Текст книги "Русский хан"
Автор книги: Владимир Лошаченко
Жанр: Попаданцы, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Через час на санях и в сопровождении охраны объезжали Казань по дальнему периметру. Здесь я и посоветовал тестю метрах в четырехстах от городских стен соорудить стены ледяные – конница хрен пройдет. В снег подбивать колышки по всему полю, поставить сколоченные рогатки. Ну, и, понятное дело, наметить сектора стрельбы для пулеметов. Тесть с благодарностью принял мои советы, да и сам внес много дельного.
– Толгат-хан, вместе с Савелием завтра же начинайте заниматься подготовкой обороны. К его гвардейцам подключим горожан.
Приехав к терему, я вылез из саней, а тесть покатил к Хвату, к гвардейцам. Слава богу, засуетились мои подданные. Что за народ, пока в задницу не пнешь, не пошевелятся. В трапезной меня ждали. Вся семья собралась. Пожелав доброго утра, обняв и перецеловав всех, сел завтракать.
Кусок в горло не лез. Нет, это не дело – каждый раз собирать войско невесь откуда. На границах государства обязательно должны быть регулярные воинские части – казаки.
Извинившись перед семейством, убежал в кабинет. Сел за комп, стал рассчитывать потребность в казачьих войсках, их вооружение и охват территорий их патрулирования. Общая картина складывалась не ахти, что себя обманывать, все делать придется с нуля. Слава богу, пока что прикрывать придется южные и западные рубежи. На карте, услужливо выданной компом, наметил узловые точки порубежья – будущие казачьи поселения. По скромным прикидкам, их должно быть не менее тридцати. Нужно хорошо обмозговать данный вопрос, дать казакам определенный статус и степень свободы – на порубежье люди каждый день своей жизнью рискуют. Вот кончится заваруха с татарами, вплотную займусь казаками.
Вызвал адъютанта:
– Василий, гонцы в Рязань отправлены?
– Да, государь, и под Киев десятка о двуконь ушла.
– Садись за стол и пиши указ: с одиннадцатого января сего года жителям города перейти на осадное положение. Всем строить стену вокруг Казани, дабы вражеская конница не смогла ворваться в город. А также производить все нужные для обороны работы. Следить за исполнением работ назначаю коменданта Тараса Невдобу. Главный воевода обороны Казани – князь Толгат-хан. Василий, коменданта ко мне, срочно.
Появившемуся через короткое время Тарасу Невдобе в ярких и кратких выражениях обрисовал положение вещей. Напоследок сказал:
– Оповести окрестные деревни и через полмесяца проведи эвакуацию людей с их скарбом и живностью. Готовь транспорт заранее. И чтобы вывез в город всех, до последнего человека, – головой отвечаешь. Ознакомил его с указом, и взопревший комендант убежал прочь.
Вечером за ужином поинтересовался у тестя:
– Как обстоят дела и делишки?
Ответ более чем положительный: они с Савелием весь день занимались на местности – гвардейцы кольями обозначили ледяную стену вокруг всего города, хватило ума и оружейные мастерские включить внутрь периметра.
– Толгат-хан, прочитай внимательно указ.
Тот прочел.
– Я знаю, ты всю жизнь воевал и крови не боишься, но тут особое дело. Твоя главная задача – сохранить горожан, да крестьяне сбегутся под твою защиту. Марьяша с детишками останется здесь.
– Стоит ли рисковать, Владимир, своими близкими?
– Толгат-хан, а по совести ли будет? Своих, значит, спасай, а остальных за борт. Вот и будешь их всех скопом защищать. Я с Семеном под Рязань – сила вражеская шибко большая привалит. Как только там управимся, сразу сюда. Тесть, все будет нормально, лишь бы твои тумены вовремя подошли. Ты вот что: отправляй завтра им навстречу пятерку нукеров о двуконь, перед отправкой старший пусть зайдет ко мне.
Ночью Марьяша спросила:
– Почто все как ошпаренные сегодня бегают?
От жены ничего скрывать не стал. Она, немного подумав, сказала:
– Я с Ванюшкой и детишками, конечно, остаюсь в Казани?
