Текст книги "Загадки сражений Александра Невского"

Возможно, именно с целью максимально возможного охвата территорий новгородцы мобилизовали отряды со всех земель, хотя обычно этого не делали.

Конечно, по современным меркам такой подход выглядит аморальным. Но именно массовое разграбление епископства давало понять местной немецкой знати, что поход на Русь дело рискованное, которое может кончиться полным разорением уже существующих владений.

Скорее всего, увидев, что русские распылили свои силы, немцы вышли из Дерпта, причем навстречу им вышли отряды из Оденпе. (Вероятно, в составе этих отрядов была и т. н. Борисова чадь, т. е. эмигранты из Новгорода.)

Армию епископа историки оценивают в 200–300 немецких воинов и, возможно, столько же местных (см. ниже). Кроме вассалов самого епископа, в составе его армии наверняка были и отряды пилигримов, приведенных легатом Балдуином. Сам он находился в Риге, но его единственной опорой после поражения в Эстонии оставался только Дерпт. Численность таких отрядов пилигримов оценивается от 300 до 1000 воинов²¹⁸.

Учитывая, что пилигримы перед этим участвовали в борьбе внутри самой Прибалтики, вероятно, ближе к истине первое значение.

В литературе часто пишут, что в сражении участвовали и меченосцы, однако Генрих Латвийский, описывая устройство Дерптской епархии, отмечает, что после ее завоевания меченосцы (братья-рыцари) ушли в область Сакаллу, а не остались там²¹⁹.

Кроме того, как мы видели, взаимоотношения епископа Дерптского и его покровителя Балдуина с меченосцами были откровенно враждебными. В целом немецкие источники, говорящие об ордене, вообще не упоминают об этом походе²²⁰.

Следовательно, силы немцев были намного меньше, чем на Чудском озере, а силы русских больше. Вероятно, только тот факт, что русские войска рассредоточились для грабежа, дал ливонцам надежду на успех. Но в результате сражения на реке Эймыги (Омовежи) немецкие войска были разбиты.

Как пишет НПЛ, «и поможе Богъ Ярославу с новгородцы: и биша их и до реце, и ту паде лучших немцев неколико»²²¹. Именно тогда, как мы видим, лед на реке треснул под ногами бегущих воинов и часть немцев утонула.

В результате сторонники легата Балдуина и похода на Русь были разбиты. Однако легат обвинил во всем происходящем меченосцев и на суде римского понтифика зимой 1235/36 г. добился осуждения ордена.

В 1236 г. прибывшие в Прибалтику многочисленные паломники требовали немедленного выступления. Отмечается, что в этом году их было очень много. Все попытки меченосцев уговорить их подождать более удобного времени (приближалась осень) провалились.

В итоге магистр ордена Фолквин был вынужден возглавить поход. Возможно, на это решение повлияли критика со стороны легата Балдуина и прошлогоднее разбирательство у папы римского – меченосцам важно было доказать, что они по-прежнему активно борются с язычниками, что они по-прежнему нужны католической церкви и миру.

Борьба с литовцами позволила привлечь и помощь русских – отряд псковичей из 200 человек присоединился к немецкой армии.

Считается, что всего в состав этой армии входило примерно 2000 паломников, 200 псковичей, отряды меченосцев и их прибалтийских вассалов.

Общая численность войска оценивается в 3000–4000 человек²²².

Однако литовцы уже создали свое первое государство под руководством князя Миндовга. Поэтому атака одного из его вассалов привела к тому, что против крестоносцев выступили и другие литовские князья во главе с князем Викинтасом. Около Сауле (Шауляя) они перехватили возвращавшихся с добычей крестоносцев.

Численность литовской армии была примерно равна немецкой.

Свою роль сыграли и болотистая почва, на который было неудобно действовать тяжелой рыцарской коннице, и вспыхнувшая паника среди плохо организованных и неслаженных отрядов паломников, и бегство прибалтийских вассалов – немецкая армия была наголову разбита.

