Текст книги "Империя. Терра Единства"

Но придёт и наше время. Может, через год. А может, через два. Но придёт. Главная схватка за власть над планетой ещё впереди.

Пока же главное рубилово и мочилово шло в Европе. Несмотря на два атомных удара по основным южным базам британского флота, нещадные много-многократные бомбардировки военно-морской базы в Скапа-Флоу, самого Лондона, ключевых промышленных центров, морских портов и цепи железнодорожных узлов между Англией и Шотландией, вопреки всяким ожиданиям Берлина, Британия не сдалась.

Посмотрим. Пусть убивают друг друга.

Империя умеет ждать.

Нам торопиться некуда.

ИЗ СООБЩЕНИЙ ИНФОРМАЦИОННОГО АГЕНТСТВА PROPPER NEWS. 1 сентября 1936 года

БИРМИНГЕМ. Британские и германские силы вновь обменялись массированными ударами химическим оружием удушающего и нервнопаралитического действия. Уже традиционно, под удар попали не только военные объекты и позиции, но и многочисленные жилые кварталы городов, а также деревни Англии и Шотландии. Британцы в ответ нанесли «удар возмездия» по Голландии и по немецким городам севера Германии. Количество погибших с обеих сторон неизвестно…

ДУБЛИН. Порты Ирландии охвачены волнениями и забастовками. Основное требование бастующих – сохранение нейтрального статуса страны и отказ от вмешательства в британо-германский конфликт. В частности, митингующие требуют закрыть ирландские порты для выгрузки и перегрузки грузов военного и двойного назначения, которые поступают из США и Бразилии…

КАИР. Вновь безрезультатно закончилось заседание британо-франко-египетской комиссии по возобновлению судоходства через Суэцкий канал. Сторонам не удалось прийти к компромиссу в части финансирования работ по восстановлению шлюзовой системы канала. Опрошенные аналитики выражают своё скептическое отношение относительно возможного прогресса на переговорах, ведь в условиях длящейся англо-германской войны, Суэц рождает лишнюю неопределённость, а поскольку британцы, по факту, покинули Средиземное море, потеряв Гибралтар и Мальту, то и отсутствие интереса к возобновлению работы канала со стороны Лондона вполне объяснимо…

ГИБРАЛТАР. Сегодня капитулировали последние британские защитники крепости, которые два месяца вели действия против испано-германских войск, пользуясь разветвлённой системой подземных туннелей, выдолбленных в Гибралтарской скале. Таким образом, эпопея обороны ключа к Средиземному морю, окончена…

ВЕРСАЛЬ. Император Франции Генрих VI произнёс традиционную тронную речь перед депутатами обеих палат парламента Французской империи. Монарх воззвал к мировому сообществу и воюющим державам, призвав к заключению скорейшего мира, выразив готовность выступить в роли посредника в возможных переговорах о перемирии между Великобританией и Германией…

ПАРИЖ. Императрица Франции Виктория дала согласие почтить своим присутствием съезд Союза женщин Франции. Съезд продлится три дня. Ожидается, что дочь русского императора Михаила будет присутствовать на заседании 2 сентября…

МАНИЛА. Сообщают, что в порт столицы Филиппин прибыла эскадра ВМФ США во главе с линкором «Южная Дакота». В составе американской эскадры боевые корабли, включая линкор «Монтана», три легких авианосца, а также корабли поддержки и сопровождения. Вместе с эскадрой на берега Филиппин высаживается дополнительная бригада морской пехоты США. Данное усиление американского контингента на архипелаге связывают с активизацией манёвров сил японского флота в регионе Юго-Восточной Азии…

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. КОСМОДРОМ «КАПУСТИН ЯР». 2 сентября 1936 года

Александр Михайлович кивал, заслушивая доклады. Пока всё относительно штатно, если можно так сказать о новейшей технике. Начиная с вывода на орбиту первого спутника 17 мая 1936 года, Империя запустила в космос уже три спутника. Запусков было пять, но два из них закончились неудачей. В том числе и прошлый – собаки погибли. Про запуск человека в космос пока говорить было рано. Может, через год. А может и даже через два. Отряд космонавтов полным ходом готовится, но пока ничего не предвещало того, что до конца года учёным и техникам удастся отладить надёжность носителей, да и самих спутников, до приемлемых величин.

