Текст книги "Чистое золото. Книга стихов и поэм"

Медные трубы

 
Короткое чёрное платье,
Презрительно-алые губы.
Ты разминаешь запястья,
Вот они, медные трубы!
Сколько красавиц с обложек,
Сгинуло в бездне признанья.
Слава – не сладкое ложе,
– Ждущая жертву пиранья.
Трубы гудят пещерно,
Манят в туманную полость.
Если бы знать, примерно,
Их прохождения скорость.
Чужие ошибки не учат,
Успех – торможенью помеха.
В чёрном платье от «Гуччи»,
Отчётливей медное эхо.
Очередное похмелье,
Нашествие любопытных.
Кровь асфальтирует зелье
Перееданий бисквитных.
Не трусь! И отступят химеры,
Исчезнуть в зените – подарок.
Лишь бы хватило веры
Коснуться нефритовых арок…
 

Золото, коснувшись меди

 
Ты дорожишь, как капля воска,
Что от свечки – напрямик.
Аккуратная прическа,
Озарённый негой лик.
В каждом слове – ум и совесть,
Чувство меры, гибкий стан…
Прикоснувшись к тебе, повесть
Превращается в роман.
Переменчивости лживой,
Истеричности пустой
Нет в тебе! Изящной силой
Создаёшь в душе покой.
Стимулируешь пространство
К покорению высот.
– Чудотворное лекарство
От хронических забот.
Волевая пунктуальность,
Несгибаемость в беде…
К тебе тянется реальность,
Как засушливость к воде.
Связь земного с ирреальным
– Твоей цельности секрет.
В каждом всплеске вертикальном
Шоколадный вкус конфет.
Ты ведёшь меня к победе!
Воспаренью над судьбой!
Золото, коснувшись меди
Золотит её собой.
 

С пятки – на носок

 
Лотос распускался
Лепестками вниз,
Нежно прикасался
К златоглавой мисс.
Чадры, шестикрылы,
– Нижний перебор.
За мгновенье силы
– Бездны приговор.
Лунные терзанья,
Внутренний экстаз,
Лотоса касанья,
Вечный, третий глаз.
Не дымит, а гладит,
Льёт с небес нектар.
Безмятежной глади
Драгоценный дар.
Мисс не шевелится,
Свет наискосок.
Его Лика лица
С пятки – на носок…
 

Я – внутри картины

 
На картине – дом и пруд,
Ветер гнёт осины,
Девушки пшеницу жнут
В рвении едины.
– Незатейливый сюжет,
Китч сентиментальный.
Прежней сказки больше нет,
Век индустриальный.
Я хотел бы жить в избе,
Поливать ромашки,
Посвящать досуг резьбе,
Колотушки, плашки…
Каждый каждому знаком,
Пляски – под луною.
Пруд искрится серебром,
Тишиной лесною.
Жницы сдобны, веселы,
– В поисках эмоций.
Смотрят жадно на стволы
Правильных пропорций.
Пусть художник не ахти,
– Плагиат рутинный.
Глаз не в силах отвести,
Я – внутри картины.
 

Для всех – немногих выпендрёж!

 
Жить хочется красиво и светло,
Чтоб острова и клубы…
Но где добыть заветное бабло,
Пусть даже стиснув зубы?!
Открыть ларёк, ограбить банк,
Жениться по расчёту?!
На Белый дом направить танк,
Пристроиться к джекпоту?!
Навряд ли… перепрыгнуть ров
Под силу единицам.
А так – борьба за хлеб и кров,
Мстят журавли синицам.
Соблазны бороздят экран,
Понятия, понятки…
Бурлит гламурный океан
Играет с плебсом в прятки.
В загробный мир не верит ум,
Груз догм – для нищебродов.
Телесных наслаждений бум
Штампует секс– уродов.
Для всех – немногих выпендрёж!
Что раскупался в спешке,
Пикантный, глянцевый п****жь,
И не бузили пешки…
 

