Текст книги "Дальневосточные соседи"

Как победить бедность

В Поднебесной на душу населения приходится всего по десять соток пашни – втрое меньше среднемирового показателя. Имея лишь семь процентов мировой пашни, надо прокормить двадцать процентов человечества. Хорошо хоть, что Китай вступил в XXI век, доведя производство мяса до 55 миллионов тонн, а рыбы – до 28 миллионов тонн. Люди стали есть больше овощей и фруктов. Благодаря улучшению рациона каждому китайцу требуется уже не по 400, а по 350 килограммов зерна в год. Стало быть, для полуторамиллиардного населения нужно 525 миллионов тонн. Вот уже несколько лет сборы зерна в Китае превышают 500 миллионов тонн. Так что вышеназванная цель вполне достижима. Страна может прокормить себя.

Однако одно лишь полеводство не способно привести 700 миллионов китайских крестьян к зажиточной жизни. Только местное предпринимательство, или сельская индустрия, сможет поглотить избыток рабочих рук, обеспечить селянам занятость. И в то же время превратить главное богатство Китая – трудовые ресурсы – в реальные товары и услуги.

В России пока еще в должной мере не оценен поразительный феномен китайских реформ: сельская индустрия – так называемые поселково-волостные предприятия. А между тем этот новый, динамичный сектор экономики КНР дает более четверти промышленной продукции страны и пятую часть ее экспорта. Причем это увеличение производственного потенциала произошло не только без каких-либо государственных ассигнований, но и стало новым важным источником доходов бюджета.

Даже многие предприятия, производящие телевизоры или запчасти для автомашин, строят на дешевой сельской земле и оснащают оборудованием цехи в селах, дабы выпускать там наименее сложные и наиболее трудоемкие детали. А работа у современных станков очень привлекательна для сельской молодежи.

Если в прежние времена подсобные промыслы отвлекали людей от сельского хозяйства, то нынешний бум поселково-волостных предприятий стал опорой сельской экономики, главным источником средств для модернизации земледелия и животноводства, создания сельских школ, больниц, коренного улучшения крестьянского быта.

Что же в этом опыте может быть поучительным для России? Думаю, что прежде всего это глубокая переработка сельскохозяйственной продукции на месте. Это производственная интеграция сельских предприятий с городскими. А самое главное – расширение возможностей для трудоустройства в малых городах и поселках.

До недавних пор считалось, что на селе живут девятьсот миллионов китайцев, в городах – четыреста миллионов. Но процесс индустриализации и урбанизации изменил это соотношение. Теперь в официальных документах говорится о семистах миллионах крестьян и шестистах миллионах горожан.

Средний годовой доход сельского жителя составляет 600 долларов, горожанина – 1800 долларов. Этим трехкратным разрывом дело не ограничивается. Еще больше отстают в деревне социальные условия: образование и здравоохранение, транспорт и энергетика.

Поэтому Пекин пошел на небывалый шаг за 26 веков истории Поднебесной: полностью отменен сельскохозяйственный налог. А ведь подати с хлеборобов традиционно служили главным источником пополнения казны. Именно для доставки этого зерна в столицу некогда был прорыт Великий китайский канал.

Резко увеличены бюджетные ассигнования на поддержку сельского хозяйства и улучшение социальных условий жизни селян. Гарантируются оптимальные цены на закупку риса и пшеницы. Принята программа: к 2020 году проложить 300 тысяч километров сельских автомобильных дорог.

Выделяются средства на снабжение населенных пунктов в глубинке доброкачественной питьевой водой. Доступ к ней дополнительно получили 32 миллиона крестьян. Более 20 миллиардов долларов выделено на переход сельских школ к девятиклассному образованию. От этого выиграли практически все крестьянские семьи, насчитывающие 150 миллионов школьников.

Последние очаги бедности разбросаны в самых труднодоступных местах Поднебесной. Налицо как бы заколдованный круг. Нет дорог, нет электричества, нет школ, чтобы хоть молодое поколение вырвалось из двойных тисков нищеты и невежества.

