Книга: Исторические корни волшебной сказки - Владимир Пропп

Пропп применяет метод морфологического анализа, выделяя повторяющиеся сюжеты и персонажи в волшебных сказках разных народов. Он утверждает, что большинство сказочных элементов имеют общие архетипические черты, восходящие к первобытным религиозным верованиям и ритуалам инициации.

Основные выводы, сделанные автором:

Волшебные сказки содержат следы древних культовых практик, связанных с переходом подростков во взрослую жизнь.

Символика животных, растений и природных явлений отражает древние анимистические представления.

Сказочные герои выполняют социальные функции, характерные для определенных этапов развития общества.

Пропп детально исследует каждую составляющую сюжета, показывая связь сказочного материала с древнейшими формами общественного устройства и мировоззрения. Хотя некоторые аспекты его теории подверглись критике современными исследователями, работа остается значительным достижением в изучении фольклора и психологии мифа.

Автор последовательно описывает составные части композиции волшебной сказки от завязки через кульминацию к развязке. К волшебным сказкам В. Пропп относит тот «жанр сказок, который начинается с нанесения какого-либо ущерба или вреда (похищение, изгнание и др.) или желания иметь что-либо (царь посылает сына за жар-птицей) и развивается через отправку героя из дома, встречу с дарителем, который дарит ему волшебное средство или помощника, при помощи которого предмет поисков находится». Далее происходит поединок с противником, после чего герой либо возвращается домой, либо женится, пройдя испытания через трудные задачи.

Для себя я отметила несколько глав, в которых даётся описание яги и непроходимого леса, змея и невесты, а также тридесятого царства. Попытки автора исследовать исторические корни сказки для меня вылились в описание двух обрядов: обряд посвящения, когда герой, достигнув половой зрелости, проходит инициацию, и погребальный обряд в результате своего путешествия в «иное» царство через временную смерть.

До начала чтения этой книги я знала, что избушка на куриных ножках, принадлежащая яге, служит сторожевой заставой на опушке дремучего и таинственного леса, что яга охраняет переход между миром живых и миром мёртвых и по настроению как может помочь, так и навредить герою. Мне было не привычно применяемое В. Проппом написание «яги», которое отличается от часто встречающегося «Баба-Яга». Новым для меня стало понимание, что яга снабжена всеми признаками материнства, но вместе с тем она уже не является женой, после падения матриархата женщина лишается власти, у неё остаётся только материнство как одна из общественных функций. Ещё здесь меня поразил факт, что зрение яги слабо и она различает живых людей по запаху.

Интересны главы про змея, причём автор утверждает, что в сказках не содержится полного описания его облика, а упоминаются лишь отдельные черты: существо это многоголовое и огневое, правда, не всегда летающее. Местом обитания змея считается вода (змей черноморский) и горы (Змей Горыныч). Если яга охраняет периферию, то змей является стражем самого сердца тридесятого царства. При этом змей является похитителем (сам похищает или требует, чтобы ему доставляли девушек) и поглотителем (через его чрево герой может попасть в «иное» царство). Удивительно, но считается, что, пройдя через желудок змея, герой исцеляется, приобретает способность понимать язык животных, выходит новым человеком.

Герой стремится попасть за «тридевять земель, в тридесятое царство, в подсолнечное государство», которое по сути является миром умерших, где прячется змей и куда уносится похищенная красавица. Это царство отличается золотой окраской (здесь можно обнаружить золотой дворец, свинку – золотую щетинку, утку – золотые перышки, золоторогого оленя и золотогривого коня) и связью с солнцем, это царство является царством животных (змеиное, львиное, воронье и др.).

Поразила меня двойственность царевны: то она предстаёт в виде невинной девушки, которую необходимо спасти, то сама является девой-воительницей, которая вовсе не жаждет выходить замуж за героя. При этом её отец, старый царь, тоже находится в сложном положении, поскольку герой может отхватить у него не полцарства, которое обещается, а забрать царство целиком, убив старика.

Шоком для меня стала жестокость волшебных сказок. В сказке присутствует членовредительство в виде отрубленных пальцев, выбитых зубов, выткнутых глаз, содранной кожи. Опасна и первая брачная ночь героя в случае, когда невеста играет в воительницу, ему угрожает наложение тяжёлой руки или удушение. В первую ночь жених может и вовсе лишиться жизни, поскольку в американских и сибирских поверьях, например, у женщины в промежности имеются зубы.

Несмотря на трудности восприятия языка автора, некоторую повторяемость приводимых фактов, моё чтение скрасили приводимые цитаты из разных сказок. Причём материал, используемый автором, достаточно обширен – это и русские сказки, и легенды американских народов, сказы африканских племён и веды индийцев, сказки братьев Гримм и египетская «Книга мёртвых». Порадовал аутентичный текст цитируемых сказок, среди которых попадаются и сказки с моей малой родины, взятые из книги другого исследователя Зеленина Д.К. «Великорусские сказки Вятской губернии». Книга позволила мне немного систематизировать знания о волшебных сказках, после её прочтения, я думаю, буду оценивать их совершенно под другим углом.