Текст книги "Абхазия и итальянские города-государства (XIII–XV вв.). Очерки взаимоотношений"

Из порта Савастополи осуществлялся также вывоз шелка-сырца, причем значение этого порта в торговле шелком возросло в конце XV – начале XVI веков.[43]43
  Карпов (1990: 116).


[Закрыть] В «Уставе Сулеймана I для Каффской [Феодосийской] ливы», в части, касающейся поставок товаров на рынок в Каффе, говорится: «Если придет шелк-сырец из Сохума или из других областей, то… взимать по 50 ахче с каждой тысячи».[44]44
  Berindei, Veinstein (1975: 74); Берадзе (1989: 125).


[Закрыть]

Вывозились также мед, полотно (lino), конопля (canape).[45]45
  Canale (1855: 292).


[Закрыть] Кроме того, как полагал К. Кудрявцев (1922: 134), в ущелье реки Гумсты у Сухума итальянцы разрабатывали свинцовый и свинцово-серебряные рудники, хотя Т. Берадзе (1989: 91) считает сообщение о свинцовых рудниках плодом фантазии автора. В свою очередь, Canale (1855: 292) говорит об экспорте из Савастополи меди (rame).

Ввозили в Савастополи главным образом западноевропейские ткани, сукно, предметы роскоши, а также соль. Документирован, например, экспорт в Савастополи в 1289 и 1455 годах сукна из Каффы (Феодосия). Ввозились и другие товары. Так, итальянский купец Б. ди Виллано приобрел в Каффе ящик с красками для продажи, вместе с другими товарами, в Савастополи.[46]46
  Карпов (1990: 158, 164, 166).


[Закрыть]

Известен нотариальный акт от 25 апреля 1289 года, составленный нотариусом из Каффы Ламберто ди Самбучето, который, в частности, гласит: «Я, Конрад де Астуре, признаю перед тобой, Гвальтерино де Гвальтерио, что получил по твоему поручительству 11093 аспров барикатов, из них плащами 788 аспров, тканями 111 аспров, а остальные в аспрах-комнинатах, и отказываюсь от притязания на неполученные деньги, каковые я должен отвезти в Савастополи безвозмездно и добровольно, располагая правом выслать раньше или позже своего приезда любую часть из них, со свидетелями и документом, также располагать и тратить их как свои собственные. По возвращении же в Геную обещаю тебе передать и выплатить этот капитал с процентами, согласно поручению, лично или через своего человека… или твоего посланного распоряжения.».[47]47
  Bratianu (1927: 173–176); цит. в: Берадзе (1989: 92–93).


[Закрыть]

В другом нотариальном акте, составленном 29 апреля 1290 г., читаем следующее: «Во имя Господне, аминь. Я, Имгето де Вольта из Моальдо (?) от своего имени твердо и от имени Даниеле Грило, своего товарища, за которого отвечаю, фрахтую и уступаю тебе, Абраину из Севастополя, свою тариду,[48]48
  Тарида – византийское одномачтовое торговое судно.


[Закрыть] принадлежащую также моему компаньону, находящуюся ныне в кафском порту, которую обязуюсь приготовить для тебя со всеми снастями, снаряжением, запасом воды, продовольствием, капитаном, матросами и всем необходимым и отплыть на ней из порта Каффы в ближайшие 8 дней, чтобы отправиться в Лумприко…»[49]49
  Bratianu (1927: 278–279); цит. в: Берадзе (1989: 94–95).


[Закрыть]

Известен также акт изменения условия договора, совершенный 10 июня 1290 г. между Какике из Солхат и Олиади из Севастополя (OUadi de Sevastopol), с одной стороны, и Рикобоно де Финарио и Джованни де Казалетто с другой, заключенного раньше, в мае того же года. Согласно новому соглашению, Рикобоно и Джованни обязывались выплатить Олиади и его партнерам за перевоз каждого трапезундского модия соли 33/4 трапезундского аспра.[50]50
  Balard (1973: 232–233); цит. в Берадзе (1989: 95).


