Текст книги "Кто я?"

– Вспомнила совет своего учителя по стрельбе – проговорила София, заменив обойму, прихрамывая до Алекса с пистолетом, нацеленным в голову лежавшему на земле чудовищу.

– Стреляй или между глаз, или в основание шейных позвонков, они расположены на поверхности организма, близко к кожному покрову. Можно убить человека, вогнав зубочистку в нервный канал шейных позвонок – добавил Сокольский, неожиданно вспомнив слова человека, который учил его не только стрелять, но и учил философии убийства. – Так говорил Стрельцов Николай Семенович. Я чуть было не пошутил про его созвучную с его профессией фамилию.

– Мы в своё время пошутили – проговорила София, окинув юношу взглядом, заметив шишку на лбу и небольшую ссадину – эта тварь не поцарапала тебя?

– Открытых порезов нет – вздохнул устало Александр и, взглянув на так же уставшую Софию, добавил – а тебя?

– Тоже нет, но ногу я подвернула, и бежать так шустро как прежде не смогу до вечера или завтрашнего утра.

Алекс, подойдя к Софии вплотную, обнял её и прошептал на ухо – спасибо тебе Софи, ты снова спасла меня.

– А ты меня – проговорила София на ухо юноше, обняв его свободной рукой, второй сжимая пистолет. Смотря в сторону лучевой аллеи, он увидела, как из-за дома показалась пантера и быстро двинулась к ним. София приняла это за хороший знак. Если пантера рядом – значит всё хорошо. Если нет – уноси хромые ноги и уставшую пятую точку. Немного отстранившись от юноши, София, продолжая обнимать его за шею и слегка опираться на него, заглянула в его карие глаза.

– Саша, я должна тебе сказать – начала София, чувствуя вину и понимая то, что она прошла через многое с гордо поднятой головой, а тут сбивается со слов – я не хотела утаивать от тебя имеющиеся факты судьбе Кристины и Максима. Я ждала благоприятного момента.

– Я понимаю – проговорил Александр, смотря в красивые карие глаза Софии, веря её искренности слов по интонации и мимике – я должен был вспомнить сам, и я вспомнил. Тот взрыв, когда мы побежали к вертолету, а Макс с Кристиной отстреливались от наемников, прикрывая Екатерину. Таймеры сработали слишком рано, и – Алекс остановился, заглядывая в глаза Софии, и на его глазах впервые за все время с того момента, как София познакомилась с ним на отеле, едва ли не навернулись слезы. Ни тайные переговоры о покупке смертоносной технологии, закончившиеся провалом, ни переделки, предшествующие взрыву, ни многочисленные допросы с пристрастием, которые им устраивали на неизвестной закрытой базе, где что-то добывали для прикрытия, ни падение с вертолета и убийства, ни погони от этих чудовищных тварей-мутантов – ни что не заставляло юношу терять дух. А тут он, стоя под палящим солнцем среди каменного города, утопающего в пальмах, чувствуя зловоние валявшейся радом чудовищной тварью, слыша урчание пятнистой пантерой, трущейся о его бедро, за один миг поник. Из глаз его куда-то делся тот огонёк, которой придавал, казалось бы, бесстрашной Софии уверенности в том, что они выживут.

Сокольский уткнулся лицом в волосы Софии и положил голову на её плечо. Он стоял молча, но он не плакал. Он просто молчал. София, ведомая нежным чувством, убрала пистолет и крепко обняла Александра. Ей самой хотелось почему-то заплакать. Что же за испытания выпали им? Хотя они сами их выбрали, вступив в противоборство со злом в его самых извращенных формах проявления. Каждый из них сейчас задавал себе это вопрос. Но если не они, то кто ещё сможет бросить вызов мраку, потихонечку опутывающему планету? Сокольский внутренне понимал, и его сознание подсказывало ему, что как бы жестоки не были бы обстоятельства, и как бы жизнь его не гнула и не пыталась сломить, он всё равно преодолевал пиковый момент. Момент, после которого в действительности можно было сломаться, да и вообще слететь с катушек, опустить руки и перестать идти к своей цели, общим целям. И сейчас, в ноющем от легкого сотрясения мозгу, во всей его субстанции ещё активней заработали нейроны, и связь между ними стала прочней. Александр Сокольский как будто прозрел, обрел свежий вектор ощущений. Он почувствовал, как по всему телу от мозга до кончиков пальцев прошлась тёплая волна, обострив чувства, притупив боль, вытесняя гнетущие негативные мысли и предположения. Уверенно подняв голову, он мгновенно пришёл в себя, и, отстранившись, посмотрел на Софию чистыми карими глазами с легким прищуром, в которых вновь мерцал игривый огонёк.

