Текст книги "Честный вор"

Глава 5

Тук-тук, тук-тук… Стучат колеса за окном – и расстояние пройденных дорог они отсчитывают, и время в пути.

Не так давно Артем ехал по этой же дороге в «столыпинском» вагоне, в зарешеченном купе, под конвоем. Тогда время наматывалось на пружинную катушку. А сейчас процесс пошел вспять. Он едет в обычном поезде, в обычном вагоне. И нет конвоя, который бы помешал ему посидеть за рюмкой водки в ресторане. Картофельное пюре с котлетой, капустный салат – просто все, незатейливо, но очень вкусно. Да и как может быть иначе, если у этих блюд вкус свободы.

И вкусный обед, и пьяный. И в вагоне тепло. «Бабье лето» за окном, сухо, солнечно, еще зеленые, но уже разбавленные увядающей желтизной тона.

А он любит тепло. С тех пор, как промерз до костей в ледяной камере штрафного изолятора. В больничку его тогда доставили, от воспаления легких лечили. Там Артема вызвали на разговор к лагерному «смотрящему». Оказывается, прогон по его душу подошел, сам Сергил подписался за правильного пацана Есаула…

Воры приняли его в свой круг, но это доверие нужно было еще и оправдать. Одно неверное движение, и ты уже чужой. Но Артем знал, как себя вести, и доверие оправдал, и на новую высоту поднялся. К концу срока он был уже на первых ролях в свите лагерного «смотрящего», даже споры среди заключенных улаживал. Уважала его братва, и он этим гордился…

И Сергил его уважал. Вор сам вышел на него и позвал к себе, и не абы куда, а в Москву, где у него были деловые, очень серьезные интересы. Артем уже знал, что ему нужно в этой жизни, поэтому отказываться не стал. Хотя радости особой не было. Не на гулянку его Сергил звал, а если на пир, то на кровавый. В Москве стреляют и убивают пачками.

– Ребята, ну, это совсем не обязательно!

От раздумий Артема отвлек хныкающий девичий голос.

Два каких-то стриженых «мазурика» заталкивали за стол темноволосую девушку. Она сопротивлялась, но как-то вяло. Ей и в ресторане хотелось посидеть, и чистенькой при этом остаться. Ребята готовы ее накормить и напоить, но потом они обязательно выставят счет…

А девушка симпатичная – черные густые брови с волнующим изгибом, яркие карие глаза, маленький симпатичный носик, пухлые губки. По отдельности все хорошо, но в целом как-то не очень. Дисгармония в чертах лица, грубоватые линии… Не будь этого, ее можно было бы назвать красивой, а так она – просто симпатичная. Впрочем, для недавних зэков любая хороша, а «мазурики» явно только что после отсидки. Такая же, как и у Артема, одежда с чужого плеча, обретенная шероховатость во внешности, если не сказать, дефективность. В неволе человек дурнеет, с этим не поспоришь. Она накладывает свой отпечаток и на внешность, и на характер, чтобы его стереть, время нужно и желание. А некоторым нравится лагерная сиволапость. Эти двое, например, не стеснялись выставлять напоказ свои дурные манеры. Для «бакланов» это характерно… А настоящий вор «бакланом» быть не должен, Артем возвел эту истину в ранг первой заповеди.

Но «баклан» – лагерная птица, и она требует к себе уважения, без четких обоснований шею ей не скрутишь. Да и с какого переляку Артем должен подписываться за какую-то девицу? Ее же не насилуют, она сама за стол садится. Пусть и под небольшим нажимом, но сама…

– Эй, чувак! Чо за дела?

Артем даже не понял, что «мазурик» обращается к нему. Смотрит на него зло, агрессивно – явно позирует перед девахой. Пусть она видит, какой он крутой, пусть боится.

Артем спохватился и отвел взгляд от девушки. Виноват, засмотрелся, задумался…

Но «мазурик» не унимался. Артем не желал нагнетать обстановку на пустом месте, поэтому и отвел взгляд, но парень воспринял эта как признак слабости. А у шакалов заведено так – слабую жертву нужно добить.

