Текст книги "Невыдуманные истории из русской истории. Век девятнадцатый"

Владимир Дмитриев
Невыдуманные истории из русской истории: Век девятнадцатый

В оформлении книги использованы сюжеты произведений художников-баталистов XIX – начала XX века..

Художник А. Соловьев

Дорогие ребята!

Мы очень рады, что сегодня интерес к истории не только не иссякает, но и растёт. Но что же такое история? Некоторые и наукой-то её даже не считают, поскольку по одному и тому же вопросу часто существует множество мнений, проверить которые экспериментально невозможно. Но к истории нельзя относиться, как к физике или математике, а машину времени, к большому сожалению, никто ещё не изобрёл (упрёк физикам и математикам – наверное, просто не хотят). А как было бы здорово нажать кнопку, отбыть в прошлое и своими глазами увидеть, как всё было на самом деле.

Но чего нет, того нет. Иногда также говорят, что историк – это человек, «предсказывающий прошлое». Действительно, эта наука нередко стояла на службе у идеологии. С подчистками и исправлениями учёные регулярно сталкиваются даже в древних летописях. Но та же история доказала, что трактовка прошлого в угоду сиюминутным политическим интересам чаще всего приводит к войнам и конфликтам. Убедиться в этом нетрудно и ныне.

Знать прошлое своей страны необходимо. А вот можно ли изучить историю только по школьным учебникам? Уверены, что нет. Ведь история – это не только основные события и даты, которые нужно запомнить, чтобы успешно сдать экзамен. История – это, в первую очередь, люди, причём не только монархи и вожди. Это наши предки, их дела и поступки, их заблуждения и пороки, их подвиги и трагедии. А сколько в ней ещё загадок!

В этой книге мы попытаемся доказать, что история может быть совершенно нескучной. Надеемся, что книжка вам понравится, и сообщаем, что в серии под общим названием «Невыдуманные истории из русской истории» также готовятся к выпуску:

«Век восемнадцатый»,

«Век двадцатый»,

«Под Андреевским флагом».

Несостоявшаяся губерния Российской Империи

В начале июня 1798 года на рейде острова Мальта показалось множество военных кораблей. Это генерал Бонапарт начал свою экспедицию в Египет. Он потребовал от хозяев острова – рыцарей Мальтийского ордена разрешения на высадку своих войск с целью пополнения запасов питьевой воды. Несмотря на отказ, десант был высажен, и после недолгого боя над столицей острова – городом Валлетта взвился французский флаг.

Предлог, конечно, был надуманным. В Средиземном море Мальта всегда имела стратегическое значение, и захват острова укреплял положение Франции в этом регионе. Позднее в своих мемуарах Бонапарт честно написал: «Решающим в захвате острова явилось то, что он отдался под покровительство императора Павла – врага Франции».

В ходе Великой французской революции все владения Мальтийского ордена в стране были конфискованы. Многие мальтийские рыцари перебрались тогда в Россию, где обратились к императору Павлу I с просьбой взять орден под свою опеку.

Русский монарх согласился и принял титул Великого магистра Мальтийского ордена. Государь подписал акт «О поступлении острова Мальты под защиту России» и приказал на всех картах обозначать его как губернию Российской империи. А на гербе российского государства появился мальтийский крест.

Также мальтийский крест стал государственной наградой в виде Ордена Святого Иоанна Иерусалимского. Союзник России – Великобритания официально заявила, что Мальта в круг её интересов не входит и, если русский император желает получить остров, она возражать не будет.

В Валлетте должен был разместиться русский гарнизон, состоящий из артиллеристов и трёх батальонов пехоты. Назначен был и губернатор острова – барон Шпрингпортен.

