Текст книги "Кремль 2222. Киев"

Глава 6
Майдан спокойствия

Ворота закрылись с глухим металлическим лязгом – будто Крепость брезгливо сплюнула ненужных людей. Однако никто не обернулся – слишком потрясала открывшаяся им картина, чтобы глазеть на мертвое железо.

Это было странное ощущение: они словно нырнули прямиком в грозное свечение, заполнившее собой все пространство с западной стороны крепостной стены. Книжник смотрел на свои ладони, будто видя их впервые: кожа мерцала розоватым оттенком, можно было подумать, что тело горит изнутри, излучая в пространство излишки энергии. Это было и красиво, и страшно.

– А мы не сдохнем еще по пути? – разглядывая свою крепкую пятерню, поинтересовался Зигфрид. – Не нравится мне эта иллюминация.

– Не должны, – покачал головой Назар. – Это всего лишь отсвет – Волна еще не ударила. Вот накроет – тогда наши шансы малы…

– Так пошли, что время терять! – хмуро сказал Назар.

– Что же ты с нами пошел, коли так недоволен? – бросил Книжник. – Никто тебя с нами не звал.

– А у нас приказы не обсуждают! – рыкнул Степан. – Так что пошли вперед, быстро! Назар, веди давай!

Заметно было, что Назару совсем не улыбалось подчиняться мстительному младшему брату, но возразить он не успел.

Пространство наполнилось омерзительными звуками и стремительным движением. Глаза, не привычные к такому освещению, не видели ничего, кроме мельтешения оранжевых и розовых пятен, но реакция у всех членов группы была одинаковая: лязгнуло оружие, загрохотали выстрелы.

Только всадив арбалетный болт в оскаленную пасть, возникшую в каком-то метре от него, Книжник осознал: это нападение. В лицо брызнуло мелкими капельками крови, дыхнуло трупной вонью. Упавшая под ноги тварь напоминала гигантскую ящерицу, только вставшую на задние лапы. Где-то он уже видел подобное существо. Точно – в иллюстрациях к какому-то учебнику. Существо напоминало мелкого хищного динозавра. Еще в учебнике было написано, что такие монстры гипотетически охотились стаями. Сейчас же пришлось на собственной шкуре убедиться, что эти твари действительно нападают стаей.

Им повезло, что они не успели отойти от стены и стая не зашла им в спину. Так что дрались на три стороны: правый фланг обороняли Тридцать Третий с Егоркой, слева дрались иноки, Зигфрид же взял себе центр, помогая по возможности всем остальным. Книжник прикрывал всем спины, посылая одиночными, но меткими выстрелами убийственные железные стержни.

И только Степан в панике метался по центру, мешая Книжнику целиться и грозя перестрелять своих же. Зигфрид как раз препарировал очередного «мини-динозавра», когда Степан едва не влетел под его меч.

– Куда?! – рявкнул вест. – А ну – ляг на землю и не отсвечивай!

Степан подчинился, в страхе вжавшись лицом в сухую почву, да так и пролежал до конца схватки.

Отряд успел положить около пятнадцати особей, при этом почти не пострадав, – когтистая лапа успела зацепить за плечо лишь одного инока – и то его спасла железная кираса. Семинарист пару раз едва не упал в самый неподходящий момент – ноги скользили в горячей липкой крови. Дыхание срывалось на хрип, руки дрожали.

– Мы только за стены вышли, – пробормотал Книжник. – Что же дальше будет, а?

– Будет только хуже, – мрачно пообещал Назар. – Волна все ближе!

– А ну, прекратить панику! – подал голос Степан. Он успел уже подняться, отряхнулся и держался так, будто он сам, своими руками, положил всех монстров, трупы которых все еще вздрагивали у крепостной стены. – Сейчас все возьмут себя в руки – и двинем дальше.

Все молча глядели на парня, и под конец этой бодрой речи его голос предательски дрогнул. Даже воины-иноки смотрели на новоявленного начальника с нескрываемым презрением.

– А теперь скажу я, – негромко, но веско сказал Зигфрид. – Группу поведет Назар, и подчиняться все будут ему беспрекословно. Кто не согласен – будет иметь дело со мной. Вопросы есть?

