Текст книги "Кто я?"

На следующий день.

Россия. Москва.

Максим Орлов с неописуемым восторгом души и трепетным ощущением, сжимающим всё сердце, держал на руках свою любимую дочку Елизавету. В очередной раз, нежно прижав её к себе, он заглянул ей в кристально чистые, словно горный хрусталь голубые глаза, все чаще моргающие и источающие наплыв желанного сна. Первые зубки у Елизаветы ещё не прорезались, и посему её улыбка с розовыми деснами казалась Максу самой лучшей и безобидной на свете. Держа её на руках и медленно покачивая, Орлов смотрел на её круглое личико, сияющее позитивной энергией, на её вьющиеся золотистые волосы, словно пух на голове. Напевая детскую песенку и скормив ей бутылочку молочной смеси, Максим чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, самым довольным отцом. В детской комнате, которую они оборудовали в одной из комнат их квартиры, едва уловимо пахло цветами, несмотря на жаркую погоду и небывалую полуденную духоту за окном в этом помещении было свежо и комфортно, тихо и умиротворённо. В отсутствии Максима, Анастасия позаботилась об этом, а Игорь Клементьевич отдал специальное распоряжение техникам сделать всё возможное, чтобы жаркая погода не досаждала растущему организму, поэтому ионизаторы воздуха, воздухоочистители и контроль климатического состояния были неотъемлемой частью детской комнаты и всей квартиры четы Орловых.

Вот и сейчас, убаюкивая свою дочку с собственной улыбкой до ушей, сияя словно далёкая звезда на ночном небе, Максим Орлов вспомнил влажный жаркий климат и операцию на Карибах, не менее жаркую ночь и перестрелки на острове в Тихом океане, открывшиеся тайные знания. Макс вздохнул. Вдыхая аромат цветов и сладкий запах детского лосьона, Орлов, растянув улыбку еще шире, глядя на закрывающиеся глазёнки Елизаветы, тихо прошептал – я дома. Наконец-то!

В эти минуты семейной идиллии в дверях детской комнаты, непринуждённо прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, стояла Анастасия Орлова, наблюдая за мужем и дочерью. На ней были всё те же короткие светлые шорты из бывших джинс в обтяжку, в стиль шорт Макса, жёлтая футболка с глубоким вырезом, подчеркивающая красоту стройного спортивного тела, не запущенного после родов. Всё такая же загорелая кожа и золотистые вьющиеся волосы, ниспадающие на плечи. Всё такая же счастливая улыбка с многочисленными родинками на загорелом лице и всё такие же сияющие сапфирины кристальной чистоты, голубые глаза Анастасии. Максим тихонечко уложил Елизавету в детскую колыбель, над которой висели разные погремушки и игрушки и, накрыв её лёгкой простынкой молочного оттенка, тихо подошёл к Анастасии и обнял её.

– Как я соскучился – шёпотом, нежно проговорил Максим, вдыхая знакомый запах своей жены, обнимая её за талию и целуя её в шею.

– Ты не представляешь себе, как соскучилась я! – добавила так же тихо Анастасия, ощущая прикосновения любимых до крика души губ на своей коже в районе сонной артерии. Решив развеять мысли, она спросила едва слышно – надолго домой?

– Не знаю Насть – проговорил Максим, заглянув в глаза своей любимой и почувствовав себя виноватым – хочется быть мне с вами! Но в свете недавних изменений моё пребывание тут может резко закончиться, но, сколько продлиться оно, я не знаю. Давай наслаждаться тем, что есть сейчас, наслаждаться этим каждую секунду, минуту, час, день.

