Текст книги "Ненька моя Евреïна"

Глава седьмая
(1920 г. – 1940 г.)

« Так тысячу извинений, кто я такой? Кроме того, что еврей. Конечно украинец. Нос и язык говорят сами за себя.»

Михаил Жванецкий «Я и Украина»

Задумывая «Неньку», я, честное слово, не помышлял о воздвижении этакого "памятника нерукотворного'’, к которому нескончаемой вереницей по «незарастающей народной тропе» тянулись бы «и гордый внук славян, и финн, и ныне дикий тунгус, и друг степей калмык».

Всего-то и собирался я, что в двух (ну от силы трёх) газетных статьях ответить на недоуменный вопрос моих украинских друзей: "да откуда ж взялись вы на наши головы?" А потом затянуло. Точь-в-точь как с горилкой (это не маленькая самка гориллы, это наша украинская водка). Думал – ещё чуток, ещё один глоток старинного эликсира, настоянного на степном ковыле, екатеринославских акациях, киевских каштанах, черноморском бризе, и – "завяжу". Но, видимо, пришла пора признаться самому себе и вам, уважаемые читатели, что путь еврейского народа Украины мы проследим до самого конца. Типун мне, конечно, на язык, ведь очень хочется верить, что "конца" нашего враги не дождутся. А потому путь еврейского народа Украины мы проследим от иудейских (не про нас будет сказано) могил древнегреческого Херсонеса до еврейского исхода 90-х годов прошлого столетия. В пылу летописья придумал я даже замахнуться на двадцать "постбеловежских" лет украинской независимости, вплоть до "еврейской сотни" киевского Майдана, но поостерёгся. Бальзаму истории (в отличие от злободневного первача) необходимо настаиваться, а тут ещё и пена толком не осела. Нет, давайте подождём годков пять-десять.

Ну, а теперь в путь. Нас с вами ждут 93 послереволюционных года Евреïны…

Печальная ирония двадцатых годов заключалась в том, что большевистская революция, отменившая де-юре дискриминацию евреев, де-факто превратила их в бесправнейших совдеповских изгоев. "Лишенцы" – так в годы военного коммунизма стали называть деклассированных элементов, ввиду принадлежности к контрреволюционному классу полностью лишённых гражданских прав. "Кулаки", "бывшие", ну и конечно же "спекулянты" – не могли участвовать в выборах, поступать в ВУЗы, пользоваться бесплатной медициной, устраиваться на фабрики и даже регистрироваться на бирже труда.

Евреи, покинувшие разорённые погромами местечки и осевшие в городах, пытались спастись от голодной смерти "крамольными" промыслами – грошовой коммерцией и мелким ремесленничеством. А если ещё учесть, что в дореволюционной Украине (в Белоруссии и того более) 70 процентов мелкой торговли приходилось на долю евреев и вовлечены в неё были 40 процентов трудоспособного еврейства, то удивительно даже, что в "лишенцах" официально ходило только 30 процентов моих соплеменников. Впрочем, нам ли с вами не понимать, что по крайней мере ещё столько же, дабы не угодить в совдеповские "неприкасаемые", откупались от пламенных "товарищей Швондеров" предпоследним куском хлеба. Кстати о Швондерах… В первые годы советской власти удовлетворяющие режим анкетными данными евреи охотно принимались на государственную службу. И дело вовсе не в "заговоре" или в протекции ЦКовских соплеменников, но лишь в несравненно высокой по отношению к другим народам грамотности. Вот откуда они, все эти еврейские домоуправы, мелкие профсоюзные функционеры и прочий планктон соцучреждений. Руководящие же посты в Партии, в Красной Армии, а также в карательных органах ЧК – ОГПУ доставались бывшим еврейским революционерам, вовремя вскочившим на подножку "нашего летящего в коммуну паровоза". Что же касается замешкавшихся в некогда братских, но с недавних пор "реакционных" бундах и по'алей-ционах, то их ожидала "СССР" – Скорая Свирепая Сталинская Расправа. Не избежит лагерей и подавляющее большинство ВКПбэвских евреев. Произойдёт это в очень недалёком будущем, ну а пока что эти Швондеры выслуживаются перед партийным руководством, терроризируя свой собственный народ.

