Текст книги "Полная заправка на Иссоре"

– Неужели вы сразу не поняли?

– Я думал, что, став Властью, они…

– Бросьте, коллега. Нельзя избавиться от того, что в крови. И если субъект родился вором, то он не перестанет им быть, на какие бы высоты ни поднялся. Поверьте мне: такие комплексы не исчезают. Почему, с вашей точки зрения, у нас царит такое вот увлечение судопроизводством, почему судят всех поголовно? Только ли ради конфискаций? Реальная прибыль от этого далеко не столь велика, поверьте, как об этом болтают. Дело совсем в другом. Каждый должен пробыть какое-то время за решеткой – потому что иначе те, кто незримо стоит у власти, постоянно испытывали бы ощущение собственной неполноценности, так как они-то уж все через это прошли, прежде чем взобраться наверх. А сейчас они чувствуют себя прекрасно, потому что вся Иссора едина в смысле пребывания под замком, и вполне можно утешать себя тем, что все – преступники, все мотали срок, но они – Власть – оказались самыми умными, самыми умелыми и самыми решительными из всех. Вот, коллега, как обстоит дело в действительности. И вам не миновать бы самое малое достаточно серьезной отсидки, прежде чем к вашей помощи решили бы обратиться; но раз уж вас разыскивают по всей Галактике, то сидеть вам вовсе не обязательно: и так ясно, что вы за птицы.

– Искренне благодарен вам за высокую ценность информации, – привстав, поклонился Федоров. – Итак, наша задача будет заключаться в том, чтобы перебросить на Ливеру некоторое количество протида. А что будет с нами потом?

– Простите, но я еще ни слова не сказал о вашей задаче…

– Бросьте. Это ясно и так. Вы не могли перевезти товар на одном из ваших кораблей, потому что информация непременно утекла бы, а вы уже и сами сказали, что это хотя и не смертельно, но тем не менее нежелательно. Ваш корабль так или иначе был бы замечен, опознан и так далее. А наша машина – совершенно чужая, она никому не известна, и в этом ее преимущество. Однако, если посадить на наш корабль вашу команду, она, во-первых, еще неизвестно, справилась бы с ним – у вас эта модель пока еще, насколько могу судить, не освоена, – а во-вторых, опять возникла бы утечка информации. Конечно, команду можно потом и нейтрализовать, все мы это прекрасно понимаем, однако информация могла бы просочиться еще там, на Ливере, а вовсе не обязательно после возвращения на Иссору. Так что желателен совершенно посторонний экипаж. А это – именно мы, другого у вас просто нет. Элементарная логика, Алас, только и всего… Логика Службы, согласитесь.

– Отдаю вам должное: действительно чувствуется профессионал. И задачу свою сформулировали совершенно точно. Ну что же, я очень рад, что мы смогли так просто договориться. Правда, отдельные неточности вы все-таки допускаете, но вас трудно всерьез упрекнуть в этом: у вас просто не было возможностей запастись нужной информацией.

– Неточности у меня? Ну-ну, интересно…

– Хотя бы относительно кораблей. Вы решили, что мы опасаемся утечки информации. Это не так. Мы нашли бы способы предотвратить ее. Нет, дело совершенно в другом. Почему, вы полагаете, на месте главного космодрома планеты возник базар? По самой простой причине, мой собрат: потому что у нас больше нет кораблей. Осталось небольшое количество военных машин, но к появлению одного из них близ Ливеры тамошние власти отнеслись бы неадекватно: они просто-напросто перепугались бы до смерти и подняли бы трезвон во всем регионе: они и по сей день нам не верят – и, может быть, правы. Мы пытались уладить этот вопрос там с коллегами, но они, невзирая на крайнюю заинтересованность в успехе этой сделки, отсоветовали нам оперировать военными кораблями: предупредили, что здесь даже они не смогут ничего сделать. Что делать, национальный психоз; и он там не уляжется до тех пор, пока… Одним словом, долго.

– Не уляжется, пока вы не вернете их на приличествующую им орбиту?

