Текст книги "Два в одном. Оплошности судьбы"

– Надо же! – удивился Артем. – А что я тогда тут делаю?

– Я слышала, что вы прибыли по заявке конта. Он не захотел выписывать настоявшего мага, а чтобы ему прислали студента на… на… – Она задумалась. – Не помню, как это слово называется. Вы у нас, ваша милость, на три десятницы. Конт вам не платит, только кормит.

«Ясно, Артам здесь на стажировке», – подумал Артем. В это время в коридоре раздалось старческое брюзжание.

И девочка, подхватившись, зашептала:

– Это лекарь конта, мастер Урвугу. Будьте осторожны, он не любит, когда его вызывают не к конту.

Она встала, присела, изобразив поклон, и побежала на выход. Открыла дверь перед самым носом лекаря. Тот от неожиданности отпрянул, но, увидев пигалицу, хотел отвесить ей подзатыльник и пнуть ногой. Однако Чучело, наученная горьким опытом, ловко увернулась, и пинок, которым мастер хотел догнать девочку, бесцельно прошелся по воздуху.

– Поймаю и отравлю! – напутствовал он убегавшую.

В комнату вошел горбун. Сделал несколько громких вздохов и брезгливо высказался:

– Воняет, как в конюшне. – Его маленькие злые глазки уставились на лежащего больного, недолго изучали его, и, сделав свой вывод на основе наблюдений, горбун сказал: – Хватит валяться, шарлатан, ты здоров, как мерин конта. Скажи этой грязной подстилке, чтобы перевязала чистой тряпкой и дала вина.

– Спасибо, мастер! Я всегда знал, что вы – великий лекарь! – изобразив восторг, ответил Артем. Он сам побаивался лечиться у специалиста, который запросто говорит «поймаю – отравлю». Глядя на рожу лекаря с длинным висячим носом, как будто пришедшего из сказки «Карлик Нос», бывший разведчик хотел только одного: чтобы этот эскулап побыстрее ушел. Мастер больше напоминал палача-отравителя, чем доктора.

Лекарь подозрительно глянул на больного: не смеется ли он, случаем, над ним? Но, увидев почти влюбленный взгляд восторженно смотревшего паренька в окровавленной повязке, смилостивился. Даже, как показалось Артему, подобрел.

– С чего ты взял, что я – великий лекарь? – спросил он, не до конца доверяя выражению лица мага.

– Ну как же! Вы с ходу определили, что у меня нет ничего серьезного, только одним своим взглядом, мастер. Это, я вам скажу, талант! Не каждый сможет так быстро разобраться.

На угрюмом лице Урвугу появилась самодовольная улыбка.

– Как иногда удары по голове просветляют разум! – почесав пальцем в ухе, сказал лекарь и подошел к постели. – Развяжи повязку, – сварливо приказал он, глядя на Артема, правда, без былой злобы и раздражения.

Артем, преодолевая боль и крепясь, чтобы не застонать, стал отдирать прилипшую тряпку, которой ему перевязали голову в деревне. Правда, не ему, а Артаму, но они теперь делили одно тело на двоих.

Лекарь осмотрел голову, достал баночку и протянул больному.

– Возьми и намажь этой мазью рану. Полежи два дня – и можешь выходить.

– Спасибо, великий! – обрадованно вскричал Артем. – Теперь я точно знаю, что вы непревзойденный мастер лечения.

Он не боялся, что ему не поверят: лекарь был таким падким на лесть, что он, можно сказать, купил его с потрохами. Чем грубее и нарочитее восхваление, тем довольнее и добрее становился горбун. По-видимому, он и сам себя считал светочем медицины. Правда, непризнанным и озлобившимся на весь мир. А тут в лице молодого оболтуса нашел почитателя своего таланта.