– Да, милая, придется. Ведь, сама понимаешь, на нас народ смотрит, нужно соответствовать.
– Володечка, ты все правильно делаешь, не бойся за нас. Отец – великий воин, он оборонит город.
– Я тоже так думаю. Иди ко мне.
Наутро прибежал знакомый мне сотник Юсуф, мой крестничек, так сказать. Я его с того света вытащил, у него было очень тяжелое ранение. Юсуф упал на колени и попытался поцеловать мой сапог.
– Юсуф, ты что, с утра бузы нажрался. Ну-ка встань, ты же воин, мать твою, а не лизоблюд какой.
– Прости, государь, я твой должник до конца жизни, да что я говорю, за тебя готов жизнь отдать в любое время.
– Успокойся, Юсуф, мне ты нужен живой и здоровый. У меня для тебя ответственное поручение.
– Все сделаю, приказывай, Светлый хан, ой, прости, государь, сорвалось.
Я ухмыльнулся и махнул рукой – пустое.
– Ты с нукерами поскачешь навстречу туменам, они уже вышли из Уфы. Твоя задача их встретить. Возьмешь командование на себя – на время перехода сюда в Казань. Будешь гнать тумены как можно быстрей – враг у порога, Юсуф. Понял меня? Если что, расстреливай без пощады.
И отдал ему серебряную пайцзу. Он молча поклонился и вышел из кабинета.
Вызвал адъютанта:
– Василий, Никиту Коваля из оружейки ко мне срочно.
Минут через двадцать бывший кузнец, а ныне начальник оружейных мастерских, Никита Коваль сидел передо мной.
– Никита, как продвигаются дела с порохом?
– Государь, дымный порох нам удалось произвести, а вот хорошего качества бездымный не идет. Компонентов не хватает. Нет, лабораторные образцы есть, и даже испытания проводили, но массовое производство запустить не можем.
– Чего же вам не хватает?
– Хлопок – вот камень преткновения.
– Хлопок, говоришь? Посиди пока.
Я ухватился за комп, стал лихорадочно листать списки материалов. Не то, не то, ага – есть.
– Блядь, всего триста килограммов. Башку оторву этому Стасу. Долбаный безопасник, крохобор задрюченный.
– Никита, вы снаряды изготовили, в смысле гильзы стали делать?
– Государь, мы их настрогали пять тысяч штук. По две с половиной под каждый диаметр.
– Сколько готовых пушек сейчас в оружейке?
– Шесть соток и четыре на двести мм.
– Никита, ставь пушки на колеса, едем к тебе. Весь хлопок, что есть, отдаю. Короче, война на носу, сколько сможете, столько пороха и сделаете. Да, все снаряды делаете шрапнельные, осаду держать. Поехали.
В лабораторном складе на синтезаторе произвел несчастные триста кило хлопка. В очередной раз обматерив жлобов потомков, я спросил Никиту:
– Динамита много произвели?
– Сто пятьдесят килограммов, государь. Могли и больше, только зачем?
– Никита, про бикфордов шнур помнишь из учебы?
– Обижаешь, государь, на память не жалуюсь.
– Это хорошо, что ты такой памятливый. Покажи мне динамит.
Никита подошел к стеллажу и открыл ящик – в нем кусками, граммов по двести лежала взрывчатка. Я взял один брусок и показал оружейнику, как из него с помощью короткого обрезка бикфордова шнура или его заменителя сделать бомбочку огромной разрушительной силы.
– Займитесь изготовлением немедленно. При осаде все сгодится. Проведите испытания, проверьте какой длины нужен запальный шнур. Там ведь, кроме него, нужен особый капсюль или детонатор.
«Работайте, ребята!» – с таким напутствием и отбыл.
Кучеру приказал править на базар. Слово «торг» исчезло с языка горожан давненько. Привились два – «базар» и «рынок». С моей легкой руки в городе открылось несколько магазинов. И вывески на них висели вполне современные, разве что электричеством не освещались. И вот что примечательно, некоторые из них представляли собой произведения искусства в чистом виде. Дело в том, что я привез из Тулы вызволенного из рабства художника Франца Бергера. Запряг его на изготовление образцов монет, в Туле он показал свой талант. После недолгих раздумий я забрал его в Казань.
