Текст книги "Бросай пить! САМОкодирование по системе СОС"

Самоанализ № 2

«Уважаемый Владимир Иванович! Мне трудно и стыдно писать дальнейшие строки и не очень-то хочется называть их исповедью или самоанализом, как перед смертью у священника. А я хочу жить достойно. Поэтому назову это письмом – письмом к Доктору.

Сразу прошу прощения за корявый почерк. Я травмировал два года назад по пьянке кисть правой руки. Поэтому буквы срываются, мне тяжело держать строчку, а левой я писать еще не научился. Но я напишу это письмо, чего бы мне это ни стоило. И начну с того, что отдал 31 год своей жизни военной авиации. Скажу, что об этом не жалею. Если бы пришлось все начать сначала, снова стал бы только летчиком. Но никогда ни под каким предлогом не стал бы употреблять спиртное.

За время службы мне пришлось освоить и эксплуатировать семь типов авиатехники. А это сотни томов инструкций, наставлений, технических описаний и руководств по летной эксплуатации. Это 100 узлов и агрегатов с их устройством, принципом работы, взаимосвязями. А квалификация у меня по моей специальности наивысшая – мастер. Поймите меня, я не хвастун. Это я написал для того, чтобы Вы, Доктор, поняли, в каком шоке, в каком ужасе я находился после прочтения Вашей книги. Я ее залпом за один вечер проглотил. И с первых строк понял, что не знал самого главного, самого основного, что должен был знать с рождения. Я не знал себя, своего собственного “Я” то есть не разрешал себе, как военному человеку, почувствовать свою индивидуальность. Поэтому всю жизнь воспринимал себя как винтик, который исправно работал в отлаженной машине.

Понимаете, я не задумывался над тем, что могу быть человеком, у которого есть право выбора. Ведь для того, чтобы работать (и хорошо работать), нужно жить. А жить нужно как все, не выделяясь на общем фоне. Нельзя быть в армии белой вороной, особенно в авиации. Что мне было делать? Ведь моими первыми кумирами были летчики-фронтовики еще той, большой, Отечественной войны. А уже потом моими наставниками стали те, кто раньше меня оказался в Афгане. Многие из них дрались в небе над Египтом и Вьетнамом, воевали в Африке. Все они ~~ люди грамотные, с богатым летным опытом, бесстрашные, любящие небо и жизнь. И, как правило, все пьющие. Я за честь для себя считал возможность с ними выпить. Представить себе, что все эти рюмочки, чарочки и стаканчики доведут меня почти до края пропасти, я просто не мог.

Только теперь, прочитав Ваши разъяснения о тех биохимических изменениях, которые вызывает в организме человека алкоголь, о том, что это за болезнь такая – алкоголизм, я с ужасом понял, почему большинство “дедов” авиации, которых я знал, так и не дожили до 60 лет. И осознал, что, если не предприму самых серьезных шагов для избавления от зла, это в скором будущем ждет и меня. А ведь на всех так называемых корпоративных встречах ветеранов мы всегда пили первую – за встречу, вторую – за авиацию, третью – за тех, кого уже нет с нами, за память о них, а четвертую – за то, чтобы как можно дольше прожили все присутствующие. Какой самообман! Выходит, что тем самым мы, наоборот, приближали свою встречу с теми, кто уже ушел в мир иной.

Вот почему, обращаясь сегодня к Вам за помощью, я четко осознаю, на каком расстоянии нахожусь от той черты, где третья – за меня. А все увиденное, услышанное и прочитанное благодаря Вам, уважаемый Доктор, только укрепило мое решение завязать. И не на пять лет, а на все отпущенные мне годы! До самой гробовой доски.

Ну а теперь, когда немного облегчил душу этим вступлением, буду загибать пальцы. Хотя согласно народной мудрости сжатый кулак гораздо эффективнее раскрытой ладони.

