Текст книги "Авитальная активность. Злоупотребление психоактивными веществами и суицидальное поведение у подростков"

Таким образом, представлена взаимосвязь между мифологической эволюцией сознания и авитальной активностью в работах одного из самых известных последователей Юнга Эриха Ноймана.

Глава 4
Профилактика
авитальной активности

Витоге многочисленных попыток понять и решить проблему хронического самоотравления и суицидальной активности исследователи пришли к выводу, что это не возможно без учета и анализа глубинных мотивационных механизмов данных явлений.

В настоящее время у нас есть большие основания предполагать, что в основе этих двух явлений лежит (описанная Фрейдом в теории влечения к смерти) общая тенденция всего живого вернуться в первоначальное неорганическое состояние, избавиться от жизненного напряжения и умереть. Вопрос заключается в том – почему программа обеспечения жизнедеятельности человека все чаще и чаще дает сбой на все более ранних этапах онтогенеза.

Каким же образом, зная всё это, мы можем попытаться коренным образом решить те проблемы наших подростков, которые, как явствует из всего вышесказанного, вытекают не только из межличностных конфликтов, не только из переживаний и конфликтов раннего детства, но и из проблематики самого человеческого существования?

Мне хочется привести результаты интересного эксперимента, поставленного американскими учёными. Это поможет нам лучше понять проблему и найти пути её решения. Американские психологи провели полевой эксперимент по изучению взаимоотношений между матерью и ребёнком. Мать с годовалым ребёнком помещалась на зелёной полянке, в центре которой было сделано специальное углубление, куда мать могла внезапно исчезать в ходе эксперимента. В начале эксперимента мать находилась над углублением с ребёнком на руках. Ребёнок, попавший в новую для него ситуацию, некоторое время осматривался, сильно прижавшись к материнской груди, но, убедившись, что никакой видимой опасности вокруг нет, отделялся от матери и начинал на четвереньках исследовать полянку (включался витальный врождённый поисковый инстинкт), всё дальше и дальше отдаляясь от матери, но периодически оглядываясь и проверяя – на месте ли она. Он с видимым удовольствием разглядывал травку, цветочки, насекомых, но при обязательном условии внутреннего «чувства матери за собой». Когда же в ходе эксперимента незаметно для малыша мать внезапно «прятали» в подготовленное углубление, его поведение кардинальным образом менялось: обернувшись в очередной раз и, обнаружив отсутствие матери, он мгновенно терял интерес к листочкам и цветочкам и с рёвом мчался на то место, где только что была мать. В этот момент мать «поднимали» и ребёнок, продолжая всхлипывать и причитать, плотно прижимался всем своим телом к её груди. Успокоившись (на что уходило не менее получаса), ребёнок вновь осторожно начинал исследовать окружающую действительность, но его поведение уже отличалось от предыдущего: от былой уверенности не осталось и следа, количество «оглядываний» резко увеличилось, диапазон исследовательской деятельности сократился.

Гипотетически можно предположить (исследователи из гуманных соображений не пошли так далеко), что, повторив ещё пару раз ситуацию с внезапным исчезновением матери, ребёнок в конце концов полностью откажется от любых попыток исследования окружающего мира, раз они влекут за собой утрату материнского объекта. Между миром и матерью ребёнок выбирает мать.

Мне кажется, что этот эксперимент очень хорошо отражает суть глубинных проблем, которые переживают мои пациенты с химической зависимостью. Они никогда не уверены в том, что за их спиной «есть мать», готовая в любой самой сложной жизненной ситуации принять их. У них не сформирована или разрушена та начальная базовая уверенность, которая есть у ребёнка на первом этапе приведённого выше эксперимента.

Мало того, что мир не интересует их при условии, что рядом отсутствует защищающая мать (конечно, не в буквальном смысле, а в психологическом – ведь и у ребёнка в эксперименте условием интереса к миру является не созерцание матери, а внутренняя уверенность в её присутствии), но и всё восприятие мира при этом сводится только к одному – вечному поиску потерянной матери, вечному поиску потерянного рая.