– Это ваши слова, не мои. Так вот, советник, дело просто в том, что кораблей нет: содержать торговые звездолеты, как вам известно, – страшно дорогое удовольствие; наши предприниматели рассчитали, что куда выгоднее фрахтовать чужие, чем тратиться на свои, ну а государство не настолько богато и даже имевшиеся звездолеты отправило в переплавку, когда они достаточно заржавели и стали разваливаться сами собой.

– Странно – если реальная власть именно в руках богатых иссов.

– Чего же странного? Они же не станут расходовать свои деньги, а прибыль была бы вовсе не столь велика, как считают непосвященные. Вот по этим причинам у нас нет кораблей; вы скажете – отчего же не нанять? Но на такую операцию не пойдет ни одна из владеющих кораблями фирм других миров: риск превышал бы допустимый. Так что ваш корабль подвернулся в самое время. И, честное слово, вы не прогадаете, выполнив нашу – просьбу, скажем так.

– Вы забыли о малости, Алас: спросить, согласны ли мы.

– Чистая формальность: всякому здравомыслящему существу ясно, что… Хорошо, хорошо. Спрашиваю, чтобы соблюсти протокол: вы согласны?

– На определенных условиях.

– А именно?

– Во-первых, полная заправка корабля за счет Службы.

– Само собой разумеется. Весь путь до Ливеры…

– Я сказал – полная заправка, Алас. Все цистерны, по самую горловину. Именно полная!

– М-м… Ну, если начальство согласится…

– А вы убедите их, что так надо, иначе мы и пальцем не пошевелим.

– Послушайте, – сказал Алас с оттенком угрозы в голосе. – А не слишком ли вы переоцениваете свое значение? Конечно, вы – наилучший экипаж для данных условий, но ведь не единственный!

– У меня к вам вопрос, коллега! – неожиданно вступил в разговор Меркурий. – Вы угнали корабль. Где он сейчас находится?

– Там, куда мы его поместили, – ответил Алас после некоторой заминки.

– А хотите, я угадаю – где именно?

– Гм… Не уверен, что это вам удастся.

– Судите сами. Готов спорить на двадцать граанских барсов, что он по-прежнему находится там, где мы его покинули. Вы в лучшем случае выставили свою охрану, очистили от народа прилегающую часть космодрома и еще, быть может, окружили каким-то забором. Но сдвинуть его с места так и не смогли, хотя пытались. И наверняка уже поняли почему.

– Гм. Я не уверен, что мы поняли правильно.

– А дело ведь крайне простое. Это мой корабль, коллега. И все его замки и запоры, все органы управления реагируют только на мои отпечатки и на мое биополе. Он изготовлен по моему заказу, и переналадить его могут только у нас в Империи. Возможно, в конце концов это оказалось бы под силу и вашим мастерам – но им пришлось бы провозиться бесконечно долгое время. А корабль нужен сейчас, иначе придется возвращать деньги, не так ли? Нет, коллега, мы совершенно не переоцениваем себя, и вам придется пойти на наши условия.

– Хорошо. Пусть будет полная заправка. Что еще?

– Ну, пожалуй…

– Одну минуту, – заговорил наконец и Полномочный посол. – Одно условие есть и у меня.

– Готов выслушать.

– С нами, несомненно, полетит и ваш представитель – и чтобы мы не позволили себе никаких… непредусмотренных поступков, но в первую очередь для того, чтобы там, на Ливере, должным образом произвести сдачу груза тому, кому следует, и проследить за оплатой. Я прав?

– А вас это обижает?

– Ни в коей мере. Мое условие заключается в том, чтобы этим представителем были вы.

– Чувствую себя польщенным. Вы успели горячо полюбить меня?

– Да просто мы к вам уже привыкли. И с вами приятно разговаривать. Кроме того, вы так хорошо относились к нам здесь, на Иссоре…

– Ну что же. Думаю, что у моего начальства не возникнет возражений относительно моего участия в операции. Но что касается приятных разговоров… боюсь, уважаемый чужеземец, что вам не придется в них участвовать.

– Это что еще за новости? – нахмурился посол. – Советник, вы слышали?