– Ладно, прорвёмся! – проговорил Сокольский и подумал про себя – нельзя показывать девушке момент внутренней слабости. Особенно здесь, сейчас.

– У меня похожий настрой – ответила София, не успев об этом обмолвиться. Она была в лёгкой растерянности от того, как быстро Сокольский сменил упаднический настрой на боевой. Немного помедлив, вглядываясь в карие глаза, девушка добавила – и заметь, мы всё ещё живы.

Сокольский нашёл в кустарнике пистолет, зарядил его. София подняла оставшийся в живых карабин и взяла у Сокольского последнюю обойму. Теперь это было единственное мощное оружие в их арсенале.

– Расклад не привлекательный, однако… – подумала София и поняла, что для ещё одной подобной атаки у нет достаточной огневой мощи.

Выйдя на лучевую аллею, поросшую пальмами и кустарниками, вдалеке они увидели центральный Храм, возвышающийся навскидку этажей на десять по современным меркам.

– Ну что, давая я помогу… – предложил Сокольский, оптимистично улыбнувшись. Он взял прихрамывающую Софию под руку, рядом с которой крутилась пантера. Они продвигались медленно, постоянно озираясь по сторонам, минуя дома и окружные улицы, обходя вырастающие из зеленого ковра пальмы и цветы. София и Александр всё дальше удалялись от того места, где дали бой чудовищным тварям. Пара людей уцелела, опять.

На мониторе, показывающем жизнеспособность каждого объекта эксперимента, все показатели сошли на нет. Их искусственно созданная жизнь прервалась. Вживлённый каждому объекту передатчик регистрировал его жизнедеятельность и основные процессы – сердечный ритм, кровяное и артериальное давление, уровень мутагена, его активность в организме и прочие показатели. Эти три образца были промежуточными в планируемой серии, от них всё рано нужно было избавиться, и пара людей сделала дело.

Глядя в широкоформатный монитор с изображением карты древнего города и тем, где закончили свою жизнь образцы эксперимента, один тёмноволосый смуглый учёный в белом халате взял беспроводной телефон, набрал номер и по кодированной связи запросил центральный штаб, главу ученого ведомства тайной организации Лиги Двадцати Двух. Но этот учёный не знал, на кого именно он работает. Ему хорошо платили, и он был доволен предоставленными условиями, не задавая лишних вопросов. Так, впрочем, было со всеми.

– Кхм, Доктор Николас – немного замявшись, проговорил учёный как бы виновато – три образца мертвы. Похоже, те люди их нейтрализовали, но живи они сами или нет, не представляется возможности проверить. Мне выслать несколько наших?

– Хорошо – послышался довольный голос учёного на другом конце трубке – дайте пленникам передохнуть, и под вечер выпустите несколько людей из службы безопасности проверить местность. Затем вышлите два образца «м-Два» версии после того, как наши люди идентифицируют юношу и девушку. Но пусть служба безопасности не вступает с ними в прямой контакт. Они нужны мне для пробы версии «м-Два»

– Хорошо, вас понял. Но к чему высылать два образца? Может быть, ограничится одним? – проговорил учёный, сидевший перед монитором.

– Серьёзно? Вы уверенны? – резко переспросил далекий грубый голос доктора Николаса Мердека – если эта парочка справилась с тремя «м-Один» образцами, когда месяц назад один этот же образец уничтожил семь головорезов, присланных на разведку нашего острова, то сами подумайте на что способна эта пара людей?

