Текст книги "Президентские выборы в России 1996. Как избирали Б. Н. Ельцина."

Так-так, интересно. Помнится, даже собственное контрольное управление, когда им командовал Юрий Болдырев, доставляло Ельцину немало неприятностей. В итоге «неуправляемого» Ю. Болдырева сняли, его заменил на его посту «свой в доску» А. Ильюшенко. Какие же ещё федеральные контрольные органы намерен «координировать» президент? Подчинить себе прокуратуру? Лишить самостоятельности Счетную палату?

Кое-что о грунтовых водах

Президентское послание заканчивается выразительным образом, взятым как бы из строительного прошлого президента: «Как строитель, могу сказать: мы уже давно прошли “нулевой цикл”, воздвигли стены, подвели их под крышу… И мы все живем на этой стройке в разгар строительства. Это и неуютно, и опасно. Мы видим здесь беспорядок, строительный мусор, грунтовые воды, подмывающие заложенный нами фундамент».

Не стану спорить об оценке степени готовности «здания» российской государственности. Лично я вижу в нём пока плохо перекрашенный облезлый фасад, который только очень наивному человеку можно выдать за новое здание. Но не о том в данном случае речь. Что представляют собой «грунтовые воды», которые подмывают здание, возведенное державным строителем? Кто выступает в этой роли?

Как бы кто ни относился к двухпартийной системе, следует признать, что в ходе парламентских выборов, и особенно накануне президентских, Россия сделала заметный шаг к её осуществлению. На глазах формируется «правоцентристский» блок вокруг партии власти и её наиболее вероятного кандидата – Ельцина. Российские «демократы» в очередной раз решают для себя судьбоносный вопрос: лечь в постель с партией власти или поступить «принципиально». Бог им в помощь, я им здесь не советчик.

На противоположном фланге образуется «левоцентристская» коалиция. Но не вокруг безликого «блока Рыбкина», как хотели бы архитекторы реформ, а вокруг действительно оппозиционной силы – КПРФ.

И вот тут выясняется, что двухпартийная система власти больше не интересна. Что-то вроде «грунтовых вод», подмывающих фундамент. Демократия по-ельцински – это когда гарантированно выигрывают «свои». И она тут же заканчивается, когда выясняется, что по тем же правилам могут реально победить «чужие».

Через все последние публичные выступления Б. Ельцина проходит мысль: «Реформы будут продолжены, во что бы то ни стало»; «Возврат назад был бы гибелью»; «Стабильность – это то, о чём мечтает каждая семья, каждый гражданин». Послание добавляет к этому важный нюанс: «Рамки демократической государственности России уже заданы Конституцией. Но демократия не сводится к юридическим нормам…» То есть вновь, как и в 1993 году, «формальные» нормы Конституции противопоставлены «фундаментальным идеалам и ценностям», которые могут быть, если потребуется, защищены и помимо закона, с нарушением Конституции.

КПРФ и её союзников Послание выталкивает за кромку политического поля. «Левоцентристская» оппозиция видится Ельцину не как участник политического процесса, а как «внесистемная» разрушительная сила, с которой нужно воевать до полного её уничтожения.

…В последних абзацах своей речи перед депутатами палат Федерального Собрания Б. Ельцин заявил: «Кто бы ни пришел к власти на очередных президентских выборах, он должен помнить: назначение лидера страны в том, чтобы укрепить в России свободу и демократию». Не будем наивными: это не более чем вежливый жест, обращение к своему отражению в зеркале. Укрепление «свободы и демократии» Ельцин однозначно связывает со своим пребыванием у власти.

Выборы нужны ему для легитимного переоформления своей власти. Если же эта задача не будет решена или для неё возникнет угроза, то выборы будут сфальсифицированы либо никаких выборов не будет.

25 февраля 1996 года

Документ
Народ, ты не прав…

Оппозицию – вне закона!

