Текст книги "Чистое золото. Книга стихов и поэм"

Капитан не смотрит вниз

 
Стонут души за кормой,
Шторм не утихает.
Неизменный рулевой
Судном управляет.
Смыло храбрецов волной,
Глупо ждать спасенья.
Спорить с ледяной водой
– Продлевать мученья.
Капитан не смотрит вниз,
Подбородок гордый…
Человеческая жизнь
– Быстрые аккорды.
А матросов – пруд пруди,
Молодых, голодных.
Кораблей им не найти!
Нет давно свободных!
В порт вернётся капитан,
Обратится к черни.
Когда с детства пуст карман,
Любой шанс – последний.
И надежды паруса
Выгнутся с размахом.
Приключений небеса
Неподвластны страхам.
Но мечтам недолго млеть,
Загорать на воле.
Ждёт своей добычи смерть,
Капитан – с ней в доле!
Души тонут за кормой,
Погружений вопли.
Вниз не смотрит рулевой,
Новый порт – в бинокле…
 

Учитесь у кошек!

 
Учитесь у кошек желанию жить,
Способностью быстро залечивать раны.
Лапка болтается, больно ходить,
На детской площадке сидят хулиганы.
Но кошка идёт напрямую, без слёз,
Идёт хладнокровно, без судорог страха.
Хохочут подростки под действием доз,
Их тянет шагнуть на ту сторону мрака.
Один решил в кошку бутылку швырнуть,
Карать беззащитных – привычное дело.
Замерла кошка, пригнулась чуть – чуть
И посмотрела в глаза смерти смело.
Уверенно, пристально, зелёный посыл
Из рук живодёра вырвал бутылку.
Взмах одержимости остановил,
Дрожь наказания направил к затылку.
Кошка идёт, несмотря ни на что,
Туда, где – её территория воли.
Не девять пришествий у кошек, а сто!
Они исполняют лишь главные роли!
Учитесь у кошек, их нравы не лгут,
– Пример проявления дикой свободы.
Их не удержат не корм, не уют,
Уйдут от упреков, даже в ночь непогоды.
Неделя прошла, смотрю из окна,
Командует ветер весеннем парадом.
Кошка гуляет, уже не больна,
Мы ищем повсюду чудес, они – рядом!
 

Крылатая кошка

 
1
Крылатая кошка
Смотрит в окошко,
Не утихает метель.
В снегу утонула
К дому дорожка,
Укуталась в белое ель.
 
 
2
Колкие льдинки —
Звёздочки ниндзя
Ждут, заплутавших в ночи.
Не откупиться
От судного ливня
Светом погасшей свечи!
 
 
3
Чуткие вороны
Глядят во все стороны,
Мало ли кто и когда?!
Будни сургучные
Промыслом сорваны
Жалко – не навсегда.
 
 
4
Природа невольно
Делает больно,
Счастливых редеют ряды.
И только весна
Скомандует: «Вольно!»,
Цветами украсит сады.
 
 
5
Кошка взлетела
Пушистое тело
Ловко разбило стекло.
Ради прикола!
Так захотела!
Что-то внезапно нашло!
 
 
6
Долго кружила
Воскресшая сила,
Кошка махала хвостом
Тем, кого доля
К земле пригвоздила
Плотно закрытым окном.
 

Зима скорей бы началась!

 
К листве опавшей липнет снег,
Такой случайно – ранний.
Обременительный ночлег
– Среди осенних зданий.
Часы мороза сочтены,
Лишь утро тронет взоры,
Растают ледяные сны,
Останутся вороны.
Унылый дождь – наискосок,
Предательские лужи,
Из труб, несущийся поток
Хрипит, видать простужен.
Неравномерной фазы дань,
Когда всё хрупко очень.
Деревья облачились в рвань
И ждут прихода ночи.
Скорей зима бы началась!
– Стихий определённость.
В душе тревоги негде класть,
Сплошная засорённость.
Хочу, чтоб снег – до потолка!
Чтоб белые просторы!
Ну а пока, ну а пока,
Про слякоть – разговоры…
 

