Текст книги "Командармы 1941 года. Доблесть и трагедия"

II. ПРИКАЗЫВАЮ:

А) Широко разъяснить всему командному, начальствующему, красноармейскому составу обстановку и условия выхода армии из окружения. Широко разъяснить всем бойцам и командирам, что части армии за весь период боевых действий под напором врага отступали только при неожиданном нападении 22 июня сего года. Ни в одном из последующих боев, которые вели части армии с превосходящими силами врага, последний не добился успеха. Мы отходили в силу создавшейся общей обстановки. Это показывает, что враг в лице германской фашистской армии вовсе не так силен, как об этом говорят фашистские заправилы. Мы в состоянии бить врага до полной победы над ним.

Б) Однако, несмотря на героическое сопротивление врагу подавляющим большинством личного состава армии, у нас нашлись отдельные люди как среди красноармейского, так и командного состава, которые малодушничали, поддавались провокационным слухам и позорно удирали в тыл. Всех этих людей собрать, строжайше их поведение расследовать и виновных в трусости предать суду военного трибунала.

В) Опыт боев и выход из боя показал, что, несмотря на успешное выполнение в целом боевой задачи, во многих частях терялось управление, боевая задача до войск доводилась слабо, а в некоторых частях и совсем не доводилась, в силу чего отдельные подразделения блуждали, не зная, куда следовать. Разведка, охранение как на месте, так и на походе организовывались слабо. Войсковая разведка, как правило, свои задачи выполняла слабо. Движение, совершаемое по дорогам, производилось без учета активных боевых действий авиации противника. Маски[77]77
  Речь идет о маскировочных средствах.


[Закрыть] при движении использовались слабо, в силу чего части несли излишние потери. Часто терялась связь по вине как высших штабов, так и низших начальников, которые не пытались искать связи со своим начальником. Как вопиющий пример этого можно привести отход частей 126-й и…[78]78
  В документе «смазан» текст.


[Закрыть] через р. Зап. Двина. [Из-за] потери связи эти дивизии переправлялись в тяжелых условиях, несмотря на наличие подготовленных и хороших переправ в 7–8 км от их фактического места переправы.

Командиру корпуса, командирам дивизий все эти выявленные недостатки разобрать с командным составом и впредь не допускать их.

Г) Основной задачей на 7.7.41 г. считать приведение частей в полную боевую готовность. Людей собрать, дать им отдых, хорошо накормить, произвести санитарную обработку, привести в полную готовность оружие и обеспечить себя положенным запасом боеприпасов и быть готовым к выполнению любой боевой задачи.

Д) Не позднее 10.7.41 г. представить Военному совету армии списки отличившихся командиров и красноармейцев за истекший период боевых действий.

Е) Военный совет армии уверен, что весь командно-начальствующий состав, партийные и комсомольские организации приложат все усилия к тому, чтобы в указанный срок привести части в полную боевую готовность для выполнения любой боевой задачи, которая будет поставлена высшим командованием, партией и правительством.

Приказ прочесть всему личному составу частей армии».

8 июля командующий Северо-Западным фронтом генерал-майор П.П. Собенников приказал командующему 11-й армией выйти 9 июля в район города Дно, где объединить под своим командованием 41-й, 22-й стрелковые и 1-й механизированный корпуса. 16-й стрелковый корпус 11-й армии командующий фронтом наряду с 12-м механизированным корпусом выделил в свой резерв.

Противник, наращивая свой успех, 13 июля передовыми частями 56-го моторизованного корпуса захватил Сольцы, а на следующий день вышел в район Шимска к р. Мшага на левый фланг Лужской оперативной группы. В результате создалась реальная угроза прорыва противника к Новгороду, а затем и к Ленинграду. В этой связи главнокомандующий войсками Северо-Западного направления Маршал Советского Союза К.Е. Ворошилов приказал командующему 11-й армией нанести контрудар по прорвавшемуся противнику. Эту задачу генерал-лейтенант Морозов выполнял силами Северной (21-я танковая, 70-я и 237-я стрелковые дивизии) и Южной (22-й Эстонский стрелковый корпус) групп войск при поддержке авиационной группировки (235 самолетов).

