Текст книги "Кремль 2222. Запад"

Все кончилось столь же внезапно, как и началось. Туман рассеялся – растворился в воздухе, словно его и не было. Когда вернулась возможность соображать, Книжник обнаружил себя на дне неглубокого «кратера» посреди горы из изрубленных трупов. Хотя больше это углубление напоминало зловонную кровавую ванну. С трудом нашел в себе силы, чтобы, наконец, подняться.

Поискал глазами товарища. Зигфрид стоял неподалеку, склонив голову и опираясь на меч. Дышал он тяжело и часто. Но, увидев спутника, задержал на нем взгляд и покачал головой:

– Вот запомни и в следующий раз нарядись так же – нео сами разбегутся.

Книжник не оценил юмора. Перебравшись через груду тел, тупо остановился, оглядел себя. Ряса была насквозь пропитана кровью. Густые струйки сбегали по плотной ткани, и вокруг него быстро образовался зловещий бурый круг.

Зигфрид машинально провел рукой по шее и замер. С удивлением выдернул что-то из щели меж стальных пластин. Книжник обмер: это был один из брошенных им стилосов.

– Спасибо броне,– заметил вест, осматривая стил.– Да еще тому, что силенок у тебя мало. Но чуть выше – торчало б в шее.

– Я ж не видел. – пробормотал парень. И тут же неуклюже попробовал направить разговор в другую сторону: – А почему эти нео не хотели пускать нас к твоему Бункеру?

– Да при чем здесь нео? – Зигфрид с отвращением дернул плечом, выпрямился.– Они – куклы всего лишь. Пускать нас не хотели кукловоды.

– Шамы? – догадался Книжник.

Вест кивнул.

Хоть мало кто из кремлевских видел этих самых шамов, зато каждый знал, на что они способны. И пусть большая часть историй про этих мутировших потомков людей – выдумка, есть в них и доля правды. Например, способность нагонять туман. Не раз уж защитники Кремля сталкивались с атаками нео, прикрывавшихся наведенным туманом. Говорят, нео легко договариваются с шамами, хоть обычно те – их естественные враги. Да и шамы не брезгуют звонкой монетой да натуральной платой. С другой стороны, шамы – куда более сильная и развитая раса. Говорят, некоторые из шамов способны подчинить своей воле психику пустоголовых нео. Сам Книжник раньше не сильно верил в подобное. Но теперь всем телом ощущал холодеющий липкий аргумент.

– А на кой шамам мешать нам? – ежась в своей мокрой хламиде, спросил парень.

– Вот и я знать бы хотел,– мрачно сказал вест.– Непонятно. И кажется мне, еще ничего не кончилось. Идти надо.

Он бросил короткий взгляд на Книжника, сказал:

– Снимай с себя эту дрянь.

– А что ж надеть? – Семинарист растерянно огляделся.

– Найдем.

Вест неторопливо обошел поверженных врагов, оглядел их, очевидно, на предмет поисков трофеев. Но брать что-либо побрезговал.

Швырнув наземь бесформенную, пропитанную кровью рясу, Книжник остался в холщовых штанах да тонкой нательной рубахе, некогда белой, а теперь пятнистой от вражеской крови. Подхватил брошенную в сторону суму и побрел вслед за вестом, как ни в чем не бывало отправившимся дальше.

Сделав небольшой крюк на юг, побрели по какой-то заброшенной улице. Руин здесь было куда меньше – вероятно, бронированная армада боевых роботов в свое время прошла стороной. Выглядели эти места на удивление спокойно и как-то подозрительно чисто. И хотя стекол в окнах давно не осталось, наверное, здесь сохранилось даже что-то от облика столицы до разрушительной Последней Войны. Хотя картинки и древние фотографии, сохранившиеся в Кремле, и вовсе походили на сказку.

– Тихо здесь как,– озираясь, заметил Книжник.

– Мертвая зона,– отозвался вест, пряча меч в ножны. Характерно, что до этого от самого места побоища он не выпускал клинка из рук.

– Что это значит?

– Странное место. Но спокойное. Никто никого не может здесь убить.

– Как это? – не понял Книжник.