Монетный двор все-таки здесь организую, под своим приглядом. Да и к Уралу ближе. Но пока Монетный двор больше на бумаге существует, помещение для него построят только к весне. Бергеру, чтобы не бездельничал, наказал вести уроки в кадетском корпусе и пансионе для девочек. Немчик с охотой взялся преподавать, тем более, что он получал за это неплохое жалованье. И как-то, испрося моей аудиенции, подал прошение о работе сверх преподавания.
Я поинтересовался, что за приработки у него намечаются.
На что Франц откровенно поведал: многие купцы и лавочники просят вывески написать, а он, как законопослушный гражданин, не может без высочайшего соизволения поработать на стороне.
– Вот что значит немецкое законопослушание.
Да нашему брату и в голову бы не пришло спрашивать чьего-то соизволения на калым.
Тогда, помню, внутренне посмеиваясь, приказал Василию выдать Бергеру разрешение по всей форме.
Теперь его вывески на магазинах радуют глаз. А мастер он большой, при случае закажу несколько картин.
На базаре посмотрел цены: нормально, вполне приемлемые. Нашел купцов-персиян, зашел к ним в лавку. Когда речь зашла о хлопке, купцы честно признались – товар для них невыгоден, нет спроса. Напрямую спросил об остатках на складах. Да, действительно, с позапрошлого лета лежит пятьсот килограммов, что с ним делать не знают.
– Я у вас его куплю, весь, но недорого.
Купцы от радости хотели вообще даром отдать, но я воспротивился, и так за копейки покупаю.
– Василий, звони Никите, пусть забирает у купцов хлопок. Сейчас, уважаемые, времени нет, приходите завтра с утра – будет взаимовыгодный разговор.
Персияне почуяли запах наживы и только что под ноги не стелились.
– Ну, будет вам, цыть, я сказал! – и перетянул плетью самого наглого из них:
– Не хрен мне сапоги облизывать, чай, не султан.
Сел в карету, поставленную на полозья, и по дороге домой задумался.
Хлопок – стратегическое сырье на многие времена.
Нужен постоянный источник его поставки. Лучшей кандидатуры, как Персия, я сейчас не вижу. Соваться в ханства, расположенные на месте будущего Узбекистана, не с руки. Дальняя дорога и всякие халифаты – с каждым договариваться… Да на хрена такой хлопок нужен. Дорого обойдется. Прямая дорога в Персию через Астраханскую Орду, через Каспий. И если окажется, что астраханские татары полезут на Рязанщину – совсем хорошо. В том плане, что у меня будет вполне законный повод взять Астрахань, а Орду раскатать в блин горелый.
В Астрахани заложить верфи и наклепать поболе судов для перевозки хлопка и прочих товаров от персиян. Им будем продавать железо, причем они его оторвут с руками. Ведь такого качества никто в мире не сделает еще как минимум лет семьсот.
На следующее утро персы явились на час ранее, упорно сидели в прихожей, ждали.
В кабинет Василий их завел ровно в десять часов.
Слуга подал чай в стаканах с подстаканниками. Купцы дивились.
Беседа наша продолжалась часа два, меня интересовало все. Купцы, степенно отдуваясь, выкладывали много интересного.
В принципе, мы договорились по всем пунктам. От нас по весне водой повезут на своих стругах железо, а из Персии – хлопок и шелка.
С ними я намерен отправить и своих купцов. Пусть разведывают новый путь, узнают, что к чему. А может, и посольство отправлю во главе с Карчи.
Надо признать, мои планы простираются дальше Персии – мне нужна Индия.
А там и Африка, и Америка… Как говорится, погодим раскатывать губу. Нам бы дотянуться до чего-нибудь поближе.
Пришел Семен с длинной царапиной на морде, но в хорошем настроении.
– С чем пожаловал, начальник? Что хорошего скажешь?