– Вы правы, доктор Николас, мы вышлем два образца – учтиво проговорил учёный в ответ, и, подумав, добавил – могу задать вопрос, к чему такие игры?

– Мне нужно кое-что проверить – ответил доктор Николас Мердек, сидя у себя в рабочем кабинете на острове Бавеан – выполняйте приказы Джонатан.

– Слушаюсь, доктор Николас – сдался учёный и услышал сигнал разъединения и два щелка кодировщика в трубке.

Положив трубку на аппарат, Джонатан снял очки, потёр переносицу, и снова надев очки, вернулся к монитору. Свернув карту старого каменного города, учёный, сидя в светлом прохладном помещении, заставленным современным медицинским оборудованием, стеклянными полками с пробирками, и прочими техническими средствами, открыл почту. Напечатав сообщение и отправив его в службу безопасности, назначив время вылазки, Джонатан встал с белого вращающегося кресла и вышел из помещения, направляясь в лабораторию.

Яванское море.

Яхта «Peregrinus»

После полудня.

Это было рискованно, высаживаться днем на белоснежную яхту. «Шустрый» завис над палубой, открыл трап и выпустил своих пассажиров. Люди вышли на солнечное пространство, скованное тропической влажностью и лишь лёгкий бриз принёс долю прохлады. С трапа самолета сошёл пилот, и летательный аппарат развернулся хвостом на дозаправку. Максим, щурясь от яркого полуденного солнца, стоял на вертолётной площадке и пытался осознать, что стоит на практически идентичной яхте в другой части света, полёт в которую занял чуть больше полутора часов.

– Невероятно! – протянул про себя Орлов, озирая засекреченную белоснежную крылатую машину – действительно шустро! Не могу поверить, что сейчас мы находимся на расстоянии в почти двадцать тысяч километров.

– Что Максимка, готов ещё выложить шоколадку? – проговорил Антон Сергеевич иронично и, улыбнувшись, хлопнул друга по плечу – пойдем внутрь, нам приготовили обед.

– А куда полетит самолёт? – спросил Максим, глядя на стоявшего рядом в чёрном защитном костюме Олега Игоревича, что-то забивающего в сенсорный планшет.

– Сейчас мы находимся посередине между островом Бавеан и островом Каримуньява, близ которого расположены многочисленные атоллы. Некоторые из них абсолютно безлюдны. – Ответил Олег Игоревич. Посмотрев на белоснежный матовый цвет «Шустрого», на его футуристический дизайн, Власов младший добавил. – Некоторые из этих атоллов не посещаются туристами вообще, так как коралловые рифы, их окружающие, препятствуют проходу катерам. К тому же цвет корпуса «Шустрого» идеально подходит к белому песчаному пляжу.

– Ты всегда всё учитываешь? – спросил Максим, стоя на палубе и ощущая то, как жара начала припекать открытую голову.

– Это не я. Это Э.К.С. Оно продумало место временной парковки – ответил Олег Игоревич, смотря на то, как пилот заправляет зависший над палубой самолет жидким водородом из мощного дозаправочного шланга – а вообще из мелочей складывается общая картина, так что нужно начинать именно с них. В нашем деле нужно продумывать абсолютно всё. Ладно, это лирика. Пойдемте внутрь, душновато тут.

– С удовольствием. От такой жары сейчас бы в горы, в снег – проговорила Екатерина, идя по вертолетной площадке к ступенькам, ведущим к палубе.

– И сноуборд – добавил Орлов, вспоминая свои первые покатушки в горах. Тогда Сокольский затащил его на самую верхушку горы, объяснил, как нужно ехать, балансировать весом и с криком «Удачи друг!» понёсся вниз. Максим тогда стоял на вершине, любуясь панорамой горных заснеженных вершин, острых пиков вдалеке, и покачивая головой, смотрел вниз на то, как Алекс скользил по снегу, почти сливаясь с ним, как она закладывал очередную дугу скоростного спуска. Но и Максим тогда не упустил своё. Методом проб и ошибок он доехал в низ, где его уже ждала компания. Он оглядел всех с улыбкой восторга, растянувшейся до ушей, весь в снегу и с огоньком в глазах он сказал тогда – «Да детка, ещё!».

