Текст книги "На алтарь Победы. Воевали, верили, победили"

Глава 15. Ленинградец
Как мы переживали в Ленинграде первый год войны

Скажу несколько слов о том, как мы провели первый год войны. У нас в Князь-Владимирском соборе с самого начала войны молодые служащие ушли кто в армию, кто в дружинники, кто на оборонное строительство, – их заменили старики. Оставшиеся в соборе, независимо от возраста, спешно изучали средства противопожарной и противовоздушной обороны и стали руководителями групп из прихожан. Была также организована группа сохранения порядка на случай паники во время богослужения.

Осенью 1941 г., когда враг подошел к воротам Ленинграда, часто от гула канонады дребезжали стекла в соборе; в сентябре поблизости от собора на совсем недавно тихие улицы Петроградской стороны упали первые зажигательные бомбы; вскоре поблизости начали рваться и артиллерийские снаряды. В таких тяжелых условиях мы вступили в зиму. Но собор ни на один день не прерывал своей службы. Священники, певчие и все служащие собора являлись на службы без опозданий и пропусков. Всегда точно в 8 часов утра начиналось утреннее богослужение и в 4 часа дня вечернее.

Иногда во время служб раздавались сигналы воздушной тревоги. Сначала молящиеся уходили в оборонные убежища, но потом ухо настолько свыклось с шумной работой тяжелых зениток, с раскатистым гулом отдаленных фугасных разрывов, с дребезжанием стекол, что продолжали стоять как ни в чем не бывало; только дежурные МПВО занимали свои места. Наши нервы оказались крепче, чем предполагали наши враги.

На всякий случай у нас в соборе ввели дежурство двух медицинских сестер на праздничные и воскресные богослужения для оказания медицинской помощи. Особенно тяжело стало с наступлением зимних холодов. Стали трамваи, прекратилась подача электрического света, керосина не было. В предутренней тьме, озаряемой вспышками орудийных выстрелов, через глубокие сугробы неубранного снега спешили священники, певчие, служащие и прихожане собора со всех концов города. Иногда в соборе мы заставали с утра весьма неприятную картину. В соборе более 500 стекол; за ночь от упавшей вблизи бомбы воздушной волной выбито несколько стекол; по собору гуляет свежий ветер. Пока шла срочная зашивка фанерой окон, масло в лампадах замерзало, руки стыли.

В декабре температура упала до нуля. Певчие пели в пальто с поднятыми воротниками, закутанные в платки, в валенках, а мужчины даже в скуфьях. Так же стояли и молились прихожане. Вопреки опасениям посещаемость собора нисколько не упала, а возросла. Служба у нас шла без сокращений и поспешности, много было причастников и исповедников, целые горы записок о здравии и за упокой, нескончаемые общие молебны и панихиды. Сбор средств на Красный Крест был так велик, что Владимирский собор внес на дело помощи раненым и больным воинам свыше миллиона рублей и передал лазаретам до двухсот полотенец.

Так шла жизнь у нас в соборе, так шла она и в других церквах Ленинграда. Гитлеровцы рассчитывали устрашить нас своими бандитскими налетами, сломить нашу волю к сопротивлению, расстроить наши ряды. Добились же они того, что все слои населения сплотились в одно целое для отпора подлому врагу. Некоторые из верующих сначала еще думали, что гитлеровцы уважают веру и церковь, но жестокая бомбардировка города и налет аэропланов в Великую пасхальную ночь пред светлой заутреней, когда пострадал и наш собор, раскрыл всем глаза на истинный лик носителей «нового порядка» в Европе.

Несмотря на лишения, священники, певчие, служащие продолжали выполнять свой долг, каждый на своем месте. Так шли дни и недели.

В феврале началась эвакуация части населения Ленинграда.

Ухо свыклось с работой тяжелых зениток…

Ленинград заметно опустел, сократилось и число богомольцев. Летом и осенью 1942 г. ряды молящихся еще уменьшились в связи с широко развернутыми общественными работами – сначала на огородах, потом по заготовке дров и сооружению оборонительных укреплений. Но работа в церкви – религиозная и патриотическая – шла по-прежнему, а патриотическая еще лучше, чем раньше, так как все прихожане нашего собора, хотя они составляют очень маленький коллектив в городе, были охвачены искренним и горячим стремлением, как и все большие и маленькие заводы, фабрики, учреждения и предприятия, делать все возможное и как можно лучше то, что они умеют делать для славы нашей великой Родины, для дела победы над темными силами гитлеровской Германии. Последнее наше дело – это сбор и взнос от Владимирского собора 100 000 рублей на устройство танковой колонны имени Димитрия Донского.