Бизнесмены и поэты

 
Почему так решили?!
Что поэты должны плакать,
Прозябать в тоске и пыли,
О любви небесной квакать.
Быть голодными и злыми,
Писать дурам комплименты,
Посиделками ночными
Множить стрёмные моменты.
То ли дело бизнесменам
Быть положено в зефире.
Бережно следить за телом,
Читать Бродского в сортире.
Острова скупать для шарма,
Жён менять, как авторучки.
Вот такая у них карма!
Без малейшей чёрной тучки.
Разве это справедливо?!!
Разве это не преступно?!!
Что беспутное – красиво,
А красивое – беспутно.
Бизнесмены должны чахнуть,
Думать о судах и нарах,
Будничной дешевкой пахнуть,
Ёжиться в хибарах старых.
Лишь поэтам изначальным
– Привилегии рассвета.
А пока их дни печальны —
Будет в заднице планета.
 

Как солнце закатился дар

 
Как солнце закатился дар.
На круг с руки – вода и глина…
Спецы твердят: «Велик гончар!»
А я машина – без бензина.
Безрадостно вращаю круг,
Ладони в жижу погружаю.
При этом лесть бурлит вокруг:
«Велик гончар!» Не понимаю…
Полёт сковало ремесло,
К другим прильнуло вдохновенье.
Я раньше ощущал тепло
Лепя кувшинам оперенье.
Кувшин вмещал мой дерзкий дух,
Мои строптивые желанья.
Небесный огонёк потух,
Погасли творчества исканья.
За гонораром – гонорар…
Но деньги не вернут былого.
Растаял, как туман гончар!
И не появится другого.
 

Стихов брильянтовая даль

 
О, Муза, без тебя я вяну!
В чём признаюсь, повинен сам.
Служа пороку и обману
Нельзя быть близким к небесам.
Заматерели выраженья,
Покрылся коркой нежный слой.
Мертвы стихи без вдохновенья
Я знаю, как никто другой.
Рациональное начало,
Как тесто на дрожжах растёт.
Ему всегда чего– то мало,
Ведь серый цвет – его оплот.
О, Муза, протяни ладони,
Избавь от гнёта бытия!
Сверкнуть строкой в твоей короне
Хотя бы раз – мечта моя!
Земные радости мгновенны,
Цена безмерно высока.
Лишь ты способна пепел бренный
Взметнуть, как факел в облака.
Явись! Тогда душа без спроса
Сорвёт условностей вуаль.
И вновь откроется с утёса
Стихов брильянтовая даль.
 

День проснулся новый

 
Облаков подковы
– В поисках копыт.
День проснулся новый,
Радостью омыт.
Утренние птахи
Знают в нотах толк.
Ледяные страхи
Солнышко – в совок.
Ласково, объёмно,
Таинство росы,
Трепетно и ровно,
Ждут чудес часы.
Облаков подковы
Ветер тянет вдаль.
Перелив бордовый
Звонче, чем хрусталь.
Пала с глаз завеса,
Сгинула возня.
Детских грёз принцесса
Выбрала меня!!!
 

Жизнь непобедима

 
Дикие ромашки
Ножки оголили.
Утренние пташки
Трелят без усилий.
Пестики, тычинки,
Запахи рассвета.
Вертятся личинки
В прелых ямках лета.
Почва цветоносит,
Жизнь непобедима.
Семя созревает
В глубине незримо.
Стебель лиловатый
Ищет в мир оконце.
И жучок рогатый
Отражает солнце…
 

Лишь паузы слышны

 
Тенистая прохлада
Лирических аллей.
На расстоянье взгляда
– Искрящийся ручей.
Щебечут птиц капеллы,
Ажурность милых гамм.
Гуляет воздух белый
В сопровожденье дам.
На них такие шляпки,
Каких пропал и след.
Извивы талий сладки,
Им вечно тридцать лет!
Скамейки ждут касаний,
Но не присесть – конец…
Таинственных свиданий
Захлопнется ларец.
Кареты ждут красоток,
Искусством рождены.
Миг раставанья кроток,
Лишь паузы слышны.
Прогулочная нега
– Над каждым лепестком.
Воздух белее снега
Любви отдал поклон.
Взметнулся виртуозно,
Чем выше, тем вольней…
Пока ещё не поздно
В кареты впрячь коней…
 