Вопросов не было. Степан мрачно, исподлобья разглядывал веста, чем его ничуть не смутил. Зигфрид подошел к Степану, сказал:

– Лучше бы ты назад шел, в Крепость. Хреновый из тебя воин – пропадешь.

– Не могу я назад пойти, – тихо сказал Степан. – Пусть уж лучше меня муты прямо здесь сожрут.

– Со мной рядом пойдешь, – вмешался Назар, умоляюще поглядев на Зигфрида. – Спину мне прикрывать станешь. Согласен?

Степан молча кивнул. Наблюдая за разговором, Книжник лишь подивился. У него не было ни сестер, ни братьев – ему сложно было понять все это сложное переплетение внутрисемейных отношений. Лично он не хотел бы, чтобы спину ему прикрывал трус и ничтожество, да еще и предатель вдобавок. Однако опытный Зигфрид не стал возражать – что-то он понимал такое, чего еще не постиг недавний семинарист.

– Тогда план меняется, – решительно сказал Назар. – По прямой идти нельзя – сейчас везде будут взбесившиеся муты – патронов на них не хватит. Пойдем вдоль берега, а дальше – через Майдан Спокойствия.

– Ты с ума сошел, – подал голос один из иноков.

– Другого пути нет. По крайней мере, там меньше шансов наткнуться на всяких тварей – тех мест они боятся…

– А дальше как? – продолжал инок. – Там же…

Он замолчал.

– Да, – кивнул Назар. – Там запретные места.

– Запретные места? – эхом повторил Книжник.

– Некрополь Проклятых. Запрет не имеет исключений. Но его придется нарушить.

Иноки переглянулись, быстро осенили себя знаком. Похоже, они были готовы идти вслед за Назаром и странными чужаками и нарушить древний запрет. Бросив последний взгляд на убитых мутов, Книжник осознал одну простую, но важную мысль.

Ничто так не сближает людей, как совместно пролитая кровь.

* * *

Идти вдоль реки по разбитой набережной было непросто – легко было переломать себе ноги в клочьях вздыбившегося бетона. Но подняться выше по крутому берегу мешали густые заросли, резко контрастировавшие с пустынным обликом города.

– С этой стороны Саранча когда-то пыталась штурмовать Крепость, – пояснил Назар. – Сюда лупила наша артиллерия, но они все лезли и лезли…

Книжник поглядел в сторону противоположного берега – туда, где собирался сейчас беспощадный враг этого города, но, конечно, ничего не увидел, кроме домов и бледной растительности, подсвеченной зловещими отблесками Волны.

Под ногами что-то хрустнуло. Парень опустил взгляд.

Кость. Здесь все было усыпано обломками пожелтевших костей, словно перемолотых в гигантской мясорубке.

– Падальщикам досталась тогда неплохая добыча, – сообщил Назар. – Говорят, битва была страшная, Крепость была на грани поражения. Но Саранча не выдержала, откатилась за реку. Правда, я всего этого не видел – мал был, прошлую Волну еще на Хуторе пережил.

– И как оно было у вас на Хуторе, в Волну-то? – спросил Зигфрид.

– Страшно было, – признался Назар. – Рев вокруг – будто все живое стремится себя убить. И даже у нас, за острыми стенами, – люди волком друг на друга поглядывать начали. Батя за вилы, помню, взялся, пообещал кума заколоть. А тот – за топор. До драки, правда, не дошло – в какой-то момент будто пелена с глаз спала. Но там дело другое – там сама земля людей бережет…

Путь им преградил широкий разлом, в котором плескалась темная вода. Можно было подумать, что старая набережная стала вдруг мала освободившейся реке – и треснула по швам. В воде медленно двигалось что-то крупное, живое.

– Я в воду не полезу! – заявил Книжник.

– Никто не полезет, – мрачно сказал Назар, для которого новая преграда тоже стала неожиданностью. – Не хотелось, да, видно, придется через Аскольдову могилу идти.

– Аскольдову? – переспросил Зигфрид, резко остановившись и впившись взглядом в Назара.

