Текст книги "Древние цивилизации"

Русская «Клеопатра» – Н. Н. Гончарова

Знавший, пожалуй, ничуть не меньше женщин, нежели Клеопатра – мужчин, поэт в «Египетских ночах», вложив свои слова в уста импровизатора, со знанием дела говорит о царственной Клеопатре:

 
Чертог сиял. Гремели хором
Певцы при звуке флейт и лир,
Царица голосом и взором
Свой пышный оживляла пир;
Сердца неслись к ее престолу,
Но вдруг над чашей золотой
Она задумалась и долу
Поникла дивною главой…
И пышный пир как будто дремлет,
Безмолвны гости. Хор молчит.
Но вновь она чело подъемлет
И с видом ясным говорит:
«В моей любви для вас блаженство?
Блаженство можно вам купить…
Внемлите ж мне: могу равенство
Меж нами я восстановить.
Кто к торгу страстному приступит?
Свою любовь я продаю;
Скажите: кто меж вами купит
Ценою жизни ночь мою?»
 

Пушкин написал этот стих в 1828 году, когда его одесский роман с графиней Воронцовой, cherre Elleonora, уже близился к концу. Размышляя над властью любви над женщиной, он писал: «Над женщинами магнетизм делает чудеса. Я был свидетелем таких примеров, что женщина, любившая самою страстною любовью, при такой же взаимной любви остается добродетельной; но были случаи, что та же самая женщина, вовсе не любивши, как бы невольно, со страхом исполняет все желания мужчины, даже до самоотвержения. Вот это и есть сила магнетизма». Но ведь и его ожидала женитьба на красавице Гончаровой. Уж не ощущал ли Пушкин в своем подсознании, что он, подобно Антонию, ее любовь «ценою жизни купит»?!

Египетская царица

Впрочем, все женщины Египта, становившиеся царицами, не останавливались ни перед чем ради овладения высшей властью. Главным призом в этой битве всегда был Египет. Однако конец Клеопатры драматичен. Риму она виделась коварной колдуньей и искусительницей. Поступки Антония с точки зрения римской морали также далеки от норм приличия. Он имел законную жену – Октавию, родившую двух детей от него и имевшую трех детей от предыдущего брака. А ведь Октавия – сестра Октавиана, будущего могущественного Августа, императора римлян.

Антоний и Клеопатра у мыса Акций

Учитывая сложность взаимоотношений Рима и Египта, немудрено, что римляне люто возненавидели Клеопатру, ставшую, как считали многие, причиной гражданской войны и измены «их Антония». Плутарх, воздавая должное магии и чарам присущим ей («чарующая сила», «таинственная прелесть»), подчеркивает то, что она «оставляла жало в душе тех, кто ее знал». Евтропий заметил: «Он (Антоний. – В. М.) также учинил великую гражданскую войну по настоянию жены своей Клеопатры, царицы Египта, поскольку, по алчности своей женской, возжелала она царствовать в Риме. Он был побежден Августом в знаменитом сражении у мыса Акций, который находится в Эпире, и бежал в Египет. Там, отчаявшись в делах своих, когда все от него ушли к Августу, покончил он жизнь самоубийством. Клеопатра же, приложив к груди змею, погибла от ее укуса (30 г.). Египет был присоединен Октавианом Августом к римскому государству».

Царица Египта мужественно встретила свое поражение и смерть. С момента встречи с Цезарем и триумфа «судьба уже начала втайне готовить ее падение». Узнав, что ее любимый Антоний покончил с собой, бросившись на меч, и не желая попасться живой в руки войск Октавиана, вторгшихся в Египет, она распрощалась с жизнью. Смерть пришла от укуса ядовитой змеи или от укола золотой булавки с ядом. Пришла смерть, «нежная и сладкая, как ласкающая дремота египетских ночей». На ее смерть откликнулся стихотворением и римский поэт Гораций:

 
Взглянуть смогла на пепел палат своих
Спокойным взором и,
разъяренных змей
Руками взяв бесстрашно, черным
Тело свое напоила ядом,
 
 
Вдвойне отважна. Так, умереть решив,
Не допустила, чтобы суда врагов
Венца лишенную царицу
Мчали рабой на триумф их гордый.
 

