Текст книги "Атака на мир Цербера"

61

Нэнси буквально набросилась на Рона, фактически сбила его с ног и, прижав к борту, стала пылко целовать его лицо. Через пять секунд не осталось уже ни одного места, какого бы не коснулись ее губы. В этот порыв она вложила все свои чувства, начиная от радости встречи за двухгодичное расставание и заканчивая благодарностью за спасение.

– Тише, Нэн, тише… – чуть приглушил ее напор Финист. – Ты как?

– Хорошо, любимый! Я знала, что ты придешь, верила в это!

– Конечно, по-другому я и поступить не мог.

– Я верила в это даже когда уже никто не верил там, в бункере… Ведь это ты меня вынес из пещеры, так ведь?!

– Как ты догадалась?

– Почувствовала… твою хватку-объятие я узнаю сразу, – сквозь слезы засмеялась Нэнси.

Рон сдержанно ёкнул, когда вертолет тряхнуло, и только теперь Нэнси обратила внимание на вмятины в броне и огромную дыру в груди.

– О боже!

– Не беспокойся! – хохотнул Финист. – Этот выстрел предназначался не мне.

– Но ты весь в крови!

Нэнси подскочила к разделительной стенке между десантным отсеком и пилотской кабиной, буквально сорвала с нее белую с красным крестом аптечку и тут же принялась колдовать над ранами своего мужа, вынимая мелкие осколки и накладывая пластыри.

Ее примеру, наконец придя в себя, последовали остальные женщины и мужчины, став оказывать помощь остальным легионерам, имевшим не меньше, если не больше ран, и более серьезных, чем у Рона.

– Как дети?

– У бабушек сидят…

– Ну да, мог бы и не спрашивать, – улыбнулся Финист.

– Примарх, у нас проблемы! – выглянув из пилотской кабины, прокричал легат Тит.

Рон пробрался к кабине и, заглянув внутрь, спросил:

– В чем дело?

– Посмотри сам, – кивнул Тит в сторону бокового иллюминатора, кое-как очищенного от крови.

Рон, подавшись вперед и заглянув в окно чуть назад, увидел двухместный штурмовой вертолет «тирано», плоский, всего два метра шириной, но обвешанный оружием, как маньяк какой-то.

– И их два, – добавил Джозеф. – А кроме того, нас скоро примут еще три истребителя.

– Мы можем с ними что-то сделать? – поинтересовался Рон.

– Нет, – ответил уже осмелевший пилот. – Я пустой, а пушками их не взять. Да и не дадут они по себе стрелять, сами кого хочешь в решето превратят, глазом моргнуть не успеете. Они нас вызывают, кстати…

– Давай послушаем, чего хотят.

Пилот переключил нужный тумблер, и из динамиков раздался раздраженный голос:

– Я приказываю вам немедленно повернуть на девяносто градусов к северу и произвести посадку на ближайшей пригодной для этого площадке! В случае неподчинения я вынужден буду применить силу!

– Но тогда мы разобьемся! – ответит Финист, имитируя ужас, хотя в животе действительно стало неуютно.

– Не играйте со мной, паршивцы! Немедленно выполняйте мои распоряжения! А не то пеняйте на себя!

Рон хотел потянуть время еще, но тут запищал какой-то датчик, и пилот нервно дернулся в кресле, выворачивая штурвал. Спрашивать о том, что произошло, нужды не возникло. Бортовой компьютер сам оповестил об этом интересующихся, на случай если они вдруг по какой-то причине не увидели информационную надпись или не сработал из-за повреждений условный значок на панели управления:

– Внимание! Атака ракетой класса земля-воздух! Внимание…

Вертолет, отстреливая в экстренном режиме противоракетные шашки, стал закладывать резкий противоракетный маневр. В десантном отсеке послышался дикий крик, шум, но это сейчас никого не интересовало, следовало уйти от ракеты.

Рон сразу понял, что произошло. Легионеры приняли тройку вертолетов, десантно-штурмовой «пеликан» и два чисто штурмовых «тирано», за идущее на задание звено и потому решили сбить самый опасный, а именно десантный, не ведая, что стреляют в своих.