В целом, оценивая положение немцев в Ливонии в конце тридцатых годов XIII в., можно сделать вывод, что немцы осели в Прибалтике и создали там устойчивые политические образования. Ни междоусобная борьба внутри немецкого лагеря, ни поражения при Эймыги и Сауле не вызвали серьезных восстаний покоренных народов. Следовательно, немцы надежно закрепились в захваченных землях.

Соответственно, перед ними стоял вопрос о вариантах дальнейшего развития Ливонии.

Теоретически они могли остановиться на достигнутом, сосредоточившись на освоении завоеванных земель. Но этому варианту событий препятствовали традиции феодальной экспансии, крестовых походов, воплощением которых и была немецкая Ливония. Также это означало прекращение помощи из Европы, включавшей финансовую поддержку, возможность карьеры в СРИ, наконец, помощь в лице паломников. В результате существование ордена меченосцев просто теряло смысл.

Для продолжения экспансии следовало выбрать ее направление.

Некатолическими в регионе оставались языческие племена балтов (курши и литовцы) и православная Русь, то есть именно борьба с ними соответствовала традициям Ливонии.

Первые выглядели более слабым и привычным противником, поскольку их традиции и уровень развития был близок к уровню уже завоеванных племен.

Кроме того, данный вариант экспансии позволял закончить завоевание Прибалтики, наладить сухопутную связь Ливонии с католической Европой и с Пруссией.

Зато и добыча здесь была не столь велика, как в более многолюдных и богатых русских землях. Захват Литвы не интересовал немецкое купечество, поддержавшее первый этап колонизации.

Древняя Русь была намного более опасным врагом, но и более богатым – обширные земли, большие города. Не стоит забывать, что разгром еретиков, т. е. отступивших от католической веры, был даже более важен с религиозной точки зрения, чем победа над язычниками.

После разгрома Византии в 1204 г. Русь оставалась последней крупной православной державой, т. е. единственным серьезным препятствием для объединения всех христиан под владетельством Рима.

Большую роль играло и то, что разгром татарами Северо-Западной Руси значительно ослабил русских.

В целом в конце тридцатых годов XIII в. руководство Ливонии стояло перед трудным выбором.

Рыцарские ордены

Частью крестоносного движения стало появление рыцарских орденов. Для лучшего понимания происходящих событий следует вкратце рассказать о них.

Предшественниками данных организаций были монашеские ордены католической церкви и братства взаимопомощи паломников. Как известно, монахи в средневековой Европе не только молились и отправляли различные церковные ритуалы для верующих, но и занимались различными богоугодными делами, в том числе переписыванием книг, образованием в монастырских школах, освоением земель, медицинской помощью в монастырских лечебницах, которые назывались инфирмариями, а также содержанием госпиталей.

Под госпиталем в то время понимались помещения, которые монастырь отводил для приема своих гостей. Гостями монастыря были представители духовенства, аристократы-покровители и благотворители церкви и паломники, направляющиеся в путешествие по святым местам.

Паломниками становились как наиболее благочестивые люди, так и те, кто таким образом хотел загладить какие-либо грехи. Паломничество было уважаемым поводом и для тех, кто хотел, как говорится, мир посмотреть и себя показать.

Говоря о паломниках, следует учитывать, что значительную часть тогдашних паломников, направлявшихся в охваченные войной земли, составляли воины, рассматривающие паломничество как участие в священной войне. В дальнейшем мирных паломников мы оставляем, так сказать, за кадром.

В дороге паломники создавали временные объединения, которые называли братства, лиги, ордены и т. д. По сути это были группы взаимопомощи во время путешествия, когда паломники не могли рассчитывать на помощь родственников и друзей. Особенно необходимы они были в случае болезни или ранения одного из их членов²²³. В их составе могли быть и знатные воины, и простолюдины, и, конечно же, монахи, выполнявшие для членов братств обязанности священников и целителей.