Однако пышный триумф в честь победы над Египтом в Риме все же состоялся в 29 году до н. э. В шествии воины Октавиана вместо царицы несли образ Клеопатры со змеей (змея в Египте считалась эмблемой царской власти). Август приказал убить ее сына от Цезаря, Цезариона, но пощадил других детей (в том числе Клеопатры и Антония). Их взяла его сестра, Октавия, «и вырастила наравне с собственными детьми» (Плутарх). Октавиан с надлежащими почестями похоронил великую царицу (рядом с Антонием)… Клеопатра все же «отомстила Риму»: соблазнив его сынов и дочерей эротической культурой Востока, она тем самым подорвала строгие патриархальные принципы латинской жизни. Римские воины, вернувшиеся из победоносных походов, отныне думали лишь о том, «чтобы хорошенько воспользоваться доходами с имуществ, приобретенных в царстве Птолемеев, и полюбили досуги дачной жизни, праздники, красивых женщин и развлечения» (Г. Ферреро).

Р. Саделер. Смерть Клеопатры

Клеопатра не раз в дальнейшем будет становиться объектом повышенного интереса ученых и писателей. Легендарная царица Египта, несомненно, натура двойственная. В жизни она была холодна и рассудочна, если этого требовали ее интересы. Не будем забывать, что когда ее родному брату исполнилось 15 лет и возникла угроза ее власти, она отравила его, ни минуты не колеблясь. Очаровав Антония, она тут же требует у него голов заклятых врагов. И он по ее навету покорно убивает сестру Арсиною, укрывшуюся в эфесском храме Артемиды. Две половины души царицы взаимодействуют каким-то таинственным, не всегда понятным образом. Зелинский в очерке «Антоний и Клеопатра» (1902) писал о свойствах ее души: «Первая своим видимым коварством и вероломством вызывает иллюзию сознательности и расчета; говорю – «иллюзию», так как настоящей сознательности в ее действиях так же мало, как в действиях лисицы или змеи, и мы скорее должны признать в них природный инстинкт самки, смутно чувствующей, что ей следует быть распорядительницей любовных чар, чтобы не стать их жертвой. Вторая – вся упоение, вся восторг, вся преданность и самопожертвование. Апофеоз же Клеопатры состоит в том, что эта вторая часть души освобождается от назойливого надзора и вмешательства первой и победоносно увлекает ее в тихую пристань смерти». Автор называет ее «царицей сказки», ярким, но ядовитым цветком, выросшим на перегное рода Птолемеев, богатырского, но во времена Клеопатры уже расслабленного и отравленного кровосмесительным браком.

Стела с изображением Клеопатры, жертвующей вино богине Исиде. На ней Клеопатра изображена как фараон и в греческой подписи названа «богиней»

Прах Клеопатры давно истлел… «Мой прах несчастный не хранит гробница. В деяньях мира мой ничтожен след», – скажет о ней поэт Валерий Брюсов. Но образ ее продолжает волновать умы и сердца. Запад и Восток пристально вглядываются в «зеркало Клеопатры», словно надеятся рассмотреть в ней извечную женскую тайну. Так кем же она была: «змеей Нила», «буйной блудницей», «сладострастной кошкой» или просвещенной правительницей, африканской царицей? Б. Холланд пишет: «До сего дня каждый сталкивается с проблемой определения ее роли: была ли Клеопатра игрушкой страстей, пылкой необузданной царицей, прекрасной женщиной, превращавшая сам воздух вокруг нее в огонь желаний, или трагической фигурой, чью обнаженную грудь укусила змея, когда та решила принять мученическую смерть ради любви к Антонию. Вышло, что наиболее известные экранизации ее образа в Голливуде (Теда Бара, Клаудетт Колбер, Элизабет Тейлор) поведали нам лишь о том, как здорово было наслаждаться богатством в первом веке до Рождества Христова, проводя целые дни в ванной, а ночи в постели, полной запахов ароматических веществ». В кино можно увидеть и то, как в бокале вина растворяется жемчужина (что невозможно). Клеопатра только тем и занималась, что проводила время в безделье. Ядовитая змея покажется небольшой платой за подобную роскошную жизнь. Писательница призывает не верить во всю эту голливудскую чушь.