Мы верим и надеемся, что скоро мы будем праздновать со всей страной победу над нашим коварным и подлым врагом – фашизмом.

Глава 16. За оборону Ленинграда – за нашу Советскую. Родину
Из церковных воспоминаний

2 февраля 1945 года в Москве постановлением Всероссийского Поместного Собора, в присутствии высоких представителей всего Православного Востока и Блаженнейшего Католикоса Грузии – Патриарха Каллистрата, Патриархом Московским и всея Руси единогласно избран Высокопреосвященный Алексий, митрополит Ленинградский и Новгородский.

Какой торжественно-величественный пир веры – Всероссийский Поместный Собор!.. Какая светлая радость и великий праздник Святой Православной Церкви Русской, волею Божией ныне возглавленной святителем Алексием!..

Вседушно Ленинградская Церковь-дщерь ликовствует и радуется со всеми чадами Православной Матери-Церкви Русской.

Духовно и «по-человеку» торжествует она и потому, что «неисповедимые пути Промысла Божия привели к высшему служению в Православной Церкви в звании Патриарха» нашего ленинградского любимого архипастыря.

Но радость эта растворена особым чувством и охватывает ее вихрь особых воспоминаний…

Наш ленинградский владыка Алексий явился в Ленинграде не только архипастырем – духовным руководителем, но и организатором здесь замечательной работы всего духовенства на защиту Отечества и на оборону родного Ленинграда.

Как верный сын Родины и любящий отец, объединил владыка Алексий духовенство и паству в осажденном Ленинграде. Не в малой статье рассказать о замечательных трудах святителя-патриота в страшные 900 дней блокады города-богатыря. Не щадя сил и жизни, глубоко веря в победу над врагом Руси и всего человечества – фашизмом, не обращая внимания на артобстрелы и другие ужасы вражеской блокады, владыка бесстрашно, часто пешком, посещал ленинградские храмы, совершал в них богослужения, беседовал с духовенством и мирянами, всюду внося бодрость, веру в победу, христианскую радость и молитвенное утешение в скорбях.

Сам иногда больной, владыка в любое время дня принимал приходивших к нему мирян и духовенство. Со всеми ровный, приветливый – для каждого он находил ласку, умел ободрить малодушных и подкрепить слабых. Никто от нашего владыки не уходил опечаленным, не окрыленным духовно. Очень многим владыка из личных средств оказывал материальную помощь, по-христиански делился пищей. Желая молитвенно утешить и духовно ободрить пасомых в тяжкие дни блокады Ленинграда, владыка Алексий нередко сам отпевал усопших от голодного истощения мирян невзирая на лица – и обставлял эти погребения особо торжественно.

Алексий (Симанский), митрополит Ленинградский и Новгородский, будущий патриарх Московский и всея Руси

Как тверда была вера святителя в победу над врагом!.. Как не любил он паники и уныния!.. Невольно вспоминается пасхальная ночь 1942 г., которую враг пытался омрачить нападением на Ленинград. Две авиабомбы сброшены врагом в юго-западный угол Князь-Владимирского собора. Узнав об этом, владыка при встрече сказал настоятелю этого собора: «И это в пасхальную ночь!.. Ничего: будет и по-другому. Христос воскресе!.. Не падайте духом. Бодрите других. Наш долг быть твердыми: мы – русские, мы – православные христиане».

Ободряя других, владыка и сам ни на минуту не терялся, не падал духом. В 1943 г. много было случаев обстрела артиллерией Никольского собора, где жил наш святитель.

Однажды в храм попало три снаряда, причем осколки врезались в стену покоев владыки. Причт по окончании литургии не мог выйти из храма – кругом были смерть и разрушение – и остались ждать конца обстрела в Никольском алтаре. Вдруг страшный разрыв снаряда… Через несколько минут входит в алтарь владыка, показывает причту осколок снаряда и, улыбаясь, говорит: «Видите, и близ меня пролетела смерть. Только, пожалуйста, не надо этот факт распространять. Вообще, об обстрелах надо меньше говорить. Скоро все это кончится. Терпеть недолго осталось».

И так при всех и всяких обстоятельствах и ужасах блокады.