Позиции первого и второго пальцев

Впервые я попробовал алкоголь в 14 лет, в канун 9 Мая. Мы с другом где-то раздобыли бутылку водки, сока и чего-то заесть, чтобы от нас не пахло, когда вернемся домой.

То первое ощущение от выпитого до сих пор помню. Возникло чувство веселости и понимания чего-то такого, что раньше казалось простым, обыденным, а теперь стало каким-то особенным, имеющим смысл. Поэтому мы тогда стали рассуждать о войне, выпили за павших и т. д. В общем все как у взрослых. Потом я встал, точнее, попытался встать… Меня зашатало. Это нас страшно развеселило. И мы стали ходить по прямой с закрытыми глазами. Так мы пытались определить, пьяны мы или нет. Все это сопровождалось хохотом и всякими бранными словечками. Не помню, допили мы до конца эту поллитровку или нет, но в какой-то момент, открыв глаза, я понял, что меня кидает из стороны в сторону. Настоящий “вертолет”. Меня стало рвать без остановки. Наверное, я выпил больше моего друга, так как он бегал для меня за водой. Когда мне немного полегчало, друг сказал, что идет домой. Я же решил еще остаться и поспать. Проснувшись, я подумал: “Что за гадость эта водка. На фиг она мне, если после нее так полощет. Больше никогда не буду пить”. Зайдя к другу, я умылся, чего-то там съел и, шатаясь, пошел домой.

Скандала дома не было. Мать, правда, всплеснула руками, заахала и стала требовать, чтобы я рассказал, с кем пил. Я молчал, боясь выдать друга и из-за чувства стыда. Тогда она сказала, что вот сейчас придет с работы отец и разберется со мной. Но он сам в преддверии Дня Победы пришел в подпитии, а потому просто сказал, чтобы я шел спать, а обо всем остальном мы поговорим завтра.

Утром я проснулся с пересохшим ртом и страхом перед разборкой с отцом. Но был праздник – 9 Мая. Отец у меня – летчик-фронтовик. Он уже был одет в парадную форму, весь увешан медалями и готовился идти на парад. Поэтому только поглядел на меня, покачал головой, а потом достал из холодильника бутылку холодного кефира и коротко сказал: “Попей, легче будет”.

После этого он меня, правда, еще некоторое время подкалывал, называя алкашом. Лучше бы просто отругал – не так было бы стыдно. Но потом со временем все забылось. Да, в этот же день, 9 Мая, я торжественно пообещал маме, что пить никогда не буду.

Но не пил я только до 17 лет. Причем второй опыт знакомства с зеленым змием также закончился для меня печально. Но правильного вывода для себя я все равно не сделал.

В этот раз была уже не водка, а домашнее вино второго брожения с добавлением сахара из винограда сорта “Лидия”. Почему все это помню? В это время я уже стал курсантом авиационного училища. Наша группа из восьми человек была в лагере. Впервые предстояло прыгать с парашютом. Прыгали на рассвете, пока не начались термики. Красота неописуемая: пашни, лесополосы, всходы озими, восходящее солнце. Шесть минут под куполом пролетели мухой. В месте приземления – трава по колено. Но все ощущения не перескажешь! К сожалению, в первый раз выполняют по одному прыжку в день. Но ведь впереди были еще два дня и два подъема в небо. К несчастью, вечером кто-то предложил это отметить.

Все согласились. “Гонцы” сбегали в соседнюю деревню и купили трехлитровую банку домашнего вина. Вот это домашнее вино мы все – восемь человек, кто прыгнул в первый раз, – и выпили.

Особого удовольствия я не испытал. Помню, что оно было сладковатым на вкус. И, в отличие от водки, сильно в голову не ударило.

Выпили мы тогда быстро, по-военному и сразу улеглись спать. Не борзели – завтра прыгать. И все же поплатились.

Почему-то именно в нашу палатку пришел спать инструктор. Палатка десятиместная, а нас в ней было восемь человек – тех, кто вино попробовал. Это я сейчас знаю, что такое “выхлоп”, а тогда… Утром нас отстранили от прыжков, разборок не устраивали, но два дня, пока все прыгали, мы косили траву на летном поле.