– Откровенно говоря, я ожидал подобного подвоха с их стороны, – ответил Федоров довольно спокойно. – Я понимал, что они захотят перестраховаться. А единственный способ это сделать – удержать у себя заложника.

– Но это же просто немыслимо! Нет, я никак не могу согласиться на такое беззаконие.

– Здесь в силе наши законы, – улыбаясь, напомнил Алас. – И вам поневоле придется им подчиняться.

– Но мы откажемся! Не правда ли, советник, Меркурий – мы ведь откажемся?

– Если вы хотите в лучшем случае провести остаток жизни в тюрьме… нет, не в этой – эту мы используем только для друзей – и даже не в той, где вас приютили по прибытии; нет, посол, у нас имеется множество тюрем, действительно неудобных для проживания. Да и кроме того – не забудьте: вам вынесен приговор, и никто не вправе ни отменить его, ни даже смягчить – если только мы перестанем защищать вас.

– Несчастье в том, что он прав, – сказал Федоров. – Мы диктуем свои условия только в том случае, если соглашаемся с основными положениями их замысла. Однако, посол, я могу гарантировать, что за время нашего отсутствия с вами не случится ничего плохого. А мы обернемся достаточно быстро: Ливера находится – рукой подать, мы отвезем их протид, наш спутник получит то, что им причитается, и вы не успеете еще соскучиться, как мы вернемся за вами.

– Федоров, я, право же, не ожидал от вас подобного бессердечия!

– Однако, посол, это – единственный выход, и нам придется принять их предложение. Алас, можете ли вы обещать, что мой товарищ в наше отсутствие будет находиться в приличных условиях?

– Вы просто обижаете меня таким вопросом. Раз мы остаемся друзьями, его и примут как лучшего друга, поверьте. Мы ведь не собираемся, выполнив предстоящую операцию, совершенно порвать с вами. Напротив, надеемся, что наши отношения окажутся взаимовыгодными и будут продолжаться долго.

– Что же, слышать это очень приятно, и вряд ли мы станем отказываться от выгодных дел. Клянусь вам, посол: наш партнер – весьма достойный исс, не верить его гарантиям нет никаких причин. Обещаю вам: мы обернемся быстро, гораздо быстрее, чем вы думаете. Вы согласны со мной, Меркурий?

– Безусловно, – подтвердил синерианин. – Поверьте, посол: я с удовольствием заменил бы вас в роли заложника. Но без меня, к сожалению, корабль не поднимется над грунтом ни на палец. И ваш советник тоже необходим из-за его умения быстро ориентироваться и принимать решения в необычной обстановке. Так что…

И капитан корабля поднял плечи и развел руками.

– Не соглашусь ни в коем случае! – Изнов откинул голову, заложил руки за спину. – Какие бы блага вы мне ни сулили – ничто не заставит меня поступиться моими дипломатическими прерогативами. Не желаю больше разговаривать на эту тему. И предупреждаю: если судьба вновь приведет нас на Терру, мне придется доложить о вашем поведении Этической комиссии.

– Оставляю это на ваше усмотрение, – и Федоров склонил голову, как бы уже готовый подставить шею под наточенный топор этического палача. – Итак, сойт Алас, наш сотоварищ не соглашается на ваше предложение.

– Я не заметил, чтобы было сделано предложение, – заявил в ответ сойт Алас. – Я просто объяснил послу, что ожидает его в ближайшем будущем. Никто не спрашивал его согласия, и никто не обратит внимания на его возражения.

Изнов лишь сверкнул глазами. Но его два зрачка явно не могли состязаться в выразительности с шестью иссорианскими.

– Но в создавшейся ситуации, – продолжал Алас, – мы более не считаем себя обязанными обеспечить заложнику самые благоприятные условия. Он мог бы скоротать время вашего отсутствия здесь, в обстановке, созданной нами для наших коллег, временно оказавшихся вне игры; но он пренебрегает гостеприимством – и потому будет валяться на жестком топчане в той камере, где я имел удовольствие впервые навестить вас. Итак, посол, если вы не передумали – я немедленно вызываю их управителя, и вас отправят в ту тюрьму, с которой вы уже знакомы. Решайте немедленно!

