Текст книги "История России. Конец XVII – начало ХХ вв."

В 1752 г. в обеспечении торговых операций участвовало 425 кораблей, из них только 5 русских и 180 английских. В 1787 г. в эскпортно-импортной торговле было задействовано уже 2015 кораблей, из них 141 ходил под российским флагом и 767 – под британским. Фрахт русских товаров обогащал английских судовладельцев. Главным портом страны оставался Петербург. Через него осуществлялось 60 % морских перевозок. Но после присоединения к России Новороссии и Крыма начала развиваться торговля и в причерноморских городах – Херсоне, Севастополе, Феодосии. Манифест об открытии в них торговых портов был обнародован в 1784 г. Через 10 лет в 1794 г. открытым портом объявили построенный недавно город Одессу. На 10 лет его жители освобождались от налогов, военных постоев, поселенцам на первое обзаведение выдавались ссуды из казны. При Павле I город едва не был заброшен, но одесситы догадались отправить императору 3000 апельсинов, добившись не только продолжения работ в Одесской гавани, но и продления своих привилегий еще на 14 лет. Для быстрого развития новых портов таможенные сборы были снижены и в других черноморских и азовских городах.

Расширялась дорожная сеть, включавшая как сухопутные, так и водные пути. Самой протяженной дорогой России был Сибирский тракт – от европейской части страны до Иркутска. Основные торговые перевозки осуществлялись по рекам и построенным в первой половине XVIII в. каналам (Ладожский, Вышневолоцкий и др.)

Частые войны екатерининского времени и рост бюрократического аппарата требовали больших денежных трат – налоги за 34 года правления Екатерины II выросли в 4 раза, но расходы увеличились в 5 раз. Чтобы исправить сложную финансовую ситуацию, правительство, начиная с 1769 г., выпускало бумажные деньги – ассигнации. 1 января 1769 г. и в Петербурге, и в Москве были учреждены Ассигнационные банки, каждый из которых обеспечили медной монетой на 500 тысяч рублей. Однако это обеспечение и правительственные обещания ограничить выпуск ассигнаций суммой в 1 млн рублей не были соблюдены. К 1796 г. бумажных денег выпустили на рекордную сумму в 156 683 335 руб. Ассигнации быстро обесценивались. В том же 1796 г. за 1 бумажный рубль давали 68 коп. серебром. Первоначально ассигнации выпускали крупных номиналов – в 25, 75 и 100 рублей (из-за белого цвета купюр получили название «беленькие»), а с 1797 г. начался выпуск 10-рублевых (красного цвета – «красненькие») и даже 5-рублевых (синего цвета – «синенькие») купюр.

В год, когда был начат выпуск ассигнаций (1769), Россия впервые прибегла к внешним заимствованиям. У голландских банкиров для покрытия расходов на начавшуюся русско-турецкую войну взяли 7,5 тысяч гульденов. В следующем 1770 г. заем на 1 млн пиастров был размещен у генуэзских банкиров. В 1780—90-х гг. получили еще 22 займа. К концу века внешний долг России составлял 76 млн гульденов. Займы заключались под сравнительно небольшой процент (как правило, 5 % годовых), однако выплата их, а также и основной суммы долга, стала тяжелым бременем для казны.

После смерти императрицы Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 г. новым государем стал ее племянник, голштинский принц Карл-Петр-Ульрих, в 14 лет привезенный в Россию и провозглашенный наследником престола под именем великого князя Петра Федоровича. Однако его переход в православие был вынужденным и неискренним. Впоследствии Петр неоднократно заявлял в тесном кругу приближенных, что сердце его осталось с религией Лютера. Его женой стала ангальт-цербстская принцесса Софья-Фредерика-Августа, в православном крещении – великая княгиня Екатерина Алексеевна. Свадьба состоялась 21 августа 1745 г. несмотря на достаточно близкое родство (мать невесты, Иоганна-Елизавета, была двоюродной теткой жениха). Отец Софьи-Фредерики, принц Христиан-Август Ангальт-Цербский, начал службу в прусской армии в чине капитана, дослужившись до генерал-фельдмаршала (1742). В бытность его губернатором города Штеттина в 1729 г. в семье и родилась старшая дочь Софья-Фредерика-Августа (будущая Екатерина II).