"Евсекция" – еврейская секция при РКП(б) – ВКП(б), созданная для работы состоящих в ней "евсеков" с остальными евреями. А остальные изо всех сил старались держаться подальше от коммунистов с их революцией. Даже исконных мест, казалось бы, постыдной черты оседлости старались они не покидать. Несмотря на все катаклизмы первой четверти 20-го века, уклад жизни большинства украинских евреев практически не изменился. Украина по-прежнему была мировым центром хасидизма, многочисленные её ешивы и хедеры по-прежнему охватывали всех желающих получить традиционное образование. Не столичные харьковские "евсеки", а меджибожские седобородые цадики пользовались в народе непререкаемым авторитетом, советы раввинов, а не реввоенсоветы определяли жизненный курс еврейских общин.

Скорее всего, по команде из Москвы, но, думается мне, что из ревности не в меньшей степени, еврейские большевики набросились на иудаизм, и всё с ним связанное. Коммунистическая партия подчеркнуто не вмешивалась в еврейскую жизнь, все её директивы передавались исключительно через "евсеков". По всей Украине закрывались синагоги и ешивы, раввинов арестовывали и расстреливали, и чтобы представить себе масштаб атаки на иудаизм, аналогичные гонения на православие следует умножать на десять.

Сцена из антирелигиозной пьесы. Белорусский государственный еврейский театр. 1924 г.

Судите сами: в дореволюционном Екатеринославе имелось сорок синагог, включая большую хоральную, две ешивы и не менее десятка хедеров. К началу тридцатых из всего этого оставалось лишь одно сараеподобное строение без миквы. Заодно досталось и ивриту – «языку реакционных сионистов». Не то что книги и школы, вне закона оказалось даже само его название. Отныне и вплоть до 1988-го года крамольный этот язык рекомендовалось не вспоминать вообще или, на худой конец, называть его – «древнееврейский». Ну то есть, те, кто на нём писали и разговаривали, давно уже умерли…или умрут, если не прекратят писать и разговаривать.

Рукописная сионистская листовка «Смерть Евсекции».

А ещё Евсекция сражалась за «денэпманизацию» отданного ей на растерзание еврейства. В начале двадцатых Новая Экономическая Политика привлекла к себе неожиданно широкие слои еврейских «лишенцев». Терять-то им было нечего, заветным профсоюзным билетом, отбираемым у «красных буржуев», они и так не обладали. К тому же к многочисленным препонам, чинимым советской администрацией (как будто не их же Ленин ратовал за НЭП «всерьёз и надолго»), изворотливым коммерсантам черты оседлости было не привыкать. Таким образом к середине 20-х годов 70 процентов частного бизнеса на Украине принадлежало евреям. У меня не имеется на этот счёт статистических данных, но, думаю, что и в годы «развитого социализма» примерно такой же процент подпольных производств принадлежал еврейским «цеховикам». В семидесятые годы двоюродного дядю моей жены расстреляли, а двух его сыновей посадили на 15 лет за скупку фруктов в украинских колхозах (обречённых на гниение в силосных ямах) и реализацию их через овощные магазины. Сыновья, превратившиеся в лагерях в измождённых старцев, досиживали ещё свои срока, а на воле за подобную «кооперацию» вовсю уже вручали «переходящие знамёна».

Кстати о кооперации, о той самой – незабвенной-перестроченной. Уж в ней-то, по моему собственному опыту, евреев было "до неприличия много". До такого "неприличия", что в нашем кооперативе председателем записали человека с украинской фамилией.

В те – в "нэпмановские годы", частником-мироедом был мой дед. Дед ел мир двумя фотографическими ателье (империя!). Одно – в родном Гайсине, другое – на базаре в "столичной" Виннице. К концу двадцатых деда так раскулачили, что пришлось бежать в Днепропетровск, отдав местному комиссару всё имущество, включая бабушкины часы. В первые дни войны дед узнает в заводском ОГПушнике гайсинского комиссара, узнает по женским часикам на "чистой" чекистской руке, и, будучи значительно старше призывного возраста, но спасая домашних от лагеря " членов семей врагов народа", добровольцем уйдёт на фронт. Навсегда.