– Я уже сказал: никакие угрозы не заставят меня согласиться.

– Продано! – провозгласил сойт Алас и направился к телефону.

– Вот и прекрасно, – подвел итоги Федоров. – Итак, дорогой посол, – счастливо оставаться. В путь, коллеги, и пусть судьба будет к нам благосклонна.

Корабль возвышался на том же месте, где был оставлен почти сутки назад. Могло показаться, что этого времени вовсе и не было: некогда стартовое поле, а ныне рыночная площадь была все так же заполнена людьми, стоял тот же гул, и ветер так же гонял взад и вперед обрывки упаковочной бумаги и прочий мусор. Лишь вокруг корабля лежала пустота: толстые красные шнуры на невысоких металлических стойках обозначали запретный круг, зайти в который не пытался никто.

Впрочем, пустынность тут была лишь кажущейся. Когда лимузин Службы надежности остановился и трое путешественников ступили на твердое покрытие поля, каким-то непостижимым образом вокруг них из ничего материализовались вооруженные люди в черных комбинезонах. Короткие десантные автоматы были направлены на приехавших.

– Отставить, – скомандовал сойт Алас. – Начальника охраны ко мне!

Названный подбежал и вытянулся, как вытягиваются перед старшим во всех армиях Галактики.

– Доложите обстановку.

– Все спокойно, сойт. Никто не возникал, не приближался. Тишина и порядок.

– Корабельное топливо?

– Заправщики прибыли полчаса назад. Находятся за зданием вокзала – чтобы не стали задавать лишних вопросов, как и было указано.

– Хорошо.

– Вряд ли нам удастся сделать все нужное, не привлекая внимания, – усомнился Федоров.

– Вы ошибаетесь, коллега. Вот если бы мы перетащили вас на военный космодром – тогда действительно внимание было бы разбужено. За нами следили бы, пошли бы толки и пересуды. А тут – никому и в голову не придет, что в центре этой толпы можно развивать серьезную операцию.

– Но придется грузить протид…

– Не знаю такого слова. Мы погрузим мороженую рыбу; это традиционная статья нашего экспорта. Все будут видеть, и никто не удивится. Вы прилетели за рыбой и улетели с ней.

– Жаль, что мы тогда сразу же не заявили, что нас интересуют дары моря. Просто не пришло в голову.

– Не беспокойтесь: этот слух пущен уже три часа тому назад. И сейчас об этом знает весь базар.

– Воздаю должное.

– Похвала профессионала – самое приятное, что может быть. Капитан, вы можете приступать к выполнению ваших обязанностей. Охрана – пропустить! А я тем временем сообщу, что рыбу можно везти. Груз будет здесь не позже чем через час.

– И грузчики?

– Разумеется. Не мы же с вами будем таскать ящики. На тяжелых и вредных работах у нас вообще принято использовать заключенных. Тоже весьма древняя традиция.

– Справедливо. Ну, Меркурий, как ваши дела?

Взойдя по трапу, Меркурий тщательно осматривал люк.

– Вы все-таки возились, – с неудовольствием сказал он, когда Алас вернулся.

– Но очень деликатно. И сразу же прекратили, как только поняли, что возможны сюрпризы.

– Хорошо, что поняли… – пробормотал Меркурий.

– Ну, чему-то все-таки и мы учились.

Крышка люка беззвучно откинулась. Меркурий вошел в тамбур, чтобы открыть внутренний люк. Если внешний реагировал на биотоки, то внутренние замки – на сетчатку глаз. Обмануть их было нельзя.

– Вы скоро, капитан? – спросил Алас. – А то этот неприятный ветер, и пыль к тому же… Хотелось бы побыть в тепле перед погрузкой. И если у вас найдется что-нибудь согревающее…

– Увы, – мрачно проговорил Меркурий. – Наши ресурсы исчерпаны.

– Значит, я не зря захватил с собой… Старшой! Достаньте там из машины чемодан и прикажите принести его сюда.

– Будет исполнено!

– Вы меня необычайно радуете, – сказал Меркурий, распахивая и внутренний люк. – Рад приветствовать вас на борту моего корабля. Прошу!

