Текст книги "Буддийское сердце"

Когда в Бенарисе царь Брахмадатта находился,

Народом правил, в чтенье, мудром, ощущал блаженство,

То Бодхисаттва от первой жены царя родился,

Рос и искусствам обучался всем для совершенства.

Когда умер отец, он получил трон, как наследство.

Страною в праведности правил, мудрым оставался,

С ним духовник жил там, воспитывавший его с детства,

С которым он частенько игре в кости придавался.

Запел он, думая, раз песню, в кости с ним играя:

– «С изгибами течёт река, любая, и виляет,

Леса стоят деревьями, все вверх произрастая,

Творит зло женщина, когда возможность позволяет».

Бросал златой он кубик на серебряное блюдо,

Когда пел песню ту, и в выигрыше оставался,

Как будто бог судьбы победу слал ему оттуда,

Священник, с ним играя же, до нитки проигрался.

Подумал он: «Раз так пойдёт, я бедным скоро стану.

Найти мне нужно девушку, хорошую, скорее,

Тогда с нею проигрывать уж так я перестану,

Пред ней он не споёт, вести себя будет скромнее.

И надо, чтобы девушка других мужчин не знала,

Меня лишь только видела б, жила бы в заточенье,

И только одному бы мне душой принадлежала,

Но где такую я найду, для моего спасенья?

Такую надо, чтобы родилась в моём бы доме,

Не видела бы мира, и не с кем бы не общалась,

И никого других бы не любила, меня кроме,

Я наставлял б её, лишь со мной бы оставалась».

Он женщину искать стал, одинокую, простую,

Которая была б беременной, в деньгах нуждалась,

И вскоре он нашёл всё ж одну женщину такую,

Он пригласил её и у него она осталась.

Мистическую связь имел священник с небесами,

И знал, что девочку родит она по предсказанью,

Так как умел общаться с духами он, с голосами,

Которые его всегда снабжали нужным знаньем.

Как родилась та девочка, он женщину отправил

Из дома, денег дав, ушла та удовлетворённой,

А в доме прислугу себе лишь женскую оставил,

Которая заботилась о только-что рождённой.

Ребёнок рос, став девушкой, в домашнем заточенье,

Прекрасной, как сошедшая с небес на землю фея,

Из всех мужчин она была в его лишь подчиненье,

Её воспитывал он в строгости, сил не жалея.

Пока росла, с царём он в кости не играл ни разу.

Когда же выросла, сели играть, царь петь собрался,

Сказал тут брахман: «Кроме девушки моей». И сразу

Царь, бросив кости, спел куплет и сразу проигрался.

Подумал Бодхисаттва: «В доме он кого-то прячет,

Скрывает женщину, которая мужчин не знает.

Её удерживает против воли, не иначе,

Никто её нигде не видел, он её скрывает».

Решил проверить царь, мошенника нанял для сыска,

Узнать чтоб, добродетелен брахман или корыстен,

Купил тот лавку, парфюмерную, от дома близко,

Чтоб в дом попасть, понять: священник этот лжив иль истин.

У брахмана был дом с удобствами, семиэтажный.

Имелось семь балконов, их служанки охраняли.

Они кроме хозяина мужчин в дом не пускали,

Обыскивали всех, кто в дом что нёс, и мусор даже.

До девушки одну лишь брахман допускал служанку,

Раз, деньги взяв, из дома она вышла за цветами,

Шла мимо лавки, где сидел мошенник спозаранку,

Он знал, что соблазнить её нельзя даже деньгами.

Придумал способ, чтобы к ней в доверие втереться,

Упал пред нею на колени, вскликнул возбуждённо:

– «О, матушка, я жил без вас, не знал куда мне деться.

Являетесь вы моей матерью определённо.

Вы только присмотритесь-ка, мы с вами так похожи,

Никто не различит нас, одного мы с вами рода,

Лицом, ногами и руками, и одеждой тоже».

Служанка будто обомлела, стоя средь народа,

Подумала: «А ведь и моим сыном быть он может»!

Заплакала, они обнялись и стояли вместе,

Спросил её сын: «Мама, а живёшь в каком ты месте»?

Спросил ещё, быть может, он ей чем-либо поможет.