– Не знает никто,– сказал Зигфрид.– Только если кто на кого здесь руку подымет – тут же замертво падает, на глазах иссыхает, словно высасывает его изнутри что-то. Не любит Мертвая зона пролитой крови. Оттого здесь и тихо.

– Отчего ж никого нет в этом «спокойном» месте?

– Страшно. Боятся.

– Почему это? – удивился Книжник.

– Потому что привыкли все, что увидел врага – убить надо, а оружием всегда защититься можно. А здесь не так.

Здесь легко можно увидеть врага. А смотреть врагу в глаза и не в силах ничего сделать – не каждый выдержит.

– Но все-таки – отчего здесь так?

– Говорят, живет здесь что-то такое – невидимое, страшное. Живет – и следит за приходящими. Мертвая зона не одна – такие и в других местах есть.

– А мы-то чего сюда пришли?

– Базар здесь. Где его еще устроить, как не в Мертвой зоне? Надо чего купить – и нео, и кио, и маркитанты, и вообще не пойми кто сюда приходят. Смотрят друг на дружку, злятся, а деваться некуда – сделку совершают и расходятся миром.

– Чтобы за углом друг дружку по макушке стукнуть?

– Соображаешь. А вот и Базар.

Базар был странный. По правде говоря, Книжник и видел-то один-единственный базар – кремлевский. Но и тот, при всей ограниченности внутреннего кремлевского товарообмена, выглядел куда как презентабельнее. Здесь же, на обширном пустыре, прямо на неровном, полопавшемся асфальте, перед кучками грязного хлама просто сидели несколько нео да пара незнакомых, жуткого вида существ, в которых, лишь напрягши воображение и память, Книжник с изумлением признал шамов. Лица их, происшедшие, несомненно, от человеческих, были изуродованы какой-то невероятной мутацией. Во всяком случае, именно это пришло в голову обалдевшему семинаристу при виде щупалец, медленно шевелящихся на месте глаз. Или рядом с глазами – черт их разберет, этих мутов.

Похоже, вест и кремлевский семинарист были сейчас единственными покупателями на этом странном Базаре. Зигфрид на шамов даже не посмотрел. Просто сказал:

– Странно. Маркитантов нет. Одни нео-барахольщики.

И неторопливо направился к ближайшему нео. Был тот старый, щуплый, даже жалкий на вид. Книжник хотел было что-то спросить, но вест резким жестом остановил его.

– Ты молчи,– сухо сказал он.– Я говорить буду.

Перед нео, прямо на земле, стояла единственная, вся в толстом слое загустевшего солидола, консервная банка. Вест неторопливо присел и придвинул прямо под нос муту крепкий кулак с темными кольцами на пальцах. Книжник вздрогнул, ожидая, что вест ударит торговца. Вместо этого Зигфрид просто разжал кулак.

На ладони лежала древняя золотая монета с истертой фигуркой сеятеля на реверсе. Не говоря ни слова, нео протянул руку назад – там лежал большой бесформенный мешок – извлек из него пару точно таких же банок. Монета взлетела в воздух. Туда же, вверх, последовали банки. В момент, когда Зигфрид подхватил товар, монета оказалась в ловких мохнатых лапах. Это походило на какой-то ритуал – словно для того, чтобы товар и деньги не переходили из рук в руки между враждующими расами. А добывались просто – как бы из воздуха.

Вест, не глядя, передал банки спутнику и перешел к следующему торговцу. Этот нео был толстый, с маленькими, хитрыми, заплывшими глазками, совсем не похожий на сородичей-воинов. Перед ним стоял какой-то чудовищный, истоптанный и грязный ботинок.

– Одежда. Ему,– коротко сказал вест. Продемонстрировал монету.

Нео мельком глянул на Книжника, зябко ежащегося в тонкой, грязной от свернувшейся крови рубашке. Задержал взгляд на медном кресте, болтавшемся на витой веревочке. Вид креста заставил мута странно измениться в лице. Затем торговец снова посмотрел на золотой, презрительно скривился. Зигфрид показал вторую монету. Нео тяжело вздохнул, с кряхтеньем обернулся назад – у него за спиной тоже имелся пузатый баул. Книжник прикинул и решил, что образец товара перед торговцем должен, по-видимому, символизировать его специализацию. И точно – толстяк небрежно швырнул в воздух что-то из одежды. Что именно – Книжник не рассмотрел – швырнув торговцу пару золотых, вест уже тащил его дальше.

