Текст книги "MEMENTO, книга перехода"

ВЛ, я понимаю, что я – миллионная частица… Мне 27 лет. Преподаю в школе. Видите ли, моя мама не пожелала больше жить. Решила этот вопрос во время депрессии… А я стала ужасно переживать и задумываться над ее поступком. Ее врач сказал, что мне нужно лечиться профилактически, иначе меня постигнет «семейный рок», дурная наследственность. После этого разговора вдруг потеряла желание жить и почувствовала тягу к… Боюсь этого слова. Вот уже год отчаянно держу себя в руках, боюсь сорваться, не выдержать. Таблетки пить не могу. Я так люблю и хочу жить, но боюсь себя.

Мила

Мила, вы душевно здоровы, а врач тот злостно ошибся. Несчастье с мамой – не рок для вас, а указатель иного пути.

Наследственные случаи душевных болезней имеют причины гораздо более сложные, чем просто наследственность. От родных нам может передаваться эмоциональный склад, обостренная чувствительность, неуравновешенность – расположенность, склонность к каким-то расстройствам.

Но душа у каждого своя, и болезнь своепричинна. Внушаемость и невольное подражание – вот что более всего делает нас похожими на наших родных. Но как раз это, к счастью, и более всего нам подвластно, если только мы это осознаем.

Отвлекитесь, насколько сможете. Больше работы. Пусть будет некогда, пусть будет трудно. Мрачные мысли время от времени будут к вам возвращаться – не бойтесь этого. Трудно сыскать человека, которого такие настроения никогда не посещают.

 
Не может ножик перочинный
создать перо – к перу прижатый, –
лишь отточить или сломать.
Родитель детям не причина,
не программист, а провожатый
в невидимость.
Отец и мать,
как я терзал вас, как терзали
и вы меня, судьбу рожая.
О, если б мы не забывали,
что мы друг друга провожаем.
 
 
Не вечность делим, а купе
с вагонным хламом – сутки, двое,
не дольше. Удержать живое –
цветок в линяющей толпе –
и затеряться на вокзале.
О, если б мы не забывали…
 
 
Вы уходили налегке.
Я провожал вас в невесомость
и понял, что такое совесть:
цветок, зажатый в кулаке.
 

Большой счет
не выбрасывайте грабли, вам их вернут

Письмо, ясно описывающее зреющий суицид, без признаков депрессии как таковой. Но психалгия есть, поводов много.

ВЛ, пожалуйста, подскажите, что можно сделать в такой ситуации.

Моей подруге 29 лет, год назад она потеряла маму, несколькими годами раньше отец погиб в автокатастрофе, а старший брат не работает, пьет, сидит у неё на шее.

Была замужем, развелась, сейчас у бывшего мужа новая семья и ребенок. У нее детей нет, последний мужчина, которого она любила, не собирается бросать ради нее своих жену и ребенка, к тому же временами запойный. Они расстались четыре месяца назад.

Работа в её профессиональной области, на которую она училась и в которой работала 5 лет, стала невозможной (по объективным причинам, от неё не зависящим).

Она очень общительный, веселый и умный человек, всегда душа компании, всегда готова веселиться.

Но она устала ото всего этого. Устала быть общительной и веселой на людях, но по-другому не может. Устала быть должной всем – на самом деле понимает, что никому не должна, но по другому не умеет. Хочет взаимной любви и понимания, но при этом не верит, что это для нее возможно, и устала прилагать к этому какие-то усилия, устала надеяться и ждать…

Последнее, что мама сказала ей перед смертью: «Позаботься о брате, ты сильнее его». Сейчас, продав старую квартиру, где они жили с родителями, и купив две новых (всеми делами занималась она одна, потому что брат этого просто не делает), снимает квартиру и ждет приёмки своей госкомиссией. Брат тоже ждет оформления бумаг по своей квартире и живет у неё, при этом не считает нужным за собой ничего убирать, мыть, стирать. От этого долга, данного ей матерью, она тоже устала.

