Текст книги "Возвращение"

Возвращение

Глава 1

Холодно! Эта мысль не покидала меня последние полторы недели. Давненько я не чувствовал такого бодрящего мороза. Да и мой друг тоже начал понемногу уставать. Надо признать, что трудно, иногда неимоверно трудно жить человеку в подобных условиях. Но, с другой стороны, неоспорима и другая истина: как раз благодаря суровому климату северные народы всегда отличались своим несгибаемым характером. Мой друг был родом из этих мест, и трудности быта делали его только сильнее, словно закаляя внутренний стержень. Но, как я заметил, и ему сейчас было нелегко, хотя, казалось бы, поездки домой всегда идут любому человеку только на пользу. Когда-то он, в этом Богом забытом городе, бегал по морозу в школу, а сейчас каждый год возвращается сюда, чтобы ощутить себя беззаботным юношей, желающим изменить окружающий мир. Первый шаг в этом направлении он сделал, поехав в столицу после окончания школы, чтобы учиться в самом престижном университете Империи. Именно тогда мы, скажем так, и встретились. Хотя это было очень необычное знакомство… но не будем забегать вперёд. Скажу лишь одно: с тех пор мы неоднократно посещали его малую родину. И каждый приезд не обходился без нашего ритуала: долгого созерцания прекрасного озера, на берегу которого и располагался скромный родительский дом. Так было и на этот раз.

– Зачем мы приехали сюда в такую стужу? – спросил я. – Летом здесь такая палитра красок! А сейчас вокруг лишь белый унылый цвет.

– Потому что мне это нужно, – сухо ответил мой товарищ. – Ты же знаешь, что тут я набираюсь сил, мне ведь нужно время от времени подзаряжать свою внутреннюю «батарейку». Забота мамы, ворчание моего старика, сам по себе родительский дом – именно это даёт мне необходимую частоту энергии. Мне иногда кажется, случись что, здесь я могу одолеть целую армию!

Словно в доказательство своих слов, он поднял руки, напряг их – и лёд на озере ожил, начал трескаться, а в воздух, будто из фонтана, вылетел столб водяного пара вперемешку со снежными брызгами.

– Ты бы не тратил энергию своей «батареи» впустую, – улыбнувшись, проговорил я. – Да и внимания лишний раз не нужно привлекать. Хотя, конечно, тут сейчас проще мамонта встретить, чем человека. Летом в этих местах помноголюднее, но ты, помнится, и при посторонних тут волны поднимал.

– Летом я здесь могу и молниями управлять, ты же знаешь. Но сейчас мне важно побыть одному. Ну или практически одному, – взглянув на меня будто с укором, пробормотал мой друг.

Последние годы он всегда разговаривает со мной как-то нехотя, словно меня нет рядом. А ведь было время, когда он и шагу без моего совета ступить не мог. Разговаривал со мной сутками, прерываясь лишь на короткий сон. Как всё-таки годы меняют людей…

– Если хочешь, я могу замолчать. Будешь в одиночестве созерцать этот пейзаж, – глядя на него с укоризной, твёрдым голосом сказал я. – Только так мы и замёрзнуть можем. Солнце хоть и светит ярко, но его тепло явно до нас не доходит. Очень похоже на характер нашей власти.

– Ну и что? Можно подумать, ты замёрз, – уже более мягко ответил он. – Нам с тобой ни на Солнце, ни на правителя обижаться не приходится. То, что произошло между мной и властью, пошло на пользу обеим сторонам конфликта. А тепло звезды рано или поздно дойдёт и до этих мест, ведь зима не может длиться вечно.

– Мне кажется, что ты всё-таки замерзаешь. По крайней мере, лицо – точно. На себе уже начинаю ощущать! Я вообще считаю, что тебе пора завязывать с этими ненужными экспедициями за тайными знаниями. Ведь их результаты практически равны нулю.

– Возможно… Но без этого я просто сойду с ума. К тому же сейчас мы не в экспедиции, а просто заехали из Монголии на пару дней домой. Всё равно это по пути в столицу.

– Я говорю не о том, что ты по пути навестил родные места, я сейчас о более глобальном. Беги от экспедиций! Ну вот зачем мы поехали в Монголию? Может, я чего-то не знаю?