Лекарь, распрямив спину так, что даже стал повыше, ушел, изображая гордую походку победителя. Артем остался предоставлен сам себе. Раны обрабатывать и даже зашивать он умел. Немного смыслил и в мазях. Осторожно открыв банку, принюхался. Пахло дегтем. Обычная основа для лечебных мазей. Он осторожно раздвинул слипшееся волосы и легкими движениями сначала по краям стал наносить мазь. Потом толстым слоем положил на пальцы и прикоснулся к ране. Под рукой ощущалась рассеченная кожа, но кость была цела. Все это он делал со стоном, так как рана и место вокруг нее опухло и сильно болело. «Лишь бы заражения не случилось», – подумал он. Еще ему досаждали блохи. Как маг, которым являлся Артам, это терпел? – возмущенно думал землянин. Наконец не выдержал и позвал того:

– Артам, мне нужна твоя помощь.

В ответ была тишина.

– Тихушник! – разозлился Артем. – Если ты решил молчать, то знай: инквизитор, отец Ермолай, решил тебя сжечь и выполнить план.

– Какой план? – раздался испуганный голос мага.

– План по сожженным еретикам.

– Я не еретик! – еще более испуганно закричал Артам.

– Может быть, и так, дружок, но инквизитор считает по-другому, и он хочет тебя сжечь. Ему не хватает колдунов, а ты после борьбы с мертвецом такого наговорил, что хватит на три костра.

– Я не хочу гореть! Друг, что делать? Что делать? Мама! – почти завопил напарник.

– Для начала обрисуй мне, кого знаешь в замке и как себя надо вести. Я же не из вашего мира и многого не знаю. Потом расскажи, какие заклинания нужно прочитать, чтобы избавиться от блох. Пока все.

– Вести себя нужно просто. Конту кланяйся, слуг пинай, иначе уважать не будут. Начнут в тарелку тебе плевать и за глаза обзывать по-всякому. На остальных смотри свысока: я маг. От инквизитора прячься. От святош только одни неприятности.

– А почему они магов не любят? – поинтересовался Артем.

– Маги – сила и опора трона. А у церкви есть ритуалы, блокирующие магию, и они, по их словам, призваны ограничивать силу магов. Якобы чтобы те, не набрав ее много, не свергли королей и не стали владыками. Церковники считают магию даром врага для искушения живущих. Если немного ее, то это не вредно, наоборот, полезно. А если много, то это уже плохо. Опасно. Говорят, давным-давно маги набрали такую силу, что обуяла их непомерная гордыня, и пошли они против воли Хранителя. Не захотели подчиняться и следовать его заветам. Тогда в глухих лесах Рольбрука появилась церковь Свидетелей Славы Хранителя. Один первосвященник по имени Августин Светлоликий собрал толпу крестьян и пошел на столицу магов. Те гордые были, воинов не содержали и не боялись никого. В битву против них вышел святой Августин, блокировал всю магию, а крестьяне вилами поубивали всех магов. Страну ту разорили. А столицу сожгли и прокляли. Долго она пустовала. А потом с севера пришли племена дикарей и заняли те места. С тех пор сильных магов не было. Все, что могло служить для разжигания гордыни человеческой, было признано еретическим. Все, кто наделен даром, брались на учет и отправлялись в школы магии. Кроме того, инквизиторы выявляют всех, кто владеет даром и не прошел инициации. Старается скрыть свой дар. Их называют дикими. Таких ловят и жгут, как злых колдунов.

Неожиданно парень стал говорить как по писаному, без запинок, с пониманием предмета, и это здорово помогло Артему немного понять этот мир.

– Значит, церковь является противовесом магам? – уточнил он. – Ее сила в том, что она не позволяет магам настолько усилиться, чтобы захватить власть. В то же время маги являются боевой силой. Так?

– Да, ты правильно ухватил суть, между магами и церковью Хранителя идет противостояние. Королю и аристократам это выгодно.

– А где используется магия?

– Везде. Ее арсенал обширен и делится на школы. Стихийная магия, магия жизни, бытовая магия, магия призыва и некромантия.

– Ничего себе! – удивился Артем. – И все это вы изучаете?

Его удивляло такое разнообразие магических практик и то, как все это можно было запомнить. Представление о магии он имел самое, можно сказать, примитивное. На основании прочитанных в детстве сказок про Ивана-дурака. Тому все давалось легко благодаря щуке или Коньку-Горбунку. Он, будучи еще маленьким учеником первого класса, мечтал, чтобы за него уроки приготовил такой вот волшебный помощник.