[Закрыть]

Согласно нотариальному акту, составленному в Каффе генуэзским нотариусом Никколо Бельтрамом 11 марта от 1344 г., «Октавиан де Порта, душеприказчик и попечитель об имуществе и наследстве покойного Георгия Авизго… продал и уступил Бартоломео де Виллано де Сигестро некоего раба, по имени Теодол, из народа авогазов [абхазов] (sclavum nomine Theodolum, de genere Avogasiorum), бывшего раба упомянутого Георгия, а также один ящик красок… и семь кантаров и сорок один ротол рыбы, и сорок ротолов таких же рыб, находящихся у Антония де Колеланто… за двенадцать серебряных сомм… названный Октавиан должен и обязан по вышесказанному соглашению нести расход и на еду и питье названного раба и оплатить перевозку названного товара до Савастополи… Также было договорено между обеими сторонами, что если в течение ближайших восьми дней со дня прибытия названного раба и названных вещей в Савастополи названный Октавиан… или другой, его поверенный, выдаст и выплатит названному Бартоломео двенадцать названных сомм по весу в Севастополе, а также оплатит вышеназванные расходы, то тогда названный Бартоломео обязывается возвратить названному Октавиану или его поверенному названного раба и названные вещи, как выше. Кроме того, было договорено, что после прибытия в Савастополи судна Николая Макалиффи и его товарищей, названный Октавиан… или его поверенный может выкупить названного раба и названные вещи в течение ближайших после того десяти дней…».[51]51
  Balbi (1973: 53–58, 175–176); перевод в Берадзе (1989: 96).


[Закрыть]

Как комментирует этот договор Т. Берадзе (1989: 96), в данном случае мы имеем дело с не вполне обычной торговой сделкой: не имея необходимой суммы, таким путем душеприказчик Георгия Авизго намеревался переправить часть наследства своего умершего клиента в Савастополи.

Имеются данные о деятельности в Савастополи в период XIIIXV веков, по крайней мере, 16 генуэзских купцов.[52]52
  Карпов (1990: 262).


[Закрыть] Помимо генуэзцев, в первой четверти XV века в городе отмечено также присутствие и их вечных соперников, венецианцев, о чем свидетельствует изображенный на карте 1428 года флаг Савастополи, на котором изображен крылатый лев – символ Венеции (см. Фоменко 2011: 384). Выше говорилось о закупке партий савастопольского воска венецианскими купцами. Имеются и отчеты венецианского сената об экспорте из Каво де Буксо (близ Гудауты) конопли. Многочисленные сосуды из привозного синего венецианского стекла найдены в могильнике XIII–XIV вв. на территории Сухума близ т. н. «замка Баграта» (Бгажба, Лакоба 2007: 161). Косвенным свидетельством присутствия венецианцев в городе может служить и найденный в Сухуме золотой венецианский дукат.

Работали в Савастополи также армянские, мусульманские и еврейские купцы. Так, из 10 известных по документам еврейских купцов Южного Причерноморья, четверо были из Савастополи, где располагалась еврейская община.[53]53
  Карпов (1990: 131, 292, 297, 299).


[Закрыть] Известно письмо генуэзских властей консулам Каффы и Савастополи с указанием способствовать выплате долга «иудею Иоанну, сыну усопшего Андрея». Еврейский купец Абрам из Савастополи 29 апреля 1290 года зафрахтовал суда у генуэзцев Ингетто де Вольта (Inghetto De Volta) и Даниеле Грилло (Daniele Grillo) для торговли солью между Чиприко в Крыму и Синопом.[54]54
  Карпов (1990: 299); в Pugliese (2014: 7) и Pubblici (2016: 57) он назван Ибрагимом из Савастополи (Ibrahim di Savastopoli).


[Закрыть]

Из актов купца Ламберто ди Самбучето (Lamberto di Sambuceto), в 80-х годах XIII века активно занимавшегося коммерцией в Савастополи, следует, что город регулярно посещался западными торговцами. Так, 25 апреля 1289 года Коррадо д’Астурия (Corrado d’Asturia) должен был провезти Гуалтерино де Гуалтерио (Gualterino de Gualterio) в Савастополи в обмен на серебряные монеты и изящные ткани.[55]55
  См. Pugliese (2014: 7).


[Закрыть] 27 апреля 1289 года Гульельмо Везано (Guglielmo Vesano) продал в Каффе Вивальдино Лауджерио (Vivaldino Laugerio) за 433 аспров треть имущества своего корабля по имени «Муджетто» (Mugetto), который был куплен Везано в 1280 году в Савастополи у Андреоло Барлариа (Andreolo Barlaria).[56]56
  См. Bratianu (1927: 177).


[Закрыть]

Занимались коммерцией и служившие в генуэзских факториях абхазы. Так, в таковом качестве из жителей Савастополи известен некий абхаз, чиновник Самастро (//Монкастро, ныне Белгород-Днестровский) с окладом 150 аспров в месяц, а также жители Савастополи абхаз Оторогиус (Otorogius) и некий Аодик (Aodich).[57]57
  Карпов (1990: 299). Ср., возможно, с абх. а-йедыгь ‘адыг, адыгеец’ (?).