В своих многочисленных патриотических посланиях и обращениях к духовенству и пасомым и с церковного амвона владыка митрополит непрестанно призывал к защите Отечества и родного Ленинграда, к жертвам, труду и терпению во имя победы над «коварным и злобным врагом – фашизмом». «Церковь зовет к защите Матери-Родины, – взывал владыка-патриот. – Она же, исполненная веры в помощь Божию праведному делу, молится о полной и окончательной победе над врагом.» «Помогайте, – говорил владыка, – Красной армии в ее победоносных подвигах своими материальными жертвами: деньгами, одеждой, продуктами, кто чем может, и никогда не забывайте, что только в дружном сотрудничестве фронта и тыла кроется успех полной и скорой победы над врагом». При этом все жертвенные начинания владыка предварял добрым примером – личной щедрой жертвой.

Миллионные пожертвования ленинградских церквей и приходских общин в фонд обороны, на танковую колонну «Димитрий Донской» и другие военные нужды, крупные жертвы отдельных прихожан деньгами, ценностями и вещами – были наилучшим ответом на призыв архипастыря.

Но святейший владыка Алексий не одинок был среди ленинградской паствы в своих высоких церковно-патриотических трудах. Ленинградское духовенство, движимое горячей любовью к Родине и Ленинграду, по зову архипастыря совместно с приходскими общинами проводило в дни блокады Ленинграда большую и плодотворную патриотическую работу. Крупные денежные жертвы на танковую колонну и в Фонд обороны Отечества, оказание помощи семьям бойцов Красной армии и флота, пожертвования ценностями и вещами на дело обороны, щедрая подписка на военные займы – почетное дело, в котором все причты церквей г. Ленинграда, каждый в своем чину и каждый по мере сил, принимали и принимают жертвенное, добровольное участие. Потому что памятна всем Правда Божия, что любить надо не словами, а «делом и истиной».

В Ленинграде нет и не было ни одного храма, где с начала войны не возносилась бы горячая молитва о победе над фашистами, о Правительстве нашем, о родной Красной армии и о Верховном вожде ее. Все это совершается на местах торжественно-умилительно, сопровождается патриотическими обращениями и пламенными речами священников, при участии церковных хоров и народного пения. Особенно торжественны богослужения в дни побед и усердной молитвы за Красную армию и правительство наше в дни государственных, общенародных праздников.

Священнослужители города-героя во главе с владыкой Алексием, вместе со своей паствой разделили горечь блокады, достойно дожили до радостей победного разгрома врага под Ленинградом и за свои патриотические труды удостоены высокой и почетной награды Советского правительства – медали «За оборону Ленинграда».

11 октября 1943 года – особая дата в истории Ленинградской епархии. В этот день, по поручению Президиума Верховного Совета СССР, были вручены медали «За оборону Ленинграда» Высокопреосвященному Митрополиту Алексию – ныне Святейшему Патриарху – и одиннадцати священнослужителям церквей г. Ленинграда.

Среди награжденных – многолетний секретарь и ближайший сотрудник владыки настоятель Преображенского собора протоиерей Павел Тарасов, настоятель кафедрального Никольского собора протоиерей Владимир Румянцев, благочинный церквей г. Ленинграда протоиерей Никольского собора Николай Ломакин, член Поместного Собора – настоятель Никольской церкви Большеохтинского кладбища протоиерей Михаил Славнитский, настоятель Спасской церкви в Лесном священник Сергий Румянцев, псаломщик – митрополичий регент (ныне секретарь Святейшего Патриарха) Лев Николаевич Парийский, протоиерей Никольского собора Владимир Дубровицкий, протоиерей Князь-Владимирского собора Филофей Поляков, священник Преображенского собора Лев Егоровский, протодиакон Преображенского собора Димитриев и диакон Князь-Владимирского собора Пискунов.

Одиннадцать священнослужителей города-героя во главе с владыкой Алексием были удостоены медали «За оборону Ленинграда»

Все поименованные священнослужители, ведя усердную церковно-патриотическую работу в своих храмах и приходах, принимали активное участие в группах самозащиты МПВО и во все время блокады города несли дежурства по обеспечению общественного порядка в своих домах. Кроме того, по поручению владыки Алексия, секретарь протоиерей Павел Тарасов участвовал в работах Городской специальной комиссии, а благочинный протоиерей Николай Ломакин – в Городской и Областной комиссиях по расследованию немецко-фашистских злодеяний.