– Мы учимся в малой школе и проходим обучение в три года, знакомясь с основами магии, изучаем все направления, – пояснил Артам. – Я вот учусь в школе в городе Аногур. Это главный город в провинции Аногур. – Он немного воодушевился, рассказывая о знакомом ему предмете, и забыл свои страхи. Говорил связно и толково.

– А потом куда идете работать, после школы?

– В армию на пять лет, – вздохнул товарищ, вспомнив, что его ждет. – После армии, если средства позволяют и сдашь вступительные экзамены, можно продолжить обучение в академии в столице. Или подписать контракт с гильдией – и тебя направят куда-нибудь работать магом. Лечить деревенских, улучшать плодородие почвы, разное применение у магов. Мертвецов упокаивать. Можно подписать контракт с армией на пять лет. Но лучше купить патент и открыть частную практику, – мечтательно произнес он.

– А почему мертвяки поднимаются, они же умерли? – спросил Артем. Ему было все интересно и необычно. Он не задумывался, почему в его голове звучат слова и кто с ним разговаривает. Ему даже не мешало то, что его телом управляет другой. Тот нашел себе убежище, как и Артем, и затих, обретя покой и тишину.

– Этого никто не знает, некромантию изучают в сильно урезанном виде, как науку очень опасную. Церковь постаралась уничтожить вместе с магами и их книги, так что до нас дошли только крохи прошлых знаний.

– Ты, Артам, очень складно рассказываешь, наверное, лучший ученик? – Артем недоумевал, почему Чучело сказала, будто он ничего не умеет. Видно было, что парень грамотный и знающий. Только любитель выпить. Может, из-за этого у него проблемы.

– Нет, Артем, – еще горше вздохнул напарник. – Теорию-то я знаю, да руками не могу правильно заклятия сплести. Тут видишь, какое дело, – продолжил он, найдя слушателя, которому можно все рассказать без утайки. – Любое заклинание состоит из двух действий. Даже трех, если быть точным. Сначала нужно перейти на магическое зрение и увидеть потоки энергий. Их называют эртана. Они проходят через тело и там накапливаются. Способность накапливать эртану отличает имеющих дар от неимеющих. Эртану, если посмотреть магическим зрением, видно как радугу. Вот после этого нужно произнести само заклинание и пальцами связать в правильный узор нужную нить. Это второе и третье действо. Цвет нити отображает свою стихию. Красный цвет – огненная эртана. Синий цвет – эртана воды. Голубая – стихия воздуха и так далее.

– И в чем проблема, ты не видишь магических нитей? – спросил Артем.

– Вижу. Тут еще дело в том, сколько у тебя самого сил. Для создания заклинаний тратится энергия, накопленная магом. Способность сохранять и накапливать эту энергию называется даром. Это во-первых. Во-вторых, нужно уметь плести правильные узоры. А у меня это никак не получается. Из пяти попыток выходит от силы одна. Но как только я выпью вина, мне становится очень легко это делать. Только результат бывает обратным. Не помню, что плету. Вот так и с умертвием вышло.

«Вот оно в чем дело, парень знает магию, но не умеет должным образом ею пользоваться», – задумался Артем. А с таким непутевым даром они долго не проживут.

– Покажи мне – как смотреть магическим взором? – строго попросил он.

– Как-как! Просто желаешь – и все, – ответил несколько ворчливо Артам.

Артем пожелал и увидел перед глазами разноцветную радугу, словно свет пропустили через спектральную линзу и разложили на цвета. Но отличие было в том, что здесь присутствовал и черный цвет, и золотой, и сиреневый.

– Очень хорошо! – удовлетворенно сказал Артем. – Теперь давай изучим заклинание от блох.

– Зачем? – Напарник был крайне изумлен.

– Затем, что меня блохи уже заели, скоро ни рук ни ног не останется, – ответил Артем, сам озадаченный вопросом Артама. Они что, с блохами спокойно уживаются? – Кроме того, блохи разносчики чумы. Ты хочешь сдохнуть? – Это был прием манипуляции, но, немного зная уже своего сожителя, Артем понимал, что тот будет шевелиться только под угрозой смерти.