После оперы

 
Роскошь держит ложи в опере,
Я сижу на видном месте!
А вокруг – народец в стопоре,
Со мной рядом – дама крести.
Я и сам валет бубновый,
Импозантный, козырной,
Белокурый, рыжебровый,
Адекватно-озорной.
Декорации с размахом,
А могли бы стырить враз!
Голоса покрыты лаком
Сочных итальянских фраз.
Сцена движется по кругу,
Занимательный сюжет…
Аккуратно жму подругу,
Там, где рамок платья нет.
Дама держится по-царски,
Мастерством поглощена.
Чтобы мой порыв гусарский
Не заметила страна.
Пальцы в поисках опоры,
Тканей всяческих не счесть…
Баритон туманит взоры,
Пока я ласкаю честь.
Представление вставляет
Амплитуд диапазон.
Дама крести понимает,
После оперы – пистон!
 

Ведь Бог говорит стихами

 
Ведь Бог говорит стихами,
И ангелы с рифмами дружат.
Живущие над небесами
Не могут, без льющихся кружев.
Земля создавалась стихами,
Холмы, океаны и кручи…
Лирическими толчками
Из гласных сгущались тучи.
Творились люди и звери,
Деревья, цветы и травы,
Свершения и потери,
Вулканы, текущие лавы.
Стихи ветра поднимали,
Рассветы, закаты, как строчки.
Волнообразные дали,
На ветках, набухшие почки.
Гранённые ритмом слова,
– Всего мирозданья основа.
Смотрят сквозь ночь, как сова,
Что день выходил к людям снова.
Ведь Бог говорит стихами,
Такая природа у Бога.
Поэты живут веками!
Дар слова – противник итога!
 

Зажглась полночная звезда!

 
Зажглась полночная звезда!
Претензий ноты отзвучали.
Я днём похож на глыбу льда
Плывущую в чужие дали.
 
 
Лишь солнце – наутёк с небес,
Уходят суеты печали.
Дневной невыносимый стресс
Становится нежней вуали.
 
 
Воздух без света – эликсир,
Врачует потрясении шрамы.
День – ослепительный вампир
Из суеты растит обманы.
 
 
Ночь бескорыстна и умна,
Она даёт, не забирает…
Лимонно – алая луна
Лишь выпрямляет, не сгибает.
 
 
Я обожаю тёмный фон,
Ночь не отбрасывает тени.
Днём не приснится вещий сон,
И не слышны стихи растений.
 
 
Зажглась полночная звезда!
Свобода вышла на прогулку.
Я с ней гуляю иногда
По нежилому переулку…
 

Рай – воплощение свободы!

 
C блудницей развлекался Лель.
Блудница томно ликовала.
В её устах его свирель
Симфонии любви слагала.
Лель страстно спутницу прижал,
К разрядке вечность приближая.
Несчётно женщин ублажал,
Но первую – в пределах рая.
И вспомнил, как боялся он,
Костлявой смерти приближенье.
Кто соблазнителем рождён,
Страшится дня исчезновенья.
И вот, навес фруктовых крон,
Вкушают спелость ангелочки.
«Влюблённый там и тут влюблён!»
– Подумал Лель, лизнув сосочки.
И начал петь Царю Небес,
Идущие от сердца оды:
«Бессмертный секс! Бессмертный секс!
Рай – воплощение свободы!»
 

Мой стих – в борьбе за выживанье!

 
Он подошёл, потупив взор,
Обременённый тяжкой хворью.
И я болтавший до сих пор,
Повёл внимательною бровью.
– Простите, вы писатель Влад?
– Какая разница, прохожий…
– Такая встреча! Очень рад!
На фото в книге – вы моложе?!
Я прочитал её давно,
Когда лежал в больнице с раком…
Так описать мучений дно,
Сраженье света с вязким мраком…
По фотографии узнал?!
Искал в поэзии поддержку…
Незримый, я его спасал,
Как реставратор в храме фреску.
Не зря я выбрал трудный путь
Способный изменить сознанье.
Если помог кому-нибудь
Мой стих – в борьбе за выживанье!
 