Перед третьим нео лежал кривой ржавый нож. Не нужно слыть большим провидцем, чтобы догадаться: перед ним – торговец оружием. Был он тощий, но жилистый и взгляд имел неприятный. Зигфрида это, видимо, не смущало. Глядя в глаза торговцу, многозначительно похлопал по кобуре.

– Стреляющего нет,– недобро проговорил торговец.– Патронов, пороха – тоже.

Зигфрид молча продемонстрировал кошель из плотной кожи и неторопливо, со звоном высыпал на ладонь все его содержимое – около десятка монет. Это, очевидно, произвело впечатление на торговца. Было видно, как в нем борется жажда наживы и явное нежелание продавать оружие потенциальному врагу.

– Ладно,– сказал, наконец, нео, не отрывая взгляда от горстки увесистых дисков желтого металла.– Пойду, посмотрю – может, завалялось что-то.

Нарочито медленно поднялся и заковылял куда-то, в сторону пролома в стене ближайшего дома. Не было его довольно долго. За это время Книжник успел внимательно изучить купленную вестом обновку. Это была камуфляжная куртка. Подобные он видел в Арсенале, похожие шьют для воинов в Кремле. Но эта была явно не самодельная. Очень старая, выцветшая, почти ветхая. Было еще кое-что, заставившее сердце биться чаще.

– Зиг! – позвал Книжник.

Вместо ответа ёест приложил к губам указательный палец.

– Камуфляж-то довоенный, неношеный,– взволнованно пробормотал Книжник.– Вон складки какие – небось все это время так и пролежал!

– Я же сказал – молчи! – сквозь зубы процедил Зигфрид.

– Значит, со склада! – перейдя на шепот, не унимался Книжник.– Значит, есть он где-то, склад этот, и, может, там не только форма, может, там оружие, консервы – да мало ли что.

Он не смог продолжить: железная рука схватила его за горло.

– Ты идиот! – прямо в лицо прошипел вест.– Это же враги! Продать – продадут, а увидят, что интересуешься «что да откуда», – убьют! Не здесь – так, как сам сказал – за углом! И не бесконечна моя удача – от пули меч не спасет!

Хватка на горле ослабла, но желание делиться открытием пропало. Все это время торговцы изображали равнодушие и даже не смотрели в сторону людей. Взгляд семинариста невольно вернулся к сидевшим поблизости шамам. Представшее ему заставило вздрогнуть, но парень не решился вновь побеспокоить вспыльчивого спутника.

Перед ближайшим шамом, прямо в пыли, лежала книга. И Книжник готов был поклясться, что мгновение назад никакой книги там не было. А еще он ощутил, что книга эта возникла не случайно, а приготовлена специально для него. Семинариста пронзило острое, почти невыносимое желание узнать – что это за книга такая? Да еще появилось смутное подозрение, что кто-то ловко прочитал его мысль: разыскать в этом странном месте не что-то, а именно книгу – нелепый, совершенно неходовой в этом мире товар. От волнения немного поплыло перед глазами, и только удар в бок крепким локтем привел его в чувство.

Вест внимательно посмотрел на товарища, перевел взгляд на шамов и, наконец – на вернувшегося торговца. Сидя на корточках, тот разворачивал ветхий тряпичный сверток. Наконец взглядам предстало содержимое.

Это была двустволка – древнее оружие довольно крупного калибра. Только какое-то небольшое и странное на вид.

– Обрез,– пояснил нео.– И к нему – два патрона с картечью.

– Маловато,– нахмурился вест.

– Скажи спасибо, что хоть это,– хмуро отозвался торговец.– Так будешь брать или как?

– Беру.

Как и все остальное, завернутое в тряпку оружие Зигфрид передал семинаристу.

– Все,– сказал он.– Уходим.

– Постой! – взмолился парень.– Давай хоть посмотрим – что за книга?

– Какая еще книга? – нахмурился вест.

– Да вот же!

Книжник кивнул в сторону неподвижно сидящего шама и замер с открытым ртом: никакой книги перед ним не было.

