Текст книги "Лотерея"

21

Напарники находились в патруле, обходя свои владения, чтобы не допустить туда несанкционированного доступа «крыс» из других стай или предупредить свою стаю о приближении «крысоловов». Они проходили рядом с подвальными помещениями, ведущими внутрь зданий. Но чтобы проникнуть туда, надо было еще как-то открыть запертые бронированные двери, которые закрывались изнутри.

– Табун.

– Чего?

– А можно как-нибудь попасть в здание незамеченным? – как можно беззаботнее спросил Махов напарника.

– Зачем тебе? – подозрительно спросил Табун. – Тебе что, в чью-то квартиру захотелось залезть?

– Да так, чисто теоретически…

– Ты это брось, Живот. Если хочешь еще раз с родителями повидаться, то советую придумать какой-нибудь другой способ. И не забывай, этим ты ставишь под угрозу не только свою свободу, но и свободу всей стаи. Лично мне на Зону не хочется ни капельки.

– Что, все так плохо?

– Хуже некуда. Все люки оснащены сенсорами. Любое несанкционированное проникновение тут же включает маяки, и к тебе на свидание спешат патрули «крысоловов».

– Хреново…

– Вот и я о чем. Так что забудь.

– Хорошо-хорошо, уже забыл.

Эрик соврал. Он не забыл и стал придумывать другие способы, как можно пройти незамеченным через системы слежения. Но пока ничего путного придумать не получалось.

Отдаленный гром громыхнул неожиданно и подсказал Эрику решение его проблемы.

«Ну конечно, дождь!» – подумал он.

– Эх, какой дождь пропадает, – горестно сказал Табун, думая о своем.

Хороший ливень давал «крысам» неограниченные возможности для охоты. Целых дополнительные две-три минуты они могли безнаказанно шарить по магазинам, зная, что даже если сигнал в полицию пришел, то они ничего не смогут сделать, потому что водители не в силах разглядеть ни зги, и весь транспорт на дорогах встает, отчего образовываются многокилометровые пробки, в которых стоят и полицейские патрули. Но проблема заключалась в том, чтобы угадать, когда именно пойдет дождь.

Вот и сейчас никто не угадал.

– Табун, где мы сейчас?!

– Зачем тебе?

– Нужно. Ну Табун, я тебя очень прошу! У меня сейчас нет времени тебе что-то объяснять! Время уходит.

– Перекресток двести семьдесят третьей и четыреста пятой улицы, – недоуменно ответил Табун.

«И откуда он только все знает?» – уже в который раз удивился Эрик. Для него оставалось загадкой, как опытные «крысы» ориентируются под землей, ведь никаких надписей он не видел.

– Мы практически на месте! Всего-то каких-то триста метров!

– На каком месте?

– На нужном!

Эрик рванул к ближайшему выходу на поверхность.

– Ты что задумал, Живот?! Шульц нам шкуры спустит!

– Не спустит, – ответил Махов, уже открывая люк. Дождь только-только начался, и, подождав, когда он уплотнится, Эрик выскочил на улицу.

– Проклятье! – выругался Табун. – Погоди, я с тобой!

Табун едва не упустил Махова из виду. Дождь стоял стеной.

– Скажи хотя бы, куда мы?

– В аптеку!

– Зачем?

– Ясен пень, за лекарствами.

Напарники петляли между вставшими автомобилями, а чтобы сократить расстояние и сберечь время, перепрыгивали через капоты, заставляя водителей в страхе вжиматься в свои кресла, не понимая, что там происходит и что долбануло по их машине.

«Крысы» попали в аптеку, когда небо уже начало проясняться, но Эрик был уверен, что их не засекли. Кроме того, аптека, на его счастье, оказалось пустой.

Продавщица в страхе отшатнулась назад.

– Что вам нужно?!

– Ты, главное, не кричи и не вызывай полицию. Я за пакетом пришел.

– За пакетом?

– За пакетом, – подтвердил Махов. – Пару дней назад одна женщина должна была купить здесь лекарства и оставить, так сказать, до востребования.