По Красному морю белая яхта

 
По Красному морю белая яхта
Плыла, а над ней – луны рог.
На яхте стояла красавица Марта,
C собою ведя диалог:
«Что нужно для счастья? Наличие фарта!
А может быть, право на риск?!»
«Морской перламутр!» – воскликнула Марта,
Любуясь мерцанием брызг.
Небесные звёзды тянулись по морю
Узорным, персидским ковром.
Был воздух пронизан корицей и солью
И берег сверкал серебром.
Голодные стаи причудливых рыбок
Мелькали, как тысячи крыл…
Миг счастья недолог, причудливо-зыбок,
Но миг этот вечности мил.
 

Любуясь, как я багровею

 
Опять цветочная волна
Меня накрыла с головою.
Ты влаги огненной полна,
Я не могу владеть собою.
Муж, дети, заняты места…
Зачем общаемся впустую?!
Но как магнит твои уста,
Не выдержу и расцелую!!!
Мы станем юными опять,
Свободу обретёт желанье.
Чего мы ждем? Довольно ждать!
Любовь – измене оправданье!
Но я молчу, сорвать цветок
Склонённый нежно, не посмею…
Ты пальцем тронула сосок
Любуясь, как я багровею.
 

Снежная Королева

 
Ты словно вся – из перламутра,
Как север крайний холодна.
Одна встречаешь в замке утро
Косясь на солнце из окна.
Вокруг напудренные слуги
Галантно отдают поклон.
К тебе не ходят в дом подруги,
Не слышен праздных кубков звон.
С зонтом выходишь на прогулку,
Чтоб мрамор кожи не обжечь.
Закрытой сущности шкатулку
Не рассечёт эмоций меч.
В одно и то же время ужин,
Обед – в посуде золотой.
В гостиной, где с покойным мужем
Светилась любящей звездой.
Застыло время, беспристрастно
Взираешь на возню страстей.
Всегда бесчувственна – прекрасна
В замёрзшей плоскости своей.
 

Совместились контуры энергетик встречных

 
Нет конца весёлым переменам,
Когда сердце в сердце страстно влюблено.
Добрая субстанция движется по венам,
Искренне влюблённым – всё разрешено!
И в привычном ритме звуков монотонных
Чистое, высокое обретёт права.
Мир был создан Богом только для влюблённых,
Всё любовью дышит, звёзды и трава.
Глупое, досадное станет пустяковым,
Недостойным повода вскользь упомянуть.
Новое стремится насладиться новым,
Старое стремится старое вернуть.
У тебя в глазах солнечные зайчики
Прячутся игриво в стебельках ресниц.
Все мужчины, в принципе, озорные мальчики,
Если у избранниц поведенье птиц.
Я тебя увидел в парке у беседки,
Ты смотрела кротко сквозь листву ракит.
Вдруг ты обернулась, и «герой разведки»
Светлокрылым взглядом был мгновенно сбит.
Совместились контуры энергетик встречных,
От предосторожностей пульс освобождён.
Нет, и быть не может тупиков конечных!
Не теряйте времени, веселитесь в нём!
 

Альцгеймер и любовь

 
Серое здание
Из еле заметных.
Газеты задание
– Статья про дементных.
Дом престарелых,
В колясках – старушки,
Устали от тела,
Слёзы – в подушки.
Отсутствие близких,
Всех пережили!
Болезни их списки
Из памяти скрыли.
За ними следят
В презрение черством.
Медбратья хотят
В объятья к медсёстрам.
Но врач крайне строг,
Инструкции цепки:
Кисель и пирог,
Режим и таблетки…
Ухожены вроде,
Пострижены даже!
Раввин к ним приходит
Молиться, а как же!
Старушки как мумии,
Плен отчуждения,
Немое безумие,
В муть – погружение…
Никто их не любит,
Не видит, не ценит.
Вокруг в белом люди
Как-будто на сцене.
Какой холод лютый
– В сердцах одиноких.
Года, как минуты
– В бесцельном потоке.
Без чувств настоящих
В опале – живое.
Любимым – быть счастье!
Любить – счастье вдвое!!
 

