответствующие функции микроорганизмов, что-то вроде нервных узлов слуха, зрения и осязания. А на оболочке есть несколько участков, выполняющих роль линз, мембран и рецепторов. Но это пока только домыслы, изучить бы его как следует! – Вилли мечтательно закатил глаза.

– Ага, скажите еще – препарировать! Слышали, что сказал капитан? Это очень древняя цивилизация.

– Да, уж! Если лингвисты не напутали с переводом и Снеговик не наврал, их цивилизации что-то около миллиарда земных лет.

– Может они поймут наш научный интерес к своей расе? Они ведь должны быть очень мудрыми…

– Вот именно за этим, Адели, я вас и пригласил. У меня здесь, – он махнул в сторону рабочего стола, – все, что у нас есть по Снеговику. Фотографии, видеозаписи, переведенные разговоры, комментарии Родика по неточностям перевода… Прибавьте к этому свои наблюдения и проведите всесторонний анализ. Обозначьте все белые и темные пятна, найдите все нестыковки и противоречия в словах и поступках Роя-Зу, попробуйте набросать психологический портрет этих существ.

– Прямо так сразу – психологический портрет?

– Ну, что-то вроде того. Пока мы не отвезем флот охотников домой, – как о чем-то уже решенном и почти осуществленном сказал ученый, – у нас будет возможность общаться с этой особью, точнее роем. Вы же понимаете наш научный интерес. Поэтому я хочу собрать побольше аргументов в пользу продолжения исследований. Как биолог, я не могу не отметить вопиющее противоречие в связи с самим существованием факта этого Роя-Зу.

– Противоречие? То есть, по-вашему – Рой-Зу это то, чего не может быть?

– Вот именно, Адели! По всем теориям эволюции, по всему известному нам опыту в изучении разумной жизни, у простейших нет и не должно быть мотива, даже самой возможности развиться в разумных существ!

– Подождите, Вилли, вы же сами сказали, что разумна не отдельная особь, а рой…

– И что заставило их объединиться в этот рой? Адели, это ведь не просто несколько миллиардов клеток слипшихся в некий конгломерат – в этом, как раз ничего удивительного нет, клетки взаимодействуют между собой, образуя сложно организованную биомассу, наподобие мозга высших животных. Наш с вами мозг, Адели, прошел огромный путь эволюции, начав с простейших функций рецепторов в многоклеточном организме. Усложнялся организм, росло количество и сложность функций, которыми управляли нервные клетки, варьировались внешние условия, которым были вынуждены противостоять живые существа, чтобы остаться живыми… В случае со Снеговиками, ничего подобного мы не видим. В самом деле, с точки зрения выживания одноклеточного организма, его связь с другими такими же особями, ничего не дает.

– Как же так, а симбиоз?

– Вот именно, симбиоз. Мутация в многоклеточный организм, с увеличением числа полезных функций. В данном случае ничего подобного не произошло. Если верить Рою-Зу на слово, внутри его оболочки находится мозг без тела. Причем этот мозг может распадаться на составляющие клетки, с тем, чтобы клеточка могла пойти покушать… С той информацией, что мы располагаем, я могу высказать предположение, что Рой-Зу, скорее всего, существо искусственно созданное. Или выдвинуть фантастическую гипотезу, что мы наблюдаем результат эволюции некого разумного существа, которое «отказалось» от всех иных функций, кроме мыслительных.

– А нельзя, что ли, спросить об этом самого Роя-Зу?

– Вот именно, нельзя. Согласно запрету капитана. Если я подойду к нему с аргументом, что мне, как ученому интересно, боюсь, капитан мне не посочувствует. Кроме того, у меня есть сомнения, что я вообще получу ответ на прямой вопрос. Местонахождение своей расы Рой-Зу замолчал. Почему? Он нас боится? Или есть какие другие причины?

– Да уж, задали вы мне задачку. Хорошо, я покопаюсь.

Адели встала, давая понять, что считает разговор законченным. Вилли тоже поднялся, видимо собираясь проводить девушку, но Адели двинулась не в сторону выхода, а к столу.

– Дженни, у тебя тут еще много работы?