П. Миньяр. Смерть Клеопатры

Статуи египетской царицы были показаны и на выставке в Британском музее (2001). Реальная Клеопатра, соблазнившая Юлия Цезаря и Марка Антония, ставшая вдохновительницей музы поэтов, воплощенная в кино такими признанными красавицами, как Элизабет Тейлор, Вивьен Ли, Софи Лорен, представлена полной некрасивой женщиной ростом чуть выше полутора метров. «Чем больше мы изучаем изображения Клеопатры, тем меньше мы уверены в ее красоте», – с сожалением сказала куратор выставки С. Уокер. Сегодня историки больше внимания уделяют ее культуре, образованности и таланту администратора. Хотя почему-то именно красота женщин (даже никогда не существовавшая) дольше всего живет в воображении. Легенда о Клеопатре оказалась на удивление прочной, подтвердив правило: женщина достойна любви. «Я снова женщина – в мечтах твоих». Такой ее и предпочитают запомнить потомки – непременно красивой!

Египет – «царство мертвых» или «царство живых»?

Каждый имеет отведенный ему срок жизни… Когда простой египтянин умирал, его тело вначале просто закапывали в яму. Тело укладывали на бок в полусогнутом положении, как в утробе матери, чтобы ему легче было вновь появиться на свет при повторном рождении. В это египтяне свято верили. Но такие могилы часто становились добычей собак и шакалов. Поэтому стали строить мастабы – четырех-угольные гробницы из земли и камня. И только со времен III династии появляются пирамиды, хотя факт захоронения в них фараонов ставится под сомнение многими учеными. Как бы там ни было, а смерть для египтян – дело серьезное.

Книга мертвых жреца Несмина. Сцена суда Осириса. IV　в. до н. э.

Когда сын солнца умирал, в стране устанавливался 72-дневный траур. Закрывали храмы, в них прекращалось богослужение, на народ налагался строгий пост. Никто не смел употреблять в эти дни мяса, пшеничного хлеба, вина или винограда. После окончания дней траура гроб с набальзамированным телом фараона выставлялся у входа в склеп. Там собирался народ. Ритуал похорон был строг. Он требовал: прежде чем предстать перед судом Осириса, умерший должен был произнести так называемую «отрицательную исповедь». Тогда в глазах живых он считался «оправданным» и тем самым обретал способность к вечной жизни. Тексты эти известны как Книга мертвых. Египтяне называли их «Выходом в день»:

 
Я не нанес ущерба скоту.
Я не творил дурного.
Я не поднимал руку на слабого.
Я не делал мерзкого пред богами.
Я не был причиною слез.
Я не убивал и не приказывал убивать.
Я не отнимал молока от уст детей…
 

