Текст книги "Место счастья – Детство. Книга для детей и взрослых"

Глава 6. Первая и главная потеря

Только одного мне не рассказал папа: у мамы было больное сердце. Когда она решила родить ребенка, врачи предупреждали, что у нее слабое сердце, и оно может не выдержать. Однако мама не испугалась. Вот такая она была смелая – и я появился на свет… Но сердце ее стало болеть сильнее. Я замечал, что мама неожиданно бледнела, начинала тяжело и прерывисто дышать, но всякий раз успокаивала меня, что просто она перетрудилась и у нее закружилась голова. Я этому верил и не задумывался, почему мама иногда плачет потихоньку…

Мы с Дымком были в доме, когда вдруг около дома раздались тревожные голоса, забегали люди, папа быстро выскочил на улицу и вместе с двумя женщинами побежал в сторону заводика.

Беспокойно стало у меня на сердце, словно обручем сжало его. Что – то с мамой? Дымок неожиданно вскинул голову и потихоньку заскулил. В доме повисла тревога.

– Дымок, за мной, побежали за папой, – закричал я. – Надо быстрей на завод, что – то случилось с мамой.

Мы выскочили из дома, быстро скатились по ступенькам и по пыльной, изнывающей от духоты улице помчались туда, где работала мама.

Когда я и Дымок, проскочив ворота завода, очутились около конторы, было уже поздно… Моей мамы не стало, она умерла прямо в конторе от внезапно сильного приступа сердечной боли.

Папа еще успел, он увидел маму в самые последние секунды жизни, она прижала его руку с груди, тихо – тихо молвила: «Береги сына…». И красивые ярко – голубые глаза мамы закрылись навсегда…

– Мой родной папа, – я подошел к нему, обнял его за пояс, плотно прижался. Его било от переживаний. – Я с тобой, я очень люблю тебя. Вместе мы – сила, а с нами еще и Дымок!

Я, сын, утешал своего папу, вселял в него силы, придавал уверенность.

Папа перестал плакать, крепко – крепко обнял меня и поцеловал в мокрую щеку.

– Мама видит нас, – сказал уверенно папа, – она любуется нами, нашей дружбой. Она знает, как мы скучаем по ней, как любим ее, как часто говорим о ней, рассказываем ей смешные истории, которые она так любит.

Вот так в один день я приобрел настоящего друга и потерял маму…

В эти скорбные для меня и папы дни милый пес помогал нам превозмочь боль и горечь потери самого родного человека, не отходил ни шагу, слизывая бережно теплым шершавым языком слезы с наших глаз.

Китик Г., гимн.1

Глава 7. Победа Дымка

Так мы и остались втроем: я, папа и Дымок. Как – то чувствовал себя сиротливо наш милый дом, в котором раньше всегда царила чистота, пахло вкусно мамиными оладушками и наваристым борщом.

Через несколько дней после похорон мамы я вышел вечером во двор. Небо было ясное, множество звезд, которые Творец зажег во Вселенной, чтобы люди не чувствовали себя одиноко, освещали мое грустное сердце. Ветер стих, тишина закутала вечер в свое бархатное одеяло. Я поднял голову вверх, звезды несли мне свет сквозь тайны веков и мироздания.

– Мама, – произнес я, будто она рядом, вот здесь, около моей правой руки стоит, – Папа очень по тебе тоскует, и я тоже тоскую. Мы всю жизнь будем помнить тебя – я обещаю.

Я договорил, просто постоял немного. Мне казалось, что звезды и планеты услышали меня и расскажут где – то там, на небесах, как маму любим я и папа, да и, конечно, пес Дымок!

Я иногда просыпался среди ночи, и казалось мне, что горит на кухне свет, его маленькая полоска пробивается через полуоткрытую дверь, и звучит там мягко и певуче голос мамы, моей самой лучшей мамы на свете. А потом я уходил в сон, и утром я делился этой новостью с Дымком. Пес внимательно слушал мой сбивчивый рассказ, смотрел ласково мне в глаза, словно хотел подбодрить, утешить.