В последнее время рядом политических партий и их официальными представителями делались и делаются заявления о намерении реставрировать Союз Советских Социалистических Республик (т. е. лишить Россию статуса суверенного государства и субъекта международного права), восстановить советский строй (т. е. ликвидировать систему разделения властей), упразднить равноправие, равнодостоинство всех форм собственности, покончить с федеративным устройством России и т. д.

Подобного рода заявления есть не что иное, как открытое выражение антиконституционных целей, которые становятся ориентирами деятельности данных партий. Крайне тревожный факт, сигнализирующий о возникновении большой опасности для страны.

В связи с этим в качестве одной из наиболее актуальных практических задач сегодня на первый план выдвигается задача всемерной защиты основ конституционного строя России, закрепленных в главе I Конституции Российской Федерации. Очень важно, что институт такой защиты предусмотрен, прежде всего, самóй российской Конституцией. В ней ясно сказано, что многонациональный народ Российской Федерации возрождает суверенную государственность России и утверждает незыблемость её демократической основы (Преамбула). Она запрещает создание и деятельность общественных объединений, цели или действия которых направлены на насильственное изменение основ конституционного строя (ч. 5, ст. 13).

Отсюда, кстати говоря, никак не следует, будто допустимо (дозволено) ненасильственное изменение указанных основ, от кого бы оно ни исходило – от народа, от законодательной ли власти или от власти исполнительной, от общественных объединений или отдельных лиц. Именно заботой о защите основ конституционного строя от каких бы то ни было посягательств на них (насильственных либо ненасильственных, легальных либо нелегальных) обусловлено наличие в Конституции возможности ради такой защиты ограничения прав и свобод человека и гражданина (ч. 3, ст. 55).

При всём том надо четко понимать, что речь идет вовсе не об отказе вообще от внесения каких-либо изменений в Конституцию. Конструктивная работа по улучшению её текста, по совершенствованию и обогащению содержащихся в ней положений и норм непременно должна иметь место. Однако вести эту в высшей степени ответственную работу надлежит только на базе тех принципов, совокупность которых образует нерушимую основу современного конституционного строя России.

Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы противники формирующейся в нашем Отечестве демократически-правовой государственности (а с нею свободного и открытого общества) разрушили эту государственность посредством ею же предоставляемых демократически-правовых процедур. Не имеет значения то обстоятельство, что партии, выступающие противниками российской Конституции, объявляют себя сторонниками легальных методов её умерщвления, отмены. Оппозиция, которая пусть даже и с помощью легальных методов намеревается реализовать свои антиконституционные цели, однозначно ставит себя вне закона. Посему соответствующим образом обязаны оценивать её и относиться к ней органы государственный власти. Не может быть иным, кроме резко отрицательного, отношение к таким целям оппозиции у общественного мнения страны, сознательных граждан России.

Л. Мамут, доктор юридических наук «Вечерняя Москва», 26 января 1996 года

Три спектакля на одной сцене

Сценарий 1. Если выборы состоятся

Российскую политическую жизнь постепенно охватывает озноб и особый вид истерического восторга, который предшествует крупному историческому событию. Таким событием являются, безусловно, президентские выборы 1996 года.

Даже для страны с устоявшимися демократическими традициями выборы главы государства – событие далеко не рядовое. Для России же, которая едва ли не впервые подходит к демократической конституционной передаче верховной власти, – это испытание запредельное.

Один из наиболее вероятных вариантов развития «выборного» сценария – сохранение к лету 1996 года той пестрой предвыборной мозаики, которая сложилась на декабрьских выборах в Государственную Думу. В этом случае к праздничной «раздаче слонов» в первом туре голосования будут приглашены 67 кандидатов, представляющих основные цвета политического спектра России.

При таком раскладе во второй тур президентских выборов гарантированно проходит кандидат левых сил (скорее всего, это будет Геннадий Зюганов). Противоположный угол «ринга» займет консолидированный кандидат «правых» (скорее всего, Борис Ельцин).