Трудно передать радость и волнение награжденных. Эту радость и восторг патриота с достаточной прямотой высказал Святейший Алексий, принимая медаль: «Я благодарю Советское правительство, – сказал владыка, – за высокую честь, оказанную мне. Я заверяю правительство, что и впредь священнослужители Православной Церкви и верующие нашего города-героя будут вносить свою лепту в фонд обороны любимой

Отчизны, будут усердно молить Всевышнего о скорейшем изгнании гитлеровских супостатов с родной русской земли».

Награждение медалями ленинградского владыки митрополита и духовенства произвело глубоко отрадное впечатление на население города и далеко за пределами его. Святейший Алексий и награжденные священнослужители получили свыше тысячи приветствий и поздравлений из разных мест России. Особенно тепло поздравляли жители Ленинграда, по обстоятельствам блокады временно эвакуировавшиеся вглубь страны.

Таковы чувства и воспоминания, с какими ленинградское духовенство и паства проводили владыку митрополита Алексия на великий и почетнейший пост Патриарха Московского и всея Руси.

Глава 17. Пастыри о Победе

Священник Димитрий Шишкин, настоятель храма Покрова Пресвятой Богородицы в пос. Почтовое Бахчисарайского района (Симферопольская и Крымская епархия):

– День Победы – это святой праздник торжества добра над злом, отсвет Божественной Пасхи, праздник, соединяющий всех его участников, живущих на земле и отошедших в вечность, в единый народ, хранящий в сердце непреходящую любовь к истине.

Бог любит людей, но чтобы человеку спастись, ему надо и самому полюбить вечность, полюбить Бога, полюбить его правду, радость и красоту. А когда человек пребывает в плену той или иной политической, идеологической или иной химеры, когда все силы употребляет на служение ей, на достижение призрачных идеалов – он тратит силы своей души, тратит свою жизнь напрасно. И тогда Бог, желая, чтобы человек увидел и почувствовал нечто большее, чем призрачные иллюзии, попускает человеку вкусить плоды своего обольщения и познать происходящие от него скорби. И скорби эти бывают тем большими, чем более человек увлекся обманчивыми, суетными мечтами и трудами по их воплощению. Это происходит не потому, чтобы Господь хотел человеку зла, но потому, что иного способа переменить его взгляд, обновить его жизнь, очистить ее, кроме как болезненное отрезвление – нет.

Так бывает и с обществом, одержимым какой-нибудь ложной идеей. Великая Отечественная война – страшная беда, обрушившаяся на нашу Родину, – несомненно, была попущением Божиим, тем наказанием, которое возводит к преображению души, способствует тому, чтобы человек освободился от суетного и наносного, очистился, как золото в огне, стал способен воспринимать те неизреченные глаголы Божии, восприятие которых и составляет смысл и содержание человеческой жизни в высшем ее достоинстве и измерении. Война была страшной, но необходимой встряской для нашего народа, значительной частью своей пребывающего в обольщении коммунистической идеологией.

Абсолютное большинство тех, кто принял деятельное участие в той войне, оставалось людьми крещеными. Фактически все, кто мог по возрасту принимать в ней участие, родились в те годы, когда крещение младенцев оставалось еще повсеместной нормой, особенно в деревнях. Дети рождались и воспитывались в условиях сохраняющегося нравственного, бытового, мировоззренческого уклада, и именно православного. И этот уклад невозможно было искоренить за два десятилетия нового строя даже путем репрессий и насильственного насаждения искусственных идеалов атеизма. А если учесть, что Россия все еще оставалась тогда аграрной страной и большинство ее населения составляло крестьянство, то можно сказать с уверенностью, что даже люди, внешне индифферентно относящиеся к Церкви и вере, на самом деле в своей основе, может быть, даже не понимая того, принадлежали православному миру. Все-таки если мы и говорим, что достижение полноты обожения возможно не иначе как посредством сознательного и даже крайнего приложения человеческих сил, но начаток освящения, приобщения человеческой личности духу Христову полагается в той среде, в той культурной, нравственной атмосфере, в которой ребенок растет и воспитывается.

Вообще, феномен «советского неверия» достаточно интересен, чтобы сказать о нем хоть несколько слов, тем более что и сейчас нам приходится с этим явлением сталкиваться. Явление это имеет идеологическую подоплеку. Суть его заключается в том, что в понятия «бога», «веры» и «церковной жизни» люди, атеистически настроенные, сознательно или неосознанно вкладывают примитивные, искаженные и извращенные смыслы. И эти смыслы они проповедают, распространяют, внушают другим. И те, другие, отвергая вполне резонно такого рода «бога», «веру» и «церковь», считают себя атеистами, не понимая, что их неверие, по существу, не имеет никакого отношения ни к Богу, ни к истинной вере, ни к Церкви. Между тем, это неведение не отменяет действительного переживания человеком присутствия Бога, осознания святости, вечности – только все это остается порой не названным и не осмысленным до конца.

