Текст книги "Шанс для истребителя"

Глава 13
Внезапный подвиг

Пока мы там геройствовали в небе над Мадридом, в самой испанской столице дела шли не очень хорошо. К 4 ноября 1936 года все попытки контрнаступления республиканской армии провалились. И в этот же день войска франкистов под командованием генерала Варелы смогли после короткого боя взять город Хетафе, находящийся всего лишь в тринадцати километрах от Мадрида. Франкисты не скрывали своего оптимизма и считали свою победу уже делом ближайших дней. Многие иностранные военные наблюдатели придерживались того же мнения. Падение Мадрида считали неминуемым даже многие республиканцы. Многие правительственные чиновники из города уже сбежали. Даже президент Асанья смылся. Оборону испанской столицы возглавил премьер-министр республики Ларго Кабальеро. Он рук не опускал и пытался всячески организовывать сопротивление наступающим войскам путчистов. Националисты же тем временем заняли предместья Мадрида Карабанчель, Каса-дель-Кампо и Университетский городок. В городе стояла паника. Жители подозревали друг друга в содействии франкистам.

В ночь с 5 на 6 ноября премьер-министр Ларго Кабальеро, несмотря на недовольство испанских коммунистов и анархистов, был вынужден покинуть Мадрид и переехать в Валенсию. В общем, тоже смылся товарищ, поручив отстаивать столицу Хунте обороны Мадрида во главе с престарелым генералом Хосе Миахой, которого все не принимали всерьез как военного лидера. Однако этот бравый старик смог всех удивить. При поддержке Коммунистической партии Испании, ее молодежных организаций и профсоюзов Миаха смог мобилизовать едва ли не все мужское население Мадрида. Это позволило Хунте обороны Мадрида создать численный перевес над противником. Теперь на Мадрид наступало десять тысяч франкистов, а оборонялись против них в этом районе аж сорок тысяч республиканцев. Правда, войска франкистов имели больше военной техники и оружия. Зато они были сильно уставшими после месяцев беспрерывных боев. 7–12 ноября стали временем самых ожесточенных боев за Мадрид. Бои шли уже на окраинах города. Начальник штаба Хунты обороны Мадрида Винсенте Рохо сумел предугадать (не без помощи наших военных советников) направление главного удара франкистов, что позволило остановить их наступление на окраинах города. Уже 7 ноября 1936 года было официально объявлено о создании легиона «Кондор». И немцы начали летать на бомбардировку Мадрида. Вместе с итальянцами.

Мы же за все это время до 9 ноября включительно тоже совершали боевые вылеты. Правда, за эти дни я больше воздушных побед не одержал. Нет, у нас были еще несколько схваток в воздухе с итальянцами. Но там сбить никого я не смог. Попадал, конечно, и не раз. Но сбить не получалось. И еще, признаюсь честно, что не каждый наш вылет приводил к воздушному бою. Только в трех вылетах из двенадцати. А в остальных девяти вылетах мы врагов в небе так и не встретили. Да, да! Реальная война, она такая вот нудная. Помнится, я читал раньше мемуары наших советских летчиков, прошедших Великую Отечественную войну. И меня поражало малое количество сбитых ими самолетов. У многих не более двадцати штук. И это за всю долгую войну. При том, что они там все эти годы на печи не сидели, а активно летали. Каждый день по нескольку раз. На боевые вылеты, между прочим! Правда, многие из них начинали войну не в 1941 году, а в 1942-м или в 1943-м. Тех же, кто дрался в нашем небе против немцев в 1941 году, к маю 1945-го осталось очень мало. Уж очень большими будут потери советской авиации в тот огненный 1941 год. Тогда целыми авиаполками будут сгорать за несколько дней.

