Текст книги "Два в одном. Закон долга"

– Дальше на восток. Трактир «Веселый разбойник». Они там. Одного ты уже убил ранее. Нас осталось четверо. Эдмонд там с Хозяином, а мы трое остались тут.

– Зачем?

– Документ нужен был. Вот его. – Бандит глазами показал на Уильяма.

– Что приказал Хозяин?

– Найти его и заставить добровольно отдать этот документ на проведение сыска. Потом убить. Если он уже был убит или погиб, найти его вещи. Мы думали, что он утоп и утром нужно будет лазить по болоту и искать его баул.

У Уильяма что-то щелкнуло в голове.

– Вы были в поместье де Ро? – быстро спросил он.

– Нет.

Уильям испытал разочарование, но в следующий миг встрепенулся:

– Вы подстроили смерть сына кангана?

– Мы, – неохотно ответил бандит.

Глаза Уильяма торжествующе блеснули.

– Радуйся, ты только что сохранил себе жизнь. Как вы это сделали?

– Мы подкупили лесничего. Поймали волка. На него Хозяин наложил заклятие страха и еще что-то. Когда мальчишка остался с двумя слугами, спустили волка, тот бросился на них. Конь сынка кангана испугался и понес. Осталось перехватить его по дороге и свернуть ему шею. Это сделал Эдмонд, а тело сбросил в овраг. Хозяин все правильно рассчитал, взбешенный канган убил слуг и лесничего… Не расспрашивая.

– Везем его в город, в тюрьму, и все сообщим кангану де Ро, – решил Уильям. – Хозяину не уйти.

– Согласен, – кивнул шуань. – Тут три лошади, на них и поедем.

– Погоди, – остановил его Уильям. – Последний вопрос. Как вы узнали про меня?

– Один стражник рассказал… на рынке. Не везите меня в город, здесь убейте. Я рассказал, что знал. Вы обещали…

– Борз, скотина, предал, – скривился Уильям. – Все стражники продажные твари!

Глаза бандита испуганно заметались.

– Не хочешь встречаться с папашей де Ро? – усмехнулся шуань. – А придется.

Он ловко связал бандита, ушел за кусты и привел оттуда трех лошадей.

– Помоги! – хватая бандита за плечи, попросил он Уильяма.

Тот ухватил связанного за ноги, и они перекинули тело через седло. Привязав под брюхом руки к ногам бандита, шуань похлопал лошадь по шее. Затем вскочил в седло.

В город они прибыли после обеда. Заступившим дорогу стражникам Уильям показал жетон прокуратуры.

У ворот тюрьмы им долго ждать не пришлось. Узнав, по какому делу они прибыли, их тотчас же впустили. К ним выбежал сам начальник тюрьмы и, заикаясь, стал выяснять, что делать с пленником.

– Это один из убийц сына кангана Жупре де Ро, – тихо ответил Уильям. – Дело секретное. Запереть его отдельно. Кто он и почему здесь находится, никто не должен знать… До приезда самого кангана.

Начальник тюрьмы побледнел, его губы затряслись.

– Все сделаю, господин Уильям! Все сделаю! Сейчас же распоряжусь…

Уильям кивнул и вскочил на лошадь.

– Мы поехали к кангану, господин начальник тюрьмы, надеюсь на вас.

Услышав про кангана, начальник тюрьмы чуть не потерял сознание. Де Ро был крут и скор на расправу. Он запросто мог по причине плохого настроения казнить и его.

– Теперь куда? – поинтересовался шуань.

– Рыночную стражу навестим. Найдем предателя.

Глава 6

Артему снился сон. Страшный сон. Как будто бы все происходило наяву, и ощущения как наяву. Он горел. Сон был такой натуральный, а боль такой сильной, что он, пытаясь сбить пламя, суматошно бил себя руками по бокам, по голове… Пламя охватило все тело, оно выжигало внутренности, обжигало кожу и, казалось, вырывалось откуда-то изнутри. Но сколько бы он ни пытался сбить огонь, ничего не получалось. С каждым его вздохом пламя разгоралось еще сильнее, как будто вместо легких у него были кузнечные мехи. Его охватили страх и отчаяние.

– Он сгорит, сделайте что-нибудь! – услышал Артем встревоженный женский крик. – Вот же недоумок! Ну кто так делает?

– Да это он поторопился? – задумчиво ответил мужской голос.