Спал Дымок на специальном коврике, который папа постелил у входа в дом, вытянув передние лапы и положив на них голову с торчащими ушами. Но каждую ночь он тихо подкрадывался к моей кровати и лежал там до утра, не тревожа мой сон. А как только появлялся первый луч солнца, Дымок поднимал свой нос и так же тихо отползал обратно к двери. Я делал вид, что не замечал его хитрости, не тревожил пса, не лишал его радости.

– Папа, я думаю, что Дымок не любит оставаться один, – сказал я. – Тоскует он. Давай перенесем коврик к моей кровати. Но папа был неумолим, наотрез отказался это делать.

– Собака должна знать свое место, – ответил он, – она обязана охранять дом, а не быть куклой в твоих руках.

Дерюшева Д., 8 лет

Я стал приучать Дымка кормить кур, гусей. Давал ему в зубы ведерко с пшеном. Надо было видеть, как важно шагал пес по ступенькам, он чувствовал себя хозяином большого подворья и спускался осторожно, чтобы ни одно зерно не выпало.

При виде такого чудовища, как они представляли себе пса, куры и гуси притихали, свои разбойничьи повадки забывали. Стояли неподвижно и смотрели чуть поодаль, как Дымок выпускал из своих крепких кривых зубов ведерко, раскатывал его по земле, рыча и нагоняя страх на живность. И только когда зерно веером было рассыпано по двору, довольный своей работой, Дымок поднимал голову в мою сторону, ждал команду. Стоя на крыльце, я с тихим смехом наблюдал эту картину, а затем кивал головой и кричал: «Молодец, Дымок! Ко мне, к ноге!» Пес во весь опор, радостный и счастливый мчался к хозяину, и тогда куриное сообщество и гусиное братство, издав торжествующие крики, набрасывались на еду.

Скоро стало ясно, что Дымок не любит оставаться один. Это даже мягко я сказал – просто не переносит, ненавидит быть одному.

Папа ушел на работу, я – в лес собирать орехи, оставили пса дома под замком. Я заботливо поставил перед ним большую миску с водой и кастрюлю с пищей.

Когда вернулся домой, просто ахнул от злости на собаку: вода разлита по всему полу, кастрюля опрокинута, подушки с дивана и кровати разбросаны по всем комнатам, два горшка с мамиными цветами разбиты, а туалетная бумага длинной – предлинной белой лентой пересекала комнату по диагонали, как понтонный мост реку.

Как раз пришел с работы папа. Хотели было ругать пса, накричать на него, но такая щедрая улыбка во всю морду, такое ласковое повизгивание, такая бьющая фонтаном из него радость, что мы вернулись, и он снова с семьей… и вместо наказания мы с папой весело рассмеялись. А пес уже без опасения подбежал к нам, плюхнулся на спину, открыл свое потертое местами и пожелтевшее брюхо, предлагая погладить это чувствительное место. Что мы с папой с удовольствием и сделали.

Мария Воронина, 8 лет

В деревне в каждом доме держали собак. Собаки уже помногу лет жили, узнавали друг друга по голосам, привыкли, пообтерлись, драк между собой не затевали. Нередко их спускали с цепей, и они носились по улицам, поднимая клубы пыли, чихая от нее и отплевываясь. Но как поведут они себя, когда среди них появится чужак, посторонняя собака? А ведь некоторые были очень внушительные по размерам и весу, с толстой шеей и густой шерстью. Враз могут подмять нашу дворнягу, да еще и покусать!

Вот почему пока я не отпускал Дымка со двора, всегда держал калитку закрытой. А когда покидал дом, то закрывал его в доме. После того случая, когда он учинил настоящий погром, я попробовал его привязать. Но не в доме, а во дворе. Папа к тому времени купил ошейник и железную цепь. И мы думали, что теперь не будет неудобств с Дымком – привязал к металлической стойке, и никуда он не денется.

Однако Дымок оказался хитрее, чем мы с папой могли предполагать. Расчет Дымок делал на собачью природу. Если одна собака где – то завоет, то в знак поддержки откликнутся обязательно все другие собаки, которые услышат вой.