Бедные уезды – это одновременно и зоны неграмотности. Из 170 миллионов неграмотных китайцев 150 миллионов составляет сельская беднота. Это прежде всего женщины среднего и пожилого возраста. Треть из них вообще никогда не ходили в школу. Остальные в 50-х годах посещали курсы ликбеза, но все забыли. А ведь без начального образования даже мелочной торговлей не займешься!

Поставлена цель: прежде всего ликвидировать неграмотность среди сельской молодежи и людей среднего возраста. Для искоренения абсолютной бедности необходимо добиться того, чтобы в каждой нуждающейся семье хотя бы один человек смог заниматься подсобными промыслами или трудиться на поселково-волостном предприятии. Но не менее важно усадить за парты сельскую детвору, которой порой приходится бросать школу из-за материальных трудностей. Ведь без грамотной молодежи у села нет будущего.

В 90-х годах Пекин начал осуществлять проект «Надежда». Эта благотворительная программа предназначена финансировать образование нуждающейся сельской детворы за счет добровольных пожертвований. На этот призыв откликнулись более ста миллионов горожан, тысячи заводских коллективов, сотни иностранных предпринимателей, ведущих дела в Китае.

Проект «Надежда» вернул за парты около трех миллионов крестьянских детей, позволил открыть в бедных уездах свыше трех тысяч новых школ и столько же отремонтировать, оказать материальную помощь энтузиастам-учителям, добровольно отправившимся в глубинку.

Огромный, во многом поучительный успех проекта «Надежда» объясняется его четкой адресностью. Каждый спонсор точно знает, куда и кому поступили его деньги. Пожертвовав 100 долларов, можно вернуть за парту подростка из бедной семьи, если в деревне нет начальной школы, а родители не в состоянии оплатить интернат. Тысячи долларов достаточно, чтобы год содержать учителя или укомплектовать библиотеку в сельской школе.

Всякий получатель благодарит конкретного человека или коллектив. Так завязывается переписка. Затем дело доходит до взаимных визитов и личного знакомства. Из таких поездок к своим подопечным дети приезжают повзрослевшими. Причем трудно сказать, кому встречи с новыми друзьями приносят больше пользы. Когда избалованные «сникерсами» городские школьники узнают, что самым излюбленным лакомством для их сельских сверстников остаются кукурузные лепешки с кунжутом, они на многое начинают смотреть по-иному.

Проект «Надежда» не только дает культурно-экономический эффект, но и имеет несомненную морально-политическую ценность. Он помогает возродить дух социальной солидарности, который сплачивал китайское общество в годы первой пятилетки, но потускнел в условиях рыночных отношений.

А между тем феноменальный успех телесериала «Как закалялась сталь», сделавший Павла Корчагина кумиром современной китайской молодежи, показал, что нынешнее поколение так же тянется к романтике и самоотверженности, как в свое время их отцы и деды.

Полтора миллиарда «человеко-ртов»

Проработав в Китае 11 лет, я глубоко прочувствовал самую главную, самую сложную и самую болезненную проблему для этой самой населенной страны мира.

Именно о ней напоминает даже лексика. К примеру, слово «население» обозначается иероглифами «жэнь» (человек) и «коу» (рот). Стало быть вопрос: «Каково нынче население КНР?» – буквально звучит так: «Сколько в Китае человеко-ртов?»

Число едоков поистине животрепещущий вопрос для страны, которая должна прокормить пятую часть человечества, имея лишь 7 процентов мировой пашни. На каждого китайца приходится втрое меньше земли, чем на среднестатистического жителя Земли.

Другой пример из лексики. Вместо слова «здравствуйте!», то есть пожелания здоровья, китайцам многие века служило выражение: «чифаньла ма?» («вы уже поели?»). Как бы ссылка на главный в этой стране элемент благополучия.

Причем острота данной проблемы состоит не только в том, что «человеко-ртов» в Китае как нигде много, но и в том, сколь быстро растет их число. Лишь за последние полвека население КНР удвоилось. Если в 50-х годах я писал из Пекина о «600-миллионном китайском народе», то нынче Поднебесная насчитывает уже 1,3 млрд человек.

А ведь общая площадь пахотных земель составляет в Китае всего 130 млн гектаров, то есть по 10 соток на человека. Причем речь идет не о приусадебном участке, а обо всем зерновом клине. К тому же и этот клочок земли из года в год сжимается.

Происходит это по нескольким причинам.

1. Несмотря на то что более трех десятилетий жестко осуществляется лозунг «Одна семья – один ребенок», ежегодный прирост населения Поднебесной превышает 10 млн человек.

2. Индустриализация и рост городов изымают из сельскохозяйственного оборота по 1 млн гектаров ежегодно.

3. Позабывшие о голоде крестьяне сокращают посевы зерновых ради более доходных технических культур.

4. Треть посевов в Китае периодически страдает от засух и наводнений.

Самый впечатляющий итог китайских реформ состоит, на мой взгляд, в успешном искоренении нищеты. Если до 70-х годов в Китае недоедали 250 млн человек, или каждый четвертый, то нынче таковых остается лишь 26 млн, то есть не 25, а 2 % населения. Ну а самый важный показатель, конечно, – доля урожая, приходящаяся на каждый «человеко-рот».

Самый большой рывок в производстве зерна Китай совершил за первые пять лет реформ. Как только народные коммуны были распущены, а вместо них вступила в действие система семейного подряда на пользование землей, произошел небывалый всплеск производственной активности крестьян.

Благодаря добровольной интенсификации их труда ежегодные сборы зерна возросли с 300 до 400 млн тонн.

В 1985 году Китай произвел по 400 кг зерна на человека. Самое многонаселенное государство мира впервые в истории полностью обеспечило себя продовольствием.

Однако если первый стомиллионный рывок китайские хлеборобы совершили за пять лет, то на второй такой же (от 400 до 500 млн тонн зерна) оказалось мало и пятнадцати. Перешагнуть за полмиллиарда тонн удалось лишь на рубеже ХХI века. Сможет ли Китай в перспективе стабильно обеспечивать себя зерном? Если в 2050 году в стране будет 1,5 млрд жителей, при расчете по 400 кг зерна на «человеко-рот», его потребуется 600 млн тонн.

Китайцам издавна привычно делить свой рацион на «фань» и «цай» – аналог нашим старинным понятиям «харч» и «приварок». «Фань» – это, примерно говоря, то же, что у нас хлеб. Причем у китайцев это не только выпечка, но и рис, лапша, другие изделия из зерна. А «цай» – это мясные, овощные и другие блюда, которые у нас считались бы «приварком».

Суть в том, что, если окажется нереальным производить по 600 кг зерна на каждый «человеко-рот», нужно увеличить потребление мяса, яиц, рыбы, овощей и фруктов.

Разумеется, сломать многовековые традиции будет нелегко. Обычно китайский рабочий или крестьянин завершает ужин после трудового дня тремя-четырьмя пиалами отварного риса. Однако мужчины, занятые умственным трудом, и городские женщины обычно ограничиваются одной-двумя пиалами.

При этом почти священное отношение к отварному рису выражается и в том, что лопаточку для его раскладывания называют жезлом хозяйки дома. Когда свекровь в преклонном возрасте передает эту лопаточку невестке, та официально становится хозяйкой дома, распорядителем семейного бюджета.

Словом, перенося упор с «фань» на «цай», китайцы в корне меняют продовольственную стратегию. Последние 15 лет стали переломными по потреблению мяса, яиц, рыбы. По производству мяса Китай вышел на первое место в мире. Он также лидер по повышению продуктивности животноводства. Согласно данным ООН, на долю КНР ныне приходится три четверти мирового прироста производства мяса.

Потребление мяса на каждого китайца достигло 42 кг, то есть превысило средний мировой уровень. За годы реформ количество мясопродуктов в рационе китайской семьи выросло втрое, а потребление яиц приблизилось к уровню развитых стран.

Однако Китай по-прежнему отстает от них по потреблению молока – всего 5 литров на душу населения в год. Главная причина – преобладание свиноводства над разведением крупного рогатого скота. А это, в свою очередь, объясняется нехваткой пастбищ и сенокосов.

Чтобы умножить поголовье дойных коров, увеличить долю говядины и баранины в производстве мяса, Китай активно развивает такую новую для себя отрасль, как кормопроизводство. По валовому производству комбикормов Китай вышел на третье место в мире.

В густонаселенном Китае на человека приходится втрое меньше пахотной земли, в девять раз меньше лесов, чем на среднестатистического жителя планеты. Однако там существуют благоприятные условия для рыболовства и аквакультуры на прибрежном шельфе и во внутренних водоемах. Причем здесь достигнуты даже более впечатляющие результаты, чем в области животноводства.

Валовая продукция водных промыслов растет в КНР на 15 процентов в год. По своему экономическому эффекту аквакультура сравнялась с традиционным рыболовством. Причем искусственное разведение рыбы, креветок, крабов, водорослей предпочтительнее с экологической точки зрения, лучше обеспечивает сохранение и восполнение природных ресурсов.

Китай вступил в ХХI век, доведя производство мяса до 55 млн тонн, яиц – до 18 млн тонн, рыбы и морепродуктов – до 28 млн тонн. Это четверть общемировых объемов. А поскольку китайцы составляют пятую часть человечества, это означает, что народ в достатке потребляет богатые протеином продукты. Библейское изречение «не хлебом единым» обрело актуальность в современном Китае. Ибо слова «не рисом единым» стали девизом продовольственной политики.

Китайцы действительно нынче стали потреблять больше мяса и рыбы, круглый год есть больше овощей и фруктов. То есть для 1,5-миллиардного населения, каким оно станет в середине XXI века, потребуется 525 млн тонн зерна. Ну а увеличить его сборы с нынешних 500 до 525 миллионов тонн – вполне решаемая задача.

Итак, на вопрос, сможет ли КНР прокормить 1,5 млрд «человеко-ртов», есть достаточно оснований ответить утвердительно.

В Китае – дефицит невест

Число холостых мужчин в Китае на 20 млн превосходит число незамужних женщин. А к 2020 году дефицит невест в Поднебесной еще более увеличится: их станет на 35 млн меньше, чем женихов.

Нормальным считается биологический баланс полов, когда на 100 женщин приходится 105 мужчин. Однако с 1980 года, когда под лозунгом «Одна семья – один ребенок» в Китае началась политика жесткого ограничения рождаемости, этот показатель пополз вверх. И после 2000 года держится на уровне 117–120. На предстоящую пятилетку поставлена задача: к 2016 году снизить показатель до 112.

Слово «народонаселение» обозначается в китайском языке двумя иероглифами: «жэнь» (человек) и «коу» (рот). Количество едоков – жизненно важная проблема для самой многонаселенной в мире страны, которая должна прокормить пятую часть человечества, имея лишь пятнадцатую часть мировой пашни. Со времени провозглашения КНР число ее жителей более чем удвоилось. Если в 50-х годах я писал из Пекина о «600-миллионном китайском народе», то нынче его численность превышает 1,3 млрд человек. Средняя продолжительность жизни китайцев за это время увеличилась с 35 до 70 лет, а растущее число человеко-ртов во многом сводит на нет результаты социально-экономического развития страны.

В Китае засевается всего 130 млн гектаров, то есть по 10 соток на человека. Урбанизация изымает из сельхозоборота почти по миллиону гектаров ежегодно. Позабывшие о голоде крестьяне сокращают посевы зерновых ради более доходных технических культур. Значительная часть посевных площадей страдает от стихийных бедствий.

Цель лозунга «Одна семья – один ребенок» удержать численность населения КНР в пределах 1,5 млрд человек к 2050 году, когда, по расчетам демографов, рост должен прекратиться.

