Текст книги "Кто я?"

Кристина Бино смотрела на толпу древних людей и не скрывала радостной улыбки. Её не волновали исполинские статуи из золота и тех металлов, которые исчезли из современного Мира, да и были ли они вообще на этой планете? Её не волновали те произведения в виде технологии, которые занимали свои места на отдельных подиумах и пьедесталах в великой коллекции. Её интеллект вечного исследователя поражало то, насколько же многообразна была и есть разумная жизнь во Вселенной, и как порой великое очевидное, тайно скрывается от простых взоров других разумных существ. И для чего? Ведь можно сообща жить интересней, задавая друг другу новые цели и векторы развития! Кристина была рада воочию наблюдать за тем, как эти высоченные разумные существа, люди, ведут себя так естественно, как сами люди, живущие на планете Земля. Кристине вдруг на ум напросилась мысль о том, что если во Вселенной была симметричная Солнечная Система с разумной жизнью в ней и была их собственная Солнечная Система, то по теории вероятности без сомнения имеются и другие Миры. Цивилизации с возможно таким же видом разумной жизни или другим, скажем отличающимся ростом и массой, но по строению напоминающим человеческое тело. Закономерность есть и здесь она на лицо, без отвержения, то какая она по природе происхождения, естественная или искусственная? Очередной коварный вопрос…

Сокольский, рассматривая всё и вся вокруг с горящими глазами вечного искателя приключений, первым открыл рот, умеряя вопросы и ставя их в нужном порядке – Кристиан, получается тут семь семей, а где восьмая?

– Её нужно в самое ближайшее время присоединить к общей – серьёзным тоном ответил Кристиан Берковский, задумавшись о сути данного вопроса и о том, как его разрешить с помощью агентства Современных Революционных Технологий и людей, которым не присуща алчность и порочность мышления. Быстро додумав, Кристиан уверенным тоном добавил – есть затруднение. Последняя семья находиться в таком труднодоступном месте, где многие лихие путешественники теряли свои жизни, и где течёт великая река. Восьмой Храм находиться в Южной Америке, в самых трудно проходимых дебрях Амазонии, и добраться без вашей помощи друзья, будет как минимум трудно.

– Ты можешь рассчитывать на нашу поддержку, агентство поможет! – проговорил Власов Олег, взирая на большую белую капсулу, парящую в пространстве над металлическим постаментом похожую на кусок мыла.

– Это единственное помещение Кристиан? – спросила София, посмотрев на загорелое лицо высокого брюнета. Тот улыбнулся и отрицательно покачал головой.

– Нет, не единственное. Это Храм Мира – проговорил Кристиан – под нами ещё несколько уровней комплекса, по форме напоминающих строение подземного уровня Храма в Тихом океане. Восьмигранное помещение имеет ответвление с каждой стороны восьми граней и корридами уходит в другое помещение. И так уровень за уровнем вниз. Есть помещения, где все гиганты всеми восьмью большими семьями отдыхают в саркофагах, намеренно удерживая жизнь. Сейчас, после приветствия они отправятся именно туда, каждой семьёй в свою колыбель, так сказать. Так же в комплексе есть хранилища технологий и культурных наследий других цивилизаций, картины, рукописи, научные трактаты, незавершённые исследования, книжки летописцев, скульптуры из разных материалов, драгоценные предметы роскоши, впрочем, я об этом вам говорил. Чтобы изучить всю коллекцию этого Храма Мира, нужно затратить время, сумма которого без перерывов будет в два раза больше, чем детальный осмотр Эрмитажа. За то количество времени, что есть у нас сейчас можно лишь изучить эту первую коллекцию нашего Мира. Всего здесь их как вы догадались восемь.

– Как, как такой огромный комплекс, такое поистине великое сооружение с точки зрения инженерной мысли не попало в поле зрения других спецслужб, правительств и общественности? Это, кажется, нереально утаить!?! – переспросила София, посмотрев в глаза Кристиану и обведя изучающим взглядом своих друзей.

– Во-первых, этот Храм Мира находиться в труднодоступном месте – начала объяснение Кристиан Берковский, смотря в карие глаза Софии, нежно требующие своим сиянием ответов на вопросы. – Во-вторых, наша семья имеет отличные крепкие завязки в том государстве, где это место базируется – и после этих слов Кристиан невольно посмотрел на хитро и как бы по-детски улыбающегося Олега Власова – В-третьих, мы все умеем хранить то, что поистине важно и дорого. В-четвертых, этот район стабилен с точки зрения геодезии, природных явлений и политической обстановки. Созданы специальные правительственные ограничения, запрещающие геологоразведочную деятельность именно в этом мнимом трудно изучаемом месте.