Но как пилот не старался, он не смог уйти от поражения. Ракета взорвалась слишком близко от вертолета, из-за чего его в очередной раз тряхнуло, да так, что он чуть не опрокинулся.

– Пожар в левом двигателе… – тут же разговорился бортовой компьютер, сообщая о предпринимаемых им действиях: – Включена автоматическая система пожаротушения… Поврежден несущий винт… рекомендую экстренную посадку. Повторяю…

Пилоту очевидное повторять не требовалось. То, что винт поврежден, все чувствовали собственными телами от пяток до макушки, впитывая в себя утробную дрожь и содрогаясь от резких скрежещущих звуков над головами.

Вертолет завертело, заболтало, пилот делал, что мог, но снижение мало походило на управляемую посадку, скорее уж на безвольное падение. Лишь у самой земли пилоту удалось как-то выровнять машину, чуть затормозить падение, и «пеликан» рухнул в лес, проскальзывая между деревьями, обламывая сучья и сгибая стволы. Что, собственно, окончательно и затормозило его падение до вполне приемлемой, пусть и сверхжесткой посадки. Опоры подломились, сработала буферная камера в днище, приняв на себя всю силу удара, самортизировав так, что люди даже не получили серьезных повреждений вроде переломов, кроме, конечно, хороших синяков.

– Нэнси! – кинулся в салон Финист.

– Я в порядке…

Рон снова подхватил ее на руки и поспешил к выходу, прикрикивая на развалившихся министров:

– Наружу все!

Уже в чаще деревьев Рон увидел, что по штурмовым вертолетам пустили еще ракеты, но «тирано» оказались не такими легкими целями и легко ушли от атаки с резким набором высоты, после чего спикировали и обстреляли точки пуска ракет. После чего зачем-то стали кружить над местом падения «пеликана».

– Все-таки во всем есть свои плюсы, особенно если их поискать, – поддерживая раненого легионера, вымолвил Тит, поравнявшись с примархом.

– О чем это ты?

– По крайней мере, мы точно знаем, что где-то рядом наши, и нам не придется прятаться одним, вооруженными лишь ножами.

– Твоя правда, – согласился Финист.

62

Как выяснилось, вертолеты кружили не столько над местом падения «пеликана», сколько выслеживали его пассажиров, и вскоре они, естественно, засекли толпой движущихся людей и стали кружить уже над ними.

– Не нравится мне это, примарх, – кивал в небо на вертолеты легат Тит.

– Да… сейчас сюда перебросят максимум десанта для нашей поимки. Вот тогда нам действительно придется потрудиться, чтобы не попасться.

– И что делать?

– Единственно возможный в нашем случае вариант – это разделиться на максимальное количество групп.

– Стоять! – вдруг раздалось прямо по ходу движения.

Группа инстинктивно встала как вкопанная. Из кустов выскочил легионер с пулеметом наперевес и нацелил его прямо в грудь Финиста. Вокруг появилось еще пятнадцать легионеров прицелившихся в, как они думали, десантников, готовых в любую секунду разрядиться валом огня, с такого расстояния расколовшего бы и десантную броню.

– Отпусти ее, землюк, иначе буду стрелять!

– Хорошо-хорошо, легионер… – Рон отстранил от себя Нэнси от греха подальше.

– Да это свои, легионер!

– Мэм?

– Она права, легионер – свои…

С этими словами Рон осторожно, не делая резких движений, снял шлем.

– Примарх?!

– Именно. А это ваш легат.

– Простите нас…

– Ничего, легионер. Ваша самоотверженность по защите мирного населения делает вам честь.

– Благодарю…

Тут лицо легионера вытянулось.

– Ой, примарх… так значит это вас мы… того… – кивнув в небо, залепетал легионер, не решаясь до конца признаться в содеянном и произнести такое страшное слово как «сбили».

– Нас, – не без усмешки кивнул Финист. – Но вы не знали. Так что я вас ни в чем не виню. Тем более что никто не пострадал.

– Благодарю, – с явным облегчением выдохнул легионер.