– …славные тогда недельки выдались в горах! – мысленно заключил Максим Орлов, насладившись тем, что воспоминание вызвало приятное эхо.

– И чего-нибудь согревающего – подхватил желание Максима Антон Сергеевич, шедший к ступенькам. Повернувшись к Олегу Игоревичу Власову, замыкающему группу, он добавил. –Решим эту задачу, возьмем небольшой отпуск и навестим все вместе наш гостевой домик в Австрии, так ведь?

– Можно будет. Но для начала нужно проблему решить, а уж потом… – ответил Олег Игоревич и сам ощутил то, как давненько он не катался на лыжах, и не сидел вечерами в уютном домике возле камина, в полутьме листая книгу или обнимая любимую жену Марию. Мари… – подумал Олег Игоревич и улыбнулся едва заметно, закончив мысль про себя – я люблю тебя. Ты для меня всё.

Кристина, шедшая в молчании, вспоминала свои яркие деньки с родителями в той же Австрии. Горы, красочные панорамы скалистых заснеженных вершин, белый и пушистый, а местами жесткий снег, лыжи и сноуборд, безумная скорость, слалом и свист в ушах, катание в лесу и вечера, проведенные с родителями и их друзьями за игрой в монополию и прочие настольные игры. Интересно, как там сейчас дела в Италии? Или родители уже в Москве. Чёрт, совсем из головы вылетело. Надо позвонить родителям!

Зайдя в большую кают-компанию, шикарно обставленную дорогой мебелью, люди сразу же ощутили прохладный воздух, нагнетаемый системой кондиционирования.

– Как будто никуда и не улетали – проговорил Макс, кинув взгляд на пианино и кожаные диваны со стеклянными столиками и стульями, идентичными первому Страннику.

В арочном проходе появилась фигура, одетая в белый обтягивающий хлопковый комбинезон, больше похожий на одну сплошную водолазку.

– А-а-а – протянул Максим, смотря на нечеловеческую голову, под поверхностью которой были скрыты многочисленные силиконовые микрочипы и микропроцессоры, цифровое измерительное оборудование, нано размерные провода, сервоприводы и микро гидравлические подвижные соединения, микромоторчики и прочее высокотехнологичное оборудование. Оценивая сложность механизма в целом, Орлов чуть было не выдал – О! И зд6есь в компании нашей говорящая микроволновка.

Робот идентифицировал прибывших персон, сфотографировав их цифровым объемным зрением и подняв руку в жесте приветствия, произнес – С прибытием. Рад видеть вас на борту «Странника».

– Взаимно – ответил Олег Игоревич, глядя на робота и кивнул головой в знак приветствия.

Каждый сказал что-то в знак приветствия и лишь один Макс, промолчав, продолжал смотреть на высокотехнологичную машину с недоверием.

Кристина, заметив это на его лице, наклонилась к Максиму и прошептала – не все они снимались в фильме Терминатор²¹. Этот точно вреда нам не причинит.

Антон Сергеевич услышал шутку Кристины и решил подхватить. Пододвинувшись к Максу, он склонился над ним и едва слышно прошептал – Максим, Кристина права. Но ты будь с этим ласковее. В прошлом году на яхте прибывал наш учёный-генетик. Он как-то случайно отпустил шутку в сторону сего электронного персонажа, что-то насчет отсутствия у того половых признаков. Так вот, робот пробрался ночью к бедолаге в каюту и, отрезал ему то самое… – и после этих слов Антон Сергеевич подвигал пальцами как ножницами и кивнул головой. Кристина едва сдерживала смех.

– Да ты гонишь! – удивленно уставился Максим на Антона Сергеевича и Кристину, которая начала улыбаться.