И вот привязанный Дымок начинал выть. Сначала тихо, прислушиваясь к реакции других собак, а потом все увереннее и громче. Он выл и выл, скулил и скулил, и все собаки деревни подхватывали его завывание, одна за другой, словно передавая друг другу эстафету. Поднималась настоящая какафония. Вся деревня выла, стонала, рычала. А наш хитрюга Дымок замолкал, словно говоря, что он здесь ни при чем. А звуки такого собачьего воя ни один взрослый не выдержит… Посыпались папе жалобы, потом угрозы: или заставь собаку замолкнуть, или забросают ее палками и кольями. Даже хотели вызвать милиционера и наказать папу за то, что его собака нарушает общественный порядок.

Одним словом, Дымок одержал верх над нами с папой – мы поняли, что его нельзя оставлять одного.

– Дымок не хочет оставаться один, – сказал я папе. – Вот в этом загвоздка. Если мы его любим, считаем членом семьи и не хотим потерять, придется ходить вместе с ним. – Так я подытожил наш разговор. Папа уже не мог сопротивляться, ему порядком надоело объясняться.

И только я понимал хорошо, что терзает Дымка. Одиночество. У него разрывалось сердце от одиночества. А уж я – то испытал на себе, что такое оставаться одному.

Дрозд О., гимн.1

Глава 8. Поход в магазин

Итак, Дымок уже не оставался один. Куда бы я ни шел, он бежал рядом, всем видом выражая свое удовольствие: веселая, озорная морда, чуть высунутый розовый язык, короткий хвост покачивался в такт движению. Весь облик свидетельствовал о том, что Дымок не какая —то там дворняга захудалая, а настоящий домашний пес со своим хозяином и местом в доме, сытной едой и водными процедурами.

Алиса Могилевцева,10 лет

– Дымок, сегодня идем в магазин, – поглаживая пса за шею, заговорил я, – будь умница, прохожих бесцеремонно не обнюхивай, от собак держись подальше, а в магазине ни – ни, ни шагу от меня, – вот такие наставления получил от меня Дымок, пока мы выходили со двора.

Закрыв за собой калитку, я наклонился пониже и несколько раз сделал сильный вздох над спиной Дымка. От неожиданности дворняга даже попятилась: «Мой мальчик, с тобой все в порядке? Уж не спятил ты с ума?» – думаю, что именно так она и подумала.

– Не бойся, Дымок, умом я не тронулся, – весело произнес я в ответ чаяниям собаки, – просто хотел лишний раз удостовериться, что вонючий запах от тебя ушел. Пахнешь ты превосходно!

Дымок нетерпеливо посмотрел на меня, словно говорил: «Ну давай, не тяни, мальчик, как раз самое интересное…». Даже переступил лапами, выражая свое нетерпение.

Я сказал собаке:

– Магазин у нас большой. Просто громада! Ты перед ним, как котенок.

Дымок сделал вид, что обиделся – сравнить его с котенком, и как, мол, ты, хозяин, до этой глупости дошел?

Я стал оправдываться, почувствовав, что задел Дымка за больное:

– Нет, Дымок, ты уж извини меня. Я просто хотел на примере объяснить тебе, каких размеров у нас магазин. Ты не будешь сердиться больше?

В знак примирения Дымок подарил мне веселую улыбку, и мы продолжили путь.

Сельский магазин представлял собой небольшой деревянный домик, снаружи обшитый досками, раскрашенными в аляповатые цвета: ярко – красные, ярко – желтые, бледно – серые, зеленые, как тина в болоте, оранжевые, словно нос пропойцы. Поговаривали о нечистой силе, которая враз за одну ночь темные, местами погнившие доски раскрасила в столь броские цвета. Как бы там ни было, после той ночи никто не решился смыть краски.

Даже сам глава поселка, по отдельным сведениям, узнав о произошедшем, перекрестился в темном уголке, затем плюнул несколько раз через левое плечо и пробормотал: «Ну лукавый, и поддал ты нам перцу, и за какие такие грехи?» А не получив ответа от лукавого, усмотрел в этом некий тайный смысл и приказал доски не менять и краски не соскабливать.