А вот у другого нэпмана – Моисея Сиперштейна, судьба сложится иначе. В 28-м, за пару дней до рокового стука в дверь пошивочной мастерской, упаковав "награбленное" у трудового народа в три узла, Моисей смотается – вы не поверите – аж в самую Мексику. Спустя 60 лет его жена, тётка моей мамы, поведает мне, путая русский с испанским и идиш, как на первые заработанные деньги "этот мишугане" заказал у местного живописца средних размеров картину. Преодолев океан, расцвеченный почтовыми штампами множества экзотических стран, "дар мексиканского пролетариата" торжественно был доставлен адресату – гайсинскому ОГПУ…Городок-то маленький, везде свои уши. Лет тридцать потешался народ, вспоминая про сиперштейновскую "фигу маслом".

…Ненька ли, это, конечно, ещё большой вопрос, но в том, что "моя", сомнений нет. Мы – украинские евреи, от белорусских, литовских и молдавских заметно отличаемся, ну и, конечно же, в лучшую сторону. Да мы, если хотите знать, в тридцатые годы вообще чуть было не стали Автономной республикой в составе УССР. И даже более того – часть тогдашнего руководства поговаривала о целой Еврейской Советской Социалистической Республике. Пишу дикое это словосочетание, и жуть берёт. Этак бы и впрямь, в 91-м, после "беловежского соглашения", имелось бы у евреев аж целых два государства…Но обошлось. А начиналось всё с грандиозных планов Партии и Правительства создания на Украине еврейских сельскохозяйственных поселений. Не просто колхозов, но целых районов (с последующим слиянием их по крайней мере в АССР). Для претворения в жизнь этого амбициозного проекта создано было в 25-м году "Общество по Землеустройству Еврейских Трудящихся" – ОЗЕТ. Якобы внепартийный ОЗЕТ (ага, так мы ему и поверили) мало того что открыл свои филиалы по всему капиталистическому миру, так ещё и объявил о своём "нейтралитете к сионизму". Представляете, как нужны были деньги на еврейский "Город Солнца" в стране победившего социализма. И деньги потекли рекой. Еврейские организации США, Англии, Германии, Голландии, Аргентины, Южной Африки и даже с мацы на покупаемую у арабов воду перебивающейся Палестины – вот далеко не полный список ОЗЕТовских доноров.

Удостоверение уполномоченного ОЗЕТа.

Нельзя сказать, что успех превзошёл самые смелые ожидания, но дело явно сдвинулось с мёртвой точки. Всё те же еврейские «лишенцы», конечно же не от любви к землепашеству, но в надежде обрести хотя бы куцые (беспаспортные) права советских колхозников, потянулись во вновь созданные евр-сельхозрайоны. Вот они, позабытые нынче украинские биробиджаны: Сталиндорфский, Ново-Златопольский (Днепропетровская обл.), Калининдорфский (Херсонская обл.) национальные районы, 12 еврейских сельсоветов в Крыму, четыре в Николаевской области. Примерно на это же время приходится небывалый расцвет идишистской культуры. К концу 20-х – середине 30-х годов 65 процентов еврейских детей в Украине обучаются в еврейских школах, в Белоруссии – свыше 70-ти процентов. Еврейские техникумы (включая московский и киевский театральные), еврейские профучилища и пединституты, факультеты с обучением на идиш при университетах и даже (внимание!) ЦЕПШ – Центральная Еврейская Партийная Школа.

Еврейские курсы квалифицированного труда. Профучилище «Металл». Одесса, 1930 г.

