Текст книги "Цветы эгоизма. Как травмы влияют на личность и что с этим делать"

Надо ли говорить со старшими родственниками, которые до сих пор находятся во власти этого табу? Только если очень спокойно и мягко. Но гораздо важнее разобраться в себе: откуда у меня взялось то или иное убеждение, ограничивает ли оно меня в современном мире и почему я не сомневаюсь в том, что оно соответствует реальности?

Что внутри коробочки?

Всегда ли эгоизм обозначает исключительно борьбу за конкретный ресурс? И всегда ли он сопровождается радостью от обладания желаемым? Нет. Тот, кто действует эгоистично, может испытывать множество разных чувств и не осознавать своих истинных мотивов.

Например, моя клиентка А. украла у лучшей подруги симпатичный, хотя и недорогой браслет. У подруги он был любимым аксессуаром и очень сильно нравился А. Теперь А. с удовольствием носит его – только тогда, конечно, когда уверена, что не пересечется с приятельницей. Она искренне наслаждается вещицей, хотя и понимает, что поступила некрасиво. Но только ли в радости обладания дело? Возможно, с помощью этого эгоистичного поступка А. неосознанно отомстила подруге, у которой и карьера-то удалась, и муж богатый. А может, она наконец сумела хоть в чем-то взять верх: «У нее и дом, и на Мальдивы летает, зато браслет я у нее стащила!»

И даже куриная ножка, которую взрослый мужчина с боем отбирает у старших братьев на семейном ужине, может быть не просто куриной ножкой, а символом выигрыша в многолетней конкуренции.

Подобное эгоистичное поведение сопровождается разочарованием и наслаждением, виной и радостью, стыдом и эйфорией. Но оно в любом случае остается незрелым, невротическим поведением раненого человека. Через обладание ресурсом он получает неосознаваемую выгоду, а счастливым себя все равно не чувствует.

Достигаторство, стремление к «успешному успеху» ведь про то же самое: ты и не украл ничего, а просто купил еще одну квартиру, еще одну машину, еще один дом, но счастья почему-то так и нет, как в том анекдоте: елочные игрушки не радуют.

Люби себя, чихай на всех?

Многие считают, что эгоизм – естественный спутник любви к себе или вовсе ее синоним. Но все немного сложнее.

Если мы оказываемся в благоприятной среде, где нам помогают любить себя, выстраивать адекватные границы, признавать свои чувства, свободно проявляться, социализироваться, – тогда любовь к себе развивается естественным образом. И превращается в здоровый, неболезненный, без невротических оттенков эгоизм.

При этом эгоизм спокойно обходится и без любви к себе. Эгоистические действия, направленные на удовлетворение собственных потребностей, могут быть продиктованы страхом – страхом не получить чего-то, не соответствовать высоким критериям, не добиться признания. Страхом не реализоваться, не стать «лучшей версией себя», что бы это ни значило. Именно этого требует от человека современность. Отсюда – расцвет пластической хирургии, курсов по самосовершенствованию и достижению успеха, огромное количество соответствующей литературы, мотивационных коучей и спикеров. Такая бесконечная гонка за недостижимым идеалом плохо сочетается с любовью к себе.

Мы можем найти подтверждение этой идеи у Эриха Фромма в его книге «Искусство любить»:

«Эгоизм и любовь к себе отнюдь не равнозначны; более того – они противоположны. Эгоист любит себя скорее слишком мало, чем слишком много; в действительности он себя ненавидит. Этот недостаток заинтересованности в себе самом и заботы о себе, который есть лишь одно из проявлений неплодотворности личности, опустошает и фрустрирует его. Он неизбежно несчастен и лихорадочно стремится урвать от жизни те блага, доступ к которым сам себе закрывает. Кажется, что он заботится о себе слишком много, но на самом деле он всего лишь делает неудачные попытки восполнить недостаток заботы о своем подлинном “я”»[12]12
  Фромм Э. З. Искусство любить. – М.: Директ-Медиа, 2008.


[Закрыть].

Человек, который по-настоящему любит себя, относится к себе с вниманием и состраданием, осознанно. Осознанно – значит безоценочно и с уважением наблюдает за собственными внутренними процессами, мыслями, чувствами, воспоминаниями, фантазиями, образами. Термин «осознанность» немного затерт в популярной психологии, в него вкладываются противоположные смыслы. В качестве альтернативы предлагаю использовать другой: дифференциация «я». Уровень дифференциации «я» (по Мюррею Боуэну) – это уровень разделения интеллекта и эмоций, способность распознавать эмоции, отличать их от мыслей, а также от мыслей и эмоций других людей.