Вон и наша эскадрилья не очень много воюет, а уже двоих пилотов потеряла. И это если учесть, что здешняя война в Испании по своему накалу и масштабности значительно уступает Второй мировой. Мы тут еще в относительно комфортных условиях воюем. Без особого надрыва. Так вот! К чему я завел весь этот разговор? Реальная война не похожа на кино или компьютерную игру. Я не устану это повторять. Здесь часто так бывает, что большинство вылетов проходят без воздушных схваток с противником. Потому что самолетов мало, а небо большое. И встретить там самолеты противника не всегда удается. А те воздушные бои, что у нас прошли после эпопеи с «потезами», были мало результативными, между прочим. Мы там сбили всего один вражеский «фиат». Это опять Рычагову повезло. Зато своих мы тоже не теряли. Я уже заметил такую особенность здешней войны в воздухе. Сбивают тут не очень много. Попадать-то попадают. Они в нас, а мы в них. Но мало просто попасть во вражеский самолет. Надо еще и попасть в его уязвимую точку. Лучше всего, в мотор, бензобак или пилота. Но даже с поврежденными моторами самолет может вернуться на свой аэродром. Это я вам, как очевидец, ответственно заявляю. Сам вот так уже летал с простреленным движком. Да, еще стоит сделать скидку на маломощное вооружение истребителей воюющих сторон в этой войне. Тут даже итальянские крупнокалиберные пулеметы слабоваты. Две штуки маловато будет. Надо больше ставить на один истребитель. Хотя бы четыре крупняка. А лучше шесть. Как это потом станут делать американцы и англичане на своих истребителях. О наших авиационных «максимах» я уже раньше все сказал. Вот тут одно расстройство. Ими же только в упор можно уверенно попасть неопытному стрелку. А у нас почти все летчики не снайперы ни разу. А вот когда воюющие стороны и все, кто за ними сейчас пристально наблюдает, наберутся ума и начнут ставить на свои самолеты вооружение посолиднее, вот тогда сбить вражеский самолет с одного захода будет уже легче. А пока это сплошной геморрой, а не война в воздухе. Шуму много, а толку чуть-чуть. Но приходится воевать с тем, что дадут. И не выпендриваться особо.

Этот вылет я запомню на всю свою жизнь. 10 ноября наша эскадрилья первый раз встретилась в воздухе не с итальянцами, а с немцами из легиона «Кондор». И на этот раз битва в воздухе обещала быть самой масштабной за все время, что я здесь воюю. Это итальянцы особо нас не удивляли, летая бомбить город небольшими группами. А немцы подошли к этому вопросу более продуманно. С раннего утра наш командный пункт всполошил звонок от самого Смушкевича. Тот требовал вылетать немедленно на перехват большого числа вражеских бомбардировщиков, которые сейчас приближались к испанской столице с юга. Эскадрильи старшего лейтенанта Копца этот приказ тоже касался. Судя по всему, сейчас на город надвигается очень серьезная воздушная армада франкистов. И если она сюда долетит, то разрушения и жертвы среди горожан будут катастрофическими.

И ведь эти гады сейчас летят бомбить не позиции республиканских войск. Такое я еще могу понять и принять. Но нет! Сейчас вся эта армада нацелилась на мирные городские кварталы. И только от нас зависит, упадут ли бомбы сегодня на головы мирных обывателей Мадрида.

Вылетаем в большой спешке. Двенадцать «чаек» из нашей эскадрильи и десять из эскадрильи Копца. По здешним понятиям – это очень солидная сила. Но у противника сейчас в небе самолетов гораздо больше. Я это увидел, когда мы приблизились к той самой воздушной армаде франкистов. Впечатляет. Примерно, пять десятков трехмоторных бомбардировщиков летят плотным строем, выстроившись звеньями по три машины. Над ними выше на две тысячи метров виднеются истребители-бипланы. Тоже примерно столько же. Сотня самолетов – это мощь. До этого момента я такого большого числа крылатых машин в небе Испании не видел. Хм! Окраска у всех этих самолетов совершенно другая. Это не итальянцы, с которыми мы уже успели хорошо так познакомиться в испанском небе за все эти дни. Тут все крылатые машины выкрашены в светло-серые цвета. И значки различия ВВС франкистов на крыльях и фюзеляже тоже имеются. Но они меня не смогут обмануть. Я-то точно знаю, кто это к нам пожаловал. Ну, здравствуй, пресловутый легион «Кондор». Век бы тебя не видеть! Вот и немчура пожаловала на эту войну. Хотят потренироваться долбаные арийцы на испанцах перед бомбардировками советских, английских, французских и других европейских городов. Никогда я такую вот варварскую тактику не понимал. Когда совершенно осознанно и планомерно бомбят не позиции войск или промышленные предприятия, а жилые кварталы, где проживают мирные жители. И там убивают не только мужчин, но и женщин, детей, стариков. Бомбы же не разбирают, кто там перед ними. И убивают всех одинаково.