Анастасия понимала всю ответственность и важность профессии, которую принял на себя её любимый, её муж, окунувшись в неё с головой. Она гордилась тем, что Максим по праву и силе справлялся с теми обязанностями, которые возлагало на его юные плечи руководство агентства Современных Революционных Технологий, не скупясь на оплату вкладываемых Максимом сил. Улыбнувшись, Анастасия поняла, что как ни крути, от истины предрасположенности не уйти! Всё равно, рано или поздно, осознанно или с течением странных на вид обстоятельств, человек будет делать то, что ему по душе и то, что у него лучше всего получается, то, для чего он был рожден. Вот и Максим теперь учился и работал в агентстве С.Р.Т., а для остальных трудился в частной креативной конторе. Они с Александром якобы организовывали командообразовательные процессы для различных компаний и частных клиентов, и сами развивали собственные бизнес-идеи. И такой схемой они могли оправдаться перед обществом по поводу своих современных спортивных автомобилей и постоянных передвижений по Миру и континентам. Многие из окружения не вдавались в подробности сути их бизнеса, а им было проще смотреть в глаза своим родителям, когда каждый из них навещал своих и в тихую подсовывал деньги в шкаф с постельным бельём. Агентство Современных Революционных Технологий, воспроизводя огромные финансовые ресурсы через разные дочерние компании и конторы, реализуя новые бизнес направления через свой Экономический Отдел, давало своим агентам всё необходимое – просторные уютные квартиры, уникальные машины, дома, возможность использовать технологии не только в секретных экстремально-креативных операциях, но и в жизни, в быту. Так же агентство давало возможность с лёгкостью путешествовать по Миру, отдыхать на «Странниках» в разных уголках Мира, изучать любую информацию, открывать новое и оберегать тайное. Но и сами агенты, учёные и все сотрудники порой отдавали многое. Самой высокой платой была их собственная жизнь, а несущественной – различные ранения и увечия, отсутствие вне дома и вдали от любимых, близки, родных. Заплатив за два очередных проект ушибами и ссадинами, почти двухнедельным отсутствием вне дома и добыв по сути две технологии, устранив Марка Гендербраума, Максим Орлов получил свой новейший Комаро СС с функциональностью Э.К.С. и сумму на банковском счёте в четыреста тысяч рублей. И теперь, в очередной раз, пересчитав цену своей профессии, Максим с нежностью посмотрел в глаза своей любимой и ласково ей проговорил – люблю тебя Анастасия!

Анастасия ответно поцеловала Максима в губы. Поцелуй перерос из нежного в страстный и затяжной. Спустя почти минуту, они, без лишних слов плавно переместились в уютную спальню, по дороге скидывая с себя на ламинатный пол то малое количество одежды, которое обязывало людей носить это безумно жаркое и засушливое лето две тысячи десятого года.

Подмосковье.

В эти минуты.

Воробей, высоко летевший в синем небе над зелёными полями с деревьями, строениями разных форм, клумбами, пахнущими яркими цветами, кустарниками с ягодами, огороженными чёткими линиями между собой, поддался потоку горячего ветра и спикировал вниз, решив затаиться на дереве. Устремляясь к одному из таких огороженных полей с зелёной травой, большим домом, стилизованными каменными тропинками, извивающимися по зелёному полю, разными по высоте и фруктовому сорту деревьями, воробей пролетел над двумя людьми и сел в тень на ветку. Прочирикав и нахохлившись, птица принялась поправлять клювом пёрышки на крыле. Посмотрев на двух прямоходящих существ, воробей вновь зачирикал.

– Мысли материальны, черт побери! – подумал в этот момент Олег Власов, стоя в обнимку со своей любимой женой Марией, ощущая, как солнце, стоявшее в зените ярким диском, упорно пригревало голову и открытые участки загорелой до цвета бронзы кожи. Посмотрев сверху вниз на своего почти годовалого сына Константина, катающего большую пластмассовую машинку по ровному зелёному, коротко подстриженному газону, Олег ещё крепче обнял Марию и поцеловал её в щёку. Та, прикрыв глаза длинными ресничками, улыбнулась всей душой и положила голову на мускулистую грудь своего мужа.