От женского лица

 
Я – страж твоей любви,
Защита от напастей.
Снаружи и внутри
Держу на крыльях счастье.
Ты мой, и только мой!
На гребне и на спаде.
Играющий судьбой,
Когда враги – в засаде.
Мистический поэт!
В короне изначальной.
Я знаю твой секрет
Истомы вертикальной.
Я влагой напою
Пылающие точки.
Дотронься, я стою
Нагой – без оболочки.
Шпиль неба обогнём
И спустимся в пучину.
Пронзай меня лучом!
Чтоб встретил грот лавину!
Никто и никогда
С тобой не будет рядом.
Я стану глыбой льда!
Пугающим пожаром!
Соперницы утех
Состарятся в опале.
Я покараю всех,
Кто тронет твои дали!
Раскрой фантазий том,
На ощупь – блажь любую.
Нам хорошо вдвоём!
Не допущу другую!
 

Мы – одной цепочки звенья

 
1
Обними меня с надрывом,
Каждой клеточкой желанья!
Без полёта над обрывом
Жизнь – сплошное наказанье.
 
 
2
Переливы озаренья,
Я от ласк твоих зверею!
Мы – одной цепочки звенья,
Так накинь её на шею!!!
 
 
3
Залатай сомненья взглядом,
Намагнить воображенье.
Я пропитан белым ядом
Восходящего влеченья.
 
 
4
Я войду в твои владенья,
Ты взметнёшься, как тигрица.
А потом, спустя мгновенье
Станешь тихой, как страница…
 

Кто же мчался в тройке той?!

 
Скачет тройка наугад,
По плечо сугробы.
Самозванец-снегопад
Полон лютой злобы.
Перебором занесло
Барское подворье.
Но в усадьбе свет, тепло,
Чинное застолье.
Тройке вьюга нипочём,
Кучера не видно.
Сани мнут за комом ком,
Бешено, надрывно.
Кто-то пегих плеткой бьет,
Недоступный оку.
То ли ангел, то ли чёрт?!
Нет в догадках проку…
Сумерки морочат путь,
Ямы бдят просторы.
Тройка быстрая, как ртуть,
Обгоняет взоры.
Кони взмыли над землёй
И пропали с виду.
Кто же мчался в тройке той,
Затаив обиду?!
 

Поэт с годами выглядит моложе

 
Поэт с годами выглядит моложе,
Время поэзии слабей.
Стать серостью – себе дороже!
– Он высек на граните дней.
Поэт лгать сердцем не умеет,
Он свыше избранный судья.
При виде красоты краснеет,
К ней держит курс любви ладья.
Не тот поэт, кто гладко пишет,
Шедевры из находок вьёт.
Поэт судьбой своею движет
Пятнистых ангелов прилёт.
Не тот поэт, кто власть лелеет,
Чьи выкрутасы – на виду.
А тот, кто слёз не пожалеет,
Увидев павшую звезду,
Кто из колодца солнце слиток
Поднимет и отдаст рабам, —
Даже в момент ужасных пыток
Грядущим молится векам.
 

А дамам секс необходим!!!

 
1
Конечно, секс необходим,
И дамам больше, чем мужчинам!
Еленам, Женечкам, Иринам,
Приятен ласок мятный дым.
 
 
2
Вредит постельный карантин,
И как ещё нутром согреться?!
Ржавеет без объятий сердце,
Цветок цветёт, пока любим.
 
 
3
Контакт свободных половин,
Как извержение вулкана,
Сквозь наслоения тумана
Скользит молочной лавы клин.
 
 
4
Чужое хочет стать своим,
Чтобы продолжить рода коды,
У женщин больше от природы,
Прелестниц молодит интим.
 
 
5
Приход весны неотвратим,
Не спрятать солнце за решётку.
В часы тревог мы хлещем водку,
А дамам секс необходим!!!
 

