Текст книги "500 знаменитых исторических событий"

РЕЧЬ УРБАНА II. НАЧАЛО КРЕСТОВЫХ ПОХОДОВ

Крестовые походы сами по себе стали целой эпохой, причем героической и одновременно одной из самых сомнительных страниц в истории рыцарства, католической церкви и всей средневековой Европы. Проводимое «в угоду Богу» мероприятие менее всего отвечало по своим методам не только христианской этике, но и обычным нормам морали.

Начало Крестовых походов на Восток было вызвано несколькими серьезными факторами. Во-первых, бедственным положением крестьянства. Угнетенный налогами и повинностями, переживший за несколько лет – с конца 80-х до середины 90-х годов XI в. – эпидемию чумы и голод, простой народ был готов идти как угодно далеко, лишь бы найти место, где есть еда.

^{Французский рыцарь-крестоносец}

Во-вторых, тяжелые времена переживало и рыцарское сословие. К концу XI в. свободных земель в Европе почти не осталось. Феодалы перестали дробить свои владения между сыновьями, перейдя к системе майората – наследования земель только старшим сыном. Появилось много бедных рыцарей, которые в силу происхождения не считали возможным заниматься ничем, кроме войны. Они были агрессивны, бросались в любую авантюру, оказывались наемниками во время многочисленных междоусобиц, а то и просто занимались разбоем. В конце концов их надо было убрать из Европы – назрела необходимость консолидировать рыцарство и направить его воинственную энергию куда-нибудь «наружу», на решение внешних проблем, поскольку дальнейшее эффективное управление европейскими территориями королями, крупными феодалами и церковью становилось очень проблематичным.

Третий фактор – это амбиции и материальные притязания католической церкви и в первую очередь папства. Объединение верующих во имя какой-то идеи объективно приводило к усилению власти Рима, коль уж идею предложил именно он. Поход на Восток обещал «перехват» папой религиозной инициативы в Восточной Европе у Константинополя, укрепление позиций католицизма. Также такое военное мероприятие сулило и церкви, и феодалам, и даже беднякам огромные богатства. Причем церкви не только за счет собственно военной добычи, но и богатых пожертвований и европейских земель ушедших на войну крестоносцев.

Наиболее удобным и, кажется, очевидным предлогом был поход под знаменем войны с «неверными», т. е. с мусульманами. Непосредственным поводом стало обращение византийского императора Алексея Комнина за помощью к папе Урбану II (1088–1099) (его имя до принятия папского сана – Оддон де Лажери) за помощью. Империя пострадала от объединенного удара по ней турков-сельджуков и печенегов. Василевс обращался к «латинянам» как братьям по вере. И без этого в воздухе еще с 70-х годов витала идея необходимости освобождения Гроба Господня, который находился в захваченном турками Иерусалиме. Так взоры верующих, которые со времен Августина обращались к Иерусалиму небесному, т. е. Царству Божьему, обратились к Иерусалиму земному. Мечта о будущем райском блаженстве после смерти причудливым образом переплелась в сознании христиан с конкретными, земными наградами за труды праведные. Эти настроения и использовали организаторы Крестовых походов.

Папа освободил византийского императора Алексея от отлучения, до тех пор лежавшего на нем как на схизматике. В марте 1095 г. Урбан II еще раз выслушал послов Алексея на соборе в Пьяченце, а летом 1095 г. папа направился во Францию. Некоторое время он вел переговоры с южнофранцузскими монастырями, входившими во влиятельнейшую Клюнийскую конгрегацию, крупными феодалами и авторитетными священниками. Наконец 18 ноября в городе Клермон-Ферран в Оверни начался церковный собор. Как это часто бывало, в городе, где происходил столь важный форум, находилась еще масса приезжего народа, всего около 20 тысяч человек: рыцарей, крестьян, бродяг и пр. Собор обсуждал, в общем, исключительно церковные проблемы. Но по его окончании 26 ноября Урбан II неподалеку от города на равнине под открытым небом выступил с речью перед народом. Это и сделало Клермонский собор столь знаменитым.