[Закрыть] В документе от 27 апреля

1290 года упоминается Jarchaxi, homine Abazi «Черкес, мужчина Абази [т. е. абхаз]» как один из свидетелей заключенного в Каффе контракта с участием Вивальдо Лаваджжо (Vivaldo Lavaggio), капитана корабля.[58]58
  Bratianu (1927: 271–272); Pugliese (2014: 7).


[Закрыть]В одном из документов Банка Св. Георгия за 1468 г. упоминается некий Джорджио из Савастополи (Georgio di Sevastopoli), которому была поручена отливка пушек за оплату в размере 6 дукатов в год.[59]59
  Берадзе (1989: 110).


[Закрыть] Занимались савастопольцы и сбытом рабов. Так, в сентябре 1360 г. в Тане Катерина из Савастополи, жительница Таны, продала за 5 сомм комиту одного из стоявших в порту Таны судов татарскую девочку 11 лет.[60]60
  Берадзе (1989: 120).


[Закрыть]

В XIV в. генуэзцы в Савастополи должны были платить в пользу Генуи коммеркий (торговую пошлину), составлявший 0,5 % от стоимости товаров, что в 1373 г. составило 60 соммов.[61]61
  См. также Balard (1978a: 141).


[Закрыть] По подсчетам Сергея Карпова (1990: 172), общий объем товарооборота фактории генуэзцев в Савастополи, составивший в 1373 году 12 тысяч соммов, в 1409/1410 и в 1420/1421 упал до 4200–5000 соммов, а в 1422–1427 годах составил 7370-11 200 соммов в год. Самый низкий уровень доходов фиксируется в 1458–1463 годах, после разгрома фактории турками и абхазами в 1454–1455 годах: от 1850 до 4800 соммов в год.

Как следует из одного документа, составленного в 1429 г. в Каффе, в Савастополи ежегодно сбор налогов начинался с первого июля.[62]62
  Canale (1855: 291).


[Закрыть]В XV в. коммеркии в Савастополи повысились до 1 % от стоимости вывозимых и ввозимых товаров, при этом коммеркии выплачивались только генуэзцами.[63]63
  Берадзе (1989: 100).


[Закрыть] В 1438 г. Дадиани запретил генуэзцам собирать коммеркии с местных жителей под опекой Генуи (эта категория людей называлась «белыми генуэзцами»), а также с его подданных, занимавшихся торговлей в Савастополи.[64]64
  Карпов (1990: 104).


[Закрыть]

Каво де Буксо (Бамбора)

Помимо Савастополи, важное значение имела и фактория в Каво де Буксо («Самшитовый залив») на месте нынешнего села Бамбора у г. Гудаута. Ее генуэзское название свидетельствует о том, что в данном пункте производился экпорт самшита. Действительно, в средние века в бамборской бухте располагался один из крупнейших на Черном море рынков экспортной торговли ценной породы этого “желтого дерева” (из-за цвета деревесины).

Как известно, из различных древесных пород Европы самшит обладает самой твердой и плотной древесиной. Его древесина использовалась для изготовления посуды, шахматных фигур, музыкальных инструментов, деталей ткацкого станка (шпулей, челноков), в ксилографии (изготовлении гравюр на дереве), для инкрустации мебели. Спрос на самшит был стабильный и высокий, что обеспечивало и высокую продажную цену. Все этот делало экспорт самшита из Абхазии в Италию и остальную Европу весьма прибыльным бизнесом.

Традиции экспорта итальянцами абхазского самшита из Бамборы сохранялись вплоть до XIX века. Швейцарец Дюбуа де Монпере писал в 1833 году «Мы нашли на Бамборском рейде генуэзское судно под командованием Пауло Бозо, который смог взять там груз самшита. Это одна из главных статей торговли Абхазии, и нигде не найти более прекрасного самшита, в таком большом количестве и столь дешевого».[65]65
  Dubois de Monpéreux (1839: 271).


[Закрыть]

Кроме самшита, имеются отчеты венецианского сената (документ № 974) об экспорте из Каво де Буксо также конопли (итал. chanevazo de Cavo de Buxo «конопля из Каво де Буксо»), которая грузилась на корабли, идущие в Венецию. [66]66
  См. Еманов (2018: 237).


[Закрыть]

Никофа (Новый Афон)

На вершине Анакопийской горы в раннем средневековье располагалась, до ее переноса в Кутаиси, древняя столица Абхазекого царства Анакопия. Генуэзская фактория Никоф(ф)а//Накофо была устроена в прибрежной крепости города, причем одна из башен крепости была генуэзцами перестроена (см. илл. 7), о чем, как считает абхазский историк А. Аргун (2019: 154), свидетельствует такая архитектурная черта как пятиугольное завершение ее мерлонов (зубцов).