– Ну а мы в роли своего агентства и своих разносторонних связей, в нужное время неотвратимо молниеносно быстро создаём и создадим кучу препонов для тех, кто будет совать сюда свой исследовательский носик – проговорил Олег Власов, убедительно кивнув Кристиану и оглядев каждого агента. – Так что это место под защитой алмазной прочности лишь от нас же самих. Иной человеческий Мир сюда не сунется ввиду политических законов и очерченных границ на современной карте. Итак, что теперь друзья? Нашу маленькую миссию мы выполнили, доставили сюда важных персон, теперь есть два варианта. Первый – быстро пройтись по всемирной коллекции и толком ничего не выяснить, или воспользовавшись вторым, отправится пораньше домой, к близким. А в свободное от экстремально-креативных приключений время посетить этот Храм Мира и прогуляться по нему, изучая то или иное культурное или технологическое наследие, изобретение более скрупулёзно? Какой расклад вам ближе друзья?

София, посмотрев на сотню собравшихся неподалёку гигантов среди статуй и прочих элементов, которые всё еще читали общий стих на древнем языке, переговариваясь друг с другом, перевела взгляд на Олега Власова, и, улыбнувшись, устало проговорила, потрогав простреленную правую ногу. – Хочу, чтобы мне заштопали ножку, потом в ванну горячую и ромашкового чая с докторской колбасой.

– Мои родители сейчас в Москве, уж очень хочется их увидеть! – проговорила вслух Кристина Бино, держа за руку Алексу, посмотрев на Олега Игоревича, стоящего лицом к ним.

– Мои родители волнуются, да и я бы хотел к ним на пару дней съездить, если это возможно – вставил вслух свою фразу Сокольский, вздохнув и усмиряя исследовательский пыл к тем предметам и знаниям, его окружавшим.

– Вот и я к семье своей хочу. Единогласно – добрым тоном добавил Олег Власов, улыбнувшись от воспоминания образа своего сына Константина и любимой жены Марии.

– Теперь для вас двери Храма Мира открыты в любой момент. Но всегда помните истинную цену здешних знаний, друзья! – заключил Кристиан Берковский, стоя на прозрачной платформе, которая теперь была оттенка песка в пустыне. В центре огромного помещения под парящей в воздухе симметричной Солнечной Системой была другая платформа, уходящая в следующий тоннель и новый подземный уровень. Там внизу, в других многочисленных помещениях скрывались ещё более интересные и впечатляющие воображение предметы и достижения древних цивилизаций, о которых только мог догадываться современный человек, но которых и след простыл в современной истории о прошлом. Все люди в чёрных одеждах посмотрели на толпу гигантов. Те, словно почувствовав пристальные взгляды или же мысли людей, повернулись к агентам в чёрных костюмах, смолки в момент и из толпы гигантов вышли семь представителей семей. Как самый опытный из всех, Киоао проговорил на древнем языке – спасибо вам за понимание процесса, который пережили в прошлом мы. Мы обещаем сделать всё возможное, чтобы помочь вам сохранить свою семью людей, живущую новым видом на планете этой. Лишь просим мы вернуться последнюю семью из рода нашего сюда, в наш тайный дом. Быть может, разрешите вы открыто выйти на поверхность нам, продолжить там активное существование. Тогда расскажем людям мы всю правду о планете этой и будем на Вселенские вопросы вместе отвечать!

Кристиан Берковский перевёл на русский язык всё сказанное слово в слово, каждый агент осознал для себя смысл произнесённой речи Киоао и утвердительно кивнул семерым главам большого семейства. Те, в свою очередь по-доброму улыбнулись, и кивнул в ответ. Более немедля, трёхметровые люди в тёмно-синих одеждах развернулись и стали разбредаться, обыденно подходя к той или иной огромной статуи или технологическому изобретению, парами или компанией о чём-то переговариваясь на древнем языке. Кристиан Берковский посмотрел на всех людей-агентов, и, улыбнувшись, с большой долей облегчения проговорил – ну, что тогда на поверхность!