Конечно, запуск спутников на орбиту надолго скрыть не удалось. И спутник был большой, его было визуально видно, и следили за Единством внимательно. Поэтому пришлось организовать шумную пиар-кампанию, всякие там «бип-бип» с орбиты. Только вот показывали репортерам макет «Спутника-А» – небольшого серебристого шара с антеннами, который никуда не полетел, а вместо него на орбиту вышел аналог того тяжелого спутника, который в истории его царственного отца именовался «Спутник-3». Со всякой аппаратурой и даже фотоаппаратами на борту.

Собственно, и в 1957 году в СССР «Объект Д № 1» рассматривался в качестве базового варианта первого спутника Земли, но в гонке за первенство с США было решено запустить в космос самый простейший вариант аппарата. И то, насколько Саша знал, меньше секунды отделяли его от катастрофы. И не один раз. Но бог миловал, и «Спутник-1» вышел на орбиту.

У них тоже всё было сложно. Второй запуск накрылся медным тазом. Третий успешно состоялся. В четвёртом тоже обошлось. А вот в пятом собачкам не повезло.

Теперь вот шестой.

Тоже собачки.

Кукла и Тузик.

Кесарь Империи смотрел в перископ на стартовый стол с ракетой. Сын Михаила Второго был не таким частым гостем здесь. Как и на атомном полигоне на Новой Земле.

Дела шли своим чередом, и устраивать ажиотаж, рывки и показуху не было никакого смысла.

В принципе, они никуда и не торопились. Космической гонки ещё не было. Атомная была, но конкуренты отстали минимум лет на пять. Впрочем, после взаимного уничтожения мощностей и возможностей Англия и Германия выбыли из гонки, взяв серьезную паузу в своих исследованиях, разработках, в накоплении урана и плутония для бомб.

Что ж, его отец не зря предпринимал меры на протяжении последних полутора десятков лет для того, чтобы толковые физики-ядерщики и конструкторы-ракетчики перебрались в Россию. Тот же вот стоящий недалеко от Саши конструктор Вернер фон Браун в истории отца был совсем по другую сторону мировых баррикад. В общем, меры против появления атомного оружия у конкурентов принимались всеобъемлющие и самые решительные. Например, выкупались, затапливались или разрушались любые шахты, которые могли дать сырье под атомный проект Европы или США. И многое всякое прочее в таком вот духе. Трах-бах, короче говоря. К примеру, с учеными и специалистами, которые отказались от переезда в Россию, периодически случались всяческие неприятности. Ну, бывает, съел кто-то не то, или пошёл купаться и утонул, лодка на рыбалке вдруг перевернулась, попал учёный под трамвай. Авто– и прочие авиакатастрофы тоже никто не отменял. Это шоу растянулось на полтора десятка лет и к моменту, когда основные конкуренты всполошились, они уже безнадежно отставали от России и в части атомного оружия, и в части ракетных технологий. Да и вообще. Тот же рейх испытывает первые прототипы реактивной авиации, в то время как в Единстве они стоят на вооружении уже три года. И так во всём.

– Пять… четыре… три… два… один… Пуск!

– …Зажигание…

– …Предварительная…

– … Отрыв от стартового стола!

– …Десять секунд – параметры систем управления ракеты-носителя в норме.

– …Двадцать секунд – двигатели первой и второй ступени работают нормально.

Пошли стандартные доклады. Саша стоял в центре хорошо организованного механизма, где каждый знал своё место. «Каждый солдат знай свой манёвр», как говаривал фельдмаршал Суворов. И они знали. Многие тысячи специалистов, начиная от Центра управления полётами в Звёздном, заканчивая многочисленными постами и станциями дальней космической связи в Евпатории и Хабаровске.