Папа призвал католиков взяться за оружие для войны против «персидского племени турок… которые добрались до Средиземного моря… поубивали и позабирали в полон многих христиан». Главной задачей было объявлено освобождение Гроба Господня. Папа постарался представить войну легкой прогулкой, сулившей богатую добычу. Иерусалим, по его словам, был местом, где течет молоко и мед, на Востоке все получат новые земли, которых в тесной Европе на всех не хватает. Понтифик призывал отказаться ради общего дела от внутренних распрей. Урбан II был предельно конкретен и прямолинеен. Всем, кто отправлялся в поход, отпускались грехи (в том числе и будущие – во время богоугодной войны). Крестоносцы могли запросто рассчитывать попасть в рай. Речь папы постоянно прерывалась восторженной толпой, кричавшей: «Так хочет Бог!» Многие тут же давали обет отправиться в поход и прикрепляли на плечо кресты из красной ткани.

Церковь взяла на себя охрану (и, естественно, ведение дел) земель ушедших крестоносцев, их долги перед кредиторами объявлялись недействительными. Феодалы, которые не хотели отправляться в поход, должны были откупаться богатыми дарами в пользу клира.

Весть о начале похода быстро распространилась по всей Европе. Вероятно, и сам папа не ожидал такого эффекта от своего выступления. Уже весной 1096 г. в путь отправились тысячи бедняков из прирейнских земель. Затем на восток потянулись и рыцари. Так начался Первый крестовый поход.

ЛЮБЕЧСКИЙ СЪЕЗД

Перед смертью Ярослав Мудрый поделил русскую землю между своими сыновьями, тем самым положив начало феодальной раздробленности. Старшему сыну Изяславу Ярослав дал Киев и Новгород, второму сыну Святославу – Чернигов, третьему – Всеволоду – Переяславль (недалеко от Киева), четвертому – Вячеславу – Смоленск, пятому – Игорю – Владимир-Волынский.

У Изяслава, Святослава и Всеволода были и свои дети. Начались постоянные усобицы между дядьями и племянниками. Каждый рассчитывал увеличить свой удел. От постоянных войн страдал, конечно, в первую очередь простой народ, наступило смутное и кровавое время. Объектом споров стал и великокняжеский престол. Вкратце бурная история того периода выглядит так. Изяслав не сумел поддержать свой авторитет, восстановил против себя киевлян, которые и изгнали его из столицы. Возвратясь затем в Киев, Изяслав был вторично изгнан оттуда – уже собственными братьями; он бежал в Польшу, а киевский престол занял Святослав и княжил там до смерти. Затем Киев опять перешел в руки к Изяславу, а Чернигов в это время достался Всеволоду. После смерти Изяслава киевский престол занял Всеволод, а второй город – Чернигов – Всеволод отдал своему старшему сыну Владимиру (будущему Мономаху). Детей Святослава Всеволод вовсе вычеркнул из общего наследия, как изгоев, которые не имели права на великокняжеский престол, поскольку и их отец не мог бы стать великим князем, если бы соблюдал принцип старшинства и не прогнал с престола старшего брата. Это пренебрежение интересами Святославичей стало причиной дальнейшей борьбы.

В 1093 г. Всеволод умер, оставив после себя сына Владимира, прозванного Мономахом – по имени своего деда со стороны матери. Владимир не встретил бы препятствий со стороны киевлян, если бы захотел занять великокняжеский престол, но, будучи, несомненно, сдержанным и умным человеком и не желая новых усобиц, Мономах предоставил киевский престол старшему из своих двоюродных братьев Святополку Изяславичу. Этот князь, однако, не пользовался расположением ни среди киевлян, ни среди князей. Произвол бояр и ростовщиков в столице привел в свое время (1113) после смерти Святополка к восстанию. Во время княжения Святополка Святославичи стали добиваться полноправности и заявили притязание на черниговский стол, занятый Мономахом.