Но шаг в сторону сионизма – тюрьма, шаг в сторону синагоги – изгнание из профсоюза, книга на иврите – водворение в «лишенцы». Товарищи Ивановы, Петровы, Сидоровы иврит от идиша не отличали, для этого ЦЕПШа «ковала» товарищей Швондеров. Но не долго оставалось им терроризировать собственный народ и провоцировать ненависть к нему других народов. Во второй половине 30-х личный антисемитизм Сталина трансформировался в антисемитизм государственный. Ещё не облетела обкомы знаменитая фраза Молотова, брошенная им во время смещения еврея Литвинова с поста наркома иностранных дел: «…Мы навсегда покончим здесь с этой синагогой», а евреев уже принялись «вычищать» из партаппарата, «урча от удовольствия». За партийными боссами последовала мелкая номенклатура, и вскоре держать на более-менее заметной должности «не национальный кадр» (и всем было понятно, что имеются в виду не мордвины) стало небезопасно. Примерно в это же время политика «национальных кадров» стала применяться в научных учреждениях, творческих объединениях и при поступлении в ВУЗы. Нет, это была ещё не послевоенная «процентная норма», просуществовавшая до кончины СССР, и не за это пусть прокляты будут тогдашние вожди «чести и совести нашей эпохи». После подписания в 1939-м году Пакта Молотова-Риббентропа, советские газеты тщательно утаивали от населения ужасы, творимые немцами на захваченных территориях. Евреев-беженцев из Польши, объявляли лжецами-провокаторами, злобными клеветниками на «немецкий народ». А ведь молотовы знали всё про своих подельников Риббентропов. И не то чтобы специально замалчивали они страшную правду об «окончательном решении» (хочется верить, что нет), но просто в азарте «советско-германского сотрудничества» было им не до «этой синагоги». Половина нашей родни так и осталась в Днепропетровске…Хуже, чем при большевиках, не будет…Жили под немцами в прошлую войну…Культурные люди, погромов не допускали…Язык – почти наш идиш. 17 сентября 1939-го года Сталин введёт войска в Польшу, разделив её с Гитлером. Поделят и евреев. Гитлеру достанется 1,7 миллионов, Сталину – 1 миллион 220 тысяч. Железный занавес грохнется со скрежетом, раздавив под собою тысячи беженцев из Третьего Рейха. Если до этого спасавшихся от концлагерей пропускали в советскую зону и, выдав советские паспорта, навсегда лишали возможности вернуться на Родину, то теперь ружейным огнём их гнали прочь от границы. Немецкие пограничники поступали так же, и гибли евреи в «ничейной зоне» от голода и ран. В ноябре того же 39-го, московско-берлинские кореша ратифицируют договор «Об эвакуации украинского и белорусского населения с территории бывшей Польши, входящей в зону государственных интересов Германии». Указывая в сопроводительных документах – «украинец (белорус) иудейского вероисповедания», немцы пытались выдворить в Союз и тамошних евреев. Но нет, советские власти на подвох не велись и возвращали «бракованный импорт» на съедение треблинским печам.

…Что же касается вновь приобретённых западноукраинских/ белорусских евреев, от которых отделаться не удалось, то с ними в конце тридцатых годов никакого интернационального "сюсюканья" не допустили. Хватит, наигрались. Теперь уже никакого НЭПа, конфискация бизнесов, закрытие синагог, расстрел раввинов. Страстно мечтавшие о Стране Советов западноукраинские бундовцы и по'алей-ционовцы поехали в Сибирь. В Москву же, на съезд Советов 1940-го года поехали 53 депутата от Западной Украины. В их числе не было ни одного еврея.

Глава восьмая
(1945 г.– 1950 г.)

«Тот факт, что ни одна западноевропейская держава не смогла защитить элементарные права еврейского народа и спасти его от рук фашистских палачей, объясняет стремление евреев создать своё собственное государство…»

А. Громыко (14 мая 1947 г., сессия Генеральной Ассамблеи ООН)

Я решил не писать о том, что происходило с евреями Украины в годы Второй мировой войны. Я запретил себе касаться этой темы по целому ряду причин. Но главной причиной стала моя неуверенность. Не уверен я, что стоит, накопав в первоисточниках всякой всячины, лезть со своими «десятью копейками» в ряд бесценных свидетельств истинных очевидцев. К тому же, адекватно воспринимая действительность и не строя иллюзий в отношении собственного «литературного дара», я не уверен, что и в жанре документального повествования достоин тягаться с мемуарами солдат и офицеров, партизан, узников гетто, не дострелянных детей, чудом выбравшихся из непостижимой жути тех самых ям…