Можно предположить, что генуэзцы использовали средневековую церковь IX–X вв. в ущелье реки Псырдзха, известную как храм Симона Кананита, для своей церковной службы. Возможно, именно им могут принадлежать росписи XIV века на стенах этого храма, а также и некоторых других средневековых храмов Абхазии. Графиня П. С. Уварова писала, что в храме Симона Кананита она видела сохранившиеся только в диаконнике три головы святителей. Приводя эту цитату, абхазский историк Г. А. Амичба (1988: 65) не исключал в данном случае «следы итальянцев». В этой связи вспоминается приведенное выше сообщение 1344 года о приобретении итальянским купцом Б. ди Виллано в Каффе ящика с красками для последующей их продажи в Савастополи[67]67
  Карпов (1990: 158, 164, 166).


[Закрыть] – эти краски вполне могли быть заказаны для выполнения живописных фресковых работ на стенах данного и других храмов Абхазии.

Действительно, как отмечает Л. А. Шервашидзе (1980: 216), именно к XIV веку «относится большое количество памятников монументальной живописи (Лыхны, II слой Бедии, Пшаури, Мапаш охуаме, полоса медальонов в Пицундском храме, Акапа, западный притвор Цкелкари)». О росписи ряда храмов Абхазии в XIV веке говорит и иеромонах Дорофей (Дбар) (2006: 10), хотя А. Ю. Виноградов и Д. В. Белецкий (2015: 185) считают, что фрески в храме Симона Кананита относятся к XVI веку.

На сохранившемся доныне в храме Симона Кананита на северной стене фресковом изображении святого великомученика Пантелеймона,[68]68
  The Sacred Places of Abkhazia. The Orthodox Churches and Monasteries. Leo Tolstoy Publishing House, 2010, p. 55.


[Закрыть] или, как полагал архимандрит Леонид (АЛ 1885: 49), святого Георгия, обращает на себя внимание орнаментовка его красного цвета одеяния (плаща) изображениями белых лилий с двумя лепестками и тычинкой. Как известно, в христианской символике лилия олицетворяла чистоту (в частности, чистоту веры) и невинность, а три ее лепестка символизировали Святую Троицу.

Фреска с образом Святого Пантелеймона и изображение лилии на его одеянии из церкви Святого Кананита в Новом Афоне*

В связи с изображением лилии на одеянии святого, позволим себе небольшой экскурс в историю абхазского языка, где имеется слово а-дәы-крын, означающее в современном языке ‘фиалку’. Первая часть – это слово а-дәы ‘поле’, вторая часть представляет собой заимствование из греческого κρίνος ‘лилия’.[69]69
  Сообщено автору Л. Е. Аджинджалом, Б. Дж. Хьюиттом и о. Дорофеем Дбаром.


[Закрыть] Исходя из греческого, следует полагать, что значение ‘фиалка’ для абх. а-дәы-крын является вторичным, а исходным было значение ‘полевая лилия’, что прямо соответствует греч. Kplva той àypoù ‘полевая лилия’ из Нагорной проповеди Христа («Посмотрите на полевые лилии, как они растут: ни трудятся, ни прядут; но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них.»; Матфей 6: 28; см. также Лука 12:27).[70]70
  Ср. также в еврейском ветхозаветном тексте Песни Песен Соломона (2: 1) sosannat-ha-amaqim ‘лилия долин’ – вероятно, первоисточник для греч. Kpiva той àypoò.
  * Я благодарю О. Дорофея (Дбар) за предоставленные фотографии фрески.


[Закрыть] И действительно, во всех абхазских переводах Евангелия, начиная с издания Богослужебного Евангелия 1912 года (Ихақәиҭу), греческое Kpiva той àypoù ‘полевая лилия’ переведено именно словом а-дәы-крын. Это слово могло быть усвоено в абхазский (с частичным переводом) из греческого посредством церкви. С точки зрения хронологии усвоения данного слова, выглядит вероятным, что слово адәы-крын создали, с опорой на греческий (Kplva той аурой) и церковнославянский (кр1нъ сельный ‘полевая лилия’) тексты Евангелия, абхазские переводчики Евангелия издания 1912 года. На заимствование указывает и буква и в адә-крин вместо ожидаемой ы (см. Ихақәиҭу сс. 17, 220), что подтверждает использование переводчиками греческой (krinon) или церковнославянской (кр1нъ) формы названия цветка при переводе данного фрагмента Евангелия. Кстати, из греческого заимствованно также церковнославянское кр1нъ ‘лилия’ (см. Фасмер 1986: 377).