Пишет завещание, в котором квартиру передает брату. А в календаре у нее через полгода стоит крестик. Последний день жизни. Она считает, что к тому моменту долг перед мамой и братом будет выполнен.

Обсуждая эту тему, говорит, что устала, что ничего не хочет, не видит никакого смысла, что это единственный выход. Уже сплела себе кокон, через него невозможно пробиться. Все увещевания о прекрасности жизни не воспринимает, считает, что для неё нет будущего и ей уже нечего тут делать. Любую попытку серьезного вмешательства увидит издалека и закроется совсем.

Как ей помочь? Что ей сказать? Что с ней сделать? Мы, ее друзья, не знаем, что делать, и очень надеемся на вашу помощь!

Татьяна

Воронка закручивается пока медленно, спасти можно успеть.

Отвечаю не только по этому случаю.

Татьяна, не надо увещеваний о прекрасности жизни, которая, как мы с вами оба успели убедиться, не только прекрасна, но и чудовищна. Жизнь – штука всяческая, жизнь всевозможна, и живем мы не только ради счастья, которое есть всего лишь махонькая поощрительная наградка за подвиг многомерзостного бытия, но ради тайного смысла, ради Чего-то или Кого-то, что или кто нас безмерно больше. Но это вопрос нашей веры и нашей решимости.

«Любую попытку серьезного вмешательства увидит издалека и закроется совсем…»

Вмешательства никакого. Будьте только на плотной, внимательной, неотрывной связи. Не увещевайте и не ругайте – напротив, всячески хвалите, выражайте свою дружбу и любовь, неустанно и щедро давайте понять, как она нужна, как хороша и любима. Это главное и тысячу раз главное. И вот, в виду этого главного, – в разговорах о жизни, о жизненных перспективах и планах вы можете деликатно раскрыть подруге глаза на истинное значение ее выбора. И того, что запланирован, и другого, возможного. Не вмешиваясь, не укоряя-не упрекая, не проповедуя, а проясняя.

Нижеследующий текст, мною написанный, можно передать вашей подруге – с ласковой печалью добавив при этом, что в случае, если она совершит задуманное, вы, ее друзья, за это поплатитесь изуродованием Ваших жизней, а кто-то, возможно, и преждевременным ее окончанием. Все мы связаны одной живой нитью – обрыв ее в одном месте влечет за собой множество разрывов и расползаний в других. Пусть осознает, что она вас этим поступком, не понимая того, жестоко предаст. Если хочет уходить из-за того, что, видите ли, устала жить в свои 29 – пусть припомнит, что альпинист в горах в веревочной связке с другими, отпускающий себя в пропасть из-за усталости или чего угодно, тянет в эту пропасть и тех, кто с ним в связке, – устоять им становится намного труднее, если не невозможно – тем паче, дойти до вершины…

БОЛЬШОЙ СЧЕТ

Это важно узнать, даже если решение твое пересмотру не подлежит.

Знаю, как тебе плохо сейчас, знаю и душой чувствую. Пережито такое было не раз. Как может быть невыносима и отвратительна жизнь, как притягательна смерть, как затягивает в свою черную дыру – знаю, изнутри знаю.

Ты человек свободный, вправе распоряжаться собой. Твоя воля, только твоя – жить или умереть, быть с нами или не быть. Но, пожалуйста, знай: в 29 лет, да и в 19, и в 49, и в 79 – кончать жизнь только потому, что она складывается не так, как тебе детски хочется, сбегать только потому, что жить сейчас больно и смысл жизни закрылся, как солнце, если наложить на глаза пятаки, – так дезертировать из жизни ПО БОЛЬШОМУ СЧЕТУ преступно.

Ты восстаешь против такого определения. Ты не хочешь совершать преступления – хочешь просто уйти. Просто избавиться от боли. Просто прервать тоску. Просто освободиться.

Верю и понимаю. Но пойми и поверь и ты: в том и ужас, что убив себя бессмысленно, ни за что ни про что, ты не освободишься, а лишь совершишь насилие над жизнью, худшее из насилий.