– Конечно, гоню – прыснул от смеха Антон Сергеевич, ткнув локтем Кристину и посмотрев на недоумевающего Максима, добавил радостно – похоже, только что я приобрел себе ещё один батончик к чаю. О, Макс! Ты мой вечный шоколадный спонсор.

– Не смешно! – проговорил Макс и недоверчиво покачал головой.

– Ладно, шутники – привлекла к себе внимание Екатерина Николаевна и указала на робота – пойдемте, пообедаем тем, что приготовил для нас Прометей.

– Да, я проанализировал новый рецепт на сочетание химических элементов. Их сумма получается полезной, и как вы люди говорите «вкусной, что аж пальчики оближешь».

– Я же говорю микроволновка – шёпотом добавил Макс, глядя в спину зашагавшему прочь двухметровому роботу.

Антон Сергеевич снова показал рукой жест ножниц и улыбнулся. Орлов отмахнулся от Разумова, изобразив негодование, и двинулся за Олегом Игоревич на уютно обставленный камбуз, находившийся двумя палубами ниже. Кристина, улыбаясь естественно и непринужденно, почувствовала приятное ощущение. Она шла за компанией через просторную кают-компанию к винтовой лестнице, пронизывающей все палубы и необъяснимым образом ощущала то, что ей почему-то становится легче с каждым часом, а мысли приобретают светлый положительный оттенок. Значит, Александр ещё жив и с ним всё в порядке. А жива София и она рядом с ним, значит, она спасёт его, а он не даст ей умереть. Но Кристина даже и не предполагала, к чему взаимодействие искомой парочки в конечном итоге приведет.

«Шустрый» тем временем закончил дозаправку. Электронно-механический пилот вернулся в кабину пилота, и футуристический самолет неспешно полетел к атоллу так низко, что его изогнуты воде крылья, едва не касались бирюзового зеркала, оставляя на его поверхности расходящиеся волны. И если бы какой-нибудь случайный человек стоял где-нибудь неподалеку и смотрел на ярко белый корпус «Шустрого», он бы присвистнул и сказал – Ого, какая новомодная яхта!

Где-то в Океании.

Остров.

Время неопределенно.

– Сейчас бы мясо по-французски и стакан сока из черешни – вслух протянул с улыбкой Сокольский, сидя под высокой покачивающейся пальмой, жуя кокосовую стружку от орехов, которые только что срубил, в очередной раз вскарабкавшись на соседнюю красавицу.

– С каждым разом получается всё лучше и лучше. Уже не так страшно смотреть с высоты метров десяти. Они такие тоненькие, и как только они не ломаются под шквалистым ветром? – думал про себя Алекс в момент акробатического этюда. После пальмового альпинизма, пока София сидела и вскрывала кокосы, Сокольский, ведомый интересом, проверял свои догадки.

– Да, или бы цыпленка табака с чаем с оттенком бергамота – вслух ответила София, сидевшая рядом с Алексом, вытянув подвернутую ногу и жуя кокосовую стружку. Нога ныла в районе щиколотки, но опухоли не было, значит просто обычный вывих. Сейчас бы помазать больное место чудо мазью или лёд приложить.

– Как нога? – заботливым тоном спросил юноша, глядя на стройную загорелую ногу.

– Побаливает – ответила София, рассматривая окрестности. Пантера лежала рядом, и это давало повод расслабиться.

– До свадьбы заживёт – усмехнулся Сокольский и уставился на вход в Храм, поодали которого они сидели.

София увидела выражение лица Александра и взгляд, смотрящий в сторону огромного строения. Она дотронулась до его коленки.

– Хей, Сашка – проговорила София, убрав с лица вьющиеся волосы свободной рукой – о чём думаешь? Расскажи.

– Что тут сказать Софи – проговорил Сокольский, глядя на Софию глазами полными вопросов и размышлений – я толком не знаю, кто я, где мой дом, какой он, как зовут моих родителей, где они сейчас, переживают ли сейчас, ищут меня? Я не знаю, что я хорошего делал в жизни, как я жил и к чему раньше стремился. Воспоминания приходят в виде фотослайдов или коротких роликов, но этого мало. Как же хочется вспомнить всё!