Сын, посмотрев на своих довольных родителей, улыбнулся прорезавшимися молочными зубками и, оттолкнув машинку, попытался встать. Олег и Мария Власовы приковали радостные взоры к своему обожаемому растущему чаду. Константин, встал и пошел по газону. Олег Игоревич, деловито проговорил – молодец сынок, практика и упорное стремление – это лучший процесс в достижении чего-либо.

– Он же ещё маленький Олег, а ты ему уже профессиональным жанром задаёшь диалог – в шутку проговорила Мария, смотря на своих двоих любимых мужчин, засунув ладони в задние карманы коротких тряпичных шорт песочного оттенка. Этот цвет прекрасно сочетался с её загорелой, словно золото кожей. Волосы её в свете яркого палящего солнца наливались всё тем же оттенком благородного металла, а серо-зелёные глаза блестели от счастья и радости того, что Олег снова дома, снова с ней и пока им ничто и никто не угрожает. Однако, рассказанная Олегом история о двух событиях на Карибах и на острове в Тихом океане потрясла Марию до глубины души, и ей как историку по образованию захотелось узнать всё о древнем роде и пообщаться с его представителями воочию. Сам Олег Власов никогда ничего не таил от любимой и уважаемой им жены, он считал её сильной и высокоинтеллектуальной женщиной, ведь только независимые от надуманных нелепых правил и головоморочек креативно интеллектуальные и сильные духом женщины могли быть рядом с такими мужчинами. Сильное всегда притягивает сильное, подобное неотвратимо притягивает подобное. Но исключения есть всегда.

– Ты же знаешь любимая, что с самого начала нужно задавать вектор направления для развития индивида – шутливо проговорил Олег Власов, взяв своего сына на руки и встав рядом с Марией. Она обняла Олега за талию и поправила взъерошенные светлые волосы Константину.

– Это бесспорно, дорогой – проговорила Мария, и, взглянув на Олега и сына, описала взором большую площадку со стриженным сочного цвета газоном. Возле детской песочницы лежали игрушки и формочки для песка, от лёгкого, налетающего ветерка, не спасающего от жары, едва заметно покачивались качели. Деревья, росшие вдоль двух с половиной метрового коричневого деревянного забора, отбрасывали сюрреалистические тени на зеленеющий газон, а воробьи, сидящие на ветке, усердно пели свою полуденную трель, которая так приятно была слуху. За спиной был загородный подмосковный кирпичный трёхэтажный дом четы Власовых. Перед террасой росли цветы. В доме играла музыка лирического стиля, с соседнего участка доносился запах жаренного мяса и отдаленный веселых смех. Олег Игоревич повернулся к фасаду дома с его уютной террасой и балконом на втором этаже. Посмотрев на сына, он проговорил – а не пора ли нам пообедать мои дорогие?

– Пора – ответила Мария, мило улыбнувшись. Хлопнув мужа по мягкому месту, она добавила с оттенком интриги в голосе – пообедаем, уложим сына спать, и ты мой дорогой, увидишь всю природную страсть женщины!

– Я всегда «за» такие открытия, дорогая! – нежно проговорил Олег Игоревич и медленно двинулся по газону, идя босиком и ощущая тёплую землю и местами колкую траву ступнями ног. Неся сына на руках, он ощущал всю прелесть семейного счастья и гармонии, которую всегда можно создать и развивать, порой, невзирая на род твоей профессиональной деятельности, общественного положения, количества финансов на банковской карте. Искренние слова и диалоги, не наигранные эмоции и эмоциональная раскрепощенность по отношению к любимому человеку делают сами отношения выше, чем отношения с коварными проверками, недомолвками, нелепыми упрёками, ненужными играми, сулящими расшатыванием нервной системы и прочности самих отношений. Но это всегда есть индивидуально, и носит эта философия уникальный характер при каждом отдельно взятом случае. Олег и Мария были из такого числа людей, которые сокращали затраты на убивание понапрасну нервных клеток, ожидания и надуманность, они просто хотели счастья и жили счастливо, невзирая на опасности, зачастую висевшие над ними как гелиантина, готовая разрубить их отношения, попросту убив кого-нибудь из них.