– Ну, поскольку со всем разобрались, я принимаю командование на себя. И задача следующая – унести ноги, пока десантники не взяли наш след с помощью этих надоедливых птичек… Тит, бери половину легионеров и гражданских, потом делитесь на максимально мелкие группы вплоть до двух человек – легионер плюс гражданское лицо. Ясно?

– Яснее не бывает.

– Отлично. Всем, встречаемся завтра вон за тем перевалом.

– А где именно? – попросил уточнить Тит.

– У самого высокого дерева… При встрече с противником действовать по обстановке, но основная задача – всеми способами уклоняться от боестолкновений.

Произошла быстрая дележка легионеров и министров с помощниками на две ровные половины. Примарху и легату досталось по девять легионеров и по двенадцать гражданских.

– Все, теперь разбегаемся. А то мы и так слишком долго застоялись на одном месте.

И отряд, разделившись на две половины, двинулся в диаметрально противоположные стороны. Пилоты «тирано» думали недолго и, как предполагалось, также разделились и полетели вслед за группами.

Спустя минуту движения Рон отделил от своего отряда первую двойку легионер плюс министр и задал им направление движения. Еще минута бега – и еще одна двойка отпочковалась от тела отряда… Вскоре он остался с Нэнси и своим зятем – президентом Ра-Мира Шоном Роддемом.

Нэнси наотрез отказалась уйти с другим легионером еще в самом начале, когда «тирано» шел за более крупной частью беглецов, и тем самым оказаться в большей безопасности. Шон Роддем не хотел оставлять дочь и тоже остался вместе с Финистом. На последнем разделении, когда шесть человек поделились на тройки, пилот «тирано», словно обладая телепатическими способностями, определил, в какой из троек самая важная добыча, и погнался за Роном.

Как-то незаметно подкатила ночь, но Финист понимал, что десанту это не помеха с их отличными приборами ночного и прочего видения. А в таких условиях Финист предпочел бы, чтобы пожилого президента в его группе не было. Впрочем, как и жены… Но и оставить его или ее одних в лесу он тоже не мог, хотя такая мыслишка у него все же вертелась. Пришлось пойти на компромисс и «накормить» зятя таблетками силы… Нэнси пока двигалась без особых проблем. Но Финист понимал, что вскоре ей, да и ему тоже, несмотря на сервоусилители, придется тоже воспользоваться таблетками.

Темнота в горном лесу быстро сгустилась, но «тирано» вел их до тех пор, пока не сориентировал подоспевший десантный «пеликан», высадивший солдат почти под боком беглецов. После чего оба вертолета на остатках горючего ушли на север.

– Ходу! Ходу!! Ходу!!! – подгонял Рон своих родственников, чувствуя, что погоня у него на хвосте буквально наступает на пятки.

По его оценкам десантники отставали от него на каких-то полкилометра, и это расстояние быстро уменьшается, учитывая свежие силы солдат и усталость беглецов.

Рон, пользуясь системой ночного видения, едва успевал предупреждать об опасных местах, на которых могли оступиться Нэнси и ее отец, однако нет-нет, но кто-то из них спотыкался и падал.

– Аккуратнее! Прошу вас!

– Мы устали, Рон…

– Да, мой мальчик… у нас нет таких же железных мышц, как у тебя…

И снова бег. Но в какой-то момент рухнул как подкошенный сам Финист.

– Что с тобой?! – подбежала Нэнси, помогая ему подняться.

– Сломались эти железные мышцы… видимо, осколком повредило, и не выдержали нагрузки.

Финист стал быстро избавляться от бесполезной брони. Теперь он стал таким же полуслепым и слабым, как и его подопечные. О том чтобы уйти от погони даже мечтать не приходилось, о чем Рон и поведал:

– Всем вместе нам не уйти. Вам нужно затаиться, а я отвлеку их внимание…

– Я не согласна! – тут же вспылила Нэнси.

– Я тоже, – кивнул Шон Роддем. – Им нужен я… а не вы. В конце концов, почему бы и нет? Я уже пожил свое, пусть берут меня и судят на своей вшивой Земле, если им так хочется.