Со второй половины XIV до конца XV века Анакопия/Никофа оставалась пограничным городом между территорией к юго-востоку от нее, включая Савастополи, контролируемой мегрельскими князьями Дадиани и остальной частью Абхазского княжества под контролем княжеского дома Чачба. Тем не менее, такая пограничность, по-видимому, не очень мешала экономической деятельности генуэзцев, умевших хорошо ладить и договариваться с местными правителями, весьма заинтересованными в материальных выгодах от подарков и пошлин с бизнеса итальянцев, и от сбыта им своих товаров, включая рабов.

Экспансия Мегрельского княжества

В первой половине XIV века усилившийся правитель Одиши (Мегрелии) Георгий I Дадиани, с помощью картлийского царя Георгия, присоединил к Мегрелии часть территории Абхазии вплоть до Анакопии.[71]71
  История Абхазии 106.


[Закрыть] Правившие Абхазским княжеством князья Чачба вынуждены были перенести резиденцию из Акуа (Сухума) на запад страны. Таким образом, мегрельские правители, называемые итальянцами Бендианами (Bendiano, principe della Mingrelia «Бендиано, князь Мегрелии»[72]72
  Atti 1871: 891–892.


[Закрыть]), от названия их резиденции в с. Бедиа и производного от него титула Бедиели, т. е. «бедийские», установили временный контроль над юго-восточной частью Абхазии, включая главный и экономически важнейший абхазский порт Савастополи.

Как полагают, княжество Бедиано, включающее Мегрелию и часть Абхазии до Анакопии, окончательно сложилось в отдельную политическую единицу к концу XIV века.[73]73
  Анчабадзе (1959: 237).


[Закрыть] В итальянских документах того периода говорится о правителе Бендиано, который правил также в Савастополи: domino bendiano domino sauastopolis ‘правитель Бендиано, правитель Савастополи’,[74]74
  Atti 1874: 883.


[Закрыть] ср. также Bendiano, signore di Savastopoli ‘Бендиано, синьор Савастополи’.[75]75
  Atti 1881: 973.


[Закрыть] Грузинские послы в Риме именовали Бедиани «царем Мегрелии и Абазии» (Bendas Mengrelia et Abasiae rex).[76]76
  Анчабадзе (1959: 239).


[Закрыть]

К этому периоду оккупации части Абхазии соседней Мегрелией относится практика именовать на итальянских картах порт в Сухумской бухте у устья реки Кяласур как Porto Mingrello ‘Мегрельский порт’ (см. также ниже).

Несмотря на мегрельский контроль над Савастополи, итальянцы хорошо знали, что Дадиани являлись правителями соседней с Абхазией страны, что явствует из упоминания в источнике 1464 года Бендиано как «главы татарского племени соседней Мегрелии» (Bendiano capo di una tribù tartara della vicina Mingrelia).[77]77
  Atti 1871: 321.


[Закрыть]

Помимо «Бендиано», документы упоминают также местного правителя города, называя его «князьком Савастополи» (principotto di Savastopoli).[78]78
  Atti 1879: 974.


[Закрыть] Местом его проживания была, по всей вероятности, крепость на холме, возвышающемся над Сухумом, именуемая ныне «Замком Баграта» (по имени царя Абхазии и Грузии Баграта III). Неясно, принадлежал ли этот правитель к абхазской династии Чачба (Шервашидзе), либо к ветви мегрельских Дадианов.

Другая часть Абхазии – от Анакопии до западных пределов провинции Садзны (т. е. до реки Мацесты), продолжала оставаться под властью князей Чачба. В письме к Филиппу Бургундскому от 29 апреля 1459 года император Трапезундской империи Давид сообщает о формировании антиосманской коалиции, называя в числе участников этого планируемого военного союза князя Мегрелии Липарита Дадиани, Георгия VIII Грузинского, а также князя Абхазии Рабия с его братом и баронами и 30 000 воинами.[79]79
  Успенский (2003: 265); История Абхазии 128.


[Закрыть] В письме турецкого султана Мехмеда II (Завоевателя) Московскому царю Ивану III султан упоминает о покорности ему «Великого царя абхазов и черкесов – бана Шервашидзе», т. е. Чачба.[80]80
  Kirzioglu (1976: 6); цит. в Агрба (2006: 86).