Недаром ведь в главных мировых религиях самоубийство веками считалось смертным грехом, приравниваемым к убийству и хуже. Самоубийц не хоронили, не отпевали, вбивали им в сердца осиновые колы, преследовали их родственников, клеймили позором. Такое непримиримо враждебное отношение к людям, и так-то запредельно несчастным, кажется жуткой жестокостью, изуверством. Да, воистину так – и вот почему. Долгие века господства темного сознания и беспредельной внушаемости невежественных масс лютая нетерпимость к самоубийствам казалась тогдашним радетелям здравого смысла единственным средством предотвращения родовой погибели. Вся история человеческая показывает: самоубийство, как и убийство, – заразительно, склонно к штампованию, к эпидемиям. Самоубийство – напасть, зараза, психическая чума, и в условиях, когда для слишком многих смерть оказывалась привлекательней жизни, для острастки придумывали такие вот бесчеловечные противодействия.

БОЛЬШОЙ СЧЕТ – не только перед собою и ближними – родными, друзьями, знакомыми, которым поступок твой принесет неисцелимую боль и горе, жестоко, разрушительно ударит по душам.

БОЛЬШОЙ СЧЕТ – перед Жизнью, в которой все и вся взаимосвязаны и взаимозависимы. Счет перед ищущим и созидающим Началом этого целого.

Убивающий себя (в отличие от жертвующего собой ради спасения другой жизни) – точно такой же убийца, как и убивающий другого, – разница та лишь, что он сам же себя за это самосудно казнит. Точно так, как обычный убийца, уничтожает то, что не им задумано и не им создано. Уничтожает, не думая о последствиях.

Человек, убивающий себя, сдвигает бытийное равновесие в пользу сил разрушения, и зло этим немедленно жадно пользуется. Вот пример – отрывок из письма, только что полученного.

…Встретил недавно свою бывшую одноклассницу, со школы не виделись. Рассказала мне о своей невеселой жизни. Муж повесился этой весной. Были попытки и раньше, резал вены. И в первый раз и во второй его нашел младший сын. Сейчас ему около 17 лет. Мальчик со сдвигом. Входил в руководство национал-патриотической группировкой молодежи (пишу вам из Латвии). Было громкое дело, разгромили еврейское кладбище, был суд, на него повесили все, в том числе и денежный штраф. Несколько дней назад пришел домой пьяным и в припадке какого-то бешенства разгромил квартиру. Мама вызвала полицию – он по веревке спустился с 7-го этажа и пытался убежать. Поместили в психушку.

У старшего сына тоже тяжелые проблемы, жизнь не складывается, куча долгов, поговаривает о самоубийстве…

Что можно посоветовать в таком положении?

Федор

В таком положении не посоветуешь уже ничего, остается только молиться за этих ребят и их мать. Советовать и помогать нужно было тогда, когда этот покойный муж только-только вступал на свою самоубийственную тропу. Если бы удержался и повернулся к свету – сыновья его не были бы захвачены этим черным адом.

Горе ближних, коверкание судеб детей, калечащие удары по душам родных и друзей – еще далеко не все последствия злодейства над жизнью: убийства себя.

На события земные наставлены не только наши людские, но и иные, невидимые глаза… Творимое тобою добро, знаешь ты о том или нет, обязательно умножается: порождает волновое эхо, распространяющееся далеко от своего источника. Но и темные силы приумножают всякую мерзость. Воровство, изнасилование, убийство, как и самоубийство, роковым образом отзывается эхом повторов и вариаций – как всякая волна, рождает еще волну, и еще. Надругательство над священной тайной своей жизни неизбежно отзовется на других жизнях, и ближних, и дальних.