– …Сорок секунд – стабилизация изделия устойчива…

– …Есть отделение боковых блоков…

– …Сто тридцать секунд – стабилизация изделия устойчива…

– …Двести двадцать пять секунд – сброс головного обтекателя…

Через пять минут поступил рапорт о выводе спутника на орбиту. Бортовые системы работают нормально, орбита расчетная, собачки в пределах норма.

Ну, собственно, пора и честь знать. Дел много.

Саша тепло поблагодарил участников запуска, обещал ордена, молитв и, главное, денег. И каждому (что понятно), и на программу, и на отрасль в целом.

Осталось только выяснить простой вопрос: а хватит ли в условиях глобальной войны средств на это всё звёздное шоу? Да и враги с конкурентами тоже ведь не спят!

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

САСШ. ШТАТ НЬЮ-МЕКСИКО, ОКРУГ ЛОС-АЛАМОС. 2 сентября 1936 года

Ещё вчера Сара Ламберт не знала, что делать. Не знала, впервые за двенадцать лет, прошедших с того момента, как ещё мисс Бенуа, она прошла через фильтрационный лагерь на острове Эллис. Молодая бельгийская иммигрантка была вполне образована и ухожена, знала не только голландский и французский, но и английский, имела хорошее образование и тысячу долларов в ридикюле… Потому у иммиграционной службы САСШ не возникло претензий к прибывшей Штаты в рамках отведенной маленькому европейскому королевству малюсенькой квоте беженке. Для Сары Бенуа остров Эллис не стал «Островом Слёз».

Бойкой девице быстро удалось устроится по специальности. Сначала тапёром в Нью-Бранскуике в Нью-Джерси. Но уже через полгода она получила место преподавателя игры на фортепиано в Женском колледже Университета Ратгерса. Музыкальная фамилия открыла ей дверь, а выданные рекомендации и диплом бакалавра консерватории Льежа не позволили этой двери захлопнутся… В том же году она встретила «Скраппи» – Гарольда Ламберта. Тот еще учился на факультете искусств и играл на фортепиано в университетской группе Rutgers Jazz Bandits. Красавцу чирлидеру сразу приглянулась молодая преподавательница, тем более что она была даже на год младше его. Перед поездкой «Саре» выдали метрику реальной миссис Бенуа, состарив её на три года. Но Скраппи это не знал, да если бы и знал, разве бы это охладило его пыл в отношении ещё более юной бельгийки? Он был настойчив, и через год они поженились. Но ещё через год Гарольд предпочел молодой жене гастроли в оркестре Бена Берни. За что был даже слегка публично бит. Но в целом молодые расстались к взаимному согласию. Скраппи и позже не раз благодарил жену, что «благодаря ей действительно понял, как играть на рояле», а Сара… Сара стала миссис Ламберт и стопроцентной американкой…

Её буйный нрав не раз подводил её, но именно он привел её через океан и здесь продвигал. Собственно, если бы не та поэтическая пирушка с глушением водки стаканами и вождение «Руссо-Балта» по горной дороге… не было бы никакой Сары Бенуа, тем более Ламберт. Не было бы потому, как настоящая Сара Бенуа умерла от американки в Бейруте годом раньше. И оставаясь в числе живых, Ариадна заменить бы её не могла… Слишком она была яркой, да и не отпустили бы её родные…

Господи, как же тяжело было расставаться! Расставаться, не зная, сможешь ли увидеть их вновь… Уже через год она готова была реветь в подушку. Потому тогда побила уходящего Гарольда, успевшего за год хоть немного стать ей родным. Хорошо, что у них не было детей. Он всё-таки был чужой, ему нельзя было довериться. Она бы не поехала с ним, а он бы не поехал с ней… Но, черт бы побрал Скраппи! У неё уже мог быть десять лет маленький родной человечек!.. Но нет, не с её Служением, зачем она себя обманывает?

