Текст книги "Княжа булава"

– Я не знаю, кто и что предложил Вам купить, может тот, кто предложил и имеет это, у меня данного предмета нет, – стоял на своём Поздняков.

– Не понимает парень, жаль, Колян продолжай.

На этот раз опричник работал долго, методично и более ювелирно, Виктора Сергеевича спасло то, что он, как и в первый раз быстро потерял сознание. Приводить его в норму не стали, просто бросили в бессознательном состоянии в подвале, и отправились наверх.

– А не сбежит? Только и поинтересовался Колян?

– Ни куда он из подвала не денется, пошли спать, время уже позднее, утром продолжим.

Часа два провалялся Виктор Сергеевич без сознания, потом он пришёл в себя и тут же заснул глубоким тревожным сном. Проснулся Поздняков от того, что кто-то теребил его за плечо, он открыл глаза и увидел перед собой пожилую женщину с грустными глазами.

– Просыпайтесь скорее, не время спать, вставайте, вставайте, – шептала она, склонившись над Виктором Сергеевичем, в голосе женщины звучала тревога. – Просыпайтесь, говорю Вам.

– Что случилось и кто Вы?

– Кто я это неважно, Вас оставили до утра, но боюсь, это будет последним утром в Вашей жизни, с этими зверьми нельзя шутить, они или убьют Вас, или сделают калекой. Вам нужно уходить, я выведу Вас из дома. Поднимайтесь.

Виктор Сергеевич поднялся. Его покачивало, голова кружилась, слегка тошнило. Скорее всего, было лёгкое сотрясение, тело болело от побоев, во рту чувствовался солоноватый привкус крови.

– Идите за мной, только тихо. – Пригласила женщина. Она направилась к лестнице наверх, там свернула влево и по небольшому коридору провела Позднякова к двери чёрного хода, тихонько открыла её и выпустила Виктора Сергеевича. – Идите, за мной, но осторожно, они хоть и пили водку перед сном, но спят очень чутко. – Поздняков в сопровождении женщины обогнул дом, перед домом на небольшой стоянке стоял его «Гольф», сигнализация была выключена, на полу, перед пассажирским сиденьем, он заметил свою сумку с документами, кинулся к машине. – Куда Вы? – Одёрнула его спасительница, – Бегите, я открою калитку.

– Там сумка, в ней документы, деньги, телефон, куда я без этого, меня моментально загребут в полицию.

– Берите, только тихо и быстро, – разрешила женщина, она уже открыла калитку и стояла в ожидании, пока Поздняков уйдёт.

– А Вы? – Посмотрел он на неё. – Как Вы, они же с Вами сделают то, что планировали со мной.

– Что я? Я человек старый, мне может уже и пора умирать, да и грехов на мне много. Я вижу, Вы хороший человек, не из их круга, вот и решила Вам помочь, жалко стало, но кажется, сейчас начинаю жалеть об этом, так, что бегите скорее. Пока я не передумала.

– Идёмте со мной, я помогу Вам, – предложил Поздняков.

– Нет, мне нельзя.

– Почему? Они не простят Вам этого поступка.

– Будь, что будет, видать судьба у меня такая, ладно, хоть буду знать, что перед смертью одно доброе дело сделала, глядишь, там, – она посмотрела вверх, – и зачтётся.

– Идёмте, не делайте глупостей.

– Я сказала, нет! Берите, что хотели и уходите! Налево в город, направо там скоро выйдете к небольшому лесочку, решайте сами, куда Вам лучше.

Виктор Сергеевич вернулся к машине, дёрнул ручку, дверцы оказались закрытыми, тогда он недолго думая. Поднял неизвестно откуда взявшийся на дорожке кирпич, разбил им стекло, схватил сумку и кинулся к калитке. Последнее, что он успел заметить загоревшийся на втором этаже свет, и калитка захлопнулась. Он кинулся бежать, куда глядели глаза, сейчас он не мог решить в какую сторону лучше бежать, и где его с наименьшей вероятностью будут искать, поэтому побежал наугад.