– Правда, что ли? – простодушно спросил пораженный Артам.

– А какой смысл мне тебе врать? – вопросом на вопрос ответил Артем. Он знал, что дальше надо помочь напарнику найти правильный ответ. Подсказать ему его. – У нас целые страны вымирали от чумы с муками, сгнивая заживо.

– Подожди, надо вспомнить, – ответил маг. – Бытовую магию я не особо люблю. Затрат эртаны много, а результат маленький. Так, так, – проговорил он. – Это в разделе изгнания, по-моему, нет, не там. Надо в книге посмотреть.

– Так посмотри! – не вытерпел Артем и сказал несколько резче, чем хотел.

– Сам посмотри.

– А где она у тебя? – Артем стал озираться, ища вещи мага, но ничего не находил. Кровать, горшок, лавка. Он заглянул под кровать, там кроме толстого слоя пыли были только пауки.

– Под тюфяком, у изголовья, – подсказал Артам.

Артем поднял набитый вонючей соломой тюфяк и увидел грязную тряпичную сумку. Причем сумка была с клапаном и закрывалась на деревянную пуговицу, как у армейской плащ-палатки. Он с сомнением взял хозяйство напарника и осмотрел, вертя его в руках. Ткань как джинса, только зелено-бурого цвета. Потертая, но еще довольно крепкая. Что-то знакомое он увидел в ней и вспомнил. Западные хиппи семидесятых ходили с такими торбами.

Внутри был кожаный кошель с медяками и одной белой монеткой. Что на ней написано, он не понимал. Запасная рубаха. Не стиранная, наверное, с самой покупки. От нее несло такими ароматами, что Артем побыстрее вытащил книгу, а сумку закрыл. Пролистал. Почесал щеку и сказал:

– Я не понимаю, что тут написано, дружище.

– Это поправимо, – совершенно спокойно ответил второй. – В школу принимают всех – и грамотных, и неграмотных. Чтобы не тратить времени на их обучение чтению и письму, используют особое заклинание. Ты его сможешь повторить. Открой последнюю страницу, – стал он деловито давать указания. – Там в первом ряду первый рисунок сверху. Посмотри на него и пожелай, чтобы он развернулся. Да, и не забудь приложить к нему палец.

Артем с сомнением перевернул книгу и увидел рисунок сжатого кулака. Приложил палец и мысленно пожелал раскрыться. На его глазах кулак раскрылся и медленно показал движение пальцев. Артем попробовал повторить и понял: у него не получается. Пальцы мага были слабоподвижными, они хорошо делали только хватательные движения. Посмотрев на руки-крюки, Артем понял, что парень в детстве или переболел чем-то, или получил травму, отчего его пальцы скрючились. Сам Артем играл в детстве на аккордеоне, ходил в музыкальную школу, и пальцы его летали, как мотыльки.

«Теперь у меня есть первая цель в этом мире, – решил Артем, – разработать пальцы».

Жить без какой-то определенности он больше не хотел. Размышляя над своей прошлой жизнью, он понимал, что замахивался на неподъемные для него дела. Собираясь открывать свой магазин, осознавал: не потянет. Бросал и строил прожекты дальше. Как и все, он был заражен страстью быстро обогатиться и купить малиновый пиджак. Но убивать ради этого и воровать, обкладывать данью новоявленных предпринимателей он не хотел. Хотя понимал, что страна словно сошла с ума. Инженеры, учителя, экономисты – все бросились торговать. Турция, Польша стали самыми популярными маршрутами. Большие баулы, затравленный и в то же время лихорадочный, бешеный взгляд теток, которые из прилежных жен превратились в кормильцев семей. Их ругань и плач – все это слилось воедино и стало неотъемлемой частью их жизни. Все стали ругать всех и завидовать тем, кто мог устроиться в этой жизни, и радоваться, когда такому удачливому сворачивали шею. Наверное, он мгновенно повзрослел после смерти и воскрешения.

Чудно звучит – после смерти и воскрешения! Но как иначе описать то, что с ним произошло?