Я, между прочим, и во всём вами выше прочитанном не претендую на сенсацию или на истину в последней инстанции. Моя "ненька" – это всего лишь неуклюжая попытка систематизировать и по возможности человеческим языком изложить давным-давно известные факты. При этом известные не каким-то там "архивным червям", но и вам, моим терпеливым читателям. И оттого, именно сейчас, приступая к рассказу о послевоенных, хрущёвско-брежневско-перестроечных годах Евреины, я очень рассчитываю на драгоценные поправки живых свидетелей нашей недавней истории. Истории нехорошей, лицемерно спрятанной от "лиц еврейской национальности" в тайных партийных директивах, в министерских циркулярах, в секретных приказах КГБ. Вне всякого сомнения, неписаные антисемитские правила советского бытия кем-то были написаны, проштампованы и отправлены фельдъегерской почтой. Ну не передавали ж их на словах в обкомы таинственные скороходы из ЦК. Ведь надо же было в стране тотальной отчётности приёмным комиссиям ВУЗов, заводским парткомам, ну и конечно же ОТДЕЛАМ КАДРОВ (!) сверяться с тайной, но строго установленной "процентной нормой". Не из-за личной ведь вредности (ему-то как раз была от этого сплошная головная боль) начальник проектного института не пустил моего тестя в Люксембург устанавливать изобретённый им агрегат непрерывного литья. В "капиталистическое далёко" поехал кто-то другой и вскоре выслан был восвояси ввиду полнейшей некомпетентности. В течение долгих месяцев мучительных телефонных переговоров, люксембуржцы всё-таки разобрались с литейной машиной, но так и не поняли они капризов изобретателя-домоседа, наотрез отказавшегося выезжать за пределы СССР. Ничуть не меньшей "фобией" пересечения государственной границы Советского Союза страдал и мой отец. Наверное именно по этой причине за двадцать семь лет безупречной офицерской службы так и не побывал он в гэдээрах с чехословакиями.

…Ну а ваш покорный слуга? По большому знакомству (ввиду никудышных знаний в точных науках) был я зачислен и пять лет промучился в металлургическом институте. На исторический и на филфак с "пятой графой" не брали, хотя именно туда сдал бы я вступительные экзамены безо всякого блата. И постигал бы с детства любимые мною гуманитарные науки с несравненно большим удовольствием, нежели сопромат и процессы доменных печей. Ну да хватит о мелочных личных обидах, этак мы без конца будем топтаться на месте…

… На месте синагог, микв и молитвенных домов вернувшиеся в родные места евреи обнаружили пепелища. Уцелевшие здания были отобраны властью и приспособлены под госучреждения. На 1 января 1946-го года в УССР имелось 65 "действующих молитвенных зданий иудейского вероисповедания". До войны на балансе украинского "Совета по делам религий и культов" значилось 657 синагог. То ли явочным порядком, то ли в силу каких-то идеологических причин, но послевоенным украинским (да, пожалуй, и общесоюзным) "Иерусалимом" сделались провинциальные (нынче всего лишь 0,2 % еврейского населения) Черновцы. Судите сами – по области аж 24 синагоги, из них 19 – в самих Черновцах. Более того, именно в этом, единственном городе Советского Союза, вплоть до 1947-го года функционировал раввинат. Светскими же аспектами еврейской жизни в Украине заведовал киевский так называемый "Кабинет еврейской культуры, языка и фольклора УССР". Ну и от интернациональных щедрот советской власти выходил на идиш литературный альманах "Дер Штерн".