Известный русский историк В.О. Ключевский дал новому российскому императору убийственную характеристику: «Это было самое неприятное из всего неприятного, что только оставила после себя императрица Елизавета». Далее он писал о Петре III, что «его образ мыслей и действий производил впечатление чего-то удивительно недодуманного и недоделанного. На серьезные вещи он смотрел детским взглядом, а к детским затеям относился с серьезностью зрелого мужа. Он походил на ребенка, вообразившего себя взрослым; на самом деле это был взрослый человек, навсегда оставшийся ребенком».

В то же самое время необходимо отметить, что именно этот император осуществил ряд мероприятий, на которые его предшественники не решались. Так Петр III издал Манифест о вольности дворянства (полное название документа – «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству») – законодательный акт, утвержденный императором 18 февраля 1762 г. Главной его особенностью было изменение отношения к службе российских дворян государству. Вместо прежней обязательности отныне дворянская служба Отечеству рассматривалась как почетный долг людей благородного сословия. Дворяне могли незамедлительно выходить в отставку (за исключением военных, которым требовалось получить офицерский чин, либо иметь 12-летнюю выслугу). Каждый имел право ездить за границу и поступать на иностранную службу. Единственной обязанностью дворян оставалось получение образования.

Антропов А.П.

Портрет императора Петра III

Еще одним заметным мероприятием нового императора была ликвидация Тайной канцелярии, в царствование Елизаветы Петровны ставшей почти незаметной, но все же своим названием напоминавшей мрачные времена Анны Ивановны. В мае 1762 г. объявили об учреждении Государственного банка для предстоящей эмиссии ассигнаций (это начинание не было реализовано из-за произошедшего через 34 дня дворцового переворота). И, наконец, именно при Петре Федоровиче последовал указ о запрещении преследования старообрядцев и сектантов.

Однако многие действия Петра III возмущали и раздражали современников. По Петербургу ползли слухи о намерении царя заменить православие протестантизмом, а также о желании в угоду прусскому королю Фридриху II начать войну с Данией. Особенно негодовали гвардейские офицеры, исключительное положение которых при императорском дворе было поколеблено появлением при государе новой охранной стражи из верных ему голштинцев. Симпатии русских гвардейцев и других недовольных правлением Петра III людей обращались к его жене Екатерине Алексеевне. Отношения между супругами, никогда не питавшими друг к другу добрых чувств, к этому времени испортились окончательно. Император приблизил к себе фаворитку Елизавету Романовну Воронцову, а Екатерину собирался заточить в одном из монастырей. Очень неприязненно относился он и к их сыну Павлу[24]24
  Петр III подозревал, что Павел – сын Сергея Салтыкова. Павел Петрович родился 20 сентября 1754 г., через 9 лет и 1 месяц после свадьбы Петра Федоровича и Екатерины Алексеевны и через год после вынужденного знакомства великой княгини с блестящим придворным кавалером Салтыковым, приставленным к ней самой Елизаветой Петровной, озабоченной проблемой престолонаследия. Показательно, что первым дипломатическим поручением С.В. Салтыкова стала поездка в Стокгольм с извещением о рождении будущего наследника российского престола Павла Петровича. Обрадованная Елизавета Петровна преподнесла Екатерине 100 тысяч рублей на золотом подносе.


[Закрыть].

Душой возникшего против Петра III заговора были гвардейские офицеры братья Орловы – Григорий (новый фаворит Екатерины Алексеевны), Алексей и Федор Григорьевичи. Мятежный дух был у них в крови: по преданию, их деда, мятежного стрельца, Петр I помиловал за бесстрашие. В заговоре также приняли участие воспитатель великого князя Павла Петровича Н.И. Панин, гетман Украины и полковник Измайловского полка К.Г. Разумовский, подруга императрицы Е.Р. Дашкова. Сочувствовали заговорщикам генерал-прокурор А.И. Глебов, начальник столичной полиции Н.А. Корф, генерал-фельдцехмейстер Н. П. Вильбоа, князь М. Н. Волконский. В планы руководителей заговора было посвящено около 40 гвардейских офицеров и сержантов.

27 июня 1762 г. арестовали одного из заговорщиков, поручика П.С. Пассека. Орловы решили выступать, боясь, что заговор раскроют. Император был со двором в Ораниенбауме, но собирался выехать в Петергоф, где уже находилась Екатерина Алексеевна. В ночь на 28 июня 1762 г. Алексей Орлов увез ее, переодевшуюся в мундир преображенского офицера, в Петербург. Гвардия устроила Екатерине и ее сыну восторженную встречу и в 9 час. утра во главе с ней вышла к Казанскому собору. Сюда были доставлены все находившиеся в городе сановники, которые провозгласили Екатерину Алексеевну самодержавной императрицей, а семилетнего Павла – наследником престола. Из собора теперь уже Екатерина II отправилась в Зимний дворец, где ей присягнули члены Сената и Синода.