Вражеские бипланы я без особого труда идентифицирую как «Хейнкель» He-51, истребитель немецкого производства. Слава богам феншуя!!! Здесь пока еще нет знаменитого «Мессершмитта» Bf-109. Не строят его сейчас немцы серийно. Пока! Хотя в той же Испании они должны скоро появиться. Дату точно не помню. Ну, неправильный я попаданец. Неправильный! Ничего-то я не знаю и не помню, как другие мои коллеги из многочисленных книг. Но сейчас таких матерых истребителей у германских нацистов здесь нет. И это очень большое облегчение. Это «зер гут», как говорят немцы. Сейчас еще легион «Кондор» летает вот на таких смешных «еропланах». И судя по изученным мною ТТХ, He-51 уступают даже нашим «чайкам» по всем параметрам. И скорость у них меньше, и вооружение слабее, и маневренность не такая матерая, как у советского И-15. Приятно осознавать, что ты можешь быть круче кого-то в этом небе. Вот сейчас и проверим в реальном бою, можно ли верить всем этим техническим справочникам. Кстати, вражеские бомбардировщики я тоже легко опознал. Это у нас Ju-52 производства Германии. Трехмоторный пассажирский самолет, переделанный в бомбовоз. И бомб этот летающий монстр может взять очень прилично для этих лет. Аж полторы тысячи килограммов. Но на этом все плюсы этого эрзац бомбардировщика заканчиваются. Скоростью и вооружением он совсем не блещет. Тут он мне сильно напоминает те самые смешные «потезы». Вон у итальянцев их «Савойи-Маркетти», одну из которых я сбил в своем первом бою, хоть и тоже являются переделкой из гражданского самолета, но имеют очень приличную скорость. И спокойно могут уйти от наших «чаек». И мы их просто физически не догоним. А вот эти нелепые «юнкерсы» догоним. Еще как догоним. И никуда они от нас не уйдут сегодня.

Эскадрилья Копца, шедшая чуть впереди, ринулась к вражеским истребителям. Жаль, что тактику совместных действий мы с ними не оговорили заранее. А раций у нас нет. В воздухе никак не свяжешься с Копцом и его командой. Блин, когда же их уже сделают и поставят наконец на советские истребители? И чтобы работали нормально. Я-то много читал негативных отзывов в интернете о первых советских радиостанциях. Мол, ни черта там в наушниках не слышно было кроме шороха и треска. Вот хотелось бы сразу нормальную радиостанцию получить. Рабочую. Чтоб все было слышно отчетливо и ясно. Ах, мечты, мечты! Однако сейчас у нас раций нет. Но все наши пилоты знают, что надо делать в таких случаях. Не зря Рычагов нас гонял на занятиях по тактике воздушного боя. Поэтому без всякой суеты три пары наших «чаек» под моим командованием отваливают в сторону и идут на перехват вражеских бомбардировщиков. Остальные истребители нашей эскадрильи под командованием Рычагова летят вдогонку за самолетами Копца. Они должны по задумке вступить в бой с истребителями противника и связать их боем. Врагов там гораздо больше, но на нашей стороне техническое превосходство И-15 над этими убогими немецкими истребителями. Ого! Сам удивился, это сказав. Что «чайка» превосходит по техническим параметрам какой-то из вражеских истребителей. В принципе, для этих лет – это довольно неплохая машина. И все здесь так думают. Но я-то не все. Я-то знаю, как надо. И как все будет. Поэтому и критикую во всех позах этот стремительно устаревающий советский биплан. Этот самолетик так понравится нашим летчикам, что они и дальше будут упрямо летать на нем, когда все их противники пересядут на более современные и совершенные машины. А потом будут раздаваться панические вопли: «Почему у нас такие большие потери в воздухе?» В общем, всему свое время. Время «чаек» уже заканчивается. И это отчетливо видно на этой вот войне. И никакая модернизация здесь не поможет. «Чайка» уже устарела. И это факт. И нам просто повезло, что сейчас в небе над Мадридом нам будут противостоять старенькие «хейнкели», а не новейшие «мессершмитты». Мысленно пожелав удачи Рычагову и его группе, я направляю свой истребитель к вражеским бомбардировщикам.