Боуэн утверждает, что «чем выше дифференциация, тем лучше функционируют люди. Они более гибки, адаптивны к стрессам и более свободны от всех видов проблем. По степени дифференциации “я” люди образуют континуум»[13]13
  Цит. по: Варга А. Я., Хамитова И. Ю. Теория семейных систем Мюррея Боуэна // Журнал практической психологии и психоанализа. – 2005.– № 4. – URL: https://psyjournal.ru/articles/teoriya-semeynyh-sistem-myurreya-bouena (дата обращения: 9.10.2023).


[Закрыть].

Это значит, что люди отличаются друг от друга по степени дифференциации, создавая нормальное распределение между полюсами абсолютной недифференцированности и дифференцированности «я». Мы обязательно вернемся к этой идее позднее.

Границы и субъектность

Термин «границы» сегодня популярен не меньше, чем понятия «осознанность» или «нарциссизм». Соблюдением чужих и собственных границ, как и наличием травмы, принято объяснять любые действия, вплоть до самых неадекватных. И тот, кто произносит это слово, может подразумевать под ним что угодно – в зависимости от своего видения мира, собственных желаний. В семьях, где есть проблемы с эгоистичным поведением одного из членов, точно не все ладно с границами. Они могут быть жесткими и непроницаемыми либо, наоборот, прозрачными. И даже отсутствовать вовсе.

Считается, что соблюдать свои и чужие границы – хорошо, правильно и полезно для всех. Но порой это стремление обретает странные формы и совсем не походит на заботу о себе и окружающих.

Приведу пример. Н., мужчина средних лет, резко перестает общаться со своими близкими. Не звонит, не пишет, никак не дает о себе знать. Его спрашивают: «Что случилось?» Н. невозмутимо отвечает: «Я уважаю их границы, никому не навязываюсь. Мне от них ничего не надо». Это настоящий человек-колодец: его границы настолько высокие и прочные, что он попросту выпадает из контакта.

Обратный случай – история пары Ж. и М. Это милые, интеллигентные и добродушные люди. Они живут в столице, и к ним в гости из поселка под Хабаровском должны приехать родственники М. Его супруга готовится к встрече, с радостью принимает гостей. Через пару часов посиделок выясняется, что родственники планировали в этот же день уехать за город, на дачу к своим знакомым, которых давно не видели. Они начинают высчитывать, во сколько обойдется такси, но М., который уже немного подвыпил, останавливает их: «Да вы что, зачем деньги тратить! Сейчас Ж. вас сама отвезет, все будет хорошо!»

М. даже не приходит в голову поинтересоваться, готова ли жена везти его симпатичных, но шумных и нетрезвых родственников за город в свой выходной. Ж. чувствует себя неловко и соглашается. Ехать придется через весь город, дорога туда-обратно займет минимум четыре часа, на улице +32, и завтра ей к девяти утра на работу. В свою очередь, у нее даже мысли нет о том, чтобы отказать мужу.

Видеть чужие границы – значит уважать желания, потребности, чувства, мысли другого человека. Чувствовать свои границы – значит осознавать себя как живое существо, у которого есть собственные эмоции, мысли, потребности и желания. И в том и в другом случае мы еще и понимаем, что границы нельзя нарушать. Это называется уважением к собственной и чужой субъектности – возможности каждого человека быть автором своей жизни, уникальным, значимым и независимым от других людей. Если же мы претендуем на субъектность другого, мы лишаем его права, пусть даже в собственных мыслях о нем, проживать собственную единственную и неповторимую жизнь, как ему живется. А кроме того, парадоксальным образом лишаем себя субъектности собственной.

Когда мы находимся в контакте с реальным миром, получаем информацию в «чистом» виде без оценок в виде пропаганды и «улучшающих фильтров», мы полагаемся на собственные органы чувств и интеллект, принимая решения и действуя. Это называется циклом НОРД: наблюдаю – ориентируюсь – решаю – действую. Эта концепция, также известная как петля Бойда, описывает процесс взаимодействия с реальностью в условиях непрерывных изменений. Бойд разработал ее для армии и доказал, что эффективность напрямую зависит от сохранения человеком автономности во время реализации цикла НОРД. Любое вторжение в этот процесс увеличивает количество ошибок и снижает эффективность. Вы можете вспомнить, например, свою вспышку злости, когда, собираясь куда-то, мысленно решаете, что нужно взять с собой, удерживая во внимании телефон, бумажник, бутылку воды… и вдруг кто-то резко обращается к вам с невинным вышибающим вопросом. Цикл НОРД разрушен, телефон останется лежать на столе. С собственным циклом НОРД очевидно, но почему вторжение в чужой цикл вредит нам?