К Артему вернулась надежда – он не один, его слышат!

– Помоги-ите… – сумел просипеть Артем и не узнал свой голос – по-бабьи тонкий, пронзительный и полный отчаяния.

– Да не стойте вы столбом, помогите ему! – сквозь туман боли услышал он вскрик женщины.

– Сейчас. Не кричи.

Что-то жидкое полилось на Артема. Тонкой журчащей струйкой. Удивительно, но огонь стал спадать, а что-то соленое и невкусное, неприятно пахнувшее лилось, принося облегчение, на голову и тело Артема, попадало в открытый в крике рот.

– Иль! Ты что творишь?! – раздался удивленный мужской голос. – Постеснялся бы… Тут как бы Агнесса…

– Почему как бы? Я тут стою и все вижу… Ой! Я лучше отвернусь.

– Сами просили помочь. А что не так? Вы видите тут водоем или пожарный кран? Нет? И я не вижу.

– Что не так? Да ты обсосал его!

– Я просто использовал подручные средства. Вы с Агнессой могли бы так же ему помочь. Кроме того, – раздался громкий смешок, – я вернул долг. Эта парочка тоже мне такой подарок прислала, и ничего, я его принял, и потом, я же потушил огонь… А чем, это уже не важно. И главное, он жив, его магический запас увеличился почти вдвое. Только второй раз так уже не получится. Запасов не хватит, придется делать это нам троим.

– Я не буду, – решительно заявил женский голос.

– Тогда вы с ним поговорите. Нельзя так рисковать. А по поводу того, что я на него помочился, так я тоже скрываюсь. Если бы я одарил этого недоумка своей благодатью, Дракон бы об этом сразу же узнал и начал поиски, так что, ребята, не обос… ой, нет, не обессудьте, что мог, то и сделал. Видите? Задышал голубчик, отплевывается. Ну ладно, я пошел. А вы уж тут дальше сами, сами…

– Удрал! – прозвучал возмущенный голос женщины. – А нам перед Артемом отдуваться.

Артем с облегчением открыл глаза. Он увидел, что лежит на травке, мокрый, а напротив с суровыми лицами стоят и смотрят на него осуждающе рогатая симпатичная девушка и санитар. Только санитар уже переоделся. Видимо, работу закончил и вырядился как рокер, а волосы забрал в хвост на затылке. Они молчали. Артем сел и потер большими пальцами мокрые пальцы рук. Понюхал. Недоверчиво посмотрел на стоящую над ним парочку и неуверенно спросил:

– Это что такое? Вы что, меня мочой облили?.. Или… – Слова дались ему с трудом. – Написали на меня… – Он стал брезгливо стряхивать с себя влагу. – Кто? – Он внимательно посмотрел на девушку.

Та густо покраснела и отвела взгляд.

– Это не я.

– Не я, – повторил Артем и понял, что его догадка верна. Широко раскрытыми глазами, в которых явственно читалось недоверие, уставился на санитара. Тот даже под его взглядом отступил и поморщился:

– И не я.

– Не ты и не она… Так это что, божья роса?

– Можешь считать, что это именно так, – отозвалась рогатая девушка. – Ты горел, и тебя спасали… Бог спасал…

– От чего спасал? – впадая в ступор от услышанного, спросил Артем.

Санитар кинул на девушку благодарный взгляд.

– Вот об этом мы и хотели с тобой поговорить! – строго ответил он.

«Как его зовут? Арингил вроде, – вспомнил Артем. – Моя судьба, ангел-хранитель».

– Ты понимаешь, что необдуманно поглотил сильную магическую душу, которую не мог вместить? Если бы не помощь… не важно кого, ты бы сейчас умер от болевого шока. Тебя бы просто вывернуло наизнанку, внутренностями наружу… Ты…

– Ты когда поумнеешь? – подхватила девушка.

Артем перевел взгляд на нее, но его мысли были далеки от того, что с ним произошло.

«Красивая», – отстраненно подумал он, и девушка запнулась на полуслове, ее щеки порозовели.

«И румянец ей идет, повезло Арингилу».

– Ладно, – уже спокойно произнесла девушка, – не делай так больше.

– Не делай так больше? – не выдержал Арингил. – И все?

