Текст книги "М.В. Лентовский"

XVIII

Открытие «Чикаго» [161]161
  «Чикаго» – сад открылся рядом с Триумфальной площадью в июне 1893 г. Выбор названия был связан с тем, что в это время в городе Чикаго проходила Всемирная выставка.


[Закрыть] напомнило самые триумфальные дни «Эрмитажа».

«Вся Москва» переполнила «волшебством созданный сад».

А когда вспыхнула действительно иллюминация, – весь сад огласился аплодисментами.

– Был маг и волшебник, – магом и волшебником и остался.

В театре шел «Трубадур» [162]162
  «Трубадур» (1852) – опера итальянского композитора Дж. Верди (1840—1922).


[Закрыть] в превосходном составе.

Но публика требовала не артистов.

– Лентовского! Лентовского!

И когда он появился на сцене… В рабочей белой поддевке. Развел руками. И наклонил свою седую голову.

С_л_о_в_н_о:

– Судите. Сделал, что мог.

Он был художником красивого жеста!

Тогда в зале поднялось настоящее безумие.

Публика не отпускала со сцены Лентовского.

Бросали цветы.

Махали платками.

Кричали:

– Браво, Михаил Валентинович! Браво!

Его душили рыдания.

В публике многие плакали от волнения.

Московское что-то воскресало!

В саду Лентовскому не давали прохода. Его окружили. Ему аплодировали, как «в дни Эрмитажа».

Незнакомые люди останавливали его, протискивались к нему, жали ему руку.

У всех была одна фраза:

– Будьте прежним Михаилом Валентиновичем! Будьте прежним Лентовским!

За столиками рекой лилось шампанское.

Слышалось:

– Лентовский! У_р_а!

Москва кутила, празднуя «возрождение» своего Лентовского. Москва вознаграждала его за все пережитые невзгоды и страдания.

Контора была завалена телеграммами. Артисты, служившие у Лентовского, товарищи, отсутствующие друзья приветствовали его «возрождение».

Все пожелания, все поздравления кончались словами:

– Будьте прежним Лентовским!

Казалось, над «маленьким театральным Наполеоном загорается солнце Аустерлица[163]163
  …«солнце Аустерлица» – Словами «Вот солнце Аустерлица!» Наполеон хотел напомнить своим офицерам перед Бородинским сражением 26 августа 1812 г., в час восхода солнца, о победе, одержанной под Аустерлицем 2 декабря 1805 г.


[Закрыть]».

Но…

Если все, старомосковское, порядочное спряталось куда-то под новым, холодным, чуждым веянием наступившего «ледяного периода», – все низкое, все лакействующее, все готовое претерпеть какое угодно угнетение, все холуйствующее выползало откуда-то, подняло голову, протягивало свои грязные лапы:

– Теперь нам житье! Наше время!

Появились какие-то вчерашние лакеи, выгнанные распорядители из вертепов, содержатели веселых домов…

Да, да! В числе новых претендентов на антрепренерство имелся даже содержатель самого известного в Москве публичного дома!

Они точили зубы на «Чикаго».

– Лентовский устроил! Теперь его можно и по шапке! Не какое-то театральное миндальничание! Каких кабинетов можно настроить в саду! Какие «отделения»! Что открыть! Какое учреждение будет!

Но публика валом валила в «Чикаго». Дела были хороши. Лентовский держался твердо.

Было несомненно, что пока Лентовский работает, – дела у него не отнять, не вырвать.

На него посыпались анонимные письма, угрозы:

– «Уходите»!.. «Проломят голову»…

Но Лентовский был не из пугливых.

И вот, однажды утром, москвичи с изумлением прочли в газетах необыкновенное известие:

– Избиение Лентовского.

Поздно за полночь, когда в «Чикаго» почти уже никого не оставалось, Лентовский, по обыкновению, обходил сад.

В темной, уединенной аллее, вдруг кто-то из-за куста ударил его чем-то тяжелым по голове.

Лентовский свалился как сноп, без крика, без стона, без сознания.

Его, старого, больного человека какие-то, вероятно, нанятые, хулиганы били, топтали.

И оставили, быть может, думая, что прикончили.

Лентовского, окровавленного, избитого, лежащего без сознания, нашли под утро сторожа.

Он тяжко заболел.

Дело потеряло хозяина. В деле начались затруднения.

Этим воспользовались и отняли у Лентовского сад.

Он снова, и окончательно на этот раз, остался «без дела».

Это были его «сто дней».[164]164
  Это были его «сто дней». – Сто дней – время вторичного правления Наполеона I во Франции (20 марта – 22 июня 1815 г.), когда он после вынужденного отречения бежал с Эльбы и вступил в Париж.


[Закрыть]