Пропало желание успеть, как другие, и пришла мысль, что надо руководствоваться разумом, а не жаждой денег. Остановись, Артем, не спеши. Ты уже однажды бежал бегом и прибежал к смерти. Кто-то внутри него шептал это ему, и он послушался.

Артем притянул к себе лавку, уселся поудобнее по-турецки, положил на лавку руки и стал выполнять комплекс упражнений, что показал ему его старый учитель. Пальцы толстые и малоподвижные, одеревенелые, словно корни деревьев, не хотели его слушаться и жили своей жизнью. Он настолько увлекся, что не заметил, как в приоткрытую дверь заглянула Чучело и вытаращилась на него. Она несколько минут смотрела, как маг повторяет одни и те же движения пальцами. Видно было, что они его плохо слушались. Потом не выдержала и зашла, неся деревянный поднос.

– Ваша милость, хватит мучить свои пальцы, – решительно и смело сказала она, – сядьте лучше поешьте, пока горячее.

Артем оторвался от своего занятия и посмотрел на девочку.

– Спасибо, красавица! – по-доброму улыбнулся он, забирая у нее поднос. – Никто не плевал? – сначала посмотрев на кашу и подняв глаза, со смехом спросил он.

– Я не позволила! – заявила она и гордо подняла свою нечесаную головку.

– Это правильно, – сказал Артем и сразу почувствовал, как он сильно проголодался. Взял оловянную ложку и осторожно попробовал горячую, вязкую кашу. На вкус она ему ничего не напомнила, но было довольно вкусно, и в ней было даже несколько кусков мяса.

– На топленом свином сале, – сообщила девочка, и он понял, что это здесь считается изысканным деликатесом. Но он был в еде непривередлив. На вкус пищи порой даже не обращал внимания. Когда денег не было, питался чем придется. Поэтому он благодарно сказал:

– Спасибо, крошка. Ты постаралась?

Девочка задорно кивнула.

– Когда Рагунда отвернулась, я стащила ложку и положила в горячую кашу.

– Молодец! – похвалил ее Артем, уминая кашу с хлебом и прихлебывая молоко из оловянной кружки. – Только не попадись. Тебе сколько лет?

– Лет? – переспросила она. – Мы считаем веснами. Мне уже шестнадцать весен. Так Рагунда говорит.

Артем даже есть перестал. Выглядела Чучело лет на десять, максимум на одиннадцать. Он покачал головой и засмеялся:

– Хорошо сохранилась, я бы больше десяти весен не дал.

– Это потому что я не человек, – как само собой разумеющееся ответила совершенно спокойно девочка.

Артем чуть не подавился. Но, запив застрявший в горле кусок хлеба, постарался остаться невозмутимым.

Глава 4

– Что скажете, отец Ермолай, по поводу нашего неумехи? Раз, и руками насадил мертвяка на кол, – улыбаясь, спросил конт инквизитора.

Они сидели за большим столом в компании вместе с женой конта и его сыном, которому исполнилось одиннадцать весен.

Человек в красной сутане скривился и отпил большой глоток из бокала с вином. Поставил на стол и промокнул салфеткой губы. Сделал он это демонстративно, показывая, насколько его нравы жителя столицы провинции отличаются от грубого и бестактного поведения сельских жителей.

Конт это заметил, но только хищно усмехнулся. Он так же, как и все, побаивался посланцев церкви. Но при этом продолжал роптать вслух по поводу сжигания его крепостных. Меньше людей в деревне – меньше налогов он собирал с крестьян. А их он покупал на невольничьем рынке за полновесное серебро.

– У нас говорят: «Сила есть – ума не надо», – важно ответил инквизитор. – Мы посмотрим, как он будет вести себя дальше. Я не удивлюсь, если после всего, что случилось, он окажется одержимым.

– А что, такие случаи уже были? – спросил хозяин и тоже пригубил вино.

– Враг не дремлет и воюет за человеческие души, совращая их с праведного пути. Он коварен и изворотлив, принимая подчас вид созданий света, будучи тьмой в душе. Кроме того, у вас, благородный риньер, в замке нелюдь, а они поголовно практикуют богопротивные обряды.