Фрагмент «Текстов пирамид», высеченный на стенах пирамиды Унаса

Большой удачей стало обнаружение «Текстов пирамид». Масперо был первым, кто открыл в пирамиде Унаса «Тексты». Они дают более или менее полное представление о жизни египтян в эпоху Древнего царства, их религиозных воззрениях, традициях, обрядах. Так, Р. Фолкнер в книге «Тексты пирамид древних египтян» писал, что «тексты пирамид составляют самую древнюю часть религиозной египетской погребальной литературы, обнаруженную до наших дней. Кроме того, они повреждены временем меньше, чем какие-либо другие погребальные тексты, и представляют собой фундаментальную важность для изучения египетской религии…» Найденные в пирамидах V и VI династии «Тексты пирамид» являются древнейшими религиозными «манускриптами». Они на два тысячелетия древнее Ветхого Завета и на три тысячелетия древнее проповедей и писаний древних христиан. Тогда же Масперо в восторге воскликнул: «Результат ошеломляющий. Пирамиды в Саккаре дали нам почти 4000 строк гимнов и заклинаний, причем подавляющая часть была написана в наиболее древний период египетской истории». Само открытие «Текстов» случилось в Каире в 1879 году, когда некий араб, оказавшись вечером в районе пирамид, последовал за шакалом (или лисой), который, словно бы приглашая его войти в открывшееся в земле отверстие, юркнул в нору. Араб проник внутрь пирамиды и обнаружил стены, испещренные сверху донизу иероглифами, что были покрыты краской с позолотой. К его величайшей досаде, никаких ценных предметов он в гробнице не нашел. Ужасное разочарование… Можно лишь добавить, что шакал считался в Древнем Египте священным животным, как известно, два бога из пантеона египтян обычно изображались с головами шакалов – Анубис и Упуат.

Л. Бакст. Древний ужас

Жрец обращался к народу со словами: «Народ Кеми! Это царь твой, лежащий здесь. Он просит о почетном погребении. Кто может обвинить умершего в злодействе, кто был обольщен и обманут, кому он причинил вред телесный или имущественный, против кого он был повинен в чем-то ином, кто знает за ним какое-нибудь дурное дело, кому он причинил какое-либо страдание, – тот пусть выйдет и жалуется. Кто же пожалуется ложно, тот за эту вымышленную вину навлечет наказание на свою голову. Если у кого есть справедливое основание жаловаться, пусть выйдет без страха и робости». Подобный призыв повторялся три раза. Если недовольных не находилось (чаще всего так и было, ибо кто же решится навлечь на свою голову гнев будущего фараона-родственника), жрец Кеми объявлял его «чистым от всякого злодеяния». Начиналось погребение. Жрец добавлял: «Спи тихо и безмятежно, чистый!» При проявлении недовольства правлением фараона со стороны народа, вместо почетного погребения в собственной усыпальнице его хоронили в общей могиле, вместе с «рядовыми» смертными. Фараон воспринимался как совершенное божество, абсолютно лишенное недостатков и мудрое с рождения («Он мудр уже при появлении из родительской утробы»). В лице бога видели справедливого судью, величая Амона-Ра «визирем для бедных»: «Истина была жизнью Ра, он родил ее, она служила ему телом». Люди обращались к фараону неба со своими просьбами, в смутной надежде получить избавление от земных тягот и обид. Бедняки ждали, что он окажет какую-то защиту «пастухам на полях, прачешникам на береговой дамбе, нубийцам-воинам, что приходят из округа».

Саркофаг царицы Яхмес-Меритамон

Тексты Египта не дают каких-либо сообщений о подобных судилищах царей. Это было невозможно ни теоретически, ни практически. Прав Ленорман, заметив: что касается народных собраний для суда над царем после его смерти, о котором говорят греческие авторы, то это, вероятно, чистый вымысел. Умерший царь был таким же богом, как и живой. Если и можно обнаружить в египетских летописях несколько царей, лишенных погребенья, чьи имена стерты с памятников, то это случалось не вследствие народного приговора, но по приказу другого царя, пожелавшего поступить с предшественником, «как с узурпатором». Другая причина такой операции – ожесточенная борьба между царем и жрецами. В Египете, Ассирии, Вавилонии, Израиле царили несправедливость, алчность, гнет, подлость, жестокость… Классовый суд и тогда был неправедным. Судьи часто занимались мздоимством, требуя взяток («золота и серебра для писца, платья для слуг»). Судья, не нашедший общего языка с сильными мира сего, был очень редким явлением. А небесный заступник бедняков, увы, так и не появлялся. К примеру, вавилонский бог Мардук вместо того, чтобы награждать праведников, т. е. самых достойных людей, подвергал их жестоким гонениям и притеснениям. В поэмах («Теодицея», «Невинный страдалец») герой никак не может понять, почему тот, кто в земной жизни соблюдал все божеские установления, жил праведной жизнью, подвергается всяческим бедам и несчастьям. Горе и голод поразили народ, из закромов бедных выгребают последние остатки, а царь – на стороне богатых. При его власти процветают и благоденствуют самые отъявленные злодеи. Какой же ответ получает праведник на свою жалобу? Оказывается, смертным не дано постичь воли богов, что на небесах. Так что же оставалось несчастным людям? Восклицать с недоумением: «Бог непостижим, пути господни неисповедимы», или заявлять, подобно бедному Иову: «Бог дал, бог взял», или все же уповать на суд справедливого царя или на волю государства?