В дальнейшем, после завоевания Утремира (как стали называть принадлежащие христианам земли Сирии и Палестины), подобные братства продолжали существовать, часто вокруг какой-нибудь церкви, откуда паломников направляли в госпиталь того или иногда братства.

В непривычном климате количество больных среди европейцев резко возрастало, не говоря уже о раненных в ходе войны.

Не меньше, чем во врачебной помощи, европейские паломники нуждались в защищенных пристанищах и надежных проводниках.

Они оказывались в непривычной обстановке, когда общаться с местным населением мешал как языковой барьер, так и неприятие чужаков. Не стоит забывать, что в Средневековье система указателей дорог отсутствовала.

Паломники составляли важную часть вооруженных сил Утремира, да и доходы от их приема также играли определенную роль в его экономике.

Поэтому местные власти, как светские, так и духовные, поддерживали указанные выше братства, создававшие структуру приема паломников, то есть игравшие положительную роль в жизни Утремира.

Они представляли братствам поддержку в виде зданий для их деятельности, выделяя им источники дохода – земли, мельницы и т. д.

Важной стороной деятельности рыцарских орденов была военная составляющая.

В условиях почти непрерывной борьбы, стычек и регулярных войн между мусульманами и христианами, характерных для Утремира, а также стычек между европейскими феодалами, установления новых порядков и т. д. военная охрана была необходима для выживания таких орденов.

Ее появление серьезно облегчало и то, что сами братства, как и те, кому они помогали, состояли из крестоносцев, то есть воинов.

Однако следует учитывать, что оружие в руках монахов полностью противоречило традиционным христианским представлениям о том, что представители духовенства не должны проливать кровь.

Противоречие разрешил Бернар Клервоский, ведущий религиозный мыслитель Европы первой трети XII в., который в своих трудах обосновал существование военных монашеских орденов²²⁴.

В произведении «De laude novae militiae» – похвале новому рыцарству, он доказал необходимость создания духовно-рыцарских орденов с теологической точки зрения. Он описал рыцарские ордены как некий идеал, представители которого были воинами Бога, отрекавшимися от мира для службы Богу, но служившими ему как своими молитвами, так и своим оружием, воюя с его врагами – иноверцами, еретиками, преступниками.

Фактически это было развитие линии католической церкви на одобрение крестовых походов, участники которых мыслились как борцы за веру.

Откликаясь на требования времени, папский престол начал легализовывать духовно-рыцарские ордены.

Идеи создания теократической империи, в которой церковь будет править обществом, заменив собой светское государство или полностью подчинив его, были довольно популярны в Европе того времени. И создание военных орденов как вооруженной силы церкви было важным шагом в этом направлении.

После получения столь серьезной поддержки популярность орденов еще более возросла, что сказалось как на увеличении количества желающих вступить в их ряды, так и на росте пожертвований.

Не стоит забывать, что ордены предоставляли информацию о дорогах, могли направлять прибывших паломников в наиболее важные точки противостояния, то есть частично распоряжаться их отрядами, учитывая в том числе и свои интересы.

Содержание как госпиталей, так и боевых отрядов требовало серьезных средств. Первоначально финансировавшиеся за счёт пожалований властей Утремира, вскоре братства, как и другие духовные организации, стали осуществлять сбор пожертвований уже в Европе.

Паломники, которым они помогали, служили для них лучшими рекламными агентами. В условиях популярности идеи крестовых походов, характерной для Европы того времени, многие люди готовы были пожертвовать деньги, земли и другие ценности для помощи и защиты Утремира, который в средневековой Европе называли Святая Земля.

Таким образом, появившиеся ордены не только помогали сохранению государств крестоносцев, но и финансировали свою деятельность сами.

Источниками доходов орденов служили не только пожертвования, но и собственные владения. Кроме того, все они занимались и разными видами бизнеса, в том числе банковским.