– Дурак. – прошипел вест, под руку утаскивая сбитого с толку спутника.– Они же в мозгах твоих копаются! Видел, как на нас толпу нео бросили?! Может, это те самые и есть – кому наш путь почему-то не нравится. Жаль, что Базар, а то.

Зигфрид замолчал. Резко повернулся и пошел прочь. Книжник поспешил следом. Оставив за спиной Базар, но еще не покинув пределов Мертвой зоны, Зигфрид остановился, взял из рук спутника тяжелый сверток, стряхнул с оружия тряпку. Сломив обрез пополам, коротко глянул в стволы, загнал в них два толстых цилиндрических патрона двенадцатого калибра. Спросил, повернувшись к семинаристу:

– Стрелял когда-нибудь?

– Не-а,– Книжник помотал головой.– У нас к оружию допускают только воинов. А у вас?

– У нас все – воины,– сказал вест. Тут же помрачнел, нахмурился. Продолжил: – Значит, так: сейчас оружие на взводе – осталось на спусковые крючки нажать. Один крючок – один выстрел. Не вздумай давить сразу оба – выстрел зря пропадет. Вот это – предохранитель. Не снимешь с предохранителя – не будет выстрела. Запомнил?

– Да вроде. – неуверенно проговорил Книжник.– А целиться как?

– Целиться не придется. Бить только наверняка, в упор. Максимум с трех шагов. И то, когда я скажу. Держи.

Книжник осторожно, с некоторой опаской, принял в руки обрез. Странное волнение охватило его, едва руки ощутили холод металла и тепло старого иссохшего дерева. Тонкий запах оружейной смазки тревожно защекотал ноздри, и сердце забилось чаще.

Это было первое настоящее оружие, которое он держал в руках. Даже в кремлевском Арсенале гражданским оружия в руки не давали – чтоб знали свое место. И сейчас, когда ладони ощутили холодный металл стволов и шершавое дерево цевья, он ощутил странное, почти мистическое чувство – словно в руки ему перетекла грозная и беспощадная сила. Это было и приятно, и немного страшно. Странное дело – ведь ему уже довелось убивать. Но только теперь он ощутил, что допущен, наконец, в таинственную и закрытую касту, о которой грезил долгие годы.

Он становился воином.

Глава пятая
У незримой границы

Они дожидались рассвета в пустой комнате уцелевшего дома, где-то на краю Мертвой зоны. До Бункера оставалось не более одного дневного перехода – так сказал вест. Если все сложится лучшим образом, и Поле Смерти перекочевало в сторону, они выведут оставшихся в живых соплеменников Зигфрида и сопроводят к Кремлю, где их участь будет уже решать Боярская дума во главе с князем. Но что-то подсказывало: не случайно вест просил у Кремля серьезной военной помощи. И справиться с этой задачей вдвоем будет куда как непросто – если возможно в принципе. Кому-то не хочется пускать веста к Бункеру. А если сопоставить этот факт с внезапной гибелью всех воинов его народа – все становится еще сложнее.

Об этом размышлял Книжник, вырисовывая в берестяном блокноте схему пройденного пути, отмечая увиденные ориентиры, места стычек. Костерок на горючих брикетах свет давал слабый, зато было довольно тепло. Рядом, возле опустошенной банки из-под древней тушенки, лежал наготове заряженный обрез, и теперь парень ощущал себя чуть ли не равным прирожденному воину – весту. А потому посчитал себя вправе прямо спросить спутника:

– Скажи, Зиг, у вестов есть давние враги?

– У настоящих воинов всегда есть враги,– не открывая глаз, ответил вест. Он сидел неподвижно, прислонившись спиной к стене с выцветшими обоями, положив на колени меч в ножнах.

– А кому выгодна гибель вашего народа?

– Что ты имеешь в виду? – Зигфрид чуть приоткрыл глаза.

– Ну тебе не кажется, что все случилось как-то. слишком внезапно, что ли.

– Это Поле Смерти. Оно всегда приходит внезапно.

– А почему тогда Бункером заинтересовались шамы? Почему они не хотят пропускать нас туда?