Неравный брак

 
Она успешная с рождения,
В семье достаток и уют,
Продуманные отношения,
Любовь, как ежедневный труд.
После учебы в универе,
Идут уверенно дела.
Но нет партнёра, в полной мере,
С кем счастлива она была.
И вдруг нашла простого парня,
В соседнем с нею жил дворе.
Весной инстинкт сильнее парный,
Чем предположим, в декабре…
Полгода близость – на подъеме,
Конфетно—ландышный этап:
Стоны любви витают в доме,
А не чесночно-ватный храп.
И так и этак, наигравшись,
Насытившись до немогу,
Она заметила уставший
Предмет, склонившийся в углу.
Два года, как горенье спички,
Карьерный рост границы рвёт.
Высокомерные привычки
Он терпит: так случилось, вот…
Его доходы минимальны,
Второстепенны, как он сам.
За гарнитуром угол дальний
Теперь – предел его мечтам.
Секунды нет без поручений:
Сходи, подай и убери…
Немедленно, без промедлений,
Купи омаров штуки три.
Она не видит в нём мужчину,
Он старомоден и смешон.
Ищет намеренно причину
Быть чаще в обществе другом.
От шутника и балагура
– Одни морщинки возле глаз.
В большой квартире ходит хмуро,
Казавшийся счастливым шанс.
А если гости к ним с ночёвкой
Являются средь бела дня.
Ему особенно неловко,
Без слов, посудою звеня,
Как тень непрошеная ходит,
При всех срамит его жена.
Всегда одетая по моде,
С бокалом красного вина.
Разбитое не станет целым,
Он свыкся с участью своей.
Став конспиратором умелым,
Плывущим по теченью дней.
Их поменяла жизнь ролями
И каждый в этой роли асс.
Семью, хранимую веками,
Устал держать мужской каркас.
Матриархат?!
 

Ты показала мне сосочки!

 
Ты показала мне сосочки!
Легко подняв сорочки край.
Две бледно-розовые точки,
Смотрящие с надеждой вдаль.
Они стояли безмятежно…
А я молчал, потупив взор.
Кто приподнял их так чудесно,
Нарисовал вокруг узор?
Сосочки поднимались выше
И набирали алый тон.
Я чувствовал, как время дышит,
Настойчиво со всех сторон.
Желанье страсти нарастало,
Сосочки делались красней.
Неоспоримое начало
Искало пристани своей!!!
 

Парижская осень

 
Парижская осень танцует без пары,
Дождливая прядь…
Компании негров насилуют бары,
Самцов не унять.
Париж удивлённо, глядит на французов,
Лягушки, коньяк…
Для выходцев с «африк» – большая обуза
Трапезничать так.
За внешним прикидом фасадов ажурных,
– Дремучесть саван.
Безумные дурно, влияют на умных,
– Сознанья изъян.
Ещё широки берега тротуаров,
Прямых улиц – фарт,
Крахмалят дожди манжеты бульваров,
– Ритмический такт.
Парижская осень – увядшая дама,
Хруст сломанных крыл.
На бледные щёки наводит румяна,
Ей вид свой не мил.
Ей хочется вновь, на балы к Бонапарту!
Под марши знамён!
Туда, где политика служит азарту!
Где враг побеждён!
Парижская осень…
 

Баллада о руках

 
1
Бывают умными руки,
Пальцы – извилины словно.
Определят без науки
Боль, что пульсирует дробно.
Они выправляют смещения
Без промедления, сразу.
Уверенные движения
Уничтожают заразу.
 
 
2
Руки бывают холодными
– Антарктики низкие ветры.
Чрезвычайно голодными,
Снующими в поисках жертвы.
Они забирают энергию,
Эмоции позитивные,
Используют асимметрию,
Приемы ненормативные.
 
 
3
Бывают влюбленными руки,
Огонь через пальцы – наружу.
Нажимы мягче, чем звуки,
Они стимулируют душу
К высоким порывам, стремлениям,
Делают доброй, тягучей…
Вальсируют с настроением,
Тревог прогоняют тучи.
 
