Текст книги "Империя. Терра Единства"

Вчера началась её рабочая поездка по Поволжью. Особенный интерес у неё вызывали места компактного проживания местных немцев и условия расселения прибывших из Германии в рамках программы временной эвакуации. Она отлично знала поговорку о том, что нет ничего более постоянного, чем «временное», поэтому вполне представляла себе, что вернутся домой далеко не все. Но вернутся. И будут вспоминать как к ним приезжала будущая кайзерин Великогерманского рейха Мария.

С ней прибыла представительная делегация, в том числе сотрудники посольства Германии во главе с послом, а также представители деловых кругов рейха. Её статус был вполне понятен всем присутствующим, поскольку о предстоящей помолвке между кронпринцем Луи и царевной Марией Михайловной уже было объявлено официально, так что окружающие её воспринимали именно в этом качестве – невеста кронпринца Германской Империи.

Так что реакция немцев, и местных, и временных переселенцев была соответствующей. Восторги, охи, ахи, воодушевления, восторги, охи, ахи…

Поездка была полезной во всех смыслах. И интересной, и поучительной, и позволяла пообщаться с будущими подданными, и вообще проникнуться лишний раз немецким духом. О её поездке, конечно же, напишут все немецкие газеты здесь и все германские там. Её поездку снимали для кинохроники, серьезно работали и люди князя Суворина, обеспечивая информационное сопровождение, и обеспечивая хорошее промо в самом рейхе. И не только. Европа и весь мир должны знать в лицо новую восходящую звезду первой величины на небосклоне Владетельных Домов Европы.

Что ж, переселенцы продолжали прибывать. Вроде особых жалоб в части размещения и устройства Мася от них не слышала. Работа для них есть. В том же Екатериненштадте табачная фабрика сейчас сильно расширяла своё производство, буквально заваленная заказами и экспортными контрактами на поставку табачной продукции в Германию. В городе также работал «Завод сельскохозяйственных машин и оборудования братьев Шеффер», выпускавший продукцию широкой номенклатуры – от веялок, борон и плугов до тракторов. Разных. От ручных минитракторов до полноценных средних машин. Продукция предприятия была востребована на рынке России, а теперь интерес проявили и в Германии, так что перспективы у детища братьев Шеффер были отличными, поэтому переселенцев они также охотно принимали и расселяли в своём городке при заводе.

Православная церковь апостола Андрея Первозванного, Евангелическо-лютеранская церковь Святой Троицы, римско-католическая Церковь Христа Царя.

Краеведческий музей.

Рынок.

Более десятка различных учебных заведений, городская библиотека, больница, почтово-телеграфная контора, дом трудолюбия, детский приют, коммерческий банк.

Число промышленных предприятий превышает десяток (выделка кож, мукомольное производство, производство табака, сельскохозяйственных орудий, кирпича и мыла).

В городе имеется собственная телефонная станция и радиостанция.

Вообще же, Екатериненштадт вовсе не был таким уж заштатным городишкой. Население его сейчас бурно приближается к цифре в двадцать тысяч человек. В основном немцы. Поэтому и выглядел Екатериненштадт, как типичный немецкий город – чистенький, ухоженный, упорядоченный.

Непременный памятник императрице Всероссийской Екатерине Великой, к подножию которого Мася возложила букет сразу по прибытию в город.

Мася смотрела на царственную пра-пра-пра-прапрабабку. Смотрела снизу-вверх. Бывшая германская принцесса София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская сидела на своем троне и устало смотрела на свою далекую правнучку. Смотрела спокойно и оценивающе, словно прикидывая, справится ли она? Сможет ли? Полюбят ли её новые подданные? Полюбит ли она Германию так, как сама принцесса Фике полюбила Россию? Всем сердцем?

Точно так же, как её великая прабабка, Мася выйдет замуж в шестнадцать лет. Как и её царственная мать, и её сёстры, и её тётки. Ей уже пятнадцать с половиной. Уже совсем скоро.