Алкоголик или наркоман на глубинном психологическом уровне – это человек, который потерял свою маму (не важно при этом, что реальная мать может жить рядом с ним), он потерял её в психологическом, символическом смысле, и в своём поведении он ищет ей суррогатную замену в виде психоактивного вещества с его уникальной способностью избавлять нас от всех негативных эмоций. Алкоголь, как и мать, «любит нас ни за что» – и в этом они очень похожи. Мы не должны ничем заслужить любовь своей матери, кроме как фактом своего существования. Мы не должны ничем заслужить то блаженное состояние, в которое попадаем сразу же после приёма психоактивного вещества, кроме как фактом его принятия в себя.

Алкоголик или наркоман – это ребёнок из психологического эксперимента, который не обнаружил на месте свою мать и, не вынеся одиночества, постепенно научился заменять её бутылкой с алкоголем или шприцем с героином.

Как во взрослой жизни в норме мы всегда возвращаемся реально или в мыслях к нашей матери, для того чтобы рассказать ей об успехах, которых мы достигли в нашей взрослой жизни (а на самом деле, чтобы рассказать ей о тех замечательных цветочках и листочках, которые мы нашли на полянке, принести ей и показать ту непокорную бабочку (жену), которую нам удалось отловить на этой полянке), точно так же во взрослой жизни в норме мы употребляем алкоголь лишь при достижении каких-либо крупных успехов, после преодоления сложных препятствий – после того, но не до того; не во время того и не вместо того!

Если мы – социально адаптированные взрослые с мамой за спиной – попытаемся решить проблему лиц с алкогольной или другой химической зависимостью (суррогатной мамой) таким образом, что просто попытаемся отнять её, не дав ничего взамен, то что мы можем ожидать? Мы можем ожидать в лучшем случае новых интенсивных попыток найти ей замену, а в худшем – наш «ребёнок» бросится головой вниз в тот открытый и глубокий люк, помня и интуитивно понимая, что он каким-то образом связан с мамой.

Отсюда мы должны сделать три главных вывода:

1. Меры юридического, социального и медицинского характера, направленные на то, чтобы подросток полностью прекратил злоупотребление психоактивными веществами, не решают проблему в корне. Лишив его психоактивного вещества, мы неминуемо приведём в действие тот глубинный авитальный механизм, который начнёт искать замену в другой форме авитальной активности. И нужно помнить, что этой формой может быть самоубийство.

2. Надеяться на то, что родные и близкие, окружающие подростка, злоупотребляющего психоактивными веществами, могут решить эту проблему, бесполезно. По большому счёту, именно они ответственны за сам факт возникновения проблемы и за тот ненормальный способ, с помощью которого подросток её решает.

3. Нельзя надеяться и на то, что даже психотерапевтическая и психологическая помощь подростку окажется полностью эффективной. Психотерапевт или психолог быстро столкнётся с множеством малоразрешимых проблем. Пациент сразу же начинает осуществлять различные формы переноса своей главной проблемы на врача или психолога. Проще говоря, он начнет «накладывать» на них образ матери, сначала (в течение длительного периода) проверяя их на прочность своим вызывающим, оппозиционным поведением, а затем – своими настойчивыми попытками заставить играть несвойственную им роль.

Крайне редко возникает та оптимальная ситуация, когда психотерапевт или психолог:

а) вынесет всю ту накопившуюся обиду, боль и разочарование, которую пациент незаслуженно, но по психологически понятному механизму выплеснет на него как на суррогат своей матери;

б) сумеет мужественно (здесь вернее сказать женственно) взять на себя весь груз «материнской» ответственности за пациента и нести его так долго, чтобы позволить ему полностью поверить в свою «неисчезаемость» (вспомним ситуацию с ребёнком на полянке);

в) сумеет постепенно, вовремя, тактично, тонко начать вторичный процесс «перерезания пуповины», чтобы на всю жизнь остаться для пациента той суррогатной мамой, к которой он будет возвращаться в дальнейшем всю жизнь уже только для того, чтобы поделиться с ним (с ней) радостью своих достижений на нелёгком жизненном пути.

На этом заключительном этапе, наверное, не грех вместе с пациентом и выпить за всё то, что было достигнуто в совместной работе и не бояться рецидива заболевания.