– Не сказал бы, что очень просторно…

– Это ведь не пассажирская машина. Кают-«люкс» здесь нет. Впрочем, нам подолгу летать и не приходится: сопространственные прыжки – дело быстротечное. Но вот здесь мы можем прекрасно устроиться и распить бутылочку, пока будет производиться погрузка.

– Ну что же, разумное предложение. Крепкое или…

– Нет. Все же предстоит старт…

– Вот прекрасное вино.

– Покажите-ка… О, эморское! Вижу, вы не стесняетесь в расходах.

– Наша Служба – единственное разумное учреждение в этом мире. Не хватало еще, чтобы стали экономить на нас. Пошатнемся мы – и все рухнет. Разве у вас не так?

– Во всей Галактике так, – сказал Меркурий.

– Похоже, вы основательно изъездили ее.

– Не без того. Да и вы, думается, тоже не сидели всю жизнь на Иссоре?

– Боюсь, что вы ошиблись. Я всего лишь скромный сотрудник Службы надежности… Мне не удалось побывать практически нигде за пределами нашего мира, если не считать того эпизода в Эморе, о котором напомнил мне уважаемый советник.

– Вам надо носить галстук, – посоветовал Федоров.

– Что? Зачем?

– Потому что когда ваш воротничок расстегнут, виден шрамик от универсальной прививки, которой подвергается каждый, прибывающий на Синеру. И только на Синеру: в других местах и правила другие. Мы-то с Полномочным послом прошли через это и отлично знаем…

– Гм-гм…

– Уважаемый сойт, – сказал Федоров. – Какой смысл доказывать вам то, что вы и без нас знаете? Например, то, что вы никогда не подумали бы о наличии сюрприза, если бы не были заранее ознакомлены с некоторыми конструктивными особенностями этой модели. А ведь она даже на Синере весьма строго засекречена. Скромность – прекрасное качество, сойт, но оно как соль: если слишком много, пища становится несъедобной. Здесь мы втроем, стоит ли разыгрывать друг перед другом спектакли?

– Я и не собирался, – сказал Алас не без обиды. – Веду себя так, как полагается в таких случаях…

– В таких случаях полагается выпить за ваше здоровье, что я и предлагаю сделать, – сказал Федоров. – После чего выйти и проследить за погрузкой, потому что, если только этот монитор не страдает галлюцинациями, рефрижераторы с мороженой рыбой уже приближаются. Ну, ваше здоровье, гостеприимный хозяин Иссоры!

– Что вы, что вы! Но, пожалуй, на титул представителя хозяев я соглашусь.

– Будь по-вашему. До дна – и за дело!

Когда они спустились, машины уже подъехали и головная успела развернуться, чтобы до предела сократить расстояние между собой и грузовым люком корабля. Алас окинул колонну взглядом.

– Увезем все? – озабоченно спросил он капитана.

– Пожалуй, да. Скажите, пусть открывают первую – я подаю транспортер.

Из грузового люка выдвинулась рама с лентой. Всей механикой управлял Меркурий при помощи выносного пульта. Дверцы рефрижератора – во всяком случае, именно так прибывшая машина выглядела – тоже распахнулись, и там показались двое грузчиков в толстой, мешковатой арестантской спецодежде, полосатой, как пешеходный переход.

– Сильно фонит? – поинтересовался Федоров.

– Ну, протид это протид… Но ваш-то корабль с защитой.

– Естественно. Начали?

– Я в трюм, – сказал Федоров.

– Нет, – не согласился Меркурий. – Вот вам пульт, орудуйте здесь. А укладка груза – дело тонкое, ею займусь я сам. Прихвачу еще пару грузчиков. Эй вы, на машине! Вы – со мной в трюм, наверху пусть работают солдаты!

И он исчез в корабле, чтобы войти в трюм изнутри. Федоров включил транспортер.

– Считайте контейнеры, сойт, чтобы потом не вышло недоразумений, – сказал он и крикнул старшему охраны:

– Готовы?

Оттуда лишь махнули рукой.

– Пошел!