– Хватит сопли жевать и апатию разводить, – шикнул на них Рон. – Живо спрятались вон за тем камнем! Это приказ!

У Рона было такое выражение лица, что и Нэнси, и Шон Роддем спорить поостереглись и поплелись в сторону указанного камня. Сам Финист, издавая повышенный шум, ломанулся сквозь кусты в совсем другом направлении, но не успел он сделать и ста шагов, как услышал сначала крик президента, а потом сдавленный выкрик Нэнси: «Папа!»

Зло сплюнув, Рон повернул обратно. Отец с дочерью даже не смогли добежать до указанного Финистом камня. Еще издали он увидел, что Роддем лежит на земле и тянется руками к вытянутой ноге и, как видно, это причиняло ему сильнейшую боль.

– Что случилось?!

– Папа, кажется, сломал ногу… – заплакала Нэнси.

Финист присел рядом с раненым и осторожно пощупал ногу. Роддем вскрикнул, стоило лишь к нему прикоснуться. Так и есть, нога сломана. Рон тяжко вздохнул, с такими повреждениями им незаметно не спрятаться, в любом случае останется сильный мятый след на траве, и его отвлекающие маневры окажутся просто бесполезными.

– Уходи, Рон, – попросила Нэнси. – Может, тебе снова удастся что-нибудь сделать…

– Поздно.

С этими словами, во избежание недоразумений, Рон поднял руки вверх.

И действительно, вокруг послышались частые, до противного резкие свистящие звуки работающих ножных сервоусилителей. Два десятка десантников окружили тройку беглецов. Один из них направил яркий луч света и оглядел каждого. Не столько ради того чтобы рассмотреть, сколько чтобы отослать телеметрию своему командованию для подтверждения.

– Мы взяли самого главного, – послышался утробный голос капитана. – Высылайте вертолет.

63

Спустя час, когда на ноге президента застыла шина, наложенная специальной пеной солдатом медиком, над головами завис «пеликан» с двумя «тирано»-охранниками, наматывающими круги для отражения возможной ракетной атаки, и спустя несколько минут все оказались в его чреве, поднятые с помощью лебедок.

– Прости нас, Рон… мы так подвели тебя…

– Не бери в голову, Нэн. Скорее уж это я подвел вас и не смог защитить.

– Что же теперь с нами будет?

– Да уж ничего хорошего! – засмеялся командир десантной группы. – Будь моя воля, я бы вас еще там пристрелил. Но теперь вас ждет Земля, а после суда вы закончите свои дни в газовой камере!

От таких слов Нэнси содрогнулась, теснее прижавшись к Рону. Заметив это, десантник посмеялся:

– Жмитесь голубки, жмитесь, это ваши последние минуты в жизни, когда вы еще можете приласкать друг друга, только вот как бы мы все ни хотели, но позволить вам большего не можем!

Капитан засмеялся, и его хохот дружно подхватили остальные солдаты.

– А теперь заткнитесь… Я не хочу слышать, как вы жуете телячьи сопли. Меня от этого тошнить начинает.

Капитан скривился так, что солдаты засмеялись еще громче.

Вертолет завис еще раз, и на борт помимо второй части взвода подняли еще трех пассажиров: министра с помощником и раненого легионера.

– О чем думаешь… примарх? – с презрительной усмешкой спросил все же решивший развлечь себя разговором капитан. – А то у тебя такое выражение на роже, будто ты ждешь если не манны небесной, то уж точно какого-то… знака!

– Так и есть…

– И чего же, если не секрет?

– Ракеты в борт, а лучше три, – признался Финист в своих надеждах.

Капитан сначала в недоумении откинулся на спинку скамьи, а потом расхохотался:

– Да! При счастливом стечении обстоятельств это вам помогло бы…

Вертолет резко вильнул в сторону и завалился на правый борт, солдаты и особенно пленники схватились кто за что, чтобы не свалиться в кучу. Рон, валяясь на полу, почувствовал, как до этого мерный отстрел противоракетных шашек с трехсекундным интервалом буквально застрочил с пулеметной скоростью.