Пережив еще раз отрицательный опыт употребления спиртного, я все же немного чему-то научился. Во всяком случае, до своей свадьбы в 1978 году я больше не экспериментировал. На свадьбе тоже только чуть-чуть пригубил. Такой же дозой отметил последовавшие после этого праздники – 7 ноября,

Новый (1979-й) год, 8 Марта и, наконец, выпуск из училища. Все это время вел себя чин чинарем. Потом уже, через год, перед самой отправкой на службу в Афган, заехал домой. Там встретился со школьными друзьями. Начали тогда с водки, а закончили самогоном. От одноклассников решил не отставать. Все-таки офицер уже, на войну уезжаю. Поэтому выпил много и под конец встречи сильно опьянел. Но домой добрался сам. В избу заходить не стал, лег спать в саду у любимой черешни. Она только начала желтеть и была слегка сладкой…

Служить довелось в элитной авиачасти. С этого времени стал выпивать регулярно, почти каждый день или, вернее, после каждого возвращения с боевого задания…

Итак, разберемся, как у меня проходил рост толерантности.

Во время первого опыта, в 14 лет, я выпил не более 200 граммов водки. После этого опьянел, и мне на следующий день было очень плохо.

Второй раз, через три года, в летнем лагере во время парашютных прыжков на мою долю пришлось около 400 граммов домашнего вина. Но чувствовал себя наутро “огурцом”, если бы не злость на себя из-за того, что от прыжков отстранили. В переводе на водку это, как и в первый раз, где-то граммов 200.

1980 год – перед отъездом в Афган – первое серьезное опьянение.

На мою долю пришлось тогда граммов 250 водки да столько же самогона. Но с похмелья не болел. Просто наутро была разбитость в теле и жажда мучила.

1980 год, декабрь – первая боевая потеря в моей части: похороны друга-сослуживца. Выпил тогда залпом 500 граммов водки. Опьянения не было, не тот случай.

1982 год, октябрь – привез груз200 на борту в Ленинград. Одного из наших“ дедов ”, замкомандира части. Похороны, установка обелиска.

Почти три бутылки, около 1500 граммов водки. Уснул тут же, в сто – ройке, на кладбище. К вечеру проснулся, похмелился остатками, а на следующее утро прошел медконтроль и улетел обратно в часть.

Таким образом, получается, что моя толерантность к водке за десять лет выросла в 7,5 раза (1500:200 = 7,5).

В настоящее время доза редко превышает 1,5 бутылки, то есть 750 граммов в день. Но теперь я уже все чаще “западаю” на 2–3 дня подряд.

Позиция третьего пальца

Со времен Афгана и вплоть до прочтения Вашей книги считал нормой столько, сколько не мешает самостоятельно добраться домой, а на следующее утро выйти на службу, чтобы руки не тряслись. Всегда в таком случае считал для себя делом чести нормально весь день отработать. Но при этом никогда не считал за великий грех “поправиться” вечером после службы. Однако всякий раз, когда в последние годы стал “западать” на 2–3 дня, считал, что выпил больше нормы.

После прочтения Вашей книги, уважаемый Доктор, я окончательно пришел к выводу, что НОРМОЙ для меня будет уход “в завязку” до конца жизни. И я понял, как легко перешагнуть крайнюю черту, когда прочитал Ваши слова, написанные в главе о ферментах АДГ и АлДГ. Если не остановлюсь сейчас, пока мой организм еще работает как хорошо отлаженная машина, но с дефектом тормозов, то я улечу в пропасть, даже не успев моргнуть глазом. Именно в пропасть – не прямом, и в переносном смысле.

Позиция четвертого и пятого пальцев

Двух мнений быть не может – и четвертый, и пятый пальцы мне следует, без сомнения, загнуть. Был бы на левой руке шестой – и его бы загнул.