 
4
Липкие руки, липкие,
Скользкие прикосновения.
На ощупь – схожи с улитками,
Скрытые поползновения.
Руки врожденной старости,
Увещеваний лживых,
Ежесекундной зависти,
Направленной против счастливых.
 
 
5
Но главные – мамины руки,
Заботливые, надёжные,
Обнимут после разлуки,
Поймут отношения сложные.
Они – из особого теста,
В ответе – за каждый твой шаг.
Им всё про тебя известно,
Пусть будет именно так!
 

Без любви

 
Люди превращаются в животных,
Одиноких, диких, допотопных…
Подлости глаза сверкают сталью,
Жалость покрывается эмалью.
Горю ближних инстинктивно рады,
Гордо презентуют гей-парады.
Без любви – футбольные фанаты
Бьют всех тех, кто взял не те плакаты.
Города порой грязней, чем тюрьмы,
Хотя каждый шаг венчают урны.
Женщины продажны и циничны,
Интернетят голый опыт личный.
Хвастаются множеством соитий,
Мол, всегда готовы, лишь платите!
Режут головы Святых Писаний стражи,
Не моргнув и краем глаза даже.
Без любви – ушедшего в мир лучший,
Провожают несколько живущих.
Да и те спешат назад скорей
В суматоху беспринципных дней.
Лишь любовь звериный рык заглушит,
Радужным добром наполнит души.
Совместит конфликтные системы,
Чтобы нелюбовь ушла со сцены.
Только где любовь, где, где же?!
Истинная спутница надежды…
 

Раковая опухоль

 
1
Я не принадлежу себе,
я – раковая опухоль.
Мне тесно в облике обычном.
Я едкий, как не поваренная соль —
и это всё глубоко личное.
Я родился с перевёрнутым оком!
Пожираю себя, если собой не доволен,
Вы скажете: «Нельзя упиваться пороком,
Этот товарищ неизлечимо болен».
Нет! Нет! И ещё раз – нет!
Просто я могу раствориться в улыбке,
Могу почувствовать цветка свет,
Запах космоса на затылке.
Эти чувства со мной и днём и ночью,
Им хочется узнать во мне соучастника,
Поделиться первобытной болью
Во имя не понятного никому праздника.
Праздника ощущений,
иллюзий,
гармонии…
Во мне живёт вся галактика!
Все звёзды, все слёзы, все влюблённые,
Мудрость старца, наивность мальчика.
Тяжко нести на себе груз человечества!
Для этого нужны крепкие ноги,
Крепкое под ногами Отечество,
Правильные дороги.
 
 
2
«Дорогу осилит идущий».
Да, но идущему в душу плевки.
Попадает он в лучшем случае
В тупики, в тупики, в ту-пи-ки…
Прямая, превращается в отрезок,
Потому что назад страшно,
а впереди – стена.
Отсюда отрезки былых пятилеток
И микро-отрезки рабочего дня,
Квадратные скобки личного времени,
Личностей мало! И тех не жалеем!
Ночи хватает для размножения,
Так мы живём, а вернее – стареем!!!
Делим любовь на прикид от «Версаче»,
Личность – на кресло покрытое плюшем,
Пытаемся стать материально богаче,
А становимся духовно глуше.
А я! Я делю себя.
Зачем? Просто не могу иначе.
Обновляю застывшие мысли
За счёт поставленной сверхзадачи.
И только так, от витка к витку,
По скользким ступеням бесконечной спирали.
Из мрака – к свету, от начала – к концу,
Куда нас зовут, но ещё не видали.
Идти вперёд, не смотря на паденья,
Идти над славой, над бездной идти,
Идти, если даже стоят загражденья,
Счастье не может быть сзади, оно – впереди.
Бесконечный процесс. В отслужившей морали
Зарождается чужеродный, живой организм.
Он кажется опухолью вначале,
А потом олицетворяет собою жизнь!!!
 

Сладкая мушка – под нижней губой

 
1
Сладкая мушка -под нижней губой,
– Метка красавиц с особой судьбой.
 
 
Точка утех – соблазнительна так!
Рядом с тобой я краснею, как мак.
 