– Ты знаешь не меньше меня, но могу и повторить. Ничего нового мы не узнали, но в очередной раз убедились, что по-настоящему сильных «проводников» очень мало. И с каждым годом их становится всё меньше. Мы должны проверять все сообщения о странных людях, якобы наделённых сверхспособностями. Поэтому мы и собрали мужчин и женщин со всех концов Азии на священной земле Чингисхана. Только вот среди них я не приметил никого, кто обладал бы каким-либо даром. И в самом деле – зачем развивать в себе что-то, если цивилизация, навязывающая потребление, сама всё готова подарить человеку? Никакого стимула для роста. Знаешь, а я иногда даже радуюсь тому, что между нами и мощными заокеанскими соперниками сейчас разворачивается борьба. Лет через десять мы почувствуем новый виток прогресса, о котором не мечтали и в самых смелых фантазиях.

– Почувствуем, – иронично ответил я, – если удержимся от соблазна уничтожить друг друга. Но ты не ответил на мой вопрос: зачем тебе делать то, что не доставляет ни капли удовольствия? Единственный плюс от поездки в том, что родителей навестил да здоровье им поправил.

– Ну почему ты так категоричен? Там было много моих знакомых, которые действительно умеют разговаривать с духами предков. Я в очередной раз подтвердил свою гипотезу о том, что все ритуалы имеют общий корень. В Азии, обеих Америках и даже в Африке все шаманы действуют одинаково. Ритуальные принадлежности, порядок проведения обрядов, связь с духами – всё выглядит так, будто бы им это показали в одной школе, а потом отправили закреплять домашнее задание на практике. Каждого на свой континент. Вопрос лишь в том, откуда им достались эти знания. Кто-то научил? Или действовали интуитивно, методом проб и ошибок, сами до всего дошли?

– Помнится, – скептически прокомментировал я, – тебе это и раньше было известно. Даже монографию поданной теме написал. Только её, в лучших имперских традициях, тут же засекретили. Я не пытаюсь тебя отговаривать от научных трудов, я лишь хочу, чтобы ты наконец понял одну вещь: нельзя от себя убегать всю жизнь. Что бы ни происходило между тобой и теми, кто на верху пирамиды, обязательно нужно искать компромисс. Тем более что к твоей персоне всегда особое отношение: тебя ценят и берегут.

– Ну и зачем тогда спрашивал, раз и так всё понимаешь? – уходя в себя, проговорил мой друг.

– Затем, чтобы ты осознал одну мысль: пора что-то менять. Преподавать молодым оболтусам, конечно, хорошо. Многие из них после твоих лекций хотя бы думать о жизни начнут. Но разве этого мы хотели много лет назад? Ты рождён для чего-то великого. Про таких, как ты, в древности слагали легенды, а ты растрачиваешь свой бесценный потенциал на мелочи. У любого человека должно быть занятие по его уму и способностям. Пусть большая часть людей занимается мелкими, но очень нужными делами, без которых нельзя прожить, но ты должен тратить свою энергию не на то, чтобы ломать лёд и превращать воду в пар. Займись наконец чем-нибудь серьёзным.

– Чем? Я даже не понимаю, как это работает! И почему дано лишь немногим? Это, скорее, не дар, а проклятье! Я ни с одной женщиной не смог построить ничего долговечного, потому что видел всю их прошлую жизнь и намерения, посмотрев лишь секунду в глаза. На словах все люди такие праведники, а в душе у очень многих полная неразбериха и лицемерие.

– Смотри на это иначе. Всё, что ты приобрёл до сегодняшнего дня, – бесценный багаж знаний. Тебе его нужно будет применить в ближайшее время на практике, а на какой именно, скоро выясним. Поэтому тебя не должны обременять мелочи, свойственные нормальному человеку: быт, семья, дети. Это удел счастливых, но ничем не примечательных людей. А чем человек сложнее, тем жизнь у него ярче. Не факт, что она лучше, но в том, что событий и страстей в ней больше, можешь не сомневаться. Кто-то наверху ограждает тебя от мирской суеты, чтобы ты себя посвятил чему-то особенному. А ты раскатываешь по закоулкам Империи!