Контрудар оказался полной неожиданностью для командира 56-го моторизованного корпуса генерала пехоты Э. фон Манштейна. «15 июля на КП командира корпуса, находившийся на Шелони западнее Сольцы, поступили малоутешительные донесения, – отмечал он в своих мемуарах „Утерянные победы“. – Противник большими силами с севера ударил во фланг вышедшей на реку Мшага 8 тд и одновременно с юга перешел через реку Шелонь. Сольцы – в руках противника. Таким образом, главные силы 8 тд, находившиеся между Сольцами и Мшагой, оказались отрезанными от тылов дивизии, при которых находился и штаб корпуса. Кроме того, противник отрезал и нас и с юга большими силами перерезал наши коммуникации. Одновременно продвигавшаяся дальше к северу 3 мд была у Мал. Утогорж атакована с севера и северо-востока превосходящими силами противника. Было ясно, что цель противника заключается в окружении изолированного 56 тк. Так как на нашем правом фланге не следовала уступом дивизия СС „Тотенкопф“, ему удалось форсировать Шелонь силами, находившимися на нашем южном фланге. Одновременно отвод 41 тк с Лужского шоссе освободил там значительные силы противника, которые и атаковали наш северный фланг. Нельзя было сказать, чтобы положение корпуса в этот момент было весьма завидным. Мы должны были задаться вопросом: не шли ли мы на слишком большой риск? Не слишком ли мы под влиянием своих прежних успехов недооценили противника на нашем южном фланге? Но что же нам оставалось, если мы хотели обеспечить себе хотя какие-нибудь шансы для выполнения поставленной задачи? В сложившейся обстановке не оставалось ничего другого, как отвести через Сольцы 8 тд, чтобы уйти от угрожавших нам клещей. 3 мд также должна была временно оторваться от противника, чтобы корпус вновь мог получить свободу действий. Последующие несколько дней были критическими, и противник всеми силами старался сохранить кольцо окружения. Для этой цели он ввел в бой кроме стрелковых дивизий две танковые дивизии, большие силы артиллерии и авиации. Несмотря на это, 8 тд удалось прорваться через Сольцы на запад и вновь соединить свои силы. Все же некоторое время ее снабжение обеспечивалось по воздуху. 3-й моторизованной дивизии удалось оторваться от противника, только отбив 17 атак».

Генерал-лейтенант Морозов, испытав горечь неудач и поражений в приграничных сражениях, сумел себя реабилитировать в глазах вышестоящего командования. Генерал-полковник В.М. Шатилов, оценивая действия генерал-лейтенанта В.И. Морозова, в своих мемуарах «А до Берлина было так далеко» писал: «Тех, кому довелось близко знать этого военачальника, всегда восхищала его воинская эрудиция. Он изучил прекрасно тактику врага, знал ее сильные и слабые стороны, много читал военно-исторических трудов и в трудные минуты боя всегда подбадривал высказываниями, поговорками и пословицами великих полководцев прошлого».

Во второй половине августа 1941 г. войска 11-й армии под командованием генерал-лейтенанта В.И. Морозова совместно с 34-й и 48-й армиями участвовали в нанесении нового контрудара с целью окружить и уничтожить противника в районе Шимск, Сольцы, Старая Русса. К исходу 14 августа они продвинулись на 60 км, выйдя в район станции Тулебля, охватили правый фланг старорусской группировки противника и создали угрозу удара в тыл немецких войск, вышедших в район Новгорода и Чудова. Это вынудило командующего группой армий «Север» спешно снять из-под Луги, из 56-го моторизованного корпуса, одну моторизованную дивизию и с Новгородского направления моторизованную дивизию СС «Мертвая голова» и направить их против 34-й армии. Кроме того, из района Смоленска началась переброска через Вильнюс на северо-западное направление Смоленска 39-го моторизованного корпуса в составе одной танковой и двух моторизованных дивизий.