– Аскольдом звали их короля, – Книжник кивнул в сторону воина, – короля вестов.

– Вот как… – удивился Назар. – Но Аскольдом звали и нашего древнего князя. Какая здесь может быть связь?

– Думаю, может, – задумчиво озираясь, сказал Книжник. – Киевский Аскольд – варяг. Зигфрид – тоже потомок варягов, выходцев с Запада.

– Беда всегда приходит с Запада, – прошептал Назар.

– Чего? – не расслышал Книжник.

– Да так… А откуда ты про нашего Аскольда знаешь-то?

– Книги, – пожал плечами семинарист. – В книгах есть все. Это же наша общая история.

– Я хочу посмотреть на эту могилу, – неожиданно заявил Зигфрид.

– Зачем? – спросил Книжник.

– Это знак. Не часто боги подают нам знаки.

– Но там же дикое урочище! – возразил Назар. – Посмотри на заросли – наверняка хищники какие притаились!

– Я пойду туда – с вами или без вас, – упрямо сказал Зигфрид. Поглядел на заполненный водой разлом. – А вы можете плыть дальше.

Последний аргумент оказался самым весомым – нырять в воду никто не собирался. Все двинулись за вестом, неожиданно ставшим лидером группы. Перед мешаниной скрученных в узлы стволов, корней и ветвей остановились: казалось, что дальше пути нет.

– Ну вот, я же говорил… – с некоторым облегчением произнес Назар.

Однако радовался он преждевременно. Легким движением Зигфрид выхватил меч из заплечных ножен – и острая сталь вонзилась в растительную массу, прогрызая проход в сплошном переплетении деревьев. Книжник не раз уже видел, как это происходит, – когда закаленная в Поле Смерти сталь сносит на своем пути все преграды, но даже он вздрогнул, когда мрачный лес отозвался на удар глубокими и низким вздохом, невероятно похожим на вздох великана. Вся эта растительная масса зашевелилась со скрежетом трескающегося дерева – и леденящий душу вздох повторился.

– Аскольд! – опустив меч, проговорил Зигфрид. – Я иду к тебе!

С удивлением глядя на друга, Книжник увидел, с каким благоговением загорелись его глаза. Что происходит, черт возьми? Зигфрид никогда не отличался излишней суеверностью. Чуть повернув голову, семинарист снова увидел Волну, на вершине которой уже начало формироваться какое-то подобие гребня. Неужели это так действует на психику?

Зигфрид уже углубился в чащу, продолжая прорубать достаточно широкий проход, чтобы вслед за ним могли пройти остальные. В тени буйной растительности было прохладно и влажно. Пока никто не стремился на них напасть, и они просто продвигались по зеленому туннелю вслед за воином, взявшим на себя роль горнопроходческого щита. Обернувшись, Книжник увидел, как вслед за ними быстро затягивается «рана» в теле зеленого массива.

Путь шел в гору – это заметно замедляло продвижение, не говоря о корягах, пнях и узловатых корнях, путавшихся под ногами и еще более замедлявших путь. И когда путники уже выбились из сил, перед ними вдруг открылась широкая поляна, покрытая низкой стелющейся травой. Посреди поляны виднелись какие-то развалины, к которым, не оборачиваясь, направлялся Зигфрид. Машинально отправив меч в ножны, вест шел, будто ведомый неведомой силой, – словно его что-то манило к этим древним руинам.

Остальные устало брели следом. Кроме Тридцать Третьего и Егорки, разумеется, – искусственно созданные существа не знают усталости.

Приблизившись, удалось рассмотреть развалины. Похоже, когда-то это была церковь или часовня. Сейчас же центр ее был разворочен и в глубине образовавшейся «воронки» виднелся темно-серый каменный прямоугольник. «Саркофаг» – всплыло в голове Книжника полузабытое редкое слово.

Самое поразительное было то, что пространство вокруг саркофага было плотно истоптано. Более того – от развалин тропа уходила на северо-запад, в заросли.

– Кто-то продолжает поклоняться этой могиле, – немного удивленно сказал Книжник.