Царь, поливающий священный лотос

Со временем взгляд на царя стал более реалистичным. Гибель великой централизованной монархии Старого царства подорвала и существовавшую безграничную веру подданных в совершенство своих монархов. Кровавые распри, войны, голод и нищета народа вынудили жителей Египта, фараонов и жрецов корректировать взгляды. Хотя вряд ли все сведения, сообщенные греческими историками Геродотом и Диодором, точны. Легенды гласят, что боги устраивают суд над телом умершего. Они изымают все тленное в нем, взвешивают на весах истины его бессмертные деяния. Невозможно обмануть весы загробного царства. Тот, чье сердце было наполнено благородными желаниями, а жизнь – великими деяниями и стремлением к истине, тот обретал загробное спасение и получал право пуститься с богами в вечное плавание. Дивная легенда, которая позволяла достойным людям надеяться на небесные дары и хлеба.

 
Амон с Атоном встретятся в зените,
И будет надпись о великом зле:
«Когда-нибудь и вы в любви сгорите,
Любовь свою не встретив на земле».
 

Египтяне, повторяю, верили в то, что умершие могут возродиться. Традиция эта была священной. Напомним, что и древние греки (Пифагор и Эмпедокл) придерживались теории переселения душ. Поэтому они пытались сохранить себя для загробной жизни (с помощью мумификации), ибо согласно верованиям часть души продолжала пребывать в мумии. Посмертное существование становилось возможным только при условии соединения души с физическим телом. В одной из глав Книги мертвых говорится: «Дай душе моей прийти ко мне отовсюду, где она может быть… Увидит она мумию свою и успокоится в своем теле. Не погибнет она, не пройдет она мимо во веки веков». Этой частице человека (ка) как раз и предназначались пища, одежда и т. д. В далеком прошлом тела умерших людей расчленялись и подвергались дроблению, но затем, как гласит Книга мертвых, египтяне сочли нужным «собирать члены». В архаический период Египта мумификация еще не была известна, но тело покойного уже бережно пеленали в льняные ткани и помещали в саркофаг из дерева («домовину»). Термин «бальзамирование» произошел от латинского «balsamum». В поздние эпохи этот процесс стали называть «мумификацией», так как тело приобретало после смерти черный цвет, как если бы оно было пропитано битумом. Сервий, комментируя «Энеиду» Вергилия, отмечал различия в отношении к судьбе покойников у египтян и римлян: «Мудрые египтяне заботились о бальзамировании своих тел, клали их в катакомбы для того, чтобы душа еще долго могла быть в контакте с телом и не скоро отчуждалась от него. А римляне, в противоположность этому, предавали останки своих мертвых огню с той целью, чтобы жизненная искра могла воссоединиться с общим элементом и вернуться к своему первобытному состоянию». Земля и огонь – удел мертвых.