Манипулируя, мы вторгаемся в границы другого человека и лишаем себя возможности опереться на «чистое» наблюдение – прерываем первый же этап цикла НОРД. Так мы теряем шанс понять, что человек на самом деле думает и чувствует, а значит – теряем возможность истинного взаимодействия с ним. Таким образом, нарушение чужих границ попросту не позволяет нам быть в контакте с людьми, а заодно и лишает субъектности. Чтобы ее сохранить, нужно сохранять трезвый разум, оставаться в контакте с собой и миром.

Например, сын после службы в армии возвращается в родной город. Родители, зная об этом, планируют встретить его на даче, готовят стол, им и в голову не приходит, что у него могут быть другие планы: встретиться с друзьями, девушкой или просто отоспаться в своей комнате. Его просто не спрашивают об этом. Когда неизбежно возникает конфликт, родители искренне недоумевают, почему сын такой неблагодарный, а спросить о его планах им просто не пришло в голову.

Не только человек, склонный к эгоистичному поведению, но и его партнер может претендовать на чужую субъектность. Пребывая в роли жертвы, он неосознанно удерживает превосходство в паре. Он управляет ситуацией с помощью невыносимого внутреннего напряжения, впоследствии требуя особого отношения к себе. Логика может быть такой: «Я даю тебе больше, чем ты мне, я и терплю больше и поэтому буду предъявлять права на то, что мне необходимо. И буду получать это – просто в другое время, в другом месте и в другой форме». Классический пример – жены алкоголиков: многие из них терпят выходки мужей. Зато, когда он трезвеет и раскаивается, они вместе идут в магазин и покупают сумку или шубу.

Потому что если речь идет о двоих взрослых, самостоятельных людях, то вряд ли один из них знает лучше, как должен поступать другой. Когда мы требуем от окружающих предпочтительного для нас поведения в ущерб их собственным стремлениям, мы ограничиваем свой контакт с миром. Это происходит потому, что мы общаемся с ним только с участием своей эгоистичной части. И тем самым не позволяем себе попробовать самые разные формы взаимодействия, суживая «горизонт» эмоций, открытий, прогресса и впечатлений.

Границы – не то же самое, что эгоизм: они создают рамку безопасного взаимодействия, а эгоистичное поведение – это всегда потенциальная угроза для нашего «я». При этом и уважение к границам может иметь эгоистичные мотивы, как в описанном выше случае с Н.

Разумный эгоизм для человека разумного

Эгоизм, как и разумный эгоизм, – это социальная форма, рожденная при переходе от средневековья к национальным государствам и массовому обществу. Новая буржуазная этика, регулирующая экономические отношения между людьми, требовала появление человека, способного принимать ответственность за свои слова и поступки в противовес христианской концепции греха, согласно которой человек не может отвечать за свои деяния, потому что изначально греховен и не имеет свободы воли. С таким человеком невозможно заключить экономический контракт. Отвечать за свои действия может только свободный человек.

Именно такое представление о человеке, как и концепция разумного эгоизма, появляется в работах философов того времени: Гоббса, Локка, Адама Смита и других. Они попытались объяснить миру, почему людям выгодно договариваться. Главный принцип рационального эгоизма можно сформулировать так: «Живи и давай жить другим». Или: «Моя свобода заканчивается там, где начинается свобода другого».

Но и этот взгляд ограничен: он предлагает регулировать эгоистические интересы и устремления с помощью контроля. Будучи критически настроенным человеком, я должен хорошо понимать, что мне можно, а чего нельзя, – и при надобности ограничивать себя. Мне кажется, что, принимая этот способ обращаться со своим эгоизмом, мы рискуем потерять в себе человека со всеми его особенностями. Кроме того, такую стратегию невозможно использовать всегда, в масштабах всей жизни.

Именно этим грешит поп-психология. Она предлагает некую, общую для всех и каждого модель: «Нам всем надо стать рациональными эгоистами, и все будет окей». Столь недифференцированный подход не поможет конкретному человеку понять, что им движет и как это – делать только то, что хочешь, но при этом никого не задеть? В итоге такие советы оказываются практически бесполезными.