Заходим на цель спереди и чуть снизу. Этот ракурс атаки самый безопасный. Там у немецких «юнкерсов» никакого вооружения нет. У них, если верить техническим таблицам, вооружение очень слабое. Один пулемет MG-131 13-мм в открытой поворотной турели над фюзеляжем. Вперед он стрелять может, но не в нижнюю полусферу. Там у него мертвая зона. И я это прекрасно знаю. Не зря учил все эти ТТХ вражеских самолетов перед данной заграничной командировкой. Такое знание может спасти вашу жизнь. А то многие наши пилоты будут гибнуть вот так глупо, напоровшись на огонь бортового стрелка с вражеского бомбардировщика. Я прекрасно помню, как об этом говорили ветераны Великой Отечественной войны. Мол, в 1941 году многие советские пилоты плохо знали расположение огневых точек немецких бомбардировщиков. И гибли из-за этого очень часто, выскакивая прямо под огонь пулеметов немецких бортстрелков. Кроме верхней турели у этого вражеского бомбера имеются еще два пулемета винтовочного калибра по бокам фюзеляжа. И по нам они сейчас тоже стрелять не смогут.

В общем, заходим на цель мы прямо в тепличных условиях. Копцу и Рычагову все же удалось связать боем все вражеские истребители. И теперь их «чайки» крутят с «хейнкелями» в небе гигантскую карусель. Немецким истребителям сейчас не до нас. Они здесь впервые столкнулись в бою с таким противником. Опа-на! Кого-то из немцев уже сбили. Один He-51 вывалился из свалки и загорелся. Пилот выпрыгнул. Купол парашюта раскрылся. Жаль, что не насмерть. Вот этих германских нацистов мне совсем не жаль. К итальянцам я сейчас отношусь более терпимо. А фашистов с их любимым фюрером ненавижу. Я ведь знаю, что они скоро натворят. Поэтому, чем больше этих смрадных гадов мы сейчас убьем, тем меньше их потом придет на нашу землю. Убивать, жечь и разорять мою страну. Но к этому парашютисту я уже не успеваю. Ладно. Пускай, пока живет ариец долбаный. У меня сейчас есть цели поважнее, чем выпрыгнувший с парашютом немецкий пилот.

Ведущий немецкий бомбер растет в прицеле моей «чайки». Ближе. Еще ближе, еще. Надо бить наверняка. Все пять «чаек» моей группы следуют за мной как приклеенные. За эти дни мы очень неплохо слетались парами. Наши пилоты уже не вываливаются из строя при резких маневрах. Нет, поправка! Вываливаются, конечно же. Но не так часто, как это было в самом начале. И вот сейчас все мы заходим в атаку единой группой. Кстати, мы такую вот ситуацию уже обговаривали на тактических занятиях. И теперь все мои летчики берут в прицел свои цели. Вот так, когда надо атаковать большую группу вражеских бомберов малыми силами. Лучше всего обстрелять как можно больше врагов. Чтобы напугать их и заставить сбросить свои бомбы раньше времени. Поэтому я точно знаю, что мой ведомый целится в данный момент по правому ведомому моей цели. Другая пара берет в прицел звено противника, идущее слева. А третья пара моей группы нацеливается на звено немецких бомберов, летящее справа. Это чтобы никто не ушел обделенным. Кстати, сейчас с этого ракурса я вижу всю группу «юнкерсов». Они летят, построившись клином. Красиво идут. Как на параде. Правда, при таком плотном построении есть очень большая вероятность, что мои пули, не попавшие в головной бомбардировщик, достанутся тому, что летит позади него. Это я хорошо зашел.