Зигфрид не ответил. Зато было заметно, что он окончательно проснулся. Теперь он нахмурился – видно, слова Книжника заставили его задуматься. Наконец, сказал:

– Это бесполезный вопрос.

– Как это – бесполезный?! – недоуменно проговорил Книжник.– Может, это как раз и есть самый главный вопрос!

– Главный вопрос – как спасти моих людей,– отрезал вест.– Мы все равно ничего не узнаем, пока не дойдем.

Спорить с этим было трудно. Как трудно было изменить прямолинейную логику воина. Тем не менее слова Книжника заставили веста сократить отдых.

– Выходим немедленно! – сказал тот, выглядывая в пустой оконный проем, за которым только зарождался серый грязноватый рассвет.

Книжник спрятал блокнот и стилос, поднялся, оправляя на себе непривычную камуфляжную куртку, перепоясанную старым поясом из сыромятной кожи. Нелишней была бы и кольчуга – да только где ж ее взять? Впрочем, носить несколько лишних килограммов железа – на то особая подготовка нужна.

На границе Мертвой зоны вест остановился и сделал знак спутнику: замереть. Сделал бесшумный шаг вперед, пристально вглядываясь в сумеречную даль. Прислушался.

Видать, и вправду – выход с территории подозрительно безопасной Мертвой зоны таил в себе определенные нюансы. К примеру, что мешало торговцам сообщить соплеменникам о визите недругов, успевших немало насолить нео? Не исключено, что за этой парочкой вовсю охотятся мстительные муты. Что до шамов – то вообще непонятно, что ими движет и чего ожидать от этих странных существ.

Вест медленно отступил, попятился. Сделал знак спутнику.

– Что там, Зиг? – шепотом спросил Книжник.– Есть кто-то?

– Нет,– покачал головой вест.– Все тихо. Это меня и беспокоит. В обход пойдем.

Книжник уже смирился со странной логикой веста. В обход так в обход. В конце концов, интуиция воина куда важнее слуха и зрения. Весь этот полумертвый город – одна большая ловушка, где человек – не более чем ходячая двуногая жратва для его голодных обитателей.

Стараясь двигаться как можно тише, вернулись на полквартала назад, нырнули в зияющую черноту дверного проема. Книжник едва поспевал за лидером: Зигфрид двигался стремительно и бесшумно, его не смущали ни царящий внутри здания мрак, ни груды мусора, преграждающие путь. Трудно было понять, как он разбирает дорогу, откуда ему известен путь сквозь незнакомое здание. Так или иначе, вскоре они вышли из пролома в стене на противоположной стороне дома. Вест быстро осмотрелся, поманил за собой. Так и двинулись дальше, прижимаясь к стене, в тени зарождающегося рассвета.

Книжник заметно повеселел: ему казалось, что опасный участок миновал. Зигфрид, похоже, не разделял его оптимизма. Он вдруг замер, обернувшись. Остановил спутника, схватив его за плечо.

– Слышишь? – тихо спросил он.

– Что?

– За нами идет…

– Кто?

– Да знать бы.

Семинарист прислушался. Нет, ни черта он не слышал. А Зигфрид уже медленно доставал из ножен свой меч. Ничего не понимая, Книжник судорожно сжал болтавшийся на ремне обрез, всмотрелся в сумеречную даль.

Теперь и ему казалось, будто он что-то слышит – какие-то странные шорохи.

Все случилось в считаные мгновения. Призрачная тень метнулась в их сторону – длинная, приземистая, но невероятно стремительная, не похожая ни на одного из известных ему врагов, отчего Книжник растерялся, не зная, как реагировать.

Среагировал вест – обрушив всю мощь своего сверхострого меча на это нечто, устремившееся к ним через улицу. И впервые Книжник увидел, как, выбив искры, меч отскочил от тела противника. Раздался низкий, леденящий душу рык. И тут же полыхнуло жаром. От неожиданности семинарист отпрыгнул, споткнулся, повалился на спину: немыслимо – эта тварь харкала огнем!