В непростое время она выходит замуж и едет в новое Отечество. Придётся перейти в лютеранство, но с этим ничего не сделаешь, ведь это обычная практика. Сама принцесса Фике приняла православие, став Екатериной Алексеевной, её мать перешла из католичества в православие, а её собственная сестра Вика перешла в католичество, чтобы стать императрицей Франции. Что ж, как говорится, Париж стоит мессы. Не она это придумала. Всякая принцесса должна уважать не только своего мужа, но и законы с обычаями своей новой Отчизны. Так что…

Мася вдруг усмехнулась. Если уж немка и итальянка стали русскими, то и она в своё время станет немкой, оставаясь при этом в душе русской. Сама являясь при этом по крови наполовину немкой и наполовину итальянкой.

Ладно, приживется как-то. Не она первая и не она последняя. Лизке вон вообще предстоит принять на своё ещё детское чело тяжелую владетельную корону Шотландии. Ей, конечно, помогут, но жизни её, скажем прямо, не слишком позавидуешь.

Очень беспокойное время. Время, когда тебя всё время пытаются убить.

Да и сама Мася с болью в душе читала и смотрела новости из Германии. Столько погибших и разрушений. Столько беженцев. Даже во времена минувшей Великой Войны рейх и его народ страдали меньше. И она очень надеялась на то, что Англия вскоре падёт, война в самой Европе вскоре утихнет, а Германию перестанут бомбить. Быть императрицей бесконечных руин и гигантских кладбищ ей не очень хотелось.

Но она была уверена – отец обязательно придёт на помощь. Иначе и быть не могло.

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ПАНТЕОН. 18 сентября 1936 года

Траурная процессия государственных похорон.

Черно-золотая урна с прахом. Артиллерийский лафет. Двенадцать лошадей. Флаги Римской Империи и Савойского Дома. Строго-торжественные ряды Лейб-Гвардии. Тысячи и тысячи скорбящих людей на улицах столицы. Длинная колонна официальной похоронной процессии. Монархи идут во главе её.

Рим. Единство. Черногорцы. Французы. Элины. Сербы. Великодаки. Болгары. Словакорусины. Чехи. Германцы и страны Нордического Союза. Япония. Союзники и партнеры поменьше – Тирус, Сунгария, Сиам, Афганистан, Персия. Османия. Империя Цин.

Великобритания, США, Бразилия, Аргентина, Мексика, Уругвай, Чили, Гватемала представлены на уровне послов.

Императоры Рима, Единства, Франции и Германии снимают урну с прахом с лафета.

Гимн Рима.

Пантеон.

Прощальная церемония.

Задвинута мраморная плита.

Императрицы Мария, Виктория, царица Болгарии, великая княгиня Сунгарии, царевна Елизавета возлагают цветы…

ТЕКСТ ВИТАЛИЯ СЕРГЕЕВА

ИРЛАНДСКОЕ МОРЕ. КРЕЙСЕР ВМФ САСШ «ПЕНСАКОЛА». 20 сентября 1936 года

Освальд смотрел на проплывающий по правому борту последний островок Англии. Строго говоря это была не Англия: Остров Мэн был суверенным владением Короны, но в королевство Великобритания никогда не входил. Осколок большого кельтского мира, последний не тронутый огнем войны кусочек родной земли. Из-за горизонта на Востоке громыхал и пылал Ливерпуль, который он оставил менее часа назад, успев уйти от очередной террористической бомбежки. Ему снова повезло. Смерть, неминуемая, судя по доносящемуся непрерывному гнетущему гулу, снова не нашла его. Он был жив. И он был мёртв. Сегодня умерла его вера и надежда.

Когда пять лет назад он триумфально вернулся в Парламент, Освальду, казалось, что он сможет спасти Англию. Проиграв Невиллю Чемберлену в 1925-м, он решил поездить по миру, закончить образование. Казалось, он мог себе это позволить. Его таланты несомненно вывели бы его вперед среди лейбористов, а брак с Синтией Керзон, да и собственное происхождение, всегда позволяли вернуться в ряды консерваторов. Но Освальд был молод – он мечтал не столько о почете, сколько о власти. Точнее он еще мечтал возродить величие Англии. Прямо как убитый на днях Хьюго Лонг, шедший от прогрессистов в президенты Штатов с девизом «Сделаем Америку Великой!». Довыделывался. В Штатах не против величия, если оно не требует «Поделится нашим богатством»[1]1
  Хьюи Пирс Лонг-мл. – губернатор Луизианы, прозванный «Рыбный король», кандидат в Президенты САСШ в 1936 от Прогрессивной партии, лидер движений «Поделимся нашим богатством» и «Сделаем Америку Великой». Муж маркизы Роуз Макконнелл-Лонг, возглавившей после Глобальной войны Луизиану.