 
Кто тебя выточил, скульптор какой?
Страшно к тебе прикоснуться рукой.
 
 
Так безупречно ты сложена:
Грудь– балерины, прямая спина.
 
 
Аристократка во всём и всегда,
Сын стал мужчиной, а ты молода!
 
 
Скоро и внуки сравнятся с тобой.
Дремлет загадка – под нижней губой…
 
 
2
Моё сердце лежит у тебя в косметички,
Где помада и тушь, накладные реснички…
 
 
Оно стало безвольным от пудры и краски,
Целый год в косметичке – без света и ласки!
 
 
Ты привыкла к нему – безделушка простая,
Моё бедное сердце в темноте умирает.
 
 
Как его мне украсть, впрочем, заперта дверца,
Уже выросла кость там, где тикало сердце.
 

Камней кровавый сок

 
В крови камней блестящих
Ты вышла на балкон.
Три принца настоящих
Отмерили поклон.
Мерцала сигарета,
Дым кольцами парил.
За горизонтом лета
Зовущий шелест крыл.
Причудливые знаки,
И каждый, как живой.
Кармические маки
Цвели само собой.
Бал мялся на паркете,
Вдыхая скуки клей.
Ведь взрослый – не дети,
Чем больше есть, тем злей.
Влюбиться б без причины,
Потом её найти!
Разубедить морщины
Предательски расти…
Внутри дворца ненастье,
Снаружи – ветерок.
Опять обрызгал платье
Камней кровавый сок…
 

Если б я родился в Берне?!

 
Если б я родился в Берне,
В доме среднего достатка?!
Был бы сдержанный, не нервный,
С утречка зевал бы сладко.
С респектабельным журналом
Проводил часы в кафешке,
Любовался небом алым,
Грыз фисташково орешки.
Красота, уют, природа,
Колорит архитектуры,
Мелодичная погода,
Утончённые натуры…
Я не знал бы про «Катюши»,
Съемной хаты не стыдился.
По-швейцарски бил баклуши,
Каждый день от скуки брился.
Посещал музеи, парки,
Стал бы лыжником для понта.
Собирал значки и марки,
Переливы горизонта…
Дожил бы до цифр трёхзначных,
Сам угас в уме и силе.
И ряды детей внебрачных
Гордо шли б к моей могиле.
 

Немецкая ночь

 
Немецкая ночь
– Чернильное чрево.
Истории дочь
Поёт без припева.
Надменно темно,
Ни капельки света.
Дома – домино,
Стучат без куплета.
И только часы
Оглашают пределы.
Звук вечной красы
Раскатисто – целый.
Динь-бом, тили-дон,
– Мотив черепицы.
Увесистых крон
Суровые лица.
Здесь времени ход
Вращается чёрство.
Минута, как год,
Тяжёлое – просто.
Ночь силы чужой,
Скупой, поднадзорной.
Немецкий покой
Такой иллюзорный.
 

Миф

 
1
Британской Музы небылицы
Волнуют просвещённый свет.
Миф без огня берёт столицы,
Без мифа – государства нет.
 
 
2
Британия… фантазий кисти
Рисуют башни, леди Ди,
Туманно-бронзовые листья,
Неторопливые дожди.
 
 
3
Спины фасадов – в черных фраках,
Суровой готики изыск,
Гвардейцы в меховых папахах,
И россыпи фонарных брызг.
 
 
4
Миф не имеет верхней планки,
Он выше фактов и причин.
Былой империи приманки
Живут среди песков и льдин.
 
 
5
И Муза в этой звёздной пене
Приобретает мерный тон.
И выше Альп преображений
– Веками стриженый газон.
 
 
6
И слово поступью смущенной
Спускается в страну теней.
Где Пушкин, с мифом обрученный,
Грустит среди морских камней.
 