Завязалась схватка – та, в которой Зигфрид впервые не мог с ходу одолеть противника. Теперь уже стало видно, что враг – зверь, крепкий, плотный, похожий с виду на крысособаку, да только отсвечивающий голубоватым металлом. Воину приходилось туго: зверь был явно сильнее человека, и Зигфриду приходилось больше уворачиваться от звонкого клацанья челюстей да от клубов плотного жаркого пламени – чем наносить удары самому. Да и удары по-прежнему не приносили результатов. Что у него была за шкура – которую не может прорубить сталь, закаленная в Поле Смерти?!

Но, как водится, беда пришла не одна. Краем глаза Книжник успел заметить еще одну тень. Тело сковал ужас, но он успел прокричать:

– Сзади!

Неловко вскинул обрез и вжал палец в спусковой крючок. Похолодев, понял, что тот не шелохнулся – выстрела не последовало. Он уже встретил на себе жуткий взгляд красноватых и будто бы светящихся глаз, когда вспомнил про предохранитель. Щелкнул тугим рычажком – и жахнул. Тварь и не подумала останавливаться – только подалась чуть в сторону, загребая лапами, вспарывая асфальт когтями. Парень собрал всю волю в кулак, чтобы подпустить врага ближе и, когда стремительное, сбитое тело упруго взвилось в воздух – выстрелил со второго ствола.

Поток картечи лишь отбросил тварь в сторону, почти не причинив ей вреда. Выигрыш в пару секунд – вот и весь результат от всей этой громкой пальбы. Чудовище мотнуло головой, будто отряхиваясь от свинца, сверкнуло прожилками металла на коже и посмотрело на жертву мертвыми красными глазами.

Следующий шаг стал жестом отчаяния: Книжник выхватил один из отравленных стилосов – и швырнул в бросившегося на него монстра.

Такого эффекта он не ожидал: тварь крутануло в воздухе, швырнуло в сторону и разметало по мостовой. Громыхнуло, еще более разворачивая изувеченную тушу, сверкнуло ослепительным электрическими разрядом. Теперь потерявшее форму тело дергалось на камнях, искря и исходя дымом. Книжник сглотнул, растерянно повернулся к весту, только сейчас вспомнив о союзнике.

Зигфрид спокойно стоял чуть позади, наблюдая за догорающей тварью.

– Что это было? – пробормотал Книжник.

– Наверное, яд подействовал,– пожав плечами, сказал Зигфрид.

Книжник изумленно выпучился на спутника. И только потом догадался опустить взгляд.

В руке воина был револьвер, из ствола которого лениво струился дымок.

– Тот самый случай,– пояснил вест, пряча револьвер в кобуру,– И минус один патрон.

Только сейчас до семинариста дошло, что это была шутка. Надо же, у веста есть чувство юмора. Интересно, весь юмор у него замешан на членовредительстве?

– Так, выходит, это не я его. – слабым голосом проговорил Книжник, глядя на свой бесполезный уже обрез.

– Свинцовая картечь, конечно, получше стилоса, но хороша против людей, нео, шамов – сказал Зигфрид.– И бесполезна против кио. Куда лучше – бронебойные пули.

– Кио. – повторил семинарист.– Кибернетический организм? Так они действительно существуют?

– Не веришь своим глазам? – усмехнулся вест.

Поверить и вправду было трудно. Про кио в Кремле ходили разные слухи, да мало кто верил. Кибернетические организмы, киборги – плоды сгинувшей в небытие технологии. Кому они интересны, если впрямую не нападают на Кремль? А вот на тебе: лежат под ногами, издыхают.

Книжник перевел взгляд на вторую дохлую собаку. Все-таки вест с нею справился, нашел уязвимое место: в районе отливающей металлом шеи виднелась узкая щель – туда, видимо, и вонзился меч. Теперь оттуда вытекала густая белесая жидкость. Воняло горелым пластиком.

– Все-таки ты молодец,– сказал Зигфрид.– Отвлек одну тварь на себя, дал мне время. А в бою каждая секунда на счету. Да выбрось ты этот хлам – патронов-то нет больше, зачем лишний вес волочь?

Взяв обрез из рук Книжника, швырнул его в сторону. Подошел к убитой собаке-кио, присел рядом. Конечности твари все еще рефлекторно двигались, и семинаристу потребовалось сделать над собой усилие, чтобы приблизиться. Странное это все же существо: вроде бы и живое, а вот металл сквозь кожу просвечивает.