Решаешься выковырять из живой стены мироздания малую частицу, которая есть ты? – выпадаешь по собственной воле и оставляешь на месте себя выбоину, дыру, пустоту?.. Воля твоя – стена, конечно, не рухнет. Но на малую долю – на вот эту частицу – приблизится к разрушению. Станет шатче, слабее и некрасивее, стена Жизни – она тобой изуродуется непоправимо в этом вот месте, где ты находишься. Соседние частицы и другие (родные, близкие, друзья, соседи, знакомые, знакомые знакомых…) почувствуют себя тоже на краю пустоты и с увеличенной вероятностью тоже выпадут раньше срока.

Зачем, ради чего увеличивать количество мирового зла, мирового одиночества, мирового горя? Вон – посмотри, сколько его вокруг и как упорно цепляются за жизнь те, кому, казалось бы, уже и терять нечего. И посмотри, сколь многим ты можешь помочь.

Если понятие душа для тебя не пустой звук, задумайся и о том, что может с твоею душой произойти после того, как она самовольно сбежит из данного ей тела, от доверенных ей дел и задач. Напрасно ли многие мыслители и духовные учителя человечества полагают, что такие беглые души возвращаются Высшими силами из бессветных пространств обратно сюда, на свет – отрабатывать свой урок? Мы, конечно, не можем об этом ничего знать, только домысливать. Но если считать, что земная жизнь – школа для роста и совершенствования души, что телесные воплощения души могут быть множественными, то логично думать, что добросовестно отучившиеся переводятся в следующие классы, на более высокие уровни, а прогульщики и халтурщики оставляются там же или опускаются ниже. Если грабли, на которые наступил, выбрасываешь в окно, тебе их с гарантией вернут через дверь.

* * *

Татьяна, все, что я здесь спешно, сумбурно, единым духом написал, можно дать прочесть вашей подруге – или же устно, свободно переложить в слова, подходящие именно для нее, вы ведь знаете ее гораздо лучше, чем я. С любыми дополнениями, изъятиями, акцентами и нюансами, как угодно, – душа, прогретая любовью и верой, обретет нужную речь.

«Что достойно моей жизни? Что можно наградить жизнью?»
о пользе конкретности

Наверное, вы успели заметить, друзья, что по теме самоволки, да и вообще в этой книге женских писем больше, чем мужских. Почему?

Потому ли, что прекрасный пол более смертен или более суицидален, чем пол, условно говоря, сильный?

Нет, уверенно: наоборот – менее. Женщины всюду в мире (кроме некоторых слаборазвитых африканских стран) живут в среднем дольше мужчин, а в России аж на 14 лет. Женская природа держится за жизнь крепче. Как раз поэтому, наверное, женских писем в почте психотерапевта и психолога поболее, чем мужских, разика в полтора. Женщины охотнее делятся переживаниями и обращаются за советом и помощью. Откровеннее, чем мужчины, проявляют потребность в защите, покровительстве и руководстве. Мужчина тоже всю жизнь в детском ядре своего существа несет в себе эту потребность; но ему более настоятельно, чем женщине, хранительнице очага, вменено природой защитником и покровителем быть, а плач по себе любимому заворачивать в тряпочку.

 
Даже и веруя в дивное диво,
скажет себя уважающий волк:
жалость – позор,
утешение – лживо,
боль – справедлива,
отчаянье – долг.
 

Статистика, как уже знаем, четко установила, что с вопросом «быть или не быть» мужчины в разы чаще, чем женщины, разбираются самостоятельно, никого не спрашивая и не оповещая. Однако и мужчины иногда пишут мне письма, подобные вот этому женскому, которое привожу слово в слово, со всеми текстовыми выделениями, без сокращений и правки, изменив только подпись.

Здравствуйте, уважаемый Владимир Львович. Пожалуйста, ответьте мне. Я не понимаю, зачем мне жить. Я не чувствую (!) этого. Как мне почувствовать, почему жизнь лучше смерти? «Жить или не жить» – вот в чем вопрос. Ради чего жить? Что же достойно моей жизни? Что можно наградить жизнью? Ради чего, чему отдать свою жизнь?