– Но ведь это – идолопоклонничество… – произнес один из иноков.

– И что? – пожал плечами Книжник. – Разве вы не знали, что здесь происходит?

– Праведным людям сюда путь заказан, – глухо сказал Степан.

Он впервые подал голос с момента своего «низложения». Его слова прозвучали особенно недобро на фоне действий Зигфрида, который первый спустился к саркофагу и тут же преклонил перед ним колени.

– Он что же, молится Аскольду? – изумленно спросил Назар.

– Скорее, отдает почести, – попытался смягчить ситуацию Книжник. – Наверное, решил, что нашел своего древнего предка…

Иноки неодобрительно покачали головами и осенили себя знаками. Назар в смятении отвернулся.

Не хватало только, чтобы в отряде возникла религиозная склока! И ведь Зигфриду бесполезно что-то объяснять – он все равно поступит так, как считает нужным. К тому же сейчас семинаристу казалось, что воин немного не в себе.

Книжник торопливо спустился к другу, осторожно встал рядом на одно колено. Склонив голову, воин шептал что-то непонятной скороговоркой. Наверное, молился. За все время, сколько семинарист знал этого воина народа вестов, он впервые видел, как тот молится. По крайней мере, всерьез и столь истово, будто от этой молитвы зависит его жизнь и судьба.

Неужто таково для Зигфрида значение древней могилы? Да и лежал ли здесь на самом деле этот древний Аскольд, покоритель Киева? Или был он всего лишь легендой, символом, вроде Ильи Муромца и прочих былинных богатырей? История – сложная штука. И важна в ней даже не достоверность зафиксированных в летописях фактов, а то, как древние события воздействуют на настоящее. И сейчас овеянные легендами древние могильные плиты могли оказать прямое влияние на судьбы вполне конкретных людей. По крайней мере, Зигфрид уже поддался обаянию мифического праха.

Взгляд зацепился за неприятного вида бурые пятна на плитах. Оглядевшись по сторонам, семинарист обмер: он увидел разбросанные всюду человеческие кости с остатками плоти. И понял. Это не просто саркофаг. Это алтарь, на котором приносят в жертву людей. Или человекоподобных мутантов – что почти не меняет дела. Так или иначе, это поганое место, и отсюда пора убираться – пока не пришли те, кто готов оросить жертвенной кровью мертвые камни.

– Грядет большая битва, – тихо сказал вест.

Открыл глаза, посмотрел на друга. Что-то в его взгляде не понравилось Книжнику.

Это был взгляд фанатика.

– Это Аскольд поведал тебе? – осторожно спросил Книжник.

Зигфрид усмехнулся, произнес:

– Ты с ума сошел – Аскольд был великий человек, но он давно мертв!

– А-а… – с некоторым облегчением сказал Книжник.

– Об этом мне поведали боги.

«Час от часу не легче», – мелькнуло в голове Книжника.

Зигфрид уже решительно встал на ноги, взгляд его прояснился, стал острее, тверже, но искорки безумия так и остались где-то в глубине.

– Скоро начнется! – сообщил Зигфрид, выбираясь на поляну и оглядывая спутников взглядом полководца. – Это будет хорошая битва. И это будет последняя битва – у каждого есть шанс достойно попасть в Валгаллу!

Он рассмеялся и не раздумывая двинул по тропе, уводившей в сторону узкой просеки. Остальные последовали за ним в некоторой растерянности – за короткое время воин здорово изменился, и эти изменения нравились не всем.

– Черти в него вселились, что ли? – проворчал Назар. – С какой это стати он засобирался в эту свою…

– Валгаллу, – подсказал Книжник. – Это их языческий рай.

– Вот и пусть отправляется в свой рай, – бросил Степан. – Как нас может вести человек, который сам ищет смерти? Куда он нас приведет?

Книжник не ответил. Что тут можно сказать? А спорить с Зигфридом – тем более съехавшим с катушек – себе дороже. Оставалось надеяться, что ему показалось и Зиг просто впечатлился встречей со знакомым именем и древним алтарем. О том, что творится на этих камнях, парень решил промолчать – и без того компания у них не слишком дружная, а путь опасен и долог.