Наконец самолет противника приблизился на достаточную дистанцию. Я давно уже целюсь в район его носа. Если промажу по носовому мотору, то могу задеть то, что там располагается за ним. Кабину или бомбы, висящие на внешней подвеске под брюхом. А там сейчас полторы тысячи килограммов бомб. Пора! Нажимаю на гашетки и удовлетворенно слушаю рев четырех моих пулеметов. Пошла жара! С такого расстояния по такой тихоходной цели промазать трудно. А я и не промазал. Я специально дал очередь подлиннее. Хотя патроны в бою надо экономить. Но не в таком случае. Матерь божья на осле!!! Что это было? У меня от неожиданности даже рука дернулась. Чисто инстинктивно. Отчего моя «чайка» рыскнула немного вправо. Головной бомбардировщик исчез в яркой вспышке взрыва. Видимо, я попал по бомбам, висевшим на внешних держателях под брюхом. Пипец котенку, чтоб не писал! Из этого «юнкерса» уже никто не выпрыгнет. Их там, наверно, на атомы расщепило. Когда одновременно детонируют полторы тысячи авиабомб, то это смотрится очень зрелищно. И лучше вам рядом в этот момент не находиться. Даже до меня взрывная волна докатилась, основательно встряхнув мою «чайку». А вот и наглядное тому подтверждение. Левый ведомый взорвавшегося головного бомбера тоже отлетался. С одним крылом ты никуда больше не полетишь. Только вниз. К земле. Вот там тебе и место, сволочь фашистская. Правого ведомого тоже не слабо так покоцало. И ему еще добавил мой ведомый. Молодец, Коля. Не растерялся. Кучно попал. По мотору на носу и кабине пилотов. Моя школа. Мы с ним не зря эту тему обсуждали. Как лучше сбивать вот такие многомоторные бомбардировщики?

Но хорош любоваться фейерверком! Пора делать свою работу. Доворачиваю вправо и выдаю короткую очередь по ведущему следующей тройки вражеских бомбовозов. Куда-то там попал, но не фатально. Это же всего доля секунды, что он был в моем прицеле. И уже надо уходить в нижний вираж. Чтобы не вмазаться на скорости в какой-нибудь бомбардировщик. Под строй немецких бомберов. Почему не вверх? Отвечаю. Учите матчасть! Помните, что я вам говорил про верхние огневые точки у «юнкерсов»? Вот. И все они могут стрелять вперед и вверх. А теперь представьте себе, что там со мной будет под прицелом нескольких стволов. Крупнокалиберных, между прочим. А вот внизу такой опасности нет. Я и так шел чуть ниже. И даже если боковые стрелки будут по мне стрелять, то это не так страшно. Пулеметики у них не очень серьезные под винтовочный патрон. Да и ракурс для стрельбы по мне там внизу очень неудачный. Поэтому выворачиваем с переворотом вниз. И только вниз. Заодно и скорость наберу. А то в этой атаке снизу-вверх я ее немного потерял. Нырнув в низкий вираж, бросаю взгляд наверх, чтобы рассмотреть, как мне будет удобнее заходить в следующую атаку. И от увиденного зрелища чуть не поседел. Бомбы!!! Про них-то я забыл. А именно их сейчас начали скидывать вражеские бомбовозы, впечатленные по самые гланды гибелью своего ведущего во вспышке взрыва. Немецкие пилоты здесь совсем не отличались от своих итальянских коллег. И вполне предсказуемо стали избавляться от смертоносного груза. И конечно же все эти бомбы полетели вниз. А там я. Лихорадочно маневрирую, пытаясь увернуться от такого сюрприза, сыплющегося на голову. Несколько десятков страшных мгновений в ожидании, что сейчас стальная чушка авиабомбы ударит по твоему истребителю. Но не ударила. Уф!

Я выжил. Но впредь надо быть осторожным. И не затягивать вот так долго с отворотом после атаки. Зря я тот бомбер начал обстреливать. Надо было сразу же нырять вниз и уходить в сторону. Нет, засмотрелся на фейерверк в небе и падающего немецкого ведомого, понимаешь. Того, что без крыла.