18 августа начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер в своем дневнике сделал следующую запись о звонке командующего группой армий «Север» генерал-фельдмаршала Г. фон Лееба: «Он сообщил мне, что крайне озабочен положением на участке 10-го армейского корпуса. Все солдаты выведены в первую линию. Войска переутомлены. Противник еще продолжает оказывать давление в районе севернее Старой Руссы. Здесь для использования в первой линии остаются только саперные роты. Командир корпуса и командующий группой армий будут довольны, если наши части удержат занимаемые ими позиции в течение сегодняшнего дня».

На выручку 10-му армейскому корпусу поспешил командир 56-го моторизованного корпуса генерал пехоты фон Манштейн. «19 августа утром началось наступление корпуса, явившееся, по-видимому, неожиданным для противника, – вспоминал он. – Действительно, удалось, как и было задумано, сбить противника с позиций, нанеся ему удар во фланг, и во взаимодействии с вновь перешедшим в наступление 10 ак в дальнейших боях нанести решительное поражение советской 38 армии. 22 августа мы достигли реки Ловать юго-восточнее Старой Руссы, несмотря на то что в этой песчаной местности, почти полностью лишенной дорог, пехоте обеих моторизованных дивизий пришлось большую часть пути проходить пешим строем. Все же корпус за эти дни захватил 12 000 пленных, 141 танк, 246 орудий, а также сотни пулеметов, автомашин и другие средства транспорта».

17 ноября 1942 г. генерал-лейтенант В.И. Морозов назначается командующим 1-й ударной армией. По взглядам отечественных военных теоретиков, ударная армия с ее мощными современными средствами разрушения и подавления должна была прорвать любую тактическую зону обороны противника и выйти в его оперативную глубину. Однако к моменту вступления Василия Ивановича в должность армия по своему составу могла только с большими натяжками считаться ударной. Она не располагала мощными подвижными соединениями (танковыми, механизированными, кавалерийскими), испытывала недостаток в боеприпасах, автотранспорте и продовольствии.

В составе Северо-Западного фронта войска 1-й ударной армии принимали участие в операции с целью разобщения старорусской и демянской группировок противника, завершения окружения и разгрома последней. Наступление армии по требованию Ставки ВГК началось утром 28 ноября 1942 г., несмотря на то что не были полностью решены вопросы, связанные с перегруппировкой войск и их материально-техническим обеспечением. Это сказалось на результатах операции. Противник, перебросив дополнительные силы (две пехотные дивизии), сумел остановить продвижение соединений 1-й ударной армии, а затем перешел в контрнаступление и отбросил их в исходное положение.

Не увенчалось успехом и новое наступление, предпринятое 23 декабря 1942 г. войсками 11-й и 1-й ударной армий. Недостаток сил и средств, упущения в планировании и подготовке боевых действий, как со стороны командования и штаба Северо-Западного фронта, так и командования и штабов армий, привели к тому, что боевые действия свелись к медленному прогрызанию и вклинению в оборону противника с последовательным овладением опорными пунктами. В то же время противник вынужден был перебросить в район рамушевского коридора с Ленинградского фронта 225-ю пехотную дивизию, с Калининского – 58-ю и с Волховского – 254-ю пехотную дивизию. Кроме того, сюда были направлены до 15 отдельных батальонов и отрядов различных дивизий, главным образом из демянского кольца.

Итак, генерал-лейтенанту В.И. Морозову не удалось полностью выполнить поставленную задачу. Отметим, что в этом не вся вина лежит на нем. Тем не менее директивой Ставки ВГК от 30 января 1943 г. он был освобожден от должности и направлен в распоряжение наркомата обороны СССР. Это решение фактически поставило крест на его карьере как военачальника. В марте Василия Ивановича назначают командующим 63-й армией, но уже в мае переводят на более спокойный пост – начальником Управления военно-учебных заведений Красной армии. На этом его участие в Великой Отечественной войне завершилось.