Тропа вывела их к опушке этого мрачного леса. С одной стороны радовало, что никто так и не напал на них в этой тесной мешанине зелени. С другой стороны, это как раз и было странно: жизнь в постъядерном мире использует каждый клочок плодородной почвы. Если где-то есть растения – значит, должны быть те, кто жрет растущее, и те, кто жрет последних. Законы пищевых цепочек никто не отменял.

Что-то сломалось в универсальном механизме жизни, и не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять причину.

Волна. Она все ближе.

* * *

Чаща, похоже, поглотила несколько городских кварталов и обрывалась прямиком в широкую улицу, застроенную высокими, красивыми, поразительно хорошо сохранившимися зданиями. Впрочем, лес не закончился полностью – он словно раздался, по левую руку превратившись в какое-то сумасшедшее подобие бульвара. Тропа, по которой они пришли, незаметно расширилась и превратилась в чистую и гладкую проезжую часть.

Именно эта подозрительная гладь и необычная чистота заставила всех инстинктивно замереть, ожидая подвоха. Пока Зигфрид присматривался к обстановке, Книжник еще раз огляделся.

Архитектура зданий поразительно напоминала московскую, только сохранилась значительно лучше. «Сталинский ампир» – так вроде бы называли историки этот величественный стиль. Слышать про него семинаристу доводилось, но в послевоенной Москве не увидишь полностью сохранившихся зданий – а здесь целая улица, широкая, укутанная в зелень, чистая.

– С ума сойти! – восхищенно произнес Книжник. – Что это за место?

– Крещатик, – сообщил Назар без особого, впрочем, восторга.

– Как же, слышал, – отозвался Книжник. – Но даже не думал, что когда-нибудь окажусь здесь.

– Я тоже, – отозвался Назар, нервно поглядывая по сторонам. – Потому что мало кто отсюда возвращался живым. В плохое место вывела нас эта тропка.

– Если ее кто-то протоптал – значит, здесь есть живые, – бодро возразил Книжник. – А если они живые – то и мы выживем.

– А с чего ты взял, что ее протоптали живые?

– Не понял…

– Ты, главное, не зевай – здесь все от лукавого.

– Хватит загадками говорить! Что нам здесь угрожает?

Назар не ответил. Он заметно нервничал, как и иноки, которые, очевидно, были куда лучше информированы.

– Вперед! – приказал Зигфрид. – Идем по осевой, к деревьям не приближаться! Нет, стойте! Егорка, а ну-ка, подойди.

Мимикрон послушно приблизился к Зигфриду. Тот присел, поглядел в мальчишеские глаза этого маленького монстра, кивнул в сторону улицы:

– Пойдешь вперед. Только строго по центру. Ну а мы за тобой. Понял?

– Чего ж тут не понять? – Егорка обаятельно улыбнулся.

В этот момент Книжнику даже стало немного совестно, что они вот так подставляют под возможный удар ребенка. Только усилием воли он заставил себя вспомнить картины, в которых этот «мальчонка» скалился на него сквозь прутья клетки и убивал Саранчу.

Егорка смешно махнул «на прощанье» рукой – и неторопливо отправился по осевой линии, нанесенной хотя и потрескавшейся, но все же подозрительно свежей краской. И Книжник вдруг вспомнил, что ему напоминал этот подозрительно чистый асфальт.

Садовое Кольцо. Почти непреодолимый рубеж, отделявший центр Москвы от остального города. Только там плата за гладкую, чистенькую поверхность была одна – смерть. Ибо под поверхностью прятались старые оборонные системы, до сих пор накрывавшие улицу смертоносным излучением.

А что происходит здесь? Егорка спокойно прошел около сотни шагов, остановился и помахал остальным. Это еще не говорило о безопасности пути: возможно, опасность грозит только настоящим живым существам?

Зигфрид не стал тратить времени на сомнения. Он просто двинулся вслед за мимикроном, а следом цепочкой, след в след, отправились остальные. Какое-то время действительно шли без проблем, и Книжник уже стал думать о том, что его подозрения безосновательны.