[Закрыть]

Все это подтверждает, что Абхазия оставалась отдельной политической единицей, хотя и с урезанной территорией (на карте Весконте де Маджоло 1519 г. она названа auogaxia prouincia ‘провинция Абхазия’), а владетельные князья Чачба сохраняли суверенитет над всей Абхазией к северо-западу от Анакопии. Правители Чачба предпринимали неоднократные попытки вернуть контроль над захваченными мегрелами территориями, в особенности над Акуа-Савастополи, что вызывало ответные мегрельские карательные экспедиции. В 1414 году князья Чачба вновь выступили против захватчиков, в ответ на что правитель Бедиано Мамия II вторгся со своими вооруженными силами на территории центральной и западной Абхазии. Кампания завершилась для Бедиано катастрофически – мегрельское войско было разбито, а сам Мамия убит. Однако вооруженное вмешательство поддерживавшего Бедиели западногрузинского царя Александра I не позволило владетельному дому Чачба закрепить военную победу возвращением контроля над оккупированной частью территории страны.[81]81
  Анчабадзе (1959: 238).


[Закрыть]

Тем не менее, по-видимому, к концу XV века в результате упорной борьбы владетельные князья Чачба восстановили свой контроль над столицей абхазского княжества Акуа (Савастополи), отодвинув границу между Абхазией и Мегрелией за р. Кодор.[82]82
  Берадзе (1989: 55); Агрба (2007: 92) полагает, что это произошло к середине XV века.


[Закрыть] Отражением этого события стало появление на картах ряда западноевропейских картографов XVI–XVII веков абхазского обозначения Сухума – Акуа (Aqua, Acua, см. ниже). Полное же освобождение всей территории Абхазии от власти мегрельских Дадиани было осуществлено во второй половине XVII века, когда князю Швараху Чачба, вместе с двоюродным братом Квапу, удалось восстановить абхазский контроль над юго-восточной частью территории Абхазского княжества и установить границу по р. Ингур, которая с тех пор неизменно остается юго-восточной границей Абхазии.

Глава 3
Католическая церковь в Средневековой Абхазии

Начало прямого взаимодействия католической церкви с Абхазией относится к первой четверти XIII века, в тот период, когда папский престол переместился из беспокойного Рима в город Авиньон в Бургундском королевстве (ныне Франция). В течение 67 лет Авиньон был местом пребывания папской резиденции, и все папы были французами. Второй по счету авиньонский папа, Иоанн XXII (в миру Жак д’Юэз, Jacques d’Euse), правил долго, с 1316 по 1334 год (см. илл. 6). Будучи отличным администратором, он был весьма озабочен идеей продвижения христианского учения на Восток. Именно при нем началась активная миссионерская деятельность на Ближнем Востоке двух орденов католической церкви – францисканского и доминиканского. В 1333 году он учредил в Каффе миссионерский учебный монастырь для изучения монахами восточных языков.[83]83
  Зевакин, Пенчко (1938: 124).


[Закрыть]

Своей буллой Redemptor noster от 1 апреля 1318 года Иоанн XXII учредил Архиепархию Римско-Католической церкви в Сольтание (Archidioecesis Soltaniensis), просуществовавшую с 1318 по 1425 год. Сольтание (Soltania/Soltaniyeh) был названием города и района в северо-западном Иране в провинции Зенджан к югу от Каспийского моря. Сольтание стал столицей монгольских правителей Ирана Иль-Ханов из династии Хулагидов (по имени внука Чингисхана Хулагу), перенесших в этот город свою резиденцию из Табриза. Город располагался на перекрестке важных караванных путей, куда стекались купцы со всего света; среди них было немало генуэзцев и венецианцев. В католическую митрополию Сольтание, первым архиепископом которой стал доминиканец Франческо из Перуджи, вошли епархии Нахичевани, Тебриза, Тифлиса, Мараги, Квилона, Самарканда, а также архиепархия Себастополиса Абасгийского. Себастопольская архиепархия в Абасгии, т. е. Абхазии (Archidioecesis Sebastopolitana in Abasgia) подчинялась непосредственно Херсонесу Понтийскому (в Крыму) в составе католической митрополии Сольтании.

В том же 1318 году папа Иоанн XXII послал на Восток шесть миссионеров, которые должны были достичь Сольтании и получить там назначение на службу в регионе. Одним из этих шести был Бернардо Моретти (Bernardo Moretti), который в том же году был назначен первым католическим епископом Савастополи (episcopus Sebastopolitanus).[84]84
  Richard (1977: 178); Pubblici (2016: 60); см. также http://it.wikipedia.org/wiki/ Arcidiocesi_di_ Sebastopoli_di_ Abasgia.


[Закрыть]

В 1330 году в Савастополи уже существовала католическая община. Сохранилось письмо епископам и архиепископам Англии второго по счету епископа Савастополи, англичанина Петра Джералди, которое свидетельствует о сложном положении начального периода функционирования католической миссии. Вот латинский оригинал этого письма (см. Kunstmann 1855: 817–819), представляющего значительный исторический интерес.