Особенно страшны стали усобицы после того, как сын черниговского князя Святослава Олег завязал отношения с половцами и неоднократно приводил их отряды на Русь для своекорыстного решения междукняжеских проблем. Владимир Мономах вынужден был отказаться от Чернигова и вернуться в Переяславль. Вскоре он начал широкомасштабную войну с половцами.

В 1096 г. Святополк Изяславич Киевский и Владимир Мономах предложили Олегу Святославичу объединить силы в борьбе с половцами и приехать в Киев на всерусский княжеский съезд, чтобы разобраться во всех обидах и заключить договор о порядке на Руси. Олег ответил высокомерным отказом. Тогда объединенное киевско-переяславское войско двинулось на Чернигов. В пути к ним присоединился волынский князь Давид Игоревич. Не надеясь на верность черниговцев, которые осуждали его за то, что он поддерживал отношения с половцами, черниговский князь бежал в Стародуб. После долгой осады, полной блокады города и нескольких приступов горожане потребовали от Олега пойти на мировую с братьями.

Родственники отняли у Олега Чернигов и потребовали, чтобы он явился на общий съезд русских князей. Вскоре началась война с половцами, которые напали и на Переяславль, и на Киев. Олег опять выступил против братьев и двоюродных племянников. Он взял Муром, Суздаль, Ростов. Готовился к походу на Новгород. Против Олега поднялся весь дом Мономаха, и его выбили из северных русских городов. Теперь он поклялся прибыть на съезд князей.

Этот форум состоялся в 1097 г. в Любече – родовом замке Мономаха. Прибыли все наиболее крупные русские князья, внуки и правнуки Ярослава Мудрого: Святополк Киевский; Владимир Мономах, князь переяславский; братья Святославичи Олег и Давид; Давид Игоревич из Владимира-Волынского; Василько Ростиславич, князь теребовльский, враждовавший на Волыни с Давидом Игоревичем; другие князья, их бояре и дружинники.

Князья договорились: «каждо да держить отчину свою». За нарушение этого порядка князьям-отступникам грозило наказание со стороны остальных князей. Святополку Изяславичу, как старшему, был оставлен Киев с Туровом и Пинском и титул великого князя; Владимиру Мономаху – Переяславское княжество, Суздальско-Ростовская земля, Смоленск и Белоозеро; Олегу и Давиду Святославичам – Чернигов и Северская земля, Рязань, Муром и Тмутаракань; Давиду Игоревичу – Владимир-Волынский с Луцком; Васильку Ростиславичу (с братом) – Теребовль, Червень, Перемышль. Съезд провозгласил принцип наследования князьями земель своих отцов. Это решение констатировало наличие нового политического строя на Руси, основой которого было сложившееся крупное феодальное землевладение.

Принятое решение говорило о том, что некогда единое государство теперь распадается на отдельные земли. Даже великий киевский князь не мог «вступиться» в чужую вотчину. Впрочем, защитить новый порядок было почти невозможно, так как в его основе лежала независимость каждого от каждого, опирающаяся на выросшую хозяйственную и военную мощь отдельных земель и городов. Едва князья разъехались по домам, как Святополк и Давид Игоревич в Киеве схватили, а затем ослепили князя Василька. Город Теребовль и близлежащие земли, принадлежащие Васильку, были захвачены Давидом.

Мономах решил наказать князей-отступников. Большое войско, состоявшее из дружин самого Мономаха, его сыновей, Олега и Давида Святославичей, которые на этот раз подчинились Любечскому договору, двинулось на Киев. Город был осажден, в нем начались выступления против Святополка, и тот был вынужден принять ультиматум Мономаха – отправиться в совместный поход против владимиро-волынского князя Давида Игоревича. Тот упросил князей не наказывать его, так как он освободил Василька, и все закончилось миром.

Освободившись из-под стражи, Василько вскоре начал вместе со своим братом войну против Давида. Братья вернули себе все свои земли.