Чтоб вязь шерстилась

 
Ты на камнях растила мох.
Большие валуны и плиты,
С небес спускал лохматый Бог,
– Противник ангельской элиты.
Камни томились в гротах слёз,
Потом их воском натирали,
Ласкали лепестками роз,
Огнём холодным обжигали.
Никто не мог тебя отвлечь
От этой ненормальной страсти.
Ни смех друзей, ни вражий меч,
Ни почести – из чрева власти.
И только ночью, ты порой
Пренебрегала культом дела.
Мхом, накрываясь с головой,
Чтоб ликовало мшисто тело.
Последней буквы не прочесть,
Когда восторг выводит знаки.
Камней для действия не счесть,
Пусть гибнут ландыши и маки!!!
О, эта бархатная вязь!
Ворсистая игра на вырост!
Кто ощутил с блаженством связь,
Будет терпеть веками сырость.
Неутомимо день за днём,
Ты улучшала суть породы.
Планета затянулась мхом,
Позеленели неба своды.
Стал ярче солнца анти – Бог,
Безумный план достиг финала.
Покуда ты растила мох,
Часть неба каменною стала.
Чтоб вязь шерстилась…
 

Зубная мафия

 
Зубы мои, зубы!
Гаркнулись коронки…
Вновь жена – без шубы!
В дельте Амазонки
Отпуска не будет…
– Выпуклый кошмар.
Берегите люди,
С детства костный дар!
Побледнел, как ватман,
– Шепелявый груз.
Стал закрытым, ватным,
Я – соратник муз!
Праздничных компаний
Сторонюсь уже,
Борзых очертаний
Свет погас в душе.
Докторша – красотка
Осмотрев дефект,
Объявила кротко:
«Милый человек,
Десять тысяч баксов,
Дорог слепка грамм…
Успокойся плакса,
Будешь, как Ван Дамм».
Жизнь – вода из крана,
Бьёт струёй под дых!
Чтоб зубная дама
Грабила больных.
Цены – для магнатов!
Проще без зубов?!
Траты мои, траты,
Капитал суров.
Мафия зубная
На проблемах– в рай.
Пациент – у края,
Больше вымогай!
Я собрал бы шавок,
Что вредят другим.
И ударом справа,
Выбил зубы им!!!
 

Ракушки

 
Волны штурмуют песчаные мели,
И возвращаются, пенясь, назад.
Ненастье в ударе почти две недели,
Неистощим агрессивный заряд.
Ветер порывистый бреет просторы,
Чайки с трудом равновесье хранят.
Пальмы прибрежные, спрятали взоры,
Ветки, сгибаясь, надрывно хрустят.
Волны вздымают глубинные тайны,
И рассыпают вдоль кромки морской.
Ракушки обычно, как сны ирреальны,
К себе привлекают подводной красой.
Есть лилипутки размером с булавку,
Есть великаны – с крупный кулак.
Они обожают познания ласку,
Чтущий узоры сверкающий лак.
На побережье ловцы впечатлений
Готовы терпеть оплеухи грозы.
От целой ракушки – трепет весенний,
От редкой ракушки – привет бирюзы.
Шторм расточает прекрасные груды,
Разнообразие форм – на песке.
В каждой ракушке – безмолвие Будды,
И концентрация тигра в броске…
 

Гром оваций – под водою!

 
Эти пальцы – без костей,
Смятых клавиш занавеска…
Пианист – лицом злодей,
Звуки натирал до блеска.
 
 
Эти руки – без костей
Извивались, как верёвки.
Пианист – сутулый гей,
Славил рая отголоски.
 
 
То блаженно замирал,
То лупил, как угорелый.
Отступая – наступал,
Ритмом штурмовал пределы.
 
 
Эти ноги – без костей
Рисовали, что попало.
Гениальности ручей
Стал теснить пределы зала.
 
 
Стали зрители тонуть,
В креслах путаясь глубоких.
Пианист не видя жуть,
Витал в мыслях одиноких.
 
 
Мир искусства – без костей,
Не владеет сам собою.
Он привстал, замолк ручей,
Гром оваций – под водою!!!
 