Тем временем Петр III приехал из Ораниенбаума в Петергоф и обнаружил исчезновение супруги. Вскоре до него стали доходить слухи о происходивших в Петербурге событиях. Император растерялся и сдался на милость жены, хотя возможности для спасения до прибытия в Кронштадт сторонников новой власти у него еще были. За границей находились войска генерала П.А. Румянцева, который до последнего сохранял верность свергнутому императору.

Петр III безропотно отрекся от престола и был помещен под арест в загородном дворце в Ропше. Там, неделю спустя, 6 июля 1762 г., во время загадочной ссоры с караулом, он был убит одним из охранявших его гвардейских офицеров, князем Ф.С. Барятинским.

Время правления Екатерины II получило в нашей исторической литературе два нарицательных обозначения – «Эпоха просвещенного абсолютизма» и «Золотой век российского дворянства». Как и в иных случаях, такие обобщения излишне категоричны, но они позволяют выделить ряд важнейших и характерных особенностей этого царствования.

Новая императрица была очень начитанной и умной женщиной, не чуждой некоторого свободомыслия. Она переписывалась с известными французскими философами Вольтером и Д. Дидро, узнав о бедственном финансовом положении последнего, купила его библиотеку с единственным условием, что эти книги передадут ей только после смерти ученого. Так Дидро стал библиотекарем Екатерины II, о чем ее эмиссары не преминули оповестить всю Европу. В 1785 г. 3000 томов библиотеки знаменитого француза были доставлены в Россию, существенно пополнив личную библиотеку Екатерины II, насчитывающую к тому времени 1000 книг. Императрица оказывала и другие знаки внимания Дидро. Еще при его жизни в 1767 г. типография Московского университета с одобрения Екатерины II приступила к изданию знаменитой «Энциклопедии искусств и ремесел» Дидро и Д’Аламбера. Неизбалованные вниманием монархов французские мыслители с симпатией относились к стремящейся постичь их идеи российской государыне, дав ей характерное прозвище «Северная Семирамида».

Она и сама была не чужда литературе, вела дневник, писала пьесы (среди пяти комедий Екатерины II лучшими считаются «О, время» и «Именины госпожи Ворчалкиной»), сказки для детей («О царевиче Хлоре» и «О царевиче Февее»), издавала журнал «Всякая всячина», скрываясь за спиной официального его редактора, своего секретаря Г.В. Козицкого.

Левицкий Д.

Портрет императрицы Екатерины II

Решению созвать новую Комиссию по составлению Уложения, которая должна была продолжить дело аналогичной Комиссии, заседавшей еще в правление Елизаветы Петровны, предшествовало событие, до глубины души потрясшее императрицу. Она узнала о вопиющем факте должностного произвола, царившего в ее стране, – чиновники Новгородской губернии брали с крестьян деньги за приведение их к присяге на верность ей. Прежде чем собрать депутатов новой Комиссии, императрица решила подготовить им своеобразную инструкцию, где заранее оговаривались бы принципы, на которых должен был основываться необходимый стране свод законов («Уложение»). Работа над этой инструкцией – знаменитым «Наказом о сочинении проекта нового Уложения», а затем его доработка в соответствии с пожеланиями высших сановников империи продолжалась более двух лет. В окончательном виде «Наказ» состоял из 22 глав и 655 статей. Он был снабжен ссылками на работы Ш.-Л. Монтескье («Дух законов»), Ч. Беккария («О преступлениях и наказаниях») и других известных философов-просветителей, высказывания которых интерпретировались таким образом, что подводили читателя к закономерному выводу о необходимости сильной самодержавной власти в России и сохранения сословного деления общества. Не стоит забывать, что обманутым оказался не только знаменитый Вольтер, написавший Екатерине: «Ликург и Солон одобрили бы ваше творение, но не могли бы, конечно, сделать подобное. В нём всё ясно, кратко, справедливо, исполнено твёрдости и человеколюбия», но и французская цензура, уничтожавшая экземпляры «Наказа», попавшие во Францию.