Его войска брали Рейхстаг
(генерал-полковник В.И. Кузнецов)

Имя генерал-полковника В.И. Кузнецова, ветерана трех войн, малоизвестно широкому читателю. Он родился 1(13) января 1894 г. в селе Усть-Усолка ныне Чердынского района Пермской области. В 1915 г. был призван в русскую армию, окончил школу прапорщиков, участвовал в Первой мировой войне, дослужившись до подпоручика. Далее военная карьера Василия Ивановича складывалась традиционно для того времени. После Октябрьской революции у него было два выбора: стать на сторону Белого движения или под знамена Красной армии. Он выбрал второй путь, пройдя в боях всю Гражданскую войну. В эти годы приобрел значительный опыт командования ротой, батальоном и полком. В мирное время продвижение Кузнецова по служебной лестнице было неспешным. Он шаг за шагом преодолевал должностные ступени от командира полка до командующего 3-й армией. Богатый практический опыт руководства частями, соединениями и объединениями был дополнен хорошей теоретической подготовкой. В.И. Кузнецов окончил в 1926 г. курсы «Выстрел», в 1929-м – курсы усовершенствования высшего комсостава, а в 1936 г. – Военную академию им. М.В. Фрунзе.

3-я армия была сформирована 7 сентября 1939 г. в составе Белорусского Особого военного округа на базе управления Витебской армейской группы войск. Под командованием генерал-лейтенанта В.И. Кузнецова она принимала участие в походе Красной армии в Западную Белоруссию. В состав 3-й армии накануне Великой Отечественной войны входили 4-й стрелковый и 11-й механизированный корпуса, 68-й укрепрайон, 7-я противотанковая артиллерийская бригада, 293-й пушечный артиллерийский полк РГК и 23-й инженерный полк.

В час ночи 22 июня 1941 г. командующему войсками Западного Особого военного округа генералу армии Д.Г. Павлову позвонил нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко.

– Ну, как у вас, спокойно? – спросил нарком.

– Товарищ нарком, очень большое движение немецких войск наблюдается на правом фланге, – ответил Павлов. – По донесению командующего 3-й армией Кузнецова, в течение полутора суток в Сувалковский выступ шли беспрерывно немецкие мехколонны. По его же донесению, на участке Августов, Сопоцкин во многих местах со стороны немцев снята проволока заграждения. На других участках меня особенно беспокоит группировка в Белоподляске.

– Вы будьте поспокойнее и не паникуйте, – сказал Тимошенко, – штаб же на всякий случай соберите сегодня утром, может, что-нибудь и случится неприятное, но смотрите, ни на какую провокацию не идите. Если будут отдельные провокации – позвоните.

О содержании этого разговора генерал армии Павлов подробно рассказал следователю во время допроса 7 июля 1941 г. Мы еще не раз будем обращаться к документам судебного дела Павлова.

Не только командующий 3-й армией, но и командующие другими армиями докладывали генералу армии Д.Г. Павлову о передвижениях немецких частей за границей. Поэтому Дмитрий Григорьевич, как об этом он сообщил следователю, в два часа ночи 22 июня через ответственных дежурных штабов армий отдал распоряжение: «Вызвать в штаб командующего, начальника штаба и начальника оперативного отдела. Ждать им у аппарата и предупредить командиров корпусов». Он также предложил командующим привести войска в боевое состояние и занять все сооружения боевого типа и даже недоделанные железобетонные.

Эти показания почти совпадают с тем, что пишет в своей книге «Танки – фронту! Записки советского генерала» член военного совета 3-й армии армейский комиссар 2-го ранга Н.И. Бирюков: «В 2 часа ночи мы получили приказ командующего фронтом ввести в действие „красный пакет“, а еще через час, при передаче директивы Военного совета округа, связь прервалась. Командование и штаб армии предпринимают попытки установить связь с соединениями и уточнить обстановку. Стало ясно, что ввиду трехкратного превосходства в силах у немцев армия попала в окружение».

В.Д. Шерстнев в своей книге «Трагедия сорок первого. Документы и размышления» отмечает: «Около 2 часов ночи 22 июня В.И. Кузнецов (командарм-3) получил по ВЧ от командующего фронтом короткий приказ: поднять все войска по боевой тревоге, частям укрепленного района немедленно занять „доты“ и привести их в полную боевую готовность, по сигналу „Гроза“ ввести в действие „красный пакет“, содержащий план прикрытия государственной границы».