Всепроникающая суть

 
Забыл я сразу о простуде,
Лекарств целебней красота.
Твои приподнятые груди
Надежды теребят уста.
Они кивают полноводно,
Отодвигая платья ткань.
Их можно прятать, как угодно,
Им платит будущие дань.
Энергетическая грива!
Слова точнее, чем весы.
Спадают локоны игриво
На плечи радостной весны.
Пластичный голос невесомо
Переливается волной.
Ты недоступна и знакома,
Творишь из хаоса покой.
Вишнёвой карамельки слаще,
Мгновенно таишь от тепла.
И самый падший и пропащий
Возносит пред тобой крыла.
Ох, как завидую я ткани,
Что облегает твою грудь!
Внезапно выгнулась в кармане
Всепроникающая суть…
 

Завету золотых подков

 
В пределах ближнего Ляура
У ног пасутся облака.
Святого Всадника скульптура
На месте движется слегка.
 
 
На облачных упряжках дети
Несутся полные затей.
Как волны моря – на рассвете,
Ляурцы – нация детей.
 
 
Они взрослеют, но духовно,
Не изменяя внешний вид.
Пыльцой питаются проворно,
Не зная гнева и обид.
 
 
Три раза в день, жару и холод
Возносят к Всаднику мольбы.
За то, что паника и голод
Не искажают их судьбы.
 
 
Гранитный конь стучит копытом,
Наездник поднимает щит.
И на лице его открытом
Румянец доблести горит.
 
 
Ляурцы в радостном порыве
Вздымают пену облаков.
Сердцами прикасаясь к гриве,
Завету золотых подков…
 

Не теряя меры

 
1
Ландышные леди,
В лепестках – дорожки,
Чуткость цвета меди,
Мраморные кошки.
 
 
2
Тихая прохлада,
– Мягкими шагами.
Ничего не надо!
Примиренье – с нами.
 
 
3
Дамы эластичны,
Веера воздушны,
Томно – поэтичны,
Ласково – послушны.
 
 
4
Шёпоты струятся
Майскими ручьями.
Поднебесье танца
Устлано лучами.
 
 
5
Мраморные кисы,
А глаза – живые.
Сизо – белобрысы,
Усики густые.
 
 
6
Так легко – пушисто,
Безмятежно – гулко,
Высоко и чисто,
В парке грёз – прогулка.
 
 
7
Лепестки трепещут,
Маки – кавалеры
Алым шиком блещут,
Не теряя меры…
 

Шарманщик

 
Непогода – на подъёме,
Ветер воет сам не свой.
Никого не видно кроме
Старика на мостовой.
Он шарманку крутит гордо,
Дождь бродяге нипочём.
Три чарующих аккорда
Проникают в каждый дом.
В зримых звуках – гладь залива,
Отражённая звезда,
Распускает косы ива,
Тают в дымке города.
Под дождём стоит шарманщик,
Не спешит под козырёк.
Он душой наивный мальчик,
Ищет счастья огонёк.
Пусть он выглядит устало,
В дырах – старомодный фрак.
С ним бессмертное начало,
Неизменно, просто так.
Ливня быстроходней спицы,
Но шарманку не унять.
Очень скоро из темницы
Солнце выглянет опять!
 

Живая вода Мёртвого моря

 
1
Крутой подъём, пологий спуск,
Отвесные, мучные склоны.
В дырявом рубище пастух
Ведёт мычащие колонны.
 
 
2
Тягучий, непролазный зной,
Дети пустыни – бедуины.
Сплочённой, кочевой ордой
Справляют жизни именины.
 
 
3
Плоскоголовые холмы,
В расщелинах трещат вороны.
Структура пористой халвы,
Кустов приземистые кроны.
 
 
4
На фоне вечной желтизны
Зеркалится морская плоскость.
В кристаллах соли – валуны,
Над гладью – испарений плотность.
 
 
5
Как неподвижная плита
Поверхность – без единой ряби.
Тысячелетий кислота,
Под ней – врачующие грязи.
 