Во время нападения фашистской Германии на Советский Союз все эти святые переживания сосредоточились для большинства людей в понятии Родины. И когда люди претерпевали нечеловеческие мучения, жертвовали своей жизнью, они по существу умирали за все то святое, что было в их жизни. Можно даже сказать, что люди умирали ради Христа, не всегда осознавая это умом, но в простоте сердечной Самого Христа именуя Родиной. И это, думаю, недалеко от истины, потому что самую суть понятия Святой Руси, его средостение составляет крайняя любовь и устремление к Богу.

Агрессия фашистских оккупантов воспринималась абсолютным большинством именно как покушение на духовные основы жизни. А поскольку эти основы были, несмотря на внешние успехи безбожной агитации, сильны – то и восстание против этого покушения было всеобщим, стихийным и мощным. Страшные, непостижимые муки перенес наш народ в этой войне, неисчислимые жертвы возложил ради Победы. Но дух народа в этом огненном испытании очистился, закалился, просветился и просиял.

Эта война не была только войной двух режимов, как это пытаются сейчас показать те, кто не желают признавать духовный смысл и значение этого всемирного огненного испытания. Это была война мрачного демонического духа, облеченного в нацистскую идеологию, и святого православия, пробивающегося через холстину коммунистической идеологии. И как Христос Распятый преодолел, не разрывая их, погребальные пелены и даже освятил их Своим Воскресением, так и Победа нашего народа в Великой войне освятила все то, что возможно было освятить в сложной жизни нашего народа в условиях существования безбожного государства.

Ненависть современных нацистов к Великой победе, к самому ее факту, к символам этой победы только подтверждает, что та война была войной не идеологий только, но одним из эпизодов вселенской войны добра и зла. И если война эта снова перешла в «горячую фазу», то это означает только одно – время соблазна заканчивается, и снова, в который раз, начинается время гонений. То, что творят сегодня неонацисты – это очевидное проявление одержимости – состояния, когда человек покоряется злому духу и действует по его воле, думая, что он действует свободно и сам по себе. Крайняя ненависть к русским, к евреям, к инакомыслящим вообще, патологический садизм и жестокость – вот черты этого одержания. Бес, то есть дух, владевший бандеровцами прежних времен и теми, кто ныне пошел по их стопам – это один и тот же бес. «Почерк» его узнаваем. Сейчас он вырвался снова на волю, очевидно, во многом потому, что сами люди покорились ему добровольно, позволили ему овладеть собой и распространить свое влияние через их «свободную» деятельность. И имя Христа, имя своей страны эти люди наполнили демонской злобой, забывая, что не призывание только имени Божьего делает человека христианином, но исполнение Его Божественных заповедей. И не крики «Слава!» приносят славу Отечеству, а мужественное и терпеливое постоянство в доброделании.

Великая Победа, принятие или неприятие ее – это разделительный рубежом между истиной и ложью, между добром и злом…

Вот почему Победа для абсолютного большинства нашего народа означала, означает и будет означать всегда победу духовную. И это действительно так, это подсказывает нам наше сердце, наше духовное чувство, наша сокровенная память – то, что составляет само основание жизни и чем пренебрегать никак невозможно. Вот почему Великая Победа, принятие или неприятие ее – стало как бы разделительным рубежом между истиной и ложью, между светом и тьмой, между добром и злом в той борьбе, которая продолжается, пока продолжается земная человеческая история.

Несмотря на новые разделительные границы и образование новых государств на территории бывшего СССР, сохранился единый народ, объединенный общим духом, общими ценностями, одна из которых – великая Победа над фашизмом. Этот народ не сосредоточен в пределах одной только Российской Федерации, он рассеян по всему миру, и везде, где есть хоть один представитель этого единого народа, праздник 9 Мая всегда будет оставаться праздником святой и Великой Победы добра над злом.