Через какое-то время Прометей путем измерения пространства многочисленным набором датчиков почувствовал то, как каменная глыба вновь воспарила в пространстве, открывая проход в тоннель. Из круглого, серого и холодного каменного тоннеля в ночное пространство вышли пять агентов, целыми и невредимыми. Прометей, обозрев всех по очереди, понял то, что эти люди не изменились ни внешне, ни внутренне, и позволил себе вопрос, проговорив электронным голос мягкого оттенка – Открыли для себя что-нибудь полезное, новое, перспективное?

– Да, Прометей – проговорил Олег Игоревич, стоя в прохладе ночного воздуха под звёздным небом рядом с Кристианом, быстро окинув двухметрового робота с пулемётом в руках – есть интересные вещи, требующие тщательного и длительного осмысления. Но не сейчас. Нужно вернуться на С.К.Л.А.Т. Два, а там уже решить, что к чему. Тем более к моменту нашего прибытия ключевые лица соберутся именно там.

– Тогда по крыльям. Воздушный путь до нашей базы отсюда займет не дольше тридцати минут. Весьма близко – заключил Прометей, и, повернувшись в сторону стоящих в тусклом свете Луны летательных аппаратов, уверенно зашагал вперед, обходя кустарники с дикорастущими ягодами и кучками сероватого снега, который вскоре растает до конца, а влагу впитает холодная земля. Кристиан запер вход в тоннель, сместив огромную и естественную каменную глыбу на прежнее место. Она заняла своё положение, и любой проходящий мимо неё усталый или бодрый путник даже и не подумал бы, что она, эта серая каменная масса служит преградой перед входом в подземный комплекс с великими достижениями и памятью древних цивилизаций.

Прохладная уральская летняя ночь в мигающем свете далёких звёзд на безоблачном чёрном небе в какой-то миг проснулась от шума реактивных двигателей. Летательный аппараты вычислили и избрали новый полётный курс и стали исчезать в воздушном пространстве, удаляясь с этой безлюдной местности. Однако потом сама местность так же быстро погрузилась в умиротворение, а стадо красивых грациозных оленей, дождавшись пока две странные и огромные птицы улетали прочь, вновь застучала копытами, гоняя друг друга по равнине от горной гряды к речушке, периодически утоляя жажду прохладной, кристальной чистоты водой.

Где-то на Урале.

С.К.Л.А.Т. Один

Спустя четыре часа.

В большом просторном и уютном помещении, на потолке высотой метра в четыре горели белые осветительные приборы, испуская мягки и приятный для глаза свет. В воздухе витал запах ромашкового чая, смешиваясь с запахом земляничного чая, дополняя аромат мелиссы и свежесваренного кофе. На стенах цвета песка пустыни были прикреплены различные стилизованные плазменные панели. На одной из них проецировался район Амазонской низменности с его непроглядными влажноэкваториальными лесами и многочисленными мелкими, извивающимися словно змея, мутными реками. На другой плазменной панели проецировалось изображение фотографии Николая Минельского, и тут же рядом отображался фоторобот доктора Николаса Мердека – никаких существенных изменений во внешнем облике этот предатель не претерпел. На другой тонкой и широкоформатно панели, висевшей на этой же стене, медленно, вокруг своей оси крутилось изображение эмблемы агентства Современных Революционных Технологий, так как этот монитор не был занят никаким процессом. В помещении едва слышно играла саксофонная музыка. Большой овальный стол, с функциональной стеклянной поверхностью был частично занят белыми кружками из-под чая и кофе. Кое-где лежали папки-документации, различные цветные распечатки, напротив нескольких кожаных кресел на столе были раскрыты персональные ноутбуки. Довершала рабочую композицию бутылка тёмного рома с большим графином вишнёвого сока, который в свою очередь отдавал в пространство помещения свой сладкий аромат вишни, пытаясь перебить запах терпкого доминиканского спиртного напитка на основе тростникового сиропа. Помимо всего прочего, на стеклянной поверхности стола в любом его месте можно было рисовать стилусом, выбирать палитру красок, толщину кисти, стиль и прочее, создавать геометрических фигуры, вызывать клавиатуру и печатать текст. Весь стол был словно планшет с проецируемым виджетом и меню любой категории. По сути, стол так же мог отображать любою картинку, видео файл или данные, а изображение или введённые данные, нарисованное или напечатанные на поверхности стола, при необходимости проецировалось на любом мониторе во всех помещениях комплекса и сразу же автоматически заносилось в хранилище данных, с выстроенной иерархией папок.