Осенью того же года британские корабли начали блокаду Мальты. Русской эскадре адмирала Ушакова было предписано оказывать англичанам всяческое содействие и совместными действиями освободить остров. В августе 1800 года французы капитулировали, но, вопреки всем договорённостям, над столицей острова взвился только британский флаг, что символизировало безраздельное и абсолютное господство здесь Великобритании. Все былые договорённости забылись быстро. Бывшие союзники разругались в пух и прах. Последовал разрыв русско-английских отношений. Эскадра Ушакова покинула Средиземное море. Английским судам был закрыт доступ во все русские порты.

В январе 1801 года Россия заключила договор с Францией. Теперь уже Наполеон обещал отдать Мальту России в обмен на военную поддержку в борьбе с Англией. Два монарха даже разрабатывали совместный поход в Индию. Однако уже в марте в результате заговора Павел I был убит. По мнению многих историков, в этом деле явно прослеживался «английский след». Многие из них и сейчас считают, что именно Мальта стоила Павлу жизни.

Новому императору Александру I Мальта была не нужна. От титула гроссмейстера ордена он отказался. С изображения российского герба мальтийский крест убрали. Ещё долгие годы Россия воевала с Францией, и её союзницей вновь стала Англия.

После завершения Наполеоновских войн и поражения Франции в 1814 году на конгрессе, который состоялся в Париже, владение британцами Мальтой было закреплено юридически. Частью Российской империи остров так и не стал.

Как донские казаки ходили Индию покорять

После того как в 1800 году Мальту захватила Британия, русский император Павел I заключил союз с Наполеоном. Такого поступка от монарха никто не ожидал. Ещё недавно на улицах Санкт-Петербурга полицейские срывали с прохожих круглые (французские) шляпы и резали ножницами фраки, а сейчас два императора разрабатывали план совместного похода в Индию. Они считали, что покорение жемчужины Британской короны нанесёт заносчивым англичанам смертельный удар. Объединённые русско-французские силы должны были переправиться через Каспийское море в Персию и проследовать в Индию через территорию Афганистана. По мнению монархов, вся операция должна была занять не более пяти месяцев.

Чтобы новый союзник не сомневался в лояльности России, Павел I отдал приказ казакам Войска Донского отправиться в поход раньше намеченного срока. Донцам предстояло пройти тысячи вёрст по безлюдной степи и песчаной пустыне, преодолеть высокие горы и «земли те привести России в ту же зависимость, в какой она у англичан». По пути также надлежало занять Бухару и Хиву, где освободить всех русских пленных. Операция была строго засекречена. О конечной цели похода знал только атаман и несколько высших офицеров. Вдохновлённый беспримерным переходом Суворова через Альпы, император посчитал, что казакам ничего не стоит перебраться через горы и пустыни Азии. На операцию из казны выделили огромную по тем временам сумму в полтора миллиона рублей.

На Дон пришёл приказ собираться в поход. Вдобавок к коню и оружию каждый казак должен был иметь заводную (запасную) лошадь и провиант на полтора месяца. В короткие сроки подготовили 41 конный полк при двух батареях конной артиллерии. Общее число бойцов превышало 22 тысячи человек. В конце февраля 1801 года атаман Василий Орлов сообщил в Петербург о готовности. Приказ о выступлении последовал незамедлительно. Путь казаков лежал к Оренбургу.

Время начала похода выбрали неверно. Трудности начались уже с первых вёрст пути. Дороги были занесены снегом. Артиллеристы выбивались из сил, вытаскивая пушки из высоких сугробов. Не хватало топлива, и люди стыли на холодном пронизывающем ветру. Появились первые больные. Вскоре начались трудности с провиантом и кормом для лошадей. Взятые с собой овёс и сено закончились быстро. Весь пройденный путь был усеян трупами павших лошадей, над которыми кружили стаи воронья. В начале марта отряд подошёл к Волге и переправился через неё по рыхлому и нестойкому льду. А дальше дороги стали непроходимы уже из-за грязи. Началась весенняя распутица.