Про себя с достаточной долей уверенности я могу сказать, что только с одной пациенткой мне удалось проделать этот путь за два нелёгких года психотерапии: начиная от алкогольной зависимости и алкогольного психоза до более или менее устойчивой социальной адаптации с получением настоящего удовольствия от трезвой жизни, с желанием создавать что-то в своей жизни (недавно пациентка начала выпуск своей газеты) и реальной заботой о том, что было создано ей.

Что ещё можно сказать в заключение этой нелегкой темы? То, что роль суррогатной мамы с достаточной степенью надёжности могут выполнять различные социальные институты – в первую очередь религия. Как детишки в детских домах придумывают себе бесконечные истории о далёких и любящих их родителях, так и взрослый человек, осознавая своё сиротство, может создавать новые и усваивать старые бесчисленные мифы и легенды о своём кровном родстве с Природой или Богом.

Одна из моих юных пациенток с тяжёлой зависимостью от героина всё своё детство и школьные годы прожила с мечтой, доходящей до интенсивности галлюцинаторных видений. Она думала, что однажды за ней прилетят инопланетяне и заберут с собой куда-то туда, где она очень-очень нужна, но пока она должна жить здесь, а они постоянно рядом с ней и помнят о ней. Когда пациентка выросла и уже не могла больше обманывать себя этой мечтой, она стала принимать сначала алкоголь, а потом героин. Когда я помог ей избавиться от героиновой зависимости, она очень долго испытывала меня на прочность (могу ли я быть мамой), но, как мне кажется, я не выдержал испытания и она… нет, она не вернулась к употреблению героина (по крайней мере на тот период, пока я поддерживал с ней контакт), но она стала очень религиозной, полностью ушла в католическую обрядность, научилась глубоко и искренне молиться, и ей стало легче. Что ж, может быть, и это тоже один из возможных вариантов решения проблемы. «Попасть в лоно церкви», «вернуться в лоно церкви» – вдумайтесь в глубинный смысл этих выражений, исходя из тех знаний, которые мы с вами уже имеем.

На этих принципах строится одна из самых эффективных программ реальной помощи людям с химической алкогольной зависимостью – программа «12 шагов» Общества Анонимных Алкоголиков (ОАА), созданная в 1935 году двумя «безнадёжными» алкоголиками – биржевым маклеров Уильямом Гриффитом Вильсоном и хирургом Робертом Хальбрук Смитом.

1 шаг: «Я признаю своё бессилие перед алкоголем, признаюсь в том, что потерял контроль над своей жизнью»;

2 шаг: «Я прихожу к убеждению, что только Сила, более могучая, чем моя собственная, может вернуть мне здоровье»;

3 шаг: «Я принял решение перепоручить свою волю и свою жизнь Богу, как я его понимаю»;

4 шаг: «Я глубоко и бесстрашно оцениваю себя и свою жизнь с нравственной точки зрения»;

5 шаг: «Я признаю перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу своих заблуждений»;

6 шаг: «Я полностью подготовил себя к тому, чтобы Бог избавил меня от всех моих недостатков»;

7 шаг: «Я смиренно прошу Бога избавить меня от моих недостатков»;

8 шаг: «Я составляю список всех тех, кому я причинил зло, и преисполняюсь желанием загладить свою вину перед ними»;

9 шаг: «Я лично возмещу причинённый этим людям ущерб, где только возможно, кроме тех случаев, когда это может повредить им или кому-либо другому»;

10 шаг: «Я продолжу самоанализ и, когда допущу ошибки, сразу их признаю»;

11 шаг: «Я стремлюсь путём молитвы и размышления углубить соприкосновение с Богом, как я его понимаю, молить лишь о знании его воли, которую мне следует исполнить, и о даровании силы для этого»;

12 шаг: «После духовного пробуждения я стараюсь донести смысл своих идей до других алкоголиков и применить эти принципы во всех своих делах».

Тысячи и тысячи людей, используя эту программу, в различных странах (в том числе и в России) избавились от алкогольной зависимости, но… в научной литературе появляются печальные сведения о том, что когда ОАА, возникнув, например, в небольшом американском городке, за несколько лет в прямом соответствии с 12 пунктом программы постепенно вовлекает в свою деятельность всех алкоголиков городка, Общество стремительно распадается – и многие из его членов возвращаются к злоупотреблению алкоголем.