Новый маневр «пеликана» с разворотом на левый борт – и все сквозь вой турбины и стрекот лопастей услышали далекий взрыв ракеты и несколько стальных ударов долетевших осколков. После чего вертолет выровнял свой полет и пошел дальше как ни в чем не бывало.

– Бог услышал твои молитвы, примарх, – посмеялся уже не так заливисто, как до ракетной атаки, капитан. – Но, видимо, в настоящий момент он занят более важными вещами.

Отрицать сие было глупо, и Рон лишь горестно вздохнул.

– Наверное…

Больше никаких попыток атак не предпринималось. Вертолеты покинули гористую местность и еще через час полета приземлились на площади в Лорман-сити. Пленников тут же препроводили в подвальные комнаты Дома Совета и заперли, выставив охрану.

Через полчаса дверь открылась, и с конвоем охраны в импровизированную камеру ворвался сенатор Фредерик. Весть о том, что пленники сбежали на вертолете, буквально вырвавшись из рук, да еще и расстреляли штаб, прикончив полковника, отвечавшего за их поимку, чуть не убила его в буквальном смысле. Сэм пережил микроинфаркт, благо личный доктор оказался на высоте, и все обошлось, можно сказать, легким испугом.

Подбежав к Шону Роддему, он вскинул его голову, схватив за подбородок, и быстро вгляделся, словно фотографируя каждый сантиметр его лица.

Следом за сенатором вошел какой-то майор.

– Да, это он!

Спикер Сената счастливо засмеялся. Остальные пленники его почти не интересовали, главное то, что есть «главарь», а поимка остальных лишь дело времени, и по большому счету можно обойтись без них.

– А этот паренек, стало быть, и есть главарь пиратской шайки? – спросил Сэм Фредерик, оставив в покое президента и переключившись на Финиста.

– Так точно, сэр, – кивнул майор. – Он более известен как примарх Легиона.

– Замечательно! Я получил даже больше, чем рассчитывал! Я вернусь на землю настоящим триумфатором!

– Провезете нас в клетке по главной улице столицы Земли? – с вызовом спросил Финист.

– Ерничаете, молодой человек?.. Что ж, прощаю. Ведь это все, что вы можете сделать в вашем положении – скалить зубы! Хотя вы кого-то мне напоминаете… лицо уж больно примечательное.

– Он сын так называемого министра обороны Георгия Финиста, Рон.

– Точно! Он, помнится, тоже скалил зубы, прежде чем…

– Прежде чем – что? – потребовал ответа Рон. – Что с моим отцом, жирная куча дерьма?!

В ответ Сэм ударил пленника, но несколько неудачно, руку пронзила острая боль.

– Черт!.. – затряс Фредерик кистью правой руки. – Кости, наверное, себе все переломал…

– Хватит ныть про свою руку! Ответьте мне!

– Тут не ругаться надо, а просить, молодой человек. Совсем никакого воспитания у молодежи нет. Одичали…

Готовый разразиться новой порцией брани, Рон загасил в себе гнев и попросил:

– Давайте не будем изгаляться, мистер… исполните последнюю просьбу приговоренного и ответьте на вопрос.

– А разве был суд, и вас приговорили? – притворно удивился Фредерик.

– Можно подумать, за этим дело встанет.

– Не встанет, – согласился сенатор. – Что ж, ваш батенька сейчас в коме от сердечного приступа. Не перенес сыворотки правды…

Рон рванул было на сенатора, но двое десантников тут же навострили на него свои «носороги», и Финисту пришлось остыть.

– Но во всем нужно искать положительные стороны, молодой человек. Не правда ли?

– О чем вы?

– Поскольку ваш батенька в таком состоянии нетранспортабелен, еще чего доброго отдаст Богу душу во время перелета, а я не хочу быть обвинен в таких неприятных мелочах, как в смерти по неосторожности, то он, в отличие от вас, останется на Ра-Мире! А вы отдыхайте… спите, эта ночь станет для вас последней на столь благодатной планете. Уже завтра, после небольшого представления для любящих всякие шоу местных жителей, мы отправляемся на Землю!