– Вспомнила… Но я так поняла, что должен был прийти один человек, а вас двое.

– Так получилось, что нас двое, а не один.

– Живот, что за лекарства? – спросил Табун.

– Для Крикуна, а то не ровен час скоро коньки откинет.

– Понятно.

– Ну так где пакет? – спросил Эрик.

– Ах да, извините…

Продавщица засуетилась, и на прилавке оказался внушительного вида пакет.

– Так много? – удивился Махов. – А инструкции по применению там есть?

– В каждой коробочке аннотация, от чего и как принимать.

– Ну да… совсем уже одичал…

– Живот, нам пора, – напомнил Табун, с опаской поглядывая на улицу через стеклянную дверь.

Махов его понимал. Пешеходы уже зашевелились, и вот-вот какой-нибудь страждущий мог войти в аптеку, и если он что-то закричит, может подняться тревога. И вообще удивительно, что здесь никто не укрылся от грязного дождя.

«Наверное, никого поблизости просто не было, – решил Эрик. – Потому и заскочить никто не успел».

– Спасибо за покупку, приходите еще… – сказала продавщица заученную фразу, уже на последних словах понимая, что сказала что-то не то – это ярко иллюстрировало ее выражение лица.

– Всенепременно, – широко улыбнувшись, ответил Махов.

– Все, Живот, шухер.

– Пока, – попрощался Эрик.

– До свидания…

Как и ожидалось, Шульц оказался не в восторге от действий Живота с Табуном. Однако нужно было что-то решать. Ведь Живот уже второй раз нарушил закон «крыс», но с другой стороны, он это сделал не для себя, не в корыстных целях, а для того, чтобы помочь одному из своих товарищей, члену стаи.

– В следующий раз подобные действия согласовывать со мной, а то совсем бардак начнется. Ты понял, Живот?

– Понял, Шульц… извини.

– Проехали. Но раз уж достал лекарство, то иди, лечи раненого.

– Один момент…

– Везет тебе, – усмехнувшись, сказал Табун, когда они пошли к Крикуну.

– В смысле?

– Второй раз лишь предупреждением отделался. На Шульца это прямо не похоже.

– А что он обычно делает?

– Розгами по заднице лупит… больно, честно тебе скажу. По своему опыту знаю…

– За что он тебя так?

– На воровстве попервости попался, – легко признался Табун.

– Ладно, давай лучше лечением займемся.

22

Следующий набег получился крайне неудачным. Команда «Шухер!» прозвучала практически сразу же, как только «крысы» вломились в магазин, и они, не успев даже раскрыть свои мешки и побросать туда хоть что-то, бросились назад. Видимо, полицейские патрули проезжали слишком близко. Впрочем, такое случалось очень часто, и по статистике только один набег из десяти становился удачным, просто на практике Эрика это случилось в первый раз.

– Отходим, отходим! – кричал Шульц, уже видя, как буквально в двадцати метрах от люка тормозит патрульная машина и из нее выскакивает пара полицейских с явным намерением выхватить свои пистолеты и открыть огонь.

Махов прыгнул в люк и успел заметить, что рядом с ним разорвалась с голубой вспышкой электрическая пуля полицейского «бейра». Из такого же получил свое ранение Крикун от Сиволапого.

– Никому не двигаться! – прокричал полицейский в мегафон, но на него, естественно, никто не обратил внимания.

– Живее! – кричал Шульц.

Он уже видел, как притормозило еще несколько машин, и кто-то из полицейских бубнил в рацию, вызывая на место «крысоловов», чтобы те отрезали «крысам» пути к отступлению.

Стая бежала прочь от несчастливого места, буквально всем своим нутром чувствуя, как их обкладывает со всех сторон полицейский спецназ.

– Впереди «крысоловы»! – вернулся ушедший вперед разведчик, и стая ринулась в боковой проход, куда впереди всех снова побежал быстроногий Спринт.