Но наш бой еще не окончен. Не все вражеские бомбардировщики скинули сейчас свои бомбы. Это сделали только те, что летели впереди. А вот задним было не особо видно, что там случилось с головным самолетом их группы. Поэтому сейчас они все еще опасны для мирных горожан. И продолжают упрямо рваться к городу. Кстати, тут окраина Мадрида уже недалеко. Еще чуть-чуть и внизу начнутся жилые кварталы. Те бомбовозы, что уже избавились от своих бомб, начинают поворачивать назад. Все правильно делают. Им тут больше нечего делать. Без своих бомб бомбардировщик мало что значит. Мы им не мешаем. Не они сейчас наша главная цель. Кстати, моя группа кроме меня в первой атаке смогла сбить еще два бомбардировщика. И один из них на счету моего ведомого. Я сам видел, как он срезал этот «юнкерс». Нет, конечно, тот перед этим серьезно пострадал от взрыва своего ведущего, которого уничтожил уже я. И чисто технически можно сказать, что я тоже причастен к этой воздушной победе. А значит, такой самолет противника потом запишут как сбитый в группе. Но я не буду этого делать. Не буду претендовать на эту победу Коли. Он ее честно заслужил. Поэтому эта победа будет его личной победой, а не групповой. Я так решил. Бог велел делиться. И я это делаю. Делюсь с близким мне человеком. Николай Мирошниченко за эти дни успел стать мне другом. Этот человек мне спину прикрывает в бою. И вполне может погибнуть, защищая меня.

Итак, что мы имеем? Большая часть вражеских бомбовозов свои бомбы до цели не довезла. И скинула их где попало. А вот группа из двенадцати машин свои бомбы до сих пор сохранила. И сейчас упрямо двигается к городу. И, судя по всему, сворачивать назад вместе со всеми не собирается. Значит, будем их бить. А тем, что сейчас повернули назад, повезло. Они нас больше не интересуют. Оглядываюсь по сторонам и невольно разражаюсь громким матом. Не все наши летуны думают, как и я. Четыре «чайки» из моей группы с азартом преследуют пустые бомбардировщики. Те, что отходят к себе в тыл.

– Куда, придурки?

Не слышат. И хрен они сейчас меня услышат без рации. Да, быстро же из их голов выветрилось все, о чем с ними говорили на занятиях по тактике. Ничего, я с этими сталинскими соколами потом на аэродроме разберусь. Такой косяк с их стороны я так просто не оставлю без внимания. Мне такая вот вольная партизанщина в небе совсем не нужна. Приказ был какой? Не дать вражеским бомбардировщикам скинуть свои бомбы на город. А эти вон бомбовозы до сих пор летят в сторону Мадрида. И бомбы они свои сохранили. Теперь, чтобы их остановить, есть только наша с Колей пара.

Решение принято. Иду на перехват. Хорошо, что скорость моей «чайки» больше чем у тех трехмоторных «юнкерсов». Не быстро, но мы их нагоняем. Блин, город уже начинается внизу под нами. Не успеваю. Придется атаковать с ходу. Сзади. Я-то сначала хотел зайти на эту группу немецких бомбардировщиков спереди, как мы это сделали в первой атаке. Но не успеваю. Их надо атаковать уже сейчас. Пока под ними не появились густонаселенные кварталы Мадрида. Открываю огонь с дальней дистанции. Заднего бомбера я, кажись, пометил своими пулями. Уж слишком шустро тот начинает сбрасывать свои бомбы при этом. Но летит дальше и даже не дымит. Если я в него и попал, то ничего важного там не повредил. Перехожу к другим немецким бомбовозам. Стреляю длинными очередями на расплав ствола, матеря мелкий калибр своих пулеметов. При этом стараюсь водить носом своего истребителя так, чтобы охватить наибольший сектор стрельбы. Чтобы как можно больше врагов попало в зону обстрела. Видимого эффекта я не ощущаю. Если я там во что-то и попадаю, то фатальных повреждений не наношу.

Ан, нет! Вижу! Вот еще один бомбардировщик противника начинает освобождаться от своих бомб. И еще один. И еще. И еще. Если я в них не попал, то точно смог напугать. Экипажи бомбардировщиков очень не любят, когда в них стреляют. У них срабатывает условный рефлекс. Сбросить бомбы и уйти домой на свой аэродром. Итальянцы вот так же себя ведут под обстрелом. Не любят они такого риска. Как, впрочем, и немцы. И их можно понять. Я сегодня сам увидел, что бывает с бомбардировщиком, подорвавшимся на своих бомбах. Страшная смерть. Для всех, кто наблюдает за этим со стороны. Поэтому неудивительно, что пилоты немецких и итальянских бомбовозов спешат сразу же избавиться от своего смертоносного груза при атаке истребителей.