Он успел отбежать от дома на два квартала, свернуть в неширокий проулок, вдали за домами, действительно чернел лес, когда сзади послышался шум мотора. Не раздумывая, Виктор Сергеевич бросился в самую гущу растущего возле забора кустарника, машина пролетела по прямой, не сворачивая в проулок, Поздняков выбрался и побежал дальше. С каждым метром бежать становилось всё тяжелее и тяжелее, голова кружилась, тошнота подступала к самому горлу, тело болело и не слушалось, но он знал, что если остановится и его поймают, то наверняка живым уже не выйдет из того дома. Ещё несколько раз ему приходилось нырять в кустарник, машина возвращалась, теперь они осматривали все проулки. Каждый раз Позднякову было всё труднее и труднее выбираться вновь на дорогу, а тут ещё и предательский рассвет. Небо начало сереть, вновь послышался гул приближающегося автомобиля, он в очередной раз заблаговременно спрятался в кусты. Машина остановилась почти там, где он лежал, сердце замерло.

«Неужели заметили? – подумал он. – Что делать, кинуться к дому, просить помощи? Вряд ли они станут помогать Русскому, да и мой вид».

Двое вышли из машины.

– Куда он делся? Все проулки прошмонали, – это был голос Коляна.

– Говорил «Крыше», нельзя его оставлять, додавливать надо, а он мол слабак, не выдержит, сдохнет, тогда точно ничего не получим, вот тебе и сдох.

– Да, нам-то с тобой что, мы люди маленькие, вся ответственность на нём, вот пускай теперь и разбирается там, интересно было бы послушать, как он будет отмазываться, – в голосе Коляна послышалось злорадство.

– Ты, сильно-то не радуйся, нам тоже не сладко придётся.

– А чё нам? Мы с тобой люди маленькие, нам приказали, мы выполнили. Приказал бы лупить этого «лоха» до утра, лупили бы по очереди, приказал бы повесить, повесили бы, а ему спать, видите ли, захотелось, вот пускай теперь и отдувается. Так, что поехали назад, так и доложим, что он, скорее всего, побежал в город, здесь мы его не нашли.

Последние слова Виктор Сергеевич уже слышал с трудом, ему становилось всё хуже и хуже, когда машина уехала, он начал подниматься и вылезать из кустарника, тут силы его и покинули, сначала захлестнула тошнота, голова страшно закружилась, он упал на землю, а потом наступила темнота и полный покой.

Яркий свет пробивался сквозь веки, вокруг было тихо, пахло лавандой и ещё чем-то совсем неуловимым, но этот запах был настолько свеж и приятен, что Виктор Сергеевич готов был лежать и вдыхать пьянящий аромат вечно.

«Что это я умер? Неужели в Рай попал? Странно, – подумал он и открыл глаза, белый потолок, яркий солнечный свет, льющийся сбоку и больше ничего. – Нет, похоже всё-таки на земле и не умер».

Он попытался повернуть голову, что бы рассмотреть всё вокруг, от такого движения резкая боль пронзила мозг, и Поздняков окончательно удостоверился в том, что жив, застонал. Над ним склонилась голова, приятное девичье лицо, обрамлённое светлыми, светящимися в солнечных лучах волос. Девушка улыбнулась, потом повернулась в сторону и что-то сказала на непонятном Виктору Сергеевичу языке, через мгновение над ним склонилась ещё одна голова, на этот раз мужчина лет тридцати – тридцати пяти, с серьёзным лицом. Он развёл Позднякову веки, посветил туда маленьким фонариком, что-то сказал девушке, та исчезла, потом задал вопрос Виктору Сергеевичу, тот не понял, но язык определил, его спрашивали на французском.

– Извините, я не понимаю Вас, – ответил он. – Я не говорю на французском.

Мужчина переспросил по-немецки, потом по-английски, Поздняков отрицательно покачал головой.

– Нет, я говорю только на русском языке.

– Хорошо, – с сильным акцентом, выдавил из себя, видимо единственное знакомое ему слово доктор. Потом, что-то произнёс в сторону.

Вновь появилась сестра, она поправила подушку под головой Позднякова и удалилась, её место занял другой мужчина, ему было около сорока, халат был наброшен, из чего Виктор Сергеевич сделал вывод, что это не врач.

– Здравствуйте месье Поздняков, – этот человек, хоть и очень плохо, но всё-таки говорил по-русски, – я инспектор Жан Легран. Могу я задать Вам несколько вопросов?