Потом то один, то другой, то сразу несколько человек убегали вперед, проверяя возможные пути отступления, и Шульц, полагаясь на свою интуицию, выбирал, как ему казалось, наиболее безопасный маршрут.

Погоня продолжалась минут десять. Уже несколько раз только чудом стае удавалось запутать следы, но везение, как известно, не может длиться бесконечно, и вскоре на хвосте у «крыс» оказались «крысоловы».

Лучики их фонариков плясали после каждого разветвления все ближе и ближе. Вот уже прозвучали предложения сдаться, но Шульц ничего не ответил, в его случае молчание означало только одно – отказ.

«Что-то тут не так… – вдруг подумал Эрик Махов, вспоминая, как он с Табуном едва унес ноги от полицейского патруля, столкнувшись с ним нос к носу в темной галерее. Те для передвижения не пользовались демаскирующими их фонариками, обходясь очками ночного видения. – Почему бы и в этом случае им не воспользоваться ночниками, а не выдавать свое местонахождение лучиками?»

– Не отставать, не отставать! – подгонял своих людей Шульц.

«Да они нас просто гонят в ловушку!» – осенила Эрика мысль.

– Шульц! – позвал вожака Махов, догнав и поравнявшись с ним.

– Не сейчас, Живот!

– Потом будет поздно!

– Что ты хотел?

– Они нас гонят в ловушку!

Шульц удивленно вскинул брови. Такая мысль ему в голову, как видно, не приходила.

– С чего ты взял?

– Чувствую.

– Этого мало, Живот.

– А твое: «аж весь чешусь»?

Шульц кивнул, дескать, было такое.

– Ничего не поделаешь, Живот. Даже если ты и прав, а последние доклады разведчиков показывают, что это так, мы ничего не можем сделать.

– Совсем ничего?! – не поверил Эрик.

– Совсем. Мы даже разделиться на мелкие группы не можем, так что придется прорываться наудачу.

Шульц пробивался к большой галерее. Там, как это ни странно, уйти от погони проще, так как больше простора для маневра.

– Всерьез они за нас взялись, – озвучил всеобщую мысль Табун.

– Вижу…

Везения, на которое так рассчитывал или просто надеялся Шульц, не случилось. Через полчаса гонки впереди тоже показались пляшущие лучики света, и остался только один путь отхода в еще одну боковую галерею.

– Вперед! – крикнул Шульц, показывая прямо на пляшущие огоньки.

– Ты что, сдурел?! Там же копы! – возразил Григ, придерживая командира. – Вот же свободный проход есть!

– Григ, Живот прав, там засада!

– С чего ты взял?! Или опять чешешься?!

– Нет, не чешусь, это просто логическое заключение. Но если хочешь, то можешь пойти по, как тебе кажется, свободному пути. Остальные вперед и приготовить оружие! Будем прорываться!

У Махова внутри все куда-то оборвалось, ноги стали ватными. Такие приключения ему даже во сне не снились.

– Клади по два снаряда сразу! И еще пару держи в руке для быстрой перезарядки! – посоветовал Эрику Табун, более сведущий в делах нападения, впрочем, как и обороны.

Эрик, не задавая лишних вопросов, вложил два подшипника, зажав в кулаке еще пару.

– Целься в голову! – подсказал теперь уже Куль. – Они хоть и в шлемах с забралами, но попадание по голове деморализует сильнее всего.

Эрик кивнул, натягивая резину рогатки.

– Огонь! – крикнул Шульц, когда из-за поворота показались полицейские.

Те не ожидали, что «крысы» появятся перед ними, и слегка растерялись, чуть притормозив, и на них тут же обрушился град стальных шариков. Поражающего эффекта они, естественно, не оказали, поскольку «крысоловы» надежно защищены настоящей броней. Скорее сказался эффект неожиданности, ошеломивший полицейских и давший еще несколько секунд «крысам», чтобы сблизиться со своим противником и произвести второй залп практически в упор.

На этот раз несколько человек все же упало, когда снаряды попали в хуже всего защищенное место – горло.