Она сказал: «Я живу в том доме в услуженье

Одной прекрасной девушке, как нимфе, грациозной,

О ней заботится священник, господин, серьёзный,

Он платит хорошо мне, у него я в подчиненье».

Спросил сын: «Мама, а так рано ты идёшь куда-то»?

– «Иду, чтобы купить цветов и разных благовоний».

Сказал он: «Но за этим никуда ходить не надо,

Всё это подарю тебе, возьми без церемоний».

И он подарков наложил её целую корзину.

Когда она домой эти подарки приносила,

То девушка, увидев это всё, её спросила:

– «За что столько подарков много мне от господина»?

Но женщина сказала ей, от радости сияя:

– «Всё это не имеет отношенье к господину,

Так как подарки эти получила я от сына».

С тех пор стала ходить к нему, подарки получая,

А деньги, что брахман давал, себе все оставляла.

Раз как-то заболел сын и лежать дома остался,

Служанка об его отсутствии справляться стала,

Сказали слуги в лавке, он давно не появлялся,

Тогда спросила его мать, когда нашла в больнице,

Что с ним произошло, и почему он расхворался,

Молчал сын долго, но потом всё ж матери признался:

– «Влюбился я в ту девушку, хотел б на ней жениться».

– «Но как же ты влюбился, раз ещё её не видел»? -

Спросила его мать, о его сердце сожалея.

Сказал мошенник тут, вопрос как будто бы предвидел:

– «Умру, её не увидав, хочу с ней быть скорее.

О красоте её я слышал, и желаньем связан

Её увидеть. Один раз увижу, не забуду,

Поможешь если, за тебя всю жизнь молиться буду,

Лишь за мгновенье видеть, век буду тебе обязан».

Сказала мать: «Доверься мне и жди, я всё улажу».

Она взяла духов, цветов и разных украшений,

И обратилась к девушке, придя с этой поклажей,

И, как могла, передала от сына ей прошенье,

Сказав: «Дочь, сыну о красе твоей я рассказала,

Он сердце потерял, и что мне делать, я не знаю.

Он может умереть, я на тебя лишь уповаю,

Позволь мне показать тебя ему, чтоб хворь пропала».

Ей девушка позволила представить сына тайно,

И та со всех углов в коробку мусор весь собрала,

Чтоб вынести из дома, радовалась чрезвычайно,

А, вынеся, в коробку эту сына затолкала,

И, возвращаясь, стражнице коробку показала,

Её та быстро пропустила, внутрь не посмотрела.

Так оказался в доме сын, она его скрывала.

С красавицей его свела, как этого хотела.

И добродетели лишив, два дня с ней оставался

Мошенник, брахман дома же в те дни не находился,

А он с красавицей в постели страсти предавался,

Прошло всего три дня, и брахман дома появился,

Сказала та мошеннику: «Тебе нужно убраться,

Приехал брахман». Тот сказал: «Уйду тогда лишь только,

Когда побью его, чтоб он не начал зазнаваться,

До этого здесь буду жить, понадобиться сколько».

Она с улыбкой согласилась, и его укрыла

В своих покоях, внутренних. а брахману сказала:

– «Под вашу лютню я немного бы потанцевала,

А то, как это делается, я уж позабыла».

Тот лютню взял и стал играть, но та ему сказала:

– «Смущаюсь я, вы смотрите, глаза б я вам закрыла».

Тот согласился, та платком ему лоб завязала,

И стала танцевать, кивком пришельца пригласила.

Тот подошёл к ним, и она вновь брахмана спросила:

– «А можно, я ударю вас по голове рукою»?

Тот засмеялся и подумал, что она шалила.

Согласье дал и получил удар с болью такою,

Что чуть не помер, на голове шишка соскочила.

Мошенник так его ударил частью, локтевою,

И спрятался. Воскликнул брахман: «Вот какая сила!

А я не знал, что обладаешь силой ты, такою».

С глаз девушка платок сняла, лекарство приложила

К той шишке, что на голове заметно выступала.

Когда брахман ушёл, мать сына в короб положила.

И вынесла из дома, словно мусор из подвала.