В «Сборнике боевых документов Великой Отечественной войны. Выпуск 35» зафиксировано, что директива Главного военного совета, на основе которой отдавались такие приказы, была отправлены в штабы 3, 10 и 4-й армий в 2 часа 25 минут 22 июня.

Одним из первых приказ командующего 3-й армией получил командир 85-й стрелковой дивизии генерал-майор А.В. Бондовский, находившийся со своим штабом в Гродно. Он тут же приказал поднять части дивизии по боевой тревоге, одновременно распустить дивизионные учебные сборы пулеметчиков, снайперов, разведчиков, возвратить всех в стрелковые полки.

В 3 часа 10 минут разведывательный отдел штаба Западного Особого военного округа сообщил начальнику Главного разведывательного управления генерал-лейтенанту Ф.И. Голикову:

«1. По имеющимся данным, которые проверяются, основная часть немецкой армии в полосе ЗапОВО заняла исходное положение.

2. На всех направлениях отмечается подтягивание частей и средств усиления к границе»[79]79
  Цит. по: Анфилов В.А. Грозное лето 41-го года. С. 115.


[Закрыть].

В 3 часа 30 минут нарком обороны снова вызвал к телефону генерала армии Павлова.

– Что нового? – спросил Тимошенко.

– Сейчас нового ничего нет, связь с войсками у меня налажена, и соответствующие указания командующим даны, – ответил командующий округом. – Я доложу вам дальнейшую обстановку после вторичных переговоров с командующими армиями.

Генерал армии Павлов, закончив разговор с наркомом обороны, вызвал к прямому проводу командармов.

– У меня ничего нового не произошло, – доложил генерал-лейтенант Кузнецов. – Войска Иванова – начальника укрепрайона – находятся в укреплениях. 56-я стрелковая дивизия выведена на положенное ей место по плану. 27-я стрелковая дивизия тоже на своем месте.

Командующий округом тут же приказал оперативному дежурному связать его с Москвой. Неожиданно позвонил генерал-лейтенант Кузнецов и с тревогой в голосе сказал:

– На всем фронте артиллерийская и ружейно-пулеметная перестрелка. Над Гродно до 50–60 самолетов, штаб бомбят, я вынужден уйти в подвал.

– Приказываю действовать по плану «Гродно-41»[80]80
  «Гродно-41» – условный пароль для действий войск 3-й армии по плану прикрытия государственной границы.


[Закрыть]. Действовать не стесняясь, занять со штабом положенное место.

В 4 часа 20 минут начальник штаба Западного Особого военного округа генерал-майор В.Е. Климовских направил начальнику Генерального штаба генералу армии Г.К. Жукову следующее боевое донесение:

«Первое. 3-я армия – до 60 самолетов немцев бомбят Гродно. Наша авиация завязала воздушный бой.

Второе. 10-я армия – группа диверсантов перешла границу, из них 2 убито, 2 ранено, 3 захвачено [в] плен, один бежал.

Третье. 4-я армия – [в] 4 часа 20 минут началась бомбежка Бреста. Количество самолетов не выяснено.

Четвертое. По всей границе [по] данным постов ВНОС[81]81
  ВНОС – Войска воздушного наблюдения, оповещения и связи.


[Закрыть] – артиллерийская перестрелка.

Пятое. Приказано поднять войска и действовать по-боевому».

Генерал армии Павлов, заслушав доклады других командующих армиями, позвонил в Москву и доложил наркому обороны сложившуюся обстановку.

– Действуйте так, как подсказывает обстановка, – ответил маршал Тимошенко.

Обстановка подсказывала, что надо было бить врага, не считаясь с границами, но такого права командующий Западным Особым военным округом не имел. Сейчас, с высоты времени, кажется странным, что можно бомбить агрессора только на своей территории, тем более что границы с Германией фактически не было. Ее войска находились на оккупированной территории Польши, а не на своей земле. Но таков был приказ наркома обороны Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко, который, в свою очередь, получил соответствующее указание от И.В. Сталина.