Поскольку ОАА охватывает своей деятельностью всех людей вне зависимости от их половых, возрастных, расовых, социальных и психологических особенностей, возможно, следует развивать этот вид психологической помощи подросткам, злоупотребляющим психоактивными веществами, учитывая, что вероятность полного вовлечения в деятельность Общества всех наших подростков близка к нулю. Если мы чего-то и можем не опасаться, так это отсутствия клиентов для дальнейшего саморазвития общества.

Не следует (даже учитывая всё вышесказанное) забывать и о контрпропаганде психоактивных веществ и пропаганде здорового образа жизни.

Во-первых, контрпропаганда психоактивных веществ позволит нам не потерять ту прослойку подростков, у которых личностные проблемы не настолько серьёзны, чтобы решать их с помощью алкоголя и наркотиков. Испугавшись и не встав на путь использования психоактивных веществ для нейтрализации своих проблем, такие подростки, конечно, не решат их тем самым автоматически, но по крайней мере у них будет больше шансов для их решения в будущем более адекватными способами.

Пропагандистские силы реально действуют и сегодня. Под влиянием опубликованных результатов исследований о физиологических и социальных последствиях употребления марихуаны установки молодёжи в Соединенных Штатах по этому вопросу реально изменились. Среди 16000 американских старшеклассников, ежегодно опрашиваемых университетом Мичигана, удвоилась доля тех, кто верит в «высокий риск опасных последствий» при употреблении марихуаны – с 35% в 1978 году до 73% в 1993 году. Одновременно снизилась поддержка движения за легализацию марихуаны среди абитуриентов – с 50 до 32%. Изменилось и поведение подростков: по данным опроса, её употребляют в настоящее время 16% подростков, а не 37%, как раньше. Сходные изменения регистрируются и в других странах, где должное внимание обращается на контрпропаганду употребления и злоупотребления психоактивных средств.

Особенно этот момент важно учитывать в современном информационном обществе, в котором любой подросток может легко получить всю необходимую информацию о любом психоактивном веществе, механизмах его действия, способах получения и изготовления с помощью всемирной информационной сети «Интернет».

Достаточно нескольких минут работы в Интернете, чтобы перед вашими глазами появились совершенно исчерпывающие откровенно пронаркоманические сайты типа «Всё, что вы хотели знать о наркотиках, но боялись спросить» и тому подобные.

«Все понимают, что „серьёзные“ наркотики действительно ведут к тому, что принимающие их молодыми же и умрут. А вот травка, всякие лёгкие колёса типа „экстази“ – прикол, забава, к ним вроде бы и привыкания нет, зато мгновенный кайф и стремительное веселье… Быстро, весело, ещё быстрее и веселее… Страшные истории, которые вам рассказывают, кажутся обыкновенными „бабушкиными сказками“. „Чёрт побери, ну как до них достучаться?“ – вопят взрослые. Действительно, нет никакого греха в том, чтобы „жить быстро“, – но это можно устроить без всяких искусственных стимуляторов. И умирать не обязательно молодым. А то ведь серьёзные дяди и тёти только и ждут случая, чтобы покуситься на права подрастающего поколения». Это цитата из одного из самых «мягких» сайтов, посвящённых психоактивным веществам.

Но даже в этом «мягком» сайте неназойливо предлагаются десятки рецептов употребления марихуаны и гашиша: «Для начала вам понадобится около килограмма травы и сито, чтобы её просеять. Килограмм травы обычно спрессован в блок. Разломайте блок и тщательно просейте его. Удалите всю грязь и посторонние предметы, но не выбрасывайте стеблей, а семена следует выбрать, так как они слишком крупны для хорошего гашиша. Теперь, когда вы разделили и просеяли весь килограмм, положите всю массу в большой чан и залейте спиртом низкого качества…» – и так далее во всех деталях и мелочах. Реальные рецепты супа их гашиша, пирожков из гашиша, шоколадных бананов из гашиша…

Результаты специальных исследований, доложенные на 13 съезде психиатров России в октябре 2000 года, показали, что самая большая группа сайтов в «Интернете» – пронаркотическая, активно рекламирующая так называемые «лёгкие» наркотики, формально нейтрально отзывающаяся о «тяжёлых», но со скрытой их рекламой. Даже сайты общественных организаций, рассчитанные на наркоманов, рекламируют на своих страницах принцип «наименьшего вреда» – обучают «беречь вены», «не колоться одним шприцем», что делать при передозировке и т. д.173173
  Авдеев С. Н., Тетенова Е. Ю., Слоневская С. Ю. Наркологические проблемы в «Интернете» //Материалы 13-го съезда психиатров России. – М., 2000. – С. 224.