– Оставьте хотя бы женщин…

– Это просьба?

– Да.

– Вторая, хотя приговоренный, как мне известно, имеет право только на одну!

Сенатор опять утробно засмеялся.

– Но ведь я еще не приговорен…

– Правильно! – погрозил пальчиком Фредерик. – Поймали! Я так понимаю, вы в первую очередь печетесь об этой обворожительной милашке, вашей жене, надо полагать? Что ж, я не зверь, и поскольку я добрый, то подумаю над вашей просьбой.

Посмеиваясь, сенатор удалился из камеры, оставив пленников в еще более паршивом настроении, чем они пребывали до его появления.

64

Понятно, что в свою последнюю ночь на Ра-Мире никто из пленников уснуть не мог просто по определению, точно наутро предстояла казнь и приговоренные к смерти все никак не могли надышаться. Впрочем, пленники отлично понимали, что как только они переступят борт шаттла, который унесет их на орбиту, они мертвецы, и надежды на спасение больше не будет, как не было ее и сейчас.

Все молча встречали рассвет, глядя в маленькое арочное окошко под потолком и не желая нарушать словами столь по-своему знаменательный момент. И вот начало светлеть.

Рон лишь жалел, что им с Нэнси не дали возможности уединиться в отдельной камере. А провести рядом дорогу до Земли на крейсере и тем более очутиться вместе в тюрьме, уже на самой Земле, не представлялось реальным. А просить о третьей услуге у него желания не возникло… Впрочем, Финист всерьез надеялся, что сенатор все же отпустит женщин. Зачем они ему? И несерьезно как-то…

Солнце полностью выглянуло из-за горизонта, и потихоньку между пленниками завязались тихие разговоры ни о чем.

Ближе к полудню дверь в камеру открылась, и на пороге появился вчерашний майор.

– Выходить по одному…

На это пленники только лишь крепче вжались в стены.

– Если потребуется, вас выведут силой.

В подтверждение этих слов в камеру шагнул один из десантников и встал у входа. Сидевшим на полу он казался просто огромным.

– Мы выходим, – кивнул Рон и встал с пола.

Он помог подняться Нэнси, и уже они вдвоем подняли Шона Роддема со вчерашней шиной на сломанной ноге. За ними, понимая, что ничего не добьются, поплелись все остальные.

Пленников тут же взяли под конвой. Провели по коридору к выходу из Дома Совета и тут же загрузили в небольшой крытый грузовичок. Машина быстро пересекла парк и остановилась на краю площади, позади трибуны. Из-за брезента никто ничего не видел, но все слышали многоголосый гомон собравшихся на площади людей.

– Здравствуйте, добрые жители Ра-Мира… – раздался до боли знакомый слащавый голос сенатора Фредерика.

Пленники действительно поморщились, как от зубной боли.

– Так не испытывай нашу доброту, поганый землюк! – тут же раздался голос из толпы.

Его поддержала какая-то женщина:

– Проваливай, чертов земляшка! Чего тебе еще от нас надо!

Толпа начала свистеть и улюлюкать, осыпая сенатора проклятиями и оскорблениями. Видимо, спикеру Сената это надоело, и по его сигналу кто-то несколько раз выстрелил из автомата в воздух. Толпа тут же притихла, и Сэм Фредерик уже не столь слащавым, скорее даже раздраженным голосом мог продолжить свое выступление:

– Будьте уверены… добрые жители… надолго на вашей поганой планете я не задержусь, улечу прямо сегодня же, еще ваше солнце не успеет достичь зенита… Просто перед отлетом я решил сделать вам подарок и доказать, что Земля всегда держит свое слово. И если я сказал, что поймаю главарей, то значит так оно и есть… Ведите…

Брезент с машины откинули, и десантники стали выволакивать пленников одного за другим.