– А что ты к парню пристал, он выжил, увеличил магический запас, стал самым могущественным магом королевства… по запасам магической энергии. – Девушка свысока посмотрела на санитара. – И вообще, он хороший, не то что… некоторые.

– Какие некоторые? – не понял Арингил. – Ты о ком?

– Не важно. Если ты считаешь, что ему нужно сделать внушение, вот и делай как мужчина. А я пойду.

– Куда?

– Мне в магазин нужно. Там завоз новой коллекции…

Девушка исчезла, а ангел в растерянности посмотрел на Артема.

– Артем, не жри больше колдунов.

– Почему?

– Пока не жри, месяц хотя бы.

– Ладно, а простых могу?

– Можешь.

Арингил был явно чем-то озадачен, но Артем не смотрел на него, он думал, что делать с тем, что его облили мочой. Оскорбление это или нет?

«Зачем? И это уже стало какой-то традицией. То Свад из ведра плеснет, то какой-то бог. Ну зачем? Понимаю, я горел… А воды не было. Говорят, так спасают угорелых от выпитого алкоголя. Я что, пил? Или это Артам? Да нет, никто не пил. Тут про колдуна говорили. Что за колдун?.. Наверное, лучше посчитать, что это в самом деле божья роса. Она потушила пламень во мне. По-всякому лучше считать это божьей росой, – решил он. – А кто знает, какая она? Никто».

Артем закрыл глаза, сосчитал до десяти и проснулся. Не открывая глаз, ощупал себя и с облегчением подумал: «Сухой! Слава богу, это всего лишь сон».

Он ощутил, что куда-то едет и покачивается. Снаружи раздавался скрип колес и негромкий разговор двух людей. Артем лежал на своей бурке и в прорезь брезентового полога в торце фургона видел проникающий дневной свет.

«Что со мной произошло? – задумался он. – Почему я еду в фургоне? И где я? – И тут же воспоминания нахлынули на него как холодный осенний ливень. – О боги! Я сражался с колдуном, прибил того и вместил в себя его душу. А потом стал гореть. Как неосмотрительно! Но я жив, и это был не сон…»

Голоса прервали его размышления.

– Как думаешь, уважаемый Сунь Вач Джин, что будет, когда мессир придет в себя? – Голос принадлежал его денщику Козьме.

– Что будет, что будет… – сварливо ответил коротышка. – Встанет и прибьет всех. А затем поднимет, и будете служить ему мертвяками.

– Ох ты! Всех? – всполошился Козьма.

– А то! Когда медведь вышел, вы бросили его одного. Удрали. А он один дрался с ним и убил, потом колдуна сразил. И сам чуть не пал.

– Уважаемый Сунь Вач Джин, может, замолвишь за нас словечко, мессир вроде с тобой считается.

– Считается? – презрительно хмыкнул гремлун. – Да я из него, можно сказать, мага сделал, он мне всем обязан. Видел его зубы?

– А как же, все видели и дивимся…

– Вот, это я ему сделал. Я многое могу. А когда я у тебя стопку самогона попросил полечится, ты мне что ответил? Мол, нельзя. А теперь «Сунь Вач Джин, помоги-и»?

– Так и в самом деле нельзя. Мессир запретил. Я же не по своей воле…

– Я же у тебя не бочку просил, а всего стопку. Жадный ты, Козьма, и быть тебе зомбаком.

– Э-хе-хе! – вздохнул Козьма, но остался непреклонным. – Самогон не дам. Все одно – что так помирать, что эдак.

– Сбежишь?

– Да куда я сбегу? Некуда бежать… Да-а… охо… Может, обойдется…

Некоторое время они молчали, а затем Козьма ехидно спросил:

– А вот что же ты, Сунь Вач Джин, такой всемогущий, мессиру не помог, со мной вместе драпал и кричал: «Погоняй, Козьма, погоняй!»

Артем не выдержал и рассмеялся.

– Не бойся, Козьма. Не буду никого убивать, это Свад просто пугает. Пить ему не давай, а то весь ум пропьет.

– Кто пропьет, я пропью? Да я бочку эту выпью и останусь трезвым… Давай поспорим!

– Не буду я с тобой спорить. Козьма, доложи обстановку!

– Так это, мессир, все воины на месте. Следуем к месту службы. Зомбак тоже. За нашим фургоном бежит, тока мы к нему не подходим, он зубами клацает, видимо, сожрать хочет. Вас подобрали… Вы уж простите нас, вашмилость, что такая оказия случилась, испугались мы мертвяка. Такой медведь всех порвал бы и сожрал… Если бы не вы… Мы как услышали, что вы всех поубивали, так и вернулись.