Исход этого поединка не столь однозначен, как может показаться на первый взгляд. И дело вовсе не в идеологических вкусах и предпочтениях электората. Опросы общественного мнения показывают, что сторонники рыночных реформ ведут за собой максимум треть населения. Примерно столько же ведут за собой их противники и оппоненты. Как проголосуют первые и вторые – ясно. Однако исход выборов решит оставшаяся треть – обыватель, уставший от нестабильности, встревоженный, колеблющийся между полюсами социального противостояния. С его точки зрения, все перемены последнего времени шли только в одну сторону – в худшую. Поэтому он боится и не хочет никаких перемен.

Именно этот стереотип усиленно культивируют средства массовой информации, внушая рядовому гражданину, что приход к власти коммунистов (даже таких умеренных, как Зюганов) – обрушит последние остатки стабильности и порядка. Победа Зюганова (или любого другого представителя компартии) в этих условиях если и состоится, то с незначительным перевесом голосов и с минимальным «запасом прочности».

Для того чтобы обеспечить эту победу, коммунистам необходимо предпринять ряд радикальных шагов с целью расширения своей социальной базы: модифицировать в социал-демократическом духе свою программу; обновить руководящие органы партии, привлечь в них как можно больше молодежи; продемонстрировать к моменту голосования первые позитивные результаты своей победы на парламентских выборах и т. д. Отбросив спесь и чванство, им надо работать с мелкими и мельчайшими союзниками, перетягивая их на свою сторону. К выборам КПРФ должна подойти обновленной, имеющей имидж респектабельной общенациональной партии, мóгущей достойно принять власть и править, не ввергая общество в кризис.

Способна ли нынешняя компартия на такой поворот? На этот вопрос трудно ответить однозначно. Подобно прежней КПСС, в нынешней компартии есть все – и умеренное социал-демократическое «крыло», и партийные радикалы, близкие по духу и настроению к Анпилову. Зюганов, по общему мнению, ближе к социал-демократам. Но способен ли он подвинуть свою партию к центру, не вызвав в ней внутреннего раскола и брожения как раз накануне решающей схватки за власть, когда требуется максимальное единство рядов? Во всяком случае, пока нет признаков, что Зюганов намерен предпринять подобный маневр.

Со своей стороны, готовятся к выборам и политические противники коммунистов. Президентом Ельциным объявлено о формировании якобы «ничейного» предвыборного штаба под председательством первого заместителя председателя правительства О. Сосковца. Сам Сосковец существование такого штаба отрицает, поскольку никаких официальных документов по этому поводу не издано. Но этот «неформальный» штаб активно работает и его деятельность широко обсуждается в прессе.

Ещё с лета, даже с весны прошлого года начали выходить правительственные документы, нацеленные на «подкормку» потенциальных спонсоров предвыборных кампаний партии Черномырдина (в парламент) и Ельцина (в президенты на новый срок). Большие надежды, судя по всему, возлагаются на автоматизированную информационную систему «Выборы», которая создается под эгидой президента безо всякого (даже формального) контроля со стороны парламента. На втором этапе развития эта система должна полностью автоматизировать основные избирательные процедуры, исключив человеческие руки из подсчета голосов.

Серьезная работа ведется по итогам только что прошедших парламентских выборов – президент активно освобождается от региональных руководителей, которые проявили слабость, не обеспечили необходимого уровня поддержки правительственному блоку «Наш дом Россия». Короче, «партия власти», не надеясь на моральное лидерство, делает ставку на более привычные рычаги – административную зависимость, организационную мобильность, практически бесконтрольные финансовые ресурсы.

Предвыборные замеры общественного мнения вскоре покажут, какому из противоборствующих блоков удалось решить свою задачу лучше – вырваться вперед, консолидировать общественные симпатии вокруг своего кандидата в президенты. В зависимости от этого и будет определяться их дальнейшая стратегия и тактика.

