Текст книги "Полное собрание сочинений. Том 19. Июнь 1909 ~ октябрь 1910"

«Голос» ликвидаторов против партии (ответ «Голосу социал-демократа»){89}89
  Статья ««Голос» ликвидаторов против партии» написана В. И. Лениным в качестве редакционной для № 12 газеты «Социал-Демократ». Во второй половине марта 1910 года статья была выпущена отдельным оттиском и затем уже напечатана в газете «Социал-Демократ».


[Закрыть]

«Голос Социал-Демократа» № 19–20 и манифест тт. Аксельрода, Дана, Мартова и Мартынова, изданный отдельно, под названием «Письмо к товарищам», представляют из себя такую бомбу, предназначенную для взрыва партии тотчас после объединительного пленума, что мы вынуждены выступить с немедленным, хотя бы кратким, хотя бы неполным предупреждением, обратиться с предостережением ко всем социал-демократам.

Начнем с того, что «Голос Социал-Демократа» стреляет против нас, против редакции ЦО. Он обвиняет нас, устами т. Мартова, в направлении статьи этого последнего в «Дискуссионный Листок»{90}90
  «Дискуссионный Листок» – приложение к Центральному Органу РСДРП «Социал-Демократ»; выходил по постановлению Январского 1910 года пленума ЦК РСДРП с 6 (19) марта 1910 по 29 апреля (12 мая) 1911 года в Париже. Вышло три номера. В состав редакции вошли представители от большевиков, меньшевиков, ультиматистов, бундовцев, плехановцев, польской социал-демократии и социал-демократии Латышского края. В первом и втором номерах «Дискуссионного Листка» была опубликована статья В. И. Ленина «Заметки публициста»; в третьем номере – статья «Исторический смысл внутрипартийной борьбы в России» (см. настоящий том, стр. 239–304, 358–376).


[Закрыть]. «Моя статья вовсе не дискутирует о решениях пленума», – пишет и подчеркивает т. Мартов; буквально повторено это в «Письме к товарищам».

Всякий, кто пожелает прочесть статью т. Мартова, озаглавленную «На верном пути», увидит, что она прямо дискутирует решения пленума, прямо выступает против решения о составе ЦО, подробно мотивирует теорию равноправия течений, «нейтрализации» течений. Вопиющая неправда, которую говорит т. Мартов и вся редакция «Голоса», будто спорная статья «не дискутирует» решений пленума, похожа на прямое издевательство над партийным решением.

Если кому-нибудь неясно различие между дискутированием решений пленума и добросовестным ведением линии пленума в самом ЦО, то мы приглашаем таких людей, и особенно меньшевиков, подумать над поучительной статьей т. Плеханова в настоящем № ЦО и над не менее поучительным № 11 «Дневника Социал-Демократа» того же автора. Ни один меньшевик, который не пожелает издеваться над партийным решением и над партийным объединением, не сможет отрицать, что в «Дневнике» т. Плеханов дискутирует решения пленума, а в статье «В защиту подполья» он защищает партийную линию. Можно ли не понять этой разницы, если не преследовать злостной цели сорвать решения пленума?

Но мало того, что т. Мартов и вся редакция «Голоса» говорят вопиющую неправду, будто в статье «На верном пути» не дискутируются решения пленума. В статье есть нечто гораздо худшее. Статья построена вся на теории равноправия нелегальной партии, т. е. РСДРП, с одной стороны, и оторвавшихся от партии легалистов, желающих именоваться социал-демократами, – с другой. Статья построена вся на теории раскола этих «двух частей» рабочего авангарда, «двух частей социал-демократии», долженствующих соединиться на тех же началах «равноправия и нейтрализации», на которых всегда соединяются всякие расколовшиеся части целого!

Недостаток места не позволяет нам умножать цитаты в подтверждение такой характеристики взглядов Мартова. Это будет сделано в ряде других статей, если это понадобится вообще, ибо отрицать «теорию равноправия» у Мартова едва ли кто решится.