– Вы говорите про девчонку из народа баска? – спросила хозяйка, до этого молчавшая весь ужин. Она сидела скромно, не вмешиваясь в мужской разговор, пока инквизитор не упомянул Чучела.

– Именно про нее, риньера.

– Насколько я знаю, баска не является народом, которому запрещено проживание в королевстве, – несколько раздраженно сказала хозяйка замка. – И эту девочку купила я, помня заповедь нашего Хранителя о милосердии. Она живет среди нас, и я считаю своим долгом перед нашим господином спасти хотя бы одну заблудшую душу. Живя здесь, она не поклонялась своим деревьям. – Риньера гордо подняла голову и бесстрашно посмотрела в глаза инквизитора. – Я следую тому, что говорит мой духовник отец Вергостор.

– Да, конечно, – скривился еще больше инквизитор. – Преподобный Вергостор известен своим благочестием. – Он исподлобья посмотрел на женщину и повернулся к конту. – Риньер Авруан, что вы скажете, если я заберу с собой этого юношу, захотевшего стать священником? У вас для него больше нет работы, а мы могли бы попробовать втолковать ему заповеди истины. Я хотел бы ему дать возможность пожить в монастыре Братьев Отшельников.

– Вы имеете в виду ученика мага? – спросил конт и, увидев согласный кивок отца Ермолая, пожал плечами. – Ничего не имею против. Забирайте его, святой отец. – Он как-то ехидно ухмыльнулся и продолжил: – Только верните этого силача в школу целым и невредимым.

– Об этом не беспокойтесь. Если нужно будет, мы и из школы кого угодно достанем. У нас руки длинные, – заметив усмешку хозяина и правильно ее расценив, ответил инквизитор. Он налил себе настойки и с удовольствием пригубил. Поставил свой бокал, наклонил грузное тело к конту и негромко спросил: – Новости слышали?

– Это какие? – Риньер посмотрел на святого отца с заметным интересом.

– На охоте погиб малолетний сын герцога Жупре де Ро – Орангон.

– Нет, не слышал! – ошарашенно ответил конт. – Он же был первым в очереди на трон. Как же так? Почему недосмотрели? Подробности знаете?

– Немного, – ответил довольный инквизитор. Он мог утереть нос заносчивому дворянину. – Говорят, на стоянку, где находился юный наследник, выскочил волк. Лошадь Орангона испугалась и понесла. Мальчик упал в овраг и свернул шею.

– Хм, – задумчиво хмыкнул конт. – Волк выскочил на группу людей? Во время загонной охоты! Впервые такое слышу, – покачал он головой.

– Вы считаете, что эта смерть не случайна? – Толстый инквизитор впился глазами в лицо хозяина. Но тот только отмахнулся.

– Я ничего не считаю, просто говорю, что это странно, и все. Кто теперь стал первым в очереди на трон?

– Сын ландстарха Немрода ла Брука. Маншель ла Брук, двадцатипятилетний пьяница и задира, – ответил отец Ермолай, показывая свое знание столичных реалий, и с удовольствием выдул оставшуюся настойку.

Глядя на раскрасневшееся лицо любителя выпивки, облеченного саном, риньер подумал: «Да уж! Наследничек».

Артем мысленно переваривал слова девочки, что она не человек. «А кто? – удивился он. – Биоробот, новый вид разумных приматов?..» Глупые и назойливые мысли лезли ему в голову.

– Агнесса, хватит валять дурака и отвяжись от парня, – недовольно заметил Арингил. – Что ты ему посылаешь разные глупости. Биоробот, примат? Зачем все это?

– Я не знаю, что значит «валять дурака», – отозвалась та и потянулась. – Просто скучно. Сидишь, сидишь и видишь только эти опостылевшие рожи.