За прошедшие годы миссис Ламберт успела поучить музыке чад во многих знатных семьях Нью-Джерси и Нью-Йорка, создать даже собственную фирму по трудоустройству репетиторами в хорошие дома бегущих из депрессивной Европы начинающих музыкантов. Её рекомендации принимали в лучших домах и в Сиэтле, и Атланте, и Бостоне, в Техасе и в Небраске… По всем Штатам и даже Канаде раскинулась «Сеть Ариадны». В 1930-м фирма «разорилась», но она поддерживала связи со своими протеже. В 1932-м ей порекомендовали переехать в Калифорнию. В Беркли она снова сама стала давать уроки игры на фортепиано, за два года став своей среди жён «лаборатории». Не только жён, у неё даже завязался роман с одним из ученых. Потому никто не удивился, когда она последовала за своими учениками и возлюбленным в пустынный Нью-Мексико.

Городок Лос-Аламос – то ещё захолустье… Ей удавалось вырываться иногда в театры или на концерты Санта-Фе или «изучать музыку индейцев пуэбло» в соседней резервации Санта-Клара. Но вот уже месяц она не получает сигнал о встрече в столице штата. Ради этого она последние семь дней подряд ездила смотрела «Унесённые ветром», но ответной метки на афише фильма не было…. А в резервации уже вторую неделю полиция федерального Управления по делам индейцев что-то ищет. Сара уверена, что её передатчика не найдут, но и сама она уже второй сеанс связи пропускает. А дело было срочным. Нерешительный Нейман наконец развелся и в начале месяца сделал ей предложение. Не то что бы Саре надо было согласие Центра, но Джон сказал, что решение надо принимать до нового года потому как он с коллегами в декабре уезжает в Аргентину… А вот это нужно было срочно знать Константинополю! А передать возможности никакой у неё не было…

Вот это и тяготило Сару до вчерашнего дня. Дня, когда она увидела афишу «Юлиан Скрябин и Камерный оркестр Кремля. Моонзундская симфония. Санта-Фе. 2 сентября 1936 года…» Сердце Ариадны ойкнуло. «Господи! Я увижу брата! Как же хочется его сразу обнять! Но нельзя. Нельзя, чтобы он меня на людях узнал. Нельзя сейчас провалить дело. Боже, как хочется домой! Как маму увидеть хочется! Но чу… Я справлюсь! Брат, как пишут, даже вхож к Двору пантократора. Он сможет сообщить незаметно и быстро. Можно теперь за связных и рацию не волноваться. Служба обер-гофмейстерины княгини Натальи Емец-Арвадской своих не бросает. Меня – Ариадну Александровну Скрябину – найдут и в Аргентине, даже если я буду уже Сара фон Нейман… Джон, он хороший, добрый. Может, с этой встречей Господь дает мне шанс и на материнское счастье? А прибывший с гастроли брат не только моё спасение, но и благословение? Ведь дал же Бог этот шанс чертовке Скарлетт. А её Митчелл будто с меня молодой рисовала! Но как она там говорила: «Я подумаю об этом завтра?» А я даже послезавтра. Сегодня главное, чтобы государь быстрее узнал, что американцы будут делать «плимутскую» бомбу вместе с немцами. В Аргентине, куда не только мы уедем с Нейманом, но даже многие из прибывших в июле англичан.

ФРАНЦУЗСКАЯ ИМПЕРИЯ. ПАРИЖ. ИМПЕРАТОРСКАЯ ОПЕРА. 2 сентября 1936 года

Императрица Вика сохраняла приличествующее случаю державное лицо, слушая весь тот бред, который несли со сцены выступающие дамы.

Союз женщин Франции.

Подавляющее большинство из них никогда не были в Единстве, но с жутким авторитетом рассказывают о чести, долге и нашей исторической миссии, как любит иронично выражаться её царственный отец. И парадокс в том, что многие из всяких там суфражисток, кто побывали в России или Ромее, оказывались буквально разочарованными, ведь никакого особого статуса у женщин там не было, равно как и бороться за свои права женщинам Единства тоже было не нужно. Было просто равенство. Во всём и безо всякого пафоса.