23 марта казачью армию нагнал курьер из столицы с сообщением о смерти Павла I. Новый император Александр I повелел казакам возвращаться. К тому времени они одолели почти семьсот вёрст. Обратная дорога была не легче, но домой летели как на крыльях. В середине апреля донцы вернулись в родные станицы. Радость возвращения омрачала утрата: на обратном пути умер престарелый атаман Орлов. Его место занял Матвей Платов – будущий герой Отечественной войны 1812 года.

Могла ли конница дойти до далёкой Индии? Предвидел литот, кто посылал людей в ту авантюрную экспедицию, с какими трудностями им придётся столкнуться в пути? Думал ли об этом? Вряд ли. Скорее всего, бойцы шли на верную смерть. Казаки же Войска Донского в очередной раз доказали, как велика их верность Родине и преданность государю.

Живой мост

У создателя знаменитых панорам «Бородинская битва» и «Оборона Севастополя» – выдающегося художника-баталиста Франца Рубо есть одна не очень известная картина. Она называется «Живой мост». Упряжка лошадей, тянущих артиллерийское орудие, перебирается через глубокую промоину по телам лежащих в ней солдат. При этом видно, что бойцы в промоине живые! Сюжетом же для создания полотна послужил реальный случай.

В 1804 году разразилась очередная русско-персидская война. Нарушив мирный договор, войска персидского шаха под командованием его сына Аббас-Мирзы вторглись в российские пределы, надеясь вернуть контроль над Южным Кавказом. Многотысячной армии неприятеля противостоял всего один русский егерский полк. На помощь ему командование отправило отряд полковника Карягина численностью 493 человека. При отряде был обоз и два 6-фунтовых полевых орудия.

Вскоре русский отряд был перехвачен персидским авангардом. По приказу Карягина бойцы построились в каре и целый день отражали атаки персидской кавалерии. На следующий день к неприятелю подтянулись его главные силы. Превосходство персов стало ещё более значительным. Под постоянными ударами врага русские отошли на 14 вёрст, а затем встали лагерем, прикрывшись повозками обоза. Без особого успеха враг штурмовал его до самой ночи. Продолжались атаки и ещё три последующих дня. Положение отряда становилось критическим. Заканчивались сухари и патроны, в строю оставалось лишь 350 человек.

На офицерском совете командир предложил под покровом ночи незаметно покинуть лагерь, атаковать находящуюся неподалёку персидскую крепость Шахбулах и закрепиться в ней. Затея, казавшаяся поначалу безумной, удалась полностью. Сражение длилось всего 10 минут. Пушечное ядро разворотило крепостные ворота, и наши солдаты ворвались в цитадель. Персы бежали. На следующий день крепость окружил неприятель. В блокаде русские пробыли ещё 13 дней. Чтобы выиграть время, Карягин начал вести переговоры о сдаче. Но ещё не истёк срок персидского ультиматума, как наши бойцы оставили Шахбулах и направились к крепости Мухрат. Неподалёку от неё уже были свои.

Во время движения отряд наткнулся на глубокую промоину, преодолеть которую орудия не могли. Бросить пушки солдаты даже и не помышляли. Это считалось позором. Артиллерию в русской армии любили и уважали всегда. Первым к рытвине бросился ротный запевала Гаврила Сидоров. Он крикнул: «Пушка – солдатская барыня. Надобно ей помочь». Сметливый боец предложил сделать мост… из солдатских ружей. Несколько воткнули штыками в землю, несколько положили в виде перекладин, остальные настелили в виде помоста. Всю эту шаткую конструкцию, как могли, связали ремнями и для верности подпёрли своими плечами. А теперь представьте, что выдержали бойцы: один бронзовый ствол орудия тогда весил 355 килограммов, а вся пушка на лафете – 680.

Первое орудие преодолело импровизированный мост успешно, а второе сорвалось и со всего маху ударило по держащим ружья солдатам. Пушку спасли, но два человека заплатили за это своими жизнями. Одним из погибших был Гаврила Сидоров.