Понимаете, Доктор, только написав все это, я понял, что мое письмо к Вам – это в первую очередь письмо к себе самому. Поэтому у меня сегодня нет и не может быть другого пути, кроме полного отказа от алкоголя. Если бы я прочитал Вашу книгу раньше, то справился бы и сам. Но за последние два года мой организм в плане противодействия спиртному заметно ослаб. Поэтому решать свою проблему буду строго по науке – с помощью САМОкодирования по системе СОС. Иэтоуменя получится! После знакомства с Вашими книгами я понял главное – нужно жить в абсолютной трезвости до конца жизни. Поэтому я искренне подписываюсь под каждой строчкой этого непростого для меня письма».

Заключение

«1. С позиции врача-нарколога у меня выраженный хронический алкоголизм, скорее 2б-, чем 2а-стадия.

2. С моей позиции: что бы ни говорили врачи-наркологи, я лично пришел к умозаключению, что допился “до красной кнопки”. Есть такая в авиации! А дальше в результате обстоятельств, которые нельзя контролировать, последует моя гибель как человека… Это тот предел, за которым не спасет даже мой здоровый организм. Пора ставить точку! Трезвость, Трезвость и еще раз Трезвость! Этого требует жизнь! Это чувствует моя душа! Это воля моего разума!»

Самоанализ № 3

«Сейчас уже второй час ночи. Спать не могу. Днем на часок забылась, но даже в это время в полусне продолжала вспоминать и обдумывать все этапы становления у меня алкоголизма. А началось все вчера под утро, когда закончила читать или, лучше сказать, проглотила за ночь Вашу книгу…

Понимаете, этот самоанализ я намеривалась написать сразу после прочтения книги, еще днем. Но до настоящего момента никак не получалось собраться с духом и все честно рассказать самой себе. Настолько это мерзко и неприятно, что долго не могла заставить себя взяться за ручку. Будто ехидна какая-то сидит внутри меня, копошится в дерьме и каждый раз, когда находит в нем что-то, начинает мерзко хихихать, да еще при этом радостно потирать свои грязные ручонки…

Но пора. Итак, по схеме…

Наиболее ярким эпизодом на этапе первых опытов употребления спиртного были поминки девочки из нашей команды. Ее Машей звали. Я хорошо ее знала. Мне было в то время 14 лет. Первая встреча со смертью моей ровесницы. Вся ее семья сразу в одно мгновение погибла – разбились на машине. И она сама, и отец, и мать, и младший братик. Вот тогда сразу после тренировки кто-то из старших ребят купил водки. И я (ведь нужно было по обычаю помянуть подругу) сразу выпила полстакана. До этого я только однажды попробовала из интереса несколько глотков шампанского. От этого меня тогда не “торкнуло”. А тут сразу 150 граммов водки. Я только возгордилась после этого. Ну как же, не упала после такой дозы и даже плохо себя не почувствовала.

Наоборот, прикольно стало, легко. После этого про Машу все мы быстро забыли, смеяться стали. А потом я и еще трое из нашей компании на дискотеку отправились… С этого времени, видимо, и уверовала, что по отношению к спиртному я крепкая, а значит, пить можно.

Спортивная жизнь – это особый мир. Он дает самостоятельность, волю, а заодно и вседозволенность, ведь во время сборов и соревнований надолго уезжаешь из дома. А значит, нет опеки родителей, нет тормоза.

Как все тогда обычно проходило? Стоило только закончиться соревнованиям, как тут же собиралось застолье. Естественно, с алкоголем. Как же без этого! Победа, поражение и все такое…

По меркам сегодняшнего времени девственность я потеряла поздно, в 17 лет. Да и то только потому, что в нашей команде уже не осталось ни одной “девочки”. Мне было просто стыдно за себя. Из-за этого как-то по пьяни вдруг пришло решение. Я подошла к уже взрослому парню и предложила ему себя. Какой же мужик от такого откажется? В общем, вот таку меня это первый раз и получилось. Как-то не по-хорошему. И с этого времени началась моя половая жизнь. Жутко даже вспомнить…

Может, поэтому по сей день у меня с мужчинами не складывается доверительных и глубоких отношений. Так все как-то легкомысленно каждый раз случается. Не испытала я любви, о которой песни складываются. А только расчет или секс. Да уж…

По поводу РОСТА ТОЛЕРАНТНОСТИ

Ну что тут подсчитывать? Если в 14 лет на поминках подружки я выпила 150 граммов водки, то сейчас могу выпить и бутылку.