– Да, конечно инспектор.

– Что с Вами произошло?

– Я ехал в Цюрих, за Базелем меня остановил полицейский патруль, я вышел из машины, потом наклонился, что бы достать документы и дальше ничего не помню, очнулся связанный на полу в подвале, какого-то дома, там было три человека, это украинцы. Они начали меня избивать, я дважды терял сознание, на второй раз, когда очнулся, их не было в подвале, пришла женщина, наверное, она работает там, в этом доме. Она вывела меня из подвала, я побежал, потом слышал как машина искала меня, прятался в кустах, в последний раз они остановились прямо возле того места, где я прятался, но искать не стали, когда уехали я начал вылезать из кустов и, видимо, снова потерял сознание.

– Что это за люди и зачем они Вас мучили?

– Это бандиты, им нужен один предмет, который, находится у меня и принадлежит моей семье.

– Вы можете сказать, где этот дом?

– Недалеко от того места, где меня нашли. От дома я прошёл два квартала и свернул в проулок. Это дом за высоким, глухим забором. Как долго я был без сознания господин инспектор?

– Около пяти часов. А что?

– Там в доме осталась та женщина, которая вывела меня, её нужно спасать, иначе они убьют её. Прошу пошлите туда наряд полиции. Только боюсь, что уже поздно. Да, там во дворе дома осталась моя машина, Фольксваген – Гольф, у него разбито стекло со стороны пассажира, мне нужна эта машина, мне нужно ехать дальше.

– Я Вас понял, месье Поздняков, спасибо за информацию, мы сейчас же направим туда наряд и проверим ваши показания, если найдём что-то противозаконное, задержим обитателей. А ехать Вам пока никуда нельзя.

– А где моя сумка, там был телефон, мне срочно нужно созвониться со своим адвокатом.

– Где находится Ваш адвокат?

– Во Франции, в Ангулеме, я попрошу, что бы он приехал сюда и уладил все дела.

– Хорошо, я скажу, что бы вам дали телефон. И ещё, доктор переживает, что у вас нет медицинской страховки…

– Пускай не переживает, перебил инспектора Поздняков, я не бедный человек, и вполне могу оплатить своё лечение.

– Да, я сказал ему то же самое, я, извините, вынужден был осмотреть Ваши вещи, и видел кредитные карты.

– Спасибо.

– Не стоит, я не прощаюсь, может быть, у меня возникнут ещё вопросы, а сейчас Вам принесут Ваши вещи. – Инспектор развернулся и собрался выйти, но Поздняков остановил его.

– Извините, господин инспектор.

– Что?

– Вы можете написать мне на листе бумаги, в каком госпитале я нахожусь, и его адрес? Иначе я не смогу объяснить своему адвокату, где меня искать.

– Да, конечно, – инспектор вернулся, что-то написал у себя в блокноте, потом вырвал листок и отдал его Позднякову, – вот, пожалуйста, правда я написал на Французском, но думаю, Вы разберётесь, извините, по-русски только говорю, и то с трудом.

– Спасибо, господин инспектор, до встречи.

– До встречи.

Инспектора вновь сменил доктор, он ещё раз осмотрел больного, удовлетворённо хмыкнул и удалился, за ним появилась медсестра, она принесла сумку Позднякова, достала из неё телефон, и что-то безумолку болтая на своём языке, передала телефон Виктору Сергеевичу.

– Спасибо, мадемуазель, – поблагодарил он её, эти слова он смог произнести даже по-французски, девушка улыбнулась в ответ и ушла.

На телефоне значилось два десятка пропущенных звонков, больше всего беспокоился Шмыголь, этот факт несколько успокоил Виктора Сергеевича, значит, подставы с его стороны не было. Несколько раз звонила жена, значилось два вызова от Жака Орли, странно, он обычно не звонил Виктору Сергеевичу. Может, Ольга просила, когда не смогла дозвониться? В первую очередь он набрал номер Юрия Карловича. Ответ раздался почти мгновенно.

– Что произошло Виктор Сергеевич? Почему Вы не отвечали на звонки?

– Добрый день Юрий Карлович, произошло непредвиденное событие, к которому я не был готов, и он в подробностях пересказал Шмыголю, всю историю своей поездки от Базеля.