– Ты хороший человек, поверь мне. Память обязательно вернётся! – проговорила София и положила голову на плечо Алексу. В глубине души она начала испытывать странную привязанность, которая связала их ещё тогда, когда они все вместе выполняли задание по ликвидации базы. Ещё тогда она увидела в этом улыбающемся юноше с простым и беззаботным видом силу и честь. А дальше, когда на их долю стали выпадать испытания, он проявил себя с лучше стороны, защищая друзей, бесстрашно сражаясь с противником. София вдруг начала чувствовать к нему не только профессиональный интерес, но и интерес обычной женщины, которой всегда не достает страсти, нежности, тепла и мужского внимания.

Сокольский вложил свою свободную руку в руку Софии и робко сжал её. София почувствовала прилив нежности и тепла, расходящийся по всему телу. Сокольский терзал себя вопросами. Он хотел вспомнить всё о девушке по имени Кристина, вспомнить то, как они познакомились, где, и как, насколько сильно любили друг друга, что было между ними, какими моментами они насыщали совместную жизнь. Он хотел вспомнить то, как они дружили с семьей Орловых. Не унимал Сокольского вопрос относительно того, как их занесло в агентство Современных Революционных Технологий? Почему именно они попали туда, и череда каких головокружительных событий привела его на этот остров?

И вот теперь он сидит тут под пальмой, в свете яркого палящего солнца, жует кокос, рядом с ним лежит пятнистая пантера и более того, рядом с ним сидит девушка, к которой он начал питать нежные и приятные чувства. Её карие глаза. Неужели они лучше глаз Кристины? Её чёрные спутанные вьющиеся волосы, которые всё больше походят на дреды, её улыбка и родинки в районе губ и на щеках, её всё та же улыбка, в которую можно влюбиться сразу и идти за ней всю жизнь. Неужели она лучше Кристины? А её реакция и бесстрашие, её логика и вычислительная машина, скрытая в таком прекрасном теле, неужели она лучше Кристины? Чёрт бы побрал эту долбанную память! – подумал Сокольский и откинул разломанный кокосовый орех.

Алекс взглянул на Софию, и его внутреннее состояние задрожало, словно клиновый листик, из последних сил держащийся на ветке под порывами осеннего ветра.

– Софи – прошептал Алекс и заглянул в карие глаза поднявшей голову Софии.

– Да? – шепнула она, ощущая то, как карабин лежащей на бедре вытянутой ноги под открытым солнцем нагрелся и стал припекать кожу.

– Скажи мне, ты когда-нибудь по-настоящему любила? – спросил юноша, смотря в глаза цвета тёмного шоколада.

София задумалась. По её задумчивому взгляду было понятно то, что она витает в памяти прожитых лет и совершенных ею поступков. Помолчав с минуту, она нарушила звуки природы – честно, осознанно и взаимно – нет.

– Совсем? – спросил Сокольский, и чтобы не стеснять девушку переключил взор на каменные дома, растения, пальмы.

– Н-у-у, была когда-то первая любовь. Но это сам знаешь, времена детства и юности. Неосознанность поступков, беспричинные вздохи, поцелуи украдкой, громкие слова – ответила София, поймав себя на том, что лёжа на плече у Александра ей вдруг захотела спать. Затем она оторвала голову от плеча, покачала ею, прогоняя усталость и встав на ноги, добавила – но во взрослой жизни, тем более при таком ритме тяжело к кому-то привязаться. Обстоятельства меняются каждый день, да и начинаешь смотреть на мир через иную призму восприятия. Мало кто теперь может заинтересовать меня. Не в материальном плане, а в плане личностных качеств, моральных и интеллектуальных принципах, в силе мужского духа и уважения к женщине не как к сексуальному объекту, а как к чему-то большему, высокому.