– Доброе утро, Ваше Величество.
– И тебе того же. Это все?
– Да нет, я чего пришел-то – возьми меня с собой в Рязань?
– Во как. А молодая жена отпустит?
Семена передернуло.
– Издеваешься? Да я специально хочу смыться подальше. – И добавил со вздохом: – Может, оно и наладится, глядишь.
– Сеня, да без проблем, мог бы и не спрашивать, лучшего напарника мне не найти. Ты помнишь наш агрегат, на котором до Москвы в прошлом году добирались?
Скуратов ощерился:
– Ну как забыть сей чудный механизм!
Мы загоготали.
– Сеня, а не помнишь ли ты показания топлива?
– Дык, Владимир, мы и четверти баков не израсходовали.
– Вот и чудненько. Конечно, десантный бот не танк, но и он под Рязанью сгодится.
– Тем более у него два крепления на пулеметы, – подхватил Семен.
– Ну вот, ты сразу ухватил суть. Я сделаю еще один экземпляр, мы посадим пулеметчиков, и алга.
– Ты гений, Владимир.
– Иди ты баню, нашел гения. Кроме четырех расчетов пулеметчиков, в каждую машину по пять твоих архаровцев с автоматами и гранатометами, боезапас по полной. Ну, ты меня понял. Нам с тобой рулить. К сожалению, больше некому.
Скуратов в возбуждении вскочил:
– Ох, и славное дельце будет, хан.
Иногда меня ханом кличут. Он, в том числе.
Я не обижаюсь, мне титулы до одного места.
И если бы не большая нужда, хрен бы я ханский, а тем более царский титул и ответственность взвалил на свою шею.
– Все, Семен, вали в свою епархию и подбирай людей, потом доложишь.
Сеня легкой птахой упорхнул.
Пообедав в кругу семьи и подремав на пару с Сынком и Малышкой в гостиной на диване, приказал заложить карету – захотелось самому глянуть, как там дела идут с ледяной стенкой.
В карету усадил Ванюшку, пусть подышит. Иван с Аленкой на учебу подались, он в кадетский, она в пансион. Тигры увязались следом.
Приехали на место. Половина города исправно махала лопатами. Молодцы, что скажешь.
Завидев Савелия, махнул ему рукой, он подошел, козырнув.
– Намечаю сектора обстрела, государь.
– Угу, вижу. Как у тебя с Толгат-ханом?
– Все нормально, что мы, первый раз в одной упряжке?
– Ну, я рад за вас. Возникнут вопросы, сразу ко мне. Пока я здесь, все разрулим.
– Ась? Не понял, государь.
– Разрулим, значит решим проблему. Понял?
– Так точно. Разреши, государь, продолжать работу?
– Конечно, Савелий, извини, что отвлек.
Ванюшка, прихваченной из дому, небольшой лопаткой тоже вносил свою лепту в общее дело, подгребал снег к общей куче. Тигры катались по искрящемуся снежку, получали удовольствие. Плотники сколачивали деревянные щиты, в некоторых местах готовую стену женщины поливали из ведер. Водовозки на санях сновали как челноки.
Я прикинул высоту, получалось метра два с половиной. Для вражеской конницы хватит за глаза, пусть покувыркаются.
– Ванюша, поехали домой. Ты здорово помог для обороны.
– Правда, папа?
– Правда, правда. Поехали, а то у тебя нос совсем синий.
Подхватил малыша на руки и – в теплую карету, укутал его волчьей шкурой. Крикнул в полураспахнутую дверь тиграм:
– Ребята, домой.
Белая и рыжая молнии мелькнули впереди, пропали и опять, взметнув снег, оказались перед каретой.
«Бедные лошади, – подумал я, – с такими выкрутасами тигров они точно с ума сойдут».
Вечером к ужину пришел приглашенный Франц Бергер. Бедняга страшно смущался, не зная, куда девать свои руки.
– Франц, да что вы, ей-богу, не стесняйтесь, давайте выпьем вина, оно, кстати, с ваших краев.
Пара кубков вина сделала свое дело, художник немного освоился.