– Понятно, ну я что-то подобное и предположил, когда Вы не ответили на несколько звонков. Теперь слушайте меня внимательно. Ничего не предпринимайте до моего приезда, я уже выехал и сейчас нахожусь на границе, лежите в госпитале и приходите в себя, ни кому не сообщайте где Вы находитесь, пускай побегают, поищут.

– Но у меня жена волнуется, я должен ей сообщить, что жив, здоров.

– Позвоните, скажите, что просто не могли отвечать, забыли телефон в машине и были заняты делами, скажите, что всё нормально, успокойте.

– Ещё нужно позвонить адвокату, что бы он утряс дела с местной полицией. У меня был инспектор, я ему всё рассказал.

– Чёрт! Не стоило этого делать. Ну, коль сделано, то сделано, в конце, концов, не мы нарушили условия соглашения. Вы не предполагаете, кто организовал это похищение?

– Что мне предполагать, я точно знаю, я узнал действующих лиц.

– И кто это?

– Тот, из реестрового казачества, бывший рэкетир, хотя, наверное, не совсем бывший.

– Ага, я понял, то-то он так хитро ко мне подкатывал, быстро из торгов вышел, сослался, что денег у него таких нет, и он уступает место товарищам. Ладно, коль такое случилось, то случилось. Значит, скажите мне, где Вы находитесь, я планирую быть у Вас к завтрашнему вечеру.

Поздняков взял листок, который ему дал инспектор и прочитал Шмыголю адрес госпиталя.

– Всё, я записал, отдыхайте, приходите в себя, постарайтесь максимально восстановиться, нам нельзя будет задерживаться в больничной койке. До встречи.

– До встречи, – ответил Поздняков и отбился.

Теперь пришла очередь звонка жене. Голос Ольги Юрьевны был встревоженный, она никак не хотела верить в то, что Виктор Сергеевич просто забыл телефон в машине, но всё-таки ей пришлось поверить, Поздняков успокоил её, пообещал, что такого больше не повториться, узнал как обстановка дома, не звонили ли дети, и не собираются ли ещё возвращаться. Ольга Юрьевна сказала, что дома всё в порядке, а вот у девочек проблемы в академии никак не решаются, но они звонили сегодня, сказали, что якобы завтра должны со всем рассчитаться, и тогда планируют вылетать назад. Эти сведения несколько успокоили Позднякова, и он решил немного отдохнуть, всё-таки чувствовал себя препаршиво.

Глава 16.

Несколько часов до вечера Виктор Сергеевич проспал, а вечером его вновь посетил инспектор Легран. Он пришёл, когда уже начало смеркаться. На лице были написаны усталость и раздражённость, что настолько раздражало немолодого инспектора, Поздняков знать не мог, да и не задумывался над этим.

– Добрый вечер, месье Поздняков.

– Добрый вечер, господин Инспектор. Вы с новостями, или с вопросами?

– И с тем и с другим. Мы наведались в этот дом, слава Богу, он нам хорошо известен, но раньше вокруг него ничего такого не замечалось. Наверное, русские просто умеют прятать свои тайны.

– Вы спасли женщину, арестовали бандитов?

– Вы были правы, они действительно бандиты, женщину мы нашли в подвале, она висела на блоке, подвешенная за руки, примерно в десяти сантиметрах над землёй. По всей видимости, её пытали. Но мы опоздали, она уже умерла, истекла кровью. Она была полностью раздета и по всему телу кровоточили мелкие надрезы, она просто истекла кровью. Это ужас, как человек может такое сделать?

– Кошмар, – у Позднякова побежали мурашки по всему телу, он представил, что место на блоке, его спасительница заняла вместо него. – А бандиты, их Вы взяли?

– Вот здесь нас постигла неудача, они успели скрыться. После нашего с Вами разговора нужно было ещё много сделать, взять санкцию прокуратуры на обыск и проникновение, по подозрению в совершении особо тяжкого преступления, а это всегда волокита. Именно поэтому я сейчас и пришёл. Мы надеемся, что преступники ещё не успели покинуть страну, поэтому Вы не могли бы описать их.

– Да конечно.

– Как Вы думаете, на чём они могли уехать?

– Когда я уходил, во дворе на стоянке стояло два автомобиля, мой и ещё чёрный «Ситроен».