– С этим потом разберемся. Я долго был в отключке?

– Часа четыре, мессир. Да вы лежите, не беспокойтесь, у нас полный порядок. Капралы командуют, пограничники идут… Скоро привал делать будем. А с вашим мертвяком что-то делать надо, озверел он совсем. Да и кошка тут трется. Ее кони боятся…

– Разберемся, – повторил Артем. Он понимал, что восставшим мертвецам нужно много пищи, и не какой-то каши и супа, а мяса свежего, с кровью. Тогда они становятся сильнее и разумнее. С чем это связано, Артем не знал, но догадывался. Юшпи становились для зомби чем-то вроде души и удерживали тело от разложения своей магической энергией. Они каким-то образом проникали в память умершего и использовали ее. Сейчас юшпи, стараясь сохранить тело носителя, заставлял того искать пищу.

Артем приподнялся. Дотянулся до полога, закрывающего торец фургона, и, отодвинув его, огляделся.

Увидев человека, зомби радостно заурчал и ринулся к Артему.

– Но-но! Не дури, – остановил его тот. – Щас накормим тебя.

Зомби резко остановился, словно напоролся на невидимую стену, и, продолжая утробно урчать, дрожа всем телом, пошел рядом с телегой. Шел он уже уверенно, не спотыкаясь, но его глазки, ставшие маленькими, окидывали Артема плотоядным взглядом.

Артем обозрел окрестности в поисках пантеры, но не заметил ее.

– Кис-кис, – позвал он кошку. – Лариска! Ко мне!

Пантера появилась внезапно. Ударила лапой кинувшегося на нее мертвеца и заурчала. Зомбак отошел от кошки и зашипел. Его рука была разодрана острыми когтями. Артем увидел такое безобразие и погрозил пальцем пантере:

– Не трогай моего рабочего. Принеси ему мяса.

Кошка вновь рыкнула, поглядела на зомби и исчезла.

Артем сел на задок воза, свесил ноги и подозвал бывшего главаря банды:

– Дерьмо, ко мне!

Удивительно, но мертвец послушался. Он подошел к хозяину и смирно зашагал рядом.

– Козьма! – крикнул Артем. – Передай через великого мастера Сунь Вач Джина сапожную иглу и дратву.

– Сей момент, мессир… На, отнеси! – послышался голос Козьмы.

– Сам неси, я что, посыльный? – возмутился гремлун.

– Уж не знаю, кто ты, коротышка, но мессир приказал, так что не кочевряжься и отнеси иглу с дратвой.

– Не коверкай мое имя, смертный! – раздухарился Свад. – Я…

– Знаю, знаю, великий и могучий Сунь Вач Джин, – прервал его Козьма, затем послышался сдавленный крик гремлуна, и он кубарем влетел внутрь повозки.

Прокатился по мешкам, по бурке и, ошеломленно тряся головой, посмотрел на Артема. В его кожаный замызганный фартук была вдета толстая игла с толстой ниткой. Гремлун опомнился быстро и, возмущенно завывая, хотел вернуться и наказать обидчика. Он сдернул с головы шестерню и завопил, словно майский жук:

– На ноль помножжжжу! Твоя жизненная константа будет дискретной… И прямо сейчас!

Но в это время мертвяк прыгнул вперед, ловко ухватил малыша руками и, довольно урча, попытался засунуть голову коротышки в широко раскрытый рот.

Артем увидел зубы, больше похожие на волчьи, чем на человечьи, и удивился. А гремлун, еще громче завопив, задергал ногами и с отчаянием обреченного сунул в рот зомби шестерню. Тот клацнул зубами, так что они посыпались словно град, и удивленно посмотрел на Свада. Рот его остался заблокированным шестерней.

– Дай сюда! – приказал Артем, и зомби сразу же протянул коротышку хозяину.