Кто-то особо ретивый успел сделать четвертый выстрел из рогатки, завалив еще одного полицейского, но дальше началась самая настоящая рукопашная свалка. «Крысоловы» достали свои дубинки, «крысы» их аналоги – стальные пруты.

Эрику достался противник со слегка помутившимся бронестеклом в забрале, что его и спасло от неминуемого удара дубинкой по голове. А так он успел отскочить и уже более вдумчиво отразить следующую атаку и даже самому перейти в контратаку, заехав полицейскому по плечевой накладке.

И снова Ломонос оказался просто неоценим. Он раскидывал копов, как медведь повисших на нем собак, так же, по-звериному, рыча что-то нечленораздельное, сбивая с ног одним ударом, не обращая внимания на дубинки. Казалось, электрические разряды на него вообще не действовали.

– Сваливаем! – крикнул Шульц, видя, что на помощь полицейским спешат их товарищи, и тогда «крысы» из этой драки не выберутся.

Махов умудрился-таки заехать прутом по забралу своего противника, превращая его вообще в матовое состояние, через которое полицейский вообще не в состоянии что-либо видеть. При этом сам он получил дважды по спине и ноге, но электроды дубинки его не достали благодаря игровой броне. Он вообще почувствовал лишь два тупых удара, не более того.

– Сваливаем!!!

Еще стоявшие на ногах «крысы», подхватив не столь удачливых товарищей, побежали по действительно свободному проходу. Но не успели они пробежать и ста метров, как сзади послышалась стрельба, и идущие позади члены стаи повалились на пол коллектора.

«Суки! – пришел в ярость Эрик и вместе с остальными открыл стрельбу в ответ из рогаток. – И мы тоже хороши! Автоматы „крысоловов“ не взяли, а ведь была возможность!»

Теперь группа отступала не так необдуманно. Позади оставались заградительные отряды, и стоило только полицейским появиться из-за поворота, как в них градом летели подшипники.

Иногда завязывались довольно продолжительные перестрелки. «Крысоловы», знающие об отличной меткости своих противников, лишний раз на рожон не лезли, предпочитая зажимать в «клещи». Но и «крысы», зная об этой их тактике, слишком долго на месте не оставались и, почувствовав, что отведенное время прошло – отступали на запасные позиции.

Табун вместе с Эриком и еще двумя «крысами», оставшийся в очередной раз для прикрытия отступавших, достал из своего рюкзака две какие-то дырявые пластиковые бутылки.

– Что это? Граната?! – спросил Махов.

– Эк ты загнул, – улыбнулся Табун.

– А что?

– Дымовушка.

– А из чего она?

– Резина, пластик, все это смочено в стекломоющем средстве и моче. Едкая хреновина, я тебе скажу… дыхнешь раз – и все…

Табун зажег дымовушку и бросил вперед. Та начала тлеть и вскоре из нее повалил густой дым, не такой резкий, как из специальных полицейских средств, но и этого в замкнутом пространстве коллектора было достаточно.

– Отходим!

Табун зажег еще одно самодельное спецсредство и, отойдя на порядочное расстояние, снова бросил. В итоге всю трубу заволокло едким дымом, в этом Эрик убедился сам, дыхнув его самую малость.

– И что, это их задержит? – откашлявшись, спросил Махов.

– На этом участке пути – да… Ладно, побежали за остальными.

Задерживающий отряд подоспел вовремя. Часть «крысоловов» обошла «крыс» по флангу, и здесь снова закипела драка, в которую тут же вмешалась группа Табуна. Они меткими выстрелами повалили троих полицейских и сами ринулись в бой.

А дела здесь были плохи. Четверо полицейских оттаскивали взятых в плен и активно сопротивляющихся «крыс». Пленных размашисто били дубинками, но они все равно дергались, пытаясь вырваться на свободу.

Даже самый сильный член банды – Ломонос валялся в сторонке, тяжело дыша и приходя в себя. Утешало лишь то, что рядом с ним в таком же состоянии находилось семеро «крысоловов», не имеющих сил подняться на ноги.