– Вы уверены, что он был чёрным, ведь было темно?

– Да, уверен, я его уже один раз видел, это точно. Да и потом, когда меня искали, они подъезжали именно на нём.

– Это уже кое-что, во дворе стояла только Ваша машина, с разбитым стеклом. Но сколько их, этих чёрных «Ситроенов». А люди, Вы их сможете описать?

– Да, конечно, одного даже фамилию знаю – Крышаков. И кличка у него по фамилии – «Крыша», второго зовут, скорее всего, Николай, они называли его Колян, а вот как третьего не знаю, но знаю, что Крышаков у них старший.

– Это уже кое-что, хотя, конечно границу они могли пересекать и под другими фамилиями. Но я немедленно направлю запрос в консульство, в визовый отдел.

– У них может быть не Швейцарская виза.

– Это не проблема, а теперь опишите их, со мной художник, он постарается с Ваших слов составить портреты преступников.

– Да, конечно.

Поздняков постарался в подробностях вспомнить лица всех троих, он представил себя вновь там, в доме, сидящим напротив стола, и начал описывать. Художник несколько раз прерывал его описания, через инспектора уточнял детали, затем продолжал работу. Так они трудились около двух часов, Виктор Сергеевич страшно устал, у него сильно разболелась голова, но он терпел, понимая, что если эту тройку не поймают здесь, то он может просто не добраться до Киева. Наконец портреты были закончены, художник представил их Виктору Сергеевичу. С трёх листов ватмана на него смотрели три человека, те, что пытали его и так жестоко расправились с женщиной, спасшей ему жизнь.

– Да, это они, – сделал заключение Виктор Сергеевич.

– Спасибо большое, Вы нам очень сильно помогли. На сегодня я с Вами прощаюсь, выздоравливайте, встретимся после того, как Вас выпишут из госпиталя.

– Простите, господин инспектор?

– Да?

– А что та женщина, где она теперь?

– Её отвезли в наш морг, на экспертизу и для установления личности.

– Скажите, когда будет установлена её личность её, где похоронят?

– Скорее всего, на общих основаниях, на кладбище для одиноких людей.

– А если у неё есть родственники, возможно тело переправить им, если конечно они согласятся её хоронить?

– Конечно можно, но это стоит денег, а полиция не располагает такими средствами.

– Это не вопрос, я оплачу все затраты. Только я Вас попрошу, как только выясните, дайте знать мне, или моему адвокату, ну а если родственников не найдётся, то я прошу похоронить её достойно, я и в этом случае оплачу все расходы.

– Она вам настолько дорога?

– Инспектор, она спасла мне жизнь.

– Хорошо, я учту Ваши пожелания. Теперь всё?

– Подождите минуту, я свяжу Вас со своим адвокатом. – Он набрал номер Жака Орли, – Добрый вечер месье Орли, – поздоровался Поздняков в трубку, когда на том конце ответил телефон.

Он коротко ввёл адвоката, в курс произошедшего, строго настрого приказал ни чего не говорить Ольге Юрьевне и попросил позаботиться о машине, а так же принять участие в судьбе его спасительница, точнее судьбе её тела, потом передал трубку инспектору, что бы они договорились о форме связи. Инспектор переговорил с Жаком, отдал Позднякову телефон и, попрощавшись, ушёл.

В палату заглянула сестра, проверила показания всевозможных, подключенных к Виктору Сергеевичу приборов, записала, что-то в журнал, предложила ужин, но есть не хотелось, всё ещё тошнило, и кружилась голова, да и стал он от общения с инспектором. Сестра ушла, но скоро вернулась с капельницей и кучей шприцов. Виктор Сергеевич, попытался отказаться от уколов, но девушка была настроена решительно, и не пошла ни на какие уговоры, да она, скорее всего и не понимала, что он её говорил. Просто улыбалась в ответ и делала своё дело. В конце, концов, Виктор Сергеевич сдался. И после процедур сразу заснул.