На Западном стратегическом направлении наступление вели войска группы армий «Центр» генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока, основу которой составляли танковые войска. Она насчитывала 634,9 тыс. человек, 12 500 орудий минометов, 810 танков, 1677 боевых самолетов[82]82
  См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. В 4 кн. Кн. 1. Суровые испытания. С. 104.


[Закрыть]. Ей противостояли войска Западного Особого военного округа, преобразованного в Западный фронт, которые насчитывали 678 тыс. человек, 10 296 орудий и минометов (без 50-мм), 2189 танков и 1538 боевых самолетов. Они обладали незначительным превосходством над противником в личном составе (в 1,1 раза), уступая ему столь же незначительно в орудиях и минометах (в 1,2 раза) и в боевых самолетах (в 1,1 раза), но зато имели существенное, в 2,7 раза, превосходство в танках.

Войска группы армий «Центр» наносили главные удары северо-западнее Гродно и на Брест. Обстановка с первых же часов сложилась неблагоприятно для войск Западного фронта. «Поначалу сопротивление противника было довольно вялым, – пишет фон Бок в своем дневнике. – Вопрос, осуществляют ли русские планомерный отход, пока остается открытым. В настоящее время предостаточно свидетельств как „за“, так и „против“ этого. Удивляет то, что нигде не заметно сколько-нибудь значительной работы их артиллерии. Сильный артиллерийский огонь ведется только на северо-западе от Гродно, где наступает VIII армейский корпус. Судя по всему, наши военно-воздушные силы имеют подавляющее превосходство над русской авиацией»[83]83
  Цит. по: Бок Ф. фон. Я стоял у ворот Москвы. М.: Яуза; Эксмо, 2006. С. 47.


[Закрыть].

Генерал армии Павлов в сложившейся обстановке руководствовался «Запиской по плану действий войск в прикрытии на территории Западного Особого военного округа», разработанной к началу июня 1941 г.[84]84
  См.: Военно-исторический журнал. 1996. № 3. С. 7–17. Записка не была утверждена наркомом обороны СССР.


[Закрыть] В 5 часов 25 минут 22 июня командующим 3, 10 и 4-й армиями было направлено боевое распоряжение командующего войсками Западного Особого военного округа: «Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий[85]85
  Слова «военных действий» дописаны карандашом вместо зачеркнутых – «нарушений госграницы».


[Закрыть] приказываю: поднять войска и действовать по-боевому».

В 7 часов утра штаб Западного Особого военного округа сообщил в Генеральный штаб: «Проводной связи с армиями не имеем». Через 15 минут нарком обороны Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко вместе с членами Главного военного совета генералом армии Г.К. Жуковым и Г.М. Маленковым подписал директиву № 2, адресованную военным советам Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого, Одесского военных округов и в копии наркому ВМФ. В директиве требовалось «всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземными войсками границу не переходить».

Одними из первых встретили врага части 56-й стрелковой дивизии генерал-майора С.П. Сахно, оборонявшиеся на участке шириной до 40 км. Они не смогли сдержать натиск трех пехотных дивизий и в девять часов утра 22 июня оставили города Липск и Сопоцкин. Генерал-лейтенант В.И. Кузнецов, стремясь ликвидировать прорыв противника северо-западнее Гродно, решил силами второго эшелона (11-й механизированный корпус) встречным ударом разгромить противника и выйти на рубеж Сопоцкин, р. Бобр. Для поддержки корпуса выделялся 16-й бомбардировочный полк 11-й смешанной авиационной дивизии. Из-за отсутствия связи со штабом 11-го механизированного корпуса эта задача не была своевременно доведена до его командира генерал-майора танковых войск Д.К. Мостовенко. Он, оставаясь в неведении решения командующего 3-й армией, тоже решил действовать согласно уже упоминавшейся записки. Командир корпуса начал выдвижение своих частей (241 танк и 141 бронеавтомобиль) в район Гродно, Сокулка, Индура. При этом до 15 % танков пришлось оставить в месте дислокации, так как они находились в ремонте. В назначенный срок в район Гродно вышла только 29-я танковая дивизия полковника Н.П. Студнева. 33-я танковая дивизия полковника М.Ф. Панова, еще не завершившая формирование, находилась в 40 км от района предстоящих боевых действий, а 204-я моторизованная дивизия полковника А.М. Пирова и штаб корпуса – в Волковыске (75–80 км юго-восточнее Гродно).