Мы будем понимать под разумным эгоизмом действия человека, направленные на защиту его «я», которые являются результатом осознанного баланса между эмоциональной и когнитивной сферами личности.

Эгоизм в этой книге и оптике IFS

Давайте определим, что в этой книге будет считаться эгоизмом. В этом нам поможет довольное новое направление психотерапии IFS, Internal Family System – Системная семейная терапия субличностей, или Терапия внутренних семейных систем, – подход, разработанный Ричардом Шварцем[14]14
  Шварц Р. Внутренние семейные системы. Принципы и методы подхода от основателя IFS-терапии. – М.: Манн, Иванов и Фербер, 2023.


[Закрыть] и основанный на понимании личности как системы различных ЧАСТЕЙ, взаимодействующих друг с другом.

Части человека – это внутренняя «семья», состоящая из множества разных людей, которые, как и в настоящих семьях, находятся в сложных динамических взаимоотношениях друг с другом, сотрудничают, любят, враждуют, конфликтуют, игнорируют и т. д., но при этом остаются семьей. Это живая психическая система из противоречивых потребностей, мотивов, чувств, мыслей, целей, реакций, поведения. У каждой части есть собственная история, ценности, философия и взгляд на мир, определенная стратегия выживания, усвоенная в конкретном возрасте под воздействием воспитания, обучения, полученной информации и опыта. Это стратегии появляются у человека с довербального периода развития, с первого крика (а то и раньше) и формируются всю жизнь.

Части находятся в противоречивых, иногда конфликтных отношениях друг с другом, могут содержать противоположные мотивы. Но каждая часть в меру своего понимания делает что-то «полезное» для человека, так как сама понимает эту полезность.

Внутренний критик может с помощью обесценивания и сравнения с другими людьми пытаться «помочь» человеку добиться успеха либо защититься от неудачи, а в случае неприятных событий могут активизироваться части, привыкшие обезболиваться с помощью веществ, изменяющих сознание. Как говорит Ричард Шварц, не бывает плохих частей, все они имеют позитивные намерения, даже те, которые заставляют совершать экстремальные и опасные для жизни поступки.

Просто части «застревают», как в янтаре, в определенном опыте, чаще всего детском и/или подростковом, они говорят со взрослыми интонациями, выглядят как взрослые, но по факту являются детьми, которые играют во взрослое поведение.

Так, например, девочка, пережившая в детстве внезапный развод родителей, когда отец пропал без объяснения причин, делает вывод о собственной никчемности и во взрослом возрасте пытается удержать отношения любой ценой, заслуживая внимание и любовь мужчин, не веря, что достойна любви. Мальчик, родители которого убеждали родных в его гениальности, гордились и заставляли читать стихи на табуретке, на публике демонстрирует свою исключительность, но в глубине души подозревает, что это не так, поэтому не терпит ни малейшей критики со стороны других людей, она причиняет ему почти физическую боль.

Части человека делятся на три вида:

• менеджеры;

• пожарные;

• изгнанники.

Менеджеры и Пожарные – это защитники, которые делают все, чтобы не допустить травмирования Изгнанников – частей, которые содержат уязвимый, болезненный травматический детский опыт. Если Изгнанники задеты, всю систему затапливают сильные эмоции, часто невыносимо болезненные (стыд, гнев, беспомощность, страх).

Поэтому Менеджеры стараются сделать все, чтобы достичь определенной цели: заставляют много работать, чтобы чувствовать безопасность, гиперконтролируют поведение человека и окружающих, чтобы не допустить попадания в дискомфортное положение, бесконечно «гоняют» тревожные мысли, пытаясь подготовиться к неопределенности.

Пожарные реагируют постфактум. Если случается что-то способное уязвить Изгнанников, они буквально «тушат» пожар, заливая всё: и огонь, и что-то ценное. Например, это может быть прием алкоголя, изнуряющая мастурбация, беспорядочный секс, самоповреждение, рискованное поведение.

Другое ключевое понятие в IFS – это SELF. Это можно определить как центр «я», или Целостную личность, или юнговскую самость. Это своего рода энергия, которая объединяет противоречивые мотивы, чувства и мысли, то есть ЧАСТИ человека. Субъективно присутствие SELF ощущается как гармония с собой, ощущение потока и равновесия, равенство себе. SELF обладает определенными качествами, такими как уверенность, любопытство, ясность, творчество, смелость, спокойствие, связанность, дальновидность, сострадание. SELF – это то, что есть у каждого человека, независимо от его психического статуса, мы рождаемся с ним. Это как солнце, которое светит всегда. Оно светит, просто иногда к нему может быть закрыт доступ, когда небо в облаках. В этом случае «управление» человеком берут на себя его части.