Для части активисток-суфражисток это было непонятно и даже неприемлемо. И Виктория Михайловна отдавала себе отчёт в том, что как только во Франции женщины обретут такое же равенство прав, как и в её родном Единстве, эти самые активистки не успокоятся и начнут требовать больше прав. А потом ещё больше прав. И ещё. И компенсаций. И прочего, на что только хватит фантазии и аппетита. Иначе какой смысл борьбы? Просто сложить крылышки? Когда вся жизнь посвящена борьбе за права?

Наконец объявили антракт представления, и в зале началось движение. Вика тоже вознамерилась было подняться с места, но тут её внимание привлекла молодая барышня, которая шла по проходу и смотрела прямо ей в лицо. И взгляд этот Виктории не понравился. Фанатичный такой взгляд. Недобро торжествующий.

В руке барышни темной сталью блеснул пистолет.

Императрица резко толкнула ногами стенку балкона Императорской ложи и, уже заваливаясь на спинку кресла, автоматически ушла в перекат направо, перекувыркнувшись через голову и сжимая в руке пистолет. Звук выстрела. Свист пули. Она готова стрелять в ответ. Но к ней уже кинулась охрана, её прикрыли своими телами, организованная суета вывела её из ложи и повлекла в сторону убежища.

Через несколько минут Вика хмуро поинтересовалась:

– И что это было?

Начальник охраны доложил очевидное:

– Покушение на ваше императорское величество. Стрелявшая задержана. С ней уже работают.

Раздельное:

– Если с ней что-нибудь случится до того, как она всё расскажет, то… В общем, вы меня знаете. Так и передайте им.

Генерал кивнул:

– Всё будет исполнено в точности, государыня.

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. НОВЫЙ ИЛИОН. 2 сентября 1936 года

Вертолётная группа шла над городом.

Маша глядела в иллюминатор на проплывающие внизу виды. Огромный роскошный город. Жемчужина юга.

Новый Илион.

Бывший некогда турецким Чанаккале, город стал просто визитной карточкой новой Ромеи. Столица мировой моды. Столица мирового кинематографа. Столица отдыха и развлечений. Средиземноморские ворота в Проливы. Огромный транзит, пассажиро– и грузопоток. Город, протянувшийся на десятки километров вдоль побережья Дарданелл и Средиземного моря. Многие, в том числе и члены Императорской Фамилии, продают свои фамильные особняки где-нибудь в Санкт-Петербурге и в прочих северных территориях Империи только для того, чтобы иметь возможность построить/достроить/купить/взять в аренду особняк в Новом Илионе. Иногда даже жертвуют перспективами собственной недвижимости в Константинополе, что совсем уж показательно.

Новый Илион. Именуемый в просторечии просто – Илион. Точно так же, как Константинополь именуется Городом, а остров Христа – просто Островом.

Императрица летела над городом, в постройку и обустройство которого она вложила так много сил. Бывшая итальянская принцесса страстно мечтала отобрать пальму первенства в части элитного и массового отдыха у курортов Италии, Франции и Монако.

Ничего личного.

Просто деньги должны оставаться дома.

Здесь Империя, а не благотворительное общество. Единство, в том числе и в части капиталов.

Маша летела на церемонию главного события сезона – на открытие фестиваля Императорской Новоилионской Киноакадемии.

Лучшие из лучших. Модные из самых модных. Таланты. Пафос. Стиль. Свет прожекторов и звуки оркестра. Красные ковровые дорожки. Вспышки и стрёкот. Гомон восхищённой толпы.

Голливуд отдыхает.

Да, в этой реальности Голливуд был лишь бледным подобием Нового Илиона – настоящей столицы киномира.

Десятки тысяч именитых гостей. Сотни тысяч счастливых лиц.

В Европе идёт война. Но разве такая чепуха остановит торжество искусства?

Впереди показались строения «Империи Кино».