Вначале они просто переводили собранные пожертвования на Восток, в свои центральные отделения. Затем они стали переводить деньги паломников. А затем перешли к собственно кредитованию, поскольку благодаря указанным операциям имели в наличии свободные средства.

В качестве клиентов выступали все нуждавшиеся в деньгах, как предприниматели (купцы), так и феодалы. Следует учитывать, что последние получали основные доходы со сбора урожая. Т. е. значительная часть доходов поступала осенью, однако деньги были нужны им в течение всего года. Особенно важно это было для финансирования военных кампаний. Последние обычно начинались весной, да и крупные кампании проходили не каждый год. В итоге война вела к тому, что феодалам деньги требовались весной, а не осенью. Это напрямую влияло на обороноспособность того или иного владения, будь то баронство или королевство.

Выдачей кредитов занимались многие – монастыри, т. е. различные монашеские ордены, различные предприниматели, в первую очередь итальянцы и евреи, местные купцы.

Для всех банкиров существовала общая проблема: если должник не хотел возвращать долг, то кредитору приходилось обращаться к властям, чтобы заставить его сделать это. Но в качестве властей выступали феодалы, которые одновременно сами выступали в роли должников.

Обычно, чтобы получить поддержку властей, банки кредитовали их, получая взамен не только проценты, но и благоприятные условия для ведения бизнеса. Без этой поддержки банкиры нередко просто не могли работать в тех или иных владениях. Зато получив таковую, они могли компенсировать потери за счет должников и менее удачливых конкурентов. Кроме того, банкиры часто выступали в качестве откупщиков налогов и различных монополий, что также приносило серьезный доход.

Но если сами феодалы отказывались платить, кто мог заставить платить их? Только более сильный феодал (король и т. д.), но он тоже нуждался в займах.

Таким образом, выдвигались крупные фирмы, которые могли получить поддержку крупных феодалов. Но с увеличением размеров долга покровители испытывали все больший соблазн прекратить платить, при этом забрав имущество банкиров себе. Многие известные средневековые банковские фирмы – Буосиньери, Барди, Прици, Фугеры – стали жертвами королей-неплательщиков.

Рыцарские ордены имели важное преимущество перед другими банкирами. Как и другие церковные организации, они пользовались большим авторитетом. Кроме того, они располагали реальной силой, т. е. боевыми отрядами. Соответственно, они могли самостоятельно надавить на должника, даже весьма влиятельного и могущественного.

В результате рыцарские ордены постепенно становились все более крупными банкирами, а также владельцами обширных земель, флотилий кораблей и т. д.

Со временем в руках орденов сосредоточились как крупные финансовые средства, так и серьезные военные силы.

Понятно, что потребность в их услугах еще не означала автоматического успеха каждого из этих братств. Большая часть так и остались временными и малочисленными организациями, которые быстро канули в пучину забвения, не сумев добиться прочного успеха. Некоторые дали начало традиционным монашеским орденам.

Но несколько организаций благодаря успешной деятельности их участников добились успеха и вошли в историю.

Хронологически первым было братство, обслуживающее госпиталь Св. Иоанна, которое возникло в период с 1050 по 1080 г., т. е. оказывало помощь паломникам еще при мусульманском владычестве²²⁵. В своей деятельности они использовали достижения византийской и арабской медицины. После возникновения Утремира оно расширило свою деятельность, причем теперь оно включало в свой состав и военные отряды, первоначально служившие для охраны госпиталей.

Эта структура получила известность как орден госпиталя Св. Иоанна Иерусалимского. Их называли госпитальеры или иоанниты.

Вторым известным орденом стали Бедные рыцари Христа и храма Соломона, также известные как тамплиеры (храмовники). Они были созданы в 1120 г.²²⁶ и первоначально взяли на себя чисто военную задачу – охрану и сопровождение караванов паломников²²⁷.

Третьим крупным орденом в XII в. был орден Гроба Господня, связанный с иерусалимским патриархом.