Вдруг впереди показалась человеческая фигура. Егорка продолжал движение, ничуть не смущаясь приближением незнакомца. А фигура направлялась прямиком к ним. Это был человек – мужчина в оранжевом рабочем жилете. Он просто шел по осевой линии дороги и расставлял такие же оранжевые, как его жилет, конусы. И вот он уже поравнялся с мальчишкой, но даже не обратил на него внимания – и Егорка отступил в сторону, с удивлением провожая человека взглядом. Мужчина в жилете точно так же прошел мимо остальных, а Книжнику показалось даже, что он ощущает запах пота и легкий душок перегара, исходящий от этого человека. Выходит, это не галлюцинация, дорожный рабочий реален.

Но, черт возьми, это человек совсем из другого времени! На кой ляд, скажите пожалуйста, ставить здесь конусы для разметки дороги – если размечать ее не для кого?!

Как оказалось, парень ошибался. Следом за первой, будто из ниоткуда, возникла еще одна фигура, потом еще и еще…

Улица прямо на глазах наполнялась движением, живыми людьми, огнями в витринах, звуками.

Машинами. Мимо пронесся самый настоящий автомобиль – желтая легковушка, обдавшая путников потоком плотного воздуха. Она была совершенно реальна, пронесшаяся мимо в опасной близости от людей, и семинарист изумленно проводил ее взглядом. Успел даже разглядеть девочку лет шести, с удивлением смотрящую на них через заднее стекло.

– Мать моя женщина… – пробормотал Книжник. – Это что ж такое?

– Это демоны! – дрогнувшим голосом произнес Степан. – Мамка рассказывала, что на Крещатике демоны живут, и кто их увидит – того они уже от себя не отпустят. О господи, мы здесь останемся навсегда…

– Перестань причитать! – нервно отозвался Назар. – Не демоны это – просто фантомы! Разведчики наши рассказывали, что на Крещатике творится. Только они не лучше демонов, если что. Люди для них – чужаки. Заметят – прикончат обязательно.

– Так что же делать? – растерянно спросил Книжник.

– Только одно – проскочить по-тихому к Майдану Спокойствия. Туда они не сунутся.

– Почему?

– Там еще хуже.

– Звучит обнадеживающе.

– Тогда вперед, чего время терять.

Какое-то время им удавалось идти незамеченными. Пугали только проносящиеся мимо машины – их становилось все больше. Глупо было бы погибнуть под колесами какого-то фантома. Хотя закрадывались сомнения, могут ли у фантомов быть реальные физические свойства.

Вспоминалась давняя и очень странная история: когда-то они вместе с Зигфридом шли в Бункер – спасать оставшихся в живых вестов. Древнее укрепление погрузилось тогда в Поле Смерти, и пришлось переть прямо сквозь эту убийственную зону. Тогда-то и приключилось с ними нечто подобное. Книжник помнил это, как сейчас: невесть откуда взявшиеся толпы, словно вывалившиеся из далекого прошлого…

Неужто и Крещатик погружен сейчас в подобное Поле? Но как они не заметили границы? А, черт – разве в полумраке леса что заметишь? И если им на мозги давит сейчас неизвестное излучение – как отличить правду от коллективного бреда?

Резкий дробный свист заставил их замереть и обернуться. Прямо по осевой их догонял человек в форме, судя по всему – сотрудник правопорядка. В руке его болтался полосатый черно-белый жезл. Книжник не без труда вспомнил, что такими пользовались когда-то регулировщики дорожного движения. Человек что-то крикнул, потряс жезлом над головой.

– Засекли… – пробормотал Назар. – Бежим!!!

Уговаривать никого не пришлось – они бросились вперед, обгоняя друг друга и срываясь с прямого направления осевой. Один из иноков споткнулся – и упал прямо под колеса небольшого грузовичка. Книжник ахнул, ожидая удара и хруста костей.

Удара не последовало. Была лишь короткая, нестерпимо яркая вспышка и хлесткий хлопок. Миг – и на месте вспышки не осталось ни машины, ни инока, только донесся резкий запах озона.