– Как же они живут – с металлом в теле? – спросил Книжник. Присел рядом на корточки, осторожно потрогал.

Странное оно на ощупь: холодное, мертвое, будто и не двигалось только что, как бешеное. Нео – так те горячие, температура тела повыше, чем у человека. Да уж, сколько бы ни рассказывали наставники об этих существах, все равно трудно поверить, пока сам не увидишь. Что ни говори: теория суха и безлика. Вот бы притащить такую в Кремль да препарировать в лабораторных условиях! Только кто ж позволит втащить в крепость опасного мута – пусть даже и мертвого? Да и не поволочешь его на своем горбу. Самому бы живым вернуться.

– Как живут? – криво усмехнулся вест.– А вот так!

И продемонстрировал свежую рваную рану на своем предплечье, которую поначалу не заметил Книжник. Парень вздрогнул: среди запекшейся крови сверкнул металлический отблеск.

– Как это? – пробормотал он.

– После расскажу,– пообещал Зигфрид, осторожно заматывая рану куском тряпицы.– Давай-ка лучше убираться отсюда. Собаки кио редко проявляют инициативу. А значит, их кто-то послал.

– Не понимаю. – бормотал Книжник, уходя вслед за вестом.– Шамы, киборги – какая между ними связь? Почему и те и другие хотят убить нас?

– Да, непонятно,– довольно равнодушно сказал Зигфрид.– Тем важнее быстрее увести людей из Бункера.

– Да куда мы торопимся? – Книжник нервно дернул плечом, поправил сумку,– Может, ответ на этот вопрос как раз и поможет разобраться в ситуации.

– Может, и так,– согласился вест.– Да только нет у меня времени разбираться во всем этом. Срок лишь на то, чтобы спасти своих.

– Не понимаю.

– Видел? – Зигфрид продемонстрировал перевязанную руку,– А теперь смотри дальше.

Стянул пропитавшуюся кровью тряпицу, убрал в сторону ткань. Невероятно – но жуткая рана успела затянуться. И странного металла уже не было видно.

– Ты. киборг? – сдавленно спросил Книжник.

Вест усмехнулся, покачал головой:

– Если бы. Тогда я бы так не торопил события. Человек я. Да только пришлось мне слегка подправить свою природу.

– Как можно «подправить» свою природу?

– Принял снадобье. Капсулу смерти.

– Это еще что такое? Яд?

– Пожалуй. В каком-то смысле. Когда-то, еще во времена Последней Войны, ученые – те, что были за наших предков, а стало быть, против ваших,– создали это снадобье. Хотели они из людей делать непобедимых воинов.

– Вроде кио?

– Вроде того. Да только исследования их зашли в тупик. А может, из-за войны не успели до ума довести. У киборгов – технология продуманная, да и структура сверхпрочная, на основе тантала, полное сращение с организмом. А наши ускоренную киборгизацию проводить пытались – все ради быстрой победы. Вот и понаделали этих капсул – для последнего, решающего броска. Всем хорошо снадобье – и силы придает, и скорости, и выносливости. Кости становятся будто железные, глаз в темноте видит, слух острее, реакция как у насекомого, и на отдых два часа в сутки достаточно.

– Непохоже, что это просто снадобье,– задумчиво проговорил Книжник. Напряг память, вспоминая давно вычитанный термин.– Не думаю, что это просто химия. Скорее, какие-то. нанотехнологии.

Последнее слово далось с трудом. Это словно камни языком ворочать.

– Что? – не понял вест.

– Ну, крохотные такие роботы, наноботы, из твоей капсулы. Теоретически такое рассматривалось, сам читал. Активируются в желудке, проникают в кровь через кишечник и расползаются по организму. Заделывают повреждения, армируют кости, укрепляют нервы. Да мало ли что. Много написано про эти разработки, да только сгинуло все к чертовой бабушке вместе со всем цивилизованным миром. Просто удивительно, что у вас, вестов, это действительно работает.