На обучающих семинарах по IFS приводят метафору театральной сцены, на которой одновременно существуют десятки частей, и каждая из них в определенное время выступает на авансцену и освещается прожекторами. Внимание зрителей устремляется на одного актера, это та субличность, что становится ведущей в данный момент. А сцена, где находятся части, – это и есть SELF.

Я представляю взаимодействие SELF и частей как конференцию в Zoom. Открыто множество окон, и есть ведущее окно. Мы видим человека и слышим его голос, одновременно открыто множество беззвучных окон, в них люди, более или менее вовлеченные в конференцию или занимающиеся своими делами, а вот в кадр одного из окон зашел ребенок, собака, кошка, есть окна, в которых камера выключена, но есть аватарка и подпись или странный псевдоним, а есть просто черные окна, за ними люди, но кто это, мы не понимаем. Вдруг в стройное повествование рассказчика врывается внезапный грохот кастрюль, разговор на повышенных тонах по телефону или резкий детский плач, ага, это кто-то не выключил микрофон и перетянул внимание всей системы на себя. Окошки – это части, а вся конференция – это и есть SELF.

Таким образом, мы будем рассуждать о бессознательном эгоизме как о свойстве, присущем некоторым частям личности. А есть части, которым свойственно альтруистическое или нейтральное поведение. И они могут уживаться совершенно естественным образом. Так, человек, идущий по головам в собственной компании, может совершенно искренне заботиться о старой больной собаке. А холодная с виду красотка, лихо крутящая поклонниками, помогает деньгами разведенной сестре с тремя детьми.

Люди, замечая одну, возможно, достаточно яркую краску в поведении человека, записывают его/ее в эгоисты, кладут на своеобразную полку в своем сознании. И потом, каждый раз сталкиваясь с ним в жизни, видят его через очки оценивающего, часто осуждающего восприятия.

• Ну что с него взять, бульдозер, родную мать продаст ради выгоды.

• Ой, эта… да она с ним только из-за денег, выжмет все, а потом хвостом крутанет и сбежит.

Эгоизмом часто объясняют болезненное, травматическое поведение человека. Обычно оно вызвано определенными механизмами защиты собственного «я», выработанными в детстве (психологи называют их копинговыми стратегиями).

И «бульдозер», который всегда добивается результата, мог вырасти в семье, в которой не было денег даже на одежду, он был вынужден донашивать за старшими братьями, не было собственного угла. А потом он оказался в секции бокса, где тренер внушил ему идею, что упорным трудом и кулаками он сможет себя защитить и добиться успеха в жизни. И это сработало. Мальчик выиграл областные соревнования, поступил в вуз, нашел работу. Он верит, что это правильно, это доказано его опытом, и он не знает, что может быть по-другому. Только сам, в стойке, голова вниз, руки в защите и пошел-пошел-пошел. Он так и проводит презентации в офисе. Другие способы защитить свое «я» он по разным причинам не обрел.

А «красотка» – фитнес-инструктор, сделавшая десяток пластических операций, не принимает своего тела, страдает от расстройства пищевого поведения, не может получить сексуальной разрядки, потому что во время секса все ее мысли заняты тем, как она выглядит. В детстве она слышала только «посмотри, на кого ты похожа, ты же девочка», «главное – правильно выйти замуж, а не так, как твоя мать, нищету плодить», «куда жрешь, как не в себя, будешь жирная – замуж не выйдешь». А когда сделала первый раз макияж в 13 лет, полупьяный папа жесткой мочалкой содрал под краном мейк, потом избил и впроброс: «Вся в мать – такая же шлюха». Во всех сетевых пабликах, на которые она подписана, бесконечные улучшательные марафоны и средства для похудения. Мужчины, которые ей встречались в жизни, всегда реагировали на внешность, оценивали, критиковали, контролировали и ревновали. Для нее это реальность, другой она не знает.

Таким образом, причины поведения, называемого эгоистическим, кроются в наследственных предпосылках, особенностях развития и психических травмах. На этой почве и произрастают цветы эгоизма, о которых пойдет речь в этой книге.

Цветок – это часть личности, которая является следствием и результатом эгоистических механизмов выживания.