Ангел хмыкнул, но промолчал: он понимал девушку, будучи сам запертым в такой ситуации. Он не мог отлучиться к друзьям – у него их просто не было в этом мире. Он подумал, что люди изображают их, ангелов, с крылышками, как у птиц, или думают, что ангелы привязаны к человеку и неотлучно пребывают с ним. Что они только и делают, что трубят в трубы и поют «осанна». Но это не так. У них в своей вселенной собственная жизнь, протекающая подобно земной, или, точнее, это земная жизнь есть отражение вселенной высшего плана. Сначала события совершаются там, как говорят, на небесах, а потом они происходят в своей физической форме на Земле. И наоборот, события, происшедшие на Земле, влияют на небеса. И ангелы, как люди, ходят на работу, служат в армии, сражаются с легионами падших и занимаются управлением в небесных сферах. Вот Агнесса несколько раз уходила проведать родителей, и он оставался один. Она по складу характера не могла усидеть на одном месте. В то же время он замечал, что находиться рядом с ней ему было приятно. Она удивляла его легкомысленностью и умиляла своей непосредственностью.

– Расскажи мне о себе, – попросил Артем. Он с большим интересом рассматривал замарашку, ничем не отличимую от других человеческих девочек. Такие худые и кривые ноги он видел у других девчонок на Земле.

– А что ты делал с пальцами? – вопросом на вопрос спросила девочка.

– Видишь ли, в чем дело, – доев кашу и облизав ложку, заговорщицки понизив голос, ответил Артем. – У меня в детстве болели руки, и пальцы потеряли подвижность. Чтобы плести заклинания, мне нужно их разрабатывать.

– А-а-а, – протянула девочка. – Я могу тебе помочь, у нашего народа тоже есть такие способы. Вечером, когда все уснут, я принесу таз с отваром. Руки надо распарить, чтобы связки стали мягче, и я помну их тебе. Но это секрет! – сделав строгое лицо, предупредила она. – Ты рассказал мне свой секрет – я тебе расскажу свой.

Она забрала поднос, сложила в него тарелку и кружку и собралась уходить.

– Подожди, – ухватил он ее за руку.

Чучело опять вздохнула. Молча поставила поднос и сбросила свое рваное платье.

– Опять двадцать пять, – рассердился Артем. – Ты зачем разделась?

Та недоуменно уставилась на него.

– А разве ты не этого хотел?

– Нет, не этого, – передразнил он ее. – Расскажи о своем народе и о себе.

– Я мало знаю о своем народе, меня с матерью поймали в лесу охотники. Мать убили, а меня отвезли на невольничий рынок. Я убегала два раза, веревки, которыми меня связывали, не помогали. Потом торговец сломал мне ноги. Меня увидела умирающей жена хозяина и выкупила. С тех пор живу здесь.

– М-да! – проговорил вслух Артем, а сам подумал: здесь явно не рай. Владетели замков, работорговля, магия и инквизиция, что еще ему предстоит узнать об этом мире? – Как называется ваш народ? – промолчав задумчиво несколько минут, спросил он.

Девочка так и осталась сидеть полностью обнаженной, нисколько не смущаясь своей наготы, и не мешала ему думать.

– Люди нас зовут «баска», по имени деревьев, которым поклоняется наш народ. А истинное имя для чужаков скрыто. – И неожиданно весело добавила, перейдя на ты: – А ты здорово изменился, после возвращения стал другим, добрым. Словно это и не ты вовсе, а другой человек.

Артем замер. Значит, его поведение отличается от поведения местных, и это очень заметно. Плохо, подумал он. Хотя можно все валить на потерю памяти, можно даже сказать, что забыл магию, и не соврать: он ведь ее абсолютно не знал.

– А чем вы занимаетесь в лесу? – вновь приступил он к расспросам.

– Просто живем. Охотимся. Собираем ягоды. У нас своя магия, и церковникам это не нравится, – ответила Чучело и стала одеваться.

– А что за магия? – не отставал от нее Артем.

– Я не знаю, – пожала она плечами. – Ладно, я пошла, позже забегу.

Поздно вечером она заявилась с большим деревянным тазом или бадьей, Артем не знал, как это назвать. В ней были заварены какие-то растения, и вода была коричневой.

– Что это? – заглянув в бадью и понюхав воду, спросил он.

– Это мы сейчас будем парить твои руки, а потом разминать их, – ответила девочка.