Ночь прошла тревожно, Виктору Сергеевичу снились кошмары, он часто просыпался, подолгу лежал, глядя в потолок, тело болело, судя по всему, всё-таки несколько рёбер было поломано, потому, что дышать тоже было больно. Но ноги и руки остались целыми, это сейчас самое главное, значит, он может передвигаться и сможет закончить начатое дело. Он чувствовал всё отчётливее, что пока эта чёртова булава у него, ему не дадут покоя, и над семьёй постоянно висит угроза. Значит нужно как можно скорее избавиться от этого предмета. Только под утро утихли боли, и Поздняков крепко заснул. Проснулся поздно, даже не помнил, как приходила сестра с уколами, попытался сесть в кровати, получилось. Тогда Виктор Сергеевич решил не останавливаться на достигнутом, спустил ноги и встал. Голова всё ещё кружилась и стоять ровно, не держась ни за что, он не мог, но нужно было пробовать идти, и он пошл, держась за кровать, потом за стену, дошёл до туалета, санузел был здесь же в палате, но вот вернуться на место сил не хватило. В глазах потемнело, вновь подступила тошнота, и он так тихонько сполз по стенке, за которую держался на пол. Здесь его и застала медсестра. Сегодня на посту дежурила другая девушка, она была несколько старше вчерашней и более серьёзная. Увидев лежавшего без сознания на полу пациента, она подняла тревогу, тут же в палату сбежались врачи и санитары. Бесчувственного Позднякова водворили на место, и врач приказал строго настрого не спускать с беспокойного клиента глаз.

Такая опека пошла Позднякову на пользу. Новая сестра заставила всё-таки его поесть, и весь оставшийся день он проспал. Приближался вечер, время, когда должен был приехать Шмыголь. Как только начало смеркаться он перезвонил. Сестра предупредила движение Виктора Сергеевича, сама взяла трубку, послушала и только после этого передала телефон хозяину.

– Виктор Сергеевич, добрый вечер. Что это за Цербер возле Вас сидит?

– Да, нет, совсем не Церер, – он исподтишка глянул на женщину, хотел удостовериться, что она его не понимает, – вполне милая женщина лет тридцати пяти, только вот больно строгая. Да я сам виноват, устроил им здесь тренировку.

– Что Вы натворили?

– Решил сам в туалет сходить, да до кровати назад не дотянул, так и грохнулся на полдороги.

– Понятно, ладно, это хорошо, что возле Вас сиделка, мне спокойнее будет, я уже близко, буду у Вас часа через четыре пять, так, что постарайтесь отдохнуть до этого момента. Я Вам такой возможности не дам. Как только приеду, нужно будет сразу же убираться из госпиталя.

– Почему?

– У меня есть сведения, что на Вас начал охоту ещё один претендент, и ему кажется известно место Вашего пребывания.

– Вы можете успокоить.

– Ну, лучше Вам это знать. Ладно, надеюсь, что я успею. Всё, отбой, до встречи.

Не понравились Виктору Сергеевичу слова Шмыголя, ох как не понравились. Он не был бойцом, даже в армии не служил, и уж тем более не представлял себе, как можно выжить в той ситуации, в которой оказался. То, что он до сих пор не отправился к праотцам, для него вообще было загадкой. Сон как рукой сняло, он лежал и размышлял, представлял всевозможные ситуации, в которые может попасть и не находил выхода. Но лекарство сделало своё дело, примерно через час волнительных размышлений он всё-таки заснул.

Два автомобиля въехали на территорию госпиталя почти одновременно, неприметный «Форд» с немецкими номерами проехал к чёрному входу, Юрий Карлович выскочил из машины, подёргал двери, те были закрыты, достал из кармана отмычки, поковырялся в замке, тот поддался, два щелчка и двери открылись. Он, не оглядываясь, побежал к пожарной лестнице, нужно было успеть.

С другой стороны, к зданию подкатила карета скорой помощи. Трое санитаров в стандартной форме и масках на лицах вылезли из салона, достали каталку и направились в здание, на входе их остановил охранник.

– Что случилось, господа?

– Срочная перевозка, палата четыреста пять, больной Поздняков, обнаружена опасная инфекция, приказано срочно переместить в специализированный карантин.

– Но в госпитале только дежурный персонал, он не уполномочен выписывать больных.

– Этот пациент несёт потенциальную смертельную угрозу для всего госпиталя, мы не можем оставить его здесь.