Может случиться (и вполне вероятно), что к выборам ни одна из сторон не будет иметь решающего перевеса. В этой ситуации предвыборное столкновение, «битва титанов» может оказаться губительной. Победа на дымящихся развалинах над отчаянно сопротивляющейся другой частью общества вряд ли кого всерьез обрадует и обнадежит. Именно такого исхода выборов многие инстинктивно боятся.

В этом случае теоретически не исключен (хотя и маловероятен) сценарий, при котором стороны откажутся от продолжения схватки в пользу некоего третьего кандидата – «умеренного демократа», который более-менее устраивал бы всех. При таком раскладе Зюганов мог бы получить пост премьер-министра, сформировать кабинет и приступить без лишнего шума к практической реализации своих предвыборных обещаний. А Россия избежала бы международной изоляции и многих других неприятностей, связанных с формальным возвращением коммунистов к власти.

Группа политиков, находящихся в точке «политического равновесия», сегодня есть. Я бы включил в неё (в алфавитном порядке) Юрия Власова, Станислава Говорухина, Валерия Зорькина, Святослава Федорова – людей, обладающих достаточным политическим и моральным авторитетом, чтобы стать во главе государства. Но за ними не стоит общенациональной партии. Ни вместе, ни по отдельности они не представляют собой силы, которая заставила бы противоборствующие стороны сесть за стол переговоров и искать не победы над «противником», а общенационального консенсуса.

Увы, этот вариант вряд ли осуществим. Мы как-то уже привыкли к тому, что из всех возможных вариантов развития в России обязательно реализуется самый худший.

Сценарий 2. Отмена выборов

Суть этого сценария сводится к тому, что президентских выборов в России не будет и, таким образом, переход власти просто не состоится.

Говоря об устройстве власти в России, Федор Достоевский в своё время сформулировал три её основополагающих принципа: «Чудо, тайна и авторитет». С тех пор мало что изменилось. Провозгласив в августе 1991 года победу идеалов свободы и демократии над тоталитарным государством, Россия потихоньку-помаленьку вернулась к прежней схеме власти. Открытые, демократические, основанные на законе выборы, как и в советские времена, повсеместно заменены протекционизмом и подбором кадров по принципу личной преданности. Местное самоуправление, несмотря на провозглашенные в Конституции гарантии, как и раньше, полностью лишено самостоятельности.

Не стану спорить здесь с теми, кто полагает, что именно такая система власти присуща России и другой она не заслуживает. Во всяком случае, я так не считаю. Существенно важно другое. Данная система ориентирована на увековечение власти одного лица и абсолютно несовместима с открытыми, честными, демократическими выборами, системой регулярной передачи власти. Декабрьские выборы в Государственную Думу вызвали в системе власти сильнейшее напряжение. Предстоящие выборы президента могут окончательно её разрушить.

Ситуация обостряется тем, что, в случае отстранения от должности, Ельцину (и его ближайшему окружению) грозят не только политические, но и вполне реальные судебные санкции: за неисполнение решения о сохранении Союза ССР, принятого на Всесоюзном референдуме 17 марта 1991 года; за подписание Беловежского соглашения; за расстрел Верховного Совета; за войну в Чечне; за многочисленные случаи превышения власти, которые он допустил и продолжает допускать. Ельцин не только не хочет, но и не может отказаться от власти без риска оказаться на скамье подсудимых.

Всё это порождает сомнения в перспективах демократического процесса в России и вызывает обоснованные опасения, что на последнем этапе (вопреки заявлениям политиков) выборы всё-таки перенесут или отменят.

Ельцина такая ситуация вполне устраивает: согласно Конституции (статья 92), президент прекращает исполнение полномочий с истечением срока его пребывания в должности, но – обратите внимание! – «с момента принесения присяги вновь избранным Президентом». Нет выборов, нет и присяги. Стало быть, полномочия действующего президента автоматически продлеваются на неопределенный срок.