Командующий 3-й армией приказал командиру 29-й танковой дивизии (без моторизованного полка, выделенного в резерв командарма) во взаимодействии с 4-м стрелковым корпусом ударом в направлении Сопоцкин, Калеты уничтожить противника, не переходя границу.

В ходе ожесточенного встречного сражения 29-я танковая дивизия отбросила противника на 7 км и вышла на рубеж Лобны, Огородники, Конюхи, Наумовичи, потеряв 80 танков. 33-я танковая дивизии почти без техники и с некомплектом личного состава (пришлось оставить в местах дислокации до 50 % личного состава) в это время вела наступление в направлении Липск, Августов. Несмотря на все усилия, 11-й механизированный корпус не сумел выполнить поставленной задачи. Противник, уничтожив 738 боевых самолетов, что составляло почти 40 % численности самолетного парка Западного фронта, имел полное господство в воздухе[86]86
  См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. В 4 кн. Кн. 1. Суровые испытания. С. 104.


[Закрыть]. Он наносил непрерывные удары по частям корпуса, которые действовали без поддержки артиллерии, оставленной в районе дислокации из-за недостатка средств тяги.

К вечеру 22 июня положение войск 3-й армии значительно ухудшилось.

– Товарищ генерал армии, от 56-й стрелковой дивизии остался лишь один номер, – докладывал генерал-лейтенант Кузнецов командующему Западным фронтом. – 85-я стрелковая дивизия, развернувшись на рубеже западнее Гродно, под давлением тяжелых танков противника начала отход на юг, юго-восток. Я решил силами 29-й танковой дивизии нанести контрудар и восстановить положение 85-й стрелковой дивизии.

– Каково сейчас положение на правом фланге 3-й армии? – спросил Павлов.

– Положение там, по моему мнению, катастрофическое, – ответил Василий Иванович, – так как разрозненные части в районе Козе с трудом сдерживают натиск противника, а стрелковый полк, находящийся между Козе и Друскенике, был смят ударом с тыла очень крупных механизированных частей. Сейчас собираю все, что у меня есть под рукой, и бросаю в район Козе.

Этот диалог взят из показаний генерала армии Павлова следователю. А вот что по этому поводу генерал-полковник В.И. Кузнецов писал в 1956 г. начальнику Военно-научного управления Генштаба генералу армии В.В. Курасову. Он сообщал, что 22 июня в 10 часов утра вел первый и последний разговор с генералом армии Павловым. Еще накануне вторжения войск вермахта он приказал вывести всю артиллерию в тыл на стрельбы. Поэтому первое, что спросил Павлов у командующего 3-й армией, было:

– Где твоя артиллерия?

– На позициях, стреляет!

– Да? Хоть один нашелся человек, который понимает, что нужно делать! Могу я обо всем этом докладывать в Москву?

– Да, можете, – ответил Кузнецов.

На этом связь оборвалась.

В.Д. Шерстнев пишет, что в действительности корпусная артиллерия (152-й тяжелый и 444-й артиллерийские полки) участия в боевых действиях 22 июня не принимала. При этом он ссылается на воспоминания военного интенданта 152-го корпусного тяжелого артиллерийского полка И.Д. Головченко: «К 6.00 22 июня мы заняли позиции на берегу Немана… К 10.00, не сделав ни единого выстрела, мы должны были отступить. По пути в Скидель мы влились в оборону, которую организовал полковник из пограничников». Дивизионы 444-го корпусного артиллерийского полка, по утверждению Шерстнева, хотя и находились около границы, в районе юго-западнее Сопоцкина, огонь не открывали, ибо вести его было нечем. Дивизионы прибыли к границе без снарядов и даже личного оружия. Когда неприятель приблизился настолько, что стали различимы лица врагов, артиллеристы стали отходить к Гродно.