– Держать тебя на поводке я не буду, – разговаривал я с Дымком по дороге, – пес ты умный, и, как всякий умница, дорогу людям будешь уступать, приветливо смотреть на них, в ссору не ввязываться, повод для скандалов не подавать. Дымок топал рядом, нос крутился у него по сторонам, принюхиваясь к дразнящим собаку запахам, хвост поднят вверх от напряжения, и он напоминал ствол молодого зеленого деревца. При моих словах он поднял морду, весело открыл пасть, будто говорил: «Не волнуйся, мальчик, все будет в порядке, я еще тот пес, который и умен, и вежлив, и покладист. Что – что, а ссоры затевать не в моем собачьем характере!»

Угадав его ответ, я спокойно вздохнул, и мы не спеша по летней улице приближались к магазину. Только одна собака повстречалась нам по пути, и то она остановилась поодаль, внимательно смотря нам вслед. Среди собак деревни существовало неписаное правило: если собака на улице не одна, а с хозяином, то к ней не подходить, отношений не выяснять, не рычать и вообще вести себя тихо, неприметно.

Встретилось нам несколько человек на улице, Дымок добродушно помахал им коротким хвостом в знак приветствия, чем привел прохожих в веселое настроение.

Вот и магазин, вверху на широкой доске надпись «Продмаг», а рядом с входной дощатой дверью какой – то озорник прибил небольшой лист фанеры с надписью: «Проси мало, денег давай больше, уходи быстро». Глава поселка махнул рукой на это, усмотрев в очередной раз проделки того самого лукавого, а посему указал лист не снимать и силу нечистую не бередить.

Арина Леонова, 9 лет

Еще магазин примечателен был тем, что возле него стояло несколько скамеек, врытых в землю. Люди шли в магазин не просто купить продукты, а еще новостями поделиться, пошептаться о чудесах, которые происходят в деревне, нарядами покрасоваться, поэтому скамейки не пустовали, на них всегда кто – то сидел. Тем более в летнее теплое время, когда сама природа настраивает людей на общение, разговор по душам.

Вот и на этот раз скамейки напоминали поле, засеянное разноцветьем. Сидевшие на них женщины, оживленно обсуждавшие последние события в деревне, спасались от жары, повязывая на головы ситцевые косынки, цвета и узоры которых как раз создавали впечатление луга с его травами и цветами. Тем более, головы сидевших склонились друг к другу, чтобы, не дай, бог, что – то упустить или не рассказать, отчего вид поля или луга становился значительней.

Мы с Дымком приблизились к скамейкам. Как по команде, женщины замолчали, разом одновременно подняли головы и во множество глаз уставились на нас. Я – то понимал, в чем причина столь странного поведения – новый для них объект в поле зрения возник, это событие, выходящее за пределы обычного круговорота событий. Значит, новые мысли, предположения, догадки, и так и этак можно истолковать, кто на что горазд. Пища для разговора на несколько дней. Как здесь сердечку не забиться посильнее!

Я незаметно толкнул Дымка в бок, давая ему понять, чтоб показал самое лучшее свое воспитание, не ударил лицом в грязь. Дымок (приятно, когда твой пес – умница) все понял правильно: «Это деревенское вече, если оно примет меня благосклонно, то авторитет хозяина и мой, соответственно, поднимется в разы. Так что, пес, действуй!»

И пробил час Дымка! Потом еще долго в деревне судачили да рядили о чинных и благопристойных манерах «милого пса» – так прозвали мою собаку с легкой руки этих женщин.

Дымок присел на задние лапы, вытянув до хруста свои передние, подбоченился, гордо этак поднял голову, навострил уши, даже плешивость как —то затерялась на общем фоне грациозности и телесной стати собаки. Под солнечными лучами окрас шерсти приобрел привлекательный голубоватый цвет, местами переливаясь, как цветное стекло. Чтобы не испортить своим коротким голым хвостом наружной прелести, Дымок умело запрятал его под задние лапы. И, конечно, непревзойденная улыбка дворняги, чистая и широкая, во всю пасть обрушилась с силой водопада на добрые женские сердца!

И видят изумленные сидельцы скамеек, женщины в простых ситцевых косынках, величественного импозантного пса, веселого и ласкового, во всей своей красе представшего перед ними, словно перед строгим жюри на конкурсе собачьей красоты. Не успели они еще и охнуть, то ли от бесцеремонного нахальства Дымка, то ли от его белых крепких зубов, светящейся улыбки и красивой фигуры, как мой пес, не давая передышки своим неожиданным зрителям, встал и вразвалочку, смешно переставляя кривые ноги, затрусил к сидевшим.