Мария, зайдя на террасу в тень, сразу же ощутила приятное состояние, спрятавшись от нещадного ультрафиолета. Взяв с деревянного стола запотевший графин с прохладным зелёным чаем со льдом, она налила себе в стакан и медленно его выпила. Налив второй Олегу, она смотрела на то, как её любимый делает два дела сразу, пьёт прохладный чай и держит сына крепко, надёжно, но при этом нежно со всей душой и родительской заботой. Допив чай, Олег поставил стакан на стол, и они все вместе вошли в прохладное помещение холла на первом этаже. Мария быстро приготовила обед своим обожаемым до мозга кости мужчинам, накормила их, уложила сына спать в детскую комнату. После она занялась Олегом со всем страстью и умопомрачительной нежностью. Олег Игоревич, ожидавший этого момента не меньше, отвечал любимой спутнице по жизни тем же, предаваясь ласкам.

Москва, парк Царицыно.

В эти минуты.

Идя медленным прогулочным шагом по аллее, выстланной коричневыми каменными панелями, ощущая на себе нескончаемые потоки солнечного тепла, София Никольская впервые за долгие годы работы под прикрытием чувствовала себя легко и защищённо, невзирая на отсутствие при ней пистолета и уже ненужного удостоверения агента АНБ. Её миссия была закончена. Она вернулась домой. Шагая в обычных сланцах и коротких белых тряпичных шортах, не стесняясь перевязки на правой ноге. Она, чувствуя взоры прохожих молодых людей на себе, на длинных загорелых спортивных ногах и в области груди, подчёркнутой легкой белой майкой с вырезом и без рукавов, тряхнула головой, поправив вьющиеся чёрные волосы. Нога немного побаливала, шов чесался, и снова по наитию потянув руку в порыве почесать повязку, она услышала приятный голос человека, идущего с ней рядом.

– Не надо Софи, скоро заживёт – проговорил Кристиан Берковский, одетый так же по-летнему, в тёмно-синего оттенка шорты и футболку, медленно шагая рядом с Софией по одному из красивейших парков Москвы. По правую руку от него было озеро с островом, раскинувшемся в середине водоема. Островок тот порос деревьями и так манил к себе своей независимостью и недоступностью, уединённостью. Запретный плод всегда был сладок. По левую руку от него шла София, а дальше располагались пляшущие фонтаны, продолжение озера и мостики через него. На берегу перед озером по правую руку стояли многочисленные кованые лавочки, на них, люди, спасаясь от жары, пили воду, ели тающее за секунды мороженное, а кто-то же просто наслаждался не в меру тёплым летом и загорал, подставив довольное лицо под солнце, висевшее на безоблачном синем небе. Впереди дорога шла под уклон вверх и проходила под аркой красной кирпичной стены старого отреставрированного поместья. Кто-то из прохожих умудрялся кататься на роликах, на велосипедах, молодежь шла и громко смеялась, обсуждая конец сессии, удачную сдачу диплома и предвкушение каникул и поездок.

Кристиан Берковский, изучающе озираясь по сторонам, улавливал для себя каждый элемент природной и искусственно созданной красоты этого обширного по территории парка. В синем небе, крякая на свой мотив, пролетела стая уток. Спланировав к озеру, она заскользила по тёмной воде и разбрелась по её глади. Вдалеке плавали белые лебеди, а заядлые фотографы с большими телеобъективами пытались уловить лучший кадр с грациозными птицами, изящно выгибающими длинную белую шею. Вдалеке справа, извиваясь вдоль берега озера, бежала пешеходная дорожка, на ней прогуливались компании и парочки людей. Дорожку к озеру поджимал лиственный лес, зеленеющий и шелестящий бесчисленной листвой. Кто-то гуляющий между деревьями кормил и фотографировал огненного цвета лесных белок. Вдохнув жаркий сухой воздух, Кристиан Берковский уловил аромат духов Софии, и, повернувшись к ней, заглянул в её карие глаза своим тёмно-синим взором, добавив мягким тоном вслух – София, спасибо тебе за то, что открыла для меня такую красоту. Это место поистине прекрасно.