А эта новая теория есть прямое выступление против постановлений пленума, более того: есть прямое издевательство над ними. Ясный для всех, добросовестно исполняющих решения пленума, смысл этих решений состоит в том, что устранению подлежит раскол партийных меньшевиков и партийных большевиков, раскол этих старинных фракций, а вовсе не «раскол» между всеми вообще легалистами и нашей нелегальной РСДРП. Оторвавшиеся от партии легалисты отнюдь не рассматриваются, как подобная партии или равноправная партии «часть социал-демократии». Напротив, их зовут назад в партию под определенно выраженным условием разрыва с ликвидаторством (т. е. с легализмом во что бы то ни стало) и перехода на партийную точку зрения, перехода к «партийному образу жизни». Письмо ЦК о конференции, этот официальный и безусловно обязательный для партии комментарий к резолюциям пленума, говорит с полнейшей ясностью, что судить о том, партийны ли легалисты на деле, должны нелегальные организации[31]31
  См. № 11 ЦО, стр. 11–12: «Только местные организации смогут обеспечить, чтобы это дополнительное представительство распространилось лишь на действительных (курсив «Письма») партийцев; местные наши работники будут судить не только по словам этих деятелей легального движения, но и по их делам, и приложат все усилия к тому, чтобы привлечены были только те, кто по существу дела и теперь составляет часть нашей партии, кто хочет идти в нашу партийную организацию, чтобы действительно работать на нее, укреплять ее, подчиняться и служить ей» и т. д.


[Закрыть], т. е. специально отвергает «теорию равноправия»!

Это письмо ЦК составлено по специальному постановлению пленума особой комиссией из тт. Григория, Иннокентия и Мартова. Письмо утверждено всей этой комиссией единогласно. Теперь т. Мартов – точно под влиянием какого-то злого духа – меняет фронт, пишет статью, насквозь пропитанную прямо обратной теорией, и еще жалуется, точно насмехаясь над партией, когда эту статью объявляют дискуссионной!

Само собою очевидно, что эта теория равноправия, выраженная во всех остальных статьях «Голоса» еще гораздо более резко и грубо, чем у Мартова, – на деле ведет к подчинению партии ликвидаторам, ибо такой легалист, который противопоставляет себя нелегальной партии, считая себя равноправным с ней, и есть не что иное, как ликвидатор. «Равноправие» травимого полицией нелегального с.-д. с легалистом, обеспеченным своей легальностью и своей оторванностью от партии, на деле есть «равноправие» рабочего и капиталиста.

Все это до такой степени очевидно, издевательство «Голоса» над решением пленума и разъяснением его в письме ЦК до такой степени явно, что статью Мартова нельзя назвать иначе, как указывающей «верный путь»… к победе ликвидаторов над партией.

Партийные меньшевики уже увидели эту опасность. Доказательство – № 11 «Дневника Социал-Демократа», в котором меньшевик Плеханов, только прочитавши резолюции пленума, не видя еще «Письма» ЦК специально указывает на то, что при «невнимательном отношении» к словам резолюции о легалистах, «готовых установить прочную организационную связь с местными партийными центрами» – ««ликвидаторы» могут сделать тут для себя удобную лазейку» (стр. 20).

Не очевидно ли, что Плеханов прекрасно изучил своих голосовцев? Он указал ту самую лазейку ликвидаторов, которую изо всех сил, почти во всех статьях, от первой до последней строчки «разрабатывает» «Голос Социал-Демократа» № 19–20. Не вправе ли мы назвать его «Голосом» ликвидаторов?

До чего доходит защита ликвидаторства у голосовцев, показывает следующее место в «Письме к товарищам»:

«…ЦО… должен завоевать себе доверие, как среди жизнеспособных элементов старых подпольных организаций…» (подпольные партийные организации оказывают полное доверие и ЦК и ЦО; тут смешно и говорить о «завоевании»)… «так и среди новых открытых организаций, являющихся теперь главным очагом (вот как!) социал-демократической работы». Итак, оторвавшиеся от партии легалисты – главный очаг. Не они должны завоевать доверие партии, стать партийцами на деле, войти в партию, вернуться к партийности, а партия в лице ЦО должна «завоевать их доверие» – очевидно, той прикрытой защитой ликвидаторства, тем подготовлением лазеек для ликвидаторства, которые мы видим в «Голосе»!!

Вся статья т. Ф. Дана «Борьба за легальность» насквозь пропитана ликвидаторским духом, доходящим до прямого реформизма. Говоря, что «борьба за легальность» есть «одна из основных революционных задач», есть «знамя» и т. д., т. Дан защищает не социал-демократическую, а кадетскую точку зрения. «Нелегальное сплочение, как необходимое орудие в борьбе за легальность», – провозглашает т. Дан. Это по-кадетски. У кадетов партия нелегальна, но их нелегальность есть именно лишь «необходимое орудие в борьбе за легальность». У социал-демократии легальное сплочение является в настоящее время одним из необходимых орудий нелегальной партии.