И сейчас, на другом мониторе в зале совещания высшего руководства проецировалась забавная картина, рисуемая юношей на поверхности стола.

– В это я согласен с тобой Макс. Именно так он и должен выглядит – проговорил Сокольский, сидя в новеньких шортах и свеженькой футболке, попивая зелёный час с мелиссой и наслаждаясь тем, как тепло напитка греет нутро. Как-то раз Александр привёз на этот объект свои запасные вещи, купив их в нескольких вариантах и парах. Так было у каждого, личный запас вещей находился в личных комнатах. У Александра и Кристины был свой совместный уголок, у Максима Орлова и его благоверной тоже, у Антона и Екатерины Разумовых своя общая, у Власова младшего своя. У всех агентов была своя небольшая комната с кроватью, душем и рабочим местом, где они могли не только уединиться и отдохнуть, но и сосредоточиться, скажем, за работой, составляя отчёт проделанной работе, либо изучая материал, сидя за рабочим столом.

– Просто было бы куда функциональней носить именно такой бронекостюм, который сковывает не все тело в панцирь, а по отдельным зонам – проговорил Максим Орлов, сидя в светло-синих джинсовых шортах и синей хлопковой рубашке с закатанными рукавами. Максим нарисовал скелет бронекостюма и разделил его по зонам, разделив пунктирными линиями туловище, руки, ноги, тор, живот. Посмотрев на плазменную панель со своим художеством, Максим проговорил для всех сидевших за столом – когда пуля попадает тебе в корпус, было бы круто если при этом ноги и руки могли двигаться, а то как в цельном гипсе, получается, чувствуешь себя. И доли секунд складываются в секунды и так далее.

– Я понял тебя Максим! Отличная к реализации идея. Я поговорю с инженерами, мы просчитаем возможность разделения жидкой брони на отдельные зоны – заключил Шелестов Сергей Андреевич, попивая чёрный час с бергамотом. Поправив стильные очки, глава кибернетического отдела встал из-за стола, набрал на проецируемой на поверхности стола клавиатуре адресатов для отправки этого изображения, и добавил вслух – что же, удачного пути домой. Увидимся, когда увидимся!

– До свидания – в один голос отозвались Алекс и Макс, посмотрев на Шелестова с уважением. Этот человек не только прислушивался ко всем идеям и предложениям по улучшению техники и технологии, но также молниеносно, насколько позволял рабочий график, воплощал предложения в жизнь.

Закрыв за собой дверь, Шелестов Сергей Андреевич оставил Максима и Александра, Кристину, Кристиана и Олега, Екатерину и Антона с Софией в помещении с лёгким тоном музыки и разными ароматами чая. Каждый думал сейчас о своём. София перенесла операцию на ноге, ей аккуратно зашили пулевое отверстие, а через недельку ей предстояла пластическая операция, которая без остатка скроет шрам на её стройной загорелой ноге. Нога слегка побаливала, а эффект от обезболивающих немножко кружил голову, поэтому и спасала она себя ромашковым чаем. Олег Игоревич с Кристианом Берковским сидели и что-то рисовали вдвоем на поверхности стола, но, однако ни одна плазменная панель не отображала их совместного художественного творения. Вечные конспираторы! Екатерина Николаевна и Антон Сергеевич попивали земляничный чай. Екатерина печатала на ноутбуке свою книгу, которую впоследствии пустят по агентству на рассмотрение, а при очередном утверждении запустят в массовую печать под псевдонимом, и обыватели смогут узнать о некоторых приключениях агентов, которые будут носить для общества характер надуманной фантастики под иными именами, иной функциональностью общественной организации. Антон печатал свои практические заметки исключительно для пользования всем учёным и оперативникам агентства Современных Революционных Технологий. Кристина, сидевшая рядом с Сокольским, изучала материалы по сканированию мозга её любимого. У Сокольского Александра был вид амнезии, который ему поставила София. Очередное сотрясение мозга, при этом функциональность процессора не нарушилась, никаких осложнений в виде мигрени, давления, усталости и иных побочных эффектов не ожидается.

Покончив с изучением заключения о медицинском обследовании, которое прошёл Александр, прибыв на объект после посещения Храма Мира, Кристина взяла свою кружку чая с ароматом суданской розы и сделав глоток, мысленно проговорила – ты здоров. Но впредь береги себя!