– Кушайте, Франц, кушайте. Отведайте жаркого, мои егеря косулю подстрелили вчера, а повар у меня отменный.
Толгат-хан задумчиво ковырялся в своей тарелке, Марьяша щебетала с детишками, один Ильяс поддержал нашу компанию, выпив с нами италийского винца. Накормив и напоив немца от пуза, я сделал ему заказ на несколько картин. Франц оживился: для него писать картины в радость, дело понятное – как и всякая творческая личность, он бы захирел от бездействия.
Мы прошли в кабинет, где я официально сделал ему заказ, оговорив размеры и тематику картин. Один заказ стоял особняком – портрет Марьяши. И, само собой, большой семейный портрет.
Выдал пару золотых задатка и, вызвав Василия, приказал доставить художника в дом, где он снимал две большие комнаты.
– Василий, Бергера доставить в моей карете.
– Слушаюсь, государь, – подражая гвардейцам, адъютант чеканным шагом вышел.
Чем бы дитя ни тешилась, лишь бы не плакало. Вернувшись к столу, обнаружил одного тестя, угрюмо пялящегося в потолок. Налил в кубки вина:
– Почто печалишься, Толгат-хан? Выпьем, развеем грусть тоску.
Тесть принял кубок с вином, выпил и тяжко вздохнул.
– Да что случилось? Сказывай, что за беда у тебя.
– А ты смеяться не будешь?
– Чего ради? Когда я над тобой смеялся?
– Влюбился я, Владимир.
– Так это же хорошо, радоваться надо, а ты печалишься. В кого, если не секрет?
– Да какой там секрет, просто молодая совсем, неудобно мне лезть к ней со своей любовью. Мне уже сорок седьмая зима пошла, а ей всего пятнадцать годочков.
– Я ее знаю?
– Да знаешь, конечно, – Любава, дочь Тараса Невдобы.
– Ох, ебть, – невольно вырвалось у меня.
Однако у тестя губа не дура. Любава уже сейчас одна из первых красавиц Казани, а как расцветет – вообще тушите свет.
– Толгат-хан, ты с ней хоть разговаривал?
– Нет, боюсь я.
Я не выдержал и захихикал.
Дурдом какой-то, один из лучших наших бойцов, вождь, прошедший не одну битву, ни разу не дрогнувший в жестоких сечах, боится какой-то соплюшки. Вот так и выложил ему все открытым текстом.
На мою тираду он лишь очередной раз вздохнул и опять потолок уставился.
– Ну чего ты там высматриваешь? Я тебя просто не узнаю. Короче, хватит тут вздыхать – завтра свататься едем к твоей Любаве. Вот радость будет у Тараса.
Я еле сдерживался, чтобы не заржать. Тесть вскочил из-за стола:
– Ну и шуточки у тебя, Владимир, – и давай нарезать круги по столовой, явно в крайнем возбуждении.
«Точно, все влюбленные – больные люди», – подумал я про себя.
Поймав тестя на очередном вираже, усадил рядом с собой. Переставив стул, сел напротив него.
– Смотри мне в глаза.
Тесть впал в транс. Я, вызвав слугу, приказал довести «уставшего» князя до его опочивальни.
Малая доля гипноза ему только на пользу, завтра будет как огурчик.
– Раз такое дело, пусть женится, лишь бы невеста не была против. А ничего, уговорим, только нужно провернуть свадьбу быстро, здесь не до помолвок.
Марьяша не удивилась новости о папиной любви, заявив, что она сама заметила нечто подозрительное, но не придала значения.
– Пусть женится, ему только на пользу.
– Ты права, Марьяша, ему скоро понадобится ясная голова, а то ходит как в тумане.
На этом семейные дебаты закончились. С утра пораньше послал Василия к Тарасу домой и передал устно, пусть ждет сватов к одиннадцати.
Телохранителя Петра отправил к конюхам, чтобы украсили лошадей, готовили карету и пару саней.
По уоки-токи вызвал Карчи и Семена с Савелием. Все прискакали через полчаса. Объяснил суть дела:
– Будьте у меня, ребята, к пол-одиннадцатого.