– Да нет, я уже закончила. Я тут слегка отвлеклась на ваши разговоры, а то уже бы и собрала все…

– Я тебя подожду, есть личный разговор.

– Ладно, мне еще пару минут нужно.

– О! девичьи секреты – совсем некстати вмешался в разговор Вилли.

– Не то чтобы секреты, так… – Адели неопределенно махнула рукой. Дженни чуть повернув голову, «стрельнула» глазами в сторону ученого. Что-то в этом быстром взгляде показалось Адели странным. Как будто она оказалась невольным свидетелем какого-то личного мысленного разговора. Такая мысль ей не понравилась.

Пока Дженни жужжала отверткой, ставя на место рабочую панель стола, в кабинете стояла несколько напряженная тишина. Вилли с Адели смотрели на работающего техника, каждый озабоченный собственными мыслями. Возможно, ученый с нетерпением ждал, когда получит возможность погрузиться в работу, может, обдумывал, все ли он сказал аналитику. Адели мысленно выстраивала предстоящий разговор с девушкой, не до конца уверенная, нужен ли он. Решение поговорить с Дженни родилось спонтанно. Наконец, техник шлепнула ладошками по столешнице – принимайте работу! Опять шутливо козырнула Вилли, и взяла под руку Адели:

– Что ж, пойдем, поговорим!

– Спасибо, Женя! – в спину девушкам бросил Вилли. Адели показалось, почему-то, что в голосе ученого скользнуло некоторое сожаление.

Девушки вышли из лаборатории, и некоторое время затратили на выбор направления движения. Наконец, пришли к соглашению, что обе вполне располагают возможностью и временем прогуляться в оранжерее. После чего Дженни повернулась и решительно направилась в нужную сторону. Адели оказалась в роли догоняющей, с интересом разглядывая со спины техника обслуживания сетей. Джени была очень высокой девушкой, с прямыми широкими плечами и довольно узкими бедрами. Она даже шла, как-то по мужски, заметно размахивая руками, точнее рукой, вторая рука прижимала локтем большую пластиковую сумку – инструменты. Слегка мешковатый комбинезон ремслужбы и короткая темная прическа делали ее похожей на юношу. Но только сзади. Спереди Джени была слишком девушкой – яркие женственные черты лица, развитая грудь, ненавязчивый, но грамотный макияж. Улыбчивая и ясноглазая, она охотно принималась в любую компанию, привнося с собой непринужденность и оживление.

Так они и пришли в оранжерею – Дженни впереди на пару шагов, следом задумчивая Адели.

– Итак? – техник слегка склонила голову вбок, с улыбкой глядя на Адели немного сверху вниз.

– Слушай, Дженни, почему это Вилли зовет тебя каким-то странно сокращенным именем? – вопросом на вопрос ответила Адели.

– Это, по-моему, русское имя…

– Может мне показалось, поправь, если что, между вами нет более близких отношений, чем служебные?

– Ничего себе вопросик! – Дженни хохотнула как-то немного напряженно. – Надеюсь, Вилли – не предмет нашего разговора?

– Нет, конечно, но если мои внезапно возникшие подозрения окажутся верными, для меня разговор теряет смысл…

– Боже ж ты мой! – Дженни всплеснула руками и закатила глаза. – Адели, я девушка простая, поэтому не напрягай мне мозги своими аналитическими штучками. Давай, для начала, разберемся с твоими проблемами, а потом решим, мешают ли их решению мои отношения с Вилли. Ух, ты! И я заговорила умными словами! Адели, нам надо чаще с тобой общаться, для моей пользы.

Девушки улыбнулись друг другу, растворяя в улыбке некоторое напряжение.

– Я тут недавно разговаривала с Родиком, о его предпочтениях, – Адели все-таки решила сказать то, что намеревалась, – оказалось, что ты ему нравишься…

– Как мне кажется, ты – тоже.

– Надеюсь, что уже нет. Правда, он считал, что у тебя симпатия с темнокожим летчиком, – Адели чуть запнулась, пытаясь вспомнить его имя. Не смогла, – но я совершенно случайно оказалась свидетелем, как ты дала отставку этому парню, помнишь, в кают-компании?