И столь же яркой вспышкой сверкнуло в мозгу полузабытое слово: аннигиляция. Бог его знает, откуда взялось в памяти это слово, главное, оно несло в себе именно тот смысл, который в него вкладывал Книжник: коснувшись друг друга, человек и фантом взаимоуничтожались.

– Не прикасайтесь к ним! – заорал он. – Это – смерть!

Объяснять не было смысла – и без того все видели, чем дело может кончиться. Теперь бы просто убраться побыстрее отсюда. Но как бы не так: на его окрик обернулось несколько человек с тротуаров. Точнее – фантомов, внешне неотличимых от людей. Все они уставились на странную группу, пробирающуюся среди машин по центру улицы, за которой гнался разъяренный «служивый» с жезлом. И вдруг все разом, как по команде, шагнули в их сторону – прямо на проезжую часть.

Это было, как в кошмарном сне. Воздух разорвал визг тормозов – под машину попал первый из прохожих, как зомби отправившийся наперерез дороге. Тело отбросило на несколько метров, швырнуло на асфальт, сбившая его белая легковушка резко затормозила – и получила мощный удар в зад от микроавтобуса.

Тут же с другой стороны улицы неудачно увернувшаяся от столкновения маршрутка вылетела на тротуар и врезалась в дерево. Впрочем, женщине, из-за которой произошла авария, так и не удалось добраться до обалдевших людей на осевой линии – ее снес мотоциклист. Сам мотоцикл, подпрыгнув и вышвырнув с себя седока, сделал в воздухе сальто и вылетел на встречную полосу, прямо на капот спортивного «купе».

После этого взгляд перестал улавливать происходящее – воцарился хаос. Машины бешено бились по обе стороны улицы – а обезумевшие прохожие все шли и шли поперек улицы, попадая под колеса, устраивая целую серию аварий, пока движение не прекратилось окончательно. В вое сирен, в дыму и бензиновой гари, прохожие-фантомы, наконец, получили возможность пересекать улицу по направлению к чужакам.

Все это продолжалось довольно долго – пока путники отчаянно неслись по разделительной полосе, пытаясь оторваться от преследования, безумные аварии происходили прямо у них на пути – по мере того, как прохожим приходило в голову броситься им наперерез. За спиной оставался лишь хаос – но вместе с ним росла и толпа преследователей. Некоторые из них были покалечены в авариях – но не обращали внимания на хромоту или плетью болтавшиеся руки. В стеклянных глазах не было ни мысли, ни злобы – они преследовали чужаков, как безмозглые автоматы, как живые торпеды, готовые самоуничтожиться вместе с противником.

– Быстрее! – задыхаясь, подгонял Назар. – Совсем немного осталось!

Легко сказать – быстрее. Нужно было не только оторваться от преследователей, но еще и не наткнуться на одного из этих людей или на машину-фантом. В какой-то момент путь им пересек шустрый малый в спортивном костюме, умудрившийся проскочить через улицу, не попав под колеса. Уставившись на Книжника, он с диковатой улыбкой направился прямо к нему. Семинарист успел вскинуть арбалет и выстрелить, почти не целясь.

Эффект превзошел все ожидания. Стрела не просто вонзилась в грудь опасному типу. Бахнуло, вспыхнуло – и тот повалился на бок с огромной дымящейся дырой в теле, через которую прекрасно просматривалась улица. Похоже, арбалетный болт аннигилировал с телом фантома точно так же, как это бы произошло, прикоснись он к нормальному человеку. Не происходи все это на Крещатике, можно было подумать, что фантомы переместились сюда из какой-то «антивселенной». Только отчего же они не взрываются, взаимодействуя с воздухом, с поверхностью?

Возможно, это не настоящая, а какая-то «псевдоаннигиляция» – мало ли всякой дряни несут с собой бесчисленные Поля Смерти? А может, дело совсем в другом явлении?

В Волне?

Трудно рассуждать, удирая от смерти. Сверкнуло и грохнуло по правую руку – Назар снял выстрелом толстого мужика, норовившего прыгнуть на него сверху с кузова разбитого грузовика. Еще одного снял Книжник – тот пер на Зигфрида и получил железный штырь прямо в голову. Весту хватило ума не доставать меч – при таких условиях контактный бой исключался в принципе. А потому он просто перепрыгнул через дымящийся безголовый труп и бросился вперед, вслед за Егоркой, бежавшим впереди.