Александр повернулся к Кристине на крутящемся кресле, и, улыбнувшись, окинул её повседневный гардероб и проговорил мысленно – буду! –

Посмотрев на её синие джинсы и серую футболку без рукавов с изображением большого смайлика в районе бюста, Сокольский добавил так же мысленно – а эта футболка тебе идёт! Ладно, у меня есть предложение, но оно экстраординарное, поддержи меня, пожалуйста. Хотя, в прочем как сама решишь, так и сделаешь Кристин – и после этих слов Алекс крутанулся на стуле к столу, вызвал проецируемую клавиатуру на поверхности стола, углубился стилусом в меню и оживил незадействованный плазменный монитор, висевший прямо напротив его карих и порядком усталых глаз. Проделав нужные операции, Сокольский вызвал картинку с универсальным организмом, ту, которую агенты сняли на видео в лаборатории на острове в Тихом океане, и привлёк внимание всех. Каждый оторвался от своих дел и посмотрел на Александра. Юноша оглядел каждого, и, вздохнув начал уверенным тоном. – Друзья, мы обрели уникальную технологию по возрождению людей, но при этом мы потеряли нашего друга Тома. Как быть? У меня закрадываются мысли о том, чтобы возродить его к жизни и позволить ему жить дальше. Несколько вопросов есть к тебе, Кристиан. Имеется ли у Тома его частица генетического кода, изъятая у него и хранящаяся по всем стандартам? И сообщали ли жене Тома о его гибели?

Кристиан Берковский внимательно посмотрел на Александра Сокольского, прищурил свои глаза и задумался про себя – хм, не только мне одному это на ум проситься. Надо рассудить со всеми – и после этого Кристиан выпрямился и проговорил, вслух не тая – что ж, я по-видимому не единственный кто об этом думает. Есть ли у кого-нибудь ещё такие мысли?

Каждый, кто сидел в этом зале на мягких креслах, долго не думая поднял руку, все кроме Кристины Бино, и словно по свистку, многочисленные вопросительные взгляды приковались к её задумчивому внешнему виду, по которому было понятно то, что внутри у неё происходит борьба вопросов, размышлений.

Молчание затянулось, и спустя какое-то время она на конец-то проговорила вслух своим уверенным голос с лёгким итальянским акцентом. – Я тоже думала об этом, но каков будет конечный результат? Как будет чувствовать себя возрождённый Том, если узнает, что он погиб в бою, а его любимая жена поймёт, что рядом с ней не её любимый муж, а идеальная генетическая копия из пробирки. Как сохранить баланс энергетики интеллектуальной, духовной, энергию любви, не беря в расчет решение о конечном удачном возрождении и вливании возрождённого Тома в его продолжающуюся жизнь? Как воспримет он это, и что будет с ним, с его женой? Можно скрыть правду всегда, но что интересно скажет возрождённый Том, когда его беременная жена, узнав о том, что он погиб в панике и истерике уйдёт от Тома или сойдёт с ума. Но! Я не говорю вам однозначно «нет», я говорю «что будет, если?» – проговорила Кристина, смотря на каждого по очереди, глазами полными собственных вопросов и предложений, чувствуя себя при этом не в своей тарелке. Ей сейчас казалось то, что она единственная была против возрождения Тома, быстрого, интеллектуально не просчитанного.

Каждый погрузился в свои думы, переваривая монолог брюнетки. Как же на самом деле быть? Как? – думал сейчас каждый. Первой на ум решение пришло Екатерине Николаевне, и, поправив свои тёмные волосы, обведя всех кареглазым взором, она проговорила тоном, призывающим к осмыслению – я считаю, мы должны всё рассказать жене Тома, и предоставить выбор ей! При этом взяв её под нашу защиту независимо от её решения. Она вправе знать, и я считаю, что, если бы такая ситуация возникла у каждого из нас, именно так следовало бы поступить с точки. Но не говорить в данном случае о смерти как о конечном неотвратимом результате. А говорить о смерти в новом свете, в том, что это процесс можно обратить, как скажем глубоко запущенную болезнь, предоставив другому близкому человеку сделать выбор за безнадёжно больного. Лечить или эвтаназия⁵²? Возрождать, или окончательная смерть? – заключила Екатерина Николаевна, которая часто вместе с Марковой Марией разрабатывала различные пособия по психологии для агентов-оперативников и учёных-технологов, для всех лиц агентства С.Р.Т.