Вот он подбежал к одной из них, трогательно так, аккуратно, мягко опустил голову на колени и направил на женщину свои лучистые глаза, наполненные такой детской искренностью и вместе с тем беззащитностью, что она невольно нежно улыбнулась, потянула пса за морду и расцеловала в пушистые, ароматно пахнущие щеки, воскликнув: «Ну какой же красавец, просто милашка!»

Пришли в движение и остальные женщины, каждой захотелось приласкать Дымка, прошептать что – то теплое в ушко, потрепать за шею. Дымок наслаждался своим триумфом. Можно было смело утверждать, что еще ни одна собака деревни не удостаивалась такого неподдельного восхищения взрослых.

Елена Тараканова, 8 лет

Дымок переходил из рук в руки, клал на колени каждой свою светящуюся морду, посматривая весело в лица женщин и получая от каждой массу комплиментов. Одна из них протянула Дымку конфетку «Дунькина радость» – круглая, как шарик, карамель, залитая липким сахаром.

И здесь возник конфуз. Дымок неожиданно тряхнул головой, стиснул зубы… Женщина едва ли не обмерла. Вытянули головы другие: «Что с собакой!. Даже я на секунду струхнул: «Все пропало, не пора ли убегать?» Но надо было знать натуру Дымка! Он верно рассчитал эффект от следующего шага!

Дымок повернул голову в мою сторону. О, какое оно было плутоватое! Взгляд его сразу приободрил меня: «Мой мальчик, все в порядке. Я же должен, как воспитанный пес, спросить у тебя разрешения!» Я произнес громко и, как мне показалось, твердым повелительным голосом:

– Бери, Дымок!

И, выполняя мое распоряжение, Дымок пошевелил носом, втянул в себя аромат конфетки и медленно теплым языком слизал ее с руки женщины, а затем, усиливая значимость своей персоны, несколько раз провел им по ее руке, выразив тем самым свою признательность. Все женщины захлопали в ладоши, кричали, перебивая друг друга: «Ай да псина, ай да молодец! Вот бы нам такого на старости лет заиметь, и скучать бы не пришлось!»

А одна из них возьми и крикни так испуганно – жалостливо:

– Ой, какой же он доходяга, вон кости все светятся. Женщины, давайте подсобим, откормим сообща этого милого пса!

И показалось мне, что женщины стали в этот день самыми добрыми и и щедрыми феями: они доставали из сумок, сеток, авосек только что купленные продукты, протягивали их мне, прося обязательно принять угощение и откормить пса, чтобы он стал дородным, а то похож на доходягу. Отказываться было бесполезно: на деревне так не принято, дают всегда с чистым сердцем. Передо мной выросла гора продуктов. Уже было не до магазина.

А Дымок стоял в стороне, так хитро улыбался, словно говорил мне: «Мой мальчик, со мной не пропадешь. Всегда кусок хлеба добуду, это у меня в крови!»

Вот так и закончился наш поход в магазин. Возвращались мы с полными сумками продуктов. Дымок нес в зубах две авоськи.

Глава 9. Дымок и котенок

Все дома было бы спокойно, все шло прекрасно… если бы не котенок.

В деревенских домах, как правило, водятся мыши, а также иногда премерзкие крысы. Есть чем полакомиться серой твари в погребах, на кухне, в отходах. Отъедают себе брюхо, затем с неприятным скрипом тащат его по полу. Потому в каждом доме держат кошек, и зачастую не по одной.

У нас дома жила одна кошка. Правда, все время она проводила на улице, так сказать, на свободе. Жила вольготно и потому вроде бы вела себя неприметно.

А вот с Дымком все оказалось по – другому: беспокойство причинил он и нам с папой, и кошке. А точнее, одному из ее котят.

Как на беду, когда Дымок лежал на своем коврике у порога, он решил побаловаться, проскочить комнату от одной стены к другой. Жалко потом было его!