– Да, летуну было решительно отказано. Его, в отличие от меня, сильно интересовали отношения больше, чем дружеские. И что, ты сосватала мне лингвиста?

– Он сказал, что это ему интересно.

– Прямо скажем, новость! Пару раз я пересекалась с ним в переходах – от серьезной травмы меня спасла собственная предусмотрительность. Слушай, он вообще смотрит, куда идет? При его габаритах это полезно. Он перекрывает заметную часть коридора, а перед ним идет ударная волна! Он носится, как бешенный.

– Это точно, мне часто кажется, что проходы из помещений не успевают перед ним открываться – он их просто проламывает!

– Одним словом, танк, а не мужчина! Я, между прочим, была практически уверена, что вы с ним… подружились. Даже жалела тебя немного.

– Ну, да, мы – друзья, можно сказать. Но я хочу, чтобы у него появилась девушка – чтобы он меньше бросал на меня плотоядные взгляды.

– Ха-ха-ха! – Дженни залилась своим обычным, заразительным смехом. – Так ты хочешь предложить мне взять огонь на себя?

– По крайней мере, сообщить тебе, что тобой интересуются, – Адели уже самой хотелось смеяться, – а заодно получилось сообщить тебе, что я не его девушка.

– Бедный Родик! – Джени веселилась вовсю. – Нет, Адели, мне такое не надо! Если тебе не удастся никому сбагрить этого резвого медведя, я могу предложить тебе помощь в отражении его домогательств! – Дженни приняла боксерскую стойку, и она у ней не выглядела неуклюже. Чувствовалось, что девушка знакома с этим видом единоборств. Тут и Адели расхохоталась, неожиданно ярко представив, как они с Дженни «тузят» здоровяка Родика.

Заботы Рода

Капитан выключил коммуникатор и пошел в «кухню» заварить кофе. Все служебные и личные помещения на «Поиске» выглядели довольно аскетично: минимум самой необходимой мебели и устройств. Как правило, три стороны прямоугольных помещений имели выходы в коридоры корабля, открываемые мыслекомандой. В случае необходимости, существовал набор стандартных команд, тоже мысленных, с помощью которых можно было телепортировать в помещение гостевые кресла, дополнительные столы или оборудование. Все это хранилось в складских помещениях звездолета. А так, светлые стены, покрытие которых было экранами – можешь включить внешний обзор, фотообои или определенный цвет. Потолок-светильник, за которым прятались устройства жизнеобеспечения, встроенные в стену личные шкафы и камера доставки пищи – если вдруг захотелось поесть в одиночестве, а не в корабельном кафе. На каждом корабле, в капитанской каюте Роду оборудовали небольшое укромное помещение с кофеваркой, импровизированным буфетом-баром, столиком и креслом. Несколько архаично, но Род Тупалев мог себе это позволить. Он имел привычку в напряженные моменты (а их в любой экспедиции было довольно) работать по двадцать и более часов в сутки, не выходя из каюты. Урывками засыпая на «кухне», в кресле. Сейчас как раз случился такой напряженный момент.

Решение по инопланетному флоту было принято, но одно дело решить что-то сделать, и совсем другое – осуществить задуманное. Физики принесли эскиз своего «искривителя пространства» с файлом расчетов. На вопрос «Ну, и как это будем делать?», Норена ткнул в пластик с карандашным эскизом: «Вот, как-то так…». Пришлось собирать совещание с техниками, ремонтниками и прочим народом, привыкшим что-то делать собственными руками. В итоги дело сдвинулось с мертвой точки. Сформировали рабочие бригады, определились с материалами, компонентами, последовательностью и способом монтажа, немаленькой кстати, конструкции. Тем не менее, ежедневно возникало масса вопросов и проблем, которые мог решить только капитан.