В работе Уложенной Комиссии приняло участие 572 депутата от дворян, городов, государственных крестьян, «инородцев» и казачества. На первое свое заседание они собрались в Москве в июле 1767 г. под маршальством А.И. Бибикова, депутата от Костромы. Девизом Комиссии, по предложению Екатерины II, стали слова: «Блаженство каждого и всех». Однако вскоре оказалось, что депутаты-дворяне и депутаты-крестьяне понимают под своим блаженством нечто отличное от умозаключений французских мыслителей и русской императрицы. Впрочем, до поры до времени обстановка на заседаниях Комиссии была вполне спокойной. На пятом заседании Екатерине II преподнесли титул «Великой, премудрой матери Отечества». Обстановка резко изменилась, когда ряд депутатов поднял крестьянский вопрос. На заседаниях, шедших в Грановитой палате Московского Кремля, прозвучало немало дельных предложений. Так, белгородский однодворец А.Д. Маслов предложил передать всех крепостных крестьян в особую коллегию, а из получаемых от них податей определенную сумму выплачивать их бывшим помещикам в качестве жалованья. Казачий депутат А. Алейников резонно приводил в пример Европу, «которая в крепостных крестьянах никакой нужды не имеет». Ограничить помещичий произвол и наделить крестьян правами собственности предлагал дворянский депутат Г.С. Коробьин. Сократить барщину советовал еще один представитель благородного сословия Я.Н. Козловский. Но были противоположные мнения и предложения. Особенно отличился известный историк, князь М.М. Щербатов, требовавший передать помещикам вообще всех крестьян, в том числе и государственных. Договориться по этому, самому острому в то время в России, вопросу представителям сословий так и не удалось, и в 1768 г., после начала войны с Турцией, по предложению А.И. Бибикова, Комиссия была распущена. Часть подготовленных ею материалов позднее использовали при разработке «Учреждения о губерниях» 1775 г. и других екатерининских указов и рескриптов.

В отличие от Петра I Екатерина II, будучи сторонницей свободной торговой и промышленной деятельности, выступила как противник политики меркантилизма, боролась с торговыми монополиями, отменила откупа. Первые шаги новой императрицы были сделаны в полном соответствии с ее либеральными убеждениями. В 1763—1764 гг. была проведена секуляризация (обращение церковной и монастырской собственности в государственную) земель, а все монастырские крестьяне переведены в разряд государственных. После этой реформы из 881 монастыря, насчитывавшегося ранее в России, осталось 385. Пытавшийся протестовать против действий императрицы ростовский архиепископ Арсений Мацеевич был лишен сана, отправлен в Николо-Корельский монастырь, а затем показательно расстрижен и заточен пожизненно в Ревельском замке. При этом его лишили имени и фамилии, повелев называть Андреем Вралем.

В 1764 г. было упразднено гетманство на Украине. 10 ноября этого года издали манифест к «малороссийскому народу» об увольнении К.Г. Разумовского от гетманства. В качестве компенсации он получил пенсию в 60 тыс. руб. в год, огромные поместья и чин генерал-фельдмаршала. Упразднение казачьей автономии потребовало и других шагов. В 1765 г. слободско-украинские казачьи полки были преобразованы в пикинерные, в 1775 г. – ликвидирована Запорожская Сечь, в 1781 г. вместо старого полкового управления, последнего остатка местной автономии, созданы наместничества. Делами Украины стала ведать Малороссийская коллегия.

В 1773 г. введен принцип веротерпимости. При Екатерине II было осуществлено Генеральное межевание, зафиксировавшее границы земельных владений по всей стране. При этом правительство отказалось от проверки наличия и подлинности документов на 50 млн десятин земли, самовольно захваченных дворянами в прежние годы.

Своеобразным рубежом в государственной деятельности Екатерины II стало восстание Емельяна Ивановича Пугачева, начавшееся в 1773 г. на р. Яик, но затем охватившее Урал и Среднее Поволжье.