И погрузка началась.

И Меркурий с грузчиками в трюме, и водители машин, и солдаты в кузовах работали четко и усердно, дело шло споро и без происшествий. Так что через час с небольшим последний контейнер был погружен, и вышедший из трюма капитан спросил у Аласа:

– Ваш подсчет совпадает с заказом?

– Совершенно точно.

– Покажите. Правильно, и у меня те же цифры. Я пломбирую трюм. Не возражаете?

– Начальник колонны! – вместо ответа позвал сойт.

Вызванный подбежал.

– Операция проведена хорошо. Возвращайтесь на базу.

– Будет исполнено!

Начальник колонны направился к машинам, на ходу командуя заводить моторы.

Федоров глядел вслед тяжелым грузовикам, которым приходилось ползти на самой малой скорости, буквально расталкивая толпу, все никак не уменьшавшуюся и по-прежнему занятую куплей и продажей.

– Великая вещь – торговля, – пробормотал он. – Интересно, почем нынче протид на галактическом рынке…

– Начинаете интересоваться коммерцией? – усмехнулся Алас.

– Стремлюсь не отстать от времени. Ну что, капитан – по местам стоять, с якорей и швартовых сниматься?

– По местам, – согласился Меркурий. – И прощай, Иссора. Все было очень интересно и поучительно…

И он первым направился вверх по трапу. Алас подозрительно глянул ему вслед.

– Если бы не заложник, – сказал он, – я мог бы подумать, что вы не собираетесь возвращаться сюда.

И последовал за капитаном.

– Ну что вы, – сказал ему в спину Федоров, замыкая шествие. – Мы не бросаем своих. Можете быть уверены.

Люки за ними закрылись, негромко проворковали автоматические запоры.

– Сирена у вас есть, надеюсь? – поинтересовался Алас, усаживаясь в отведенное ему кресло и включая страховку.

– Зачем?

– Разогнать толпу. Чтобы обойтись без жертв.

– Да нет, – сказал Меркурий. – У меня мягкий старт. На антигравах. Этого вы еще не успели выяснить?

– Спасибо за информацию, – поблагодарил сойт. – Я готов.

– Я тоже, – присоединился Федоров.

– В таком случае – старт.

Иссора была уже неотличима от звезд. Федоров отвел взгляд от экрана заднего обзора и улыбнулся.

– Ну наконец-то, – сказал он и глубоко вздохнул. – А каково ваше настроение, сойт? Не грустно покидать родную планету?

– Если знаешь, что это ненадолго, – даже приятно, – ответил Алас.

– Знание – великое дело, – согласился советник посольства. И добавил: – Однако выглядите вы не ахти как бодро.

– Успел немного отвыкнуть от стартов, – пояснил сойт. – Все-таки последний раз я улетал с Иссоры уже давненько.

– Отдыхайте, набирайтесь сил, – посоветовал Меркурий, не отводя взгляда от пульта управления. – Будут еще перегрузочки при переходе в сопространство. Зато потом настанет тишь и благодать – до самого выхода.

– Надеюсь, мы выйдем не слишком далеко от Ливеры? – на всякий случай поинтересовался исс.

– Можете быть спокойны. Наша аппаратура позволяет совершать самые точные маневры.

– Это меня радует, – улыбнулся Алас. – В таком случае я, с вашего позволения, полежу в каюте. На Ливере предстоит много суетиться.

– Я думаю, капитан, у вас не найдется возражений? – спросил Федоров.

– Ни малейших. Идите, сойт, и приятного вам отдыха.

Алас осторожно поднялся с кресла.

– Да, отвык, отвык, – озабоченно пробормотал он. – А вы, коллега, не собираетесь подремать? Капитан, кажется, прекрасно справляется и сам.

– Я не устал, – сказал Федоров. – Да вы идите, не думаю, что станете особенно скучать без моего общества.

Исс вышел. Меркурий и Федоров переглянулись. Меркурий ухмыльнулся.

– Надеюсь, у него крепкое сердце, – сказал он.

– На такой работе сердечников не держат, – ответил Федоров. – Хотя, разумеется, возраст… А лихим был деятелем в свое время.