Внезапно негостеприимные обитатели Крещатика сделали неожиданный ход: на осевую линию с ревом выскочил громадный черный пикап на широких, не по размеру колесах, ревущий форсированным мотором.

На какой-то миг все опешили, а может, просто смирились с неизбежным – это ревущее железное чудовище казалось непобедимым. Как в страшном сне оно надвигалось, не суля чужакам ни малейшего шанса. В последнюю секунду от удара увернулся ловкий мимикрон – но у остальных не было такого шанса – по обе стороны плотно сгрузились автомобили.

Отчаянно и по-бабьи тонко закричал Степан. Оттолкнув его, вперед вырвался Книжник. Вскинул арбалет, прицелился.

Время в таких ситуациях течет по-особенному, и только постфактум можно удивляться стремительной работе мысли, множеству рассуждений, образов и действий, по факту слившихся в секунду. Вот и сейчас семинарист успел отметить: даже подбей он этот проклятый пикап – по инерции тот все равно сметет маленькую группу, растворив ее в световой вспышке.

Интуиция заставила действовать и принимать решения уже на бегу. Выстрел из арбалета, как и следовало ожидать, вызвал к жизни яркую вспышку и проделал в капоте пикапа приличных размеров дыру. Теряя управление, машина пошла юзом, притом продолжая нестись прямо на них.

– Огонь! Все, разом!!! – заорал Книжник, следя за тем, как медленно, слишком медленно электропривод взводит тетиву и подает на ложе новое железное острие.

Не успел он снова коснуться спусковой скобы, как разом рявкнули все имевшиеся у группы стволы – и несущаяся на них масса озарилась чередой вспышек. Это было поразительное зрелище: каждая вспышка будто отгрызала от машины изрядный кусок, в доли секунды превращая тяжелое железное чудище в жестяное решето. Последнее, что осталось от этой груды металла, – скачущий по асфальту мотор. В него и отправил Книжник последний арбалетный болт. Жахнуло – и людей лишь обдало раскаленным ветром вперемешку с металлической пылью. Мимо пронеслось уцелевшее колесо и сбило с ног подбиравшегося сзади фантома.

Перепрыгивая через лужи машинного масла и догорающего бензина, они продолжили бегство.

Все кончилось внезапно. Исчезли машины, пропали бегущие люди – вся эта призрачная жизнь исчезла. И только после этого Книжник понял, что они вырвались с Крещатика на обширную площадь. Или майдан – так, кажется, это называется на местном диалекте?

Площадь была не менее красива, чем Крещатик, – и великолепная архитектура зданий, удачно вписанных в крутой рельеф, и белая колонна по центру, вознесшая ввысь фигурку крылатой девушки. Правда, несколько смазывала картину решетка купола у основания колонны – когда-то, видимо, застекленная, а теперь – голая и ржавая. Но главное во всем этом – невероятная тишина, словно в этом месте обрубало сумасшедшую активность фантомов Крещатика. Больше всего поражала именно эта тишина – непроницаемая, ватная, от которой неприятно закладывало уши.

– Теперь понятно, почему это место называется Майданом Спокойствия, – проговорил Книжник, и слова прозвучали неожиданно резко и совершенно чуждо для этого тихого пространства. – Тишь и покой – это нам как раз кстати – немного нервишки подправить…

– Тишина здесь ни при чем, – глухо сказал Назар. – Спокойствие имеет здесь совсем другой смысл.

– Не понимаю…

– Там, внизу, – древний торговый центр, – сказал послушник. Указал в сторону купола. – Во время Большой Зимы там укрывались уцелевшие жители города – те, кому не нашлось места в метро. Большая часть из них так и не дотянула до потепления. Говорят, когда туда сунулись мародеры, надеясь чем-нибудь поживиться в заброшенных складах и торговых точках, они бежали от ужаса. Там все забито мертвыми. И самое страшное знаешь что?