Литература – дело, конечно, нужное, но ведь ещё "надо было и что-то кушать". Наверное именно поэтому после войны появляются в большом количестве моноэтнические артели. Костяк этих коллективов составляли евреи-фронтовики, а возглавляли так и вовсе – особо заслуженные орденоносцы. Однако, как вы понимаете, орденов и ампутированных конечностей артельщиков местному начальству было недостаточно. И они "таки-да, давали на лапу" за возможность работать "со своими". Со своими хорошо, со своими можно соблюдать Шабес, устраивать в праздники миньяны, а в будни согревать душу беседами на чуть-чуть подзабытом родном языке. В маленьком дружном коллективе, можно было сообща, кое-что из "левого парнуса" отчислять нуждающимся "идеи". Ну и, пожалуй, самое главное – можно было спокойно работать, не объясняя пьяным пролетариям, что воевал ты не на Ташкентском, а на Втором Белорусском.

Кстати о миньянах. Сохранился любопытный документ – докладная записка, датированная 1947 годом, в которой проверяльщик из Комитета по делам религии сигнализирует винницкому начальству про обнаруженные в местечке Бершадь целых две несанкционированные синагоги. При этом одну посещают исключительно портные, а вторую – сапожники. Мой вернувшийся с фронта дед Велвл (в миру Володя, и назван я в его память, а не в честь Крестителя Руси) состоял в стекольно-зеркальнической артели. Оглохнув на одно ухо после затрещины екатеринославского меламеда, дед особой религиозностью не отличался, так что если и содержал их коллектив подпольную синагогу, то вряд ли он её посещал. Но заработав лишний рубль, стекля витрины "коммерческих" ресторанов и "комиссионок", делил его дед с многочисленными (настолько же нуждающимися – насколько дальними) родственниками. Говорят, "мне на долгие годы", что стал я с возрастом "ну просто одно лицо" с тем послевоенным Велвлом. Я держу в руках семейную реликвию – его руками вырезанное зеркало и прямо в дедов лысый лоб сам себе задаю вопрос: а стал бы я в голодуху делить с двоюродными племянниками предпоследний кусок хлеба? Самому себе врать несложно, а вот в его – из зеркала, чуть-чуть навыкате глаза…

Седьмого сентября 1945-го года в столице УССР городе Киеве произошёл погром. Самый настоящий. Началось с того, что два сильно пьяных фронтовика-антисемита стали избивать на улице офицера НКГБ Розенштейна. Тридцатилетний младший лейтенант Розенштейн не был сатрапом и палачом, в грозном ведомстве он состоял в скромной должности специалиста радиотехника. Осознав, что его не бьют, но убивают, Розенштейн застрелил нападавших из табельного пистолета. Состоявшиеся на третий день многолюдные похороны фронтовиков переросли в массовые беспорядки. Ненависть пьяной толпы ко всякого рода "органам", усталость от беспросветной голодухи и убожества бытия нашли привычный для украинского народа выход. Тысячная толпа, выкрикивая антисемитские лозунги, направилась в сторону Еврейского базара. Жестоко избивая на своём пути людей с семитской внешностью, мстители обошли весь центр. Растерявшееся милицейское начальство не препятствовало произволу, и в результате кровавой расправы полторы сотни пострадавших были доставлены в городские больницы. Тридцать шесть из них скончались. В связи с киевским погромом было возбуждено лишь одно уголовное дело. Увеличив список жертв до тридцати семи, первого октября Розенштейна приговорили к расстрелу.