Восстание Емельяна Иванвича Пугачева 1773–1775 гг

Во главе мятежа яицких казаков встал беглый донской казак Емельян Иванович Пугачев, назвавший себя чудом спасшимся от своих убийц императором Петром III. Это был уроженец станицы Зимовейской, родины другого знаменитого атамана-бунтаря Степана Разина. Пугачев участвовал в Семилетней войне 1756–1763 гг. и русско-турецкой войне 1768–1774 гг., дослужившись до чина хорунжего. В 1771 г. его по болезни отпустили домой на Дон, но там задержали за кражу лошади и попытку бежать в Турцию. Пугачеву удалось уйти из-под караула, и он скрылся у живших в Литве русских старообрядцев. Видимо, там, в одном из раскольничьих скитов, ему и пришла в голову мысль принять имя очень популярного в среде простого народа императора Петра III и поднять на восстание яицких казаков, слухи о недовольстве которых политикой властей были широко распространены по всей стране.

Пугачеву удалось пробраться на Яик и найти там верных сторонников. 17 сентября 1773 г. во главе отряда из 80 казаков Пугачев выступил в поход на Яицкий городок. В этот же день от его имени был написан первый «манифест», в котором «император» объявлял о своем чудесном спасении, требовал признания государем и жаловал сохранивших ему верность «кафтанами, реками, озерами, морями, бородами и крестом», то есть теми правами вольности, которыми так дорожили казаки-старообрядцы.

Несмотря на массовый переход на их сторону яицких казаков, пугачевцам не удалось взять ни Яицкий городок, ни осажденный позднее Оренбург. Но восставшим удалось захватить почти все крепости, расположенные на пограничной линии. Пленных, которые отказывались ему служить, «Петр III» приказывал казнить – вешать, а в исключительных случаях «пятерить» – отрубать саблями руки, ноги, а затем голову. Обставлялись такие церемонии очень торжественно. «Не прикажете ли вешать?» – спрашивали у Пугачева его подручные.

Он в ответ лишь взмахивал платком, и казнь свершалась.

Признавшие Пугачева императором должны были произнести слова присяги и, поклонившись «царю-батюшке», поцеловать его руку, покрытую полотенцем и бережно поддерживаемую двумя казаками. В ответ Пугачев говорил: «Поди, поди, Бог и государь тебя прощают», после чего к «государевой» руке допускался следующий новообращенный пугачевец.

Зная лишь понаслышке об обычаях петербургского императорского двора, Пугачев, тем не менее, пытался им подражать. Находясь во время осады Оренбурга в слободе Берда, он приказал покрыть лучшую избу листами латуни, назвав ее своими «золотыми палатами», учредил при себе Военную коллегию и пожаловал своих ближайших сподвижников титулами и фамилиями екатерининских вельмож. Так Иван Зарубин (Чика) стал генерал-фельдмаршалом графом Чернышевым, Максим Шигаев – графом Румянцевым, Андрей Овчинников – графом Паниным, а Федор Чумаков – графом Орловым.

В то время Россия вела тяжелую войну с Турцией, и на помощь осажденному пугачевцами Оренбургу были направлены сравнительно немногочисленные отряды генерал-майора В.А. Кара, симбирского коменданта П.М. Чернышева, командующего войсками в Сибири де-Колонга и бригадира Корфа. Самым значительным войском располагал Василий Алексеевич Кар (1500 солдат и около 1200 башкир Салавата Юлаева), которому и поручили возглавить подавление восстания. Но из-за измены башкирского старшины Юлаева в 92 верстах от Оренбурга, в трехдневном сражении 7–9 ноября 1773 г. у деревни Юзеево (Юзеевка), отряд Кара был разбит. Потеряв в бою 123 человека, он вынужденно отступил. 13 ноября другой изменник, сотник Тимофей Падуров, завел в засаду на Маяцкой горе (в 4 верстах от Оренбурга) отряд полковника Петра Матвеевича Чернышева. Отряд был полностью разбит, Чернышев и все его офицеры попали в плен, отказались признать Пугачева императором, после чего их казнили. Однако среди пленных, взятых в бою под Юзеево, нашлись два офицера, согласившихся примкнуть к восставшим – поручик Семен Волжинский и знаменитый подпоручик Михаил Александрович Шваневич, приближенный Пугачевым из-за знания европейских языков.

Встревоженная успехами восставших, Екатерина II назначила новым главнокомандующим войсками, направленными против «маркиза Пугачева» (так в переписке она титуловала воскресшего «супруга»), генерал-аншефа Александра Ильича Бибикова, очень умного человека и опытного военачальника, осознававшего невозможность обычных мер борьбы с этим мятежом и потому тщательно подготовившего свою атаку на армию противника. За голову предводителя мятежа была объявлена награда в 10 тыс. рублей. Императрица вознамерилась сама выехать в охваченные восстанием земли. Приближенным с трудом удалось отговорить Екатерину Алексеевну от этого опасного предприятия.