По звонку появился слуга Николай, года три у нас служит, справный малый.
– Николай, пойдешь в оранжерею к садовнику, скажешь, нужен красивый букет, да пусть сорвет, что там из фруктов, в гости поедем. Ступай.
К одиннадцати часам наша гоп-компания на трех транспортах подкатила к каменному трехэтажному дому Тараса Невдобы. Тарас встречал нас у ворот, вместе с женой, кстати, очень симпатичной молодой женщиной приятной полноты.
У нее на подносе, перехваченным рушником, хлеб да соль, у него – чарки с вином.
Совершив ритуал, хлопнули по чарке – и Тарас пригласил всех в дом.
В доме чистота и порядок во всем. За главного свата выступал Карчи, уж больно хорошо у него язык подвешен.
Но тут, наверное, от волнения, он стал плести такую заумь, все поневоле заскучали.
Видя такое дело, пхнул Карчи на лавку.
– Дорогие, хозяева, у вас товар, у нас купец. Наш купец парень бравый, один их первых в округе.
Тарас, хитрый хохол, давно все смикитил, но не мог понять, кто жених.
– Кажи дочку, Тарас, дай нам полюбоваться, а то, может, не дай бог, откажет нашему жениху?
Краем глаза успел заметить, как побледнел тесть.
Тьфу ты, угораздило меня ляпнуть.
– Государь, а которую видеть хотите?
– Вот те раз. Сколько их у тебя?
– Дык, три девки, государь.
– Ну, ешкин кот. А выводи всех троих, похвастайся.
Тарас шепнул жене, та вышла. Через пять минут, в залу выплыли три грации.
Ну и Тарас, таких дочек с женой родил. Красавицы, глаз не оторвать.
Самая младшая Любава. Две старшеньких на год – близняшки Оля и Галя.
Я шепнул на ухо Толгат-хану:
– Давай, вождь, Любаве цветы, родителям и сестрам фрукты. Смотри, не перепутай, Ромео.
Тесть, одетый в белую замшу и выбритый до синевы, выглядел отлично. Вручив невесте цветы, а остальным фрукты, он вполголоса что-то сказал девушке, та покраснела. Толгат-хан достал из кармана маленькую коробочку, извлек из нее изящной работы золотое колечко с бриллиантом и надел его на подставленный Любавой пальчик.
Мы все дружно выдохнули.
Толгат-хан вместе с Любавой встали на колени и попросили благословения родителей. Родители не возражали, но Тарас поставил условие: свадьба состоится только через венчание. Мой тесть, естественно, согласился, я пихнул в бок Карчи:
– Прибавляется крещеных в ваших рядах. Тот пожал плечами:
– А что делать – любовь страшная штука.
– Тут ты прав. Ну, дальше началось застолье, выпили изрядно.
Свадьбу и венчание назначили на ближайшую субботу.
Всю обратную дорогу тесть пел, пытался изобразить Карузо. Что же, одним… нет, почему одним – двумя счастливыми людьми стало больше в этом мире. И я искренне рад за Любаву и Толгат-хана, негоже человеку жить одному, я так думаю.
Тестю в пятницу пришлось срочно креститься, а в субботу он повел свою невесту под венец. Мы с Марьяшей отдали молодоженам левое крыло терема, с отдельным входом и выходом. Свадьбу играли всего два дня, на большее не было времени.
Погуляли неплохо, с песнями, танцами, обошлось без мордобоя, хотя башкиры из охраны тестя и пытались сцепиться меж собой. Буянов моя охрана облила водой и уложила спать.
На неделе чередой понеслись дела. И вот первая ласточка – прибыл булгарский тумен. Молодец Тахир, не подвел.
Нукеры расположились в военном городке, я им дал два дня на отдых.
Дальше с ними занимался Савелий Хват. Через пять дней, на рысях, в Казань вошли три тумена башкир – наконец-то.
Юсуф, сдавая серебряную пайцзу, сказал:
– Бачка царь, гнали скоро, думал, падеж лошадей будет. Обошлось, прибыли без потерь.