Решением этой нелегкой задачи занимается Госкомитет по планированию семьи, насчитывающий в своем штате несколько сотен тысяч человек. Он действует на правах министерства и имеет столь же разветвленный аппарат, как «Гунаньцзюй» (Управление общественной безопасности – аналог советского КГБ).

За демографические показатели персонально отвечает губернатор провинции и главы местных администраций. Так что без крутых, даже жестоких мер с их стороны дело не обходится. Против нарушителей лозунга «Одна семья – один ребенок» применяются как административные, так и экономические санкции. Работников государственных предприятий и учреждений могут уволить с работы, исключить из партии, лишить сверхпланового ребенка права на бесплатное образование и лечение.

Если у молодоженов родилась дочь – это не вызывает радости. Ведь по конфуцианской традиции именно сын должен обеспечить достойную старость отцу и матери. Дочь же после свадьбы становится членом семьи мужа и видит своих родителей лишь пару раз в год – по праздникам.

Хотя власти строго-настрого запретили ультразвуковые исследования с целью определить пол будущего ребенка, родители обращаются к частным врачам и прерывают беременность, если предстоит рождение девочки. Именно поэтому в Китае появился дефицит невест.

Другое негативное последствие ограничения рождаемости – не только замедление роста населения, но и перемены возрастного состава рабочей силы.

Если прежде средняя статистическая китаянка рожала трижды в жизни, то теперь этот коэффициент снизился до 1,7. Тогда как для простого воспроизводства он должен быть не ниже 2,1.

За три с лишним десятилетия осуществления лозунга «Одна семья – один ребенок» предотвращено рождение 400 млн младенцев. Стало быть, население КНР уже нынче могло бы составлять не 1,3, а 1,7 млрд человек. В то же время уменьшение числа младенцев негативно сказывается на возрастной структуре трудоспособного населения.

За годы бурного экономического роста 1980–2005 годов количество китайцев в возрасте 15–65 лет ежегодно увеличивалось на 2 %. Нынче прирост свелся к нулю. А в каждом последующем поколении будет на 20 % людей трудоспособного возраста меньше, нежели в предыдущем.

Словом, ускоряется процесс старения рабочей силы.

В 1985 году труженики 15–30 лет составляли 47 %. Нынче – 34, а через 20 лет доля молодежи упадет до 26 % рабочей силы. Зато растет количество людей в возрасте 50–65 лет – не столь энергичных и менее образованных.

В итоге меняется соотношение работоспособного и престарелого населения. Нынче в Китае насчитывается 110 миллионов человек старше 65 лет. В 2035 году их будет 280 млн. Это будет непосильной нагрузкой для пенсионной системы.

Создалась парадоксальная ситуация, когда максимальное бремя должно лечь на поколение, минимально для этого подходящее: на «маленьких императоров», как окрестили китайцы эгоистичное племя своих единственных отпрысков. Они не привыкли ни с кем делиться и тем более чем-либо жертвовать.

Таким образом, политика ограничения рождаемости существенно снизила рост населения. Однако породила целую вереницу негативных побочных последствий: ускорилось старение рабочей силы, обостряется дефицит невест. А всякое превышение спроса над предложением неизбежно ведет к росту цены. Именно это и происходит с невестами в Поднебесной.

Повышается планка «прожиточного минимума» для молодоженов в представлении их родителей. Когда я работал в Китае в 50-х годах, символами благосостояния там считались термос, позволяющий в любое время напиться чаю, а также велосипед, существенно расширяющий возможности удачного трудоустройства.

Теперь же у жениха символом достатка считается собственный автомобиль и выкупленное в собственность жилье. Так что малоимущим горожанам все чаще приходится сватать себе невест на селе.

Что же касается лозунга «Одна семья – один ребенок», то, как заявил глава Госкомитета по планированию семьи Чжан Вэйцзин, всем горожанам скоро будет официально разрешено иметь двоих детей (жители сел, где нет ни школ, ни медпунктов, делают это уже давно, не опасаясь, что их внеплановый ребенок будет лишен права на бесплатное образование и лечение).