Под каким официальным предлогом могут быть отменены выборы? В печати обсуждается (в основном, в виде слухов и «утечек») такое громадное количество вариантов и подвариантов, что впору провести их классификацию.

Первый кластер: открытый, наглый перенос выборов.

Это, например, повторение ситуации 1993 года, когда Президент объявил Указом № 1400 «поэтапную конституционную реформу» и силой провел её в жизнь, несмотря на её очевидную противоправность, установленную Конституционным Судом. Подобные действия, разумеется, будут слегка прикрыты демагогией «по просьбе трудящихся» или «по требованию общественности» и обосновываться «необходимостью защиты реформ». Но вряд ли общество их поддержит, а со стороны федерального парламента (и что особенно важно – местных органов власти) последует резкий протест. Два раза подряд подобные «трюки» не повторяют.

Маловероятна также замена выборов референдумом о продлении полномочий президента – путь, по которому пошли среднеазиатские лидеры. Во-первых, конституционный закон о референдуме прямо запрещает проведение референдума на эту тему. Во-вторых, проведение такого референдума разрушит имидж Ельцина как европейского, а не азиатского лидера. В-третьих, учитывая его нижайший нынешний рейтинг, результаты подобного референдума для Ельцина ещё менее предсказуемы, чем альтернативные выборы.

Второй кластер: перенос выборов под более-менее благовидным предлогом.

Самое сложное в этой группе сценариев – изобрести свежий, «незатасканный» предлог для отмены выборов, который не вызвал бы резкого возмущения внутри страны и выглядел бы убедительно для мирового общественного мнения. Такой причиной может стать, например, волна чеченского терроризма, которая «обрушится» на Россию как раз накануне выборов и заставит власти ввести чрезвычайное положение в стране или в нескольких регионах. А в условиях чрезвычайного положения выборы не проводятся.

Другая возможная причина – болезнь или трагическая гибель одного из основных кандидатов, которая вынудит влиятельные политические силы обратиться к президенту и парламенту с просьбой о переносе сроков выборов для выдвижения нового кандидата.

Но всё это – самые примитивные, лежащие на поверхности предположения. Убежден, что если такому или подобному сценарию суждено реализоваться (а он достаточно вероятен), то президентские спецслужбы придумают что-нибудь более свеженькое и оригинальное.

Третий кластер: перенос выборов в силу действительно серьезных причин, которые будут встречены в обществе с пониманием.

К числу таких я отнес бы, например, восстановление монархии в России. Идея пригласить лицо, принадлежащее к царствующему дому, с целью занять российский престол, широко обсуждалась на страницах печати, но пока не встретила большого общественного резонанса и постепенно сошла на нет. Однако я не торопился бы списывать её в архив: этот неожиданный, нестандартный, ошеломляющий политический ход в определенных ситуациях ещё может сработать.

Ещё один – принятие новой Конституции и необходимость переформирования всех государственных органов в связи с восстановлением союзного государства хотя бы в составе двух-трех союзных республик. Например, России и Белоруссии. Достаточно определенные официальные заявления о возможности движения в направлении государственной интеграции прозвучали, например, во время официального визита президента Белоруссии А. Лукашенко в конце февраля 1996 года. Изменение политического календаря в этой связи было бы с пониманием встречено населением и (несмотря на очевидное беспокойство Запада) поддержано большинством общественных движений в России.

Непрерывное муссирование предвыборной тематики на страницах печати и экранах телевидения создает иллюзию, что проведение выборов как будто бы предрешено. Однако объективная оценка показывает, что это не так. На сегодня шансы у тех, кто выступает за проведение выборов либо за их отмену, на мой взгляд, примерно одинаковы.

Сценарий 3. Назначение «наследника»

Надо ли вообще менять власть? Может быть, в столь сложных условиях, пока в России не завершится экономическая реформа и не окрепнет многопартийность, лучше оставить всё как есть?