– Хорошо, я сейчас вызову дежурного врача, с ним и решайте, – охранник потянулся к телефону, но не дотянулся, получив короткий удар, он мгновенно потерял сознание. Его подхватили и посадили на место, сложив голову на стол.

– Отдохни немного, – тихонько сказал один из санитаров, на Русском языке. – Работаем, скомандовал он товарищам, и они двинулись к лифту.

Поздняков открыл глаза, сна как не бывал, но зато нарастала какая-то непонятная тревога, его сиделка дремала в кресле, возле журнального столика, на коленях лежала раскрытая книга. Виктор Сергеевич, тихо, так, чтобы не потревожить сестру, встал с кровати, взял с прикроватной тумбочки свою сумку с документами, телефон и неуверенным шагом пошёл к дверям из палаты. Он потянулся к ручке, но двери распахнулись сами собой, в проёме стоял запыхавшийся Шмыголь.

– За мной, – только и промолвил он.

Подхватив Виктора Сергеевича, Юрий Карлович пустился в обратный путь, сзади, за углом коридора открылись двери лифта и трое в форме санитаров выкатили каталку, они оглянулись по сторонам, а потом направились в сторону палаты, которую только что покинул Поздняков.

Шмыголь практически тащил на себе Виктора Сергеевича, вот уже совсем рядом двери пожарной лестницы, они закрылись за беглецами в тот момент, когда «санитары» с каталкой вышли из-за угла коридора. Вниз было идти легче, но всё равно Позднякову этот поход давался с трудом. Юрий Карлович стащил его по лестнице, обогнул машину и усадил на пассажирское сиденье, возиться с дверями, уже не было времени, он занял место водителя, повернул ключ в замке зажигания. Мотор отозвался ровным рокотом, машина развернулась и помчалась к выезду с территории госпиталя.

Один из санитаров, тот, что успокоил охранника, распахнул двери палаты, дремавшая в кресле сестра, проснулась и подняла голову на звук, но стать она не успела, тихий хлопок выстрела, по белому халату начало растекаться красное пятно, женщина охнула и обмякла в кресле. Только после этого санитар обратил внимание на пустую кровать, он кинулся к туалету, распахнул двери, там было темно и пусто. Подбежал к кровати, потрогал постель.

– Тёплая ещё, он не мог далеко уйти, источник заверял, что он вообще самостоятельно передвигаться не может. Шмыголь, сука, опередил. Ты, – ткнул он пальцем в одного из товарищей, – быстро на пожарную лестницу, ты, – указал на второго, – проверить все палаты на этаже, встречаемся через пять минут у машины.

Санитар сбежал по пожарной лестнице и выскочил на улицу, вдали, у самого выезда с территории мелькнули габаритные огни, удаляющегося автомобиля. Он выхватил пистолет, прицелился, но стрелять не стал. Далеко, всё равно бесполезно, только лишний шум. Оббежал вокруг здания, возле кареты скорой помощи уже стояли его товарищи.

– Они уехали, только что. – Доложил он старшему.

– Да, видел я. Чёрт, проморгали, хитёр, этот старый лис Шмыголь, опередил всё-таки.

– Надо догонять. Упустим же.

– Нет, гонки устраивать не надо, лишнее внимание привлекать, и так уже здесь наследили. Поехали.

Санитары загрузились в машину и покинули территорию госпиталя, они направились к пустырю на окраине города, там бросили машину скорой помощи, пересели в неприметный седан и поехали назад в город.

– Теперь самое главное квартира, – сказал старший, не могут они там не побывать, наверняка булава храниться где-то в ней, хотя не представляю где там можно её спрятать.

Юрий Карлович гнал свою машину в сторону от Цюриха. Он забрал у Позднякова телефон, достал из него СИМ карту, вытащил батарею и выбросил аппарат в окно.

– Это зачем?

– Так спокойнее будет, – потом эту же процедуру проделал со своим аппаратом.

– Куда мы едем?

– Здесь недалеко есть один закрытый пансионат, там остановимся.

– Почему не поехать сразу в Цюрих и не забрать булаву? Вы же говорили, что времени совсем в обрез.

– Нет, Вам нужно ещё хотя бы день для реабилитации, иначе свалитесь в самый неподходящий момент. Булаву придётся забирать прямо у них из-под носа. Наверняка квартира, где Вы её храните, контролируется. И стоит нам в ней появиться, как тут же слетятся все, придётся действовать очень быстро, а вы ещё далеко не в форме.