(Petri episcopi Sebastopolitani epistola ad archiepiscopos et episcopos Angliae.)

Reverendis in christo patribus, domino archiepiscopo Cantuariensi ex divina gratia in toto regno Angliae primati, ceterisque archiepiscopis et episcopis ejusdem regni, confrater Petrus divina permissione episcopus Sanastupolitanus inferioris Georgianae se ipsum in domino et tempore pacis abundantiae et prosperitatis una cum fratribus christianis, qui prae angustiis et tormentis per Saracenos coguntur dimittere fidem christianam.

Quoniam filii tenebrarum in generatione sua sunt prudentiores filiis lucis, nostris christianis in occidente ducentibus in otio dies suos, diligentibus quae sunt sua, non quae Jesu Christi, in oriente quotidie dominium christianorum diminuitur (et) conculcatur malignanter agentibus Saracenis nunc proditionibus nunc promissionibus nunc tormentis nunc donariis nunc bellis per terram et per mare, nunc emendo pretio christianos in nundinis ubi trahuntur cauda equi fune ligato ad collum illis qui venduntur, quia non est qui adjuvet. Quia immo est hic vana civitas, in qua praepositus sum voluntate summi pontificis licet immeritus, ubi secundum famam quondam venditi sunt centum personarum christianorum Saracenis, et translati ad terram Saracenorum, et facta sunt Saraceni. Ego autem pro viribus nefario negotio contradico. Et tamen hic dominantes, licet christiani sint. Mihi non obediunt in his et in alii‘s, quia de schismate sunt Graecorum. Et ideo si in regno vestro sint valentes pugiles, qui oplent bellare pro deo et dilatatione fidei cum liberatione captivi populi christiani, et velint sibi acquirere bona baronias principatus et regna et palatia, placeat vobis dirigere latorem praesentis ad eosdem. Qui in talibus sciens eos dirigat in agendis. Nam fuit in temporibus istis plusquam triginta annis, quod latorem scilicet Jachinum de Cremona recommendo paternitati charitative vestrae. Ipse enim pro zelo fidei et liberatione captivi populi christiani de Georgania in Angliam praesentes litteras et alias propriis sumtibus portare voluit, licet sit pauper in tantum quod credo quod omnia bona sua non sulfecerint pro medio viae, quamvis quondam magnus dives fueritet patronus navis habens fortunam, modo sit pauper. Ego autem nihil sibi dare potui, quia nec domum nec ecclesiam habeo ubi caput reclinem, nec unum denarium in redditibus, sed jugiter nocte et die specto gladium pro fide et unitate ecclesiae. In dominica autem a quibusdam pauperibus Georgianis oblatam accipio, cum qua transigo vitam istam. Princeps autem hujus terrae, qui est princeps militiae in tota Georgiania, cum tota militia sua est paratus cum christianis occidentalibus ire ad passagium, si fiat, et romanae ecclesiae obedire, et accipere unitatem fidei. Dedit hie catholicis coemeterium. Nec separo catholicos morientes a schismaticis praeter aliquam consuetudinem duorum regnorum Georgianorum. Nec consueverunt catholici cum schismaticis vel extra coemeterium sepeliri. Quae quidem donatio praedicti coemeterii multum displicuit episcopo et clero schismatico, quia propter praedictum coemeterium perdunt funeralia Latinorum. Quam quidem turbationem tantum ostendunt, quod crucem erectam in medio coemeterii per Latinos catholicos semel evulserunt, secundo erectam per Latinos per XV. petras fregerunt. Et Latini novam erexerunt. Et hanc clerus schismaticus et populus faventibus Saracenis et Judaeis tertio eduxerunt, eamdem asportantes ad episcopium episcopi schismatici. Et ideo vos, qui gaudetis requie opulenta, compatiamini orientalibus christianis, qui tribulantur et lugent miserabili egestate. Et facile, quod in vobis est, ut flagellum Mahometanorum et Saracenorum de mundo penitus exstirpetur.

Quod possibile hic est catholicis, si Karolum magnum bene fuerint imitati.

Datum in civitate Sanastapolitana in regno inferioris Georginiae in festo s. Eduardi regis Anglorum anno domini MCCCXXX.».

Вот краткое содержание письма епископа Савастопольского: «Владыка архиепископ Кентерберийский… первейший в королевстве Английском, и прочие архиепископы и епископы сего королевства… Обращаюсь к вам, уроженец вашего же королевства, собрат ваш Петрус, божьей милостью епископ Себастополиса, в Нижней Грузии… Здесь славный народ, куда я назначен волей вашего первосвященника. Это письмо вам доставит Яхинум де Кремона, в свое время, лет тридцать тому назад, уже побывавшей здесь… С моей стороны, ничего дать не могу, ибо не имею ни церкви, ни дома, где бы мог преклонить голову свою… По воскресеньям получаю подношения от какого-нибудь бедного грузина… Властитель этой страны, предводитель грузинского войска, склонен к принятию католичества и единой веры. Здешним католикам даже кладбище дал… чем сильно обиделись епископ-схизматик и его священники… Того ради недовольство возросло настолько, что воздвигнутый посреди латинского католического кладбища крест повалили и разрушили пятнадцать воздвигнутых латинянами надгробных камней. Латиняне воздвигнули их снова. Здешние схизматики – священники и народ, при участии сарацин [мусульман] и иудеев, в третий раз поваленные камни отнесли к епископу схизматику…».[85]85
  Kunstmann (1855: 817–819); перевод в Берадзе (1989: 98).


[Закрыть]

Под «Нижней Грузией» в данном письме понимается Западная Грузия, в отличие от Верхней, или Восточной Грузии, что отражает политические реалии распада в XIII веке под ударами монголов единого абхазо-грузинского государства на два царства – западное и восточное. Под «грузинами» же в письме имелись в виду мегрелы, подданные князей Мегрелии Дадиани, установивших в XIV веке контроль над Сухумом.

Как явствует из этого письма епископа Савастополи, активная миссионерская деятельность католической церкви в Абхазии, которой оказывали покровительство местные правители, вызвала крайне негативную реакцию со стороны иерархов местной православной церкви, называемой католиками схизматической или раскольнической (от греч. схизма ‘расщепление, раскол’). Соперничество двух христианских общин достигло апогея в 1288 г., еще до открытия официальной миссии, когда в Савастополи два монаха-францисканца были убиты «греками» (см. Richard 1977: 178); «грек» в данном случае, по-видимому, является синонимом понятию «православный».

И все же западным миссионерам удалось наладить хорошие отношения с местными правителями, что позволило монахам из ордена доминиканцев воздвигнуть в Савастополи небольшую церковь и заложить при ней католическое кладбище. Так Савастополи стал одним из центров миссионерской деятельности католической церкви на Кавказе. Некоторые предполагают, что построенная католиками церковь была посвящена Святому Матфею. Ее название в виде Са-Мато известно по данным XIX в.; ср. также абхазское название Сухумской горы, на которой расположены руины предполагаемой генуэзской церкви – Самт-хуа, т. е. «гора (хуа) Самата». Полагают, что это искаженное итальянское «Сан Маттео» – Святой Матфей.[86]86
  В 1907–1908 гг. церковь начал разбирать хозяин участка А. С. Юрлов, который назвал свою дачу Са-Матто. Окончательно церковь была разрушена в 1940-е гг., в настоящее время сохранилась лишь ее ограда; см. Ендольцева (2011: 102).


[Закрыть] Однако по мнению Т. Берадзе (1989: 100), католическая церковь располагалась совсем в другом месте – у городской пристани.

5 июля 1333 года Иоанн XXII своей буллой Nuper ex certis создал архиепархию Воспро (Vospro, т. е. Боспор, ныне Керчь, на латинском Archidioecesis Bosporana, в настоящее время титулярное архиепископство), под юрисдикцию которого был переподчинен Савастополи.[87]87
  См. Richard (1977: 179). Т. Берадзе (1989: 102) считает, что резиденцией Боспорского архиепископа была Каффа.


[Закрыть] В том же году, благодаря деятельности католического архиепископа Боспора патера Франческо да Камерино (Francesco da Camerino), в христианство был обращен правитель соседней Зихии Версакт (Versacha rex Zychorum, вариант написания – Versacht, rex Ziccorum)[88]88
  Pubblici (2016: 56); https://it.wikipedia.org/wiki/Arcidiocesi_di_Bosporo.


[Закрыть] вместе с двором и подданными. Известно письмо Иоанна XXII, датируемое 2 июля 1333 г. и адресованное Версакту (Versacht Regi Ziccorum «Верзакт правитель зиков»), в котором понтифик благодарит его за усердие в деле внедрения католической веры среди своих подданных (см. Хотко 2017: 177).

Под юрисдикцией Боспорского (Bosporo) архиепископства, помимо Савастополи, находились также Каффа, Трапезунд и Пера (район в Константинополе, ныне Бейоглу). Однако время его существования было недолговечным, и после 1338 года об этом архиепископстве нет упоминаний. Ныне это титулярная архиепархия провинции Зехия (Зихия), вакантная с 1965 года.[89]89
  https://it.wikipedia.org/wiki/Arcidiocesi_di_Bosporo.


[Закрыть]