[Закрыть]. Луизианские «Рыбный король» Лонг должен был это понимать. Фрэнки умнее, тоже ведет страну к величию, но умеет ради этого не злить «денежные мешки». Они и его поначалу щемили, но вроде два года назад президент САСШ с акулами Уолт-стрит договорились.

Тогда, одиннадцать лет назад, Освальд поиск себя со Штатов и начал. Они с Франклином Рузвельтом люди одного круга и клуба потому и сошлись быстро. Собственно, благодаря зародившейся тогда дружбе он и стоит сейчас на борту крейсера флота Соединённых Штатов. Они много говорили тогда, и Освальд, как ему показалось, понял, как устроен Мiр. Понял он и то, что ключи от него он не получит в Вашингтоне или Нью-Джерси с Бостоном. Тогда проехав «за Солнцем» ещё полземли, он нашел пристанище в числе студентов Джона Мейарда Кейнса, перебравшегося со своей русской женой и маленьким сыном в Университет Нового Рима. Ещё в Лондоне им повезло сойтись с профессором, и обучение шло крайне успешно.

Обогнув землю, Мосли смог понять, что часы Британской империи сочтены. Вопрос для неё только в том, как наиболее достойно и с наименьшими потерями передать тяготы «правления Морями» более молодым нациям. Путь американской плутократии для Империи не подходил. Дельцы Сити со времен Кромвеля прибирали в ней власть, но Славная Революция вернула влияние и благородным лордам. В их партнерстве и была рождена Британская империя. Но у капиталов нет отечества и теперь дельцы были ведомы прибылью за океаном, а поместья не могли его переплыть. Разве что вместе с островом. В Единстве Освальд, кажется, нашел путь для обновления и спасения благородного английского общества.

Освальд многое видел в России и Ромее, Риме, со многими успел поговорить и завести дела… Но на самый верх его не пускала какая-то сила. При императорском Дворе чаще бывала Синтия. И это нельзя было объяснить только его учебой. Она тоже училась. Но при всём декларируемом в Константинополе равенстве рождение женщиной давало больше возможностей «сочетать приятное с полезным». Впрочем, его любимую это спасло два года назад, когда спешно пришлось лечить её в лазарете на Острове… Да-а. «Остров» и для него это уже не Великобритания…

В Ромее было хорошо, но неприкаянно. Он решил не оставаться по окончании экономического курса в очной аспирантуре профессора Кейнса. Начавшийся мировой экономический кризис требовал действия. Мосли – это действие! И он вернулся в Лондон и даже вернулся в парламент пройдя-таки от лейбористов. А потом бросил этих импотентов и стал одним из лидеров Народно-монархической партии. Это стоило ему места Канцлера герцогства Ланкастерского. Но ему была нужна не синекура, а действие! Действие! Британия нуждалась в обновлении! Подлинное освобождение ей мог принести только великий короли или великий лидер. Такой как он 6-й баронет сэр Освальд Эрнальд Мосли!

Но этим дуракам, даже сидящему на троне, не нужно было Освобождение! Все, даже лейбористы, пели о верности монархии и традиции, но бремя этой верности перекладывали на других. Евреи и прочие итальянцы Сити хотели слиться со своими партнёрами с Уолт-Стрит, джентри и лорды хотели сохранить своё благополучие и распущенность, продолжая стричь ренту с земельных владений, заводчики и торговцы хотели новых заказов и сбыта в новые колонии… Монарх с со своей одержимой Моррасом и местью женой-француженкой хотели стравить и обрушить своих врагов ради собственного тщеславия и величия… Даже профсоюзные активисты хотели гарантированного хлеба и масла. А придурки из Фолькс Фронта мечтали о «торжестве арийской расы». Империи на все эти желания уже не хватало.