Но все-таки всегда предпочитала пить вино. Сейчас моя доза – до трех бутылок. Значит, моя переносимость за все это время возросла в четыре, а может, в пять раз.

Теперь насчет НОРМЫ

Представления о ней по отношению к выпивке у меня никогда не было. Я даже не задумывалась об этом, а, наоборот, считала, что если пить, то пить! Чего мараться?.. При этом я с самого начала знала, что до хорошего пьянство не доводит. Но никогда не считала, что это может иметь отношение лично ко мне. Тем более, что прежде чем “оторваться” на очередные 2–3 дня, я могла в прежние времена не притрагиваться к спиртному и две, и три недели.

Только сейчас, после прочтения Вашей книги, впервые обо всем этом задумалась. И пережила настоящий шок, когда поняла, что норма – это меньше чем 3 грамма! Значит, в дальнейшем никакой нормы для меня быть не может. Есть только “градус”, который с каждой выпитой рюмкой разрушает меня как личность. Заглушает все хорошее и разумное, что присуще мне. Разве нельзя жить трезво и красиво, чтобы мной просто восхищались как женщиной, чтобы за меня не испытывали стыда самые близкие мне люди, чтобы меня любили и гордились мной?

Сейчас, после того как я пережила страх, стыд и настоящий шок от развившегося психоза и вынуждена была “сдаться” в наркологию, поняла, что нужно что-то менять в своей жизни. Поэтому хорошо, что я обратилась к Вам, и именно Вы смогли убедить, что лично для меня до конца жизни только одна норма – абсолютная трезвость.

ПОТЕРЯ РВОТНОГО РЕФЛЕКСА.

В последние годы от больших доз водки стала быстро “улетать”. После этого плохо становилось. Но меня никогда не тошнило. Просто еще во времена серьезных занятий спортом я в таких случаях всегда прибегала к простому приему: нужно сразу в туалет и пальцы в рот. Именно таким образом я до последнего времени и спасалась. Особенно если еще намешаешь всякой фигни. Поэтому не знаю, то ли есть у меня рвотный рефлекс, то ли его никогда не было, ведь рвоту-то я всегда вызывала искусственно. А желание ДОБАВИТЬ в последние годы появлялось сразу не только после бутылки вина, но и после бутылки пива – “мазь пошла”, как говорится в таком случае. Поэтому если я в это время находилась дома, то сразу бежала в магазин, чтобы “догнаться”. А если все это происходило в кафешке, то и ходить никуда не надо было – все под рукой.

ПОХМЕЛЬНЫЙ СИНДРОМ и АЛКОГОЛЬНЫЙ ПСИХОЗ.

Признаки похмельного синдрома появились одновременно с тем, что я в состоянии опьянения стала несдержанной, конфликтной и даже агрессивной. Особенно дома, при общении с мамой и сыном. Все это стало усугубляться еще и тем, что в период воздержания у меня стали случаться внезапные перемены настроения. Запои у меня в эти годы стали длиться по 5–7 дней. Отходила очень долго и тяжело. Несколько раз “откапывалась” на дому, пока, наконец, не попала в больницу с алкогольным психозом.