День – бессмертных грехов

 
На могиле моей – ни креста, ни плиты.
Я лежу под землёй, уже сотни веков.
И все сотни веков появляешься ты,
В необъявленный день, день – бессмертных грехов.
Моё тело давно превратилось в песок,
От него не осталось, даже костей.
Но когда наступает назначенный срок,
Я опять возрождаюсь в прежней стати своей.
Шелковистые локоны льются изысканно,
В бирюзовых глазах – молний разгул.
Ты опять представляешься: «Вечная Истина»,
И кладёшь на могилу изначальный июль.
У тебя нет лица – уплотненье тумана,
Когда смотришь в него появляется страх.
Вязкий мрак расползается медленно, странно,
Ты крыло, завершившие к лучшему взмах.
Миллиарды усопших! Но лишь я воскресаю,
Что я сделал такого, раз покоя лишён?
Вот, свирепый воитель лежит мирно с краю,
Море судеб людских изуродовал он!
В двух шагах от меня молодая монашка
Отдыхает безвылазно в мирной тиши.
Но она зарубила пастушка, как барашка,
И при этом молилась о спасенье души.
Я на плаху не вёл, караванов не грабил,
Ради личной наживы других не губил.
Жил в пределах дарованных Господом правил…
«Кто прожил без греха – больше всех согрешил!!!»
– Повторив эту мысль, ты бесследно пропала.
Я опять превратился в костный песок.
День греха догорал, ослепительно – алло,
На могиле моей распустился цветок…
 

Летящие стрелы

 
Прутики ивы
– На скатерти белой.
Мальчик счастливый
Делает стрелы.
 
 
Прутик заточен,
Перья – с иглою.
Хочется очень
Лететь за стрелою.
 
 
Детские пальчики
Лука коснулись.
Сразу на мальчика
Все обернулись…
 
 
Радостью старта,
Объяло площадку.
Стрелы азарта
– Точно, в десятку!
 
 
Вечная сила
– Над скатертью белой.
Ночь сохранила
Летящие стрелы.
 

И слава Богу! Умер рано Цой!!!

 
1
Я видел их в конце восьмидесятых
Героев неподкупных, озорных,
Непредсказуемо – патлатых,
Казалось вечно молодых.
Рок разрушал Страну Советов
Стихийным ритмом перемен.
Время отчаянных поэтов,
Расписанных крамолой стен.
Кино, Алиса, Крематорий,
Аукцион, Кондуктор сфер…
В сиянье красочных историй,
Для юных ленинцев – пример.
 
 
2
Минуло двадцать пять, вчерашние герои,
Кого из тлена не украла смерть.
Стали похожи на компот из сои,
Я не могу без слез на них смотреть.
Смешно одетые, седые аксакалы,
Ещё поют, зовут мальчишек в бой.
Но их аккорды апатичны – вялы,
Их голоса пропитаны мочой.
Они предали миллионы лучших,
Поверивших, что дух превыше благ.
Туман рассеялся, лапша не давит уши,
Грядущих перемен давно растоптан флаг.
Они обласканы системой подавленья,
Олигархический приветствуют застой.
Они распяли душу поколенья,
И слава Богу! Умер рано Цой!!!
 

Поэт – всезнающий невежда!

 
Иду по лужам октября,
Дрожит листва в небесной раме.
Она зовёт меня не зря,
Манит бесценными дарами.
Былым и будущим дыша,
Нелицемерная отрада.
Возносится её душа
Над беспокойством листопада!
О, Муза, первая любовь!
В час невезения – надежда.
Позволь, к тебе прижаться вновь,
Поэт – всезнающий невежда.
Чем выше уровень стиха,
Тем мстительней судьбы заносы.
Смесь благородства и греха
Рождает вечные вопросы.
Конечно, если бы не ты,
Я утонул в потоке ржавом
Не тронул словом высоты,
Смущал прохожих перегаром.
Твоя энергия чиста,
Непредсказуема, как кошка.
Порой видения с холста
Реальней вида из окошка.
О, муза…
 

Волны летали, как орлы

 
Вернулся окрылённый штормом,
Волны летали, как орлы.
Потом на берегу покорном
Вязали замысла узлы.
О море! – Обновленья сила!
Броженье мускулистых вод.
Меня медуза пригубила,
Но я досмотром моря горд.
Дыханье приподняло шлюзы,
Воздух внутри не тормозит.
Певучие глаголы Музы
Громят безмолвия гранит.
Пробежка вдоль шипучей кромки,
Эскадра чаек – вслед за мной,
Почти раздетые девчонки
Бесстыжей манят красотой.
Такая невесомость, свежесть,
Заботы прежние смешны.
Под солнцем изумрудным нежась
Я наяву вкушаю сны.
Домой вернулся отдохнувшим,
Здоровьем полыхает торс.
Посланье волн не смыть под душем,
На море я душой подрос!!!
 