Саркофаг фараона

Первые вполне достоверные свидетельства бальзамирования тел относятся к захоронению царицы Хетепхерес, матери фараона Хуфу, строителя самой большой пирамиды в Гизе (к IV династии). Хотя были и более ранние примеры и образцы забальзамированных мумий, относящиеся к V династии, но они, увы, погибли в годы Второй мировой войны в Королевском хирургическом колледже Лондоне. Процесс мумификации занимал около двух месяцев и подробнейшим образом описан в папирусах Египта. Перед мумией у гробниц совершался «ритуал отверзания уст и очей»: жрец прикасался к глазам, носу, ушам и рту усопшего особым жезлом в виде крюка, сопровождая обряд заклинаниями. Эти заклинания означали: органы чувств покойного как бы обретали новую жизнь. Отныне он в загробном мире получал возможность видеть, слышать, обонять, есть и пить, то есть фактически вести свою вторую жизнь.

Музей бальзамирования в Луксоре. Сосуды с головами божеств

Основываясь на священных текстах («Тексты пирамид», высеченные на стенах погребальных камер пирамиды Унаса еще в 2400 г. до н. э.), описывают и путь следования египтян в загробный мир. Существует целый ряд специальных ритуальных «пособий», где расписывается процедура следования фараона в загробный мир («Книга мертвых», «Тексты саркофагов», «Книга Дуата»), который у египтян носил название «Страна Запада»… Они включают священные ритуалы, магические формулы, тайные молитвы, религиозные откровения и определенные законы поведения. Последний путь тела начинался с отделения духа Ка от материального тела. Душа человека, Ба, отделившись от земной жизни, в течение какого-то времени блуждает вокруг тела покойника, как и у христиан. Затем сострадательная и всемилостивая богиня Исида принимает ее под свои крылья и вверяет ее мудрому богу Анубису. В опровождении и при его поддержке душа совершает путешествие к границам мира, по направлению одной из четырех гор, поддерживающих небо. Гора эта находится на западе от Абидоса, священного города Осириса. Преодолев гору, на лодке Хефри душа покойного спускается в «Галерею ночи», по которой протекает река преисподней, египетский Стикс.

Прощание с покойным перед входом в гробницу

Река – это рубеж. У греков и римлян это – Стикс и Лета. Характерно, что и у шумеров была своя «Река смерти», через которую за плату серебром покойника перевозили на тот берег. Анубис умело ведет лодку по водам, где обитает гигантская змея Апофис. Берега реки и воды кишат страшными существами, что бросаются на них. Это и гигантские бабуины, старающиеся поймать путешественников в большую сеть, и змеи, вооруженные длинными острыми ножами, огнедышащие драконы и пятиголовые рептилии. Последний путь представляется покойнику жутким: его окружают плач, стоны, жуткие стенания, страшные чудища и т. д.

Представление покойника богу Осирису

Несмотря на все ужасы, Анубис и покойный, благодаря защите светлых божеств (своего рода ангелов) достигают границ царства теней Дуата. Чтобы выйти из царства теней, надо преодолеть испытания Семи ворот, а затем нужно пройти испытания десяти пилонов для попадания в Большой зал Осириса. Эти ворота охраняются тремя божествами: магом, стражем и вопрошающим богом. Душа произносит волшебные слова и тайное имя стражей, говоря им: «Откройте мне дверь, будьте моим поводырем». Преодолев семь ворот и десять пилонов, душа попадает в Большой зал Суда Осириса, где восседают могущественные боги Вселенной, космические Ка, образы самого абсолютного Бога, сверкающие тысячью цветов. На гробнице Тутмоса III представлено более 740 божеств. В центре расположена ступенчатая пирамида, на которую с помощью того же Анубиса чинно поднимается душа усопшего. Тут его поджидают четыре верховных судьи, давшие начало всему живому в мире – Шу и Тефнут (воздух и огонь); Геб и Нут (земля и небо).

Суд Осириса. Фрагмент Книги мертвых Ани. XIX династия

Кажется знаменательным, что египтяне доверяют именно Анубису сопровождать себя в загробное царство. Ведь, согласно легенде, Анубис зачат в грехе – от Осириса и Нефтис, жены брата Осириса. Как-то раз Осирис, видимо, несколько перебрав, перепутал свою жену Исиду с женой брата и возлег с ней на ложе. И, видимо, все у них было просто замечательно, так как венцом любовного соития явился сын, которого египтяне очень почитают. Почему?! Плод греха сладок?