Игумен Нектарий (Морозов), настоятель Петропавловского собора г. Саратова, главный редактор портала «Православие и современность»:

– К сожалению, настоящих общенародных гражданских праздников, праздников в полном смысле этого слова, у нас почти не осталось. Остались дни, когда люди могут отдохнуть от работы, побыть праздными, то есть не занятыми ничем обязательным, могут как-то развлечься. Но способность переживать праздник как общую радость, общее торжество, кажется, почти исчезла из нашей жизни. Скорее всего, потому, что слишком разобщен сегодня наш народ, слишком разные ценности у нас, русских людей, слишком разные мы сами – настолько, что кто-то уже давно и русским себя не считает, и о Родине своей склонен говорить лишь как об «этой стране», а то и еще пренебрежительней.

День Победы 9 мая для нашего народа, конечно, совершенно особый: нет другого, который был бы настолько выстрадан, оплачен кровью, потом и бесчисленными слезами, свидетельствовал бы так неопровержимо сильно и ясно о поразительном мужестве, силе, величии русского человека. Беда зачастую способна объединить дотоле разрозненных людей, как ничто другое, способна сплотить. А Великая Отечественная и стала для нашей земли такой бедой – самой страшной, самой великой. И преодолеть ее можно было только вместе, и радость потому была всенародной: все отступило на какое-то время перед этой радостью, все прочие несчастья и скорби, как бы ни были и они тяжелы.

Поэтому и в наше время День Победы стоит в ряду прочих государственных праздников отдельно, из этого ряда выламываясь, выделяясь. И вместе с тем… Вместе с тем рискну сказать, что и он сегодня уже далеко не общий. Разве мало тех, кто пытается сейчас всерьез «пересмотреть историю» Второй мировой, предложить ее «альтернативную» версию, доказать, что всего лишь навсего одна «империя зла» победила другую? Или тех, кто так же всерьез убежден сам и готов убеждать других, что войну выиграли не столько мы, сколько наши союзники? Или – просто равнодушных к истории своей страны и к стране как таковой? Немало, к сожалению. Мне кажется, это в первую очередь оттого, что многие из нас не могут до конца понять, в какой стране мы в принципе живем, что представляет она из себя – та ли это Россия, о славе, величии которой мы читаем в учебниках, исторических романах, или какая-то другая? И мы действительно во многих отношениях находимся сейчас на распутье – кем нам быть дальше: великими потомками великих предков или так – теми самыми иванами, которые родства не помнят и помнить совершенно не хотят. Ответ на этот вопрос необходим, он – насущнейшая потребность современной России, пусть даже и не осознаваемая еще до конца, вполне.

И, как это и бывает, сама жизнь и само время, а точнее, Сам Господь ставит нас сейчас в положение, когда не ответить, не определиться – хотя бы внутренне – уже невозможно.

Мы будем праздновать День Победы… Но каким будет этот праздник сейчас, когда наши братья и сестры сталкиваются лицом к лицу с самым настоящим фашизмом? Каким будет праздник на фоне всего произошедшего и происходящего еще в городе-герое Одессе? Праздником со слезами на глазах, думаю, как и обычно, вот только не с радостью, а с болью в сердце. И мне кажется, что сейчас важнее всего опять-таки, чтобы эти слезы и боль тоже были максимально общими. Потому что если мы будем эту разворачивающуюся на наших глазах трагедию считать чем-то сторонним, не касающимся нас напрямую, то вряд ли сможем по достоинству считаться сыновьями и внуками тех, кто спас мир от фашизма много десятилетий тому назад. И их победа останется именно их, а не нашей победой.

Диакон Владимир Василик, кандидат филологических наук, доцент исторического факультета Санкт-Петербургского университета, доцент Сретенской семинарии:

– Для меня победа в Великой Отечественной войне является второй Пасхой, потому что победа – это второе рождение России, в том числе и ее духовное возрождение. Благодаря подвигу советского солдата святая Русь вновь возродилась. Если бы не подвиг советского воина-освободителя, над миром бы воцарилась чума, мир бы оказался под диктатурой фашизма, которая в своем будущем превзошла бы все мыслимые и немыслимые тирании прошлых веков, таких как монголо-татарское иго или война с Наполеоном. Поэтому оценить подвиг советских солдат невозможно.

В победе в Великой Отечественной войне главная роль, конечно, отводится русскому народу, но в то же время все народы бывшего СССР внесли свой вклад в победу над фашизмом. Достаточно вспомнить о том, что только одна маленькая Грузия отдала триста тысяч жизней своих сыновей и дочерей во имя победы над фашизмом. Тот же самый Ленинград защищали русские, украинцы, армяне и многие другие народы. Символично, что Знамя Победы над Рейхстагом установили вместе три советских солдата, один из которых был грузином. Это действительно была дружба народов бывшего СССР, скрепленная кровью.