– Может, и так,– не стал спорить Зигфрид.– Нам-то без разницы, как оно устроено,– лишь бы действовало, раз уж проглотил эту дрянь. Да только проходит время – и дохнет воин. Что-то ломается в нем. Может, эти твои. наноботы дохнут по какой-то причине, не знаю. Была бы победа в Последней Войне – были бы и жертвы оправданны. А принимать снадобье без крайней нужды – значит лишить Бункер воина. Хотя и такое случалось. Вот и получается, что снадобье есть – да бесполезное оно.

– Зачем же ты принял эту.. Капсулу смерти?

– Затем, что я последний из воинов. А значит, должен биться один за всех погибших братьев. Нет у меня другого выбора, надо все шансы использовать – даже если они ничтожны.

Книжник попытался представить себя в такой ситуации – и не смог. Уж больно жуткий выбор представлялся ему. Хотелось бы верить, что он тоже так сможет – если придется выбирать между своей жизнью и жизнями близких людей.

– И сколько. осталось тебе? – с трудом спросил Книжник.

– Не знаю. Может, неделя, может, две.

– Как же ты собирался служить князю?

– Об этом я не подумал. Да, нехорошо получилось бы, если б подвел я ваших. Но куда хуже будет, если я подведу своих.

Книжник подавленно молчал. Просто не находил слов, что следовало бы сказать в такой ситуация. Это заметил и Зигфрид. Рассмеялся, похлопал спутника по плечу:

– Чего такой бледный? Ты-то еще поживешь! Да и я от души повоюю, а как почую близость смерти – устрою себе веселый уход. А что может быть для воина лучше, чем славная битва?

– Ну да, конечно. – с сомнением пробормотал Книжник.

– Ну а, поскольку времени у меня мало – не время прогуливаться. Пора и поторопиться.

– А ты по-нашему лучше говорить стал,– заметил семинарист. Так – чтобы сменить тему,– Уж совсем как кремлевский речь держишь.

– У предков наших другой язык был – английский,– сказал вест,– Да забылся он. Много народов перемешалось, пока не появились весты. И взяли, как видишь, язык врага.

Книжник посмотрел на Зигфрида исподлобья.

– Бывшего врага,– поправился вест,– На одной земле живем, как-никак. И все вроде как люди.

«Вот именно что „вроде как“»,– подумалось Книжнику. Вспомнил он злобных, косматых нео, жутких шамов да металл под кожей у Зигфрида. Страшные вещи сотворила с человеком Последняя Война. И последствий ее не расхлебать и сотне поколений.

Сделав изрядный крюк, вышли на прямой путь к Бункеру. Книжник сверился со схемой в блокноте, с воображаемой картой. Получалось, что бывшее американское посольство, превращенное вестами в крепость, уже неподалеку. Книжник невольно прибавил шагу. Да только Зигфрид остановился и спутника удержал за пояс со словами:

– Стой! Не видишь – здесь оно.

Книжник поначалу не понял, о чем говорит союзник. Смотрел во все глаза, но видел только подбитого еще в незапамятные времена охранного робота типа «Rex». Машина лежала в груде кирпичных обломков, задрав кверху чудовищные лапы со сточенными, подернутыми окислами победитовыми «когтями». Но, переместив фокус зрения чуть дальше, присмотревшись внимательнее, увидел.

Оно было почти таким, каким его рисовало воображение. С призрачной границей, которую выдавало лишь неровное движение воздуха да редкие электрические всполохи. Этой своей тонкостью, призрачностью, кажущейся безопасностью оно и подманивает жертву. Есть у него и другие приемы – хитрые, мудреные и каждый раз новые. Оттого и место это гиблое, оттого и зовут его просто и ясно.

Поле Смерти. Страшный, неописуемый коктейль из радиации и новых, неизвестных до Последней Войны излучений. Говорят, после той страшной войны, с ее жутким, немыслимо убийственным оружием, даже радиация со временем стала мутировать. Во всяком случае, за этой почти неосязаемой границей на живые организмы действуют совершенно непонятные излучения. А может, и не излучения вовсе, да только такие жуткие силы, что выворачивают существо наизнанку, умудряясь даже из монстра сделать еще более страшное чудище. И ладно бы одно оно было, Поле Смерти, да только развелась их тьма-тьмущая, и все они разные, и убивают-уродуют по-всякому – никакой фантазии не хватит, чтобы предположить, каким свойством обладает то или иное Поле.