Полицейские попытались также оттащить своих раненых, но этого им не дали сделать подоспевшие новички свалки. Пользуясь тем, что драка идет на равных: один к одному, они прорвались вперед и, огрев полицейских дубинками, стали оттаскивать раненых «крысоловов» к себе.

За них заступились, и двоих раненых пришлось отдать, будучи не в силах противостоять натиску «крысоловов», которые буквально озверели от того, что их товарищей взяли в плен.

– Хватит! – закричал Шульц.

Ему рассекли щеку, а глаз совсем заплыл, но сейчас он не обращал на это внимания. Главарь приставил пленному полицейскому нож к горлу.

Драка действительно затихла.

– Отпусти его, а то хуже будет, – пригрозил один из «крысоловов». – Если ты с ним хоть что-то сделаешь, мы вас будем реально убивать.

– Надеюсь, до этого не дойдет, – парировал Шульц. – У меня предложение.

– Какое?

– Вы отдаете нам наших, а мы возвращаем этого.

Копы только насупились. Такой позор, по крайней мере с этим отрядом, случился впервые.

– Идет, – согласился полицейский после недолгого раздумья.

– Но только после того, как мы уйдем, и вы нас не будете преследовать.

Полицейские снова недоуменно переглянулись.

– Соглашайтесь, – дожимал Шульц. – Иначе мы все равно уйдем, с ними или без них. Но если без, то я за целостность вашего товарища не ручаюсь…

– Хорошо… вы можете идти.

Спецназовец махнул рукой своим, и те отпустили двух взятых в плен «крыс».

– Но вы еще об этом пожалеете.

– Это будет потом…

Полицейские не обманули. Они дали уйти стае без проблем. Это подтверждали разведчики, убегавшие вперед и во все стороны, чтобы проверить, не преследуют ли их «крысоловы» по параллельным путям. Но нет, все было чисто, о чем в очередной раз доложил главарю разведчик по кличке Мокрый.

– Отпускайте меня, наши сдержали слово, – наконец сказал пленный спецназовец. – Или вы решили утащить меня в свое логово?

– Иди, – сказал Шульц, отпуская пленного.

Коп стоял неподвижно, вопросительно глядя на «крыс» в ожидании, когда те сами поймут его мизансцену.

– Что еще?

– Автомат.

– Живот, отдай его.

– Зачем? Он нам самим пригодится… – сварливо ответил Эрик. – Я не понимаю, почему мы не отобрали у них вообще все оружие?

– Отдай. Иначе они спустят в канализацию все полицейское управление и будут гоняться за нами до тех пор, пока не получат свое оружие обратно. В конце концов нас свои же сдадут…

«Вот только почему они до сих пор этого не сделали? – подумал Эрик, имея в виду глобальное погружение полиции под землю для отлова всех „крыс“. – Что им мешает?»

Но спрашивать не стал. Он с недовольным видом бросил полицейскому его автомат. Тот поймал свое оружие и с ухмылкой сказал:

– Так-то лучше…

Как только «крысолов» скрылся из виду, Шульц скомандовал:

– А теперь сматываемся!

Оно и понятно. Никогда неизвестно, как долго «крысоловы» будут держать свое слово. Может, они уже начали погоню заново, чтобы расквитаться за унижение?

23

Крикуну, пострадавшему от выстрела Сиволапого в упор, становилось лучше. Лекарства, которые они получили в аптеке, стали действовать, и пациент даже начал потихоньку самостоятельно передвигаться.

Как понял из аннотаций Эрик, у Крикуна случилось повреждение внутренних органов, возможно даже внутренние разрывы, куда проникла инфекция, отчего случилось воспаление. Но общеукрепляющие средства восстанавливали порванные связи, подавили воспалительные процессы, и вскоре Крикун практически совсем выздоровел. Правда, он все равно не мог участвовать в набегах вместе со всей стаей и вообще делать резкие движения, но и в этом наблюдались улучшения.