– А тебе спасибо за то, что доверил мне другую красоту, Кристиан – ответила София, заглядывая в красивые глаза оригинального оттенка. Посмотрев в загорелое точёное аристократическое лицо Кристиана, София ощутила в себе порыв радости и странного зарождения бурлящей энергии, которую впервые уловила на острове в Тихом океане при общении с Сокольским Александром. Теперь она поняла его слова, слова Кристины Бино и своё собственное желание, те эмоции, которые на подсознании вылились в сознание и теперь уже желаемое. София взяла за руку Кристиана и они, пройдя до каменного парапета, остановились возле него. Она смотрели на озеро, в котором отблесками на поверхности воды играло полуденное солнце. Молчание между ними затянулось, и Кристиан улыбаясь, покачал головой. София подметила это и спросила вслух, загадочно посмотрев на него – ты чего?

– Чувствую себя как школьник на первом свидании – проговорил Кристиан Берковский. Вдохнув поглубже, и, переступая через вечную тягость тайных знаний и секретной информации, решил более не таит иную, он добавил вслух – Софи, я не встречал ранее девушку, которая так бы сияла внутренне энергией своей и внешне бы была подобна ангелу. Я пережил в жизни многое, и я ощущаю к тебе нечто большее, чем просто желание к женской особе. Ты мне интересна Софи.

София, робко улыбнувшись, зарумянила загорелые щёки с родинками, мысленно и внутренне понимая, что эти слова сказаны искренне, не с целью уложить её в постель, а с целью зародить общее счастье. София хотела того же, и времени на глупые стандартные человеческие игры у неё не было, слишком коротка была жизнь, полная естественных и потенциальных опасностей, слишком много сторонних факторов было в её жизни, которые заставляли её смотреть на тему человеческих отношений через иную призму восприятия. Она была независима, сильна, интеллектуально просвещена, и она почувствовала, что человек, стоящий перед ней и открывший ей колоссальные по философской силе знания может не только постоянно дополнять их, но он так же может и хочет открыться ей, как человек человеку. Он хочет открыть и показать ей счастье без фальши и предательства, развивать его и креативить его каждую секунду. Попытка пока ещё не пытка, и стоит сделать ответный шаг, если к тому же самой хочется!

С этими мыслями София нежным кареглазым взором посмотрела на Кристиана, взяла его за вторую руку и потянула к себе. Остановившись на расстоянии в нескольких сантиметрах от губ Кристиана, София заглянула в его красивые глаза. Поняв, что оно влюбляется в них и тонет в них окончательно и бесповоротно, София тихо шёпотом ласково проговорила. – Давай попробуем построить наше счастье, раз оба этого хотим! – и после этих слов София улыбнулась и поцеловала Кристиана. Они оба обняли друг друга и слились в их первом нежном поцелуе, которым они наслаждались вдвоём, не желая это действо прекращать.

В тот солнечный и жаркий день они ещё долго гуляли под ручку в красивейшем парке столицы великой страны, среди толп прохожих, наслаждаясь живописными видами природы, архитектурными изысками и обществом друг друга. И поцелуй, ставший для них первым, подобно взмаху волшебного веера развеял все внутренние страхи и моральные сомнения, мысли о, казалось бы, неизбежном одиночестве. Кристиан Берковский словно засиял, а София Никольская расцвела красотой ещё больше и обрела внутреннюю гармонию, странным делом ощущая в себе пульсирующую энергию ранее неизвестного счастья. С каждым новым, таящим в себе радость взглядом, заботливым прикосновением и трогательным до глубины души поцелуем, она понимала, что именно этого мужчину она искала и ждала, идя через толпы прохожих иных мужчин, бывавших в её жизни для галочки в разделе необходимого опыта. И как сказал ей тогда Александр Сокольский на острове в Тихом океане, сидя под высокой пальмой и попивая кокосовое молоко – «всему своё время Софи!». И видимо, наконец-таки это время пришло для неё и для Кристиана Берковского, для них обоих.