Он честно пытался переломить ситуацию. Готов даже был объединится с тем же Фолькс Фронтом ради спасения британской нации. Синти удержала. Она, пожалуй, тогда на Острове, еще слабая от болезни была наиболее властной. Может она и права. Лежал бы он сейчас, как эта неприкаянная дура Рота Линторн-Орман[2]2
  Рота Линторн-Орман – офицер Первой мировой, внучка фельдмаршала Британской армии сэр Джон Линторна Арабина Симмонса, создательница «Британского Фолькс Фронта», с начала англо-германской войны – генерал штурмовых добровольческих «патриотических отрядов» фольксистов.


[Закрыть] со своими штурмовиками-фольксистами, в развалинах Манчестера или болотах Камбриджшира… А после его гибели вчерашние соратники начали бы петь о «скорейшем мире, ради примирения в рамках Великой германской нации»?.. НЕТ! Бессмысленная смерть – не для него! Ради кого? Ради короля Эдуарда? Его Изабеллы? Или Англии? Какой Англии?!

Нет больше Англии. Еще не пал Лондон и Бирмингем. Ещё мерсийцы и кентцы ходят с индусами и неграми в самоубийственные атаки, но золота Банка Англии уже давно переплыло океан, королева и Кабинет уже в Ньюфаундленде, король прячется на нетронутом бомбами острове Мэн, города разрушены, а пашни и луга Англии «удобрены» трупами и химией и не скоро дадут всходов… Толпы беженцев в Ирландии и Бретани, не меньшее их число уже в Канаде и ждет в последних нетронутых портах Уэльса отправки с посадками в Австралию и к прочим антиподам. Король трус, твердит что «Империя не сдастся после потери Шотландии, Уэльса и Англии!» Какая Империя? Колонии уже фактически проданы Рузвельту за 5 линкоров, 10 крейсеров и 100 эсминцев с бесплатный перевоз, бегущих американскими транспортами…

Но есть ли спасение? При всём уважении и дружбе, Франклин Делано Рузвельт хоть и лидер, но не правитель «Свободных наций». Он способен пока балансировать между кукловодами, но он не может сам делать ходы в мировой шахматной партии. И уж точно он не спаситель Англии! «Ничего личного! Только бизнес!» – так кажется говорят в Бостоне? Эти потомки пилигримов уже первыми начали обирать британскую нацию. Его Освальда нацию! И ему на этом пиру падальщиков места нет.

В Америке он не найдет защиты и правды! Эти глупцы не поняли, что не кровь, не деньги, а сильная власть – спаситель любой страны! И сами они уже не поймут и не справятся. Нужен сюзерен. Мудрый править, который может установить подлинный мир и защитить принявшие его народы. И такой правитель сейчас один. В его руках мудрость и ядерный «Меч Господень». Великобритания уже покарана им. Но именно Он – спасение для осколков Британской империи. Уже скоро крейсер зайдет в Белфаст, прежде чем уйдет к берегам Новой Англии. Может стоит сойти? Надо немедля поговорить с Синти. Михаил Великий, как знают уже и при дворе последнего Винздора, на днях высадится в Шотландии. Ему, сэру Освальду Эрнальду Мосли, нужно в Эдинбург! Там он может быть полезен себе, Константинополю и тому что останется от Англии. Что ж. Он ещё не мертв! У него есть Синти – его любовь! И ещё остается надежда!

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ПАЛАЦЦО ВЕНЕЦИЯ. РУССКАЯ МИССИЯ. 22 сентября 1936 года

Сегодня я был радушным хозяином. Моему тестю было не с руки в дни траура устраивать приёмы, поэтому я взял на себя эту функцию. Впрочем, всего-то нужно было поговорить четверым, видавшим виды, но от этого не менее респектабельным мужчинам.

Сегодня без титулов. Без корон.

Четверо мужчин собрались пропустить стаканчик и поговорить о делах наших… Нет, не скорбных, скорбные разговоры окончены, слова сочувствия произнесены и приняты. Личное горе вызывает сочувствие, но чрезмерная зацикленность на нём не вызывает уважения.

Не того полёта собрались люди за этим столом.