…Я не для пущей важности гружу вас датами, тысячами и процентами. При ближайшем рассмотрении проступает в них глубинная суть. Всего двадцать четыре дня потребовалось военной прокуратуре для того, чтобы спрятать концы в воду, покарав "зачинщика" – Розенштейна. Или вот ещё один пример подобной нумерологии: в течение 44 – 47 гг. в Румынию и Польшу репатриировались 30 тыс. 408 евреев. Прислушайтесь к этой сухой цифре, и вы услышите тяжкий "ой-вей" того тридцать тысяч четыреста девятого, которому не удалось уехать, несмотря на сунутый ОВиРовской мегере крепдешиновый отрез. И ещё неизвестно, дождался ли бедолага четыреста девятый отъездной волны начала семидесятых. А тогда, вскоре после войны, дело обстояло следующим образом. Поступила из Москвы странная на первый взгляд директива: выпустить из СССР всех евреев, обладавших до войны польским или румынским гражданством. Стоит ли говорить, что в "иностранцы" и в члены их семей (отдавая начальникам паспортных столов квартиры, комоды и обручальные кольца) записывалось немало евреев, к загранице никакого отношения не имевших. "Выдворение (официальная, между прочим, формулировка черновицкого обкома) лиц еврейской национальности в Польшу и Румынию", была задумана для того, чтобы избавиться от безнадёжно испорченных буржуазной идеологией иностранцев, ну и заодно – от не сломленных "лишенством" твердолобых фанатиков. Можно было, конечно, сгноить их по старинке где-нибудь за Уральским хребтом, но после всего, вытворенного с евреями Третьим рейхом, отправлять их массово в лагеря – союзнического шума не оберёшься. А так – "акт доброй воли". Особенно охотно под видом "иностранных граждан" гэбэшники выпроваживали из СССР ортодоксальные семьи. Именно в этот, польско-румынский исход покинули свою Украину её исконные хасиды. Впрочем, к тому времени уже несколько десятилетий духовные наследники меджибожского ребе Шем Това обретались в среднеазиатском изгнании.

Мой ровесник, здешний любавичский раввин по фамилии… Шемтов, увлечённо делится с наивной американской паствой семейным преданием. В этой поучительной "майсе" наученный мудрым цадиком дедушка нашего раввина ловко обводит вокруг пальца генерала KGB. И вот, со всей своей семьёй и с божьей помощью, уезжает дедушка с бухарестского вокзала в New York.

Менахем-Мендел Футерфасс (1906 – 1995). Участник львовского подпольного комитета организовывавшего в 1946 г. выезд хасидов из СССР (по поддельным польским документам)

Что же касается генерала KGB, то он с досады сам себя разжалывает в полковники…Пастве весело, они смеются и делают лехаим. Я тоже зачем-то смеюсь, хотя знаю – никого не обманул горемычный предок нашего раввина. Его просто выставили вон. Просто выцарапали из моей Евреïнеы хасидскую её душу. И погнали носителей этой души, в который уже раз в следующий «галут». Американской пастве весело, они смеются над глупым генералом. Но, увы, смеётся тот, кто смеётся последним. Им удалось то, что в своё страшное время не удалось Богдану Хмельницкому. В исконных наших слонимах, уманях, бердичевых, гадячах, как и мечтал Поганец – ни нас самих, ни ДУХА нашего не осталось.

… Зато в 1948-м году образовался Израиль, и Советское правительство чуть ли не вторым после США признало еврейское государство. В первые недели и месяцы после установления дипломатических отношений кремлёвская пропаганда настолько горячо ратовала за советско-израильскую дружбу, что истосковавшиеся по хорошим новостям советские евреи бог знает чего себе понапридумывали. Помните Шабтая Цви…

Плакат приветствующий открытие советского посольства в Израиле.1948 г.

Восприняв Израиль как некий всемирный биробиджан (хотя, возможно, именно таким видел его Сталин), возомнили евреи, что теперь безо всяких «отрезов» отпустят их на историческую родину. Они до того оторвались от реальности, что устроили «не согласованные» богослужения. Киевская синагога не вместила в себя всех желающих присутствовать на торжественном молебне в честь Эрец Исраэль, и раввин вышел к толпе собравшихся у ворот. Служба продолжалась вне стен храма, до крайности напугав республиканское начальство. Данное событие расценено было как «митинг, организованный националистическими элементами». И хоть в ЦК компартии Украины пока ещё не разобрались, «еврейский что ли колхоз создали в Палестине, или как», но то, что Сталиндорф и Иудаизм несовместимы – помнили твёрдо. Обнаружить под собственным носом организовавшее митинг «националистическое подполье» киевским гэбистам было как-то неудобно. Виновных нашли в провинциальном Львове, там же в мае 48-го года согнали всех евреев на разъяснительную лекцию «События в Палестине». В течение нескольких месяцев подобные лекции проводились во всех городах Украины. Нынче такая наивность выглядит воистину фантастической, но в тогдашних своих отчётах лекторы отмечали такие вот наиболее задаваемые вопросы: «Будет ли организована эмиграция советских граждан еврейской национальности в государство Израиль для совместной борьбы для укрепления демократии и мира?», «Что предпринимается в СССР для оказания военной помощи Израилю?» или как вам такой крик души: «Будет ли создан в СССР добровольческий еврейский легион для отправки в Израиль?»