Парень поднялся из-за стола, оправил застиранную футболку, провел пальцем по толстой стальной цепи на шее, на ходу кашлянул в кулак и подсел к Артему за стол. Раскинув локти, вперил в него тяжелый, как ему казалось, взгляд. Он ждал, что Артем размякнет и расплющится, как нагретый воск под его волевым давлением.

– Ты, часом, не попутал, бродяга? – весело, но с угрозой во взгляде улыбнулся Артем.

– Ты вообще кто такой? – «Мазурик» явно стушевался, но флаг не спустил.

– Есаул я. Жулик.

– Э-э… – Парень в смущении глянул на его пальцы, на открытые плечи.

Не было у Артема татуировок. Лагерные наколки – дело личное, никакой закон не обязывает их наносить, вот и он принадлежность к воровской касте обозначать не обязан. Когда законным вором станет, тогда засветятся звезды у него под ключицами, может, и на коленях их выколет. Или даже эполеты на плечах появятся… Но до законного вора еще далеко, поэтому лучше приберечь места на теле для будущего.

– Ты где мотал, брат? – с живым блеском глазах спросил он.

– На «семерке»…

– В Сосновке? На строгом? Сильно. А я с общего… – Артем назвал номер колонии. – Есаул я.

– «Чирик»… С «общака», значит? – пренебрежительно фыркнул «мазурик».

– Дело не в режиме, дело в отношении к жизни. У кого-то воровской ход, а кто-то не у шубы рукав…

– Это верно, брат, чертей в нашей жизни хватает, – торопливо проговорил «мазурик».

– Жизнь у нас нормальная, – сказал Артем. – Но идти по ней нужно ровно. Есть законы, по ним нужно жить. Там где нет законов, так беспредел. А беспредел всем жить мешает, и левым, и правым. Ты меня понимаешь?

Чирик напыженно смотрел на Артема. Что это за дела, какой-то молодой с общего режима учит жизни его, бывалого зэка со строгача! Но Артем говорил правильно, при этом он внушительно смотрелся. А если он реально жулик, с ним лучше не связываться. И сам, своими руками башку скрутит, и спросить за него могут, так что ничем хорошим это не закончится.

Артем сумел произвести впечатление на Чирика, поэтому тот не возникал. Пыжился изнутри, но не взрывался.

– Может, плеснем, брат? – взглядом показал он на графинчик.

– Извини, брат, ты не с той ноты разговор начал.

– А с какой ноты надо?

Артем покачал головой, выразительно глядя на парня. Чирик все понимает, поэтому не надо тут валять дурака. Тем более он к этому «баклану» в учителя не нанимался…

Чирик поиграл желваками, подвигал кадыком, пальцы веером распустил, тем не менее, до конфликта дело не дошло, и он свалил от Артема.

Артем прикончил графинчик, заказал еще сто граммов. И горячее повторил. Ему торопиться некуда, в плацкарте с ним толстая тетка, натуральная кликуша – чуть что не так, сразу орать начинает. И на мужа разоряется, и на детей. И на Артема стервой смотрит, признав в нем уголовника. Лучше он в ресторане посидит, за рюмочкой.

Он пил потихоньку, не торопясь, а Чирик со своим дружком форсировали события, пытаясь споить девицу. По разговору Артем понял, что ее звали Катей. Глупая она, ей бежать надо, а она сидит, еще и выпивает.

Дружок Чирика обнял Катю за талию, с глумливой ухмылкой что-то шепнул ей на ушко. Ее бросило в краску, лицо перекосилось, она вскочила, но «мазурик» двумя руками обхватил ее за талию, усадил за стол.

– Я сейчас закричу! – пригрозила Катя.

– Ну, ты, в натуре! Мы тебя кормим, поим, а ты кричать? – возмущенно протянул Чирик и вдруг, заметив, куда смотрит Катя, вскочил на ноги.

А смотрела девушка на Артема, как будто он мог и должен был ей помочь. Артем так не считал, поэтому сделал вид, что не замечает ее. Но Чирик уже вспыхнул, и вся его обида хлынула наружу.

– Слушай, ты кто такой? – заорал он на него, двумя руками схватив свою футболку на разрыв. – Ты чего тут крутого из себя строишь? – Закрутился вентилятор. Сейчас «утырок» тельняшку на себе рвать будет.