Четыре ведущих Владетельных Дома Европы. Романовы, Савойские, Гогенцоллерны, Орлеаны. Я, мой тесть Виктор, мой зять Анри и мой будущий сват Вилли.

Такая вот у нас узкая семейная тусовка.

Всё, как в лучших Домах Европы. Впрочем, кого я обманываю? Мы и есть лучшие Дома Европы. Если, конечно, не учитывать Англию. Ну, её-то мы как раз и учитываем. В том числе и в контексте: «взять всё, да и поделить!»

Вилли был мрачен до чрезвычайности. Оно и понятно, ведь на наступление в Британии возлагалось много надежд. Слишком много, я бы сказал. Прошло уже восемнадцать дней активных боев, и, из них, восемь дней непосредственно штурма английских позиций, которому предшествовала практически десятидневная артподготовка, перемежающаяся с затяжными бомбардировками с воздуха. И пока решительного прорыва на стратегическую глубину немцам достичь не удалось. Да, что там «не удалось», германцы откровенно увязли, сумев углубиться между Лидсом и Шеффилдом на расстояние до двадцати километров при ширине прорыва по фронту в тридцать километров.

Южнее результаты были менее скромными, хотя и большим успехом взятие Ноттингема и Лестера назвать было сложно. Англичане хорошо подготовили свою эшелонированную оборону, без всякого стеснения применяя минные поля, химические фугасы с дистанционным подрывом и прочие, неприятные для наступающих, сюрпризы.

Я знал, что где-то там, в резерве, ждёт своего часа танковая группа Гудериана, в которой, по нашим оценкам, собран бронекулак примерно в тысячу машин, не считая средств усиления, снабжения и прочего санитарно-продовольственного обеспечения. Но этот кулак следовало пускать либо в наметившейся прорыв в развитие успеха, либо отправлять на штурм всё ещё укрепленных позиций противника, с риском потерять до половины личного состава и техники, чего в Берлине себе позволить не могли.

Но, в конце концов, немцы оборону британцев прогрызут. Другое дело, какими потерями это будет оплачено и хватит ли потом сил на развитие наступления на Ливерпуль? А время идёт. Я бы даже сказал, что время уходит. Катастрофически. И планы сокрушить Британию до ноября становились всё призрачнее, разбиваясь о реальность.

Собственно, потому мы здесь сегодня и собрались. На пир, так сказать. Чтобы чаю попить, яств отведать, да анекдоты потравить друг другу. Или байки, тут как кому угодно.

– Итак, коллеги, приветствую вас в Палаццо Венеция. На правах хозяина дворца позволю себе начать нашу встречу.

Возражений, понятно, не последовало, и я продолжил:

– Первым и главным приоритетом сегодняшнего дня я бы назвал скорейший разгром Великобритании в пределах её метрополии. Второй вопрос повестки – это, если так можно выразиться, послебританское устройство Великобритании. Бывшей Великобритании, разумеется. Думаю, что выражу единое мнение присутствующих по данному моменту – Британия больше никогда не должна возродиться на этих островах. Все беды Европы за последние лет тысячу чаще всего произрастали именно на берегах Туманного Альбиона. А значит, это гнилое семя нужно выкорчевать с корнем из Европы. Выкорчевать быстро. Если потребуется, то буквально выжечь, устраняя саму возможность возрождения общей для нас всех опасности.

Вилли криво усмехнулся.

– Да, выжечь было бы хорошо.

Все прекрасно поняли скрытый подтекст сказанного кайзером. Да, фронту не хватало перелома, а обычные средства пока решить проблему не могли. На что Вильгельм Третий прямо и намекал.

Но я гнул свою линию.

– Британия много столетий была общей проблемой для всех нас. А потому и решать эту проблему нам нужно сообща. Решать быстро и принципиально. Принять решение желательно сегодня, ибо время уходит, 4 ноября всё ближе. А переизбрание Рузвельта не сулит ничего хорошего, ведь все присутствующие знают о концентрации американских войск в Ирландии. Пока они именуются «добровольцами» и тихо сидят в пределах, отведённых им ирландским правительством военных баз и временных лагерей. Но, по оценкам разведок Единства, в Ирландии уже сконцентрировано сил примерно на два наземных армейских корпуса и авиационную бригаду. И войска продолжают прибывать из Америки, где формирование «добровольческих батальонов» уже поставлено на поток. Одновременно с этим происходит развертывание американских сил Корпуса морской пехоты. И, по имеющимся сведениям, идёт подготовка к скорому объявлению частичной, а возможно, и полной мобилизации сразу после официального вступления США в войну на стороне Британии.