Меня радует музыка (я пианистка – училась дома), я художница (сама вдруг зарисовала – сразу, не обучаясь), пишу, танцую, пою. Очень люблю деревню (и любоваться природой, и работать на земле). Очень люблю свою работу. Все люблю: людей люблю, животных; себя тоже люблю. Мне нравится (действительно, НРАВИТСЯ!) все это. Но я хочу побыстрее умереть… Внутри – бездна… Бездна чувств: и радости, и восторга, и умиротворения, и любви, и жажды творчества. Но выливается этот бездонный кувшин моей внутренней жизни в желание умереть. Что же мне сказать себе «не умирай, потому что…» Почему? Почему не умирать? – вот вопрос. Что же мне сказать себе? Как ПОЧУВСТВОВАТЬ?

Знакомые и друзья в испуге выслушивают меня, им страшно, как и мне, и они не могут мне помочь. Я плачу; меня трясет, когда подхожу к мосту, чтобы прыгнуть с него, и боюсь, что стану калекой и не умру. Я отчаянно не хочу жить. Если бы яд достать (такой, что уж точно – смерть) – выпила бы. Какое же несправедливое, лживое отношение в обществе к смерти. Вытаскивают, возвращают людей к жизни, не объясняя (чтобы человек понял и согласился), зачем жить, а не умереть. Просто заставляют жить.

Как бы я хотела, чтобы мне объяснили, почему не НАДО жить, а почему ХОТЕТЬ ЖЕЛАТЬ жить. Мне очень хочется ПОНЯТЬ(!). Пожалуйста, ответьте мне. Спасибо.

Фатима

Пришло это письмо из старинного русского города, не далекого от Москвы, по обычной почте, с обратным адресом, но без указания даты, конверта не сохранилось. Давнее, еще из прошлого тысячелетия – пролежало, наверное, лет тридцать, бумага успела пожелтеть. Нашел совсем недавно (июнь 2013), случайно (?..), в архивной папке, среди рисунков и фотографий, которые подбирал для иллюстраций к этой книге. Как попало сюда? Не знаю, не помню. Ответил ли, тоже не помню. Скорее нет. Может быть, собирался… Как раз в тему сегодняшней работы, в точняк. Не в первый раз такое – словно кто-то откуда-то подкидывает нужное в тот самый момент…

Вчитываюсь заново в строчки, написанные стремительным, легким, живым почерком. Вижу молодое одаренное существо, красивое, мыслящее. С огромной любовью к жизни. С огромным влечением к смерти. Никаких стенаний и жалоб, никакой позы. Только вопрос, мучительный, странный, какой-то выкрученный, как бы потусторонний: «почему ХОТЕТЬ ЖЕЛАТЬ жить».

Как будто специально подобранный показательный случай бесповодной, беспримесной, своепричинной тяги туда – учебный пример того, что психоаналитики называют ужасным словом мортидо – либидо с обратным знаком: любовь к смерти, влечение к смерти.

Пушкин знал это слишком хорошо:

 
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья –
Бессмертья, может быть, залог!
 

Немало успели порассуждать на предмет сей в компании дедушки Фрейда и после. Понаблюдав за жизнью, особенно в годы войны, ребята эти выделили из мортидо его полюсную разновидность: деструдо[7]7
  Ось «деструдо – мортидо» соответствует известной шкале агрессивности, на одном полюсе которой типажи «наказующие» – с агрессией, направленной на других, всегда правые, ищущие и находящие врагов, обвиняющие и нападающие – на другом «самонаказующие», с агрессией, направленной на себя, склонные к самоедству, требовательные к себе и только к себе, обвиняющие себя и в том, в чем не виноваты. Посередке – обычные граждане, могущие и погромить кое-кого, и покаяться. Вне шкалы – благодушные «ненаказующие». Самонаказующие более прочих склонны к психалгиям и самоубийствам. Наказующие, когда не находится, кем возмущаться и против кого бороться и дружить, тоже могут поменять свой полюсный знак и ухнуться в самоагрессию.