Бог Анубис прикасается к сердцу умершего, смотря в глаза мумии

Эти судьи вместе с Осирисом являются воплощением Правды и Справедливости. У ног бога загробного мира располагаются гигантские весы для «взвешивания сердца». Можно сказать, что это кульминационный момент, когда душа остается наедине с высшим богом и должна доказать, что «никогда и никому не причинила зла». Тут уж выясняется, как жил человек и какими правилами руководствовался он в земной жизни. У египтян есть и свои заповеди: «Если ты стал велик, после того, как был мал, если ты стал богат, после того, как был беден, не скупись, ибо все богатства твои достигли тебя, как дар Божий… если ты возделываешь свои поля и они приносят тебе свои плоды, не наполняй лишь свой рот, помни о ближнем и о том, что изобилие твое дано тебе Господом…» Особо возбранялось совершать подлости, сеять смерть, страх и насилие. В максимах Птаххотепа, в частности, говорилось: «Не сей страха среди людей, ибо Господь воздаст тебе в той же мере, в какой у того, кто хочет завоевать жизнь насилием, Бог изымет хлеб изо рта, отнимет богатства и силу. Не сей страха среди людей, дай им мирную жизнь и с миром будешь иметь столько, сколько должен был бы завоевать войной, потому что такова воля Божия». Конечно же, все эти благие призывы не мешали фараонам и другим правителям вести непрерывные войны. Видимо, жажда наживы оказывалась сильнее страха перед загробным судилищем.

Взвешивание сердца покойного

После того как душа явила свои деяния, «взвешивалось» сердце. Сам Анубис помещал сердце на одну чашу весов, а на другую помещалось, в качестве противовеса, перо Маат, богини Истины. Если сердце было преисполнено доброты, света и праведности, если оно откликалось на страдания и беды ближнего, душа человека попадала в рай. Поэтому столь весомым выглядит признание Нефершемра на Верховном суде: «Я дал хлеб голодному, напоил жаждущего, одел нагого и приютил бездомного, я помог пересечь реку тому, у кого не было лодки, и похоронил того, у кого не было детей». Возможно, прав историк, говоря, что эти краеугольные камни человеческой добродетели, повторяющиеся во многих мастабах египтян, станут составной частью тех идеалов, что три тысячи лет спустя стали основой проповеди Христа о царстве Небесном.

Путешествие по загробному миру

Таким образом, для одних смерть значила начало жизни в раю, на «Полях Иалу», где праведная душа очищалась от земных нечистот и пребывала в полном блаженстве, а для других она означала избавление от всех земных страданий. И то и другое надо принять… Как воскликнул в своей песне древнеегипетский поэт (1790 г. до н. э.): «Вот она, смерть, предстает передо мной, как излечение больного, как выход наружу после длительного недуга. Ныне смерть предстает передо мной, как благоуханное мирро, как отдых под парусом в часы бриза… Ныне смерть предстает предо мной и манит меня, как вид из дома, открывающийся перед тем, кто столько времени был в заточении».

Мумия из Каирского музея

Любопытно, что в сознании сегодняшних людей, людей третьего тысячелетия новой эры, продолжает сохраняться вера в существование Царства Мертвых. Популярный в некоторых кругах Эрнст Мулдашев утверждает, что такое Царство Мертвых находится между наземным и подземным мирами. В книге «В поисках богов» он, в частности, писал: «Лучшие люди разных Человеческих Рас, обладавшие той степенью духовности, которая позволила им войти в состояние глубокого Сомати (состояние самоконсервации), уходили в Царство Мертвых или, говоря современным языком, в Генофонд Человечества, чтобы сохранить тела на случай какой-либо глобальной катастрофы, когда появится необходимость с болью и истязаниями оживить свое давным-давно законсервированное тело и заново дать росток человеческой жизни на Земле. Все Человеческие Земные Расы, имевшие физическое тело, будь то великаны лемурийцы, будь то громадные атланты, будь то наша раса – арийцы, посылали лучших сынов и дочерей в Царство Мертвых, чтобы пополнить Генофонд Человечества и этим самым гарантировать продолжение жизни на Земле». Так мысли и чаяния древних египтян оживают в наше время в иных фантазиях.