Из-за этого случая Махов поменял свою незвучную кличку «Живот» на более звучное погоняло «Доктор», которое ему нравилось куда больше.

Стая продолжала мигрировать в пределах своей территории, занимавшей десять кварталов, не оставаясь на одном месте больше чем на неделю. Дольше оставаться опасно, поскольку полицейские патрули, бывало, рыскали совсем уж в опасной близости, и если бы они заметили стоянку, то вызвали бы подкрепление и всех повязали. Но так сохранялось равновесие. «Крысоловы» искали, а «крысы» от них прятались.

Эрик набирался опыта и уже сам мог определить свое местонахождение под землей относительно поверхности по едва различимым признакам, которых, оказалось, не так уж и мало, от уровня воды в стоке и плесени на стенах до специфического запаха (чаще всего неприятного).

– Чего ты там увидел? – спросил Эрика Табун.

Махов стоял под выходом наружу, но выходить, естественно, было нельзя, они всего лишь патрулировали территорию.

– Да так…

– А-а, – протянул напарник с пониманием в голосе, – к аптекарше захотел…

– Захотел… – кивнул Эрик. – А кто не захочет?

– Тут ты прав. Все хотят. Без женщины долго никак нельзя… Жаль, у нас нету…

Эрик в очередной раз кивнул. Он знал, что в других стаях женщины есть. Взять банду того же Сиволапого, будь он неладен, но он с этим проблем не испытывал, так как у него их было аж пять.

– Помню, пару лет назад бродила здесь стая «амазонок»… – вернулся к прежним воспоминаниям Табун.

– То есть? Банда из одних только женщин-«крыс»? – не поверил Махов.

– Именно. Стервы еще те. Столкнуться с ними было опаснее, чем с полицейским спецназом. Яйца вмиг отрывали… – Табун аж поежился от такой перспективы.

– Да ну?

– Вот тебе и да ну…

– Как же они сбились в такую стаю?

– Да кто их знает? Может, как-то сговорились и сбежали из мужских стай, образовав свою. А может, сговорились еще на поверхности, на каком-нибудь форуме, догадываясь, что тут творится. Загодя подготовились, и когда настал срок идти в отстойник, спустились вниз.

– И что с ними стало?

– Ничего хорошего. Несколько стай объединились и напали на них. Тогда с женщинами еще хуже, чем сейчас было, хотя для нас куда уж хуже?.. В общем, были одни бабки какие-то непрезентабельного вида… любой от одного только взгляда на них импотентом станет.

– Ты тоже участвовал?

– Нет. Я тогда новичком вроде тебя был, стоянку охранял… мало ли что.

– Что дальше было-то?

– А, ну да. Драка была не на жизнь, а на смерть. Одного из нашей стаи прибило. Еще двое с переломами черепа оказались, а четвертому яйца всмятку…

Теперь передернуло уже самого Эрика.

– В общем, почти никто из них не выжил… хотя хотели ведь всех себе разобрать. Но не дались. Феминистки, мля…

– Кошмар…

– Ну смотря с какой стороны посмотреть.

– В смысле?

– В прямом. Вернувшиеся притащили двух «амазонок», так что о потерях никто особо и не горевал. Все другим заняты были… ну, кроме того, кого евнухом сделали.

Табун улыбнулся в темноте чему-то своему, видимо, вспоминая приятные минуты времяпровождения с «амазонками».

«Варварство, настоящее варварство… – отстранение подумал Эрик Махов. – Поразительно, как быстро люди скатываются до первобытного состояния».

Впрочем, Эрик никого особо не обвинял. Ведь не они сами скатились до такого состояния, их вынудили скатиться в варварство. Во всем виноваты те, кто придумал «Лотерею».

«А как иначе, если не варварством назвать то, что людей ежегодно миллионами отправляют в далекие враждебные миры против их воли, словно какой-нибудь скот на убой, и лишь немногие этому сопротивляются?» – подумал он.