«…В свете ее» (борьбы за легальность), «во имя ее только и возможна в настоящее время такая борьба пролетариата, которая ставит себе… целью… низвержение самодержавия…»

Это рассуждение опять-таки необходимо перевернуть наизнанку, чтобы оно стало социал-демократическим рассуждением. Только в свете борьбы за низвержение самодержавия, только во имя ее возможна действительно социал-демократическая работа в легальных организациях. Только во имя борьбы за неукороченные революционные требования пролетариата, только в свете программы и тактики революционного марксизма возможно действительно успешное использование социал-демократией всех и всяческих легальных возможностей, возможно и необходимо самое упорное отстаивание их и превращение в опорные пункты нашей партийной работы.

Но и это еще не все. Голосовцы прямо бьют в лицо решениям пленума, когда выступают и в своем письме и в своей газете с агитацией за продолжение «Голоса» вопреки решениям ЦК Мы не станем здесь разбирать той смешной и жалкой софистики, которой хотят оправдать срыв партийного решения. Мы ограничимся лучше – по крайней мере, в настоящей краткой статейке – ссылкой на голос партийного меньшевизма, на № 11 «Дневника». Товарищ Плеханов и эту лазейку ликвидаторов предвидел, сказав прямо, просто и ясно то, в чем не может сомневаться ни один лояльный социал-демократ: «агитация против закрытия «Голоса»», – пишет он на стр. 18, – есть «агитация против уничтожения фракции, т. е. за сведение к нулю самого главного из возможных результатов пленарного заседания ЦК» Что такое «Голос Социал-Демократа» для меньшевиков известного направления? Это их фактический фракционный – притом безответственный – центр.

Именно так. Сведение к нулю объединения – вот к чему сводится дело «Голоса» № 19–20 и манифеста четырех редакторов «Голоса» против решений пленума. После объединительного пленума они выступили с гораздо более откровенной, гораздо более бесцеремонной защитой ликвидаторства, чем до пленума. Когда их манифест сообщает меньшевикам, что письмо Заграничного бюро ЦК по группам{91}91
  Речь идет о письме Заграничного бюро ЦК РСДРП «Ко всем товарищам за границей», изданном отдельной листовкой 3 (16) марта 1910 года.
  Заграничное бюро Центрального Комитета (ЗБЦК) было учреждено пленумом ЦК РСДРП в августе 1908 года в качестве общепартийного представительства за границей (в составе трех человек), подчиненного Русскому бюро ЦК. В обязанности ЗБЦК входило поддержание постоянной связи с действующим в России Центральным Комитетом и членами ЦК, работающими за границей, наблюдение за деятельностью заграничных групп содействия РСДРП и их Центрального бюро, прием денежных отчислений заграничных организаций в кассу ЦК и организация денежных сборов в пользу Центрального Комитета. С целью объединения всех заграничных групп содействия РСДРП и подчинения их единому общепартийному руководству, августовский пленум ЦК поручил ЗБЦК провести специальный съезд этих групп. Но в течение 1909 года ЗБЦК не удалось созвать съезд, вследствие упорного сопротивления Центрального бюро заграничных групп, захваченного меньшевиками-ликвидаторами.
  Январский пленум ЦК 1910 года реорганизовал ЗБЦК и ограничил его роль в руководстве общими делами партии, соответственно усилив полномочия Русского бюро ЦК. Состав ЗБЦК был определен в количестве 5 человек, из них три являлись представителями центральных комитетов национальных организаций. В Заграничное бюро ЦК вошли: от большевиков – А. И. Любимов, от меньшевиков – Б. И. Горев (Гольдман), от польских социал-демократов – Я. Тышка, от бундовцев – Ионов (Φ. Μ. Койген) и от латышских социал-демократов – Я. А. Берзин. Вскоре состав ЗБЦК изменился: от большевиков в него вошел Н. А. Семашко (Александров), от бундовцев – М. И. Либер и от латышских социал-демократов – Шварц (Ю. Элиас); последние два – ликвидаторы. Таким образом, в Заграничном бюро ЦК сложилось устойчивое ликвидаторское большинство, которое всячески пыталось дезорганизовать работу центральных партийных учреждений. Особенно ярко проявилась антипартийная позиция ЗБЦК в систематическом срыве созыва пленума ЦК, которого настойчиво добивались большевики в связи с невыполнением ликвидаторами решений Январского пленума ЦК. Ликвидаторская тактика ЗБЦК привела к тому, что представитель большевиков Н. А. Семашко вынужден был в мае 1911 года подать заявление о выходе из состава ЗБЦК.
  Созванное в июне 1911 года в Париже совещание членов ЦК РСДРП вынесло решение, осуждавшее политическую линию ЗБЦК. В резолюции совещания говорилось, что ЗБЦК в целом ряде случаев, как, например, по вопросу об объединении заграничных групп РСДРП, о созыве пленума ЦК, в вопросе о поддержке легальных социал-демократических изданий в России и по многим другим вопросам, стало на путь антипартийной, фракционной политики, нарушая постановления пленума 1910 года. Совещание, осудив антипартийное поведение ЗБЦК, передало вопрос о дальнейшем существовании его на разрешение ближайшего пленума ЦК РСДРП.
  В ноябре 1911 года из ЗБЦК был отозван представитель польской социал-демократии, а затем и представитель латышской социал-демократии. В январе 1912 года ЗБЦК самоликвидировалось.