Со временем ордены расширяют свою традиционную деятельность и решают новые задачи, в первую очередь военные.

Условия практически непрерывной войны с мусульманами, в которой существовал Утремир, требовали постоянной армии и системы пограничных укреплений.

Паломники, стихийно прибывавшие из Европы, пусть и довольно регулярно, но в разных количествах, причем это количество невозможно было предсказать, и находившиеся в королевстве в основном довольно короткое время (часто один год), не могли послужить заменой такой армии.

Государства крестоносцев, по размерам достаточно небольшие княжества, географически вытянувшиеся вдоль моря и имевшие протяженную границу, были организованы как феодальные структуры.

Гарнизоны замков и собственно здания содержались за счет окружающих земель. Но пограничные земли, где регулярно проходили боевые действия, давали минимум дохода. Центральные власти и отдельные феодалы Утремира, не имевшие развитой налоговой системы, т. е. располагавшие небольшими ресурсами, не имели возможности содержать гарнизоны пограничных замков и обеспечивать их регулярный ремонт.

Эту задачу и взяли на себя рыцарские ордены, получавшие доходы из Европы; им постепенно стали передавать замки на границах. В результате ордены стали выполнять обязанности защитников границ и по сути превратились в аналог постоянной армии Утремира. Безусловно, они сыграли важную роль в защите королевства, но также спровоцировали многие вооруженные конфликты как внутри Утремира, так, в отношениях с мусульманами. Это было связано с фундаментальными особенностями их организации.

Будучи самостоятельными корпорациями, имеющими собственные интересы и источники существования, они, естественно, стремились к независимости и усилению своего могущества. Поэтому они часто конфликтовали с местными, в первую очередь с церковными властями. Как духовные организации, они должны были им подчиняться и выплачивать часть своих доходов, но их могущество и традиции Европы, где военные выступали в роли лидеров, позволяли им претендовать на максимально возможную независимость в виде подчинения напрямую папскому престолу в далеком Риме.

Впрочем, этого удавалось добиться только наиболее могущественным из орденов.

Вдобавок ордены нередко конфликтовали между собой, поскольку, занимаясь одним и тем же делом и получая ресурсы из одного и того же источника, они были заинтересованы в уничтожении конкурента.

По отношению к светским правителям, включая короля Иерусалима, они также занимали самостоятельную позицию, упорно отстаивали собственные интересы в виде получения различных выгод (земли, привилегии и т. д.) и проводили собственную, часто весьма агрессивную военную политику.

Вообще в историю Утремира ордены вошли как организации, почти всегда выступающие за войну с мусульманами, нередко при условии явного превосходства последних. Агрессивная политика орденов способствовала напряженности и, в конечном счете гибели Утремира. Подобное поведение вытекало из самой сути орденов.

Во-первых, именно для войны с нехристианами и организовывались рыцарские ордены, это была их задача и долг, этого требовало их понимание веры.

Во-вторых, их личный состав складывался из тех, кто хотел воевать. Тот, кто хотел тихо-мирно служить Господу, выбирал другие монашеские ордены.

Важно учитывать и то, что местные феодалы (как светские, так и церковные) хорошо понимали, что любая война – дело рискованное и в случае поражения можно лишиться собственных владений.

Для военных орденов ситуация была совершенно другой. Большая часть источников их доходов находилась в Европе, а репутация борцов за веру позволяла им получать все новые и новые пожертвования, увеличивала количество паломников, которых направляли ордены и новобранцев в их рядах.

Даже поражения, хотя и означали для орденов нежелательные потери воинов и замков на границе, привлекали к ним внимание, что означало новый приток пожертвований и последователей.

Именно война, для которой они, собственно, и были созданы, увеличивала политическое и экономическое могущество этих организаций. Неудивительно, что они были заинтересованы в дальнейшей экспансии.

Опаснее для рыцарских орденов был мир в Утремире. Он означал забвение, упадок и в конечном счете делал их просто ненужными.