Но свои бомбы сбросили не все самолеты противника. Переднее звено из трех машин все еще упрямится и летит к городу. Матеря их на все лады, я вхожу в зону огня оборонительных турелей вражеских бомбардировщиков. Резко маневрирую, сбивая прицел вражеским стрелкам. Если бы у меня было время, то я бы сюда не сунулся. А сделал бы все по-умному.

Обошел бы стороной эти бомбовозы, ощетинившиеся пулеметами. Подальше. Чтоб не достали. А потом бы спокойно зашел на них в атаку. Спереди и снизу. Как в первый раз. Вот тогда мне атаковать понравилось. Как в тире. И никто по тебе не стреляет в ответ. Но сейчас я рвусь вперед, мимо тех немецких самолетов, что уже сбросили свой смертоносный груз и теперь отворачивают назад. И эти гады, которых мы сейчас совершенно не трогаем, лупят по нам с Колей изо всех своих стволов, которые смогли развернуть в нашу сторону. И попадают же, собаки арийские. Не часто, но попадают. Моя «чайка» содрогается от таких попаданий. И я буквально чувствую ее боль. Но страха нет. И это у меня, спокойного и интеллигентного человека, когда-то гордившегося своей толерантностью и миролюбием, сейчас адреналин бурлит в венах на запредельном уровне. И смерти нет!!! Наверное, так себя чувствовали когда-то воины викингов, которых называли берсерками. Впадая в боевой транс, они могли вот так же бесстрашно сражаться, пока их не убьют. Ничего не боялись и не отступали в панике. А Коли рядом со мной уже нет. Его «чайка», оставляя дымный след, ушла куда-то вниз. Что там с ним случилось? Я не знаю. И сейчас мне не до того. Я должен любой ценой сбить или заставить сбросить бомбы эти три вражеских бомбардировщика.

Наконец я приблизился, чтобы открыть огонь. Беру в прицел заднего и начинаю его расстреливать. Бомбер идет по прямой и никак не маневрирует. И все бы было хорошо, если бы не стрелок той самой верхней турели с крупнокалиберным пулеметом. Он тоже открыл огонь по мне. И попадает, тварь фашистская. Стреляю в ответ. Короткая очередь.

И тишина!!! Похоже, что у меня патроны кончились. В самый неподходящий момент. Я же этих уродов летающих уже догнал. Прорвался через вражеский огонь. А патронов нет. И что делать? Спокойно наблюдать, как они сбросят свои бомбы на центральные районы города, убивая женщин и детей? Перед моими глазами всплыла картина с убитыми окровавленными телами. Маленькими телами. Телами детей. Я такое много раз видел там в двадцать первом веке. Такого видео в интернете хватало. И его периодически крутили на разных новостных каналах по всему миру. И сейчас эти нацистские ублюдки будут убивать детей на моих глазах. И я ничего не смогу сделать, а только наблюдать со стороны?