Волос вызвался изучить ракету охотников и тут же нагрузил всех вокруг себя сопутствующими проблемами: ракету еще надо было незаметно похитить. Техники, электронщики, связисты и физики отвечали на десятки его вопросов, чего-то чертили, проводили тесты, собирали информацию. В итоге с флагмана охотников срезали одну ракету, и, пока робот-ремонтник монтировал электроприбор, имитирующий присутствие снаряда на стапели, ракету упустили в свободный полет. Чей был недогляд или халатность разбираться не стали – хватило забот по вылавливанию опасного предмета в открытом космосе. Ракету выловили без катастрофических последствий, но пришлось второй раз скрытно возвращаться к звездолету охотников. На ракетной направляющей, в суматохе, забыли робота. Все время, пока длилась эта операция, Род с напряжением ждал вопросов от охотников, сложных вопросов. Но, кажется, обошлось. Почему-то охотники не заметили возни на своем флагмане.

Начали возвращаться автоматические зонды из ближайших звездных систем. Информация бегло обрабатывалась на предмет наличия техногенного присутствия в системе. Явных признаков наличия цивилизации, владеющей заметным техническим потенциалом, пока обнаружено не было. Результаты сканирования систем отправляли на детальное изучение – что-то могло быть упущено, что-то неправильно интерпретировано. Каждый новый зонд встречали с надеждой – ну, в этот раз… По просьбе самого капитана, каждое прибытие зонда, сопровождалось вызовом Рода в информационно-аналитический центр. Ждать результатов обработки записывающих устройств разведчиков не хватало терпения.

Сильно выручал Барди – он почти полностью взвалил на свои плечи все внутренние проблемы «Поиска». Триста человек экипажа исследовательского звездолета, это вам не воинское подразделение на торжественном марше. Если с техническими вопросами содержания корабля и жизнеобеспечением экипажа вполне сносно справлялась автоматика, то проблемы сосуществования разношерстной публики – головная боль капитана. Люди умеют создавать проблемы на совершенно пустом месте, из ничего. Если ситуацию отпустить на самотек, самое меньшее, через несколько дней случится раздрай, ЧП, внештатная ситуация. Это при том, что экипажи проходят тщательное психологическое тестирование перед полетом. Конечно, звездолет – не тюрьма и не дурдом, внимание к нуждам людей требуется самый минимум. Но этот минимум необходимый и постоянный. Главный инженер помимо своих прямых обязанностей (которые заметно приумножились в связи со строительством искривителя), еще и вникал, разбирался и улаживал. За пару внештатных ситуаций, что случились после прибытия «Поиска» в скопление, экипаж уже разобрался, к кому следует обращаться для решения оперативных вопросов. Поэтому Род вполне мог себе позволить окунуться с головой в решение главных, как он считал, вопросов.

Особняком стояли отношения с Адели. Думы о девушке приходили в голову даже в самые напряженные моменты работы. Для Рода все это было очень не просто. Во-первых, не юноша, в свои сорок семь он не ожидал от себя столь стремительной влюбленности. При честном анализе, Род признал, что и в молодости он не отличался пылкостью по отношению к противоположному полу. Были увлечения, даже несколько лет встречался с одной девушкой. Но той скоро надоели слишком ровные, почти дружеские отношения, отягощенные изредка сексом, без особой страсти. Расстались спокойно, без сожаления. Затем женщины вообще отошли на третий-четвертый план, занимаясь дальним поиском трудно заводить постоянные связи. В каждый полет набирается новый экипаж: научная часть – по соображениям интереса к определенному участку изучаемого пространства, спецы – в силу неизбежной текучки кадров. В этом смысле гражданские звездолеты сильно отличались от военных, где экипаж был стабилен на протяжении ряда лет.

Во время поиска Род редко, да что там редко, никогда, за исключением одного единственного случая, не заводил близких отношений с женщинами. Он уже давно ходил в космос в ранге капитана, а значит, все на звездолете были, в той или иной степени, его подчиненными. Субординацию он ревностно оберегал, так как хорошо знал, что в некоторых случаях это единственное средство решения сложной проблемы. Возможно, в последние годы он мог бы уже позволить себе некоторые вольности, не опасаясь за свой авторитет, но с годами сложилась очень устойчивая привычка – по сути, натура капитана Рода. Так и жил он бобылем, впрочем, не особо от этого страдая.