– Я Вам скажу больше, даже если я неделю проваляюсь в постели, я всё равно не буду в форме, я не боец спецназа, я даже в армии не служил, по причине плохого здоровья.

– Ничего, не переживайте, как-нибудь выпутаемся, – успокоил Позднякова Юрий Карлович.

– Эх, Ваши слова, да Богу в уши.

– И он тоже услышит, всё будет хорошо.

Форд свернул с трассы и поехал неширокой, дорогой, которая шла через лес. Километров через пятнадцать они ещё раз свернули и скоро фары автомобиля упёрлись в закрытые ворота. На встречу, через калитку вышел охранник, он подошёл к машине со стороны водителя, Шмыголь что-то сказал ему, потом протянул какие-то документы, охранник просмотрел бумаги, потом глянул на номера автомобиля, заглянул в салон, и лишь после этого вернув документы, пошёл открывать ворота. «Форд» въехал на территорию пансионата. Небольшие, двух этажные коттеджи, разбросанные в хаотическом порядке по территории хорошо ухоженного парка, были освещены и казались игрушечными, среди буйной зелени. Машина проехала по чисто выметенным дорожкам и остановилась возле одного из коттеджей.

– Вот и приехали, здесь будем приводить себя в порядок, и думать, куда идти дальше.

– Да, место тихое и замечательное. Но Вы уверены, что нас здесь не хватятся?

– Да, уверен, я его снял очень давно. Так на всякий случай, через целую цепочку, по такой схеме на меня очень трудно выйти. Сейчас я помогу вам добраться до постели и будем отдыхать.

Шмыголь помог Виктору Сергеевичу вылезти из машины и пройти в дом. Коттедж был двухэтажным, на первом этаже кухня, большой зал и санузел, на втором две спальни и небольшая гостиная, санузлы. Все комнаты были оформлены с большим вкусом. На пороге дома их встретила молодая женщина, она помогла Юрию Карловичу проводить Позднякова до спальни и уложить в кровать. Спальня. В которую привели Позднякова, очень напоминала ему больничную палату, там, точно так же стояла стойка с оборудованием, на отдельном столике лежали препараты перевязочный материал, шприцы.

– Такое впечатление, что Вы знали, в каком состоянии забирать меня будете, – посмотрел Виктор Сергеевич на своего спутника.

– Не обольщайтесь, я же Вам сказал, что это убежище на всякий случай, а случаи бывают разные, в том числе и со мной, не только с моими клиентами. Вот и оборудовал так, что бы можно было отлежаться.

– А эта женщина? – Кивнул Поздняков в сторону встречавшей.

– Это очень хорошая медсестра, она быстро поставит Вас на ноги, мы с ней очень давно знакомы, и она не раз выручала меня.

– Ладно, полностью доверюсь вашему опыту.

– А что Вам ещё остаётся? – Усмехнулся Шмыголь.

– И то верно.

– Ну, всё, отдыхайте. Как Ваше самочувствие, после дороги, может что-то болит?

– Да, у меня всё болит, пожаловался Поздняков.

– Интересно, Люси, сними, пожалуйста, с гостя пижаму, – обратился Юрий Карлович к сестре, – я хочу взглянуть на него, – девушка подошла и помогла Виктору Сергеевичу раздеться, взору Шмыголя открылся вид неприглядный, тело всё было покрыть уже почерневшими кровоподтёками, затянувшимися корочкой ссадинами, в районе рёбер угадывалась опухоль, значит, всё-таки они были сломаны. – Да, основательно Вас отделали, ещё повезло, что смогли сбежать, и до сих пор живы. Значит организм ещё крепкий, вычухаетесь, а вот на рёбра нужно наложить тугую повязку, и Вам будет легче, да и срастутся они быстрее, не понимаю, почему в госпитале этого не сделали. Люси. – Вновь он обратился к сестре, – будь добра, сделай всё необходимое и дай месье успокоительное, ему нужно хорошенько выспаться, вообще следи за ним, у него кроме побоев ещё и сотрясение мозга, а мы с тобой должны максимум за два дня поставить его на ноги.