И тут на меня такая злость нахлынула. А вот и хрен вам по всей морде! Не буду я бесстрастным наблюдателем. Буду таранить! Раньше про такое я только в книгах читал и телепередачи смотрел. Про воздушные тараны. И никогда такого не понимал. Не знал, что на самом деле чувствовали те люди, что решались на такой самоубийственный поступок. А теперь я сам стал участником такой же драмы. Теперь я знаю, что они чувствовали. Правда, сразу же бросаться на таран я не спешил. Лихорадочно вспоминая, что я там читал или слышал по этой тематике. И вспомнил. Тараны бывают разные. Есть смертельный. Тупо вмазаться с разгону во вражеский самолет. И тогда – вечная память! За такое награждают посмертно. Но у меня даже под адреналином в боевом трансе мозг не совсем отказал. Поэтому, я буду таранить по-умному. Для этого надо всего лишь срезать хвост вражеского бомбардировщика винтом своего истребителя. Вот при таком таране, если повезет, то сможешь даже живым остаться. Но малейшая ошибка в пилотировании, и все меня запомнят молодым. А моя «чайка», как назло, сейчас довольно плохо слушается рулей. Что-то там эти арийские стрелки повредили. Но мы пока летим. Кстати, пока я все это думаю, то мой истребитель летит немного позади вражеского бомбера и чуть снизу. Скорости нашу с ним при этом я уравнял. Тут меня стрелок противника не может достать. Ему хвост его же бомбардировщика мешает. В общем, решение принято. Аккуратно подвожу свою «чайку» к вражескому самолету сзади. Прицеливаюсь носом в его хвост и прибавляю скорость. Не сильно. На полшишечки. Нос И-15 проходит под хвостовым оперением «юнкерса». Вот он, момент истины! Лопасти винта с визгом и треском вгрызаются в хвостовую часть вражеского бомбовоза. В разные стороны летят куски обшивки. Мой истребитель трясет и болтает. А я его стараюсь удерживать прямо. Это мне почему-то напомнило работу бормашины. Сейчас такие здесь у зубных врачей только недавно появились. Жуткий агрегат. А вы представьте себе, как вам больной зуб без наркоза вот этой штукой сверлят. Вот мне сверлили. У Александра Матросова нашелся один запущенный зуб с кариесом, между прочим. Прежний-то хозяин тела наплевательски относился к своим зубам. А страдать потом пришлось мне. Жуткие воспоминания. Бр-р-р!!!

С громким звоном вал моего винта не выдержал такого издевательства. Амба, карапузики. Кажись, приехали? Винту моей «чайки», однозначно, хана. От него остались только жалкие огрызки. Без винта мой покалеченный истребитель мгновенно теряет скорость и начинает проваливаться вниз. Бросаю взгляд на вражеский бомбер, который я тут недавно пилил своим винтом. А хорошо получилось. Хвостового оперения у него практически не осталось, а на моих глазах оттуда отваливается последний кусок. Еще какое-то время этот бесхвостый «юнкерс» летит по прямой. Я уж испугался, что не смог его сильно повредить. Но нет. Вот он, как бы нехотя, начинает заваливаться на крыло. Затем переворачивается и устремляется к земле. Его в большой спешке начинают покидать члены экипажа. А его компаньоны тут же стали сбрасывать свои бомбы. Видимо, их такое зрелище тоже проняло до печенок? Моя «чайка» падает чуть в стороне. И я весь этот процесс успеваю хорошо рассмотреть. Я справился! Я сделал это!

Но для меня еще ничего не закончилось. Мне же теперь надо где-то сесть. Без работающего двигателя, между прочим. Винт-то мой тю-тю. И сейчас мою покалеченную «чайку» в небе ничего не держит, кроме воздуха. Вернее, его потоков. Сейчас мой истребитель превратился в планер. Правда, довольно посредственный планер. Очень плохо управляемый. Прыгать с парашютом? Не вариант. Внизу уже пошла жилая застройка. Немцы до нее совсем немного не дотянули. И сбросили свои авиабомбы на пустыре. Ну, хоть что-то я сделал правильно в этой жизни. Вот и получается, что мне сейчас выпрыгивать с парашютом никак нельзя. Подо мной уже жилые дома. А если самолет на них рухнет? Там без жертв не обойдется. А я не для этого здесь себе жилы рвал и таранил тот «юнкерс». Ага. Чтобы убить потом своим упавшим самолетом несколько женщин и детей? Ну уж нет. Будем садиться. Я такое уже делал. Думаю, что смогу и в этот раз. Главное – это найти подходящее место для посадки. А ветер меня несет прямо к центру города. О, площадь. И довольно большая, между прочим. Вот там и буду садиться. М-да! «Чайка» слушается рулей не очень хорошо. Досталось ей в этом бою. Ты уж выручай меня и в этот раз. Мне сейчас надо благополучно сесть. И желательно при посадке себе ничего жизненно важного не повредить. Интересно, если я сейчас треснусь башкой при посадке и отброшу копыта, подселят ли в тушку Александра Матросова очередного попаданца?