Не только войска 3-й армии оказались в сложном положении. На левом крыле Западного фронта, на Брестском направлении, соединения 4-й армии генерал-майора А.А. Коробкова, о котором мы еще расскажем, под натиском 2-й танковой группы генерал-полковника Г. Гудериана с тяжелыми боями отходили на восток.

Для выяснения положения и оказания помощи Западному фронту И.В. Сталин послал туда заместителей наркома обороны Маршалов Советского Союза Б.М. Шапошникова и Г.И. Кулика, заместителя начальника Генерального штаба генерал-лейтенанта В.Д. Соколовского и начальника Оперативного управления Генштаба генерал-майора Г.К. Маландина. Однако разобраться в обстановке им не удалось. Генеральный штаб Красной армии, не располагая достоверными сведениями об обстановке, подготовил к 21 часу 15 минутам 22 июня новую директиву за № 3[87]87
  См.: Краснов В.Г. Неизвестный Жуков. Лавры и тернии полководца. Документы. Мнения. Размышления. М.: Олма-пресс, 2000. С. 189–191.


[Закрыть]. Согласно ей, армиям Западного фронта предстояло, «сдерживая противника на варшавском направлении, нанести мощный контрудар силами не менее двух мехкорпусов и авиации фронта во фланг и тыл сувалкской группировки противника, уничтожить ее совместно с Северо-Западным фронтом и к исходу 24.6 овладеть районом Сувалки».

В ноль часов 38 минут 23 июня командующему 3-й армией было направлено боевое распоряжение командующего войсками Западного фронта. В нем требовалось всеми мерами прочно удержать Гродно. Вечером он принимает решение нанести контрудар силами 6-го, 11-го механизированных корпусов и 36-й кавалерийской дивизии, объединив их в ударную группу под командованием своего заместителя генерал-лейтенанта И.В. Болдина. Она должна была с утра 24 июня продолжать решительное наступление в общем направлении на Гродно, овладеть этим городом и продвигаться по обоим берегам р. Неман на Друскининкай и Меркине. Одновременно предписывалось обеспечить операцию по западному берегу р. Неман со стороны Августовских лесов и со стороны Сувалок. Командующему 3-й армией приказывалось силами 85-й и 56-й стрелковых дивизий «атаковать в общем направлении на Гродно и закрепиться к северу от этого города». 27-й стрелковой дивизии предстояло наступать с целью выхода на рубеж Лабно, Липск, Домброва, где закрепиться и войти в связь со 2-й стрелковой дивизией в районе Осовца. От 21-го стрелкового корпуса требовалось, обеспечивая себя 24-й и 37-й стрелковыми дивизиями со стороны Вильнюса на рубеже Ошмяны, станция Беняконе, наступать 17-й стрелковой дивизией в общем направлении на Радунь, Варена (Ораны). Обеспечение с запада района Лиды возлагалось на 8-ю артиллерийскую противотанковую бригаду. В районе Свислочи следовало сосредоточить 6-ю кавалерийскую дивизию в готовности утром 25 июня перейти в решительное наступление в направлении на Пружаны.

Но выполнить эти задачи оказалось не так-то просто. 11-й механизированный корпус и 36-я кавалерийская дивизия в ходе марша понесли потери от ударов авиации противника. Части 6-го механизированного корпуса (1022 танка, из них 352 KB и Т-34)[88]88
  См.: Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. В 4 кн. Кн. 1. Суровые испытания. С. 106.


[Закрыть] находились слишком далеко от района контрудара – в 60–70 км. Между корпусами и между генерал-лейтенантом Болдиным и штабом 3-й армии отсутствовала связь, что не позволило согласовать действия частей и соединений, сведенных в ударную группу. Реально в распоряжении Болдина оказалась только часть сил 6-го механизированного корпуса и то лишь к полудню 23 июня. В результате сосредоточенный удар по противнику не получился, так как соединения вступали в бой последовательно, разрозненными подразделениями.