– Молодец, тысяцкий.
– Государь, я сотник, сотник Юсуф.
– Я, дорогой, ничего не путаю, с сего дня ты тысяцкий, а твои товарищи стали сотниками. Вот тебе пара золотых, а остальным по одному золотому, – и высыпал монеты ему в карман.
Юсуф поклонился, стал благодарить.
– Погоди, не балабонь. Вот что: тумены уведешь в военный городок, отдыхать им три дня. Отъедайтесь, отсыпайтесь, но сегодня гони всех в баню.
– Все сделаю, государь.
Слава богу, все войска на месте. Нет, трех дней маловато для отдыха, в поход выступаем через пять дней.
За день до начала выступления Сынок начал наступать на пятки. Я уже знаю подобные симптомы, он тонко намекает, что мне без его помощи ну просто не обойтись.
– Сынок, здесь ведь тоже жарко станет.
По-твоему, Малышка одна должна ребятишек защищать?
Тигр утвердительно мотнул головой.
– Ладно, раз ты настаиваешь, отправишься со мной на Рязанщину.
Сынок подпрыгнул, сразу на четырех лапах, как маленький котенок и, конечно, полез обниматься. Ага, фигу тебе.
Ну долгие проводы – лишние слезы. На шестой день, первого февраля тысяча двести тридцать восьмого года от Рождества Христова, ранним утром, два тумена башкир под командованием Ильяса выступили в поход на предполагаемого врага. На каждый тумен приходилось с сотню саней обоза с припасами плюс тридцать саней с пулеметами КПВ и минометами, последних взяли всего пять единиц. Остальные велел оставить в Казани, там они нужнее. Пулеметов я тоже прихватил всего десяток. На месте проверну старый фокус, надеюсь, получится.
Со мной в карете ехали и Семен с Ильясом. Тумены шли рысью по льду Волги, затем – по Оке до Владимира, а дальше – Москва. А вот оттель, с севера, мы и возьмем Рязань в клещи, а заодно и непрошенных гостей.
Вот такую диспозицию я изложил своим попутчикам.
– Семен, ты команды подобрал?
– Обижаешь, командир, сразу и сделал, как ты сказал.
– Ну, добре.
Через неделю въехали в Нижний Новгород. Два дня отдыха. Забрали дружину в четыре тысячи воинов у князя Василия и погнали по реке дальше.
Князя Новгородского и его воеводу я решительно отказался взять с собой, несмотря на их уговоры: мне лишние глаза и уши не нужны.
Так, пошла Ока, через шесть дней Владимир показал свои золотые купола. Та же схема: два дня отдыха, забираем дружину Святослава, правда, его воеводу взял – старый знакомец, Егорий Окорот, ну он не из болтливых. Его дружина увеличилась на тысячу, сейчас в ней четыре с половиной тысячи воинов, все на лошадках, с хорошим оружием и доспехами.
Гонка продолжилась по льду до Москвы. День отдыха, и алга.
Остановились в ста километрах от Москвы. Мы с Семеном пересели на лошадей и с командой по две пятерки, и с моей охраной стали искать десантный бот на воздушной подушке, который оставили где-то здесь летом.
Рыскали полдня, нашли-таки, хорошо, Семен березки пометил в тот раз.
Остальное дело техники: подвезли на санях два КПВ, архаровцы Семена за час установили их на турелях. Машина сразу приобрела нормальный вид – один пулемет на башенке, другой внутри.
– Семен, дуй к Рязани, разведай обстановку, в драку не лезь, жди меня. Продуктов захвати на десять дней. Рация в боте работает?
– Щас проверим.
Сеня включил рацию, пощелкал тангетой.
– Погоди, я отойду от машины, дашь проверку.
Отойдя от бота шагов за сто, покрутил на своей крошке рации верньер. Ага, поймал. Сенин голос:
– Раз, два, три, проверка связи, прием.
Я протараторил какую-то пустую фразу, Семен принял. Роджер (конец связи). Я подошел к боту, Сеня выскочил на снег.
Определились на карте, обговорили время и место встречи.