Ржавый колокольчик

 
Ржавый колокольчик
Бредит под дугой.
Как и я – невольник
Тряски кочевой.
 
 
Бесполезность бега
С каждым днём ясней.
Километры снега
Участи моей.
 
 
Кони рвут упряжку,
Интересы– врозь.
Точит мести пряжку
Людоед – мороз.
 
 
Поиск постоянный,
Проходных дорог.
Ветер окаянный
К волосам прирос.
 
 
Облачная стужа,
Колокольчик – в пляс,
Чёрный ворон кружит
Меж сосновых ряс.
 
 
Скорости рекорды,
Застывает пульс,
Дни воротят морды,
Будь, что будет! Пусть…
 
 
Где сны реальней веры
 
 
Сгущались краски ночи,
Ты думала о встрече…
В тот миг сверкнули очи
Прохожего в берете.
 
 
Он посмотрел и скрылся,
За поворотом к замку.
С тех пор тебе он снился,
Держащим обезьянку.
 
 
Макака хохотала.
С него срывая маски:
Пажа и генерала,
Волшебника из сказки…
 
 
Тебя к нему влекло
С неодолимой страстью.
– Магическое зло!
С его вселенской властью!
 
 
Взгляд разомкнул границы,
Ты стала частью сферы,
Где чудища и принцы,
Где сны реальней веры…
 

Брат минаретов – Париж!

 
Рвутся привычные связи,
Век набирает разгон.
Рубят головы мрази
В масках – забытых времён.
 
 
Жертвы на видео-кадрах
Славят своих палачей.
А те, как «поборники правды»,
Их убивают острей.
 
 
Дикость! Расцвет технологий!
Брат минаретов – Париж!
Бешеный всплеск патологий,
Дам бородатых – престиж…
 
 
Страны торчат в интернете,
Реальность исчезла как вид.
Знают невинные дети
Весь сексуальный прикид.
 
 
Жаждут публичности люди,
Главный посыл – преуспеть.
Ликуют без лифчиков груди,
Приветствуя вечную смерть.
Ведь, брат минаретов – Париж…
 

Грехом спасённая душа

 
Прозрачные ворота рая,
Детей невинных голоса,
Лучей природа кружевная,
Бездонно – синие глаза…
Ещё мгновенье, взмаха четверть,
Беспечной вечности простор!
Останутся без жертвы черти,
Не огласят свой приговор…
Но около святого входа
Крыла, как срезало ножом.
Воронкой рваной непогода
Вниз потянула под углом.
Падение! Обитель света
Исчезла, липнущий туман
– Слуга этапного запрета
Сопровождал бескрылый стан.
Пройдя туманные покровы
Я в медленный вошел провал.
Вокруг меня кружились совы
– Подкожных взоров карнавал.
Они клевали, но не больно,
Паденье пробуя на вкус.
Мне стало внутренне спокойно,
Я по характеру – не трус.
Толчок! Удар! Зажат и сплющен,
Пронзаю атмосферный слой!
Лечу к инстинктами живущим,
Молекулярную стрелой.
В охвате гор – зеленый город,
Стекающий огнями вширь…
Одновременно – жар и холод,
Текучесть, неподвижность гирь…
Обычная многоэтажка,
Покрытая ковром антенн.
Наклон! Разлом! Снаружи тряска!
И матовость знакомых стен.
Твоих объятий шепот милый,
Полуоткрытых губ нектар…
Я на тебе теряю силы,
Господь слабей любовных чар?!
От крыльев шрамы кровоточат,
Ты их целуешь не спеша.
И вновь открыла жадно очи,
Грехом спасенная душа…