Но Свад, уцепившись за шестерню, не хотел ее отпускать. Началась неравная борьба. Зомби рычал и старался оторвать от себя гремлуна. Гремлун яростно вопил, что твой кот в марте, вызывая кошку из дома, и старался удержать в руках шестеренку. При этом, к удивлению Артема, руки Свада стали вытягиваться и утончаться. Наконец шестерня поддалась, стремительно выскочила из пасти мертвеца и с силой стукнула Свада по лбу. Раздался звук, словно зазвенел медный колокол, и Свад закрыл глаза. Держа в руках шестерню, он безмятежно засопел в руках мертвеца. Тот протянул несостоявшийся обед Артему.

Забрав малыша, маг покачал головой и уложил гремлуна на свою бурку. Вытащил иглу и нить и стал зашивать руку зомби. Затем его благословил. В это время с зайцем в пасти из придорожных кустов выпрыгнула пантера. Молнией проскользнула мимо пытавшегося отобрать добычу мертвеца и положила тушку на колени Артему. Мертвяк от сильного возбуждения, не спуская глаз с зайца, мелко затрясся, и его урчание превратилось в звериный рык.

– Жри! – Артем кинул тушку зайца зомби и, зная уже, что будет дальше, забрался в фургон и закрыл полог.

Коротышка посапывал во сне. Артем лег рядом и задумался.

По словам рогатой девушки, он значительно увеличил запас магической энергии. Раньше у него этой энергии было семьдесят условных единиц. У сильнейших магов королевства, о которых с придыханием говорили в школе, было сто двадцать этих единиц, определяемых с помощью светлячка и времени его горения.

Теперь же он решил узнать, насколько запас вырос. Артем запустил светляк и принялся считать.

«Ого! Сто пятьдесят или даже немного больше! Откуда? Как это я так приподнялся?» Но затем вспомнил, что поглощал души убитых им людей в Темнолесье и там он не измерял свой запас. Некогда было.

«И зачем мне тогда жезл с его десятью зарядами? По голове нерадивых рейтаров бить? Нет, он мне нужен, чтобы не открывать свои возможности. Пусть думают, что я дурень и ни к чему негодный маг. Так легче прожить. И хорошо, что меня направили подальше от глаз начальства. Тут я царь и бог, и будет возможность узнать побольше о магических практиках колдунов. Вон как старик защитил себя, если бы не помощь Свада в изучении наследия древних, убил бы. Как есть убил».

Артем с нежностью посмотрел на спящего гремлуна.

«Как маленький ребенок», – умилился он. И в это время Свад громко испортил воздух.

Козьма многозначительно крякнул, но дипломатично промолчал. Артем, отмахиваясь от поплывшей по замкнутому пространству фургона вони, чертыхаясь про себя и стараясь не дышать, на четвереньках полез на козлы к Козьме. Высунул голову и уже тогда вздохнул полной грудью.

– Ты чем его кормишь, Козьма? – спросил он, вылезая из-под брезента фургона и садясь туда, где до этого сидел Свад.

– Кого, мессир?

– Домового. Пердит как лошадь.

– А это он, стало быть?

– А ты думал, что я? – Артем с детским возмущением от того, что его заподозрили в неприличном поступке, насупив брови больше от обиды, чем от злости, посмотрел на денщика.

– Да ничего я такого не думал, мессир, – испуганно заюлил Козьма. – Спросил просто, вот и все…

Он заерзал на скамье и быстро сменил скользкую тему. Маг хоть и не выглядит людоедом, но до необычности странный. Не знаешь, что ему в голову придет. Может выпивку разрешить и купить за свой счет пару бочонков. Может один с колдуном и медведем сцепиться, а может в живого мертвяка превратить. Все это, как в открытой книге, читалось в его испуганных глазах.

– А ел он много, – поспешно ответил денщик, – и пирог с рыбой, и кровяную колбасу… Куда только в него вмещается. И пьет, мессир, как капрал… Простите…

Козьма хлестнул вожжами засыпающих на ходу, замедливших и без того неспешный ход старых кляч, подбадривая их немудреными словами.

– Но, лохматые, не время дремать!

И лошадки пошли живее.

Долго сидеть молча Козьма не мог. Он успокоился. Хотелось ему поболтать и скрасить уныние дороги. Кроме того, он неплохо разбирался в людях. Рассудил, что зря испугался. Да, маг бывает жестоким, но всегда по делу. Никогда зазря солдата не мучит, как другие офицеры, не считает их за мясо, хотя лишил всех имени. Но если постараться, его можно вернуть. Вот тем двоим, что плетутся позади, повезло. Помогли магу, и он вернул им имена. Он жесток по необходимости, но видно же, что не злой. И слово держит.