Пить я начала 23 февраля и пьянствовала на протяжении семи дней. При этом практически ничего не ела. К концу запоя стала спать урывками, словно ванька-встанька: очнулась, приняла дозу и снова в постель. Так и допилась до психоза. 1 марта ночью мне уже ничего не помогало – ни 100 граммов, ни бульон, ни чай. А главное, меня впервые в жизни стало рвать, возникла просто неукротимая рвота. Я уже к этому времени вернулась “из гостей” домой. Хотела, как обычно, отлежаться, но сон полностью пропал. Так продолжалось до утра 3 марта. Мама все это время не отходила от меня. А потом перепугалась окончательно, когда с 5 до 6 утра я трижды теряла сознание при попытке встать. Перед этим я категорически запретила ей вызывать скорую, но она это все-таки сделала. К этому времени мне уже стало настолько плохо, что, когда приехала врачебная бригада, меня уже долго не нужно было уговаривать. И я впервые в жизни была госпитализирована в наркологию. По дороге туда ко мне на колени сел зеленый инопланетянин – и кошмар начался…

Вплоть до 7 марта я была во власти своей измученной психики. Зрительные галлюцинации у меня носили очень жестокий, устрашающий характер. Не хочу даже вспоминать. Кроме того, я постоянно слышала голоса – то просто осуждающие меня, то грозившие меня разрезать на части без наркоза. В общем, жуть!

В больнице я провела больше месяца. Там от других пациентов и услышала о Вас и Вашей методике. Когда перед выпиской лечащий врач предложил мне закодироваться, я отказалась, потому что уже тогда решила, что буду САМОкодироваться по системе СОС. Тогда я, правда, еще толком не понимала, что это такое. Но теперь, когда я прочитала Ваши книги и вникла в суть Вашего метода помощи пьющим людям, я поняла, что сделала правильный выбор».

Заключение

«Уважаемый Владимир Иванович! Какая бы я ни была пропащая в глазах других людей, но сама-то я знаю себя другой. За время своей спортивной карьеры я научилась не только побеждать на соревнованиях, но и достойно проигрывать. И если проигрывала, то это заставляло меня еще больше тренироваться, чтобы в следующий раз обязательно ПОБЕДИТЬ!

Да, с позиции врача-нарколога, у меня хронический алкоголизм 26-стадии, но, если я правильно Вас поняла, страдать хроническим алкоголизмом – еще не значит быть алкоголиком. Поэтому пусть я даже допилась до алкогольного психоза, то есть дошла до самого дна алкогольной зависимости, это еще не конец. Потому что я готова собрать все свои силы и, оттолкнувшись от этого дна, все-таки вынырнуть на поверхность – к свету и новой жизни.

Я еще молодая, красивая, относительно здоровая женщина. У меня есть мама, которая очень любит меня, а главное – сын. Он хороший парень. И пусть он сегодня уважает бабушку больше, чем свою мать. Но я смогу все исправить. Он не будет больше за меня краснеть. Хотя бы ради него я должна начать жить трезво.

Но это нужно и мне самой. Разве я не могу дожить свой бабий век красивой и хорошо пахнущей женщиной? Страшно сейчас даже представить, что так и буду валяться в чужих постелях в пьяном виде. А наутро с похмелья не только бояться взглянуть на себя в зеркало, но и, сгорая со стыда, смотреть в лицо очередному сексуальному партнеру.

Понимаете, я нерелигиозный человек. В церковь, правда, всегда заходила – свечку поставить. Но вот стоять службу меня как-то не зацепляет. Не понимаю этого. А тут в наркологии уже перед самой выпиской я все же пересилила в себе гордыню и решила сходить на собрание общества анонимных алкоголиков. Впечатление осталось двойственным. Не знаю, пойду ли еще к ним. Но они правильно считают, что без веры в Бога очень трудно будет жить в трезвости. Мне как-то больше по душе Ваш подход решения проблемы алкоголизма – через САМОкодирование. Но свой самоанализ я хочу закончить молитвой, которую впервые услышала на том собрании. Она очень точно передает все то, что я бы могла и что мне очень нужно сегодня попросить у Бога».

Господи!

Ниспошли нам чувство умиротворения в принятии того, что уже не изменить.

Даруй мужество изменить то, что мы в состоянии, и мудрость, чтобы отличить одно от другого.

Аминь!