Артем неторопливо поднялся, угрюмо глянул на Чирика и направился к выходу. За все уже заранее уплачено, поэтому он мог уходить.

– Эй, ты куда? – заорал ему вслед Чирик.

Артем достал из кармана пачку «Мальборо», вынул сигарету. Курить и в ресторане можно было, но он давал понять, что хотел бы посмолить в тамбуре, там, где людей нет. И если Чирик такой смелый, пусть идет за ним.

Он вышел в тамбур, закурил. Вроде не слышно Чирика, значит, испугался «баклан», а, может, паузу взял. На всякой случай Артем попробовал открыть дверь из вагона, и это у него получилось. В уши ударил грохот мчащегося поезда. Он закрыл дверь, крепко затянулся, выпустил дым в потолок. И в этот момент в тамбур ворвался Чирик.

Беспредельщик не собирался выяснять отношения, он был настроен на удар. И с ходу атаковал Артема. В мерцающем полусумраке тускло блеснуло жало ножа. Но Артем был начеку. Он перехватил руку, выбил заточку и повалил Чирика, ударив его головой о пол. Со всей силы ударил, и еще локтем добил. И пока тот приходил в себя, открыл дверь и вышвырнул его из вагона. С беспредельщиками только так, другого языка они не понимают…

Заточку Артем тоже выбросил, но в зазор между вагонами. Заодно убедился, что поблизости никого не было. Может, кто-то и видел в окно, как вылетело из вагона тело, но кто докажет, что это сделал он? А если вдруг и предъявят, не страшно, в тюрьме тоже есть жизнь.

Он докуривал сигарету, когда в тамбур вломился второй «мазурик».

– А где Чирик? – зло и пьяно спросил он.

Артем смотрел на него спокойно, но палец, говоря образно, держал на спусковом крючке. Если вдруг что, он и удар перехватит, и отморозка вслед за его дружком отправит.

– Спать пошел, – кивнул он через плечо.

– Так это, нам в другую сторону.

– Пить надо меньше.

– Э-э…

Артем затушил сигарету о ладонь и, оттолкнув «мазурика», вернулся в ресторан.

Смешно это или нет, но Катя сидела за столом. У нее была возможность слинять под шумок, но эта дура осталась на месте. А может, она реально хотела веселья? Что ж, она его получит…

Но «мазурик» больше не лез к ней. Похоже, он понял, что произошло, но бочку на Артема катить не пытался и после каждой выпитой стопки с опаской посматривал на него. А потом вдруг поднялся и ушел.

Артем заказал еще водки, салат. Деньги у него есть, из воровской кассы на дорожку отсыпали. До Москвы хватит, а там Сергил на довольствие поставит. И к прибыльному делу пристроит. Если воровать, то не вопрос, а если убивать – разговора не будет, слишком Артем уважает себя, чтобы подписываться на «мокрые» дела. Не «мясник» он по своей сути. Убить может, но не «мясник»…

«Мазурик» ушел, но Катя недолго оставалась в одиночестве. Артем не переманивал ее к себе, она сама подошла к нему, смущенно улыбаясь:

– Привет!

– Артем, – коротко сказал он.

– Катя! – просияла она.

Он подозвал официантку, велел подать еще водки и закуски. Толстая дебелая баба пренебрежительно фыркнула, глянув на Катю, но пошла выполнять заказ.

– Далеко едешь?

– В Москву.

– К кому?

– К себе. Живу я там.

– Москвичка?

– Ну, в общем, да…

– В общем?

– Ну, мы в Саранске жили, отец потом квартиру в Москве купил, – вздохнула Катя.

– А чего вздыхаешь?

– Да так… Хорошего мало… Лучше бы мы в Саранске остались, там спокойно было…

– А ты спокойствия ищешь? – усмехнулся Артем. – Я думал, ты ищешь на задницу приключений.

– Да сама не знаю, как получилось. – Она снова вздохнула, кивком головы показав на стол, за которым только что сидела.

– А кто я такой, знаешь?

– Ну-у… – замялась девушка.

– Что, ну? Зэк я, справка у меня об освобождении. Я и обидеть могу.

– Ты?!. Ты не можешь… – растерянно улыбнулась Катя.

– Почему не могу?

– Ну, взгляд у тебя…

– Добрый? – усмехнулся Артем.

– Ну, не скажу, что добрый. Но и не злой… Умный у тебя взгляд… Ты не можешь обидеть меня просто так…

Артем качал головой, глядя на Катю. Что-то задумала она. Что-то нехорошее у нее на уме, недоброе.

– Ты проститутка?

– Нет! – искренне возмутилась она.

– Может, на «лоха» меня взять хочешь? Так нет у меня ничего за душой.

– Ничего я не хочу, – растерянно посмотрела на него Катя.

– Может, ты идиотка?

– Что?! – вскинулась она.

– Что-то не пойму я тебя, девочка. Чего-то ты хочешь, а чего, не пойму… Чего ты хочешь?

– Да ничего, просто… – вспыхнула Катя.

Странная она какая-то…

Глава 6

Мышеловка, бесплатный сыр, жадность фраера сгубила. Где-то Артем это слышал. Но в таких случаях лучше семь раз услышать, чем один раз увидеть.

Пришла к нему мышеловка. За бесплатным сыром.

– Ты кто такой? – грубо спросил плотного телосложения парень с бритой шишковатой головой.

Длиннополая кожаная куртка нараспашку, золотая цепь на широкой груди, зеленые джинсы с защипами. Здоровенный бык, с таким в одиночку можно и не сладить. А он еще и не один, вслед за ним в квартиру входил еще один буйвол.

Артем собирался уходить, его ждала встреча с Сергилом. Он и оделся, и «финку» вложил в рукав – мало ли что. Он мог пустить нож в ход и устроить резню, но сначала надо разобраться.

– Некстати вы, пацаны, «стрелка» у меня, – покачал он головой.

– Какая «стрелка»? Ты кто такой?

– С ворами у меня «стрелка». Я на днях откинулся, меня здесь, в Москве, ждут.

– Кто ждет?

– Сергил.

– Не знаю такого… – скривился шишковатый.

Артем хищно сощурился. Благодушие с его лица слетело, как сухой лист с ветки. Этот здоровяк имел полное право не знать Сергила, но ему ни в коем случае не стоило об этом говорить. Артем смотрел на него, собираясь «ужалить» ножом – точно в сердце. Качок почувствовал это и дрогнул в душе, даже с лица сошел.

– Сергил этот, он вор? – уже не так грубо спросил он.

– В законе.

– А ты?

– Я пока нет, – выделив слово «пока», ответил Артем.

– А здесь что делаешь?

Артем взглядом показал на гостиную. Пусть проходят, надо во всем разобраться.

Катя отдалась ему в вагонном туалете, а утром с вокзала они вместе отправились к ней домой. Жила она в Сокольниках, в двухкомнатной квартире, которая досталась ей в наследство от отца. И ремонт, и обстановка – все на уровне. И она в доме полная хозяйка, никто не мешал Артему на пару с ней наслаждаться жизнью. И секс, и удобства, и кормежка, да и Катя хороша собой, не красавица, но ему нравилась. Не жизнь, а малина. И все равно Артем чуял какой-то подвох.

Отец у Кати умер весной этого года, от инфаркта. Вроде бы ничего необычного, но Артем стал выяснять подробности. Оказывается, он занимался бизнесом, у него был свой цех по пошиву джинсовой одежды, бандиты отобрали у него дело. Наехали в жестком варианте, назначили ему долг и отжали бизнес. Сердце у мужика не выдержало и остановилось. Все очень просто. Но при этом так жестоко.

Казалось бы, после всего случившегося Катя должна была ненавидеть бандитов и прочих криминальных личностей, а она связалась с Чириком, сразу отдалась Артему. Возникал вопрос, зачем она это сделала? Возможно, ответ на этот вопрос пожаловал сейчас в гости.

А Кати дома нет, в магазин она ушла, вот-вот должна вернуться. Артем ей дверь открывал, а в дом вломились мордовороты, разбирайся теперь с ними.

Шишковатый зашел в комнату, не разуваясь, без всякого зазрения совести встал на светлый персидский ковер. Артем осуждающе покачал головой, глядя на него, но промолчал.

– А ты реально только что откинулся, – сказал «бык», окинув Артема пренебрежительным взглядом. – Чумовой у тебя прикид.

– Посмотрим, какой у тебя будет прикид, когда откинешься.

– Чтобы откинуться, нужно сначала сесть. А у меня в планах этого нет.

– Я смотрю, волына у тебя под курткой.

– Ну, смотри, если интересно. – Шишковатый отвел полу куртки в сторону, обнажая рукоять пистолета, вложенного в кобуру под мышкой.

– Статью при себе носишь, а от тюрьмы зарекаешься… Я таких повидал. Приходят в зону борзые, думают, их там власть. А зону воры держат.

– И что? – ухмыльнулся бандит.

– Я – Есаул. Ты кто?

– Коробок я. «Солнцевские» мы… Знаешь, кто такие «солнцевские»?

– От Кати тебе что надо?

– Шоколада! Где она?

– Скоро будет.

– Ты за нее? – ухмыльнулся бандит. – Живешь с ней, что ли?

Артем кивнул. Не нравились ему эти парни, уже одного этого было достаточно, чтобы подписаться за Катю.

– Это наша хата, – сказал Коробок.

– Не знаю. Документы надо смотреть.

– Какие документы? Документы – это бумажка. Тут все по понятиям должно быть. Горшок нам сто штук «зеленью» торчит, эта хата в счет долга отходит.

– Понятно.

– Ну, вот видишь, ты пацан с понятиями, все понимаешь, – снова ухмыльнулся Коробок.

Артем задумчиво покачал головой. Понятно ему стало, зачем Катя вцепилась в него. Из Саранска она ехала в Москву, в свою квартиру, которую собрались отобрать бандиты. Ехала, не зная, что ей делать. По пути познакомилась с Чириком, который, как она это себе придумала, мог помочь ей отстоять квартиру. Клин клином вышибают… Но Чирик исчез, его дружок испарился, и она пересела к Артему. И навесила свою головную боль на него…

– Разобраться надо, кто, кому, сколько «торчит», кто у кого уже сколько взял.

– А чего там разбираться? Все и так ясно.

– Мне не ясно.

– А кто ты такой?

– Вор. – Артем посмотрел на бандита без вызова, но жестко. И, не давая ему вставить шпильку, добавил: – За мной воровской мир, и пока я живу по законам, этот мир будет стоять за меня. Если у тебя против меня что-то есть, предъявляй. У вас должен быть вор, который за вами «смотрит», пусть он встретится с Сергилом, предъявит за меня. Пусть собирают сход, пусть ставят меня на понятия. Поверь, если я в чем-то виноват, то умру достойно…

– При чем здесь ты? Разговор за хату! – Коробок заметно просел под его взглядом.

– И ты должен умереть достойно, если тебе предъявят. Воровской мир – жестокий мир. Но благородный. Ты это поймешь…

– Достал ты своим воровским миром! – заколотился Коробок. – Чешуя это все! Вот что главное в этой жизни!

Он выхватил «волыну», передернул затвор и приставил ствол к голове Артема. И в ответ получил жесткий, насмешливый взгляд. Артем ничуть не сомневался в том, что за его жизнь спросят решительно и жестко. Знал, что этого может и не случиться, но все равно верил. В его взгляде не было ни капли страха, может, потому его вера и передалась бандиту.

– Кто сильней, тот и прав! – В его голосе послышались истерические нотки. – Понял?

– Прав тот, за кем воровской суд. А воровской суд стоит за правду. И эта правда не только для братвы, эта правда для обычных людей. Люди идут к ворам, воры решают их проблемы. И Катя может пойти к ворам, они рассудят, кто прав, кто виноват… Если виновата она, суд скажет слово.

– Ну, и где он, этот суд?

Коробок продолжал держать Артема на прицеле. От волнения и душевного напряжения у него затряслась рука. Но Артем не проявлял беспокойства, хотя эта трясучка могла сыграть с ним злую шутку, дернется палец на спусковом крючке, и все…

– Я же сказал, пусть подъедет вор, который в курсе ваших с Катей дел, пусть объяснит ситуацию. Назначим арбитра, он разрулит вопрос. Как он скажет, так и будет.

– Слишком сложно все, – опуская руку с пистолетом, покачал головой Коробок.

– А жизнь, она сама по себе штука сложная. Это забрать ее легко и просто…

– Что верно, то верно, – усмехнулся бандит.