[Закрыть], письмо, зовущее к созданию действительного единства, принято против голосов меньшевистского и бундовского членов ЗБЦК, то всякий понимает, что перед нами плохо прикрытый призыв к неподчинению этому письму, к срыву заграничного единения. Пусть партийные меньшевики, осуждающие голосовцев, перейдут от осуждения к делу, если они хотят во что бы то ни стало отстоять партийное объединение. От партийных меньшевиков зависит теперь это объединение, от их готовности и способности провести прямую борьбу и с заграничным и с русским «фактическим центром» голосовцев-ликвидаторов.

Этот русский центр, русский МЦ (меньшевистский центр) выступает прямо в № 19–20 «Голоса», выступает с «открытым письмом», в котором Плеханов объявляется «ликвидатором идей меньшевизма». Уход меньшевиков из партии этот русский МЦ объясняет, – а вернее будет сказать: оправдывает, – «общеизвестным явлением омертвелости партийных ячеек»!! Уходящие – говорит нам манифест МЦ – «облыжно именуются ликвидаторами» (стр. 24 «Голоса»).

Мы спрашиваем сколько-нибудь способных на беспристрастие социал-демократов, мы спрашиваем в особенности рабочих социал-демократов, без различия течений, не означает ли появление такого манифеста МЦ на другой день после пленума сведение к нулю дела объединения?

Мы считаем своим долгом сообщить всей партии имена подписавших этот знаменитый – мы уверены, что он станет геростратовски знаменитым, – документ: 1) Августовский, 2) Антон, 3) Вадим, 4) В. Петрова, 5) Георгий, 6) Георг, 7) Евг. Га—аз, 8) Крамольников, 9) Д. Кольцов, 10) Нат. Михайлова, 11) Роман, 12) Рому л, 13) Соломонов, 14) Череванин (ну, еще бы!), 15) Юрий, 16) Я. Π—ий{92}92
  «Геростратовски знаменитый документ» – «Открытое письмо» с проповедью ликвидаторских взглядов – подписали меньшевики: С. О. Цедербаум (Августовский); М. С. Макадзюб (Антон); В. К. Иков (Вадим); Л. Н. Радченко (В. Петрова); Б. С. Цейтлин (Георгий); В. О. Цедербаум (Георг); В. А. Гутовский (Евг. Га – аз); Г. И. Пригорный (Крамольников); Б. А. Гинзбург (Д. Кольцов); Р. С. Гальберштадт (Нат. Михайлова); К. М. Ермолаев (Роман); М. Л. Хейсин (Ромул); С. И. Португейс (Соломонов); Ф. А. Липкин (Череванин); П. А. Бронштейн (Юрий); Я. А. Пилецкий (Я. Π—ий).


[Закрыть].

«Эти подписи, – пишет редакция «Голоса», – принадлежат старым партийным работникам, хорошо известным редакции; некоторые из них занимали в партии ответственные посты».

Эти имена, ответим мы, будут пригвождены к позорному столбу всеми сознательными социал-демократическими рабочими, когда они прочтут «Голос С.-Д.» № 19–20, когда они ознакомятся с решениями пленума, когда они узнают следующий факт:

Русское бюро ЦК{93}93
  Русское бюро ЦК выбиралось на общем собрании действовавшей в России коллегии членов ЦК. Бюро заведовало всеми делами русской коллегии ЦК в промежуток между общими собраниями ЦК (см. «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК», ч. I, 1954, стр. 238–239).