Землянин посмотрел на таз с водой, на маленькую девочку и подивился тому, что она смогла это дотащить. Но та, не обращая внимания на его удивленный взгляд, решительно сказала:

– Суй руки в воду и терпи. Будет горячо.

Артем, смеясь, сунул в бадью руки по запястье и с воплем вытащил их обратно.

– Ты что удумала! – с возмущением прошипел он, тряся руками. – Сварить меня заживо собралась?

Но та, не смутившись, приказала:

– Суй руки и терпи. Я говорила, что поначалу будет горячо.

– Нет, пусть немного остынет. – Он решительно не хотел обвариться и стал спорить.

– Если остынет, будет бесполезно.

Она сунула руки в воду и так осталась стоять.

– Э-э, – сердито протянул Артем и, сцепив плотно зубы, сунул руки следом.

Боль пронзила не только руки, казалось, он варится весь, как яйцо вкрутую. Но мужество Чучела не позволяло Артему их вытащить. Если смогла она, значит, должен выдержать и он.

Он вытаращил глаза, потом надул щеки, глубоко задышал, пытаясь справиться с болью. Но руки девочки схватили его пальцы и стали немилосердно их мять и гнуть. То, что было до этого, показалось ему цветочками. Боль от ожога смешалась с болью, когда твои пальцы ломают, пытаясь вывернуть в другую сторону. Не выдержав, Артем зарычал, а потом стал материться так, как не матерился никогда в жизни. Он обзывал свою жизнь такими словами, что, будь это на Земле, нашелся бы и тот, кто это записал. Причем он матерился на русском языке, и девочка, продолжая пытку, одобрительно сказала:

– Сильная магия, даже меня пробирает.

У Артема в глазах стояли слезы, а голос был похож на рычание пса, который злится, но при этом сдерживает свою злобу. Пытка, казалось, продолжалась вечно.

– Все, можешь вынимать руки, – удовлетворенно сказала Чучело. – Завтра повторим.

Он смотрел на свои красные руки, ожидая, когда появятся волдыри и кожа начнет слезать, но они только оставались красными. Артем пошевелил пальцами и почувствовал, что у них появилась бо́льшая подвижность. Короткие толстые пальцы начинали его слушаться.

На все это действо смотрела с интересом Агнесса.

– И ты утверждаешь, что он никудышный? – спросила она ангела. – Тогда ты не видел никудышных. Я тебе так скажу, дружок. Вы там, на Земле, зажрались!

– Сам удивляюсь! – ответил Арингил. – У себя дома он был другим. Деньги, деньги, и много. Самому есть нечего было, учебу бросил, никуда его на работу не брали. Кому калека нужен? Пытался что-то делать и, столкнувшись с трудностями, сразу бросал. – Он посмотрел на своего подопечного. – Может, это Артам так на него влияет?

– Как же, влияет, – с горечью усмехнулась тифлинг, – этот сморчок забился в угол и не собирается вылезать.

А парень тем временем открыл книгу и попытался повторить фигуру плетения. По его лицу было видно, что у него не получается, но он раз за разом повторял и повторял упражнение. Действовал он медленно и совершил уже несколько сот попыток, а может, и тысяч. Кто считал? Рядом сидела девочка и с интересом наблюдала за его манипуляциями.

– У тебя обязательно получится, – повторяла она каждый раз, когда он заканчивал крутить пальцами. Потом сама повторила то, что видела в книжке, и так ловко у нее получилось, что Артем, заметивший ее успех, остановился.

– Артам? – позвал он. – Какое слово надо сказать?

– Какое слово? – как эхо повторил напарник.

– Чтобы обучиться читать. Вот какое, – проворчал Артем. Он никак не мог привыкнуть к тому, что из его собрата по несчастью все надо тянуть клещами.

– Верди логус, – услышал он. И изумленно подумал: «Латынь, что ли?»

– Это что за язык?

– Древний. Его еще называют мертвым языком, потому что на нем никто уже не разговаривает. Говорят, это язык древних великих магов, – ответил Артам.

– Сплети эту фигуру и произнеси: «Верди логус», – перейдя на шепот, попросил Артем Чучело.

Та спокойно повторила движение пальцами и произнесла: