Текст книги "«Несвядомая» история Белой Руси"

Характерное отношение сторонников западнорусизма к белорусскому националистическому движению выразил Е.Ф. Карский: ««Белорусское движение» с самого своего зарождения (Богушевич)… в известном круге своих представителей (обыкновенно католиков) питало сепаратистские тенденции. Для того чтобы отвлечь внимание недальновидных читателей от главной цели своих стремлений, более умные вожаки движения прибегали к импонирующим средствам, могущим льстить местному патриотизму: пытались создать из белорусов особую славянскую, отличную от русских нацию; старались подчёркивать «славное прошлое» белорусского народа; выдвигали своеобразные особенности языка белорусского, избегая и преследуя название его наречием и видя в нём также не русскую разновидность. Не прочь были опереться на католическую религию и вспомнили унию, – словом, привлекали к делу всё, чем, по их мнению, белорус мог отличаться от великоруса. Но этого было мало. В белорусах сильно заложены основы общерусской культуры: необходимо было их как-нибудь вытравить; средство для этого придумано настоящее – нужно было приняться за уничтожение русской школы… Поступая таким образом, [белорусские националисты] старались убедить всех, что стремятся к «незалежносте», которая одна может, по их мнению, спасти Белоруссию от поглощения соседями; на самом же деле всё мобилизовалось затем, чтобы скрыть истинный облик белорусской народности, убить в ней сознание принадлежности к русскому племени, а затем уже при помощи разных захватчиков-предателей, соблазнённых польскими марками (и своевременно бежавших в Польшу), потопить умственно приниженную и нравственно подавленную страну в польском море»[175]175
  Карский Е.Ф. Белорусы. Том 3. Минск, 2007. С. 646.


[Закрыть].

Евфимий Фёдорович Карский

В условиях существовавшей в императорской России конкуренции идей белорусский национализм существенно проигрывал западнорусизму. Об этом, в частности, свидетельствуют результаты выборов депутатов Государственной Думы Российской империи в белорусских губерниях, на них убедительную победу одерживали те политические силы, которые выступали за общерусское единство. Так, из 36 депутатов, избранных от пяти белорусских губерний (Виленской, Витебской, Гродненской, Минской, Могилёвской), в третьей Думе было 24 представителя русских национальных и правых партий, в четвёртой Думе их количество возросло до 27. При этом в российском парламенте не было ни одного представителя Белорусской социалистической громады (БСГ) – созданной в 1902 году организации местечковых националистов. На выборах во вторую Думу БСГ заключила соглашение с РСДРП, Бундом и эсерами, однако выборы леваки с треском проиграли. В 1907 году лидеры Громады, осознав политическую несостоятельность своего проекта, приняли решение о самороспуске.

В Западном крае России (Белоруссии, Малороссии и Новороссии) проживало более половины всех членов монархической организации Союз русского народа (СРН). В Белоруссии отделения СРН действовали в 36 населённых пунктах и насчитывали в своих рядах около 29,5 тысяч членов. В 1909–1912 годах во всех крупных белорусских городах возникли отделения умеренно-правой партии Всероссийский национальный союз, одним из лидеров которой был могилёвский дворянин Николай Николаевич Ладомирский. Во время выборов консервативные черносотенные организации (Союз русского народа, Союз Михаила Архангела и другие) вступали в коалицию с умеренно-правым Всероссийским национальным союзом. Так, перед выборами в четвёртую Государственную Думу газета «Окраины России» писала: «В Бресте на почве предвыборной кампании совершилось объединение всех русских организаций. Проникнувшись сознанием важности момента и того вреда, какой может принести русскому делу раскол, объединились следующие организации: два братства – Свято-Николаевское и Свято-Афанасьевское, отделение Всероссийского национального союза и отделение Союза Михаила Архангела»[176]176
  К выборам в 4-ую Гос. Думу // Окраины России. 1912. № 22. С. 338.


[Закрыть].

Придя к власти, большевики объявили западно-русский национальный проект вне закона (его сторонники стали шельмоваться как «великодержавные шовинисты»), а белорусский национализм – легитимировали. Об этом пойдёт речь в следующей главе.

После революции представления о принадлежности белорусов к большому русскому народу продолжали сохраняться в «белогвардейской» части белорусской эмиграции. Так, И.Л. Солоневич в книге «Россия в концлагере», написанной в 1935 году, сразу после побега из Белбалтлага, так описывал свои взаимоотношения с украинским профессором Бутько, оказавшимся в концлагере после окончания активной фазы большевистской «украинизации»: «Профессор Бутько, как и очень многие из самостийных малых сих, был твердо убеждён в том, что Украину разорили, а его выслали в концлагерь не большевики, а «кацапы». На эту тему мы с ним как-то спорили, и я сказал ему, что я прежде всего никак не кацап, а стопроцентный белорус, что я очень рад, что меня учили русскому языку, а не белорусской мове, что Пушкина не заменяли Янкой Купалой и просторов Империи – уездным патриотизмом «с сеймом у Вильни або у Минску» и что в результате всего этого я не вырос таким олухом Царя Небесного, как хотя бы тот же профессор Бутько.

Не люблю я, грешный человек, всех этих культур местечкового масштаба, всех этих попыток разодрать общерусскую культуру – какая она ни на есть – в клочки всяких кисло-капустенских сепаратизмові.

Вот у меня в Белоруссии живут мои родичи – крестьяне. Если я считаю, что вот лично мне русская культура, общерусская культура, включая сюда и Гоголя, открыла дорогу в широкий мир, почему я не имею права желать той же дороги и для моих родичей? Я часто и подолгу живал в белорусской деревне, и мне никогда и в голову не приходило, что мои родичи – не русские. И им тоже»[177]177
  Солоневич И.Л. Россия в концлагере // Сайт «Русское небо». URL: http://www.rus-sky.com/history/library/slnv1.htm


[Закрыть].

Схожую с Солоневичем позицию занимал известный религиозный философ Николай Онуфриевич Лосский, высланный в 1922 году из России: «Сознание того, что белорус есть русский, мне хорошо знакомо, потому что я сам белорус, родившийся в Двинском уезде Витебской губернии, в местечке Креславка на берегу Западной Двины. Учась в Витебской гимназии, я в возрасте двенадцати лет читал только что появившуюся книгу «Витебская старина» (1883 г.). Из неё я узнал о нескольких веках борьбы белорусов за свою русскость и православие. С тех пор мне стало ясно, что называние себя белорусом имеет географическое значение, а этнографически для белоруса естественно сознавать себя русским, гражданином России»[178]178
  Лосский Н.О. Украинский и белорусский сепаратизм // Информационно-аналитический портал «ОдигитриЯ.BY». URL: http://www.odigitria.by/2014/05/23/ukrainskij-i-belorusskij-separatizmy-losskij-nikolaj-onufrievich/


[Закрыть] (из статьи «Украинский и белорусский сепаратизм», опубликованной в 1958 году).

* * *

Как видим, находясь в составе Российской империи, Белая Русь вовсе не была «российской колонией», как пишут «свядомые» авторы. В этот период белорусы находились с единокровными великорусами и малорусами (украинцами) в одном мощном государстве, ради интересов которого они готовы были жертвовать своей жизнью. С нашей точки зрения, имперский период является для народа Белоруссии «золотым веком», то есть эпохой, на воспоминаниях о которой следует строить историческое самосознание и национальную идентичность. Не Великое княжество Литовское, не Речь Посполитая, а именно Российская империя, воспринимаемая как преемница Древней Руси, должна стать тем идентитарным зеркалом, глядя в которое белорусы увидят, кто они есть.

Глава 5
Белоруссия в период революционной смуты и первые годы Советской власти

Предыстория создания сепаратной государственности в Белоруссии

Во время Февральской революции Белоруссия находилась в пламени Первой мировой войны: линия фронта разделяла её территорию на две части. С августа 1915 года Ставка Верховного главнокомандующего располагалась в Могилёве, именно там Николая II застала весть о трагических событиях в Петрограде. Это даёт основание гордо именовать Могилёв «последней столицей Российской империи».

После свержения монархии активизировалась деятельность белорусских националистических организаций. Из небытия воскресла единственная существовавшая до революции партия сепаратистской направленности – Белорусская социалистическая громада. Первым решением, принятым белорусскими социалистическими националистами, стала резолюция о поддержке Временного правительства.

25 марта 1917 года в Минске прошёл съезд белорусских общественных деятелей (на нём преобладали представители БСГ), который приветствовал победу Февральской революции и выразил поддержку Временному правительству «в его борьбе с внешними врагами за свободу России и её народов и с прислужниками старого режима». На съезде были озвучены два основных требования к центральной власти: 1) Белоруссия должна получить в обновлённой России статус автономной государственно-территориальной единицы (вопрос о «незалежнасці» тогда ещё не поднимался); 2) белорусский язык должен быть внедрён в систему начального и среднего образования.

Делегаты съезда избрали из своего состава Белорусский национальный комитет (БНК), которому, с согласия Временного правительства, предполагалось передать высшую государственную власть на белорусской территории. Однако правительство князя Г.Е. Львова отказалось вести переговоры с БНК, справедливо полагая, что комитетчики не представляют собой серьёзную политическую силу.

Выдвинутые мартовским съездом требования не нашли широкой поддержки в белорусском обществе. В противовес БНК в городах Белоруссии были созданы западнорусские политические организации, выступавшие за «слияние белорусов, великорусов и малорусов в одну мощную и несломимую народность русскую». Так, образованный в Гомеле Союз белорусской демократии ставил перед собой следующие цели:

1) полное единение Белоруссии с остальной Россией, с широким самоуправлением на демократических началах;

2) сохранение целостности территории Белоруссии с городом Вильной как главным её культурным центром;

3) ведение преподавания в учебных заведениях на общегосударственном русском языке, родном и потому вполне понятном для всех белорусов[179]179
  Коронкевич П.В. Белорусы: Исторический очерк с обзором деятельности «Союза Белорусской Демократии», этнографической картой белорусского племени и отзывом академика и профессора Е.Ф. Карского о программе Союза. Гомель, 1917. С. 10.


[Закрыть].

Помимо политически активной интеллигенции, против идеи автономии Белоруссии выступило крестьянство, на поддержку которого очень рассчитывали члены БСГ. Один из лидеров белорусских социалистов Язеп Лёсик с горечью писал: «Наши крестьяне на съездах высказывались в том смысле, что им не нужна автономия, но делали они это по неразумению и темноте своей, но более всего в результате обмана, так как вместе с этим они говорили, что и [белорусский] язык им не нужен»[180]180
  Лёсік Я. Аўтаномія Беларусі. Мiнск, 1917. С. 5–6.


[Закрыть].

Таким образом, в период революционных потрясений идеология белорусского национализма имела сугубо маргинальный характер. Большинство белорусов считало себя частью триединого русского народа и не видело необходимости в национально-государственном обособлении своей малой родины. Если предположить, что Временному правительству удалось бы взять под контроль ситуацию в стране и созвать Учредительное собрание, Белоруссия, несомненно, осталась бы неотъемлемой частью России. Однако в октябре 1917 года власть в стране захватила та единственная российская политическая сила, которая последовательно поддерживала белорусских и украинских сепаратистов в их борьбе с «великоросским шовинизмом».

На протяжении октября – ноября 1917 года большевистская власть была установлена на всей не оккупированной немцами территории Белоруссии. В Минске состоялись съезды Советов рабочих и солдатских депутатов Западной области, III съезд крестьянских депутатов Минской и Виленской губерний и II съезд армий Западного фронта, ими были созданы Исполнительный комитет Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов Западной области и фронта (Облисполкомзап) и Совет народных комиссаров Западной области и фронта.

15 декабря 1917 года в Минске начал свою работу Первый Всебелорусский съезд, большинство делегатов которого составляли националистические социалисты (члены БСГ и их единомышленники), стремившиеся отстранить большевиков от власти в Белоруссии. 17 декабря съезд принял первый пункт постановления о самоопределении Белоруссии, в котором отмечалось: «Закрепляя своё право на самоопределение, провозглашённое российской революцией, и утверждая республиканский демократический строй в границах Белорусской земли, для спасения родного края и ограждения его от раздела и отторжения от Российской Демократической Федеративной Республики 1-й Всебелорусский съезд постановляет: немедленно образовать из своего состава орган краевой власти в лице Всебелорусского Совета крестьянских, солдатских и рабочих депутатов, который временно становится во главе управления краем, вступая в деловые сношения с центральной властью, ответственной перед Советом рабочих, солдатских и крестьянских депутатов». Также съезд провозгласил необходимость созыва белорусского Учредительного собрания, «долженствующего решить судьбу белорусского народа». Как видим, Всебелорусский съезд не ставил своей целью отторжение белорусских земель от России, однако намеревался заменить большевистские органы власти в Белоруссии на свои собственные.