Егеря успешно взяли Мухрат, восемь дней отбивали в крепости атаки персов и дождались прихода помощи. В последующем сражении неприятель был наголову разбит. Остатки его армии убрались восвояси. Все участники рейда получили награды, а погибшему Гавриле Сидорову у штаба полка позднее установили памятник.

Об этом героическом эпизоде Франц Рубо узнал спустя почти 90 лет. Живописец задумал отобразить его на полотне. Вот только орудия на нём переезжают промоину не по мосту из ружей, а по телам живых бойцов. Таким образом Рубо показал постоянную готовность русского солдата к подвигу и самопожертвованию. Свою картину он так и назвал – «Живой мост».

Жертва Кутузова и слава Багратиона

Всё начало XIX века Европу будоражили войны, которые историки позднее назвали Наполеоновскими. Франция воевала едва ли не со всеми государствами Европы и при этом практически всегда одерживала победы.

Осенью 1805 года, совершив стремительный марш-бросок, солдаты французского императора окружили армию австрийцев под Ульмом, разбили её и принудили к капитуляции. Союзная австрийцам русская армия под командованием Кутузова оказалась в тяжелейшем положении. О поражении союзников узнали слишком поздно. Передовые разъезды французов были уже неподалёку.

Чтобы избежать окружения, наши части начали спешный отход. Переходы были очень тяжёлыми. Шли дожди. Дороги превратились в месиво. Из грязи бойцы еле вытаскивали ноги, в грязи вязли обозы и артиллерия. Выбиваясь из сил, люди помогали лошадям. А французы продолжали висеть на хвосте. Кутузов понимал: чтобы оторваться от неприятеля и спасти армию, нужно пожертвовать небольшой её частью. Эта простая, но вместе с тем практически невыполнимая задача была поручена отряду генерала Петра Багратиона.

С приказом задержать противника любой ценой отряд направился к городу Холлабрунн и занял позиции неподалёку от деревни Шёнграбен. Вскоре показался неприятельский авангард под командованием маршала Мюрата. Его численность в три раза превосходила численность наших войск, а на подходе была вообще вся французская армия. Как часто практиковалось, чтобы ввести противника в заблуждение, наши бойцы ночью разожгли большое количество костров. Затея удалась. Мюрат подумал, что перед ним не арьергард, а основные силы русских, и начал переговоры о перемирии.

Так выиграли почти сутки. Однако Наполеон был проницательнее своего маршала и сразу понял, что русские просто тянут время. В гневе он приказал прервать переговоры и незамедлительно атаковать.

Несмотря на приближение ночи, вечером 4 ноября сражение началось. Мюрат планировал частью своих войск сковать наш отряд боем, а часть отправил в обход, чтобы отрезать ему путь к отступлению. После короткой перестрелки гренадеры генерала Удино стремительно двинулись на центр русских, но были остановлены огнём орудий. Именно здесь Багратион разместил все 12 имевшихся у него пушек.

За первой атакой последовала вторая, затем третья. Сражение продолжалось уже в темноте. Поле боя освещали лишь горящие дома Шёнграбена. Французы уже были повсюду. Багратион понял, что больше ему не продержаться и надо пробиваться к своим. К тому времени бой, не прерываясь, длился уже восемь часов. И опять помогла находчивость. Многие русские офицеры прекрасно говорили по-французски. Не раз они кричали в темноту: «Мы французы, вы стреляете по своим». А затем следовала штыковая атака. Прорыв удался. Неприятель послал вдогонку свою кавалерию, но все её атаки были отбиты. Через двое суток отряд Багратиона присоединился к главным силам.

Его приход в русской армии встретили с восторгом. Обнимая князя Петра, Кутузов воскликнул: «О потерях не спрашиваю; ты жив – этого довольно!» В практически безнадёжном сражении Багратион сохранил две трети своих солдат, нанёс французам вдвое больший урон и с честью вышел из боя. Более того, в русский лагерь были доставлены французское знамя и несколько пленных. Правда, 8 застрявших в грязи орудий пришлось бросить. Но большая ли это была цена за спасение всей армии!