[Закрыть]

В последнее время за рубежом широко используется опыт «вакцинации» подростков против употребления и злоупотребления различными психоактивными веществами. Этот опыт вполне успешен.

В 1980 году группа психологов под руководством Альфреда Мак-Алистера провела «вакцинацию» учеников седьмого класса средней школы против склонности к курению, возникающей под влиянием сверстников. Семиклассников учили реагировать на рекламу, подразумевающую, что раскрепощённая женщина курит, фразой: «Какая же она раскрепощённая, если зависит от табака». Подростки также участвовали в ролевых играх, в которых игрок, которого обзывали «желторотым» за то, что он отказался от сигареты, должен был отвечать фразой типа: «Я бы был желторотым, если бы закурил только ради того, чтобы произвести на тебя впечатление». После нескольких таких сеансов «вакцинации», полученных в седьмом и восьмом классах, «вакцинированные» учащиеся были в два раза менее склонны начинать курить, чем невакцинированные ученики другой средней школы174174
  Майер Д. Указ. изд. – С. 350.


[Закрыть].

Все последующие исследования подтвердили эффективность подобных «вакцинирующих» техник. В одном из проектов ученики шестых – восьмых классов либо смотрели фильм о вреде курения, либо участвовали в ролевых играх отказа, разработанных самими подростками. Через полтора года начал курить 31% из числа тех, кто смотрел фильм, и 19% из тех, кто участвовал в ролевых играх. Факты говорят сами за себя. В аналогичном исследовании подросткам напоминали о наличии давления в отношении курения и употреблении наркотиков и предлагали им способы противостоять такому прессу. Среди тех, кто раньше не употреблял марихуану, тренинг снизил втягивание в три раза; среди тех, кто уже употреблял её, употребление снизилось в два раза.

Таким образом, можно сказать, что мы достаточно хорошо знаем, в чём состоит проблема злоупотребления психоактивными веществами среди подростков и как с ней бороться.

Дальше нужна только «философия дворника». Листья падают каждый день. Нужно их просто подметать. Каждое утро, каждый день и каждый вечер. Наивно надеяться, что однажды настанет (для дворника) тот счастливый день, когда с деревьев перестанут осыпаться листья. Даже если отчаявшийся дворник и вырубит все деревья, останется снег, бумажки и окурки.

Психоактивные вещества существовали всегда. Родители, неспособные дать своим детям чувство базовой любви и защищённости, за счёт которого они могли бы смело вступать в «опасную» взрослую жизнь, существовали всегда. Требования к социальной самостоятельности и ответственности подростков, вступающих в современную взрослую жизнь, с каждым годом увеличиваются. Соответственно, увеличивается и число подростков, пугающих нас своим всё более ранним началом злоупотребления психоактивными веществами.

Как я уже писал в начале работы, если мы видим человека, который хочет спать, мы можем легко предположить, что непосредственно перед этим он долго и интенсивно бодрствовал. Если мы видим человека, у которого налицо выраженная авитальная активность, не можем ли мы аналогичным образом предположить, что перед этим была перенапряжена его витальная активность? И чем больше социальная среда будет стимулировать витальную активность своих членов, тем большую авитальную активность во всём своём многообразии они будут демонстрировать.

Витальная и авитальная активность, являясь закономерными проявлениями бытия, ритмично сменяют одна другую на протяжении всего существования человека. Это существование в буквальном смысле слова даже нельзя назвать жизнью, потому что оно насквозь пронизано смертью. Если мы не будем учитывать индивидуальные особенности существования каждого человека, каждая попытка активизировать его витальность будет закономерно приводить к усилению авитальности.

Многим людям еще очень далеко до мудрости моей пациентки, которая написала мне как-то в письме: «с удовольствием чередую состояния жизни и смерти».