– Мессир, а зачем вам мертвяк? – осторожно спросил Козьма.

Артем с интересом посмотрел на денщика:

– А ты не понимаешь?

Тот недоуменно пожал плечами:

– Нет, мессир. Воняет он зело и злой, так и хочет кого-нибудь сожрать.

– Вот потому и оставил это Дерьмо, чтобы вы знали, во-первых, что будет с тем, кто покусится на мою жизнь, и, во-вторых, он будет охранять мой сон.

– О-о, – протянул Козьма и надолго замолчал.

Артем тоже не горел желанием развивать эту тему. Он осматривался. Дорога пролегала по степной полосе. Куда ни кинь взгляд, везде росла высокая посеревшая трава, а вдалеке впереди и по сторонам темнели полосы то ли лесов, то ли рощ.

«Вопрос с мертвяком, конечно, не праздный…» – Артем задумался и стал прикидывать, как объяснить сие деяние. Он хоть и на севере, но как отнесутся к факту применения им некромантии в полку, когда это известие достигнет ушей начальства? У него там много врагов осталось. Отец Ермолай, еще старший маг полка. Неизвестно, как они поведут себя. Опять прикинуться дурнем? Может быть. Это всегда помогало. Да и объяснить можно, что, мол, боялся нападения солдат-разбойников.

Ничего путного не придумав, махнул на факт присутствия мертвого солдата рукой: «Когда припечет, тогда и думать буду».

Решил узнать побольше о Черной Пади.

– Козьма? – не оборачиваясь в сторону денщика, негромко позвал он солдата.

– Слушаю, мессир.

– А ты бывал в Черной Пади?

– Доводилось, – вздохнул он, и Артем заметил, что как-то не особенно весело. – А что?

– Ну вот хотя бы то, что мы едем по лесополосе, а трактирщик говорил, что в тех местах водятся медведи, белки, соболи. Там что, тайга?

– Что там? – переспросил денщик.

– Ну леса густые и большие.

– Застава стоит на границе с Северным лесом, мессир. С одной стороны здоровенный овраг, он отделяет заставу от леса, с другой стороны неширокая, но глубокая река. Подход только с запада, но там ров. Поселение было большое и богатое… Северный лес клином подходит к Пади, вот там зверье и водится. Дикари в лесах не живут, они с востока приходят, из древних городов.

– Каких древних городов? – изумился Артем, об этом он слышал первый раз.

– Говорят, когда священники стали уничтожать магов, некоторые из них ушли сюда, на север, и здесь осели, а у инквизиции не хватило сил пройти дальше Черной Пади. Много там люда полегло. И крестьян, и церковников, их всех в овраг и скинули. А место стали называть Черной Падью. Потом там заставу поставили. Долго она простояла. Весен двести, не меньше, и никак ее не могли взять, хотя отряды дикарей подходили много раз…

– А как же тогда его спалили?

– Да кто ж его знает. Орда пришла и штурмом взяла поселок. Пожгли там все небось.

– А не могло там быть предательства?

Козьма угрюмо помолчал и неохотно ответил:

– Могло быть, мессир. Люди тут разные, в основном разбойнички.

– А ты как попал на границу? Тоже разбойничал?

Денщик опустил голову. Лицо его потемнело, глаза стали сухими как пустыня.

– Нет, мессир, меня риньер продал. Невеста моя ему понравилась… В служанки ее взял, а меня от греха подальше в солдаты продал…

– Ты северянин?

– Да, мессир. – Козьма быстро взял себя в руки. – Сначала я служил в городской страже в Челтене. Есть тут небольшой городишко, лигах в пятидесяти восточнее Бамергема, а потом отправили в Хволь. Служил в первом эскадроне трубачом. В одном из походов за бандами дикарей меня ранили в ногу. Хромым стал. Хотели списать и направить в инвалидную команду, но я отказался. Привык, понимаешь, тут, можно сказать, сроднился с границей. Потом перевели в гошпиталь. Там был помощником фельдшера, а теперь вот вашей милости служу.

– А чего отказался-то от инвалидной команды? Жил бы в крепости где-нибудь на хозяйственной должности и горя не знал бы.