[Закрыть] на этих днях прислало официальное письмо в ЗБЦК (заграничный исполнительный орган Центрального Комитета). В этом письме буквально говорится:

«…Мы обратились к товарищам Михаилу, Роману и Юрию» (мы подчеркнули эти имена выше) «с предложением вступить в работу, но получили от них ответ, гласящий, что они считают не только решения пленума вредными, но находят вредным самое существование ЦК. На этом основании они отказываются даже явиться на одно заседание для кооптации…»[32]32
  Приводим дополнительно все места из писем (Российского бюро ЦК. и одного из действующих в России членов ЦК{148}148
  «Один из действующих в России членов ЦК» – В. П. Ногин.


[Закрыть]), относящиеся к созыву ЦК в России:
  «…Просим товарищей Мартова и меньшевиков-цекистов немедленно сообщить нам имена и адреса товарищей, которых они предлагают кооптировать (петербургские меньшевики от этого отказались)…» «Собрать русскую коллегию пока нельзя: почти никто не соглашается быть кооптированным, пока согласился только один большевик, да и то условно. Меньшевики (Михаил, Роман и Юрий) категорически отказались, считая вредной работу ЦК. Резолюции пленума, по мнению Михаила и других, также вредны. Вмешательство ЦК в тот стихийный процесс группировки с.-д. сил в легальных организациях, который теперь происходит, подобно, по их словам, вырыванию плода из чрева матери на 2 месяце беременности. Просим немедленно указать нам других товарищей, к которым можно обратиться с предложением кооптировать их. А также желательно опубликовать отношение товарищей к такому поступку Михаила и др.».


[Закрыть]

(Поясним от себя: главари меньшевистского центра не только сами отказываются поддерживать ЦК но и отказываются явиться для кооптации других меньшевиков, для кооптации меньшевистских рабочих, прекрасно зная, что отказ от явки для кооптации тормозит работу ЦК, тормозит его составление, вынуждает, может быть на месяцы, отсрочку в самом приступе ЦК к работе как ЦК.)

Итак, те самые люди, которые печатно заявляют, при содействии и одобрении Аксельрода, Дана, Мартова и Мартынова, что Плеханов их «облыжно именует «ликвидаторами»», – прямо срывают самое существование ЦК, провозглашают его существование вредным.

Те самые люди, которые кричат в подпольной печати (через «Голос») и в легальной печати (через либералов) об «общеизвестном явлении омертвелости партийных ячеек», сами срывают попытки наладить, восстановить, пустить в ход эти ячейки и даже такую ячейку, как ЦК.

Пусть знают теперь все с.-д., кого разумеет манифест тт. Аксельрода, Дана, Мартова, Мартынова, когда он говорит про «деятелей открытого движения, занявших теперь главные аванпосты борющегося пролетариата». Пусть знают теперь все с.-д., к кому обращается редакция «Голоса», когда она пишет: «нам хотелось бы, чтобы товарищи» (Михаилы, Романы, Юрии) «оценили значение той бреши, которая ныне пробита в официальной догме, действительно осуждавшей партийную организацию на неминуемое омертвение, и попытались занять открываемые им» (Михаилам, Романам, Юриям) «этой брешью позиции».

Мы обращаемся ко всем организациям, ко всем группам нашей партии и мы спрашиваем их, намерены ли они терпеть это издевательство над социал-демократией? Позволительно ли теперь оставаться пассивным зрителем происходящего, или обязательно выступить с решительной борьбой против течения, подрывающего самое существование партии?

Мы спрашиваем всех российских с.-д., могут ли они еще сомневаться теперь, в чем состоит практическое, реально-политическое значение «теории равноправия» течений, равноправия легалистов и нелегальной партии, теории «борьбы за легальность» и т. д. и т. п.?

Эти теории, эти рассуждения, эти лазейки есть словесный щит, за которым прячутся такие враги социал-демократии, как Михаилы, Романы, Юрии, такие политические пособники их, как шестнадцать меньшевиков-геростратов, такие идейные вожди их, как литераторы, ведущие «Голос ликвидаторов».