Год спустя в русской армии учредили Георгиевские штандарты. Первыми их получили полки, участвовавшие в сражении под Шёнграбеном.

Поле битвы – поле славы

В ноябре 1805 года Наполеон Бонапарт одержал одну из своих самых блестящих побед, разгромив союзные войска при Аустерлице. В историю это сражение вошло как битва трёх императоров. Многие художники изобразили его потом на своих полотнах, а историки разложили его ход едва ли не по минутам. Действиями войск руководили русский император, австрийский император и император Франции, только недавно возложивший на себя корону. Правда, настоящим полководцем из трёх был лишь он один.

Битва началась наступлением союзных армий, но они попали в ловушку, умело подготовленную Наполеоном. Маневрируя на флангах, французы нанесли сильный удар в центре и быстро заняли господствующие над местностью Праценские высоты, разделив таким образом противника надвое. С этих высот их артиллерия стала громить колонны русских и австрийцев. Выход оставался один – отступление, причём единственный путь проходил по неширокой дамбе, расположенной между двумя прудами. Здесь собрались и пехота, и кавалерия, и пушки. Неприятель теснил отовсюду.

Семёновский и Преображенский полки находились во второй линии наших войск. Обычно гвардейские части в бой посылались лишь в самом крайнем случае. Но атака неприятеля была столь стремительной, что эти полки сразу оказались в самой гуще сражения. Они были прижаты к Раусницкому ручью и отрезаны не только от остальных частей, но и друг от друга. Преображенцы отбивались от пехоты; семёновцы, построившись в каре, отражали атаки французской кавалерии.

Каждый военный знает, что среди всех видов боевых действий, пожалуй, самым сложным считается отступление. Здесь очень важно взаимодействие между частями и взаимовыручка. Гвардейскую пехоту спас полк кавалергардов. Это была элита русской кавалерии. Служить здесь стремились отпрыски лучших российских дворянских родов.

Лейб-гвардии Кавалергардский полк находился в резерве и был только зрителем того страшного побоища. Но вот пришёл приказ, запела труба, и полк на рысях двинулся к тому месту, где истекали кровью русские гвардейцы. Первыми с палашами кавалергардов познакомилась французская пехота, прижимавшая к реке преображенцев. Всего два эскадрона наших кавалеристов рассеяли два неприятельских полка.

Ещё два эскадрона кавалергардов бросились на помощь семёновцам. Французские конные егеря не устояли. Семёновцы вырвались из вражеского кольца, но для кавалергардов испытание только начиналось. Командир конных гренадер Императорской гвардии генерал Рапп лично повёл своих солдат в атаку. Рубка была отчаянной. Сверкая, поднимались и опускались палаши и сабли, хлопали пистолетные выстрелы, падали под ноги хрипящих лошадей человеческие тела. Вскоре наши бились уже в плотном вражеском кольце. Отправленный на выручку товарищам Лейб-гвардии Конный полк пробиться к кавалергардам не смог. В окружении практически полностью погиб 4-й эскадрон. В живых осталось всего 18 человек. Но победа неприятелю досталась непросто. Свои жизни кавалергарды даром не отдавали.

Весь израненный, командир эскадрона князь Николай Репнин-Волконский попал в плен. Когда его, едва стоящего на ногах, подвели к Наполеону, император Франции выразил полковнику своё восхищение, заявив, что русские солдаты до конца исполнили свой долг. А окинув взглядом поле, белое от кавалергардских мундиров, обратился уже к своим офицерам: «Учитесь умирать!»

Занятая боем с кавалергардами, французская кавалерия уже не преследовала русскую гвардейскую пехоту. Семёновский и Преображенский полки смогли отойти. Всю жизнь Наполеон считал Аустерлицкое сражение одной из лучших своих побед. Для русских же кавалергардов поле Аустерлица стало полем славы.