Артем краем уха слышал об инвалидных командах. Там содержали раненых ветеранов. Они обучали рекрутов или ополчение, занимали хозяйственные должности и мирно доживали свой срок бобылями. Тихо, скучно, но не в поте лица добывая свой хлеб. Неголодно, в общем.

– Так свободы тут больше и муштры меньше. А там всем кланяйся и попрошайничай. Офицеры, они разные попадаются, чаще денежное довольствие отбирают, и пожаловаться некуда… Ой, простите, мессир… – опомнился Козьма, осознав, что заговорился.

– Ничего, Козьма, я понимаю, не бойся… Где привал делать будем? Тут везде голо. Куда ни посмотри, везде степь.

– Проводник знает, он ведет к стоянке.

Через полчаса прискакал капрал Воржек. Увидел живого мага и ударил кулаком в кирасу на груди.

– Мессир, дальше в лиге отсюда река и стоянка. Разрешите сделать привал?

– Разрешаю. Где мой конь?

– Впереди. Идет привязанным за первым фургоном.

– Хорошо, капрал, занимайтесь делами заставы. Как прибудем на стоянку, постройте личный состав, мне надо им пару слов сказать.

На стоянку расположились в низине, в живописном уголке. По неглубокому овражку протекал широкий ручей, размерами не доросший до мелкой речки, стоянка получилась вытянутой. Пантера притащила то ли мелкого оленя, то ли местного сайгака с длинными кривыми рогами, и кузнец, который стал в отряде мясником, тушу тут же забрал. Солдаты с удовольствием косились на нежданного охотника. Они питались мясом, и до отвала. Голову, ноги и потроха по приказу мага отдали зомби, к которому стали привыкать, и он, скрывшись за телегой, негромко урча от удовольствия, пожирал то, что не пригодилось пограничникам.

А перед этим Артем перед замершим строем произнес проникновенную речь. Он видел их душевный трепет и мысленно усмехался: его боялись и правильно делали. Бояться командира нужно больше, чем врага.

Все ждали наказания за трусость. Но Артем был краток:

– Девиз нашего отряда простой – мы своих не бросаем. Каждый из вас должен знать, что любого, кто будет ранен или атакован, мы будем защищать до последней капли крови. И каждого, кто струсит и сбежит с поля боя или, как в том случае с медведем, удерет, бросив оружие, постигнет кара превращения в человека без яиц. А зачем трусу мужские причиндалы? Они ему не нужны. Таким образом, и наказание будет, и служба будет идти. А теперь разойдись! Привал.

Притихшие и ошарашенные пограничники разбрелись по кострам варить кашу с мясом оленя.

Кузнец, споря с капралами, раздавал им на десятки поделенное мясо. Артем не прислушивался к тихой ругани, дремал. Он уже понял, что его бойцам нужен дневной отдых, хотя бы два часа. Не ходоки они. Бредут усталые и мало на что обращают внимание. Появись неожиданно враг и возьмет их голыми руками, без малейших усилий. И это время у них было.

«А куда торопиться? – подумал Артем. – Прибудем на место и там приступим к тренировкам».

К Артему подошел заспанный Свад, на лбу которого красовалась огромная шишка.

– Обед скоро будет? – мрачно спросил он.

– Скоро, уважаемый, скоро, – терпеливо отозвался Козьма, помешивая в котелке. – Еще полтора часа, и все.

Свад уселся у ног Артема и, не глядя на денщика, сварливо пробубнил:

– Соли не жалей. Вечно недосаливаешь. Жалеешь, что ли?

– У нас говорят, – невозмутимо отозвался денщик, – недосол на столе, а пересол на спине. Вон соль в мешочке, сыпь сколько надо.

– У вас говорят, – передразнил его гремлун. – Что вы, бездари, можете знать о свойствах соли. Ты хоть ее формулу знаешь?

– А зачем? Я ее просто употребляю. У нас, может быть, люд и не ученый, зато умудренный. Наше дело служить, а не умничать.

– А ты что, Свад, химическую формулу соли знаешь? – с некоторым удивлением спросил Артем.

– А как, не зная формулы, с материалом работать? – неожиданно подался в рассуждения гремлун. – Ее формула натрий хлор.

Артем удивился еще больше:

– Надо же, и у нас так же! Один в один!

– А чего удивительного, – благодушно ответил Свад. – Вся материя состоит из одних и тех же элементов, и названия у них одни и те же. Те, которые Творец дал. Так удобнее, путаницы нет.