Итак: № 19–20 «Голоса Социал-Демократа» и раскольнический манифест четырех редакторов «Голоса» «К товарищам» есть прямая агитация:

за фракционный орган против единства, против объединения за границей, в защиту явного ликвидаторства, в защиту прямых противников самого существования ЦК,

Против партии!

Заговор против партии раскрыт. Все, кому дорого существование РСДРП, встаньте на защиту партии!

Написано 11 (24) марта 1910 г.

Напечатано между 12–16 (26–29) марта отдельным оттиском из газеты «Социал-Демократ» № 12

Печатается по тексту отдельного оттиска, сверенному с текстом газеты

За что бороться?

Недавние выступления господствующей в Думе партии октябристов, в связи с думскими и внедумскими речами правых кадетов, имеют, несомненно, крупное симптоматическое значение. «Мы изолированы в стране и в Думе», – жаловался глава партии контрреволюционных капиталистов, г. Гучков. А веховец, г. Булгаков, как бы вторит ему в «Московском Еженедельнике»: «…и реакция, и революция отрицают «неприкосновенность личности»; напротив, телом и душой исповедуют ее «прикосновенность», – совершенно одинаково Марков 2-ой, с травлей инородцев и погромной моралью, и с.-д. Гегечкори, во имя неприкосновенности личности апеллирующий ко «второй великой русской революции»» (№ 8, 20 февраля 1910 г., стр. 25).

«Мы ждем», обращался г. Гучков в Думе к царскому правительству, констатируя этим, что до сих пор буржуазия, душой и телом отдавшаяся контрреволюции, не может признать свои интересы обеспеченными, не может видеть ничего действительно прочного и устойчивого в смысле создания пресловутого «обновленного» строя.

А веховец Булгаков вторит: «…я с неутихающей болью думаю старую, горькую и больную думу: да ведь это одно и то же (т. е. и реакция и революция все то же, именно – )… тот же насильственно осуществляемый максимализм… Ведь в последнее время иные опять уже начинают вздыхать о новой революции, как будто теперь, после пережитого опыта, можно от нее ожидать чего-либо, кроме окончательного развала России» (стр. 32).

И думский вождь самой крупной буржуазной партии и популярный в либеральном «обществе» правокадетский публицист («Вехи» выходят пятым изданием) – оба жалуются, оба стонут, оба констатируют, что они изолированы. Изолированы идейно среди максималистов реакции и «максималистов» революции, среди героев черной сотни и «вздыхающих о новой революции» (либералов?), – «изолированы в Думе и в стране».

Это изолирование «центра», изолирование буржуазии, желающей изменения старого режима, но не желающей борьбы с ним, желающей «обновления» царизма, по боящейся свержения его, – явление не новое в истории русской революции. В 1905 году, когда неуклонно росло массовое революционное движение, нанося удар за ударом царизму, «изолированными» чувствовали себя и кадеты и октябристы. Кадеты (тогдашние «освобожденцы»{94}94
  «Освобождении» – представители либеральной буржуазии, группировавшиеся вокруг журнала «Освобождение».
  «Освобождение» – двухнедельный журнал, издававшийся за границей с 18 июня (1 июля) 1902 года по 5 (18) октября 1905 года под редакцией П. Б. Струве. Зародившись в недрах оппозиционного земского движения, «Освобождение» фактически являлось органом русской либеральной буржуазии и проводило идеи умеренно-монархического либерализма. В 1903 году вокруг журнала сложился (и в январе 1904 года оформился) «Союз освобождения», просуществовавший до октября 1905 года. Наряду с земцами-конституционалистами «освобожденцы» составили ядро образовавшейся в октябре 1905 года партии кадетов – главной буржуазной партии в России.


[Закрыть]) начали упираться уже после б августа 1905 г., высказываясь против бойкота булыгинской Думы. Октябристы окончательно «уперлись» после 17 октября. В 1906–1907 гг. кадеты были «изолированы» в обеих Думах, бессильны использовать свое большинство, беспомощны в метаниях между царизмом и революцией, между черносотенными помещиками и пролетарски-крестьянским натиском. Несмотря на большинство в обеих Думах, кадеты были все время изолированы, были сжаты между Треповым и подлинным революционным движением и бесславно сошли со сцены, не одержав ни единой победы. В 1908–1909 гг. октябристы были в большинстве в III Думе, шли рука об руку с правительством, поддерживали его не за страх, а за совесть, – и они вынуждены признать теперь, что на деле командовали не они, а черносотенцы, что октябристская буржуазия изолирована.