Вильгельм заметил:

– В Вашингтоне не меньше нашего заинтересованы в разгроме Британии. Потому и ждут. Так что выборы президента – это лишь один из факторов. США придут Лондону на помощь только тогда, когда станет ясно, что британская Метрополия окончательно и неотвратимо утратит статус центра Британской империи.

Киваю.

– Но это не отменяет постоянную отправку «добровольцев», не так ли? Такой формат позволит Вашингтону затянуть конфликт на годы, обескровливая тем самым и Британию, и Европу. Мы же себе этого позволить не можем.

Ну, мы-то можем, а вот Германия – нет. Поэтому мой посыл направлен именно в адрес Вилли, и он прекрасно понимает, о чём я толкую.

– К тому же, насколько я могу судить, пока прервать морской коридор между Дублином и Ливерпулем германским силам не удается, не так ли? Не говоря уж о сплошном потоке авиационного сообщения между Ирландией и Британией.

Кайзер вновь отпил чай и промолчал. Сотрясать воздух впустую он не любил, а я говорил вещи вполне очевидные. В конце концов, Вилли был прав, ведь мы тут собрались не воздух пинать, а пытаться решить существующую проблему.

Конечно, Германия бы предпочла обойтись своими силами, но у неё явно не получалось в этом году додавить британцев. Хотя те явно сдувались, но перелома пока не просматривалось. Англичане довольно успешно избавлялись от излишков едоков, массово эвакуируя через Ирландию стариков, женщин и детей, получая взамен ощутимую военную помощь, а продолжающаяся до сих пор и длящаяся на протяжении вот уже трёх лет война в Испании, явно и наглядно демонстрировала, что война в таком формате может длиться годами.

Всё это было понятно, но был во всём этом один неприятный затык – разгром Британии в этом году без вступления нас в войну практически нереален, а вступать официально в войну нам крайне не хочется. Но и Франции не хочется. Во всяком случае – пока. Про Италию и говорить нечего, поскольку никаких интересов у Рима в том районе не просматривалось. Как говорится, продавать вооружения, боеприпасы и технику воюющей Германии – охотно, а воевать самим – шиш с маслом!

Однако парадокс был в том, что весь Новоримский Союз смотрел именно на нас. Если мы останемся в нейтральном статусе, ограничиваясь поставками и прочими «добровольцами», то и наши новоримские союзники предпочтут сидеть пока на попе ровно и ждать развития событий. Им что – больше всех надо? Даже Франция пока осторожничает, хотя и поглядывает голодным взглядом через Ла-Манш. А ведь Анри очень, нет, не так, ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ нужна маленькая победоносная война! Но так, чтобы без особого риска осложнений во внутриполитической ситуации. А это значит, что сами они туда не полезут. Только «исполняя союзнический долг» и рассчитывая на широкий поток поставок из Единства и Италии.

Но стоит нам вступить в эту войну, так за нами подтянутся и все остальные, включая тех, кому там и ловить-то нечего. Просто рассчитывая «поучаствовать» и получить по итогу какие-то персональные плюшки за счёт Британии где-нибудь в Африке или в Азии, острова какие-нибудь в океане или ещё что. Та же Мафальда вот уже два десятка лет спит и видит себя в императорской короне, а для этого Болгарии нужно иметь заморские территории для обретения статуса полноценной империи. И Татьяна в Сербии не откажется, да и Ольга предпочтёт организовать для сына помимо трона Великодакии ещё и императорскую корону. Быть императором в наше время стало очень модным в Европе.

С некоторых пор.

Да что там в Европе! Если даже Сунгария и Тирус плотоядно осматриваются по сторонам, даже Афганистан неровно дышит в адрес приграничных районов Персии и Британской (пока) Индии. Что уж говорить о таком мегахищнике, как Япония? Ибо все чувствуют, что подходит время Большого Передела мира, и выиграет тот, кто успеет застолбить интересные куски для себя любимого. А то ведь можно и повторить печальную судьбу Германии, которая слишком поздно объединилась, когда все колонии уже были поделены между другими. Так что, да, у нас всех наступало беспокойное время.