Уступать власть товарищам по социалистической идее большевики не собирались, поэтому, в соответствии с решением СНК Западной области и фронта, Всебелорусский съезд был распущен, а члены президиума и ряд делегатов арестованы (через несколько дней отпущены на свободу). Часть неарестованных делегатов образовала на подпольном заседании Раду Всебелорусского съезда, из состава которой был избран Исполнительный комитет из 10 человек. Исполкому поручалось взять власть в Белоруссии в свои руки, как только это окажется возможным.

Опереться на внутрибелорусские силы Исполнительный комитет Рады не мог. Его костяк составляли члены Белорусской социалистической громады, которая получила на прошедших в ноябре 1917 года выборах в Учредительное собрание примерно полпроцента голосов белорусских избирателей. Большевики, впрочем, также не могли рассчитывать в Белоруссии на широкую народную поддержку.

О настроениях, царивших в белорусском обществе в конце 1917 – начале 1918 года, удачно написал известный польский публицист Юзеф Мацкевич: «На территории бывшего Великого княжества Литовского в это время существовали следующие политические силы: разбитое на западном фронте немецкое войско, национально-государственные устремления поляков, литовцев и белорусов, а также растущая в силе большевистская революция. Но если бы была теоретическая возможность проведения идеального референдума среди масс населения и можно было спросить каждого на ухо, чего бы он хотел, то, вероятно, 85 % опрошенных сказали бы, что хотят «возвращения царской России»»[181]181
  Mackiewicz J. Wtrącenia do przekroczonego czasu // Сайт Głos z Litwy – Pogon.lt. URL: http://www.pogon.lt/czytelnia-dziel-juz-mackiewicza/130-wtrcenia-do-przekroczonego-czasu.html


[Закрыть].

История БНР

Однако вместо царской России в Белоруссию пришла кайзеровская Германия. 18 февраля 1918 года началось наступление немецких войск по всей линии разваленного большевиками фронта, заставившее Облисполкомзап и СНК Западной области и фронта в спешном порядке переехать из Минска в Смоленск. Этим воспользовался Исполком Рады Всебелорусского съезда. 21 февраля он обратился к народам Белоруссии с Первой Уставной грамотой, в которой объявил себя временной властью на белорусской территории (до созыва Всебелорусского Учредительного собрания). Из представителей социалистических партий был сформирован исполнительно-распорядительный орган – Народный секретариат во главе с Язепом Воронко, одним из руководителей БСГ.

9 марта на торжественном заседании Исполкома Рады была принята Вторая Уставная грамота, в которой провозглашалось создание Белорусской Народной Республики (БНР), декларировались права и свободы трудящихся (право на забастовки, свобода союзов, 8-часовой рабочий день и др.), отменялось право частной собственности на землю. Особо подчёркивались права проживавших в Белоруссии национальных меньшинств. Это связано с тем, что в работе Исполкома принимали участие еврейские социалисты из партии «Поалей Цион». 18 марта 1918 года Исполком Рады Всебелорусского съезда был преобразован в Раду Белорусской Народной Республики, президиум которой возглавил Ян Середа.

25 марта 1918 года произошло одно из ключевых событий в мифологии белорусского национализма: Рада БНР приняла Третью Уставную грамоту, провозгласившую независимость Белорусской Народной Республики в «этнографических границах проживания белорусов». В Грамоте отмечалось: «Год тому назад народы Белоруссии вместе с народами России сбросили ярмо русского царизма, который сурово притеснял Белоруссию; не спрашивая народ, он бросил наш край в пожар войны, которая начисто разрушила города и села белорусские.

Теперь мы, Рада Белорусской Народной Республики, сбрасываем с родного края последнее ярмо государственной зависимости, которое насильно набросили русские цари на наш свободный и независимый край».

Несмотря на то, что сегодня провозглашение Белорусской Народной Республики рассматривается «свядомыми» историками как важный этап развития белорусской государственности, БНР лишь с изрядной долей условности можно назвать государством. На оккупированной немцами территории Белоруссии все вопросы государственного уровня решались германской военной администрацией. БНР не имела собственной армии, органов власти на местах, финансовой и судебной системы. Полномочия белорусского правительства ограничивались сферой культуры и образования. Словом, БНР была одной из многочисленных фантомных республик, провозглашённых в 1918–1920 годах на территории бывшей Российской империи.

При этом Белорусскую Народную Республику, в отличие от ряда других политических фантомов того времени, официально не признало ни одно (!) государство в мире. Белорусские сепаратисты рассчитывали прежде всего на помощь Германии, а потому 25 апреля 1918 года они отправили телеграмму кайзеру Вильгельму II, в которой объявлялась благодарность «за освобождение Белоруссии германскими войсками от тяжёлого чужого гнёта, насилия и анархии» и выражалась просьба о защите независимости белорусского государства со стороны Германской империи. Однако немецкое руководство отказалось признавать суверенитет БНР, считая большую часть Белоруссии территорией большевистской России. Германия готова была терпеть на захваченных землях потешное белорусское правительство, но поощрять его игры в «незалежнасць» немцы не собирались.

Не сложились у БНР отношения даже с самым близким соседом – Украиной: восточноевропейские «державы» за всё время своего существования так и не смогли договориться о том, кому должно принадлежать Полесье. Один из участников белорусского националистического движения того времени, историк Митрофан Довнар-Запольский, вспоминал: «Правительство Украинской рады, хотя и выразило симпатию новому государственному образованию, выказало ряд колебаний и стало проявлять империалистические тенденции в смысле легального захвата южных частей Белоруссии. Оно считало себя слишком прочным и вместо того, чтобы поддержать Белоруссию, стало предъявлять к ней территориальные требования… Правительство Украинской рады было сметено гетманским режимом, который оказался ещё менее дальновидным. Украинское правительство стало захватывать южные уезды Белоруссии и вело себя так, что дальнейшие переговоры с ним потеряли для белорусского правительства всякий реальный интерес»[182]182
  Довнар-Запольский М.В. История Белоруссии. Минск, 2011. С. 497.


[Закрыть].

Пожалуй, единственными атрибутами государства, имевшимися у Белорусской Народной Республики, были герб и флаг (вопрос о существовании гимна БНР до сих пор остаётся дискуссионным). В качестве государственного герба был утверждён герб Великого княжества Литовского «Погоня», в качестве государственного флага – бело-красно-белое полотнище.

В 1991–1995 годах «бел-чырвона-белы сцяг» (он же БЧБ, он же «сало-мясо-сало») был государственным флагом Республики Беларусь. Сегодня БЧБ – символ борцов с «московской оккупацией», выступающих за «европейский» вектор развития Беларуси. История бело-красно-белого флага в последнее время обросла героическими легендами, суть которых сводится к тому, что под этим священным знаменем гордые литвины наголову разбивали презренных москалей во всех литовско-московских битвах. Однако на самом деле никакого отношения к Великому княжеству Литовскому «сало-мясо-сало» не имеет. В 1944 году белорусский коллаборационист Адамович в издававшейся в Берлине газете «Раніца» писал: «Происхождение нашего сегодняшнего бело-красно-белого флага сравнительно недавнее и связано с революционным временем 1917 года, потому что вопрос об общенациональном или государственном флаге в прошлом не был исследован. А нашим национальным деятелям 1917 года и совсем неизвестен. Пришлось им выступить в этой области свободными творцами. В результате этого творчества сразу появился одноцветный белый флаг. Наверное, в признании его национальным флагом руководствовались расшифровкой самого названия «Беларусь». Однако вскоре выявилось несоответствие такого одноцветного белого флага: он слишком бросался в глаза на фоне революционного понимания символики цветов (красный – цвет революции, белый – цвет контрреволюции). К тому же он издавна имел международное значение знака сдачи, капитуляции на войне. Поэтому вскоре посредине белого полотнища флага была проведена красная, «революционная» полоса. Так и появился наш сегодняшний флаг»[183]183
  Цит. по: Новик Е.К., Качалов И.Л., Новик Н.Е. История Беларуси с древнейших времён до 2010 г. Минск, 2011. С. 490–491.


[Закрыть].

Флаг с «революционной» полосой на «Дне воли»

В связи с поражением немцев в Первой мировой войне и подписанием Компьенского перемирия, по которому Германия была обязана вывести войска с оккупированных земель, большевики денонсировали Брестский мирный договор и направили войска Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) на освобождаемые территории. Ввиду приближения Красной Армии Рада БНР 3 декабря 1918 года переехала из Минска в Вильну, находившуюся под контролем польских формирований. 10 декабря Минск покинули немецкие войска.

После ухода немцев на территорию Западной Белоруссии вторглись польские дивизии. Глава возрождённой Польши Юзеф Пилсудский решил во что бы то ни стало расширить владения своего государства путём захвата белорусских, украинских и литовских земель, входивших ранее в состав Речи Посполитой. При этом «Начальник Польского государства» призывал белорусов сражаться «за вашу и нашу свободу», обещая отдать власть в Белоруссии Раде БНР.

Однако, когда польские войска захватили значительную часть территории Белоруссии, выяснилось, что Пилсудскому вовсе не нужна «польско-белорусская федерация», как он заявлял ранее, его цель – единая Польша «от можа до можа». Часть деятелей БНР была не против вхождения белорусских земель в состав Польши, другая часть разочаровалась в Пилсудском, увидев в его политике звериный оскал польского империализма. На почве возникших разногласий в декабре 1919 года произошёл раскол Рады БНР на Наивысшую Раду и Народную Раду. В марте 1920 года Наивысшая Рада и польское правительство подписали договор, в соответствии с которым белорусские земли вошли в состав «обновлённой Польши в границах 1772 года», а белорусам была предоставлена национально-культурная автономия в пределах Минской губернии. Народная Рада в свою очередь сформировала правительство БНР во главе с Вацлавом Ластовским, которое подтвердило акт 25 марта 1918 года о независимости Белоруссии и обратилось к странам Антанты, Прибалтики и Германии с просьбой о материальной и военной поддержке. Разумеется, ни одно государство правительство БНР не поддержало. Польские власти объявили Народную Раду вне закона и арестовали её учредителей. Через несколько месяцев арестованных отпустили, после чего они уехали в литовский Каунас, где Рада и правительство БНР возобновили свою деятельность.

Оставшиеся лояльными Пилсудскому белорусские националисты смогли осуществить свою давнюю мечту – сформировать белорусское национальное войско. С согласия польского руководства была создана Белорусская военная комиссия, уполномоченная проводить набор добровольцев. Но дела у комиссии не пошли: за всё время её существования в добровольцы записалось всего 485 человек. Белорусский учёный и современник тех событий Е.Ф. Карский отмечал: «На многочисленные призывы «Беларускай вайсковай камісіі», наполненные всякой руганью против русских и приглашающие записываться в белорусскую армию, народ ответил молчанием и жестоким преследованием отступающих поляков, которые в бесчисленных сжиганиях городов и деревень, в реквизициях, грабежах, взяточничестве и т. п. так проявили свои цивилизаторские способности»[184]184
  Карский Е.Ф. Белорусы. Т. 3. Минск, 2007. С. 647.


[Закрыть].

Отступать польские войска начали в первых числах июля 1920 года, и уже к концу месяца вся территория Белоруссии была занята Красной Армией. Необычайно успешному наступлению красных способствовало то, что его поддержали белорусские крестьяне, развернувшие с первых дней оккупации широкую партизанскую борьбу против поляков. Дело в том, что белорусы воспринимали Красную Армию в качестве русской и рассуждали так: «Наши русские войска пришли освобождать наш белорусский край от ляхов». Большевики же восприняли благожелательное отношение белорусского населения как проявление классовой солидарности, и это сыграло с ними злую шутку.

Воодушевлённое успехом в Белоруссии, большевистское руководство решило разжечь пожар социалистической революции в Польше, всерьёз рассчитывая на поддержку польского пролетариата и крестьянства. В конце июля армия Тухачевского вступила на польскую территорию и направилась к Варшаве. В Белостоке был сформирован Временный революционный комитет Польши (Польревком), который должен был принять на себя всю полноту власти после взятия Варшавы и свержения Пил суд – ского. 1 августа Польревком огласил «Обращение к польскому рабочему народу городов и деревень», составленное будущим главой ВЧК, этническим поляком Феликсом Дзержинским. В «Обращении» сообщалось о создании Польской Республики Советов, национализации земель, отделении церкви от государства, а также содержались призывы к рабочим и крестьянам гнать прочь капиталистов и помещиков, занимать фабрики и заводы, создавать ревкомы в качестве органов власти. Однако для польских трудящихся (как, впрочем, и для высших слоев общества) красноармейцы были русскими, то есть «пшеклентыми москалями», поэтому чаемого большевиками торжества рабоче-крестьянского интернационализма не случилось.

После поражения Красной Армии в Варшавской битве (вошедшей в польскую историю как «чудо на Висле») началось её стремительное отступление. Польские войска не только выбили РККА из Польши, но и захватили значительную часть белорусской территории. 12 октября 1920 года был заключён договор о перемирии, который определил предварительную советско-польскую границу, разделившую Белоруссию пополам.

Через несколько недель после заключения перемирия произошли два весьма своеобразных рецидива провозглашения независимости под флагом БНР: рейд атамана Булак-Балаховича и Слуцкое вооружённое выступление.

Сначала несколько слов о Станиславе Булак-Балаховиче. Лучше всего личность этого политического деятеля охарактеризовал Пилсудский: «Он бандит, но не только бандит, а человек, который сегодня русский, завтра поляк, послезавтра белорус, ещё через день – негр». Родившись на Браславщине, Балахович, действительно, в течение жизни с лёгкостью менял национальную идентичность и политические взгляды по одному ему известным мотивам. В 1914 году Станислав вместе с братом Юзефом добровольно вступил в русскую армию, в рядах которой бесстрашно сражался на фронтах Первой мировой войны. За боевые заслуги он был награждён Георгиевской медалью и Георгиевскими крестами 4-й, 3-й и 2-й степеней. После Октября 17-го Балахович перешёл на сторону красных. По приказу наркомвоенмора Троцкого руководил подавлением антибольшевистских крестьянских восстаний в окрестностях Луги. В конце октября 1918 года батька Булак, будучи этническим поляком и католиком, объявил о начале партизанской войны против большевиков «за русский народ и православную церковь», а в ноябре перебрался в Псков, где был произведён в офицеры Псковского добровольческого корпуса. Однако Балахович посрамил честь белого офицера поощрением чудовищных грабежей и бессудных расправ над мирным населением, за что генерал Юденич приказал арестовать его и предать суду.

В феврале 1920 года Балахович уехал в Варшаву. Там он познакомился с бывшим главой Боевой организации эсеров Борисом Савинковым, который явился в Польшу с идеей «третьей России» без большевиков и монархистов и с готовностью признать национальное самоопределение российских народов. При поддержке польского руководства Савинков сформировал Русскую Народную Добровольческую Армию (РИДА), командующим которой по личному распоряжению Пилсудского был назначен Булак-Балахович, ставший к тому времени убеждённым белорусским националистом. Столь необычное кадровое решение было обусловлено монархическим настроем русских генералов, имевшихся в распоряжении у Савинкова. Главе Польши была нужна «русская» армия, которая сражалась бы с большевиками не за единую и неделимую Россию, а за польские национальные интересы; в такой ситуации кандидатура белорусского националиста на пост командующего представлялась Пилсудскому идеальной.

Станислав Булак-Балахович

6 ноября 1920 года РНДА перешла польско-советскую границу, установленную договором о перемирии, и захватила несколько населённых пунктов в белорусском Полесье. 12 ноября войска Булак-Балаховича заняли небольшой город Мозырь, где командующий РНДА заявил о восстановлении Белорусской Народной Республики и провозгласил себя «Начальником белорусского государства» (полная аналогия с должностью Пилсудского). Правительство новой БНР было сформировано из членов созданного в Варшаве Белорусского политического комитета. Из белорусских частей РНДА была образована Белорусская Народная Армия.

«Восстановленная» БНР просуществовала около двух недель. За это время балаховцы успели провести на захваченной территории серию крупных еврейских погромов, в ходе которых было убито несколько сот человек. Приведём небольшую выдержку из доклада товарища Миндлина о зверствах балаховцев, прочитанного на заседании Минского Совета 10 января 1921 года:

«Мозырь. Всё без исключения еврейское население г. Мозыря, насчитывающее 11000 человек, подверглось повальному ограблению. Разграблены – бельё, одежда, посуда, домашние вещи, коровы; забраны все инструменты у рабочих и ремесленников. Убито 32 человека, изнасиловано свыше 300 женщин, в том числе девочки от 12 до 15 лет, а также беременные и только что родившие женщины.

Ст. Птичь. Всё еврейское население (200 человек) разграблено; забраны все инструменты, человеческих жертв не было, изнасиловано несколько женщин.

Дер. Житковичи. Еврейское население в деревне и на станции составляет 600 чел. Ограблено 400 человек, убито 4, изнасиловано 7 женщин.