Между тем Пугачев издал 1 декабря 1773 г. новый, самый знаменитый свой «манифест», имевший большое значение. В этом документе дворяне были названы преступниками и злодеями, которых надлежало «лишить всех жизни» и имущества. Однако на тот момент новый «манифест» не сыграл большого значения, тогда как над Пугачевым и его войском сгустились тучи. Он и сам медлил, отвлекшись на свадьбу. Новой женой Пугачева стала казачка Устинья Кузнецова. Впрочем, свадебные торжества были недолгими – с наступлением нового 1774 года войска Бибикова с разных сторон начали наступление. В феврале 1774 г. восставшие были разбиты, но самому Пугачеву с частью сил удалось прорваться на Южный Урал. Там его поредевшие отряды пополнились за счет работного люда уральских заводов. Поддержали мятежника и башкиры во главе с Салаватом Юлаевым. Летом 1774 г. 20-тысячное войско восставших вышло на Волгу. 11 июля Пугачев подошел к Казани и на следующий день начал штурм города. 12 июля 1774 г. Казань была взята, а немногочисленные ее защитники укрылись в Кремле.

Узнав о возобновлении восстания и появлении пугачевцев в Поволжье, Екатерина II стала действовать быстро и решительно. Она провозгласила себя «казанской помещицей» (тем самым продемонстрировав солидарность с истребляемыми дворянами), срочно заключила мир с Турцией и направила против мятежников освободившиеся войска во главе с А.В. Суворовым, своим лучшим полководцем.

Однако эти подкрепления не понадобились. 13 июля к Казани с отрядом из 800 кавалеристов подоспел подполковник Иван Иванович Михельсон. Несмотря на громадное превосходство в силах, Пугачев был разбит в двух боях под Казанью и бежал, потеряв ок. 3 тысяч человек убитыми, ок. 6 тысяч человек пленными, 15 орудий и весь обоз.

Вынужденный отступать, Пугачев переправился на Правобережье Волги и двинулся на Курмыш. Со всех сторон к нему продолжали стекаться многочисленные крестьянские отряды, вновь пополнившие его армию. Тем не менее в военном отношении крестьяне явно уступали хорошо обученным военному делу казакам и терпели все новые поражения от шедшего по следам Пугачева Михельсона. Последнее сражение между двумя противниками произошло 25 августа 1774 г. у Сальникова завода. Пугачев был окончательно разбит. 2 тыс. повстанцев убили, 6 тысяч попало в плен. И хотя самому «Петру III» вновь удалось бежать, 14 сентября 1774 г. он был выдан властям своими сообщниками. Пленного вождя восстания перевезли сначала в Яицкий городок, затем в Симбирск, а потом уже в Москву. По дороге долгую беседу с Пугачевым вел А.В. Суворов. После 4-х часового разговора с вождем самого крупного в истории России крестьянского восстания, содержание которого осталось неизвестным, прославленный русский полководец, известный своим гуманным отношением к побежденным, приказал изготовить для Пугачева железную клетку, в которой его и везли на суд и жестокое наказание.

Смертная казнь в то время в России была отменена, и судьбу Пугачева решил Сенат – верховный судебный орган империи, имевший право в исключительных случаях устанавливать более строгие меры наказания. Пугачев был приговорен к четвертованию и казнен 10 января 1775 г. на Болотной площади в Москве.

Гнев императрицы распространился не только на крестьянского «императора» и его ближайших соратников, но и на все Яицкое казачье войско, даже саму реку Яик. По указу Екатерины II, они были переименованы соответственно в реку Урал и Уральское казачье войско.

Административные реформы Екатерины II

С трудом подавив развязанную Пугачевым крестьянскую войну, императрица начала серию реформ, призванных укрепить самодержавный строй.

В 1775 г. была проведена губернская реформа, которая упорядочила административное деление страны. Вся территория России делилась на 41 губернию (к 1775 г. в империи было 23 губернии), каждая из них – на соответствующее число уездов. В 1783 г. была учреждена 42-я Таврическая губерния, в 90-е годы, после 2-го и 3-го разделов Польши, в составе Российской империи появилось еще 8 губерний, их общее число достигло 50. В основу нового территориального деления было положено число проживавших в каждом административном образовании ревизских душ (300–400 тысяч в губернии, 20–30 тысяч – в уезде). В ряде случаев несколько губерний объединялись в наместничество.