«Сиянье шапок этих медных, насквозь простреленных в бою…»

Создавая новую российскую армию, царь Пётр I использовал опыт передовых европейских государств. В каждом пехотном полку появилась гренадерская рота. Особенностью её вооружения были фитильные бомбочки-гранады, которые солдаты в бою бросали в неприятеля. Хранились они у бойца в особой сумке, которую он носил на правом боку. Далеко забросить тяжёлую гранаду было совсем непросто. Поэтому в гренадеры набирали самых сильных и рослых людей. А ещё в любой армии гренадера можно было отличить по головному убору. Если все солдаты носили шляпы-треуголки, то гренадеры – суконные колпаки, поскольку широкие края шляп мешали точному броску.

Шло время, развивалось вооружение, менялась тактика ведения боя. Теперь гренадеры уже не кидали гранаты. Но традиция набирать в гренадеры сильных и рослых солдат осталась. Так постепенно гренадерские роты и полки превратились в подразделения отборной пехоты. И несмотря на то, что военная униформа сменилась несколько раз, гренадеры продолжали носить конические шапки, правда теперь их стали украшать медные налобники.

Строки Александра Сергеевича Пушкина, вынесенные в название рассказа, посвящены Павловскому гренадерскому полку. Он был сформирован в ноябре 1796 года по именному указу императора Павла I. Первая униформа полка была на прусский манер: тёмно-зелёный кафтан, белый камзол и штаны. От иных полков его отличал красный цвет воротника, лацканов и обшлагов мундира. Головным убором стала шапка с медным налобником. На нём был выбит двуглавый орёл и девиз «С нами бог!».

Именно такие шапки были на солдатах полка в 1807 году во время сражения под Фридландом, которое для русской армии оказалось неудачным. Она попала в ловушку и едва полностью не погибла. Вместе с Измайловским полком Павловский гренадерский прикрывал отход армии. Пользуясь превосходством в артиллерии, французы напирали. Атака следовала за атакой, но всякий раз, бросаясь в штыки, русские отбрасывали неприятеля. Раненный в ногу и руку командир павловцев Николай Мазовский приказал двум гренадерам взять его на руки и вынести перед полком, чтобы в очередной раз повести солдат вперёд. По преданию, он сказал своим бойцам: «Друзья! Неприятель усиливается, умрём или победим!» Эти слова генерала оказались последними. Картечной пулей он был убит.

Русская армия выбралась из ловушки. Отмечая самоотверженность и героизм Павловского полка, император Александр I своим указом повелел: «Ныне состоящие в полку шапки оставить навсегда в том виде, в каком сошёл он с места сражения, хотя б некоторые из них были повреждены. Да пребудут они всегдашним памятником отменной его храбрости». Все пробитые пулями гренадерки в полку стали бережно хранить как боевые реликвии. В 1809 году на простреленных шапках вычеканили фамилии солдат, «кои вынесли их с собою с поля сражения… для сохранения навсегда памяти сих заслуженных воинов».

Получивший такую награду полк уже не мог оставаться рядовым. Он должен был стать лучшим. И павловцы это доказывали ещё неоднократно. Тем не менее к концу царствования Александра I гренадерки у них всё-таки отобрали. Их заменили на кивера. Видимо, кто-то из вельмож посчитал, что уж слишком они выделяются и нарушают «однообразную красивость» на парадах. Вернуть заслуженные головные уборы помог случай. Как-то проходя по залам Зимнего дворца, император спросил у стоящего на часах гренадера Леонтия Тропина: «Что, покойней (удобней) ли новые кивера шапок?» «Так точно, ваше величество, покойней, – ответил солдат. – Да только в старых шапках неприятель нас знал и боялся, а к киверам ещё придётся приучать его». Ответ бойца так понравился императору, что он велел вернуть полку его старые головные уборы.