– Живее на помост…

Сенатор улыбался все время, пока пленников выстраивали по его левую руку, чуть позади. Когда последнего человека поставили в ряд, Фредерик снова обратился к ошеломленному народу. Многие буквально находились в шоке, не желая верить, что их избранных руководителей все же поймали. Это состояние людей позволило сенатору беспрепятственно толкнуть речь:

– Вот они, ваши бывшие тираны! Вот те, кто пил вашу кровь! За все свои преступления они были низложены Землей, как только об их преступлениях стало известно Сенату и правительству, и будут преданы суду! Так возрадуйтесь же, добрые жители Ра-Мира, новой свободной жизни, возрадуйтесь восстановленным законам и порядкам, которые теперь будут защищены Землей всеми доступными ей средствами. Возрадуйтесь!!!

Рон не мог не признать ораторского и актерского таланта сенатора, его жестикуляции во время речи, но произошедшим далее он, похоже, превзошел все ожидания. За домами громыхнуло, и ввысь с визгом и свистом взлетели ракетницы фейерверков, а в следующую секунду в небе расцвел красочный салют всех цветов радуги.

Собравшиеся на площади люди наблюдали за представлением с ошеломлением. Но того, что произошло дальше, не ожидал уже никто. Или почти никто… лишь пара десятков человек, в которых Финист сразу же узнал бывших легионеров, сумевших вернуться к нормальной жизни, став офицерами Сил самообороны Ра-Мира, и обзавестись семьей. Пока все глазели на салют, они бочком-бочком со всех сторон приблизились к помосту. Зачем они это делали, Рон понял лишь когда с неба вдруг посыпались жутко дымящие цилиндры газовых шашек.

В толпе началась сильная паника, люди ринулись во все стороны, десантники крутили головами, ища вероятную угрозу, кто-то из них прикрыл собой что-то кричащего сенатора и повел прочь с помоста.

Несколько газовых шашек с шипящим звуком извергаемого дыма упало возле трибуны, и ее в считанные секунды заволокло непроницаемой серой завесой.

– Вперед! – раздался чей-то приказ со стороны площади, и в просветах дыма Финист увидел, как его бывшие легионеры рванули к помосту на все еще стоящий перед трибуной десяток солдат.

Один из них оказался более смышленым, чем остальные, и без приказа командира стал нацеливать автомат на людей, но выстрелить ему не дал уже Финист, прыгнув на него сверху и прижав к земле. Тут налетели остальные легионеры, по двое-трое на одного.

– Бегите! Бегите! – кричала среди дыма какая-то женщина, видимо, тоже принимавшая участие в нападении.

Пленников долго упрашивать не пришлось, и они сыпанули во все стороны с трибуны. Финист видел, как какая-то женщина приняла Нэнси, нацепив на ее голову кепи и домашний фартук – элемент одежды в городе не очень-то уместный, но сильно меняющий облик человека.

Рон тем временем боролся с солдатом один на один, что по определению изначально проигрышное занятие, учитывая его сервоусилители, и солдат побеждал, подмяв под себя противника и начав душить Финиста. Но сделать это ему не дали. Короткая очередь – и десантника отбросило прочь.

Застучали новые очереди, в том числе стрелял и Финист почти неподъемным без наручных сервоусилителей трофейным «носорогом» убитого над ним солдата. А уж отдача просто валила с ног… Тем не менее, одного десантника из числа подмоги, пришедшей на выручку своим, он завалил. Грохнуло даже несколько гранатных взрывов, разнеся помост в щепу.

– Уходим, примарх! Бросьте автомат!

Рон подчинился, хотя сделать это оказалось не так-то просто… оружие все-таки. Но перед тем как бросить тяжелый «носорог», он на прощание выдал длинную очередь в густоту дыма, откуда слышался тяжелый топот десантников, и веером разрядил подствольный гранатомет. Так же поступили остальные легионеры, прежде чем бросить оружие и начать растворяться в толпе.

Кто-то накинул на его плечи плащ, нахлобучил на голову шляпу, и они побежали прочь с площади, уже полностью погрузившейся в дым. Смешавшись с толпой, в яростной панике прорвавшей оцепление, они юркнули в одну из улиц, проскочив мимо БМД с отделением солдат, хватавших первых встречных людей, окончательно вырвавшись из ловушки.