– И у меня можно отобрать, и у Кати. И у тебя… Воровской суд и к смерти приговорить может.

– Что ты заладил, смерть, смерть! – скривился Коробок.

– Воры тебя не тронут, – покачал головой Артем. – Не тот случай… Тебя свои могут наказать.

– Свои?

– Ну, вдруг выяснится, что Горшок не тебе задолжал, а кому-то другому. Вдруг выяснится, что ты «крысятничаешь».

– Ты это, потише! – всколыхнулся Коробок.

Судя по тому, как повел себя бандит, Артем наступил ему на больную мозоль. Видно, не для «общака» он решил отжать хату, а чисто для себя. За такое без всякого суда убивают, и кому, как не Коробку, это знать.

– И не надо так, понял? – успокаиваясь, буркнул он.

Артем промолчал. Он все сказал, ему больше добавить нечего. Варианты пусть Коробок предлагает. Он эту кашу заварил, ему ложкой в ней ковыряться.

– Откуда ты вообще такой взялся?

– В зоне я был. Дело у меня здесь.

– Какое дело?

Артем посмотрел на него с пронзительным удивлением во взгляде. Нельзя спрашивать у вора, какие у него дела. Это «косяк», который можно позволить себе по скудоумию. Или по ментовскому ходу.

– Ну, ты сам говорил про законного вора, – смутился тот под его взглядом.

– Да, у меня «стрелка» с Сергилом, – кивнул Артем.

– Не слышал о таком…

– Еще услышишь.

Сергил действительно еще только осваивался в столичном регионе. Именно поэтому ему и нужны были сейчас надежные люди.

– И связи у него реальные?

– Пробей – узнаешь, – пожал плечами Артем.

– Узнаю. Тогда и поговорим.

Коробок рванул к выходу в надежде, что Артем посторонится. Но не тут-то было. А смотрелся Артем внушительно, поэтому бандит сам сдал в сторону. Вроде бы и хотел ударить его, но в самый последний момент передумал. Похоже, испугался…

Бандиты ушли, но вряд ли навсегда. Они еще вернутся, и, возможно, второй раунд будет за ними. Но пока что в выигрыше остался Артем. Только это его как-то не очень радовало…

Крепкое рукопожатие, братские полуобъятия… Не думал Артем, что Сергил встретит его так тепло. Хотя и надеялся на это.

– Наслышан я о тебе, пацан. – Одной рукой вор похлопал Артема по плечу, а другой показал на кресло за своим столом.

Своя штаб-квартира у него в центре Москвы, отдельный, закрытый кабинет в подконтрольном ему ресторане. И охрана есть, Артем насчитал четырех бойцов, и кавказцы там, и славяне. Возможно, он должен был пополнить их число.

– Правильно ты себя поставил. И в Гурзуфе правильно держался, и в зоне. Гулам хорошо о тебе отзывался.

– На правильное дело пошел, – кивнул Артем, – поэтому правильно держался.

– А кто тебя на правильное дело наставил? – улыбнулся Сергил.

– Вы, – совершенно серьезно ответил Артем.

Не было у него чувства благодарности к вору. Не будь его, он бы уехал в Белгород, оттуда бы ушел в армию. Отслужить, устроиться на работу, жениться, завести семью – не столь и плох такой путь. Но раз он принял воровской ход, то уже не свернет с этого пути. Такой уж у него характер… И если Сергил стал для него крестным отцом, он должен и будет относиться к нему с должным почтением.

– Нехорошо тогда получилось, – в раздумье покачал головой Сергил. – Не ушел ты от «мусоров».

– Пулю поймал.

– Да я в курсе… За наше воровское дело пострадал… И «мусора» тебя не сломали… Все это хорошо. Все это очень хорошо… – Вор провел ладонью по щеке и пристально посмотрел на Артема: – Как дальше жить собираешься?

– Для меня теперь только один путь, – с решительным видом проговорил Артем.

– Правильный пацан – правильное решение, – покровительственно улыбнулся Сергил. – И дела должны быть правильные. Есть бизнесмен, который гонит железную руду за кордон. Экспорт сырья – очень выгодное дело. Он хочет отойти под мое покровительство.