– А может, ты знаешь, как из этих элементов составить алхимическое зелье?

– Ну, само зелье нет, – замялся Свад, – а вот подсказать могу. Что ты хочешь знать?

– Да есть у меня один ингредиент – сушенное сердце зомби, зелье из него заживляет самые страшные раны. Руку может приживить…

– Покажи. – Гремлун вытянул ручонку. Исследовательский зуд затмил все остальные позывы его души.

Артем достал сердце размером с кулак. Гремлун повертел его в руках, сдвинул шестерню на затылок и достал инструмент, похожий на штангенциркуль, рядом положил свой потрепанный блокнот. Сосредоточенно бубня, стал измерять сердце:

– Ага, волновая амплитуда стабильная, 0,1 волны Узера[3]3
  Имеется в виду волновая теория гремлунов, открытая их ученым, Узером.


[Закрыть]. Воздействует на волну раны и входит в резонанс… М-да… Но эффект слабый. Что может служить катализатором процесса? То, что усилит волну. Козий помет?..

Свад, не брезгуя, подобрал засохший кусочек экскрементов, валяющийся у костра, и под изумленными взглядами Артема и Козьмы измерил его и выбросил.

– Нет, не подходит.

Отстраненно посмотрел на Артема.

– Вытаскивай все свои ингредиенты, – пробурчал он, – подбирать буду.

Такую алхимию Артем видел впервые. У гремлуна все действия сводились к расчетам волн. Каждый предмет, как любил рассуждать мастер проклятий, имеет свою волну, и, узнав амплитуду колебаний, можно разобраться в его свойствах, ну а дальше понять, что с чем сочетается и в каких пропорциях.

Свад, перебирая порошки, сушеные листья, корешки, рыбьи внутренности, кинул взгляд на замершего с открытым ртом Козьму. Тот тоже видел такую алхимию впервые. Служа в гошпитале, он насмотрелся на опыты магов. Много видел, но такое?..

– Ты мух не лови, – строго произнес гремлун. – Рот закрой и кашу вари. В прошлый раз она у тебя пригорела.

– У кого пригорела? – пришел в себя Козьма и возмутился явной несправедливостью к его кулинарным способностям: – У меня каша никогда не пригорает!

Но гремлун его уже не слушал. Он с азартом щупал пальцами ингредиенты и, закрыв глаза, что-то неразборчиво бормотал.

Наконец отложил корень каменного сердца, листья подорожника, сушеную малину и потребовал ступу и пестик. Получив требуемое, безжалостно отрезал кусок сердца зомби, положил все отобранное в ступку, при этом ничего не отмеряя на весах. Просто оторвал на глазок кусочки и стал толочь. Несколько раз останавливался и критически смотрел на свои труды. Оставшись чем-то недовольным, принимался толочь снова. Наконец результат его труда гремлуна удовлетворил.

– Спирт нужен и масло. Лучше репейника или желтых плодов.

– У меня есть репейное, – отозвался Артем. – И самогон двойной перегонки.

– Давай! – потребовал гремлун.

Артем протянул бутылочку с маслом и бутылку с самогоном. Свад вылил масло в ступку и стал тщательно перемешивать. Затем добавил каплю самогона. Подумал и капнул еще.

– Готово! – торжественно произнес он.

– Что готово? – Артем недоверчиво посмотрел на серую маслянистую массу.

– Заживляющее средство для ран. Амплитуда подобрана правильно. Катализатор и консерватор имеется. Можно пробовать.

Артем с озадаченным видом повертел в руках измазанный пестик. Верить коротышке на слово было опасно, он тот еще экспериментатор. То плита упадет, то зубов лишишься.

Артем огляделся. Раненых нет. У одного Свада на лбу горит шишка красным огнем светофора: «движение запрещено».

«А чем не рана?» – подумал Артем, глядя на довольного и гордого коротышку, и мило улыбнулся. Быстрым решительным движением нанес мазь на шишку и отстранился.

Свад замер, выпучил глаза и с возмущением закричал:

– Ты зачем это сделал, тупица?!

– Так я проверить хотел, как работает твоя мазь, – отозвался Артем. – Я помню, как ты мне зубы вставлял. Все помню! – Артем погрозил пальцем. – Ты сделал мазь и, как всякий уважающий себя естествоиспытатель, должен пробовать созданные тобой зелья на себе…