Таковы итоги относительно исторической роли буржуазии в русской буржуазной революции. Опыт пятилетия (1905–1909 годы), наиболее богатого событиями и наиболее открыто развернувшего борьбу масс, борьбу классов в России, доказал фактически, что оба крыла нашей буржуазии, и кадетское и октябристское, оказались на деле нейтрализованными борьбой революции и контрреволюции, оказались бессильными, беспомощными, жалкими, мечущимися между враждебными лагерями.

Своими беспрерывными изменами революции буржуазия вполне заслужила те грубые пинки, те надругательства, то оплевание, которые достаются ей в течение столь долгого времени от черносотенного царизма, от царско-помещичьей черной сотни. И, конечно, не какие-нибудь особые моральные свойства вызвали эти измены со стороны буржуазии и это историческое возмездие, полученное ею, а противоречивое экономическое положение капиталистического класса в нашей революции. Этот класс боялся революции больше, чем реакции, победы народа – больше, чем сохранения царизма, конфискации помещичьих земель – больше, чем сохранения власти крепостников. Буржуазия не принадлежала к тем элементам, которым нечего было терять в великой революционной битве. Таким элементом в нашей буржуазной революции был только пролетариат, а за ним миллионы разоренного крестьянства.

Русская революция подтвердила тот вывод, который сделан был Энгельсом из истории великих буржуазных революций Запада, именно: чтобы добиться даже только того, что непосредственно необходимо буржуазии, революции надо было зайти дальше требований буржуазии{95}95
  См. введение Ф. Энгельса к английскому изданию его брошюры «Развитие социализма от утопии к науке», в котором он писал в 1892 году: «Для того чтобы буржуазия могла заполучить хотя бы те только плоды победы, которые тогда уже вполне созрели для сбора, необходимо было довести революцию значительно дальше этой цели…» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Избранные произведения в двух томах, т. II, 1955, стр. 95).


[Закрыть]. И пролетариат России вел, ведет и поведет нашу революцию вперед, толкая события дальше того, где бы их хотели остановить капиталисты и либералы.

В банкетной кампании 1904 года либералы всячески удерживали с.-д., боясь их бурного вмешательства. Рабочие не дали себя запугать призраком запуганного либерала и повели движение вперед, к 9-му января, к всероссийской волне непрерывных стачек.

Либеральная буржуазия, вплоть до «нелегальных» в ту пору «освобожденцев», звала пролетариат к участию в булыгинской Думе. Пролетариат не дал себя запугать призраком запуганного либерала и повел движение вперед, к октябрьской великой стачке, к первой народной победе.

Буржуазия раскололась после 17 октября. Октябристы решительно встали на сторону контрреволюции. Кадеты отстранились от народа и метнулись в переднюю к Витте. Пролетариат пошел вперед. Он мобилизовал, встав во главе народа, такие миллионные массы к самостоятельному историческому действию, что несколько недель настоящей свободы раз навсегда положили неизгладимую грань между старой и новой Россией. Пролетариат поднял движение до высшей возможной формы борьбы, – до вооруженного восстания в декабре 1905 г. Он потерпел поражение в этой борьбе, но он не был разбит. Его восстание подавили, но он достиг того, что сплотил в бою все революционные силы народа, не дал деморализовать себя отступлением, показал массам, – впервые в новейшей истории России показал массам, – возможность и необходимость борьбы до конца. Пролетариат был отброшен назад, но он не выпустил из рук великого знамени революции, и в то время, когда кадетское большинство I и II Думы отрекалось от революции, старалось потушить ее, уверяло Трепова и Столыпиных в своей готовности и способности потушить ее, – пролетариат открыто поднимал это знамя, продолжал звать к борьбе, воспитывать, сплачивать, организовывать силы для борьбы.

Советы рабочих депутатов во всех крупных промышленных центрах, ряд экономических завоеваний, вырванных у капитала, Советы солдатских депутатов в армии, крестьянские комитеты в Гурии и в других местах, наконец, мимолетные «республики» в нескольких городах России, – все это было началом завоевания политической власти пролетариатом, опирающимся на революционную мелкую буржуазию, в особенности на крестьянство.

Декабрьское движение 1905 г. велико потому, что оно в первый раз превратило «жалкую нацию, нацию рабов» (как говорил Н. Г. Чернышевский в начале 60 годов{96}96
  В. И. Ленин приводит слова Волгина, героя романа Н. Г. Чернышевского «Пролог» (см. Н. Г. Чернышевский. Полное собрание сочинений, том XIII, 1949, стр. 197).