– Оптимальное решение – первым проговорил вслух Сокольский спустя минуту размышлений, к нему так же присоединился Максим, Антон, Олег. Кристиан Берковский посмотрел на Кристину Бино, и она, вдохнув и поерзав на кожаном кресле, проговорила вслух. –Его жена действительно должна знать, и она вправе решить судьбу Тома. Если это её не устроит, то можно вернуть к жизни Тома ради нас самих. Если она будет за, то мы все сделаем так, чтобы Том принял новую возрожденную жизнь как после комы или клинической смерти, которая длилась не три минуты, а прошла для него в промежуток шести месяцев, но процесс этот был обратим. Теперь с точки зрения разумности поступка, этот вариант приемлем. Дело за той Кристиан, и за нашими учёными из креативного Отдела Биоинженерии и Генетических Исследований – и после этих слов Кристина подняла загорелую руку вверх, улыбнувшись всем.

В комнату для совещаний вошел Игорь Клементьевич Власов с задумчивым видом. Все посмотрели на него, но он, не взирая ни на кого ответно, словно окутанный сумраком и тьмою размышлений в голове, подошёл к столу, взял бутыль с тёмным ромом с большого пластикового подноса, налил в бокал миллилитров сто и осушил всё залпом. Прошёл к своему центральному месту, сел в кресло и уставился в одну точку анализирующим голубоглазым взором, прекрасно оттеняющим его пепельные седые волосы. Взгляды агентов были направлены на главу агентства, который, пожалуй, за несколько лет не был так удручён.

– Отец, с тобой всё хорошо? – проговорил Олег Игоревич, решив взять на себя смелость первым заговорить и принять возможный словесный удар или неадекватную реакцию, чего, впрочем, никогда не было. Власов старший всегда сохранял уважение к оппонентам, и трезвость мысли, но сейчас вид отца заботил Власова младшего не со стороны профессионализма, а со стороны переживания за родного ему человека.

– Бессмыслица какая-то! – проговорил Власов старший, всё так же смотря в одну точку, сложив руки на столе как ученик-первоклассник, слегка сгорбившись к столу. Немного подумав, он, так же смотря куда-то на стол, уверенно продолжил – занятный разговор мне выдался сейчас с Генрихом Гиммлером. Он передавал пламенный словесный привет юноше, сделавшим его калекой, но не в этом суть. Генрих под действием сыворотки правды рассказал, почему же они проиграли Вторую мировую, имея в своём тайном вооружении секретные разработки общества Туле и Аненарбе, опережающие наши танки, ППШ и исключительную силу духа русской нации.

– И почему же? – спросил Олег Игоревич, смотря на отца, который всё ещё застывшим взглядом глубоких внутренних тяжб смотрел в одну точку стола.

– Так им велели те, с кем они установили контакт. Там, под толщей льда находятся острова и остатки древней цивилизации! – Проговорил Игорь Клементьевич, наконец-то оторвавшись от точки и обведя всех голубоглазым взором, в котором полыхало пламя размышлений – и ещё Генрих выдал, что их потомки-нацисты должны были сохранить свою идеологию и теперь, скорее всего они среди нас. И возможно эти люди, готовят сюрприз Мировому обществу. Но что именно, он не сказал, он не знает. Видимо, отголоски воспоминаний и знаний в генетической памяти его остановились на том моменте, когда у него изымали генетический код для последующего сохранения, а потом он продолжил свои исследования и тайную деятельность над этим проектом.

– Среди нас, в смысле среди человечества? Не среди агентства? – проговорил Максим Орлов, представляя то, как Гиммлер, корчась от боли в простреленных им, Максом, коленных чашечках, выкладывает всю правду о планах прошлых на бывшее будущее.

– Да, среди человечества и элиты, которая входит в состав различных кланов, династий, тайных общин – заключил Власов старший, посмотрев на Максима и остальных – эта призрачная элита возможно не имеет прямого отношения к Лиги Двадцати Двух, и к вашему роду Кристиан. Такое ощущение, что она вообще не фигурирует нигде. Но возможно именно по просьбе потомков Третьего рейха Лига Двадцати Двух занялась возрождением бывших нацистских лидеров. Может быть, потомки-нацисты пересмотрели губительную для Мира идеологию и растворились в мировом обществе, поменяв философию и живя теперь в гармонии. Возможно все наоборот, и они плетут сети, развязывая войны в странах третьего мира чтобы впоследствии столкнуть лбами мировые державы. Пока однозначного ответа нет. И черт побери, эти мысли не дадут мне спать спокойно.