В смерти египтяне видели своего рода ворота в загробное царство, где бессмертный дух должен продлить земное существование человека. «Ты живешь, чтобы умереть. И умираешь, чтобы жить». Особый интерес вызывали в мире знаменитые египетские мумии (по-видимому, слово произошло от персидского «mummia», что означало битум)… Согласно легенде, Исида была первой, сотворившей мумию. После смерти своего брата и супруга Осириса она попыталась спасти и защитить от Сета его тело. Найдя разорванные Сетом части тела мужа, она сложила, а затем и запеленала их. Трепетное отношение египтян к мумиям для европейца долгое время оставалось явлением «леденящим и чуждым», пока Египет не стал ближе в культурном плане.

Аменхотеп, сын Хапу

Факт смерти традиционно сопровождался плачем. Геродот сообщил подробно о ритуале плача и погребения. Если в доме умирает мужчина, пользующийся некоторым уважением, то все женское население обмазывает себе голову или лицо грязью. Затем, оставив этого покойника в доме, сами женщины стараются обежать весь город, высоко подпоясавшись и показывая обнаженные груди. При этом они исступленно бьют себя в грудь. К ним тут же присоединяется вся женская родня. От них не отстают и мужчины, также бьющие себя в грудь, демонстрируя тем самым их горе. Только после этого непременного ритуала приступают к бальзамированию.

Священные кошки в Египте

Захоронение требовало немалых усилий. Стоит взглянуть на золотую утварь, амулеты, всевозможные принадлежности, не говоря о саркофагах и гробницах, чтобы понять, на какие расходы приходилось идти родне покойного. И тогда уже трудно было захоронить человека без денег. Например, чтобы запеленать одну мумию, необходимо 70 дней и 375 ярдов хлопка. Социальный статус и богатство покойника имели определяющее значение при погребении: «Если вельможа погребен по-царски и, как царь, окружен по смерти своими людьми и своими пернатыми и четвероногими любимцами, то эти его люди похоронены не лучше, а то и хуже, птиц и собак». Над трупом фараона колдуют, как над драгоценным сосудом. С ним обращаются крайне бережно: умащивают тело маслами и снадобьями, промывают пальмовым вином, прочищают и растирают благовониями и миррой. С бедняками, понятное дело, поступают просто и без затей – у них никаких внутренностей не извлекают, зато обильно впрыскивают в зад масло, чтобы оно все растворило, а затем уж кладут в натриевый щелок на 70 дней, чтобы от покойника остались лишь кожа да кости.

Саркофаг кошки принца Тутмоса

Встречаются захоронения, где любимые птицы и собаки вельмож и фараонов покоятся в ларцах, инкрустированных слоновой костью и черным деревом. А тут же при пернатых и четвероногих «покойничках» зарыт некий человечек, очевидно, их сторож, «безо всякого гроба, только в саване, с несколькими горшками в придачу». Мумию бедняка кладут в простой деревянный гроб, но обряды соблюдают непременно. Ни один ритуал не нарушат, ни одно магическое заклинание не забудут. Иначе «ка» покойного будет оскорблен таким небрежением. Он не простит обиды и станет злым демоном, преследуя весь ваш род. Поэтому на стенках гроба написаны имена богов, которые должны воскресить умершего и проводить его в Дуат, а на крышке – мольба к владыке мертвых Осирису: «О ты, благой бог! Дай же этому человеку в твоем царстве тысячу хлебов, тысячу быков, тысячу кружек пива!» Кроме людей мумифицировали кошек, недаром Египет называли страной богини Бастет.

Ритуал бальзамирования, исполняемого Анубисом. Книга мертвых