Это представляется невозможным по ряду причин, и прежде всего потому, что нынешняя власть полностью потеряла своё лицо. Может показаться невероятным, но российская власть заботится о своём моральном облике значительно меньше, нежели прежний советский режим. Примитивно и нагло лжет (например, по поводу происходящего в Чечне), видимо, не сознавая, что в условиях гласности ложь немедленно выплывает наружу. Дает, а затем отбирает назад данное слово. Издает, когда ей нужно, правовые акты, нарушающие Конституцию и законы. Раздает направо и налево льготы, подкармливая «любимчиков», а затем публично сокрушается, что в бюджете нет денег на зарплату врачам и учителям. Допускает нелепые внешнеполитические выходки, которые заставляют корчиться от унижения миллионы телезрителей. До последнего держится за людей, о которых открыто говорят, что они – воры и взяточники, а затем без объяснений их вышвыривает. И обещает, обещает, обещает…

Но на страхе, насилии и даже на деньгах далеко не уедешь. Для того чтобы управлять, власть должна пользоваться моральным авторитетом. Для российской власти это открытие, увы, впереди. Вот почему так много людей требуют сменить эту власть. На любую другую. И как можно скорее.

Российская Конституция, принятая в условиях острого политического кризиса, установила уникальный по-своему механизм передачи власти: в случае стойкой неспособности осуществлять свои полномочия и даже в случае его отрешения от должности президент должен сам прекратить их осуществление. Это обстоятельство отчетливо обнаружилось, когда президент Ельцин был госпитализирован с острым приступом ишемической болезни и к нему никого не допускали. На вопрос журналистов, кто же руководит в этот момент Вооруженными Силами страны и её внешней политикой, В. С. Черномырдин опрометчиво ответил: «Обращайтесь ко мне». Главу правительства немедленно поправили: согласно Конституции, осуществление даже отдельных полномочий президента невозможно без его согласия. Таким образом, Ельцин гарантировал себя от попыток захвата власти в любых ситуациях, даже когда он лежит под наркозом на операционном столе.

Но именно это обстоятельство делает возможным и реальным сценарий передачи власти «наследнику». Для этого требуется, в сущности, немногое: назначить его (с согласия Государственной Думы) на пост премьер-министра. Если Дума упирается, ничего страшного – преемник может быть назначен «исполняющим обязанности».

Сценарий может быть осуществлен в двух вариантах. Один – передача полномочий президентом «временно», скажем, на срок болезни, препятствующей исполнению им своих обязанностей. Этот срок Конституцией не ограничен. И президент в любой момент может вернуть их себе обратно. Но при этом «исполняющий обязанности» лишен некоторых важных прав президента: права распускать Думу, назначать референдумы, вносить предложения об изменении и дополнении к Конституции.

Другой вариант – передача полномочий «постоянно», то есть фактически сложение президентом своих полномочий. В этом случае Конституцией устанавливается трехмесячный срок, в течение которого должны состояться новые выборы. Но даже если требование о трехмесячном сроке будет выполнено (что в условиях кризиса власти далеко не факт), «наследник» всё равно получает солидную «фору» перед всеми другими возможными претендентами на президентский пост.

Дело теперь за тем, чтобы найти такого наследника, которому можно было бы спокойно передать бразды правления, не беспокоясь об ударе в спину и преследовании после сложения полномочий. В наибольшей степени этим требованиям отвечает Виктор Черномырдин – нынешний глава правительства. Работает с Ельциным достаточно давно, известен на Западе в качестве «умеренного реформатора», и, что особенно важно, – повязан с Ельциным кровью, пролитой в Белом доме. Лучшего преемника не найти. Некоторые комментаторы полагают, что спешный отъезд Черномырдина за границу на заседание комиссии Черномырдин-Гор вскоре после телефонного разговора Ельцина с Клинтоном и шумный пропагандистский «успех» этой поездки объясняются как раз «смотринами» Черномырдина в качестве наследника и продолжателя ельцинских реформ.

1 марта 1996 года