ВЗЯТИЕ КРЕСТОНОСЦАМИ ИЕРУСАЛИМА

^{Крестоносцы штурмуют город. Миниатюра XIII века}

В первой половине 1096 г. огромное христианское войско двинулось на Восток. Были здесь и знатные люди, и голытьба. В общей сложности, соединенные в шесть больших групп, в этот поход выступили десятки тысяч людей. Сначала пустились в путь отдельные отряды, во многом составленные из бедняков во главе с Петром Пустынником и рыцарем Вальтером Голяком. Первым их «богоугодным» делом были еврейские погромы в германских городах – Трире, Кельне, Майнце. В Венгрии они также натворили немало бед. Балканский полуостров был тоже разграблен «христовыми воинами».

Затем крестоносцы прибыли в Константинополь. Наиболее многочисленный отряд, двигавшийся из Южной Франции, возглавлял граф Раймунд Тулузский. Боэмунд Тарентский отправился со своим войском на Восток через Средиземное море. Морским путем достиг Босфора и Роберт Фландрский. Число крестоносцев, собравшихся разными путями в Константинополе, доходило, вероятно, до 300 тысяч. Император Византии Алексей I ужаснулся открывшейся перед ним перспективе безудержного мародерства в столице. Да и особо рассчитывать на то, что латиняне займутся лишь возвратом отобранных мусульманами земель, императору не приходилось. Подкупами и лестью император добился вассальной присяги от большинства рыцарей и постарался отправить их в дальнейший путь как можно скорее. В апреле 1097-го крестоносцы перешли Босфор.

Первый отряд Вальтера Голяка к этому моменту был уже разбит в Малой Азии. Но появившиеся здесь весной 1097 г. другие войска легко разгромили войска никейского султана. Летом крестоносцы разделились: большая часть двинулась по направлению к сирийскому городу Антиохия. В начале июля 1098 г. после семимесячной осады город сдался. Между тем некоторые французские крестоносцы утвердились в Эдессе (ныне Урфа, Турция). Болдуин Бульонский основал здесь собственное государство, простиравшееся по обе стороны Евфрата. Это было первое государство крестоносцев на Востоке.

В Антиохии крестоносцев в свою очередь осадил эмир мосульский Кербуга. Они голодали и подвергались большой опасности; однако им удалось выйти из города и разбить Кербугу. После продолжительной распри с Раймундом Антиохией завладел Боэмунд, которому удалось еще до ее падения вынудить остальных вождей крестоносцев согласиться на передачу ему этого важного города. Вскоре в Малой Азии началась война крестоносцев с греками приморских городов, которые хотели избавиться не только от мусульманского диктата, но и от новых западных хозяев.

Из Антиохии крестоносцы без особых препятствий продвигались вдоль побережья на юг и по дороге завладели несколькими портовыми городами. Перед рыцарями открывался путь на Иерусалим, но они не сразу двинулись к желанному городу. Разразилась эпидемия, и далеко не последняя за время Крестовых походов. «Христово воинство» каждый день теряло без всяких битв много людей. Предводители разделились и рассеялись по близлежащим территориям. Наконец отбытие из Антиохии было назначено на март 1099 г.

Вскоре Готфрид Бульонский и граф Фландрский выступили в Лаодикею. Вся армия соединилась под стенами Архаса, осада которого уже была начата Раймундом. В это время к крестоносцам прибыли послы каирского халифа, недавно ставшего владыкой Иерусалима. Они заявили, что ворота священного города откроются только перед безоружными пилигримами. Но это никак не повлияло на планы европейцев. Разобравшись с Архасом, они продолжили движение к главной цели. На тот момент в христианском войске насчитывалось до 50 тысяч человек. Это были уже закаленные в боях люди, а не сброд первого этапа Крестовых походов. Но на Иерусалим, открывшийся в какой-то момент их взору, они смотрели с тем же детским восторгом и благоговейным трепетом, как и любой человек той эпохи. Всадники сошли со своих коней и пошли босые; вопли, молитвы и тысячеголосые возгласы «Иерусалим!» огласили округу.