Он едва успел закончить. Алас ворвался в рубку.

– Корабль захвачен! – крикнул он шепотом. – Там, в каюте… арестанты! Это побег! Немедленно сообщите…

– Не может быть, – усомнился Федоров. – Наверное, вам что-то померещилось.

– Или, во всяком случае, вы везете зайцев. В каюте – двое. По-моему, это те самые грузчики. Зачем вы их взяли с собой? Такого уговора не было…

– Успокойтесь, сойт, – спокойно проговорил Федоров. – Мы не возим зайцев. Скорее уж львов… Но ведь они вас не съели?

– Зачем вам эти заключенные?

– Да нет на борту никаких арестантов, – сказал на этот раз Меркурий. – Вы просто ошиблись, приняв за них нашего друга посла Изнова, а также человека, известного вам под именем Гост.

Алас медленно опустился в кресло, покинутое им столь недавно.

– Гост… – проговорил он медленно. – Значит, это Гост. Значит, это за ним мы гонялись несколько лет – и не смогли вычислить…

– Я понимаю, что это для вас неприятная неожиданность, сойт. Но с фактами приходится мириться. А факты говорят, что многолетнего резидента Терры в вашем мире вы так и не смогли обнаружить, хотя догадывались о его существовании… Ага, вот и наши друзья. Как перенесли старт, посол? Вас, коллега, я даже не спрашиваю: то, что я о вас знаю, позволяет не задавать подобных вопросов.

– Я в полном порядке, – сказал Изнов. – И очень благодарен Гостеву за то, что он даже не позволил мне как следует поволноваться. Вы ведь ни слова не сказали о том, кто он на самом деле.

– Ну, мы сами далеко не сразу его опознали. Да и он, я думаю, лишь со временем понял, что принятый им сигнал исходил именно от нас.

– Так оно и было, – сказал Гост смущенно. – Обошлось бы без разного рода осложнений, если бы я сразу сообразил, кто вы такие. Но вы ведь представились на таможне как прибывшие с Ливеры, и я поверил и запустил в ход совсем другой вариант для того, чтобы вас надежно изолировать. Ведь весь смысл операции заключался в том, чтобы не допустить вывоза протида на Ливеру.

Он умолк и стал массировать кисть левой руки. Вздохнул:

– Чертовски надоели и контактные линзы о трех фальшивых зрачках, и чехлы для несуществующих пальцев – шестого и седьмого… Однако без них я бы пропал.

– Откровенно говоря, я не понимаю вашей заинтересованности в этой операции, – сказал сойт Алас. – Терранская Федерация – совсем другой регион Галактики; что вам до здешней крохотной планетки?

– И вам, советник, стоило ли в это ввязываться? – дополнил его Изнов. – Вы все-таки сегодня должны быть более дипломатом, чем разведчиком. Почему же?..

– Ну, должен же человек чем-то заниматься… – проговорил Федоров лениво. – Даже и в чужом мире. На самом-то деле мир един. А что до Ливеры, то этот полумирок, поставляющий наемников в армии любого толка, стремится зарекомендовать себя планетой, с которой следует считаться, но для этого использует весьма своеобразную методику: пытается оказывать влияние на окраинные области любой системы планет, подавать, так сказать, личный пример. То, что протид нужен им для схода с орбиты, – всего лишь дезинформация. На самом деле они перепродают его дальше, на этом неплохо зарабатывают, закупают оружие в той же Федерации Гра – и продают его окраинам, и на этом зарабатывают снова. Торговля по установленным законам и правилам им ни к чему: общепринятым способом они никогда не получат таких дивидендов. Ну а мы, естественно, заботимся о своих окраинах.

– Что правда, то правда, – кивнул Изнов. – Одной из задач нашего посольства на Синере была, кстати сказать, подготовка соглашения о совместной борьбе против контрабанды протида и оружия. Теперь, увы, этими переговорами будет заниматься кто-то другой. Впрочем, если говорить откровенно, я не так и горюю: Синера не вызвала у меня больших симпатий. Вы уж простите, Меркурий…

– На родине я знаю многих, кто сказал бы то же самое – если бы осмелился, – молвил Меркурий. – Во всяком случае, не мне спорить с вами по этому поводу.