В том числе и для нас.

И я бы предпочёл подождать. Если бы не Лиза и её будущая (как я уже внутренне был уверен) корона Шотландии.

Конечно, права на эту корону от Савойского Дома имела в теории еще и старшая дочь покойного Умберто, но мой тесть благоразумно отказался от притязаний. Италии сейчас точно не до такого экстрима на другом конце Европы.

Поэтому этот приз получит моя Лиза.

БРИТАНИЯ. ГЕРМАНСКАЯ ЗОНА ОККУПАЦИИ. СКАРБОРО. ВОЕННО-ВОЗДУШНАЯ БАЗА. 22 сентября 1936 года

Князь тихо выругался сквозь зубы. М-да, ситуация. Действовать нужно было немедленно, времени на согласование с Государем, который сейчас где-то в Риме, не было совершенно. Через час будет уже поздно. Ну, или через два.

Превышал ли князь свои полномочия? Да. И, нет. Он был в своём праве. Но ответит за своё решение сполна. Цена ошибки – отнюдь не только его голова, про простую опалу и мечтать нечего. Но куш был слишком велик. Чрезвычайно.

Князь буквально выпрыгнул на землю, когда его квадроцикл притормозил у небольшого коттеджа на краю лётного поля. Лестница. Стук в дверь.

Хозяин встретил на пороге:

– Анатолий? Какими судьбами?

– Сергей, хочу посоветоваться.

Усмешка:

– Дело на сто миллионов, как всегда?

– Нет. Сегодня не до мелочей. Игра по-крупному. Ва-банк.

Хмыканье.

– Вот как? Что ж, удивите старика. Заходите.

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ПАЛАЦЦО ВЕНЕЦИЯ. РУССКАЯ МИССИЯ. 22 сентября 1936 года

Мы заседали уже два часа. Шло долгое и нудное (и очень нужное) согласование совместных действий в «Битве за Англию». Шотландия была отнесена (как неожиданно!) к русской зоне оккупации, Корнуолл и Уэльс вошли в будущую французскую зону, а сама Англия во всех её будущих ипостасях, входила в германскую. Силы 1-го Новоримского Экспедиционного корпуса в составе итальянской, сербско-черногорской, эллинской, болгарской и великодакской бригад, должны были оказать поддержку сил Единства и Франции. Силы 1-го Нордического Экспедиционного корпуса из подразделений Венгрии, Бельгии, Дании, Швеции и Норвегии, должны были оказать помощь германской группе армий «Норд», в состав которой входили также голландские и испанские дивизии.

Операция была намечена на середину октября, но во многом зависела от погоды. В любом случае, мы собирались поставить точку в этой фазе войны и перейти к долгосрочному планированию.

Сейчас же живейшим образом обсуждались варианты наших совместных действий, если Ирландия будет оставаться активной перевалочной базой для снабжения английского Сопротивления, а также станет возможным непотопляемым авианосцем США для воздушных ударов по Франции и Германии с сателлитами. В этом случае вопрос оккупации Ирландии становился для нас просто неизбежной мерой по обеспечению безопасности в Европе. Как и скорейшее установление порядка в Испании. Англосаксы должны были лишиться любой базы в Европе, так что и Португалия, скорее всего, станет объектом профилактической оккупации, оставалось решить вопрос, кто этим дерьмом будет заниматься. По всему выходило, что Ирландия по итогу будет зоной ответственности немцев, а Португалия отойдет к Новоримскому Союзу…

Тут неожиданно появился мой новый адъютант полковник Клёнов. Склонившись к моему уху, он сообщил, что пришла срочная шифрограмма из Британии от «товарища Серова». Несколько озадаченный, я извинился перед присутствующими и вышел из помещения.

Через четверть часа я прочитал расшифрованный текст, сказав лишь:

– Твою ж мать!!!