– Это да – улыбнулся Алекс – но каждому из нас есть своё счастье во Вселенной. Просто надо искать и в своё время оно появится. Насчёт уважения ты права, секс можно купить, а искренние отношения бесценны, и никакая бриллиантовая брошь не пойдёт в качестве взятки. Ладно – заключил Сокольский, встав на ноги. Потянувшись и оглянувшись, он добавил – пойдём-ка, посмотрим, что осталось Храме том, – и указал на вход высотой метра четыре.

– Ну пойдём – согласилась София. Сейчас она видела, как в карих глазах Александра горит манящий огонёк. Огонёк искателя приключений. И этот огонёк сейчас в ней разжег пламя, о котором она так мечтала, исполняя свою жизненную роль. Посмотрим, к чему это приведет – мысленно заключила София и, бодро посмотрела на Александра.

София решила идти самостоятельно, но немного прихрамывала на подвернутую ногу. Температура воздуха давила на голову и уже начинала неприятно припекать кожу. Духота порой, когда стихали потоки ветра, не давала вздохнуть. Но и лёгкий ветер не приносил столь ощутимой прохлады.

– А что если проследить путь этих тварей до того места, где их держат? Где люди там и связь – проговорил Сокольский. Идя рядом с Софией, он попутно разглядывал возвышавшийся впереди Храм. Он также, как и все постройки был сложен из гладко отполированных каменных блоков. То ли песчаник, то ли мрамор. Структуру сложно было угадать.

– Надо над этим подумать – проговорила София и едва заметно улыбнувшись, добавила – но давай всё же сначала осмотрим Храм.

Храм был возведён в такой же восьмиугольной форме, как и окружная стена города. Храм, без окон и дополнительных дверей, лишь один арочный вход манил своей чернотой – ну точно склеп – подумал про себя Алекс. Кажется, ни время, ни многочисленные стихии не потревожили его от основания до вершины. Гладкие стены были серыми и холодными, без каких-либо украшений и барельефов. Саркофаги и те украшали надписями – пронеслось у Сокольского в голове – там, наверное, тьма тьмущая.

Скинув сумку с плеча и достав прозрачный шар, абсолютно холодный, гладкий словно стекло, Сокольский подставил его на солнце, и медленно идя к входу, к которому вели каменные ступеньки, размышлял про себя – Кто его создал, как? Какими технологиями должны были обладать, чтобы наделить абсолютно чистый монолитный шар механизмом, которой позволяет накапливать солнечную энергию и испускать её в пространство. Тут тебе нет никаких светодиодов внутри, никаких элементов солнечной батареи, ни проводом, ни конденсаторов – сплошной кристально чистый шар. Его даже и разбить-то не получилось. А красный свет, который он излучал, когда беда приключилась с нами?! Может быть, шар чувствует испускаемую мною энергию и перерабатывает её в световой спектр, излучая определенный цвет? Бред. Слишком сложно – подумал Сокольский и оглядел растительное пространство, с каждым годом всё больше отвоевывающее место у каменного города. И как использовали эту технологию те, кто несомненно нашёл её в Храме? – продолжал думать Сокольский шагая рядом с прихрамывающей Софией – ведь наверняка они обнаружили и эти светящиеся шары, а при том, что они сделали с теми полулюдьми-полуобезьянами, с их технологическим уровнем они могли разгадать их смысл, их технологический функционал. Надо выбраться отсюда и прихватить этот странный элемент. Может быть, в агентстве С.Р.Т. учёные смогут понять его истинное предназначение.

София, шедшая с карабином в руках рядом юношей, посмотрела на центральный арочный вход высотой метра четыре и подумала – Ищет ли нас агентство? Если нет и в силе протокол «непричастности», то как самим выбраться с этого острова? Может быть Алекс прав, и всё же нужно попытаться найти те лаборатории, проникнуть в них и послать весточку цивилизованному Миру? Ага, раз плюнуть! С больной ногой и полупустыми магазинами, ну-ну, удачи Софи! Хотя и не такое бывало! Вспомнить хотя бы ту безумную операцию в Израиле, вот где была свистопляска свинца с пластидом.