– Стой! – прошипел Табун и рукой прижал мысленно гулявшего по закоулкам сознания и памяти Эрика к грязной стене.

– Что там?

– Не знаю… Какая-то тень…

Патруль в составе Эрика и Табуна находился практически на границе владений стаи, но еще в своих пределах, а это значит, что кто-то вторгся на их территорию, и следовало выяснить – кто именно.

Напарники осторожно двинулись вперед. Если это другие «крысы», то их следовало прогнать, чтобы они своим неосторожным присутствием или тем более дебошем на поверхности не привлекли внимание «крысоловов», которым без разницы, каких «крыс» ловить: виновных именно в данном противоправном деянии или невиновных.

Это мог оказаться и сам полицейский патруль.

Выяснить нужно было в любом случае.

«Крысы» ускорили темп и вскоре оказались на развилке.

– Туда… – показал направо Табун.

– Никого, – сказал Эрик, оглядев длинную трубу, в которой довольно далеко не было никаких ответвлений, а значит, никто в любом случае ускользнуть от них не мог. – Тебе часом не показалось?

– Нет.

Эрик пожал плечами. Нет так нет – и не надо. А вот ему в полумраке в последнее время часто виделись всякие тени. Но он о них никому благоразумно не рассказывал, боясь, как бы его не выгнали из стаи, записав в сумасшедшие.

Он знал, что многие «призраки» и были такими отверженными «крысами» с измененной психикой. Именно поэтому между этими двумя основными разновидностями жителей подземелья установились особо неприязненные отношения. Хотя дело редко когда доходило до прямого столкновения, но если доходило, то обязательно со смертельным исходом, и чаще всего гибли именно «крысы». Даже если их больше.

– Может, «призрак»? – высказал предположение Махов.

– Все может быть. Но не стоит их записывать во всемогущие и неуязвимые. Наверное, мне все-таки показалось, – вынужден был признаться Табун.

– Ладно, пойдем обратно, мы в принципе прошли по своему маршруту.

– Ты прав, Док. Поворачиваем.

У Махова на душе скребли кошки. Он не знал почему, но чувствовал, что случилось что-то нехорошее. В подавленном состоянии находился и Табун. Вдвоем, независимо друг от друга, они решили, что это все же был «призрак», и напарники как-то особо нервозно спешили к своей стоянке, то и дело с опаской оборачиваясь в ожидании, что в любую секунду на них нападет тот самый «призрак», расколет им черепа и вырежет печень.

Но нет, с ними ничего такого не случилось, хотя дурное предчувствие их не обмануло.

Еще не доходя до места ночлега, они увидели только спины членов своей стаи. Все что-то рассматривали, не в силах отвести взгляд.

Напарники пробрались через них, прося, чтобы их пропустили. Эрика от увиденного сразу стало мутить. Потом он, все же не выдержав, отбежал в сторонку и вывалил свой наполовину переваренный обед.

Там на площадке валялись истерзанные трупы Крикуна и его напарника – Танцора, который оставался с ним на то время, пока остальные ходили на охоту или уходили на патрулирование.

Судя по всему, Танцор пытался сопротивляться, рядом с ним валялась его рогатка и обрезок арматуры.

Из продуктовых запасов на три дня ничего не осталось – «призрак» унес все.

– На поиски! – наконец пришел в себя Шульц. – Найти эту суку! Он не мог далеко уйти с таким грузом на спине.

Стая тут же разбрелась по коллектору. Особое рвение, как ему казалось, прилагал Эрик. Ведь именно он лечил Крикуна, выхаживал, почти вылечил его – и вот на тебе; приходит «призрак», и все его труды насмарку.

Поиски так ничего не дали.

«Словно сквозь землю провалился, сволочь, – злобно подумал Махов и сплюнул. – Хотя куда уж глубже-то?»

Крикуна и Танцора ночью вынесли наружу, чтобы их похоронили муниципальные власти или родственники, как подобает – кремировали. Отдавать «крыс» на съедение крысам считалось величайшей низостью.