Ангелина Поднебесова, 7 лет

Дымок увидел котенка и с неожиданной прытью рванул за ним, забыв свое чинное воспитание. В доме все враз пришло в движение. От ласкового пса и следа не осталось. Словно угорелый, звонко и отрывисто лая, он носился за бедным перепуганным таким чудовищем котенком. Я видел не Дымка, а шерстяную ракету, с быстротой молнии пересекающей комнату. Лапы Дымка разъезжались по чистому ровному полу, словно он бегал по льду. Его заносило на резких поворотах, крутило по полу, но он вскакивал и отчаянно гнался за серым перепуганным маленьким существом.

Котенок жалобно мяукал, пищал, он потерял ориентир, запутался, в какой стороне находилась его спасительная выходная дверь. Скользнул под диван, рассчитывая на узкую щель между полом и днищем дивана. Но как он был легковерен! Такое препятствие только не для Дымка – он просунул нос, затем морду, приподнял диван, грозно рыча в темное пространство. Котенок рванул из – под дивана, на мгновение опешил от яркого света, приостановился. Но этой секунды было достаточно для Дымка. Он прихватил его своими крепкими зубами и очень аккуратно, не давал ему выскользнуть, но и не душил окончательно, держа в зубах вполне живого котенка.

Папа, сидевший за столом, просто закричал, как кричит охотник, подстреливший дичь:

– Ты у нас просто отличный пес, Дымок! Непременно буду брать тебя в лес, тогда ни один волк не уйдет от нас.

А Дымок стоял на месте и победоносно крутил хвостом. Мол, знайте наших, не лыком шиты!

– Я думаю, сын, мы теперь долго не увидим нашей кошки, – задумчиво проговорил папа. – У меня сложилось впечатление, что Дымок отбил у нее всякое желание заходить в дом.

Словно поняв сказанное, Дымок подбежал к папе и, подтверждая его догадливость, как и полагается собаке – охотнику, поймавшей дичь, поднял морду вверх, демонстрируя свою добычу. Котенок от страха закрыл глаза, беспомощно болтая в воздухе мягкими лапками. Дымок улыбнулся папе. Так гордо и славно!

Папа почесал затылок, посмотрел на меня, перевел взгляд на Дымка. Я и пес молча смотрели на него. Понимали, что папа принимает какое – то решение.

Затем он произнес добродушно:

– Давайте отпустим котенка! Он еле живой от проделки нашей милой собаки.

Я кивнул головой Дымку. Понимая важность своих действий, собака медленно пошла к выходу, толкнула лапой дверь и разжала пасть. Котенок с радостным мяуканьем плюхнулся на крыльцо и здесь же дал деру, только и видели мы его тонкий хвост.

Мы сидели, и каждый думал о своем. Я говорил маме, как будто она присела рядом:

– Мама, я думаю, что ты живешь в хорошем домике и непременно с лужайкой, чтобы ты, как и в нашем дворе, могла сидеть на зеленой траве. Знаешь, мама, было так смешно, когда Дымок ловил котенка. Ты бы смеялась и смеялась… Еще одна история с нами вышла, когда мы с Дымком пошли в магазин. Ты бы, наверняка, гордилась нашей собакой, ты же ее полюбила.

А потом я начал жаловаться маме, что мне одиноко без нее, нет друзей, кроме Дымка. Но ведь хочется иметь еще и настоящего человеческого друга, такого же по возрасту, как и я. Никто не хочет дружить со мной, боятся, что я какой – то предатель, доносчик, сразу буду рассказывать взрослым о проделках. Словом, боятся каких – то придуманных неприятностей. Вот только мне приятно общаться с девочкой Настей. Но, мама, она еще мала, всего пять лет, ни о чем серьезном с ней не поговоришь.

А Дымок положил голову на вытянутые передние лапы. Закрыл глаза. Я думаю, что он вспоминал свое красивое детство, свою ласковую маму и смелого отца – настоящего борзого пса. Как он погиб, защищая от разъяренного кабана своего сына, Дымка, который впервые вышел с ним на охоту… Как потом не могла перенести трагедии его мама, утром ее обнаружили мертвой. Как неожиданно исчезли хозяева, бросив щенка Дымка одного…

Тихо посапывал пес, убаюканный своими воспоминаниями. Закрыл глаза и я – пришла ночь.