Москва, в магазине.

В эти минуты.

Едва слышно поскрипывая колёсами о кафельный пол молочного оттенка, продуктовая тележка катилась по ярко освещённому помещению супермаркета. В железной клетке уже аккуратно тусовались друг с другом коробки куриных и перепелиных яиц, пол палки докторской колбасы, несколько пачек плавленого сыра лежали друг на друге, пачка сосисок примыкала к ним. Пачка майонеза отдыхала сбоку, кетчуп прикрывал миндальное печенье, много упаковок крабового мяса создали свою отдельную коалицию в клетке вместе с несколькими банками кукурузы. Банки зелёного горошка стояли в ряд, банка маринованных огурчиков была в одиночестве, пара плиток шоколада лежалее на батоне хлеба, пачка молока и кефира подпирали их. На эту съестную провизию с высоты своего двухлитрового объёма взирали две бутылки минералки, словно надзирающие за заключёнными и ожидающие новых посетителей решётчатого заведения на колёсах.

Прогуливаясь между рядов и полок с различными цветастыми упаковками и коробками с крупами, злаковыми, пачками макарон, и прочими изделиями, Антон Сергеевич почесал висок, и, прищурив серые глаза, визуально пробежался по ряду ассортимента. Найдя пачку риса, он вкинул его в тележку к остальной братии из класса провизии, и покатил её по кафельному полу дальше перед собой. Прохлада, навиваемая системой кондиционирования в супермаркете, спасала всех покупателей и сотрудников пищевого заведения от той поистине адской жары, которая стояла сейчас на улице за стеклянными дверями и витринами.

– Я зашёл в супермаркет взять минералки, но по запарке забыл, что хотел, и в какой отдел… – Тихо в такт любимой рэп группе нашёптывал себе под нос Антон Разумов с, казалось бы, беззаботным внешним видом, идя в однотонных бежевых шортах и футболке стиля поло между рядами, огибая других посетителей и вечно суетящихся сотрудников, добавляющих изъятый покупателями с полок ассортимент. Найдя пачку желанных макарон, Антон добавил две штуки в тележку, и, оглянувшись на молоденькую сотрудницу супермаркета, не сводившую с него глаз и улыбавшуюся ему, Разумов ответно улыбнулся ей. Отвернувшись, он прошептал – все они следят за мной одним, не к добру, не спокойно вокруг!

Походив ещё с несколько минут и набрав нужные ингредиенты, забив тележку почти до краёв, Антон Сергеевич, теперь уже стоя на кассе и ожидая конечной суммы за покупку, отслеживал пробивку продукции. Укладывая её в пакеты, он попутно думал о том, сколько же событий произошло за эти недели в его жизни и в жизни агентства, и как вообще опустел холодильник за это время, но при этом как объёмно наполнилась интересными знаниями голова. Древний род людей, уходящий почти на сотню тысяч лет в глубину истории планеты и в миллионы лет во Вселенную. Вот это интересная тема для осмысления! Ему, Екатерине и Максиму Орлову было рассказано о древнем роде людей, и все они, большим составом должны были посетить в свободное от исследовательских и экстремальных проектов время Храм Мира, и ознакомится с его содержимым.

Антон Сергеевич, поморгав ресницами, прикрывающими серые глаза, узрел с удивлением сумму покупки и подумал про себя, доставая пластиковую карту – рост цен на продукты, наверное, скоро вгонит людей в голодный год. Куда смотрят производители и правительство?

Расплатившись и расписавшись на чеке, он взял в обе руки тяжёлые, до краев забитые и распирающие во все стороны пакеты и пошёл с ними к выходу. Автоматическая система открывания дверей пропустила его на воздух и, Антон Сергеевич, улыбнувшись солнцу, сразу же захотел вернуться обратно в прохладу просторного супермаркета. Жара, стоявшая на улице била собственные рекорды, плавя асфальт, сжигая поля и леса, неумолимо гоня столбик термометра к новым отметкам, всё выше и выше.