– Я тебя услышал, товарищ философ, – усмехнувшись, ответил друг. – На обратной дороге поразмышляем, как нам дальше быть.

– Давай лучше подумаем, на чём обратно в Петроград поедем. Выбор богатый: можно по железной дороге, но по ней мы только к новому тысяча девятьсот семьдесят первому году приедем, как раз отпраздновать успеем. Самолётом, конечно, быстрее, но может, всё-таки проверенным способом? Сейчас это выглядит архаично, зато какая эстетика!

– Поддерживаю! Только дирижабль! Старые добрые цеппелины недаром считаются самым безопасным видом транспорта. А главное – большая каюта и никакой суеты.

– Вот и славненько. Через сутки будем в столице. Там хотя бы теплее. Эти морозы мне так поднадоели…

– Почему ты всегда говоришь «столица», а не «дом»? – недовольно спросил мой товарищ.

– Потому что мы в принципе не имеем дома. Я подсчитал, что в нём мы проводим только тридцать восемь процентов нашей жизни, всё остальное – в экспедициях и разъездах. Так что, скорее, наш дом – это вся планета. Можешь считать себя гражданином мира.

– Быстро ты всё подсчитываешь. Ладно, ты прав, – наконец-то закончив свой ритуал морозной медитации и направившись в тёплый деревянный дом, произнёс мой друг, – через несколько часов улетаем, а надо ещё билеты купить. Благо сейчас дирижаблями мало кто пользуется, с местами проблем никогда нет. Того и гляди, так их скоро и вовсе отменят. Все перейдут на самолёты, и тогда таким ретроградам, как мы, придётся смириться с прогрессом.

Вернувшись в дом и отогревшись кружкой горячего чая, привезённого им же из Индии, он попросил родителей отвезти его за билетом. Ведь из этой глуши, где не наблюдалось даже столь привычного всем телефонного аппарата, иначе было просто не выбраться. Должно быть, уединение являлось их семейной чертой: помимо друг друга, им практически никто не был нужен. Поэтому и место для жилья они выбрали столь отдалённое.

Быстро собравшись, вся семья двинулась в путь. Через пятнадцать минут, пролетевших стремительно за ностальгическими воспоминаниями, мы были уже в центре маленького сибирского городка, на месте которого ещё сорок лет назад возвышались могучие сосны. Мой друг вышел из машины и направился в сторону кассы, а я остался в автомобиле.

– С каждым приездом он становится всё мрачнее, – начал отец, сидевший за рулём, – всё никак себя в жизни найти не может, хоть и достиг того, о чём другие и не мечтают. Он своё время опередил лет на сто, сейчас его просто никто не понимает. Даже не знаю, как ему помочь.

– Единственное, чем мы можем ему помочь, – это поддержка, – отвечала мама, для которой он до сих пор был маленьким сыном, нуждавшимся в заботе. – Он умный мальчик, сам себя найдёт, а Бог ему в этом поможет – такой талант дарован не каждому. У него есть Хранитель, а возможно, и не один. Судьба сама его приведёт к тому, чего он заслуживает, и уже совсем скоро ты в этом убедишься.

Слушая их диалог, я почувствовал себя очень неловко. Сказанное ими было слишком личным делом, и обсуждать такое они могли только вдвоём. Мгновение спустя я уже оказался позади друга, стоявшего в очереди за билетом.

– Что, не можешь без меня? – улыбнувшись, прошептал он. – Твой взгляд я сразу чувствую, даже если ты пытаешься остаться незамеченным.

– Да я-то как раз могу. Просто решил, что ты без меня не справишься, – с такой же хитрой улыбкой сказал я, выходя из-за его спины и становясь рядом. – Знаешь, скорее бы тот проект по запуску единой базы данных прошёл все испытания. На него сейчас возлагают большие надежды. Я слышал, что в скором будущем эта Сеть будет в каждой библиотеке и все наши знания разместятся в маленьких коробочках. Кстати говоря, билеты на любой вид транспорта, а также на любое театральное представление тоже можно будет купить через эту Сеть. Как ты думаешь: не врут? Если это действительно так, то нам нужно было изучать не психологию: пока мы будем гоняться за призраками, вся слава достанется этим ребятам.