– Давай двигай. И не зарывайся.
– Слушаюсь, государь. Я подмигнул Скуратову, и мы верхами отвалили в разные стороны. Издалека послышался свист – Семен с командой ушел на Рязань.
А мы опять по льду, лучше дороги зимой нет.
Через три дня услышал в эфире Семена. Немного поговорили, главное мы успели, татары пока не подошли. Встретились вечером в ста двадцати километрах от города с северной стороны.
Переночевали в деревне с интересным названием Москва, вот так вот, не больше и не меньше. Как объяснил здешний староста, название деревни – очередная блажь ихнего боярина Сумарокова.
Перед сном, после ужина, Семен кстати напомнил:
– Владимир, а ведь наши гвардейцы из Киева к Туле идут.
– Не идут, а скачут. Ну, дело не в том. Семен, завтра с командой пересядешь на другую машину, с полными баками, и рванешь за гвардейцами. Чует мое сердце, они тащатся через пень колоду. Надаешь им по заднице, и мухой сюда. Мы должны взять гостей в кольцо и ликвидировать до последнего гада. Хотя нет, последнего отпустим на родину, как всегда.
Семен фыркнул:
– Гуманист ты у нас, государь.
– Ты, Скуратов, на себя посмотри. Мы хохотнули и отправились на боковую. Рано утром, в сумерках, синтезатором произвел второй экземпляр «десантника». Спецназовцы Скуратова перегрузили съестные припасы, установили пулеметы и со свистом скрылись в снежном вихре.
– Государь, зачем нам железный зверь? – с таким вопросом обратился ко мне Ильяс, крутившийся возле «десантника».
– Залезай, покажу.
Ильяс, как пацан, сорвался с места и судорожно втиснулся в кабину.
Он такими восторженно-круглыми глазами осматривал управление ботом, мне стоило больших трудов не расхохотаться. Я завел двигуны и прокатил Ильяса до стоянки тумена – расстояние всего ничего, километров пять. Но скорость лошади и «десантника» несоизмерима.
Когда остановились, половина команды во главе с Ильясом выскочила из бота блевать. Винить их не за что, вестибулярный аппарат не привык к таким скоростям.
Через три дня наше войско располагалось уже в пяти километрах от стен Рязани, с северной стороны. Татары придут с юга, и ежу понятно.
Охватив город полукольцом, войска встали на длительную стоянку в лесах. А я, прихватив Ильяса и Егория Окорота, отправился в Рязань, к князю Феодору. Сынок чуть не сломал карету, пытаясь в нее втиснуться.
– Тигр, ты совсем обалдел, сломаешь транспорт, я на чем ездить буду?
Ильяс с Егорием ухахатывались.
Загнав Сынка в его фургон, тронулись. Князь Федор, хоть и не ожидал нашего появления, встретил радушно – столы ломились от разнообразных кушаний.
Князь, несмотря на молодость, очень разумен, не жаден и ни тени раболепия. Нормальный мужик.
На сем пиру я его огорошил:
– Ты давай, Феодор, срочно оповещай окрестных людишек, пусть в город бегут, а то без крестьян можешь остаться. Татары перережут.
Князь намек понял и тут же отдал распоряжения своим боярам.
Через неделю со стороны Тулы показалась рать – мои гвардейцы шли в конном строю. Скуратов машину оставил в километре от Рязани, правильно, почто народ пугать. Ильяс выслал дальнюю разведку – пять сотен всадников, от них известий не поступало.
Мы за два дня отдохнули, наели пузо, а новостей никаких. Подумал: неужто пустой сон привиделся?
На третий день дуракаваляния прискакали взмыленные разведчики, числом пятеро: Орда идет! У меня – камень с души.
Башкиры наткнулись на татар в десятидневном переходе, сами остались незамеченными. По их подсчетам, к нам в гости перло не меньше шести туменов. Шестьдесят тысяч воинов. Что же, ребята, мы вас ждем.
Все ближние деревни князь Феодор эвакуировал. Крестьяне успели захватить с собой живность: коров, свиней и даже домашнюю птицу.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?