 
6
Избитый термин «соль земли»,
Здесь смыслы приобрёл иные.
Не ходят в море корабли,
Но ходят люди, как святые…
 

За любовь – цвета рая

 
1
В пыльном городе N,
Где привычно уныло.
Жила крошка Елен,
Обывательски мило.
Поливала цветы
Из малиновой лейки,
Подстрекала мечты
Видом темной аллейки.
Поглощала с лихвой
Водевильные книжки:
В них галантный герой
Плёл азартно интрижки.
Так бы жизнь и прошла,
Не прорвавшись наружу.
Догорела б дотла
В непроглядную стужу…
 
 
2
В тихом городе N
Появился поручик.
Фантазёр, джентльмен,
Пылких кисок попутчик.
И однажды весной,
На спонтанной пирушке,
Познакомился с той,
У которой – веснушки.
Их роман огневой
Был столичной закваски.
Поражал красотой,
Наизусть, без опаски!
Затрапезная шваль
Обсуждала активно:
Поцелуев хрусталь,
Счастье видеть противно.
Осуждений накал
Покорил пик успеха,
Когда юный нахал,
Не простившись, уехал!
Как бедняжка Елен
Не погибла в пучине
В сонном городе N, —
Непонятно поныне?!
Не замкнулась в себе?!
Каждый миг воздавая
Благодарность судьбе
За любовь – цвета рая.
 

Молодость – свет!

 
Вечная молодость – это доступно,
Это внутри.
Сверстники – в трансе, ты выглядишь чудно,
Сам посмотри!
Локоны вьются, как у подростка,
Неудержим.
Юные духом выглядят броско,
Будь молодым!
Будь молодым! Годы условность!
– Старости ложь.
Льётся без спроса бессмертия звёздность,
Чувствуешь дрожь?!
Чувствуешь крыльев размах за спиною,
Только вперёд!
Не рассуждай, вознесись над собою,
Время умрёт.
Не подавайся диктату столетий,
Прошлого нет!
Рви с упоеньем условностей сети,
Молодость – свет!
 

Весна – в разгаре февраля!

 
Я вижу приближение весны!
Легких шагов очарованье!
Зелёным полыхают сны,
Зовут полночные свиданья.
Мороз бесчинствует в снегах,
Метут придирчиво метели.
Мечты запутались в вещах,
Пассивность поселилась в теле.
Весна уже пришла и ждёт,
Стоит цветами у порога.
Февраль – в разгаре, скользкий лёд,
У дворников работы много.
Но только солнышко чуть – чуть,
Сквозь тучи озарит просторы.
Весны приподнятая грудь
К себе опять притянет взоры.
Сосочек выгнется легко,
Набухнет, как на ветках почки.
Любви грудное молоко
Поэзией наполнит строчки.
И снова холод, дрожь и мрак,
Но я с весной – в одной упряжке.
Она мне шепчет: « Будет так,
Как хочешь ты, избранник ласки!
Кто близок мне, тот и зимой
Минует время прозябанья.
Ведь мы повенчаны судьбой,
Не бойся! Воплощай желанья!
Дитя весны…»
 

Голая женщина спокойней воспринимается, чем голый мужчина?!

 
Голая женщина спокойней воспринимается,
Чем голый мужчина.
Никто обидеть её не пытается,
Восторгов – лавина!
Дамы приветствуют вкусные формы,
Лучистый лобок.
Нагие красотки – часть общей нормы,
Радости – ток.
Мужчины нежно сорят комплиментами,
От пропорций заводятся.
Несётся умопомрачительными комментами
Вожделения конница…
А если мужчина предстанет, как Адам перед Евой,
С достоинством офигительным.
Гневно вздымаются нападки и справа, и слева,
С подтекстом членовредительным.
Дамы плюются, дико ойкают! Айкают!
Глазея туда.
Истекают негативными, обидными анти-лайками,
Во имя стыда.
Да и сами мужчины поносят изменника
Без сожаления.
Отступает на задний план живая полемика,
Циклон – осуждения.
Казалось всё должно быть наоборот,
– Тема веками избитая.
Но подсознательное сознательное инстинктом жуёт,
В голом – сокрытое!
Голая женщина спокойней воспринимается,
Чем голый мужчина?!