Покачав головой, Антон Разумов, ощущая на себе беспощадный ультрафиолет, пошёл к своей машине. Его любимая чёрная BMW M6 с функциональностью Электронного Компьютерного Существа спокойно отдыхала на стоянке перед супермаркетом. На начищенной стальной поверхности кузова поблёскивали лучи солнца, отражалось безоблачное небо с окружающим автомобиль миром. Подойдя к багажнику агрессивного по виду автомобиля, он поставил пакеты на сухой и чистый асфальт. Открыв заднюю крышку багажника, мужчина в шортах и поло быстро уложил провизию. Сев в мягкий, уютный и прохладный кожаный салон, оформленный в кремовом тоне, Антон Разумов положил палец на сканер, отключил систему безопасности и запустил прокаченный инженерами агентства Современных Революционных Технологий движок мощностью в шестьсот восемьдесят лошадиных сил. Внешний вид его заряженной эмки был соответствующий внутреннему потенциалу. Двадцати одно дюймовые колесные диски стиля звездочки с четырехсотмиллиметровыми тормозными дисками, внешний обвес с передними воздухозаборниками, антикрыло и широкая низкопрофильная резина делали автомобиль красивым визуально. Но мало кто мог догадываться о его истинном функционале, которым правило Электронное Компьютерное Существо по средствам удалённого цифрового доступа. Поэтому для многих прохожих и обывателей данный автомобиль оставался просто тюнингованным от завода или ателье, как и многие другие автомобили этой марки, которых в мегаполисе было пруд пруди.

Плавно выкатив спорткар со стоянки на дорогу, Антон Разумов включил музыкальную систему, и из многочисленных стереодинамиков полился его любимый слуху речитатив в чистом звуковом исполнении.

И сейчас, тихо пришёптывая в такт текста песни, Антон Разумов временами улыбался, покачивал головой и управлял высокотехнологичным автомобилем по правилам дорожного движения, попутно думая о том, как он давно хотел провести тихий домашний вечер за романтичным ужином со своей любимой женой Екатериной.

Соседний район.

В эти минуты.

Белая, но стильная на вид медицинская повязка на левом плече скрывала заштопанное пулевое ранение, прошедшее по касательной. Многочисленные ссадины и порезы, обрабатываемые заживляющими мазями, почти сошли на нет. Шорты красно-синего цвета в большой цветочек до колен и яркая новенькая футболка, были неизменными ему этим летом. Он любил такой стиль. Его лёгкий и непринуждённый прикид⁵³, хитрый взгляд с прищуром и карие глаза, в которых всегда горел огонёк искателя приключений, временами затихая от порывистого ветра жизненных перемен, скромная походка и вечное мотание головой в разные стороны – это был его низменный вечный жизненный стиль.

Он только что вышел из подъезда своего дома, из квартиры, в которую не заглядывал вот уже как месяц. Побыв там с час, пропылесосив каждый уголок в зале, прихожей, протерев везде пыль, проветрив комнату и проверив сохранность всего важного в своей маленькой квартирке, он сделал себе чашку чая. Попивая её с наслаждением, сидя в просторном зале на зелёном диване, возраст которому перевалил лет за тридцать, он думал о том, сколько воды утекло за почти полтора года. Как изменилась жизнь с того момента, как он однажды вышел из этой квартиры за лекарствами для зуба, который предательски разболелся по воле случая, или по Вселенскому замыслу ближе к полуночи. Тогда-то всё и началось.