Крестоносцы расположились тремя отрядами: Готфрид, Роберт Нормандский и Роберт Фландрский – к северо-востоку от города, Танкред – к северо-западу, Раймунд – к югу. Иерусалим защищал египетский гарнизон в 40 тысяч человек. Город основательно подготовился к осаде: было заготовлено продовольствие, засыпаны колодцы в окрестностях и даже русло реки Кедрон. Рыцари столкнулись с большими проблемами. Они страдали от жажды и жары, вокруг было безлесное пространство, приходилось отправлять экспедиции в отдаленные районы за деревом, из которого сооружались огромные осадные машины, лестницы и тараны. Использовались и бревна, из которых были построены сельские дома и церкви округи. Зато из Генуи купцы своевременно прислали корабли с продовольствием и квалифицированными плотниками и инженерами.

Сарацины стойко оборонялись, лили на головы противникам кипящую смолу, забрасывали камнями, поражали стрелами. Крестоносцы прибегали к самым разным способам борьбы. Однажды даже совершили крестный ход вокруг неприступной крепости. Решающий штурм начался 14 июля 1099 г. Ночью воины Готфрида незаметно переместили свой лагерь к восточной части Иерусалима, которая была хуже защищена сарацинами. На рассвете по сигналу все три части армии пришли в движение. С трех сторон к стенам Иерусалима двинулись колоссальные осадные башни. Но после 12-часовой битвы мусульманам удалось отбить врага. Лишь на следующий день с башни Готфрида, наконец, перекинули мост на стену, по которому его воины ворвались в город. Рыцарям удалось поджечь оборонительные приспособления сарацин. Вскоре и Раймунд, и Танкред были в Иерусалиме. Произошло это в три часа дня, в пятницу, в тот день недели и в то время, когда Спаситель умер на кресте.

В городе началась ужасная резня и не менее ужасный грабеж. За неделю «благочестивые» завоеватели уничтожили около 70 тысяч человек. И они же с молитвами и рыданиями, с босыми ногами и обнаженными головами замаливали грехи в храме Воскресения перед Гробом Господним.

Вскоре в битве с большой египетской армией при Аскалоне объединенное крестоносное войско отстояло свое главное завоевание. Крестоносцы овладели большей частью восточного побережья Средиземного моря. На захваченной территории рыцарями было создано четыре государства: королевство Иерусалимское, графство Триполи, княжество Антиохийское и графство Эдесское. Главным среди правителей был король иерусалимский Готфрид, но остальные вели себя вполне независимо. Владычество латинян, впрочем, оказалось недолговечным.

БОРЬБА ЗА ИНВЕСТИТУРУ. ВОРМСКИЙ КОНКОРДАТ

^{Инвеститура епископа королем. Миниатюра ХІІ века}

Борьба за инвеституру, начатая в свое время папой Григорием VII и императором Генрихом IV, стала главным лейтмотивом отношений империи с папством. С переменным успехом она продолжалась полвека, пока не закончилась заключением конкордата (соглашения). Участниками соглашения были Папа Римский Калликст II и германский император Генрих V. Это был компромисс, и как все подобные соглашения, он содержал опасность дальнейшей борьбы, поскольку полностью не удовлетворял ни одну из сторон.

Как уже было сказано в соответствующем очерке, Каносса стала для Генриха IV лишь временным отступлением. Пока он вымаливал прощение у Григория VII на севере Италии, в самой Италии немецкие князья избрали герцога Швабского Рудольфа новым правителем. В последующие годы Генрих подавлял внутреннюю оппозицию. Папа до последнего момента сохранял видимость нейтралитета, и лишь когда чаша весов стала явно склоняться в пользу Генриха, он признал Рудольфа и вновь подверг Генриха анафеме (1080). Вскоре Рудольф был убит, и у Генриха освободились руки для похода в Италию. Он выдвинул своего папу (антипапу) Климента III (1084–1100), который короновал его в захваченном Риме (1084). Григорий VII призвал на помощь южноитальянских норманнов, подвергших Рим тяжелому грабежу, что вызвало возмущение населения. Папа вынужден был бежать на юг Италии.