Правительственную власть в губернии представлял губернатор, приравненный в чине и правах к генерал-майору в армии или президенту коллегии в гражданской службе. Значительным объемом полномочий наделялся губернский прокурор, которому подчинялись прокуроры других губернских учреждений – судов и магистрата. В уезде главой царской администрации был капитан-исправник, функции прокурора выполнял уездный стряпчий. Впервые в России губернские и уездные учреждения были разделены на административные, финансовые и судебные ведомства.

В 1782 г. введен в действие «Устав благочиния, или полицейский». В городах реорганизовывалась полицейская служба, учреждались полицейские управления, называвшиеся «управы благочиния», во главе с городничими; в столицах (Петербурге и Москве) во главе этой службы стояли обер-полицмейстеры. Им подчинялись назначаемые частные приставы, квартальные надзиратели и избираемые на 3 года самими гражданами квартальные поручики. Они осуществляли контроль за торговлей, занимались поимкой беглых, благоустройством, возведением и починкой дорог, мостов и переправ, воспитывали население в духе православной нравственности по образцу включенного в «Устав» «Зерцала Управы благочиния».

Был создан сословный суд. С правонарушениями дворян разбирался дворянский суд, состоявший из двух инстанций – уездного суда (низшая инстанция) и Верхнего земского суда (высшая). Горожане в уездах были подсудны городовому магистрату, в губерниях – губернскому магистрату. Для государственных крестьян (однодворцев, «служилых людей старых служб», черносошных и ясачных) создавались нижняя сельская и верхняя сельская расправы (суды).

В 1785 г. была издана жалованная «Грамота на права, вольности и преимущества благородного российского дворянства» (в исторической литературе именуемая «Жалованной грамотой дворянству»), по которой дворяне получили 92 привилегии, в том числе монопольное право на владение крестьянами, землями и недрами, а также освобождение от налогов и телесных наказаний, особое сословное корпоративное устройство – губернские и уездные дворянские собрания. Раз в три года они избирали своих руководителей – губернских и уездных предводителей дворянства. Занимать эти должности в губернии или в уезде могли лишь лица, обладавшие доходом не менее, чем в 100 руб. В случае необходимости они теперь имели право обращаться с просьбами и пожеланиями непосредственно к государю.

Одновременно с «Жалованной грамотой дворянству» была издана жалованная «Грамота на права и выгоды городам Российской империи» («Жалованная грамота городам»). Все городское население разделялось на 6 разрядов. К 1-му разряду относились так называемые «настоящие городовые обыватели», обладающие недвижимостью, ко 2-му – «гильдейские граждане» (купцы)[25]25
  Купцы 1-й гильдии имели капитал 10–50 тыс. руб.; 2-й гильдии – 5—10 тыс. руб.; 3-й – 1–5 тыс. руб.


[Закрыть], к 3-му – «цеховые граждане» (ремесленники, записанные в цехи), к 4-му – иногородние и иностранные «люди, которые в данном городе торгуют, работают или занимаются иными мещанскими упражнениями», к 5-му – «именитые граждане» (ученые, дипломированные художники, банкиры, оптовые торговцы, судовладельцы), к 6-му – «посадские» (все остальные городские жители, «которые промыслом рукодельем или работою кормятся в том городе»). Горожане 3 и 6 разряда составили новое сословие мещан. Каждые 3 года в городах проходили выборы Городской думы.

Она состояла из «гласных» (депутатов), выбранных ото всех 6 разрядов. Общая дума выбирала Шестигласную думу, работавшую постоянно и ведавшую городским хозяйством, торговлей и «благочинием». Права этого органа городского самоуправления, однако, были сильно урезаны постоянным контролем за его деятельностью со стороны городничего. Все же благодаря двум жалованным грамотам 1785 г. впервые в истории России все сословия, за исключением крестьянства, оказались наделены юридическими правами.

В начале царствования Екатерины II трагически решилась судьба свергнутого еще Елизаветой Петровной императора Ивана Антоновича. Он был заточен в Шлиссельбургской крепости. 5 июля 1764 г. подпоручик Смоленского полка Василий Мирович предпринял попытку освободить узника. Однако охранявшие его капитан Д. Власьев и поручик Л. Чекин, выполняя данную им секретную инструкцию, убили заключенного. Неудачливый заговорщик Мирович был арестован и казнен.