В этом рейсе, еще знакомясь с личными файлами экипажа, Род обратил внимание на очень яркую молодую женщину, обладающую, к тому же, уникальной специальностью. При личной встрече, Адели – высокая, гибкая, с огромными серо-зелеными глазами и шикарной копной золотисто-рыжих волос, просто заворожила капитана. Он невольно поймал себя на мысли: «Ах, как же она хороша!» Формальный обмен приветствиями, быстрый восхищенный взгляд из-под длинных ресниц (как еще может смотреть юная девушка на легендарного капитана дальнего поиска?), и Род до конца дня не мог отделаться от ощущения встречи с маленьким чудом. Ощущение было столь непривычным, что Род даже слегка испугался.

Разумеется, Род знал о существовании любви, читал и слышал и о любви с первого взгляда. Но как-то так в его жизни сложилось, что в юности он грезил космосом, а не любовью. Сильного, всепоглощающего чувства не случилось ни в молодости, ни в зрелом возрасте. Особых сожалений по этому поводу он не испытывал, в его жизни хватило адреналина и без амурных переживаний. Ощущения от встречи с Адели были непривычны, захотелось проверить себя еще раз – может просто показалось? Вторая встреча опровергла надежды, сердце дало сбой, накатило непередаваемое ощущение тревоги и радости в странно гармоничном сочетании.

Скоро эти встречи стали потребностью. Род весьма изобретательно находил поводы для них, иногда используя служебное положение, иногда удачно импровизируя на ходу. Заметила ли Адели интерес к себе? Пожалуй что да, не смотря на все старания Рода соблюдать привычную для себя дистанцию. Женщины гораздо искушеннее мужчин в вопросах любви от природы. Пока Род боролся сам с собою, сомневался, мучительно сверялся с мерками этики и субординации, девушка приняла решение за них обоих. Сначала она недвусмысленно дала понять, что не отвергает интерес к себе капитана – язык женских взглядов и жестов понятен на подсознательном уровне. Род еще обдумывал, как использовать эту благосклонность для установления более теплых дружеских (хотя бы!) отношений, а девушка уже вышла с конкретным предложением: «Род, ты останешься у меня?»

Казалось бы, что еще надо? Хочешь быть счастливым – будь им! Но Рода вновь и вновь терзали сомнения и тревоги. Вправе ли он, командир корабля, иметь личные отношения с одной из подчиненных ему женщин? Не отразится ли это на его авторитете? Не слишком ли большая разница в возрасте? Не выглядит ли со стороны это так, как будто он воспользовался ореолом своей славы для соблазнения восхищенной девочки? Сколь глубоки и серьезны их чувства с Адели? А что будет потом, после завершения экспедиции? Адели молода, она может захотеть (и, скорее всего, захочет) иметь ребенка. Значит им придется обосноваться на какой-нибудь из колоний. А как же космос? Сможет ли он жить без дальнего поиска? Ему как-то не приходилось проверять это на практике… Уходя в неизведанные уголки Галактики, он, как никто другой, понимал сколь велика вероятность не вернуться никогда. Или вернуться через сотни, и даже тысячи лет, что по сути – одно и тоже. Он сам был свидетелем таких трагедий, когда космос забирал его друзей и знакомых. По обе стороны непреодолимого пространства, заставляя кровоточить сердца, раздираемые отчаянием и надеждой.

Иногда Роду казалось, что он уступил минутной слабости, пошел на поводу зова гормонов. Только вот почему так тревожно видеть рядом с Адели этого молодого здоровяка Родика? Он ревнует ее к лингвисту? Ревнует, потому что понимает очевидные преимущества молодого человека: молодость, не обремененность ответственностью за каждый шаг, каждое сказанное слово и, наверняка, свобода выбора жизненного пути. Родик может себе позволить сменить работу и место жительство с тем, чтобы создать наиболее комфортные условия для семьи. Ничего не перекраивая и не ломая в собственной жизни – там и ломать-то еще нечего.

Род со стоном обхватил голову руками: «До чего ж я рассудительный! Разложил чувства на разделочной доске и ковыряюсь в поисках рационального начала… Может еще разобраться, заодно, и с чувствами Адели? Оценить ее мотивы, ее надежды и цели? Нет, лучше дать ей специальное задание – она ж аналитик и больше информирована о себе» Род горько усмехнулся, допил остатки кофе и побрел к рабочему столу – панель мигала несколькими тревожными сигналами срочных вызовов.