Вспомнив многое, улыбаясь временами, а местами глубоко задумываясь, он допил чай без остатка, вымыл кружку, выключил всю электронику и вышел из квартиры. Перед выходом он взял различные квитанции оплаты за электричество, телефон, оплату самой квартиры и двинулся в близлежащее отделение банка. Идя по парку Бульварного Кольца, юноша в ярких шортах и футболке с довольным взором посмотрел на бронзовый памятник русскому инженеру, стоящему в плаще-накидке, со свёрнутыми чертежами и линейкой подмышкой. Припомнив то, как он часто встречался на этом месте с Сергеем после работы, коронная фраза которого при договорённости о месте была – Шухов стоит?

– Стоит… – вслух едва слышно прошептал Александр Сокольский, идя дальше, по аллее с клумбами и кустарниками, с лавочками, стоящими лицом к прохожим. Над аллеей неизменно нависали многолетние тополя, а оставшийся на них пух летел со всех сторон. В эти моменты казалось, что эта зеленеющая пешеходная парковая аллея была покрыта белоснежной ватой, и хотелось верить в то, что она сладкая. Кто-то из прохожих чихал от аллергии на пух. Кто-то шёл в зеленоватой медицинской повязке, помимо всего прочего изнывая от жары всем свои усталым видом. Солнце нещадно добавляло свою порцию всеобщего настроения в это безумно интересное лето. Столько всего произошло, начиная от защиты диплома, до момента прибытия домой, казалось, эта была чужая фантастическая история, пересказанная с доподлинной точностью. Но эта была всего лишь его собственная жизнь.

Александр уверенно шёл вперёд, радуясь жизни, тем её беззаботным минутам, когда вот так свободно, легко, без лишней конспирации можно просто идти по улице, заглядывать в глаза прохожим и улыбаться им. К сожалению, не все этого понимали и оценивали данные возможности. Всё чаще люди думали о том, что если тебе прохожий человек улыбается просто так, это значит то, что он либо нездоров на голову, либо дунул⁵⁴, либо это какой-то скрытый флешмоб⁵⁵. Но его улыбка не была абсурдом. Искренняя улыбка дарила людям частичку доброй энергии, и сейчас, идя по любимой Бульварке, Александр Сокольский готов был делиться позитивной энергией в виде улыбки с каждым незнакомым ему прохожим. Кто-то проходил мимо с кислым выражением лица и взглядом недоверия, а кто-то же непринуждённо отвечал своей улыбкой, создавая общий позитивный фон.

Зайдя в отделение банк, и расплатившись по счетам в устройстве самообслуживания через одну банковскую пластиковую карту, Александр Сокольский решил проверить другую карту, косвенно связанную с агентством Современных Революционных Технологий. На эту карту поступала заработная плата и иные выплаты. Карта была оформлена на стороннюю компанию, занимающуюся организаций креативных проектов и туристических поездок. Их вечный «Кооператив-позитив» служил мощным и действенным прикрытием. Слава богу, это работало. Вставив вторую пластиковую карту в соседний банкомат, Сокольский набрал нужные четыре цифры. Дождавшись распечатки о балансе счёта, юноша округлил свои глаза, прошептав – чтоб меня!

– Хорошая компенсация за моральный и физический ущерб от двух проектов упала на карман? – раздался в сознании Александра голос Кристины, которая сейчас ехала к себе домой со своими родителями из магазина. Вечером у них должен был состояться семейный ужин, а на следующее утро они с Кристиной должны были выехать к родителям Сокольского на фазенду. Ну а через пару дней туда должны были приехать родители Кристины, на общий уже семейный слёт.

Сокольский, ещё раз распечатав квитанцию, улыбнулся, и мысленно заключил – да, много. На мороженное точно хватит!

– Кстати, купи нашего любимого! Мы, наверное, припоздаем немного – мысленно ответила Кристина, управляя BMW 3 серии. Автомобиль с функциональностью Э.К.С. она оставила на парковке агентства Современных Революционных Технологий. А вот Александр оценил свой новенький матово-белый Porsche 911 Turbo S, доработанный инженерами-кибернетиками. Данная версия получилась более чем заряженная и Максим Орлов, на своём Comaro SS уже подогревал Алекса на совместные покатушки по полигону.