– И что? – напрягся Артем. Не нравился ему тон, с которым вор подводил его к точке отсчета.

– У него есть «крыша». Спортсмены. Они его так просто не отдадут. Надо их на понятия ставить, пока дело до беспредела не дошло.

– До беспредела?

– Спортсмены раздербанить бизнесмена хотят – в пух и прах. Сначала долю в его фирме получить, а потом под нож. Тогда фирма чисто под них отойдет. Они хозяевами будут. Понимаешь, что это значит?

– Наш интерес пойдет прахом.

Артем готов был драться за воровской интерес, но не понимал, зачем Сергилу воевать с новорусской братвой? Зачем отбивать корову у стада волков, если есть бесхозные особи? А если нет, то найдется, если постараться… Или у Сергила личный интерес к этой теме?

– Наш интерес – это деньги, которые пойдут на «обогрев» зон. Мы не можем их потерять. – И снова вор выжидающе посмотрел на Артема.

– Что я должен сделать?

– Надо выбивать мужика из-под волков позорных. Нормальных слов они не понимают, поэтому только отстреливать, – зло, сквозь зубы процедил Сергил.

– Ну, если слов не понимают…

Артем с трудом сдерживал эмоции. Он понимал, кому придется отстреливать волков. Не зря у него было предчувствие… Не хотел он ввязываться в это дело, но и отказать Сергилу он не мог.

– Не понимают. Я говорил – бесполезно.

– Стрелять, так стрелять, – выдавил из себя Артем.

– Не хочешь ты ввязываться в это дело, – задумчиво посмотрел на него вор.

– Я не мясник…

Артем просто обязан был это сказать. «Мясник» на воровском жаргоне – это не просто убийца, но еще и садист. Это ходячий позор, который ни за что на свете не сможет стать законным вором. Но в этом мире были еще и «торпеды», «гладиаторы» – исполнители воровских сходов. «Торпеда» «торпеде» рознь. Это может быть тупое орудие кары из проигравшихся картежников – таких исполнителей в грош не ставят. Но если на дело идешь осознанно, с полным пониманием происходящего, тогда убивать не зазорно… И все равно, лучше обойтись без этого.

– Я знаю. Мне психи не нужны, мне нужны правильные люди. Пока ты мне подходишь…

– Я должен знать все – за кого подписываемся, с кем бодаемся, – твердо произнес Артем.

Вор кивнул. Ему нравился ход его мысли.

– Настоящий солдат должен знать свой маневр и должен знать, кого он защищает… Что ты слышал про Дарину?

– А что я мог про нее слышать?

– Она здесь, в Москве. У нее муж, ребенок…

– Я не знал. – Артем почувствовал, как у него мгновенно пересохло в горле.

– Она жива, с ней ничего не случилось. Она уехала в Москву с тем «лохом», которого вы пытались развести. Такая вот история. С продолжением. Это на ее мужа наехал Чернобур.

– Чернобур? Не знаю такого.

– Его мало кто знает. Но дела он делает. Город есть небольшой, тут недалеко, Хлоев называется. Чернобур этот городок держит. Десятка два стволов… Серьезная личность, на нем все держится. Если с ним решить, то вся его пирамида развалится…

– Я должен с ним решить?

– Да, с ним… Справишься?

– Да.

Сергил поощрительно улыбнулся. В таком деле, на которое шел Артем, нельзя сомневаться в успехе. Тут или «да», или лучше закопаться в землю и не высовываться.

– Но один не справлюсь.

– Есть у меня человек, с ним пойдешь.

– Ствол?

– Само собой… Ствол, деньги, машина, все будет.

– Где живет Чернобур?

– Я же говорю, в Хлоеве. А где конкретно – выяснишь сам.

– Все сделаю как надо.

– Вот и хорошо… Давай поедим, брат, – предложил Сергил.

Все, основная деловая часть разговора закончилась, теперь можно сытно пообедать, а заодно обмыть согласие Артема. И уточнить некоторые детали…

На стол подали солянку по-грузински, чахохбили, грибное сациви. Шашлык и вино – само собой. Только вот аппетит куда-то пропал. Зато обострилось желание выпить.

Не хотел Артем убивать, но ведь он и груздем назвался, и в кузов полез. Не та у него натура, чтобы на выход ломиться…