… А может не стоит нам, нынешним, скептически ухмыляться. Почему бы и нет. Ведь им, прошедшим страшную войну ветеранам, в том 48-м не исполнилось ещё и тридцати. И росли они, "Яблочко" песню сжимая в зубах". И почему кумирам пионерского их детства можно было сражаться в Испании за "гренадскую волость", а им в Земле Обетованной за Иерусалим – нельзя?

У моих родителей во время их службы в Южно-Сахалинске был друг семьи – забавный толстяк-коротышка и танкист-полковник по фамилии Рапопорт. Мне тогда и семи лет не было, но смешного дядю Рапопорта я помню очень хорошо. Особенно его "щекотную" баранью папаху. Уже потом рассказал папа, что полковником и командиром полка герой Курской дуги Рапопорт мог стать лет на пятнадцать раньше, когда б не отчаянный рапорт министру обороны с требованием послать его "биться за независимость Израиля". Тогда, в 48-м, нормальные мужики из округа никакому министру рапорт отправлять не стали. И хоть с очередным званием непредсказуемого капитана притормозили, но зато и целину поднимать рядовым трактористом он тоже не поехал.

Куда как хуже вышло в 1949-м году с киевским поэтом Д. Гофштейном, написавшем письмо в ЦК Украины с предложением открыть при Кабинете еврейской культуры секцию изучения иврита. Не подпольно действовавшего, но в соответствии со всем советским крючкотворством бившего челом поэта арестовали и, уже не выпуская из лагеря, расстреляли в 52-м. Тогда же, в самом конце сороковых, рванула гремучая смесь гордости за израильтян, послевоенного культа "Молодой Гвардии" и постоянно оскорбляемого чувства национального достоинства. Подчиняясь заголовку, я пишу только об Украине, и вот вам – наверняка не полный список разгромленных молодёжных организаций её еврейского подполья:

– Жмеринская националистическая группа "Эеникайт" (Единство), арестованные и их возраст: Спивак (19 лет), Карцман (19 лет), Гельфонд (18 лет), Ходорковский (18 лет);

– Львовский "Союз еврейской молодёжи", арестованы: Бергер (19 лет), Резников (21 год).

Среди этих дел – особняком – дело тайного общества "Сун-2". Подпольщики-сионисты "шифровались" – Суббота, 2 ноября 17-го года – день признания Великобританией еврейских прав на Палестину. Подпольщики – киевские старшеклассники. Зачинщики Альтер и Полонский, получили по пятнадцать лет лагерей.

Мы – среднестатистические знатоки "советско-еврейской истории" – знаем про учёных с мировым именем, арестованных по делу "врачей-вредителей". Некоторые из нас слышали о расстреле сталинскими опричниками известных деятелей культуры, входивших в Еврейский антифашистский комитет. А вот мальчишек из Киева и Львова слава борцов за свободу евреев Украины обошла стороной. Жмеринка… Одно только название городка вызывает высокомерную улыбку. Жмеренские комсомольцы – вот уж кому промывали мозги кремлёвской пропагандой. Многочасовые политинформации с пятилетнего возраста – это тебе не Прямая линия с президентом, детство и юность под несмолкаемый стук ОГПУшников в двери коммуналок – не штраф за участие в "болотных" митингах, "десятка" без права переписки – не отлучение от "первоканальной" кормушки. Но ведь они-то быдлом не стали. Думаю что, к великому сожалению, никого из перечисленных подпольщиков сегодня в живых не осталось. Во-первых, возраст, во-вторых, сталинские лагеря.