– А если это бредни его возрождённого и не до конца сформировавшегося мозга? – вопросил Максим Орлов, поерзав на кожаном кресле песочного оттенка.

– Нет, исключено – твёрдым, но повествовательным тоном проговорил Власов старший, вновь посмотрев на Максима, сидевшего по левую руку – учёные провели полное медицинское обследование мозга этих персон, Гиммлера и Гитлера. Они пришли к единогласному заключению, они – живые полноценные люди без каких-либо интеллектуальных и психологических отклонений, с прекрасной функциональной деятельностью серого вещества.

– Выходит, есть ещё неизвестная элита невидимок, готовящих параллельно Лиги Двадцати Двух свою безумную партию о переделке современного Мира… – нехотя произнёс Макс и посмотрел на Кристиана Берковского, который по внешнему виду что-то утаивал. Орлов умел читать людей и у него это всегда получалось. Сокольский уловил взгляд Максима и решил взять на себя вопрос, проговорив непринуждённо вслух – Кристиан, была ли такая цивилизация в том районе, где сейчас Южный Полис скован льдами современной Антарктиды?

– Отец рассказывал что-то подобное – проговорил Кристиан спустя почти полминуты размышлений, сводя свои воспоминания с только что полученной информацией – нужно покопаться в архивах предков, может там есть детальное описание.

– А я считал масонов великими заговорщиками! – протянул Максим Орлов, чувствуя холодок, прошедший по спине, несмотря на комфортную температуру в помещении – и что теперь? Экспедиция в Богом забытые края…

– Уже несколько наших исследовательских групп бесследно исчезали в разные промежутки времени. И не только наши группы, но и разведывательные группы других ведомств из других стран Мира – проговорил Власов старший, всё же признавая правду о прошлых годах, он добавил, ощущая, что каша, которую они заварили несколько лет назад против Лиги Двадцати Двух становится ещё гуще и переливается через края, и теперь нужно готовить дополнительную кастрюльку в виде другого проекта – мой отец рассказывал про нацистскую базу элитной секретной дивизии СС, но как оказалось, она была не там. И База двести одиннадцать не тот проект, а информативная липа, служившая прикрытием и отвлечением глаз всех разведок Мира, ложный путь. Полчаса назад Генрих указал мне координаты отправной точки, с которой нужно будет начать движение. Так что друзья сейчас необходимо в оперативном порядке сформулировать план действий на ближайшее будущее с учётом всех приобретённых за эти дни изменений. В районе Антарктиды дрейфует наше исследовательское судно под видом научного, где трудятся учёные гляциологи и полярники. Все они агенты нашего ведомства, это раз. В сторону Бразилии со стороны Атлантики к городу Кайенна выдвинулся «Странник» с парочкой оперативных агентов на борту, это два. Ну а три – это пока ещё не вычисленная конечная остановка доктора Мердека, предателя нашей родины. Как только вычислим, сразу накроем. Таков расклад по трём направлениям, нужно принять в работу после этой минуты, ведь каждое из направлений приоритетное, и не терпит отлагательств. Но, пока не смею вас больше задерживать. Вертолёт, который доставит вас в аэропорт близ лежащего города стоит в окружении ночного леса на площадке, личный самолёт дозаправлен и ожидает вылета в Москву в любую минуту. Держите профессионализм включенным и подзарядитесь перед новым рывком. До связи! – заключил Игорь Клементьевич. Затем он встал, учтиво улыбнулся, как требует этого этикет, обвел всех одобряющим голубоглазым взглядом и вышел из помещения по длинному, песочного оттенка коридору, следуя в комнату допроса, где ожидал своей очереди другой персонаж.

Все агенты недолго думая собрали свои ноутбуки и быстро разошлись по личным комнатам. Там они доделали необходимые дела, собрали рюкзачки, отправляясь налегке.

Спустя какое-то время все они покинули секретный объект агентства Современных Революционных Технологий, летя в кабине обычной винтокрылой машины в аэропорт. Прибыв в аэропорт, каждый из них под видом группы туристов прошёл стандартный таможенный контроль и частным самолётом, взлетев без осложнений, они легли на курс. Конечной точкой был их любимый, вечно не спящий и бурлящий потоками людей, машин, валюты и пафоса мегаполис.