– Ах, уважаемые господа, – невесело усмехнулся Алас. – Право, мне очень жаль, что вы провели так мало времени в нашем прекрасном мире. Иначе поняли бы, что даже Синерианская империя – далеко не самое худшее из всего, что может произойти с государством. Я знаю, что и в Терранской Федерации немало людей, не одобряющих того и сего… Но пройдет не столь уж значительное время – и вы с тоской вспомните о том, что сегодня у себя дома осуждаете.

– Что же нам грозит? – спросил Изнов тоном, ясно показывавшим, что он не принимает предсказания исса всерьез.

– То, к чему относительно недавно пришли мы на Иссоре.

– Откровенно говоря, нам ваша жизнь вовсе не показалась столь ужасной. Конечно, мы мало что успели заметить, но вот наш коллега пробыл на вашей планете достаточно долго – и я не думаю, что он согласится с вами.

– Боюсь, что он во многом прав.

– В таком случае вы должны были доложить на Терру…

– Уверен, что он делал это не раз, – сказал Алас. – Но это не имеет смысла – потому что даже хорошо поставленная Служба в одиночку ничего не может с этим поделать.

– Почему же в одиночку? Существует демократическое правительство Федерации…

– У нас такое тоже существовало, – усмехнулся исс. – В том-то и беда. Что представляет собой правительство, которое изо всех сил хочет быть демократическим? Группу политиков, больше всего озабоченных тем, чтобы их не упрекнули в нарушении этой самой демократии. Иными словами, люди, отягощенные множеством тяжких комплексов. Самое большее, на что они бывают способны, – это слегка повысить голос, упрекая своих противников в том, что те играют не по правилам. А противники – серьезные противники – действительно играют не по правилам. Известно, что власть там, где деньги. Понимая это, демократические правители стремятся разбогатеть. И берут деньги там, где они есть. Но где же есть деньги? У тех, кто получает их и такими способами, которые не имеют ничего общего с законом. Проще говоря – в преступном мире. У населения, к этому миру не относящемуся, денег становится все меньше, потому что этот самый мир и обогащается за счет населения, заставляя платить дань всех и каждого, прямо или косвенно. Те, кто вынужден платить прямую дань, пытаются компенсировать это, повышая цены на свои товары и услуги. Платит население. И нищает. Владельцы собственности богатеют умеренно, потому что они вынуждены соблюдать определенные правила: с ними государство еще может поступать по закону. А те, кто обирает всех, уже никому не подвластны – потому что у них самые большие деньги и потому что эти деньги, как и их обладатели, никем не контролируются: в этой среде никакой демократией и не пахнет, там – единоначалие, императив приказа и жестокие наказания за отступничество или недостаточное рвение. О, там не боятся крови, не падают в обморок при одном ее виде. И если демократические правители считают себя обязанными хотя бы формально заботиться о избиравшем их населении, то правителей второго мира никто не избирал, они пришли к власти благодаря своим способностям, жестокости и силе – и хорошо помнят, что деньги не хранят следов тех способов, какими они получены. В скором времени серьезные деньги остаются лишь у этого второго мира, точнее – у немногих его главарей. И где же может получить какие-то средства правительство в целом, а еще раньше – каждый его член в отдельности: они ведь тоже хотят жить соответственно своему рангу? Естественно – только у второго мира, других доступных денег нет. И они берут. А взяв – становятся всего лишь исполнителями, делают то, что приказано. И если вас удивило, что протидом нелегально торгует само правительство, то могу вас успокоить: на деле торгует не правительство, а те, кто заказывает всю музыку. И этот процесс подчинения правительства происходит быстро, за считанные годы. Так это произошло у нас, и так же произойдет у вас, потому что на Синере, как я видел сам, преследуют не тех, кто действительно опасен, а в Терранской Федерации – это вы знаете лучше меня – вообще боятся преследовать кого бы то ни было. И вы еще будете жалеть и об Империи, и о Федерации, уважаемые мои противники…