Три вертолёта уверенно шли к своей цели. Уже виднелась на краю сверкающей огнями площади площадка для посадки.

Маша бегло просматривала текст своего выступления на открытии кинофестиваля. Ничего необычного. Она каждый год здесь выступала. Это уже стало доброй традицией. Все ждали её слова. И знаменитости, мечтавшие сделать фото рядом с ней, и, тем более, всякого рода репортёры, фотографы и операторы, которые всеми правдами и неправдами пытались пробраться к «августейшему телу».

Миша на фестивале бывал очень редко. Да и Саша тоже. Так что Маше приходилось отдуваться самой. Что поделать – это её личное детище. Так что…

– Государыня, вспышка взрыва у посадочной площадки. Подробностей пока нет. Мы уходим на запасной аэродром.

Императрица резко вскочила с места и бросилась в кабину. Вертолёт был достаточно далеко, чтобы что-то разобрать в деталях, но судя по огненному шару, бабахнуло очень неслабо.

– Нет, майор. Идём на посадку.

Командир корабля поражённо посмотрел на царицу.

– Но, моя госпожа, протокол в таких случаях…

– Сажайте вертолёт. Со всеми мерами, разумеется. Меня там должны видеть. Сейчас.

Майор Афанасьев пожал плечами. Как скажете, госпожа. Как скажете.

Маша повелела Соболеву:

– Броник, шлем и автомат мне.

Через пару минут, активно выполнив противозенитные маневры и отстреливая в полёте дымовые заряды для затруднения прицеливания с земли, вертолёты приземлились на установленном по протоколу месте. Ещё через пару-тройку минут, дождавшись кивка начальника охраны генерала Соболева, императрица Мария спустилась по лестнице из чрева своей воздушной машины.

Тянуло дымом. Что-то горело. Пахло взрывчаткой, кровью и потрохами. Куски плоти на брусчатке. Кто-то истерически визжал, кто-то рыдал, кого-то просто и элементарно рвало.

Суета и столпотворение.

Одетая в самый модный в этом сезоне брючный костюм, затянутая в бронежилет и с автоматом на плече, императрица Единства молча и без эмоций перешагивала через лужи крови.

ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. БАШНЯ МУДРОСТИ. 54-й ЭТАЖ. КАБИНЕТ ЕГО ВСЕВЕЛИЧИЯ. 2 сентября 1936 года

Мы с сестрицей Ольгой заседали уже почти два часа. Вопросов накопилось множество и местоблюстительница моего Престола Ромеи подошла к делу со всем присущим ей тщанием. В конце концов она правит здесь от моего имени вот уже девятнадцать лет отнюдь не только потому, что она мне родная и любимая сестра. Хотя и потому тоже. Но, главное, она мудрая правительница и блестящий администратор. Отличный самодержец, наотрез отказывающаяся от любых корон. Хотя я предлагал ей их не один раз. Единственное, на чём мы сошлись – что я дарую какую-нибудь приличную корону её старшему сыну. А может, и обоим сыновьям. Тут как сложится. Впрочем, мир велик, так что сложится, если жив буду.

– Мишкин, в общем, нужны новые ассигнования.

Господи! Отчего же все женщины вокруг меня всегда хотят денег?

– Оленька, помилосердствуй. Откуда у бедного царя деньги?

– Неужто всё жена отобрала на булавки?

– Будто ты не знаешь, какого размера у нас булавки…

Мы рассмеялись. Но сестрица вовсе не собиралась отступать.

– Деньги, Мишкин, деньги. Ассигнования. Мы выполнили твою программу – двадцать миллионов русских переселилось в Ромею за девятнадцать лет. Их надо устраивать. Нужны средства.

– Оленька, стесняйся. Бюджетный год начался только вчера, а ты уже хочешь новых ассигнований.

Иронично поднятые брови любимой сестрицы:

– Правда? А что ж ты не удовлетворил мои ходатайства по статьям расходов?

– Ваши запросы непомерны, сударыня.

– Да, что вы говорите, мой государь! Это я ещё скромничаю!