БРИТАНИЯ. СЕВЕРНОЕ МОРЕ. 22 сентября 1936 года

Две сотни десантно-транспортных самолётов с опознавательными знаками Компании. Полк истребителей прикрытия. Смешанный ударно-штурмовой авиаполк. Три десятка транспортников.

Силы частной военной компании подняты в воздух по его воле. Волей всемогущего имперского комиссара. «Именем императора!» Три с лишним тысячи космодесантников, входящих в состав ЧВК «Кассиопея», именовавшейся в девичестве 12-й Отдельной горной десантно-штурмовой бригадой особого назначения ССО Армии Единства, погрузились в самолёты по его единоличному приказу во имя державной необходимости.

Князь сорвал эту массу войск в чужой стране и своим решением бросил их в бой за две с лишним сотни километров от аэродрома базирования. Бросил без приказа императора, но его Именем. И он за это ответит перед ним сполна, чем бы это дело ни закончилось.

И пусть формально его выходка не приведёт к открытой войне, но Государь может эту его самодеятельность и не оценить. И тут Прокудин-Горский ничем не поможет, он, как такой же имперский комиссар, сможет высказать государю лишь своё частное мнение по этому делу. В любом случае, вызов на Высочайший Ковёр был князю гарантирован. А там уж, как Бог и император решат. Может наградят. А может, и так наградят, что небо с овчинку покажется. Всё в алмазах. Ибо, это не просто самодеятельность, а совершеннейшее самодурство, граничащее с мятежом – сорвать тысячи высокообученных солдат и отправить их куда-то, руководствуясь лишь своими внутренними убеждениями о том, что такое благо для Империи. Не говоря уж о политических и геополитических последствиях этой операции.

Да, и, вообще, князь ни в коем случае не должен был «светиться» лишний раз. Но, «товарищ Серов» достал своё удостоверение имперского комиссара. И отдал приказ.

Именем императора.

Моторы мерно гудели. Воздушная эскадра шла на север.

РИМСКАЯ ИМПЕРИЯ. РИМ. ПАЛАЦЦО ВЕНЕЦИЯ. РУССКАЯ МИССИЯ. СИТУАЦИОННЫЙ ЦЕНТР. 22 сентября 1936 года

Прохлада Ситуационного Центра отнюдь не остудила мои кипящие мозги. Такого поворота я никак не ожидал. И ОТ КОГО!!! Самоличным решением князя ситуация полетела просто в тартарары. Всякие планы утратили свой изначальный смысл, все переговоры и согласования обесценились, так что в зал Больших Тёрок я вернусь уже с совершенно другой ситуацией на руках. И совершенно непонятно, чем всё в итоге окончится.

Отменять что-либо было уже поздно, а как спасать ситуацию было ещё непонятно.

Ах, князь-князь… Чистой же воды авантюра… Авантюра, последствия которой даже сложно предсказать, не то что пытаться ВСЁ переигрывать заново.

Поздно уже дёргаться. Остаётся лишь ждать.

Именем императора.

БРИТАНИЯ. ШОТЛАНИЯ. ЭДИНБУРГ. ЭДИНБУРГСКИЙ ЗАМОК. 22 сентября 1936 года

 
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить!
С нашим атаманом не приходится тужить!
 

Князь криво усмехнулся. Да уж. Точнее и не скажешь. Весело до невозможности. Как же жестоко он ошибся!

Но бойцам Компании его внутренние терзания были неизвестны. Им было хорошо. Операция проведена успешно, потерь почти не было. Замок и город были захвачены сходу. На аэродроме садились борт за бортом доставляя им припасы, вооружения, пополнение и автомобили. Дерзкая операция была проведена просто блестяще – столица Шотландии взята под контроль. Местный гарнизон был застигнут врасплох и капитулировал. Бойцам ЧВК было что праздновать и чем гордиться.

Но сам-то князь знал, что операция фактически провалена. Три тысячи космодесантников с лёгким вооружением против танков и тяжёлой артиллерии долго продержаться не смогут. Есть иллюзорная надежда, что британцы не захотят разрушать Эдинбург, но учитывая уровень жестокости этой военной кампании, тут ни в чём нельзя быть уверенным. Разве что только в толстых и высоких стенах крепости, в отвесных обрывах и в поддержке с Большой земли.