[Закрыть]) в нацию, способную под руководством пролетариата довести до конца борьбу с гадиной самодержавия и потянуть к этой борьбе массы. Это движение велико потому, что пролетариат показал здесь на опыте возможность завоевания власти демократическими массами, возможность республики в России, показал, «как это делается», показал практический приступ масс к конкретному выполнению этой задачи. Декабрьской борьбой пролетариат оставил народу одно из тех наследств, которые способны идейно-политически быть маяком для работы нескольких поколений.

И чем темнее теперь сгущаются тучи бешеной реакции, чем больше зверства контрреволюционной царской черной сотни, чем чаще приходится видеть, как даже октябристы качают головой, говоря, что «они ждут» реформ и не могут дождаться, чем чаще «вздыхают о новой революции» либералы и демократы, чем подлее речи веховцев («нужно сознательно не хотеть революции»: Булгаков, там же, стр. 32), – тем энергичнее должна рабочая партия напоминать народу, за что бороться.

О том, что бороться за цели, поставленные 1905 годом, за задачи, к осуществлению которых вплотную подошло тогдашнее движение, необходимо теперь в иных формах, в силу изменившихся условий, в силу иной обстановки данного исторического момента, об этом мы говорили уже неоднократно. Попытки самодержавия перестроиться по типу буржуазной монархии, длительные сговоры его с помещиками и буржуазией в III Думе, новая буржуазная аграрная политика и т. д., – все это ввело Россию в своеобразную полосу развития, поставило перед рабочим классом на очередь длительные задачи подготовки новой пролетарской армии – и новой революционной армии, – задачи воспитания и организации сил, использования думской трибуны и всех возможностей полуоткрытой легальной деятельности.

Надо уметь вести нашу тактическую линию, надо уметь построить нашу организацию таким образом, чтобы, учитывая изменившуюся обстановку, не умалять задач борьбы, не укорачивать их, не принижать идейно-политического содержания даже самой скромной, неяркой, мелкой на первый взгляд работы. Было бы именно таким умалением задач и выхолащиванием идейно-политического содержания борьбы, если бы мы поставили, напр., перед социал-демократической партией лозунг борьбы за открытое рабочее движение.

Как самостоятельный лозунг, это – не социал-демократический, а кадетский лозунг, ибо только либералы мечтают о возможности открытого рабочего движения без новой революции (и, мечтая об этом, проповедуют народу фальшивые учения). Только либералы ограничивают свои задачи подсобной целью, рассчитывая – как и либералы Западной Европы – примирить пролетариат с «реформированным», подчищенным, «улучшенным» буржуазным обществом.

Социал-демократический пролетариат не только не боится такого исхода, а, напротив, он уверен в том, что всякая заслуживающая этого названия реформа, всякое расширение рамок его деятельности, базы его организации, свободы его движения удесятерит его силы и увеличит революционную массовидность его борьбы. Но как раз для того, чтобы добиться действительного расширения рамок своего движения, чтобы добиться частичного улучшения, как раз для этого нужно ставить перед пролетарскими массами неурезанные, неукороченные лозунги борьбы. Частичные улучшения могут быть (и всегда бывали в истории) лишь побочным результатом революционной классовой борьбы. Только ставя перед рабочими массами во всей их широте, во всем их величии те задачи, которые завещал нашему поколению 1905 год, мы в состоянии на деле расширить основу движения, втянуть в него большие массы, вдохнуть в них то настроение беззаветной революционной борьбы, которое всегда вело угнетенные классы к победе над их врагами.

Не пренебрегать ни малейшей, ни единой возможностью открытого действия, открытого выступления, расширения базы движения, вовлечения в него новых и новых слоев пролетариата, использования всякого слабого пункта в позиции капиталистов для нападения на нее и завоевания улучшений быта, – и в то же время наполнение всей этой деятельности духом революционной борьбы, разъяснение на каждом шагу движения и при каждом повороте его всей полноты задач, к которым мы подошли в 1905 году и которых мы не решили тогда, – вот какова должна быть политика и тактика Российской социал-демократической рабочей партии.

«Социал-Демократ» № 12, 23 марта (5 апреля) 1910 г.

Печатается по тексту газеты «Социал-Демократ»