Борьба вспыхнула с новой силой после смерти императора Генриха IV (1106). Столкновения, переплетавшиеся с междоусобицами внутри самой империи, продолжались с переменным успехом еще несколько десятилетий. Радикальные планы пап о полном контроле не получили поддержки в среде самих епископов, которые не желали расставаться со своими светскими привилегиями.

Сын Генриха IV Генрих V подавил выступления вассалов и польских и богемских князей. Вскоре ему пришлось вступить в борьбу с папой Пасхалием II из-за права инвеституры. В 1110 г. он с 30-тысячным войском вступил в Италию, и папа вынужден был заключить с ним договор, по которому епископы должны были возвратить все имперские лены. Генрих вынудил понтифика признать за короной права инвеституры. Едва он вернулся в Германию, как Пасхалий объявил договор недействительным и разрешил своему легату, архиепископу Гвидо Вьенскому, отлучить императора от церкви. А император в это время был опять занят борьбой с немецкими князьями.

Наконец смерть маркграфини Матильды, землями и имениями которой желал завладеть Генрих V, побудила его поручить защиту Германии верным князьям Швабии, а самому снова отправиться в Италию. Завладев наследством Матильды, он изгнал из Рима Пасхалия II и после его смерти добился избрания Григория VIII, которому духовная партия выставила соперника в лице Геласия II. Последний вновь отлучил императора от церкви, но должен был бежать во Францию. После смерти Геласия в 1119 г. папой стал архиепископ Гвидо Вьенский под именем Калликста II.

В Германии же вновь разгорелась война, однако в 1121 г., когда войска императора и восставших князей и епископов сошлись для решительной битвы у Майнца, князья нашли возможность уладить дело миром и выступить в роли третейских судей между короной и тиарой. К папе Калликсту, вернувшемуся из Франции в Рим и одержавшему верх над антипапой (ставленником Генриха V), была отправлена депутация князей. Он пошел на примирение.

Соглашение было заключено на большом съезде в Вормсе 23 сентября 1122 г. По Вормскому конкордату, обе стороны даровали друг другу «истинный мир», король обязался вернуть папе и местным церквям захваченное в ходе конфликта имущество. Конкордат зафиксировал новую систему выборов и назначения епископов. Отныне епископы должны были избираться по «каноническим правилам» – исключительно собраниями духовенства под руководством архиепископа или митрополита. При выборах имел право участвовать германский (тевтонский, по лексикону пап того времени) король (т. е. император) или его представитель. В случае если кандидатура епископа почему-либо была спорной, император имел право вмешаться и, посоветовавшись с духовными лицами, предложить другого претендента. После избрания епископ инвестировался дважды – духовно и материально. Духовно инвеституру совершал архиепископ, вручавший епископу посох и кольцо. Материальными же благами он наделялся со стороны императора, который вручал епископу скипетр – символ власти над землями епископства или аббатства – и требовал с него ленной присяги.

Процедура выборов и назначения в реальности разнилась в зависимости от того, под чьим влиянием находилось место церемонии. Так, в Германии император мог превратить в «спорные» большую часть неугодных ему кандидатур. В Италии и Бургундии больший вес имели духовники. Многое зависело от реальной силы того или иного папы или императора. Пожалуй, можно сказать, что от заключения Вормского конкордата больше выгод получил Рим. Теперь везде епископов выбирал клир, которым руководили архиепископы, получившие свой сан лично из рук папы. Легаты и викарии понтифика проникли во все области, подыскивая кандидатов на епископский посох, вникая во все вопросы. Слово Рима стало значить гораздо больше не только в отвлеченных религиозных вопросах, но и в делах куда более приземленных, а следовательно, и более важных. Укрепилась связь провинциальных католических церквей с кафедрой Св. Петра. Папство присвоило себе право вмешиваться в епископские дела под предлогом нарушения «канонических правил».