Александр и София поднимались по ступенькам. Каменные плиты, ведущие к центральному входу, были покрыты ковром жесткого мха, периодически уступая место вьюну. Сокольский признал, что при первом и дальнем созерцании он весьма ошибся насчёт размеров центральной постройки. Пока София вскрывала кокосы, Алекс быстренько прошагал по периметру восьмиугольного правильной формы строения, и, отмеряя шаги, посчитал приблизительную длину и ширину Храма.

– Восемьдесят восемь метров в длину и ширину, если мой шагомер не врёт. Высота самого Храма больше двадцати метров, это точно – прокомментировал юноша, вглядываясь в зияющий чернотой арочный проём.

– Ты не ошибся – ответила София, прикидывая в уме размеры каменного сооружения – люди в те далекие времена, да в прочем и сейчас любили симметричные пропорции. Длинна и ширина Храма или восемьдесят восемь метров или девяносто. Но скорее всего восемьдесят восемь – продолжила София и подошла к входу – магия чисел работает всегда. Полагаю, размеры самого города симметричны, и в нём прослеживается прямая пропорциональность размеру центрального здания.

– И как они всё это строили? – в очередной раз удивился Сокольский, посмотрев на высоко вздымающиеся каменные стены, на прилагающие к нему местами стволы пальм. Одна из пальм доходила до вершины Храма и была чуть выше него, да ещё к тому же выросла она таким образом, что ствол пальмы был в каких-то двух метрах от края сооружения. Сокольский улыбнулся и опять кое-что задумал – так, на всякий случай – мысленно заключил он.

– Спроси у тех, кто построил Египетские Пирамиды или высек каменных идолов моаэ на острове Пасхи, или скальный храм-мавзолей Эль-Хазне в Петре. Там центральный вход в сравнение с этим ох какой высокий – ответила София, тоже с неподдельным интересом карих глаз окинув каменный Храм и каменные изваяния города, в котором в своё время проживали аборигены и неизвестные гиганты.

– Да-а-а, скальный город Петры поражает, впрочем, как и этот город – сказал Сокольский и попытался соотнести здешний древний каменный город со всплывшими в воспоминании моментами времяпрепровождения в Иордании. Снова какая-то далёкая увлекательная приключенческая игра, какой-то корпоративно-увеселительный команд образовательный проект по частному заказу. Сколько их ещё было, этих проектов и сколько будет? – мысленно заключил Сокольский, вспомнив весёлые и яркие моменты недельного креативного тура по всей стране в компании хороших людей и друзей.

– Ладно, само вспомнится – снова подумал Алекс. Сжимая в руках хрустальную сферу, Сокольский медленно вошёл с ним в зияющую чёрную арку, манящую неизведанностью и теми тайными знаниями, которые могли скрываться там, в самом Храме.

София, проводившая Алекс в арку карим взглядом, посмотрела на пятнистую пантеру и тихо шепнула – ну что подруга, стереги вход.

После этих слов София, прищурив глаза и сжав чёрный карабин, скрылась с солнечной площадки перед аркой, пропав в темноте Храма. Пантера легка возле входа на и стала всматриваться песочными глазами в окрестности, окружающие Храм, временами подергивая пятнистым хвостом и поворачивая свою симпатичную хищную мордочку.

Казалось бы, тропическая безмятежность вновь опустилась на пальмовую рощу и каменный город. Но в сторону Софии и Александра вновь планировали бросить убийственные силы.

Сокольский стоял с вытянутыми над головой руками и держал светящийся как солнце шар. Он озарял пространство в радиусе метров десяти. За спиной маячил выход, а впереди, метрах в двадцати от них высилась массивная колонна, по логике вещей упирающаяся в потолок. Свет от шара и фонарика Софи едва доставал до этой колонны. Пройдя от входа метров двадцать и упершись в видимую колонну, Алекс начал изучать её. Ничего особого, гладко отшлифованные и уложенные друг на друга каменные блоки плотной породы, идеально подогнанные друг к другу. Сама колонна была круглой формы и имела диаметр метра два, два с половиной, без каких-либо высеченных на ней надписей, идеограмм.