Пикировку мы могли продолжать сколько угодно времени. Как говорится, с нас станется. Но день был насыщенным, и затягивать пустословие мне не хотелось.

– Ладно, оставляй папку с твоими запросами. Я посмотрю, что можно сделать. Что-то ещё?

– Немцы.

Хмыкаю. И тут немцы на мою голову.

– А что с ними?

– Плачут горькими слезами. В Ромею хотят очень.

– Да ты что! Правда?!

– Даже не сомневайся. Вот перечень профессий и требуемое количество технических специалистов для предприятий Ромеи. В первых рядах, конечно же, твой замечательный Никола Тесла, Радиевый институт Марии Кюри и прочие. – Ольга передала мне очередную папку и добавила: – Вот что этим прекрасным людям делать на Целине? Коровам хвосты крутить? Кстати, вот экспертное мнение генерала Маршина. Он поддерживает отправку указанных специалистов на предприятия Ромеи.

И тут Оля подсуетилась. Знает, как припереть меня к стенке. Ещё бы, она меня на руках носила и сопли мне мелкому вытирала. Пусть это тогда был не я, а мой прадед, но всё равно ведь это непреложный факт.

Рациональное зерно в этом, конечно, было, пусть милая сестрица и утрировала насчет «коровам хвосты крутить». На Волге и за Уралом работы хватит всем. Да и несколько преувеличивает она ценность этих специалистов, ведь в большинстве своём рейх не отпускал ценных специалистов за границу в качестве беженцев, а отпускал в основном женщин, детей и стариков, но и среди них попадались интересные специалисты. На них-то Ольга и Маршин глаз и положили.

Что ж, количество немцев в Единстве стремительно приближалось к рубежу в четыре миллиона человек. И это явно было только начало великого переселения. Как это случилось и с французами за прошедшие с 1917 года времена. Далеко не все французы пожелали вернуться во Францию. И немцы вернутся далеко не все, не говоря уж о том, что по Всеимперской переписи населения 1935 года немцев в Единстве было более трех с половиной миллионов. И новые ехали, плыли и шли…

Массово.

Я был не против. История показала, что в большинстве своём немцы были трудолюбивыми, грамотными, доблестными на войне людьми. Людьми, в подавляющем большинстве верными своему новому Отечеству, даже если речь шла о войне против Германии. Немцы доблестно сражались за Россию во всех войнах. Немцы США не поддались на агитацию Второго и Третьего рейхов, а, наоборот, активно воевали против Германии, командуя целыми армиями, а тот же Эйзенхауэр не только был американским генералом, но и стал президентом Америки. Так что я не был против немцев в России. В конце концов, я ведь тут по крови стопроцентный немец. И сестрица моя тоже. И покойный братец Ники. И родитель мой Александр Третий. И так далее. Дети наши с Машей, правда, были немцами наполовину, а наполовину итальянцами из Савойского Дома, но разве все они от этого стали меньше русскими по своей душе и сути?

– Хорошо, допустим. Я подумаю. Это всё?..

– Это была шутка или ирония? Когда у меня было «всё»? Я только начала!

Внезапно зазвенел сигнал тревоги, а внизу заухали и застрекотали орудия систем ПВО, прочеркивая воздух струями автоматического огня и сполохами снарядов. Резко обернувшись, отмечаю черные силуэты приближающихся самолётов, активно маневрирующих на подходе к моей Башне.

– В лифт! Быстро!!!

Тяжелые пули пробили бронестекло кабинета, и вокруг все превратилось в стеклянно-металлическо-мраморный вихрь осколков. Что-то обжигает лоб и шею. Рядом вскрикивает от боли Оля.

Чуть ли не за шиворот затаскиваю Ольгу в распахнувшиеся двери кабины, и через пару секунд эвакуационный лифт стремительно устремляется вниз.

Через несколько долгих мгновений стремительное падение прерывается сильным потрясением шахты, и наше падение превращается в свободный полёт вниз по шахте небоскрёба…