Отправился к царю мошенник, рассказал об этом,

И то, как брахман был побит той девой у постели,

Когда брахман нанёс визит, и в разговоре где-то

Царь в кости предложил сыграть, опять за доску сели.

Но в этот раз царь песню спел, и брахман проигрался,

Сказав так: «Кроме девушки моей». Не защитился.

Заметил царь: «Чем оградить себя в игре старался?

Но ведь у девушки твоей любовник появился».

Она со дня рожденья хоть тобой и огранялась,

В надежде, что её ты защитить от греха сможешь,

Но, быть не может, чтоб она нетронутой осталась,

И женщине в любви ты уберечься не поможешь.

Для дела этого она и создана природой,

Когда отверстие есть, то в него проникнуть можно,

И сделать это с нею по любви совсем не сложно,

Так как она пришла в наш мир для продолженья рода.

Принадлежать она не может одному мужчине,

Когда играл на лютне ты, глаза та завязала

Тебе, в тот миг любви к тебе уж не было в помине,

Ты получил удар, она любовника скрывала,

Затем дала ему уйти, пока ты оправлялся,

Доверился ты женщине, за что и поплатился,

А что женщин касается, не очень б огорчался,

И меньше б ты играл со мной, пока не разорился».

Услышав правду от царя, домой он возвратился,

Сказал той девушке: «Ты злой поступок совершила».

Она ответила: «Из-а чего ты рассердился?

Всё – ложь, что говорят. Я никого не приводила

Домой, и как б могла я это сделать при охране?

Тебя ударила я, но не делала другого,

И почему не веришь мне, ты верил же мне ранее?

Ведь я же не способна сделать ничего такого.

Никто раньше, кроме тебя, ко мне не прикасался,

Могу пройти через огонь, чтоб ты меня проверил».

Но брахман, после слов царя, ей всё же не поверил,

И в приведённых ею доводах засомневался.

Он приказал разжечь костер и сделать испытанье,

Она служанку попросила, чтоб та передала

Всё сыну, чтобы он пришёл на общее собранье,

Взял б за руку, когда бы у огня она стояла.

К костру пришёл любовник, когда все собрались,

Она сказала: «Брахману я лишь принадлежала,

Другие же мужчины меня даже не касались,

Пусть я сгорю в костре, если неправду я сказала».

Так молвила она, к огню, большому, направляясь,

Её любовник закричал, схватив её за руку:

– «Смотрите, посылает брахман как её на муку,

Такую женщину, сам образцом добра являясь!

Ему я не могу позволить, чтоб она сгорела,

Женюсь на ней я, если ей другой не доверяет,

Нельзя нам допускать, чтоб она муки претерпела.

Кому принадлежать ей, пусть она при нас решает».

Она сказала: «Никому я не принадлежала,

Как кроме брахмана, но он ведь мне не доверяет,

И он решил так сделать, чтоб в огне я побывала,

А этот человек меня от гибели спасает.

Так с кем мне быть? Кто смотрит, или держит мою руку?

Кому принадлежать из них? Кто меня больше любит?

С тем, кто оберегает, а потом меня погубит?

Иль с тем быть, кто не даст испытывать мне в жизни муку»?

И брахман тут заметил, что его все обманули,

Он плюнул и ушёл, она ж с любовником осталась,

Царь рассмеялся, видя, как того оба надули,

Сложил сентенцию, которая распространялась:

«Повадки женщин всегда трудно распознать бывает,

Они похожи на следы рыб на воде, стоячей,

Они все вкрадчивы, лукавы, и их гладь скрывает,

Но хитроумны и коварны, как и слепец, зрячий.

Бывает трудно правду в хитростях их обнаружить,

И правда для них– ложь, а ложь за правду выдаётся.

И то, что создают они, то трудно всем нарушить,

А вывести на воду, чистую, не удаётся.

Когда из них кто говорит: «Желание имею»,

То их желанье, как коровы, что траву желают,

То, что хотят, тем обязательно завладеют,

Ползком до цели доползут, как делают то змеи.

Они докучливы, подвижны, как песок, сыпучий,

Суровы и тверды, в жестокости же откровенны,

В опасностях реакция их – как у змей, гремучих,

Для их ума мужских тайн не бывает, сокровенных».