[Закрыть] – отдельное самостоятельное влечение разрушать жизни других, причинять смерть. Влечение такое испытывают не только выставочные экземпляры – садисты, преступники и маньяки, но и обычные смертные, создайте только условия.

Да, факты, чересчур многие, свидетельствуют: как есть не требующее обоснований или находящее их в чем угодно влечение жить и продолжать жизнь, влечение жизни к жизни, – так есть и обратное: влечение жизни к смерти. В разных видах и степенях. Иногда прячется где-то глубоко внутри, но нет-нет да вылезет; у одиноких, больных и несчастных старых людей часто явственно обозначается, чему соответствует и большая частота самоубийств среди них; а иногда проявляется еще с детства. Словно живет в нас независимое ни от кого и ни от чего существо, повернутое туда, влекущееся туда, ностальгирующее по тому… Может быть, оно что-то оттуда помнит?..

Не оно ли, это самое мортидо, или как ни назови, просыпается в пресуициде – когда закручивание воронки достигает умопомрачающей скорости – мертвой хваткой удушает в сознание и с голодной жадностью тащит к порогу необратимости?

Не закономерность ли – контрастная перемена знака жизненного влечения, смена полюсов «либидо – мортидо»?.. Непомерно большое количество саморазрушителей и самоубийц видим как раз среди людей, отличающихся особой жизненной силой, могучим жизнелюбием, наиспособнейших, щедрейше одаренных природой. Хемингуэй, Маяковский, Цветаева… Лев Толстой, едва удержавшийся от самоубийства в самом расцвете жизненных сил, успеха и славы… («Исповедь» Толстого, где его суицидальный кризис – тяга к самоубийству и причины ее описываются со всею толстовской искренностью и мощью, должен, по моему убеждению, прочитать каждый мыслящий человек.)

Что же теперь?.. Жива ли писавшая? – думал я в подавленности, перечитывая письмо и стараясь словить какой-нибудь обнадеживающий признак. Зрелый пресуицид, и такой давний. Объяснил ли ей кто-нибудь – ПОЧЕМУ?.. Сказал ли: послушай, на весах БЫТЬ – НЕ БЫТЬ, качающихся в душе каждого, на чаше БЫТЬ не хватает у тебя одной гирьки. Всего лишь одной маленькой гирьки – с надписью Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ – да, и вот она, эта гирька. Тебя люблю я, конкретный человек, и любовь моя докладывает тебе, что ты награждаешь меня своей жизнью. Награждаешь, уже награждаешь, о том не ведая и не заботясь. Достойна ли моя жизнь твоей, не знаю, – но ты меня собой награждаешь, и если тебя не станет, жизнь моя потеряет радость и станет болью. Вот тебе и все ПОЧЕМУ.

…Ага, видите? – «все люблю» и «себя люблю», но любви ни к кому конкретному и ничьей конкретной в письме не проглядывает. Меж тем, объяснить – ПОЧЕМУ, сказать: спасибо за то, что ты награждаешь меня своей жизнью, мог бы даже не обязательно человек. Щенок, котенок, цветок, музыка – кто угодно и что угодно. Лишь бы конкретно.

Тут вспомнилось: есть на свете волшебник по имени Интернет. Есть у волшебника этого магический кристалл – социальная сеть с поисковиком.

Помолясь, набрал в одной из сетей имя, фамилию, город…

Ура. Есть. Жива.

Фатима М., 58 лет. Две дочки. Внуки. Большой и растущий круг добрых друзей. Обмениваются мыслями, новостями, впечатлениями, шутками, фотографиями. Вот и фото самой Фатимы. Вот с ней в обнимку мужчина зрелого возраста с красивым добрым лицом. Узнаваемая, похожая на свой почерк: изящное, стройное, художественно проработанное существо. Отпечаток лет не затушевал тонких линий нежной женственности, не погасил вишневого блеска глаз. Некоторая асимметрия лица напоминает о двух чашах тех самых весов…

Кто-то, стало быть, успел положить на них гирьку конкретности – объяснить: почему – и мортидо умолкло, а жизнь происходит дальше.